Аналитика. 2004_Курносов ЮВ, Конотопов ПЮ_Аналитика_3,9 Mb. Рецензенты
 Скачать 3.9 Mb.
|
|
ряд областей и добившихся экономического «суверенитета» республик с относительно невысоким (средним) уровнем доходов и низкими ценами. Покупательная способность здесь достаточно высока, а степень имущественного расслоения, как правило, не превышает среднего по России показателя. Наконец, в-третьих, это экономически слаборазвитые регионы с низким уровнем жизни, крайне ограниченной покупательной способностью населения, что может сочетаться как с высокой, так и с низкой степенью имущественного расслоения. Уровень цен здесь не превышает среднероссийского, однако доходы на душу населения минимальны из-за пониженной экономической активности и высокой демографической нагрузки на трудоспособное население. 123 Анализ тенденций развития регионов России в 1992-1995 гг. — М.: Тасis, 1996. 459 Другая группа исследователей выбрала в качестве интегрального показателя качество жизни 124 . В сравнительную оценку качества жизни населения на территориях субъектов Российской федерации были включены следующие факторы: - покупательная способность среднедушевых денежных доходов населения; - реальное среднедушевое потребление товаров; - реальное среднедушевое потребление платных услуг; - обеспеченность жильем; - состояние рынка труда; - смертность населения (показатель, косвенно отражающий состояние экологической среды, благосостояние и ряд других факторов). В отчетах была использована отчетная информация государственной статистики. В результате поэлементного анализа данной интегральной оценки были получены результаты, характеризующие степень дифференциации российских регионов по отдельным показателям, определяющим качество жизни. Результаты проведенной оценки позволили сгруппировать российские регионы по признаку сходства качества жизни населения (см. табл. 1). Таблица 5.1 — Характеристика распределения регионов по группам. ГРУППЫ РЕГИОНЫ I группа высокое качество жизни (выше среднего более чем на 15 %) 125 5 регионов края: Красноярский области: Самарская, Белгородская, Кемеровская; город Москва. II группа повышенное качество жизни (выше среднего на 5-15 %) 6 регионов республики: Татарстан; края: Приморский, Ставропольский области:Тюменская, Ульяновская; город Санкт-Петербург. III группа среднее качество жизни (с отклонениями от среднероссийского от -5 до 5 %) 17 регионов республики: Башкартостан, Саха (Якутия), Хакасия; края: Краснодарский; области: Смоленская, Воронежская, 124 См.: Стрижкова Л., Златоверховникова Т. Регионы России: качество жизни. // Обозреватель-Observer. № 5, 1996. С.38-43. 125 См.:Стрижкова, Л.Златоверховникова Т. Регионы России: качество жизни // Обозреватель -Observer, №5, 1996. — С.38. 460 Новосибирская, Вологодская. Омская, Курская, Рязанская, Магаданская, Тульская, Калужская, Челябинская, Липецкая, Орловская. IV группа приближенное к среднему качество жизни (ниже среднего на 5-15 %) 15 регионов республики: Бурятия; края: Алтайский; области: Волгоградская, Камчатская, Ростовская, Иркутская, Нижегородская, Оренбургская, Тверская, Свердловская, Московская, Мурманская, Томская, Пермская, Тамбовская. V группа пониженного качества жизни (ниже среднего на 15-25 %) 13 регионов республики: Адыгея, Кабардино-Балкария, Коми, Марий Эл; края: Хабаровский; области: Новгородская, Саратовская, Брянская, Амурская, Калининградская, Читинская, Астраханская, Сахалинская. VI группа низкого качества жизни (ниже среднего на 25-30 %) 10 регионов республики: Карачаево-Черкесия, Карелия, Тува, Чувашия, Удмурдия, Мордовия; области: Костромская, Ярославская, Архангельская, Ленинградская. VII группа повышенной социальной напряженности (ниже среднего на 35-45 %) 5 регионов республики: Северо-Осетинская; области: Пензенская, Курганская, Кировская, Владимирская. VIII группа критическая социальная ситуация (ниже среднего более чем на 45 %) 4 региона республики: Калмыкия, Дагестан; области: Псковская, Ивановская. Наиболее благополучно на общем фоне выглядят Центрально- Черноземный район, Поволжье и Западная Сибирь, где половина и более административных регионов характеризуется по интегральной оценке более высоким качеством жизни, чем в среднем по