Лирика 60-х годов. Место поэзии в обществе.Б.Окуджава , А.Вознесенский, В.Высоцкий. реферат 1. Реферат на тему Лирика 60х годов. Место поэзии в обществе. Б. Окуджава, А. Вознесенский, В. Высоцкий
 Скачать 62.65 Kb.
|
|
2.4 Идейная тематика поэтов «шестидесятников» Важной темой в творчестве шестидесятников стал трудный путь человека из разночинной среды к знаниям, его самоутверждение в обществе. Словом, «шестидесятники» традиционно обозначается поколение деятелей русской культуры, представляющих почти все виды художественного творчества. Самое замечательное в них – утверждение личности, чьи качества не сводимы к выполнению общественного долга или, тем более, к трудовым подвигам. «Шестидесятники» в отличие от культа вождя, руководителя, героя утверждали своеобразный культ «простого человека». Почти все поэты «шестидесятники» стремились к жанровому разнообразию в своем творчестве и подобно своим далеким предшественникам писали лирические стихи, поэмы, повести и романы. Огромное влияние на мировоззрение шестидесятников оказала ВОВ. Столкновение с жизнью и смертью, с массой реальных людей и настоящей жизнью страны, требовало формировать собственное мнение. Шестидесятники в действительности — люди разных поколений, разных воззрений и мировоззрений, разных культурных миров. Литературные течения 60-х годов пытались найти новый, отличный от прошлых эпох, выход из жизненного тупика, обращаясь к пролетарию с его маленькими, обыденными, повседневными проблемами. Значение поэзии «шестидесятников»: -Кризис поэзии «шестидесятников» к концу «оттепели». -Внешний успех, ориентация на огромную аудиторию заставляли приспосабливаться к массовому вкусу, к требованиям цензуры. -Поэты «шестидесятники» расширили состав поэтической аудитории, сделали поэзию масштабным общественным явлением. -Поэты «шестидесятники» просвещали читателей, помогали разобраться с эпохой. Поэзия Окуджавы Булат Шалвович Окуджава родился в Москве 9 мая 1924 г. Отец - грузин, занимавшийся партийной работой, в 1937 году попал под каток репрессий и погиб. Мать -- армянка, прошла через ГУЛАГ. В середине 1930-х годов недолго жил в Нижнем Тагиле. Когда родителей забрали, остался с бабушкой в Москве. Но в 16 лет переехал к родственникам в Тбилиси. В 1942 году добровольцем прямо из девятого класса ушёл на фронт. Сначала был миномётчиком. Воевал под Моздоком. В декабре 1942 года был ранен. Потом служил радистом в тяжёлой артиллерии. Будучи полковым запевалой, в 1943 году на фронте сочинил первую песню «Нам в холодных теплушках не спалось», текст которой не сохранился. На протяжении всей своей творческой деятельности Булат Окуджава не раз обращается к теме войны. Ещё мальчишкой он ушёл на фронт, и именно поэтому в песнях о войне он часто говорит о своих ровесниках, так рано познавших ужасы войны, боль, страх. В его стихах защитники страны не монументальные каменные изваяния, не серая масса безликих солдат, а знакомые лица вчерашних мальчишек, измученные изнурительным боем бойцы. Все эти стихи Булата Окуджавы не столько о воине, сколько против неё, в них боль и самого поэта, потерявшего много друзей, близких. Некоторые песни, посвящённые войне, воспринимаются теперь, как песни военного времени… Над нашими домами разносится набат, и затемненье улицы одело. Ты научи любви, Арбат, а дальше - дальше наше дело. Гляжу на двор арбатский, надежды не тая, вся жизнь моя встает перед глазами. Прощай, Москва, душа твоя всегда-всегда пребудет с нами! Расписки за винтовки с нас взяли писаря, но долю себе выбрали мы сами. Прощай, Москва, душа твоя всегда-всегда пребудет с нами! Стихи этой песни очень простые, но вместе с тем мужественные и проникновенные. Московские ополченцы уходят на фронт, не задумываясь о подвиге, который они совершают. Они прощаются с Москвой, со своим городом, понимая, что видят его последний раз. … прощай, Москва, душа твоя всегда-всегда пребудет с нами! После демобилизации экстерном сдал экзамены за среднюю школу. Окончил в 1950 году филфак Тбилисского университета. Студентом познакомился