ПРОСОЦИАЛЬНОЕ ПОВЕДЕНИЕ. Просоциальное поведение. Феномен просоциального поведения и мотивы альтруизма
 Скачать 296.5 Kb.
|
|
Называя людей великодушными, также можно укрепить ту сторону их Я-образа, которая побуждает к оказанию помощи. После того как несколько жительниц штата Коннектикут сделали благотворительные пожертвования, Роберт Краут (1973) сказал каждой из них: «Вы — великодушная личность». Двумя неделями позже те же самые женщины, в отличие от тех, которые не удостоились подобной характеристики, готовы были внести еще больший вклад в другое благотворительное общество. Точно так же после проведения теста по выявлению черт личности Анджело Стрента и Уильям де Джонг (1981) сказали некоторым студентам, что тест показал, что они «добрые, мыслящие личности». Эти студенты впоследствии проявили больше внимания, чем другие, к человеку, уронившему стопку компьютерных дискет. 3.2 СОЦИАЛИЗАЦИЯ АЛЬТРУИЗМА Есть три возможности научить альтруизму. 1.ОБУЧЕНИЕ МОРАЛЬНОМУ ВКЛЮЧЕНИЮ (ИНКЛЮЗИИ) Спасители евреев в фашистской Европе, врачи-миссионеры отличались, по крайней мере, одной общей чертой: они включали людей, отличавшихся от них самих, в свой круг, в число людей, на которых распространяются единые моральные ценности и правила справедливости. Такие люди являются морально включенными. Это можно проиллюстрировать случаем с женщиной, которая притворялась беременной, чтобы объявить своим будущего ребенка скрывающейся женщины-еврейки. Моральная эксклюзия — исключение людей из области действия определенных моральных правил — имеет противоположный эффект. Она оправдывает все виды зла, от дискриминации до геноцида. Эксплуатация или жестокость становятся приемлемыми, даже уместными по отношению к тем, кого мы считаем не заслуживающими внимания или нелюдьми. Нацисты исключали евреев из своей моральной общности, и так же поступает любой, кто порабощает, пытает или участвует в эскадронах смерти. В менее значительной степени моральная эксклюзия может иметь отношение к любому из нас, когда мы, концентрируя все свое внимание только на «наших людях» (например, на «наших» детях), на «нашей» выгоде, «наших» успехах и «наших» финансовых делах, исключаем всех остальных из круга наших забот. Таким образом, первый шаг в направлении социализации альтруизма заключается в противодействии естественной предрасположенности в пользу своей группы, учитывающей только интересы своего рода и племени, путем расширения круга людей, чье благополучие заботит нас. Даниел Батсон (1983) показывает, какую роль в этом играют религиозные учения. Они расширяют границы родового альтруизма, призывая к «братской и сестринской» любви по отношению ко всем «детям Божьим» во всей человеческой «семье». Если каждый из нас является частью единой семьи, то все мы имеем моральные требования друг к другу. Границы между «мы» и «они» рушатся. Воспитание у детей твердого чувства «я» также способствует этому, давая им возможность воспринимать социальное разнообразие без ощущения угрозы. 2.МОДЕЛИРОВАНИЕ АЛЬТРУИЗМА Мы знаем, что, когда очевидцы не реагируют на происходящее, мы тоже не склонны к оказанию помощи. Если же мы видим, как кто-то помогает, мы также предлагаем содействие. Семьи помогающих людей, а зачастую также их друзья и церковь научили их нормам помощи и заботы о других. Эта «просоциальная ценностная ориентация» привела к тому, что они включили в круг своих нравственных интересов людей из других групп и стали чувствовать себя ответственными за их благополучие. Люди, воспитанные родителями-преступниками — правонарушителями, уголовниками-рецидивистами и нацистскими массовыми убийцами, — проявляют значительно меньше эмпатии и сознательной заботы, нежели это характерно для спасителей-альтруистов. Подражание способствует увеличению сдачи крови, как обнаружили Ирвин Сарасон и его коллеги (1991) во время своего обращения к 10 000 учащимся 66 средних школ по всей Америке. Исследователи сравнили две группы школьников. Одна группа школьников подверглась проповеди, которая, по мнению центров сдачи крови, наиболее эффективна для привлечения доноров, а другие просмотрели 38 слайдов с изображением сдачи крови в средних школах. Среди вовлеченных в моделирование желающих сдать кровь было на 17% больше. Способствуют ли оказанию помощи положительные примеры, приводимые в телепрограммах, то есть происходит ли то же самое, что и в случае с агрессивностью, когда изображение сцен агрессии порождает агрессивность? Оказывается, что телевизионные просоциальные модели имеют даже большее влияние, чем антисоциальные модели. Сюзан Херолд (1986) привела статистику сравнения 108 просоциальных программ с нейтральными программами. Она обнаружила, что в среднем «если зритель посмотрел просоциальные программы вместо нейтральных, то уровень просоциальности его поведения (по крайней мере, временно) вырастал с 50% до 74%, а это типичное проявление альтруизма». Во время одного из подобных исследований Линетт Фридрих и Алета Стейн (1972) каждый день в течение четырех недель демонстрировали дошкольникам в качестве программы подготовки к школе эпизоды из программы «Соседи мистера Роджерса». («Мистер Роджерс» — образовательная программа, ставящая своей