стране. В Восточной Сибири и на Дальнем Востоке в эту категорию вошло порядка трети административных единиц. Значительно хуже обстоят дела в Уральском и Волго-Вятском районах: в них нет ни одного представителя с качеством жизни выше среднероссийского уровня, а также в Северном и Северо-Западном районах, имеющих по одному представителю с более высоким качеством жизни. Причем в Северо-Западном районе — Санкт-Петербург, который практически так же, как и Москва, занимает исключительное положение в ряду российских регионов. Москва, в 461 силу исключительности своего положения как столичного мегаполиса, наиболее сильно отличается по качеству жизни от среднероссийского показателя — на 90 %, по оценке 1995 г., на 65 % по оценке 2000 г. В регионах с качеством жизни выше среднероссийского проживает около 37 % населения Российской Федерации. В том числе на европейской части России 29 %, а в Сибири и на Дальнем Востоке почти 57 % от численности населения в этих зонах. Наиболее сложная ситуация складывается у населения, проживающего в регионах, составивших три последние группы с наиболее низким качеством жизни. Сюда вошли практически половина регионов Волго-Вятского и Северного районов, треть регионов Северного Кавказа четверть регионов Поволжья. В регионах с наиболее низким качеством жизни сосредоточено 15 % населения страны. На европейской части страны и на Урале доля населения, имеющего наиболее низкое качество жизни, составляет соответственно 19,8 и 13,5 % от численности проживающих на этой территории. Таким образом, складывается парадоксальная ситуация, когда более чем в половине регионов, имеющих высокий уровень развития транспортной и производственной инфраструктуры, не может быть обеспечено соответственно и более высокое качество жизни населения, а в регионах, занимающих исключительное положение в силу не зависящих от трудовых усилий населения причин, создаются условия, обеспечивающие более высокое качество жизни. Насколько государство справляется со своими функциями по сглаживанию межрегиональных противоречий, обусловленных различиями в уровне жизни населения, видно из следующих данных. В 1993 г. разрыв в оценке качества жизни между регионами, занимающими верхние места в рейтинге регионов по этому показателю, и среднероссийским показателям не превышал 20 % (по Москве 30 %). Между показателями регионов, занимающих нижние места, и среднероссийским максимальный разрыв составлял 40 %. В число регионов с качеством жизни выше среднего по России и близкого к нему входило 12 регионов (в том числе выше среднего уровня 7 регионов). Десять регионов формировали последние группы в рейтинге: с повышенной социальной напряженностью и критической социальной ситуацией. В 1995 г. разрыв между крайним значением в первой группе и среднероссийскими данными увеличился до 50 % ( по Москве 90 %), а между крайним значением в последней, VIII группе и среднероссийскими данными — до 60 %. при этом распределение регионов по группам стало более равномерным. В число регионов с качеством жизни выше среднероссийского показателя и близкому к нему вошли 28 регионов (в том числе в две первые 462 рейтинговые группы — 11 регионов). Количественный состав нижних рейтинговых групп практически не изменился — 10 регионов. При этом отмеченная структурная перестройка регионов вокруг средней оценки происходила на фоне снижения качества жизни в целом по стране. За период 1993-96 гг. оно понизилась на 18 %, а после событий августа 1998 г. произошло просто обвальное снижение. Проведенный экспертами анализ трансфертной политики центральной власти за годы реформ (с 1992 по 1996 гг.), проводившейся с целью сглаживания региональных диспропорций, позволяет заключить, что направленная политика центральной власти оказалась неэффективной, и не сглаживала, а даже усугубляла отмеченные диспропорции. Фактически, баланс сил и интересов различных групп и слоев населения, уровень их жизни определяла не целенаправленная политика центральных ОГВУ, а политика, самопроизвольно сложившаяся в результате деятельности Центра — с одной стороны, и инициативной деятельности региональных администраций на местах, а также официальных и неофициальных региональных представителей в Центре — с другой. Усилия местных властей и региональных представителей в области регулирования региональных цен и формирования бюджетных отношений с Центром обеспечили условия для реализации интересов основных региональных группировок («центров сил»), что отразилось на уровне жизни населения регионов. ИЕРАРХИЯ ИНТЕРЕСОВ И ЦЕЛЕЙ На современном этапе основным противоречием, сказывающимся на всех сферах общественной жизни России, является противоречие между реальной потребностью в сбалансированном, комплексном подходе к осуществлению преобразований и самим характером реформирования, его сущностью и методами, не дающими положительных сдвигов в социальной сфере и не реализующими социальные ожидания народа. В этих условиях большинство российских граждан оказалось лишено тех социальных и экономических инструментов, обеспечивающих возможность реализации своих конституционных прав. Это отчуждение не было преодолено в результате приватизации. Многие граждане утратили ощущение полезности и целесообразности трудовой деятельности, общественной востребованности результатов своего труда. Повсеместно наблюдается процесс пролетаризации работников умственного труда, утрата творческого характера деятельности, ограничение социально-профессиональных перспектив. Нарастает неудовлетворенность материальными условиями жизни. 463 Экономические интересы регионов многоплановы и представлены интересами и целями различных уровней условной государственной иерархии целей 126 : они представлены общими национально-государственными интересами, интересами региона, как сложной социально-экономической системы, интересами различных «центров сил», отдельных субъектов экономической деятельности (СЭД) и их группировок. Для зрелого гражданского общества характерно выделение национально-государственных интересов в высший иерархический слой, их перевод в категорию общепризнанных, стоящих рангом выше групповых. Однако в современной России реформы пока не привели к такому результату: по настоящее время продолжаются процессы выделения и структурирования общенациональных интересов, формирования и согласования групповых экономических интересов. Это снижает предсказуемость политической линии. Зачастую как внутренняя, так и внешняя политика государства, провозглашаемые социальные и экономические приоритеты резко меняются. Серьезные отклонения от ранее объявленного курса наблюдаются в зависимости от того, какова текущая расстановка сил, какие «центры сил», политические или хозяйственные группировки обладают большими ресурсами 127 Борьба России за получение искомого статуса в мировой экономической и политической системе осложнена активными попытками политического и экономического давления, навязывания невыгодных для государства и его граждан решений в области ресурсного обеспечения своего собственного и мирового хозяйства. В этих условиях принципиальное значение имеют стратегические резервы различных природных ресурсов, возможность гибкого и оперативного управления ими. Именно этим определяется способность государства оперативно и адекватно реагировать на резкие изменения конъюнктуры на мировом рынке сырья и материалов, воздействовать на уровень цен и управлять квотами потребления отдельных видов ресурсов, влиять на ход мировых экономико-политических процессов 128 3.2 ВВЕДЕНИЕ В КОНЦЕПТУАЛЬНУЮ СИСТЕМУ Общепризнанно, что главная особенность текущего момента состоит в переносе центра тяжести проводимых реформ с федерального на региональный уровень. Если в этих условиях органам государственной власти не удается 126 См. Глава III, Раздел 4 настоящей книги. 127 См.: Россия и бывшие республики СССР: двусторонние отношения или коллективная интеграция // Научные труды международного союза экономистов и вольного экономического общества России. Т.2. М., С-Пб,, 1995. — С.129-140. 128 См. Питерский В.М. Минерально-сырьевые ресурсы России: ни ресурсов, ни резервов... / Славянин, №2, 1995. — С.50-53. 