с Александром Цыбулевским, который во многом открыл Окуджаве мир русской поэзии. Получив диплом, устроился школьным учителем в калужском селе Шамордино. Первую книгу «Лирика» выпустил в Калуге в 1956 году. В 1956 г. Окуджава вернулся в Москву. В том же году начал выступать как автор стихов и музыки песен и их исполнять под гитару, быстро завоёвывая популярность. К этому периоду (1956-1967) относится сочинение многих наиболее известных ранних песен Окуджавы («На Тверском бульваре», «Песенка о Лёньке Королёве», «Песенка о голубом шарике», «Сентиментальный марш», «Песенка о полночном троллейбусе», «Не бродяги, не пропойцы», «Московский муравей», «Песенка о комсомольской богине» и др.). После ХХ съезда мать писателя реабилитировали и им вдвоём вновь разрешили поселиться в Москве. Булат Окуджава немало стихов посвятил Москве. В одном из них поэт восклицает: Мой город носит высший чин и звание Москвы, Но он навстречу всем гостям всегда выходит сам. В стихах поэта очень часто упоминается Арбат, арбатский двор, где происходят многие события. И это не случайно. Поэзия Окуджавы глубоко личная. У поэта с Арбатом связано немало детство, юность, опаленная войной, его товарищи, не вернувшиеся с фронта, наконец, место, где формировались первые этические и нравственные критерии будущего поэта. Стихи Окуджавы о своём городе глубоко личные, негромкие, домашние. Они органично переплетаются с музыкой и великолепно передают дух уютных московских улочек и переулков. Вся Москва, даже можно сказать, вся страна отразилась в стихах поэта о московском Арбате. Поэт ощущает себя частью Москвы, этот город - дом его души. ...Ах, этот город, он такой, похожий на меня: то грустен он, то весел он, но он всегда высок... Вся Москва, даже, можно сказать, вся страна отразились в стихах поэта о московском Арбате. Арбат для Окуджавы -- это целый мир, мир одухотворенный. Эта улица создает свой неповторимый эстетический климат. Кривые переулки, незаметно переходящие один в другой, смещение стилей построек, особый воздух Арбата. Арбатские переулки окутаны тайной. Арбатские переулки -- одно из самых уютных мест в Москве, они как бы созданы для поэтов и влюбленных. ...Ах, Арбат, мой Арбат, ты - мое отечество, никогда до конца не пройти тебя! В последних стихах, посвященных Арбату, поэт делится своей грустью по поводу потери его облика. Поэтому больно видеть, как теряет душу Арбат, как разрушается старое и живое стихи: Плач по Арбату Я выселен с Арбата, арбатский эмигрант. В Безбожном переулке хиреет мой талант. Кругом чужие лица, враждебные места. Хоть сауна напротив, да фауна не та. Я выселен с Арбата и прошлого лишен, и лик мой чужеземцам не страшен, а смешон. Я выдворен, затерян среди чужих судеб, и горек мне мой сладкий, мой эмигрантский хлеб. Без паспорта и визы, лишь с розою в руке слоняюсь вдоль незримой границы на замке, и в те, когда-то мною обжитые края, все всматриваюсь, всматриваюсь, всматриваюсь я. Там те же тротуары, деревья и дворы, но речи несердечны и холодны пиры. Там так же полыхают густые краски зим, но ходят оккупанты в мой зоомагазин. Хозяйская походка, надменные уста... Ах, флора там все та же, да фауна не та... Я эмигрант с Арбата. Живу, свой крест неся... Заледенела роза и облетела вся. В начале 1957 года исполнял обязанности заместителя редактора по отделу литературы в газете «Комсомольская правда». Какое-то время работал редактором издательства «Молодая гвардия». Оттуда ушёл в «Литгазету». В 1961 году К.Паустовский повесть писателя «Будь здоров, школяр» включил в альманах «Тарусские страницы». Но официальная критика эту повесть за пацифистские мотивы в оценке переживаний молодого человека на войне не приняла, правда, в 1965 году В.