целью социальное и эмоциональное развитие детей.) В течение всего этого периода дети из менее образованных семей становились более готовыми к сотрудничеству, склонными к помощи и, вероятно, способными более точно определять свои чувства. Дети из более старших групп после просмотра эпизодов из «Мистера Роджерса» оказались в состоянии выразить свое просоциальное настроение как в тестах, так и в играх с куклами (1976). ПРИПИСЫВАНИЕ ОКАЗАНИЯ ПОМОЩИ АЛЬТРУИСТИЧЕСКИМ МОТИВАМ Другой ключ к поступок находит более чем достаточное оправдание, человек может приписывать его внешним причинам, а не внутренним мотивам. Поэтому вознаграждение людей за то, что они и так бы сделали, подрывает внутреннюю мотивацию. Мы можем сформулировать этот принцип следующим образом: давая людям проблеме социализации альтруизма дают исследования эффекта сверхоправдания: когда возможность находить внутренние оправдания для их хороших поступков (отучая их от посулов и угроз, когда это возможно), мы можем увеличить их удовлетворение тем, что они совершили эти поступки по собственной инициативе. Дэниел Батсон и его коллеги (1978, 1979) заставили работать эффект сверхоправдания. В процессе проведения нескольких экспериментов они обнаружили, что студенты Канзасского университета чувствуют себя более альтруистичными после того, как согласились оказать помощь людям без всякой оплаты или социального давления. Когда же им предлагались деньги или на них оказывалось социальное давление, чувство удовлетворения от оказания помощи было значительно ниже. В другом эксперименте исследователи попросили студентов приписать акт помощи либо уступке («Как я понимаю, нам ничего другого не остается»), либо сочувствию («Этому парню действительно нужна помощь»). Позднее, когда студентов попросили добровольно оказать помощь местной телеграфной станции, из числа тех, кто ранее рассматривал помощь как уступку, согласились 25%, а из числа тех, кто считал, что делают это из сочувствия, 60%. В чем же мораль? Она проста. Когда люди спрашивают себя: «Почему я оказываю помощь?» — наилучшим является, если позволяют обстоятельства, следующий ответ: «Потому что помощь была необходима, а я — человек сострадательный, склонный к самоотдаче и оказанию помощи». -Мы помним, что вознаграждение подрывает внутреннюю мотивацию, поскольку люди поступают так или иначе под воздействием денег. Неожиданный комплимент может, однако, вызвать у людей чувство собственной компетентности и значимости. Когда ребенку говорят: «Если ты не будешь птенцом и сдашь кровь, мы получим приз за наибольшую сдачу крови», он вряд ли будет приписывать свой вклад альтруизму. Когда же человека вознаграждают такими словами: «Это все-таки потрясающе, что у такого занятого человека, как ты, нашелся час, чтобы сдать кровь», он, естественно, будет воспринимать себя как альтруиста и, следовательно, будет продолжать сдавать кровь и дальше. ЗНАНИЕ ОБ АЛЬТРУИЗМЕ ' % Ученые нашли еще один способ усилить альтруизм, способ, описание которого приводит данную главу к счастливому завершению. Некоторых социальных психологов беспокоит то обстоятельство, что, по мере того как людям становится известно все больше об открытиях в области социальной психологии, их поведение может измениться и свести, таким образом, все изыскания на нет (Оег§еп, 1982). Будет ли знание факторов, сдерживающих альтруизм, уменьшать их влияние? Порою возможность таких «озарений» у людей не просто является проблемой для нас, но одна из наших задач как раз и состоит в том, чтобы научиться вызывать их. Эксперименты Артура Бимана и его коллег со студентами университета Монтана (АгЙшг Веатеп & о1;пег5, 1978) показывают, что, как только люди осознают, почему присутствие других удерживает от оказания помощи, они становятся более отзывчивыми в любой групповой ситуации. Исследователи прочитали некоторым из студентов лекцию о том, как бездействие других приводит к неправильной интерпретации чрезвычайной ситуации и искажает чувство ответственности. Прочие же студенты прослушали иную лекцию или вообще не слышали никакой лекции. Две недели спустя в другом эксперименте и в другом месте студенты (а вместе с ними и молчаливый помощник экспериментатора) проходили мимо человека, упавшего с велосипеда. Из тех, кто не слышал лекции об оказании помощи, лишь четвертая часть остановилась, чтобы предложить свою помощь; среди тех, кто прослушал лекцию, таковых оказалось вдвое больше. Прочитав эту главу, вы, возможно, тоже изменились. Если вы теперь понимаете, что влияет на отзывчивость людей, будут ли ваши установки и ваше поведение прежними? «В конце концов до меня дошла справедливость той истины, которую мы изучали на занятиях по социальной психологии. Я вернулся назад и оторвал пьяницу от бездомного. Он вдруг дико взбесился, гонялся за мной по всем переходам метро, пока не прибыла полиция, которая арестовала его и вызвала "скорую" для пострадавшего. Я был в состоянии приятного возбуждения и почувствовал удовлетворение. Но самое важное заключается в том, что незна- • КОМУ МЫ ОКАЗЫВАЕМ ПОМОЩЬ? Кому мы более всего склонны оказывать помощь? Имеет ли при этом какое-нибудь значение гендер? Или раса? Или вид нужды? Рассматривая норму социальной