464 выработать оптимальное соотношение при разделении полномочий центра и регионов, создать механизмы раннего выявления противоречий и зарождающихся конфликтов в звеньях «ОГВУ — регион», «регион — регион», «СЭД, центр сил — регион» и «СЭД, центр сил — СЭД, центр сил» административные и экономические проблемы станут принимать ярко выраженную политическую окраску, и могут привести к дезинтеграции государства. Одну из ведущих ролей в подобных процессах наряду с административными органами способны сыграть неформальные управляющие структуры. Именно эти целеполагающие структуры способны не только формулировать собственные цели, но и располагают достаточными ресурсами для реализации управляющих воздействий. ОСНОВНЫЕ ПОНЯТИЯ И ОПРЕДЕЛЕНИЯ Прежде, чем перейти к детальному рассмотрению концептуальной системы остановимся на содержании основных понятий и определений, которые будут использованы при описании методики. Под центром сил понимается некая временная группировка, самоорганизовавшаяся в результате общности интересов и целей субъектов, реально обладающих возможностями для управления вектором (векторами) развития региона. В качестве субъектов в данном случае рассматриваются физические и юридические владельцы системообразующих экономических объектов, ресурсов, транспортной, производственной и информационной инфраструктуры региона. Каждый из центров сил представляет собой саморазвивающуюся систему. Центры сил различаются по уровням и типам. Проблема, связанная с необходимостью учета влияния факторов, порожденных борьбой за власть и собственность между различными «центрами сил» на общефедеральном уровне и в регионах России, при анализе социально-политической, экономической и оперативной ситуации в стране становится ключевой для деятельности информационно- аналитических служб и органов государственной власти и управления. Практика показывает, что на стыке интересов различных центров сил возникают зоны напряженности и конфликтов, складывается истинный механизм управления и воздействия на все сферы жизнедеятельности общества. Центры сил также являются и основным объектом внимания спецслужб иностранных государств и транснациональных корпораций, поскольку овладение или получение контроля над подобными группировками позволяют активно влиять на внутри- и внешне- политические процессы, микро- и макро- экономические процессы. Так, например, овладение контролем над топливно- энергетическим комплексом региона и транспортной инфраструктурой 465 топливно-энергетического комплекса, невозможное для СЭД-нерезидентов, может быть осуществлено через ЦС, образованный несколькими подставными российскими фирмами, по отдельности неспособными самостоятельно влиять на региональные процессы. Как правило, затрагивается весь ресурсный спектр — от материально-финансовых до природных и интеллектуальных. Таким образом, исследование выше названной проблемы является исключительно актуальной задачей. Как следствие, в данной области возникает проблема осуществления текущего оперативного мониторинга ситуации как на региональном, так и на общегосударственном уровне. Решение задач, связанных с мониторингом социально-политической и финансово-экономической сфер жизни общества требует разработки и создания совершенных инструментов накопления, обработки и анализа информации различного характера. Реализация автоматизированной системы, способной решать эту задачу может быть осуществлена только при условии, что проведен исчерпывающий анализ, на основе которого разработана система индикаторов, свидетельствующих о состоянии дел в регионе, основных игроков и расстановке их сил. В качестве такой системы и выступает концепция центров сил и методика их выявления. Разработка информационной системы, реализующей алгоритмы анализа ситуации в регионах в соответствии с концепцией «центров сил» предполагает стандартизацию функций и процедур вторичной обработки ведомственной и региональной информации, а также непрерывное пополнение ее оперативной информацией о субъектах «центров сил» — собственниках, держателях и распорядителях региональных ресурсов. Реализация данного подхода возможна на технологической платформе экспертной системы, функционирующей в режиме мониторинга. Применение подобной системы позволит своевременно выявлять в регионах явления дестабилизирующего характера, вырабатывать стратегии управления, снижающие действенность мероприятий, осуществляемых центрами сил. В концепции центров сил используются следующие базовые понятия и категории. |