Мотылю удалось эту повесть экранизировать, дав фильму другое название - «Женя, Женечка и Катюша». В 1962 г. Окуджава впервые появляется на экране в фильме "Цепная реакция", в котором исполняет песню "Полночный троллейбус": Когда мне невмочь пересилить беду, когда подступает отчаянье, я в синий троллейбус сажусь на ходу, в последний, в случайный. Последний троллейбус, по улицам мчи, верши по бульварам круженье, чтоб всех подобрать, потерпевших в ночи крушенье, крушенье. Последний троллейбус, мне дверь отвори! Я знаю, как в зябкую полночь твои пассажиры, матросы твои приходят на помощь. Я с ними не раз уходил из беды, я к ним прикасался плечами... Как много, представьте себе, доброты в молчанье, молчанье. Последний троллейбус плывет по Москве, Москва, как река, затухает, и боль, что скворчонком стучала в виске, стихает, стихает. Лирический герой Окуджавы тоже стремится будоражить человеческие умы. Его главное желание - сделать души людей более чуткими и отзывчивыми. Эта тема звучит в стихотворении «Полночный троллейбус» Это настоящее соединение одиноких душ создаёт ту общность, которую Окуджава в другой своей известной песне лирически трогательно назовёт «надежды маленький оркестрик под управлением любви». Тогда же, в 1961 - 1962 годах, официальная критика осудила и многие песни Окуджавы. По мнению руководства Союза писателей России, «большинство этих песен не выражали настроений, дум, чаяний нашей героической молодёжи». В середине и конце 1960-х годов писатель не раз бравировал своей независимостью, подписывал письма в защиту Ю.Даниэля и А.Синявского, печатался за границей. Однако все эти поступки, как правило, сходили ему с рук. Может, потому, что, когда надо, он умел каяться, в частности, в ноябре 1972 года напечатав покаянное заявление в «Литгазете». В конце 1960-х годов обратился к истории. Сначала Окуджава сочинил пьесу «Глоток свободы» о Михаиле Бестужеве. Потом появился роман «Бедный Авросимов» о Павле Пестеле. Декабристы привели Окуджаву ко Льву Толстому, который в своё время намеревался создать о декабристах роман. Собирая о Толстом материалы, Окуджава заинтересовался, почему жандармы постоянно преследовали писателя. В результате родилась книга «Мерси, или Похождения Шипова», названная автором авантюристическим романом с подлинными фактами. И уже затем появились романы «Путешествие дилетантов» и «Свидание с Бонапартом». Но все эти сочинения вызвали у критиков неоднозначные оценки. Всенародную славу Окуджаве принёс фильм Андрея Смирнова «Белорусский вокзал», в котором прозвучала лучшая песня поэта. Здесь птицы не поют, деревья не растут, и только мы плечом к плечу врастаем в землю тут. Горит и кружится планета, над нашей родиною дым, и, значит, нам нужна одна победа, одна на всех - мы за ценой не постоим. Припев: Нас ждет огонь смертельный, и все ж бессилен он. Сомненья прочь, уходит в ночь отдельный десятый наш десантный батальон. Едва огонь угас - звучит другой приказ, и почтальон сойдет с ума, разыскивая нас. Взлетает красная ракета, бьет пулемет, неутомим... И, значит, нам нужна одна победа, одна на всех - мы за ценой не постоим. Припев От Курска и Орла война нас довела до самых вражеских ворот - такие, брат, дела. Когда-нибудь мы вспомним это - и не поверится самим... А нынче нам нужна одна победа, одна на всех - мы за ценой не постоим. Припев Как признавался уже в 1986 году Окуджава, сначала он не принял предложение режиссёра написать для этого фильма песню. «Дело в том, что фильм требовал стилизации текста под стихи военного времени. В первом браке женой Окуджавы была Галина. Возможно, своё сильное влияние на их отношения оказала утрата первой дочери. Как грустно, что люди постепенно забывают такие чувства, как любовь, дружба. Булат Окуджава в своем творчестве неоднократно обретается к теме любви и дружбы: «Мы долго не писали, не пели о любви, не пели о женщине». Окуджава один из первых после долгих лет пуританского ханжества вновь воспел любовь, воспел женщину как святыню, пал перед ней на колени: ... вы пропойте, вы пропойте славу женщине моей! Героиня любовной лирики Окуджавы всегда умна, тонка и благородна в чувствах. Это женщина, любовь которой заслужить не просто. Поэт вновь ввел в русскую лирику мотив преклонения перед женщиной. К сожалению, в последние годы жизни писатель занял крайне ультрарадикальные позиции по отношению и к истории своей