Психотерапия рака. Психотерапия рака

• Название: Психотерапия рака
• Дата: 24.04.2019
• Размер: 1.02 Mb.
• Имя файла: Психотерапия рака.doc
• Тип: Документы; #75199
• страница: 20 из 21

Поддержка самостоятельности и инициативы больного

Каждая семья, в которой есть онкологический больной, хочет ему помочь и чувствует свою ответственность за его поддержку. При этом очень важно, чтобы родные больного не забывали о своих собственных потребностях и дали возможность больному самому отвечать за свое здоровье. Как . вы уже знаете, в основе нашего метода лежит представление, что каждый пациент может активно влиять на свое выздоровление. Поэтому очень существенно, чтобы в семье к нему относились как к ответственному человеку, а не как к беспомощному ребенку или жертве.

Поддержка не должна превращать больного в ребенка

Насколько далеко должна распространяться ваша поддержка больного раком? Лучше всего, если вам удастся поддерживать больного, не превращая его при этом в неразумного ребенка. Когда родители считают, что их ребенок еще слишком мал, они не верят в его способность принимать решения и иногда могут его просто дезориентировать. Ниже приведен пример такого варианта отношения к больному.

Больной. Я боюсь этого лечения. Я его не хочу. Не думаю, что оно вообще мне поможет.

Ответ, умаляющий способности больного. Ну ты же знаешь, что это необходимо! Это совершенно не больно и очень для тебя полезно. И давай больше не будем об этом говорить!

Лечение, о котором идет речь, может быть достаточно болезненным, поэтому такой ответ является заведомой неправдой, он унижает больного, делает из него неразумного младенца и предполагает, что мы не верим, что он в состоянии сам распоряжаться своей жизнью.

Когда больной или кто-то из его близких испытывает страх, очень важно, чтобы они общались между собой как взрослые люди, реалистично и открыто обсуждая вероятность риска и возможную боль. Вот пример такой реакции на страхи пациента:

Ответ, поддерживающий больного. Я понимаю, тебе страшно. Я и сама побаиваюсь этого лечения и не очень разбираюсь во всех медицинских тонкостях. Но я - с тобой и буду с тобой все это время. Сделаю все что смогу, чтобы тебе было легче! Мне кажется, тебе стоит пройти этот курс. И еще мне кажется, что очень важно, чтобы ты, как и все мы, верил в то, что оно поможет.

Даже в тех случаях, когда раком болен ребенок, важно предлагать ему свою поддержку и не делать из него неразумного младенца. Если ребенок болен, это еще не означает, что он не в состоянии что-то решать. Кроме того, поскольку у детей чувства запрятаны не так глубоко, как у взрослых, и им не так свойственно осуждать себя за них, то дети часто гораздо лучше справляются с тяжелыми переживаниями, чем взрослые. Если вы не будете относиться к ребенку, как к маленькому, то покажете, что верите в него.

Поэтому если ребенок боится лечения, можно ему сказать следующее:

Ответ, поддерживающий больного. Да, это может быть больно, понятно, что ты боишься. Но это лечение необходимо, чтобы поправиться, и я все время буду с тобой.

В этом последнем «Я буду с тобой» и заключается самое главное. Никакие уговоры и добрые слова не идут в сравнение с тем, что вы будете вместе с близким человеком, вне зависимости от того, сколько ему лет.

Поддерживайте, не стараясь «спасти»

Желание относиться к онкологическому больному, как к маленькому, связано со стремлением стать его «спасителем». О роли «спасителя», которую бессознательно берут на себя люди, говорил основоположник транзактного анализа - Эрик Берн /6/ и его последователь - Клод Стайнер, автор книг «Игры алкоголиков» и «Театр живых». Мы часто принимаем на себя эту роль, когда общаемся со слабыми, беспомощными и безвольными людьми, не способными отвечать за собственную жизнь. На первый взгляд, «спасая» кого- то, вы помогаете этому человеку, но на самом деле вы лишь поощряете его слабость и бессилие.

Часто родственники больного попадаются в эту ловушку, поскольку тот нередко занимает позицию жертвы: «Я беспомощен и бессилен, попробуйте мне помочь». Позиция «спасителя» заключается в следующем: «Ты беспомощен и бессилен, но я все-таки попытаюсь тебе помочь». Иногда «спаситель» выступает в роли прокурора: «Ты бессилен и беспомощен, и в этом виноват ты сам! «

Стайнер назвал такие взаимодействия между людьми «игрой в спасение». Участники этой игры могут практически бесконечно меняться ролями. Тот, кто знает одну из ролей, всегда знает и вторую. Проблема состоит лишь в том, что, как и большинство всех остальных психологических игр, эта игра разрушительна. Тем, кто играет в ней роль жертвы, приходится платить за нее слишком дорогой ценой: они лишаются способности самостоятельно разрешать трудности и привыкают всегда занимать пассивную позицию. С нашей точки зрения, ничто не может быть так губительно для пациента, который должен взять на себя ответственность за свое выздоровление, как подобная игра. Она обычно начинается с жалоб больного на боли, опустошенность и неспособность жить нормальной жизнью. «Спаситель» пытается помочь, делая что-то за «жертву», «спасая» его от необходимости заботиться о себе. Такой «спаситель» ухаживает за больным, приносит ему еду и питье даже тогда, когда тот в силах сделать это сам. «Спаситель» может постоянно давать советы (которые обычно отвергаются) и выполнять неприятные обязанности, даже когда его об этом не просят. Казалось бы, «спаситель» проявляет любовь и заботу, но на самом деле он лишает больного психологической и физической самостоятельности. В конце концов все может закончиться тем, что больной почувствует злость и обиду - за то, что им манипулируют, а у «спасителя», который, опекая больного, приносил в жертву собственные интересы и потребности, возникнет к нему враждебность, которая в свою очередь может породить чувство вины за это ощущение враждебности к больному человеку. Понятно, что в результате такого взаимодействия не выигрывает никто.

Скорее наоборот, оно служит изоляции больного. Когда кто-то с позиции силы пытается защитить больного (и остальных членов семьи) от трудностей и особенно от проблем, связанных с вопросом смерти, это приводит к тому, что больной и окружающие лишаются возможности прикоснуться к самым важным для них проблемам. Более того, это способствует тому, что у всех членов семьи нарушается способность искренне выражать свои чувства. Точно так же опасно стремление защитить больного от других трудностей, например, не говорить ему о том, что у его сына или дочери не все в порядке в школе. Если от больного что-то скрывают, полагая, что «ему и без того не сладко», это отдаляет его от семьи в тот самый момент, когда для него очень важно чувствовать эту связь и принимать участие в общих делах. Близость между людьми возникает тогда, когда они делятся своими чувствами. Как только чувства начинают скрывать, близость теряется. Пациент тоже может принять на себя роль «спасителя». Чаще всего это происходит, когда он «оберегает» окружающих, пряча от них свои страхи и тревоги. В этот момент он начинает чувствовать себя особенно одиноким. Вместо того чтобы защитить семью, больной практически вычеркивает ее из своей жизни, а окружающие воспринимают это как отсутствие доверия к ним. Когда людей «спасают» от чувств, они лишаются возможности переживать и реагировать на них. Иногда это приводит к тому, что у родных больного сохраняются болезненные переживания уже после того, как он выздоровел или умер.

Точно так же, как близкие не должны пытаться уберечь больного от радостей и горестей семейной жизни, больной не должен стараться защитить их от болезненных переживаний. В конце концов, если чувства не скрывают, а выражают открыто, это только способствует психическому здоровью всех членов семьи.