ответственности, мы обратили внимание на тенденцию оказывать помощь тем, кто в ней нуждается, тем, кто ее больше всего заслуживает. Во время эксперимента в метро «пострадавшему» быстрее оказывали помощь тогда, когда у него в руке была палка, а не бутылка со спиртным. Бакалейщики с большей охотой поменяют деньги женщине, если она хочет купить молоко, а не тесто для печенья (В1сктап & Катгап, 1973 ГЕНДЕР Если и в самом деле люди склонны оказывать помощь прежде всего тем, кто в ней больше нуждается, то будут ли женщинам, которых обычно воспринимают как менее способных и более зависимых, помогать чаще, чем мужчинам? В Соединенных Штатах это действительно так и происходит. Элис Игли и Морин Кроули (Еа§1у & Сго\у1еу, 1986) рассмотрели 35 случаев, когда оказывалась помощь мужчинам и женщинам. (По существу, все эти случаи представляли собой кратковременные столкновения с незнакомцами, нуждающимися в помощи. Как заметили Игли и Кроули, это были те самые ситуации, когда .от мужчин ждут рыцарских поступков.) ; . а Когда потенциальными помощниками были мужчины, то «пострадавшие» женщины имели больше шансов получить помощь. Когда потенциальными помощниками были женщины, то помощь в равной степени получали и «пострадавшие» мужчины, и «пострадавшие» женщины. В нескольких экспериментах было показано, что женщины, у которых случились неполадки с машиной Сна- пример, спустилось колесо), чаще получали предложения о помощи, чем мужчины (Реппег & о1Ьега, 1973; Ротага! & С1оге, 1973; "\УезЬ & о1-Ьегз, 1975). Подобным же образом женщины, путешествующие автостопом, чаще получали помощь, Чем МуЖЧИНЫ ИЛИ путешествующие пары <Готага1 & С1оге, 1Э7Э, Г-1. Впуйст & о^Ьега, 1974). Конечно, рыцарское отношение мужчин к одиноким женщинам может быть мотивировано чем-то иным, нежели простым альтруизмом. Поэтому не вызывает удивления тот факт, что мужчины чаще оказывают помощь привлекательным женщинам (М1т5 & о1Ьегз, 1975; 51гоиге & о1пегз, 1977; '\Уе5<; & Вго^п, 1975). Женщины не только получают больше предложений о помощи в определенных ситуациях, но они также чаще обращаются за нею. Они вдвое чаще обращаются к медикам и психиатрам. Именно женщины составляют основную массу тех, кто обращается за советом на радио или в специализированные консультационные центры. Они значительно чаще приветствуют помощь со стороны друзей. Арье Надлер (Апе МасНег, 1991), эксперт Тель-Авивского университета по проблемам поиска помощи, объясняет этот факт гендерными различиями между независимостью мужчин и внутренней зависимостью женщин (глава 6). СХОДСТВО Поскольку сходство способствует возникновению чувства приязни (глава 13), которое, в свою очередь, ведет к возникновению желания оказать помощь, мы более расположены к тем, кто похож на нас. Воздействие сходства относится как к нашей одежде, так и к нашим убеждениям. Тим Эмзвиллер с коллегами (Т1т ЕтзтПег & о^Ьегз) провел эксперимент, во время которого его помощники, одетые в самую разнообразную одежду, как привычную, консервативную, так и в непривычную, модную, обращались к «нормальным» и «хипповым» студентам университета Пердю с просьбой дать им десятицентовик, чтобы позвонить по телефону. Немногим более половины студентов оказали подобную любезность людям, внешне совершенно непохожим на них. Две трети помогли тем, кто выглядел так же, как и они. Подобным же образом шотландские продавцы испытывали меньше желания разменять деньги тем, кто был в футболке с над- писыо в духе сексуальных меньшинств (Огау & огЬегз, 1991). Во время президентских выборов 1972 года Стюарт Карабеник, Ричард Лернер и Майкл Би-чер (5(;иаг1; КагаЬешск, ШсЬага Ьегпег & М1сЬае1 ВеесЬег, 1973) попросили агитирующих в пользу Никсона и МакГоверна случайно «уронить» у мест для голосования свои избирательные листовки. Из тех избирателей, кто собирался голосовать за другого кандидата, пришли на помощь немногим более половины^ а из тех, кто голосовал за того же самого, более двух третей. "к.у;> Распространяется ли принцип сходства на расы? В 1970-х годах исследователи занимались этим вопросом и получили весьма противоречивые результа'" ты. Согласно одним данным, сходство в расовом плане имеет значение (Вепзоп & о1Ьегз, 1976; С1агк, 1974; РгапкИп, 1974; ОаегЬег, 1973; Оаег1;пег & В1сктап, 1971; 81550П5, 1981). Согласно другим — никакого (Саег1;пег, 1975; Ьегпег & Ргапк, 1974; \УП5оп & Ооппега^ет, 1979; \У1вре & РгезЫеу, 1971). И все же ряд исследователей, в особенности те, что занимаются изучением ситуаций типа «лицом к лицу», обнаружили, что существует зависимость оказания помощи от расы (ОиНоп, 1971, 1973; ВиНоп & Ьаке, 1973; КаЬг & оНгегз, 1975). Имеется ли какое-нибудь общее правило, которое может свести воедино эти противоречивые результаты? • . '": "ЗййЬ"";^'' :-, ;'У 1ЖП':)ЧЛг Не многие хотят казаться людьми с предрассудками. Таким образом, существует возможность того, что некоторые предпочитают людей своей расы, но скрывают этот факт, чтобы не уронить себя в глазах общества. Если это так, подобный расовый уклон проявляется только тогда, когда нежелание оказать помощь представителю иной расы нельзя объяснить чем-то другим. Это и произошло в экспериментах, проведенных Самюэлем Гартнером и