страны, и к драматическим событиям постперестроечного периода. Так, он был одним из немногих литераторов, кто подписал «расстрельное» письмо, призывая власть в октябре 1993 года подавить оппозицию в крови. Булат Шалвович Окуджава - Лауреат Госпремии СССР (1991) - за сборник «Посвящается всем». В 1994 году получил Букеровскую премию за роман «Упразднённый театр». Умер он в Париже 12 июня 1997 на руках своей второй официальной жены Ольги. Похоронен Булат Окуджава в Москве на Ваганьковском кладбище. Андрей Вознесенский и его поэзия С присвистом и лихостью вошел в нашу поэзию середины 50-х годов Андрей Вознесенский. Андрей Андреевич Вознесенский родился 12 мая 1933 года. Учился в Московском архитектурном институте, который окончил в 1957 году. Рано, с 13 лет, проявил свое художественное дарование в архитектуре и живописи, но победила поэзия, выбрав в себе важные качества смежных искусств: объемное и цветное видение мира, чувство пространства, перспективу. Живопись слова, пластика и щедрая звукопись явлены в лучших стихах и поэмах. Уже в пору раннего творчества поэт располагал серьезным запасом знаний. Архитектура и музыка, математика и сопромат, история живописи и история поэзии. Это важно знать: на стихи повлияла архитектура, особенно Владимирская школа, среди образов которой прошло детство поэта. Позднее Андрей Вознесенский увлекался итальянским барокко. По началу творчества Андрея Вознесенского некоторыми воспринималась, как юношеский вызов и выпад. У каждого человека может быть свой футуризм молодости. Тем более у поэта. Вскоре, после первых двух-трех книг, стало ясно, что это вызов шаблону, выпад против гладкописи. Поэт стремился противостоять стандартности, серости, стереотипу мышления. В свою, каждый раз заново переосмысленную, поэтику Вознесенский вносит живые очертания этого года, месяца, дня, мгновения. Действительность подбрасывает ему события, факты, имена, даты. Поэт, открытый впечатления бытия, всё вбирает в себя, и стих его, как сейсмограф чутко реагирует на толчки в общественном сознании соотечественников и современников. Не всем по вкусу откровенно экспериментальные стихи Андрея Вознесенского. Его "изопы" некоторыми встречались в штыки, с трудом воспринимались стихи, чрезмерно перегруженные инверсиями. В книгах Андрея Вознесенского искрится и брызжет звуковая энергия стиха. Звуки льются легко, непринужденно. Это не бездумная игра в словеса, как кажется некоторым критикам, а постоянный молодой прорыв к смыслу, к сути. Острота звучания в поэзии Андрея Вознесенского с годами все более и более обретает остроту значения. Язык его поэзии – язык современного человека. В современной речи поэт ищет отборное зерно. Но для успешного отбора нужно тоннами провеять полову, отбросить шелуху. Лирика Андрея Вознесенского требует пристального, может быть, многократного прочтения, потому что поэт обращается к вопросам сложным, он избегает готовых выводов и решений. Помимо сложно-ассоциативного мышления, характерного для творческой практики Вознесенского, он склонен к резкой смене настроений, интонаций, метафор и лексических уровней. Лирическую взволнованность поэт нередко "гасит" иронией, а логическую закономерность – парадоксом, сленговым словечком, языковым "кульбитом". Своей современностью мировосприятия и привлекает Вознесенский читателей. Его поэзия настолько органично связана с глобальной проблемой существования человека в современном мире – и современного мира в человеке. Вознесенский посмеивается над "наивными диапозитивами". И он по-своему прав. Ибо в его стихах нет пейзажей, идиллий, олеографических сельских видов, нет зеркально-мертвенного изображения природы, а есть ее обобщенный, нередко гротесково-символический образ. В прозе у Андрея Вознесенского имеется ряд высказываний, принципиальное значение которых, безусловно. Они не только раздельно раскрывают "секреты" мастерства, объясняют эстетическую "родословную" поэта. Бесспорно, желание поэта постигнуть истину, добраться до ее середины, распознать конструктивный разрез современного бытия, а не только его фасад или внешнюю облицовку. Значит, надо исходить из органических особенностей этого лирического "я", а не навязывать, точнее не вводить извне "концепции" тип "Вознесенский и средства массовой коммуникации". Поэзия Вознесенского, не нуждается и в этом. Автор "Мастеров", "0зы", "Лонжюмо", "Тени звука" – это художник, – "мыслящий зрением", и, добавим мы, "слышащий зрением". Его перенасыщенная метафоричность, его "депо метафор", синкопы и срывы в крик – следствие, а не причина того явления, которое следует назвать прирожденным талантом. Вознесенский видит слово в цвете, хотя у него, как на акварели, цвет затекает на цвет и бывает трудно выявить и уловить "контур" слова. Его задача в другом. Графическое начертание слова отбрасывает звуковую "тень". След преобразуется в звукоряд. И тогда возникает чудо стиха: Вечерний свет ударил ниц, и на мгновение, не дольше, из темной тучи восемь птиц блеснут, как грозди на подошве. Зрительная и свистящая – свистят крылья стремительно пролетающей стаи – звуко-метафора удивительна тонко передает предощущение вечернего и столь же быстро тающего света. Однако прежде чем говорить о частностях, вернемся вновь к зрительно-звуковой манере Вознесенского. Настойчиво и непреходяще его желание постигнуть мир изнутри "с его лучшей наиболее ошеломляющей стороны", – как писал Б. Л. Пастернак. Ставя перед собой эту заведомо непростую задачу, Вознесенский идет на разлом, на обнажение "словоупорной" темы современности, а для этого в каждой звуко-метафоре, как в ядре он стремится выявить нечто полярно противоположное, взаимоисключающее: Все как надо —звездная давка. Чабаны у костра в кругу. Годовалая волкодавка разрешается на снегу. Традиционный образ волкодава (или волкодавки) вызывает одни и те же мысли – это свирепая сила и ярость, неукротимая погоня и гибель врага. Но поэт как бы "переворачивает" традиционный образ и сопрягает с трепетным материнством, с тайной рождения новой жизни. Такой прием перевернутого изображения он использует во имя того, чтобы представить мир с наиболее впечатляющей его стороны. Встречается этот прием в поэзии Вознесенского повсеместно. Его стих концентрирует антитезы традиционного и сверхсовременного, привычного и невероятного, реального и фантастического. Сопряжение прямого и скрытого смысла звуко-метафоры, сопряжение отдаленных – временных и пространственных – реалий, в конечном счете, оправдывается тем единством противоположностей, которые и составляют суть диалектического развития природы и искусства. Особенно талантливо это сопряжение отдаленных во времени и пространстве, реалий, фактов, событий, имеющих всемирно-историческое значение, Андрей Вознесенский воплотил в поэме "Лонжюмо". Имеет смысл подробно остановиться на лирике Андрея Вознесенского, на природе его лиризма. И тогда окажется, что поэт то растворяет лирическое чувство в чувстве "истории самой", то перевоплощает его в грусть, радость, иронию, гнев... Он прибегает к гиперболе, гротеску, игровому моменту. Нередко какой-то основной образ в его стихах становится лишь звеном в цепи невероятных превращений, а реалистически четкое письмо – откровенной гофманианой. В этом смысле "Осень в Сигулде" неотделима от фантасмагорического "Морозного ипподрома", а "Монолог Мерлин Монро" от "Бобрового плача". В поэзии Вознесенского наибольшие удачи связаны именно с органической стыковкой "бывшего" и "будущего", а в жанровом плане – лирики и сатиры, философского раздумья и гротеска. Четко пульсирующий ямб у него врывается в стих, прозу и, наоборот, прозаический речитатив завершается классически ясной строфой. Чтобы представить современность во всей ее сложности, в ее прямых и обратных причинно следственных связях, поэт разрывает обычный любительский "снимок", превращает его в "негатив" и тем самым добивается эффекта новизны, необычности всего случившегося на глазах поэта и, следовательно, достоверного по сути своей. Кроме всего прочего оказалось, что в наш век, потрясенный научно-технической революцией, нам отнюдь не безразличны особенности видения мира, которые запечатлела кисть старых изографов. Эти художники, стали нам просто необходимы, без них, этих художников, без контраста и одновременно слияния с их искусством современный интерьер – голая геометрия, а стук человеческого сердца – ломаная линия электрокардиограммы. Вот почему заслуживает особого внимания мысль Вознесенского, сформулированная им позднее: «...