Джоном Довидио (Затие! Оаегтпег & ДоЬп Ооу1аю, 1977, 1986). К примеру, когда ответственность за оказание помощи можно было возложить на других очевидцев происшедшего, белые студентки университета Делавера с меньшим желанием оказывали помощь негритянке, нежели белой женщине «в состоянии дистресса». («Я не оказала помощь негритянке, потому что там были другие, кто мог это сделать.») Когда же других очевидцев не было, женщины оказывали помощь в равной мере как черным, так и белым. Общее правило, похоже, выглядит следующим образом: когда принятые нормы поведения четко определены, белые не склонны к дискриминации; когда же нормы двусмысленны или противоречивы, действует правило расового сходства. Однажды я сам очутился в своеобразной экспериментальной ситуации, которая возникла в реальной жизни. После дружеской встречи в одном из ресторанов Вашингтона, округ Колумбия, я возвращался в свой отель. На пустынном тротуаре ко мне приблизился хорошо одетый, сильно расстроенный мужчина примерно моего возраста и стал умолять меня дать ему доллар. Он объяснил, что только что приехал из Лондона и после посещения музея холо-коста случайно оставил в такси свой бумажник. Так он оказался на мели, а ему нужно 24 доллара, чтобы на такси добраться до своего друга, живущего в пригороде. — Так за один доллар вы же туда не доедете, — сказал я. — Я просил у людей больше, но никто мне не помог! — воскликнул он, чуть ли не рыдая. — Поэтому я подумал, что если буду просить меньше, то смогу набрать на такси. . "•.то.аедуН' ,г;мо- •" у^у ,:-:-ё: — А почему не поехать на метро? — спросил я. — Станция метро находится в пяти милях от Гринбрайера, куда мне необходимо добраться, — пояснил он. — О Боже, как же мне выбраться отсюда? Если бы вы помогли мне, я бы почтой выслал вам деньги в понедельник. Так я оказался в ситуации, напоминающей альтруистический эксперимент, проводимый на улице. Поскольку я вырос в городе и часто бывал в Нью-Йорке и Чикаго, я привык к попрошайничеству и никогда не подавал милостыню. Но в то же время я считал себя человеком заботливым. Более того, этот человек совершенно не походил ни на одного попрошайку, с которыми мне когда-либо приходилось сталкиваться. Он был прекрасно одет. Умен. И история его звучала убедительно. И еще — он был очень похож на меня! «Если он лжет, значит, он — проходимец, — сказал я себе, — и давать ему деньги будет глупо, наивно. Если же он говорит правду, а я повернусь к нему спиной, значит, проходимец — я.» Он просил у меня один доллар. Я дал ему тридцать, написал свою фамилию и адрес, он горячо поблагодарил и исчез в ночи. , -. . ^ Когда я пошел дальше, то постепенно стал осознавать — и, как впоследствии выяснилось, так оно и было, — что я свалял дурака. Я жил в свое время в Великобритании, так почему же я не проверил его знание Англии? Почему я не сходил и не позвонил вместе с ним его другу? Почему я, по крайней мере, не остановил такси и не заплатил таксисту, чтобы отправить его, куда он просил, а просто отдал деньги этому человеку? И почему я, всю свою жизнь не попадавшийся на удочку жуликам, так сглупил? Будучи сконфужен, поскольку я привык думать, что не поддаюсь влиянию этнических стереотипов, я вынужден был признать, что на меня повлияло не только его умелое разыгрывание роли представителя определенного социального слоя, но и тот простой факт, что он был похож на меня. В кризисных ситуациях, в случаях крайней необходимости женщины скорее получают помощь, нежели мужчины, тем более в том случае, когда эта помощь исходит от мужчин. Женщины также чаще обращаются за помощью. Мы более всего склонны помогать тем, кто, по нашему мнению, нуждается в помощи и заслуживает ее, а также тем, кто похож на нас.
В отличие от ситуаций обычной помощи, для случаев чрезвычайных характерно одно обстоятельство, затрудняющее адекватное и немедленное оказание помощи. Такие случаи возникают непредвиденно, у человека нет наготове какого-либо подходящего для них плана действий, ибо ситуации несчастья довольно редки, что не позволяет субъекту накопить опыт уместного в них поведения. Кроме того, подобная ситуация может угрожать состоянию, здоровью и самой жизни оказывающего помощь, т. е. затраты могут оказаться несоразмерно высокими по отношению к пользе (в том числе и к пользе для другого человека). Наконец, бедственная ситуация требует быстрого реагирования и практически не допускает длительного обдумывания возможных действий (многие случаи героической помощи происходили только потому, что помогавший не тратил времени на размышления об опасности, связанной с вмешательством в происходящее). Таким образом, внезапно возникшая ситуация беды 1) прежде всего должна быть воспринята в качестве таковой; далее необходимо 2) более точно оценить ее причины и наличные возможности оказания помощи, и только после этого человек 3) может взять на себя ответственность и выбрать из разнообразных возможностей помощи ту, которая представляется наиболее подходящей, чтобы, в конце концов, принять решительные меры. Этот сложный процесс, начинающийся первичным восприятием ситуации и заканчиваёющийся действием помощи, может на отдельных стадиях различным образом нарушаться или замедляться.
Таким образом, следует, вероятно, учитывать затраты трех типов: 1) затраты потерпевшего; 2) затраты помогающего, связанные с риском потерь и лишений; 3) затраты помогающего, связанные с динамикой уровня самооценки и самоуважения. С точки зрения теории каузальной атрибуции, чем менее понятно действие помощи с точки зрения анализа затрат, чем более парадоксальным оно в этом случае кажется, тем скорее оно объясняется особенностями личности оказавшего помощь человека, его бескорыстием.
Латане и Дарли (1968) провели эксперимент по изучению данного феномена. Они препровождали испытуемых в специальную комнату и предлагали им заполнить анкету. Через некоторое время из-под двери соседней комнаты начинали выползать клубы дума. Если испытуемый при этом находился один, он, как правило, реагировал быстро. В 75 % случаев испытуемые сразу же поднимали тревогу. Испытуемых из другой группы исследователи направляли в комнату, где уже сидели двое «подставных». Когда из-под двери начинал полти дым, они делали вид, что вообще не замечают этого, вплоть до того, что просто равнодушно отгоняли его от себя и продолжали сосредоточенно заполнять анкету. Из десяти испытуемых, оказавшихся в такой ситуации, лишь один поднял тревогу. Аналогичный эксперимент был они провели, исследовав реакцию испытуемых студентов на эпилептический припадок, якобы случившийся с их товарищами. Оказалось, что испытуемые, которые полагали, что никто, кроме них, не знает о несчастье партнера, мгновенно подняли тревогу. Испытуемые, каждый из которых считал, что еще четыре человека слышат призывы несчастного, ушло в три раза больше времени на то, чтобы поднять тревогу, да и то сделали это только 62% из них. Эти эксперименты показывают, что люди не торопятся прийти на выручку попавшему в беду человеку, если предполагают, что это могут сделать другие. Они надеются друг на друга, стесняясь проявить альтруизм, боясь выделиться или оказаться в смешном положении. Стеснение и опаска порождают феномен безучастного наблюдателя. Здесь срабатывают так называемые эффекты "множественной неосведомленности" и "диффузии ответственности". Множественная неосведомленность характеризует стадию оценивания ситуации. Будучи не один, человек при оценивании ситуации использует реакции окружающих. В то же время каждый из присутствующих сдерживает свою реакцию, чтобы ее чрезмерная сила или поспешность не поставили его в неловкое положение, не привлекли к нему внимание. Но поскольку в такое замешательство, ведущее к задержке реакции, первоначально впадают все присутствующие, то требующая неотложной помощи ситуация несчастья ошибочно интерпретируется как менее критическая. Когда же на следующей стадии человек должен почувствовать себя ответственным за оказание помощи, он ожидает того же от всех присутствующих, в силу чего происходит диффузия, а тем самым и уменьшение ответственности. Альтернативное объяснение эффекта свидетелей дает теория самосознания. Согласно ей условия ситуации, способствующие переключению внимания с окружающего мира на себя самого (например, когда человек стоит перед зеркалом или же перед аудиторией), ведут к осознанию расхождений между тем, как человек действует или действовал фактически, и тем, как он хотел бы или должен был бы действовать. Следствием переживания такого расхождения могут оказаться усилия по приближению своего действия к идеальным нормам. В групповой ситуации благоприятным для переключения сознания на себя является такое положение, когда человек в одиночку или в составе небольшой группы противостоит большой группе людей, чего как раз не наблюдается в обычных ситуациях оказания помощи, где на одного нуждающегося в ней приходится несколько свидетелей. Исследования показали, что в полном соответствии с этой взаимосвязью готовность к оказанию помощи в случае трех нуждающихся в ней и одного потенциального субъекта помощи гораздо выше, чем когда потенциальных субъектов помощи трое, а нуждающийся в ней один.
По пути студенты сталкивались с «жертвой», которая нарочно падала на пол. Процент предложивших помощь составил зависимую переменную этого исследования. Задание на тематическое рассуждение имело слабое действие на альтруизм – немного больше помогали те, которым было велено размышлять над притчей о добрых самаритянах, а вот влияние переменной «спешки» оказалось гораздо более сильным. Испытуемые реже бросались на помощь, если спешили (хотя причина спешки не была уж столь значительной). Таким образом, этот эксперимент показывает, что, по-видимому, незначительные причины могут оказывать глубинное влияние на альтруистическую реакцию. 111. Просоциальное поведение, мотивированное сопереживанием. Нормы могут мотивировать действие помогающего, выступая в качестве подкрепления со стороны других людей или самоподкрепления. Однако можно выделить ситуации, когда акт помощи более устойчиво и более непосредственно побуждался мысленным перемещением (проекцией) человека на место нуждающегося в помощи, а также предвосхищением улучшения его положения в результате собственных действий. В отличие от простых симпатии и жалости, сопереживание (эмпатия) субъекта за счет стимуляции возникновения позитивного изменения в эмоциональном состоянии нуждающегося в помощи •создает своеобразное предвосхищающее замещающее подкрепление, которое могло бы мотивировать деятельность помощи. Чем больше человек способен и склонен к такого рода сопереживанию, тем выше его готовность к помощи в конкретном случае. Такое объяснение обогащает понимание альтруистического деяния, добавляя к внешнему и внутреннему подкреплению еще один мотивационный принцип — подкрепление сопереживанием. Прежде всего, существуют косвенные свидетельства его правомерности. Сопереживание другому предполагает, что субъект не слишком поглощен собой и своими стремлениями. Как отмечает Л. Берковитц, в том случае, когда человек в своих переживаниях чрезмерно сосредоточен на себе, его готовность к оказанию помощи на самом деле уменьшается. Вместе с тем, радостное настроение, вызванное, например, переживанием успеха ("оживляющей теплотой успеха") или внушенным состоянием приподнятости, повышает готовность к помощи. Существует, по крайней мере, три основных точки зрения по поводу роли сопереживания в мотивации просоциального поведения.