Культура – не остров, а взаимосвязь с культурой соседних времен и народов». Вот почему его лирика, богатая пространственными и временными сдвигами, стремительными перемещениями, прихотливыми ассоциациями, историческими узлами, по существу, была направлена против "оголенного" представления о человеческом "я", против обезличённой человеческой "особи". "Положительная сила" как синоним самовыражения и проявления сущностных сил –энергия, которая вызвала к жизни все "случившееся" в творчестве Вознесенского. Неспроста он сказал: "Стихи не пишутся – случаются, как чувства или же закат...". Вне предугаданной стихии стиха он не мыслит искусства слова. Самовыражение, или, по Вознесенскому, "взгляд в себя", способствует постижению реального живого мира: "чем индивидуальной, тем ты общественней". С годами Вознесенский не то, что бы истратил прежний юношеский восторг перед самим фактом творческого существования. Или своего "первопризвания". Нет, "живое" обернулось какой-то новой субстанцией духовного мира – живой болью, живым состраданием. Так, голубые юоновские снега перевоплотились в многослойный, трагический лед Антарктиды из «Лед-69»: Утром вышла девочкой из дому, а вернулась рощею, травой. По живому топчем, по живому – по живой! К сожалению, две тенденции, наметившиеся в этой поэме – обостренно социальная и, условно говоря, натурфилософская, публицистическая и интимно-лирическая, – оказались разъятыми: поэма рассыпалась на отдельные куски. Вот почему, а не из-за строчек, заполненных одним и тем же словам "лед, лед, лед, лед", эту вещь нельзя признать безусловной удачей поэта. Перед поэтом, как и перед его читателями, вставшими к главным пультам времени и судьбы мира, возникает множество неотложных проблем. Эти проблемы надо решать, на эти вопросы необходимо отвечать. И это те же был перелом в его жизни. От имени многих Вознесенский говорит: "что-то в нас вызревает", вызревает трудно, но неодолимо. Что-то вызревало и в нем самом. Так забрезжил "зарев новых словес, зарев зрелых предчувствий...". И Вознесенский, страстно взывает: "Освежи мне язык современная муза" – здесь и приказ, и просьба, здесь и символика пушкинского "Пророка", и метафорические ассоциации раннего Маяковского, Пастернака, Мартынова. Само по себе ощущение того, как быстро ветшают иные словесные стереотипы, как они стареют на наших глазах, вероятно, знакомо многим, а не одному Вознесенскому. Стремление обновить слово, извлечь из него неожиданный смысл – одна из лучших традиций русской поэзии. Неизвестные прежде словосочетания ищет и Андрей Вознесенский: он, например, складывает "лес" и "русалку" – в "лесалки". В "Осеннем вступлении" "зарев" – древнеславянское "август " – он расчленяет то на зарю, зарево, озарение, рев, то высекает из этого слова двойной смысл: "Зарев –значит – "прощай!" Зарев – значит "да здравствует завтра!" В этом прощании и одновременном ощущении чего-то нового, назревающего, которое передается поэтом при помощи странных инвариантов. Вообще поэтика А. Вознесенского отличается своеобразием художественной культуры, активным отношением к строке, фразе, слову. Однако новые стихи Вознесенского родились на переломе, на стыке противоположностей: душевных, интонационных, поэтических, временных. Он осознал этот внутренний перелом, чреватый последствиями, неизвестными самому художнику, и все-таки благословляемый им: "Мир пиру твоему, земная благодать, мир праву твоему меня четвертовать". Примечательно: даже стихи свои Андрей Вознесенский читает, ломая иные слова пополам, – первые слоги почти на крике, концы слов – полушепотом. Ломает – и тут же переходит на речитатив, на слитную