лежит предрасположенность к сопереживанию эмоционального состояния другого человека. Предпосылками способности ставить себя на место находящегося в бедственном положении и вмешиваться в ситуацию, бескорыстно оказывая помощь, являются развитие устойчивости личности, принятие ролей (в том числе принятие позиции субъекта морального суждения), а также самоотождествление индивида. Под воздействием индивидуального опыта на этом фундаменте строится в качестве личностной диспозиции самостоятельный альтруистический мотив (мотив помощи).
1У. Психологические теории просоциального поведения: модель принятия морального решения, модель мотивации помощи, модель "ожидаемой ценности".
• моральные решения с необходимостью ведут к межличностным действиям, имеющим следствием благо других людей; • принятые решения можно назвать моральными только тогда, когда принявший их человек признается ответственным лицом, т. е. субъектом, избравшим данное действие по своей воле и со знанием дела, а также, имевшим возможность поступить иначе; • вытекающие из моральных решений действия и ответственное за них лицо оцениваются как хорошие или плохие в соответствии с теми последствиями, которые эти действия имеют для блага других людей. Критериями таких оценок являются принятые в культуре определения хорошего и плохого межличностного поведения, т. е. моральные нормы. Первый аспект составляет осознание последствий собственного действия (или бездействия) для благополучия других людей (осознание последствий). Во втором аспекте осознание последствий своего действия для блага другого в каждом конкретном случае зависит отчасти от обстоятельств ситуации, но отчасти и от личностных факторов. Специфической особенностью личности может, например, быть способность и готовность сопережить состояние другого человека. Если действие субъекта как-то затрагивает благополучие другого, то значение приобретает второй аспект: в какой мере человек должен приписать ответственность за свое действие и его последствия для других себе, а не внешним обстоятельствам (приписывание себе ответственности). Здесь опять-таки ситуационные и личностные факторы тесно взаимодействуют. Если человек считает, что вынужден оказывать помощь, его готовность к помощи будет меньшей, чем в случае, когда он волен решать, помогать или не помогать. Вместе с тем, готовность взять на себя ответственность за действие является одним из параметров индивидуальных различий. Наконец, третий аспект представлен моральными (или просоциальными) нормами, которые предписываются обществом и отчасти или же полностью принимаются личностью в качестве внутренних императивов. Такие нормы управляют деятельностью не непосредственно и не автоматически, а лишь в той мере, в какой наличествуют два первых аспекта: осознание последствий для других людей и приписывание себе ответственности. Позднее С. Шварц усовершенствовал свою концепцию принятия решения, преобразовав ее в процессуальную модель с рядом последовательных шагов. Мотивацию, побуждающую к оказанию помощи, он видит в переживании личной моральной обязанности вмешаться и оказать помощь. Это переживание морального долга основано на актуализации когнитивных структур внутренне обязательных норм. Причем под влиянием требующей помощи ситуации (ее восприятия и оценки) структура норм в большей или меньшей степени преобразуется так, чтобы максимально соответствовать этой ситуации. Активации такой структурной перестройкой особенно способствует осознание субъектом последствий своего действия для нуждающегося в помощи человека. Однако на следующей, третьей стадии рассматриваемого процесса переживание морального долга может снова уменьшиться и быть нейтрализованными защитными механизмами, заставляющими усомниться в целесообразности или уместности оказания помощи. Решающую роль при этом играет процесс отрицания ответственности. В расширенной процессуальной модели мотивирующий фактор содержится в самооценке потенциального субъекта помощи. Восприятие бедственного положения другого человека актуализирует относящиеся к самому себе ожидания, и именно они ведут к переживанию морального долга. Далее поведение мотивируется желанием действовать в согласии со своими ценностями так, чтобы сохранить представление о себе и избежать ущемления чувства собственного достоинства. В рассматриваемой процессуальной модели альтруистического действия различают складывающиеся из 9 этапов 4 стадии: актуализацию личной ответственности, актуализацию моральной обязанности, проверку и отклонение и, наконец, действие (или бездействие). Более конкретно эти фазы выглядят следующим образом: I. Стадия актуализации: восприятие нужды и ответственности. 1. Осознание того, что человек находится в состоянии нужды. 2. Понимание того, что существуют действия, способные облегчить его положение. 3. Признание своей способности содействовать такому облегчению. 4. Восприятие себя в определенной мере ответственным за изменение ситуации. 11. Стадия обязанности: конструирование норм и зарождение переживания моральной обязанности. 5. Активизация существовавших ранее или заданных ситуацией личностных норм. III. Стадия защиты: рассмотрение потенциальных реакций, их оценка и переоценка. 6. Определение затрат и оценка возможных исходов (если какая-либо из реакций приводит к очевидно оптимальному балансу затрат, то следующие два этапа могут быть пропущены. В противном случае за этапом 6 следуют 7 и 8 и процесс оценивания повторяется один или несколько раз). 7. Переопределение ситуации и ее переоценка посредством отрицания: а) состояния нужды (его реальности или серьезности); в) ответственности за свое действие; с) уместности актуализированных перед этим норм или чего-либо другого. 8. Повторение предшествующих этапов с учетом произведенных переоценок. IV. Стадия реакции. 9. Действие или бездействие.
1.Прежде всего это предвосхищаемые субъектом польза от оказания помощи и 2. затраты на это оказание. Затраты и польза могут состоять не только в материальных благах, затрачиваемых субъектом усилиях, времени и т. д., но и в потере или приобретении возможностей реализации других, направленных на достижение своего собственного блага, мотивов. В этом случае могут применяться обладающие определенной предсказательной ценностью модели "затрат и пользы", а также принцип взаимности. 3.Еще одним последствием, которое стоит отличать от двух предыдущих и которое вместе с ними относится к последствиям, отвечающим интересам самого человека, является оценка действия со стороны других людей, т. е. привлекательность мнений о его поступке значимых для него людей или общественного мнения в целом. Последнее зависит от того, насколько действие субъекта соответствует принятым обществом нормам, в частности, норме социальной ответственности по отношению к зависящим от него лицам, а также принципу взаимности. Привлекательность перечисленных последствий своекорыстна. И в той мере, в какой решение о действии обусловливается именно ими, действие помощи оказывается мотивированным внешне, а не внутренне, т. е. не является альтруистическим в собственном смысле слова. 4.Одной из последствий действия является и наступающая за ним и осуществляемая самим человеком оценка того, насколько он, совершая это действие, оставался верным внутренне принятым им нормативным ценностям (т. е. самоподкрепление). Привлекательность в этом случае определяется предвосхищаемыми эмоциональными состояниями: с одной стороны такими, как удовлетворенность верностью требованиям личностно значимых ценностей, радость от исполнения хорошего дела, с другой — такими, как переживание стыда и вины за несоблюдение норм, которые субъект считал для себя внутренне обязательными. К важным, с точки зрения этой самооценки, нормам, несомненно, относится норма социальной ответственности (а норма взаимности важна постольку, поскольку субъект обязан выразить свою признательность за оказанное благодеяние). В отличие от затрат, пользы и оценки со стороны других людей, самооценка представляет собой не внешнее, а внутренне опосредованное последствие действия. 5.И, наконец, последним последствием является эмоциональное сопереживание внутреннего состояния нуждающегося в помощи человека, состояния, улучшающегося в результате осуществления субъектом действия помощи. Привлекательность этого последствия заключается в переживаниях типа облегчения, освобождения от тягостных ощущений, ослабления боли. Два последних типа привлекательности — самооценка соблюдения внутренне принятых норм и сопереживание состоянию нуждающегося в помощи человека — являются бескорыстными. В той мере, в какой они играют роль в принятии решения о действии, оказание помощи будет внутренне мотивированным, т. е. в полном смысле слова бескорыстным актом. В качестве иллюстрации можно проанализировать нижеследующий рисунок, на котором представлена схема модели мотивации помощи, содержащая опосредующие личностные переменные, влияющие на величину привлекательности последствий различного типа (на рис. 4 эти переменные заключены в рамку). Центральное место в этой модели занимает процесс, который С. Шварц обозначил как осознание последствий своего действия на благо другого человека — предвидение того, что результат (Р) собственного действия будет иметь для другого определенные последствия (Пд). Это означает, что последствия действия обладают для человека неким инструментальным значением (основанным на вероятности, ожидании, надежде наступления желательных и не наступления нежелательных последствий). В данном случае речь идет об индивидуальных различиях в тенденции принимать во внимание наряду с результатами действия, непосредственно затрагивающими интересы субъекта, последствия этого действия для других людей. Эта переменная (Пд), очевидно, отчасти связана с сопереживанием другому человеку, иначе говоря, со склонностью и способностью проникаться интересами других людей. Наиболее подходящим определением для нее является название "эмоциональная эмпатия". Так, по данным психологических исследований, люди, достигшие более высокой стадии развития морального суждения, чаще реагируют на сигналы бедствия, быстрее вмешиваются в ситуацию и оказывают помощь. Наконец, в осознании последствий своего действия для других людей находят, по-видимому, выражение и • индивидуальные различия в оценке значимости собственной деятельности для окружающих. Если обратить внимание и проследить на рисунке направление сплошных линий, обозначающих развертывание процесса самооценки, то можно видеть, что этот процесс определяется двумя личностными диспозициями. Принятые личностью нормы (Не) задают тот обязательный стандарт, с которым соизмеряются последствия действия для другого человека (Пд). Это происходит, однако, лишь в той мере, в какой человек приписывает себе ответственность за свое действие и его последствия для других, а не уклоняется от нее (приписывание ответственности себе, Пос). Здесь следовало бы указать на возможное существование индивидуальных различий в готовности принять на себя ответственность за благополучие другого человека (готовности вступиться за него, почувствовать себя