скороговорку. У А. Вознесенского есть и яростное взахлеб пылание лирического костра, и острые углы, вывороченные нутром. Поэт раскрывает, выражает свое "я" в разных ипостасях. Он, например, необыкновенно чуток к женскому страданию, к женской боли, к унижению чувства человеческого достоинства именно в женщине. Его "Монолог Мерлин Монро" с повторяющимся «невыносимо, невыносимо», его "Лобная баллада", "Бьют женщину", а из более ранних – "Последняя электричка", "Мотогонки по вертикальной стене", "Эскиз поэмы" являют нам поэта, который сквозь женскую боль и женское страдание, как сквозь электронный микроскоп, в укрупненном, преувеличенном виде воспринимает боль и страдание чуждого нам антигуманистического мира. В стихах "Напоили", "Все возвращаются на круги своя" порождение этой боли Вознесенский видит не в социальных противоречиях, а в мещанстве, обывательщине, которые он ненавидит всеми силами души и которые, к сожалению, имею место в нашей жизни. Боль и обида – чувства, развивающиеся во времени, имеющие истоки в биографии Андрея Вознесенского. Но если и раньше его человечность, его добропорядочность порождали эту обостренную нравственную ранимость, то теперь даже этой ранимости, даже этой содранной кожи на пальцах рук, особо чувствительных к любому прикосновению, для Вознесенского мало: Оббиваюсь о стены, во сне, наяву, ты пытай меня, время, пока тебе слова не выдам. Дай мне дыбу любую. Пока не взреву. Стремление к такой болевой "запредельности" родилось опять-таки из мучительного чувства любви к живому человеку из ненависти ко всему, что унижает личность, порабощает ее, выводит из человеческого звания. Все – даже если это любовь! С какой горечью, например, написана им "Двоюродная жена" и как мгновенно точен, многозначен следующий стиховой жест, переданный как бы в восприятии любящей женщины: У тебя и сын и сад. Ты, обняв меня за шею, Поглядишь на циферблат – Даже крикнуть не посмею. На контрастах написана "Исповедь". Примелькавшийся повседневный оборот "Ну что тебе надо еще от меня?" становится эпицентром "поединка рокового" – любви-ненависти: Исчерпана плата до смертного дня. Последний горит под твоим снегопадом. Был музыкой чуда, стал музыкой яда. Ну что тебе надо еще от меня? Однако перед трагической силой любви победительница оказывается побежденной, победа оборачивается поражением, крик боли – шепотом мольбы: И вздрогнули складни, как створки окна. И вышла усталая и без наряда. Сказала: "Люблю тебя. Больше нет сладу. Ну что тебе надо еще от меня?" Однако "живое" в поэзии Вознесенского вступает в яростную борьбу со всем мертвящим, отравляющим, разъедающим и живую природу, и общественный организм, и отдельную человеческую личность. Палитра Вознесенского обогатилась новыми ассонансами и столь же кричащими диссонансами современного мира, его какофоническим грохотом, который заставляет поэта переходить на крик. Бесспорно, что поэт – это личность, как бы перевоплотившаяся в лирическое произведение, как бы слившаяся с ним. Это само осуществление или самовыражение личности в творческом процессе Маркс называл "положительной силой" и связывал ее с наиболее полным и свободным проявлением сущностных способностей человека. Без самовыражения нет поэта. Каждый талантливый художник проявляет свою индивидуальность по-своему, его творческая "родословная" имеет свои особенности, свои корни, законы красоты, по которым художник творит мир образов. Можно быть современным поэтом, но не быть поэтом современности. Андрей Вознесенский – поэт современности. Он существует вместе со своим временем. Высоцкий написал свыше 100 стихотворений, около 600 песен и поэму для детей (в двух частях), в общей сложности его перу принадлежит приблизительно 700 поэтических произведений. Довольно много песен было написано специально для кинофильмов, но большая их часть, иногда по техническим причинам, но чаще из-за бюрократических запретов, в окончательные версии фильмов не вошла (например, в фильмы «Земля Санникова», «Вторая попытка Виктора Крохина», «Особое мнение» и другие). |