солидарным с ним). Но не менее важную роль в принятии на себя ответственности играют факторы, связанные с оценкой ситуации: человек чувствует максимальную ответственность за оказание помощи, когда связывает бедственное положение нуждающегося в помощи с причинами, контролировать которые тот не в состоянии, а свое собственное положение считает определяемыми факторами, с которыми он всегда может справиться. Симметрично "Не" и "Пос" на рисунке располагаются соответствующие им детерминанты оценивания со стороны других людей: принятые в обществе нормы (Но) и приписываемая субъекту со стороны общества ответственность за его действие и последствия этого действия для другого человека (Поо). Пунктирные линии изображают на мотивационной схеме сопереживание субъекта состоянию другого человека и его изменения, т. е. возможное улучшение (<Сд+) тяжелого внутреннего состояния (Сд- ) другого человека. Можно констатировать, что эмоциональное сопереживание состоянию нуждающегося в помощи человека является решающим фактором, побуждающим к оказанию помощи. Оно, по всей вероятности, вызывает размышления о последствиях своего действия, способных улучшить положение нуждающегося в помощи человека (Р Пд). Поскольку предвосхищаемый при этом позитивный эмоциональный сдвиг в самочувствии другого обладает положительной привлекательностью, сопереживание мотивирует к альтруистической помощи. Было установлено, что замкнутость переживаний субъекта на самом себе и поглощенность преследованием своих собственных стремлений и интересов могут на время резко понизить готовность к сопереживанию. Анализ указанной схемы выделяет четыре заслуживающих особого внимания момента, которые необходимо учитывать при интерпретации просоциального поведения: а) готовность к эмоциональному сопереживанию внутреннего состояния другого человека; б) способность учитывать последствия своего действия для других людей; в) личностные нормы, задающие эталоны оценки субъектом своего альтруистического поступка (не совпадающие в общем случае с нормативными эталонами, предписываемыми обществом), и г) тенденцию приписывать ответственность за совершение или несовершение альтруистического действия себе, а не другим людям или внешним обстоятельствам. Модель "ожидаемой ценности". Поведение человека в ситуации помощи (решится ли он оказать помощь и на какие затраты времени, сил и прочего он будет готов) может быть объяснено также с позиций данной модели. Переменными ценности здесь выступят последствия предпринятого или не предпринятого субъектом действия помощи. Чем выше будет величина позитивных последствий, тем скорее субъект окажет помощь. Переменные ожидания могут быть различными. Один их тип — это субъективная вероятность действия, результат которого влечет за собой благоприятные для нуждающегося в помощи последствия. К другому типу переменных ожидания относится инструментальная значимость собственного действия помощи для достижения желаемых последствий (избавления от неприятностей нуждающегося в помощи). Произведение инструментальности (вероятности) и валентности (оценки привлекательности, притягательности) соответствующего последствия действия (если у действия несколько следствий, то сумма таких произведений) относится к модели валентности и означает результирующую валентность оказания помощи; ожидание же достигнуть своим действием желательного результата (оказание помощи) относится к модели действия и при умножении на результирующую валентность дает величину, отражающую силу мотивации помощи. Эмоциональное сопереживание не может в рамках подобного рода модели играть самостоятельную роль, оно занимает в ней лишь место опосредующего звена. Выступая в качестве меры значимости последствий оказания помощи для нуждающегося в ней человека, оно повышает величину валентности на стадии оценки ситуации и формирования отвечающего ей мотива, т. е. еще до начала деятельности. 1. Проблемы поведения в социальной психологии. Понятие "поведение", его функциональные единицы. Цикл поведенческого акта: импульсивная фаза, фазы восприятия, манипуляции, консуммации. Литература 1. Божович Л.И. Проблема развития мотивационной сферы ребенка /3/ Изучение мотивации поведения детей и подростков/ Под ред. Л. И, Божович, Л.В. Благонадежиной. — М., Педагогика, 1972. — С. 41. 2. Левин К. Теория поля в социальных науках. — СПб.: Сенсор, 2000. 3. Фурманов И.А., Пергаменщик Л.А. Психодиагностика и психокоррекция личности //Учебно-методическое пособие.— Мн.: Нар. асвета, 1998. 4. Шибутани Т. Социальная психология. — М., 1969. — С. 71—78, 467-479. 6. Просоциальное поведение Феномен просоциального поведения и психологические факторы, от которых зависит его проявление: восприятие, оценка и интерпретация ситуации; взвешивание затрат и пользы; присутствие других людей. Просоциальное поведение как нормативное поведение: нормы социальной ответственности и взаимности.Просоциальное поведение, мотивированное сопереживанием. Психологические теории просоциального поведения: модель принятия морального решения, модель мотивации помощи, модель"ожидаемой ценности". Литература . 1. Нравственность, агрессия, справедливость Вопр. психологии // № 1-2, 1992. - С. 84-97. 2 Развитие личности ребенка: Пер с англ. / Общ. ред. А.М. Фонарева. -М.: Прогресс, 1987. - С. 178-181.
|