Главная страница
Навигация по странице:

  • 3.2. Николай Степанович Гумилев

  • Глава 4. Футуризм 4.1. Сущность, особенности и развитие футуризма

  • 4.2. Эгофутуризм и кубофутуризм

  • 4.3. Маяковский Владимир Владимирович

  • Список использованных источников

  • Реферат по дисциплине Культурология на тему Символизм, акмеизм и футуризм в русской культуре Серебряного века


    Скачать 56.21 Kb.
    НазваниеРеферат по дисциплине Культурология на тему Символизм, акмеизм и футуризм в русской культуре Серебряного века
    Дата09.09.2018
    Размер56.21 Kb.
    Формат файлаdocx
    Имя файлаrororo.docx
    ТипРеферат
    #50143
    страница2 из 2
    1   2
    Глава 3. Акмеизм

    3.1. Сущность, особенности и развитие акмеизма

    Название «акмеизм» произошло от греч. «Akme»- остриё, вершина.

    Акмеизм (адамизм) отделился от символизма и противостоял ему. Акмеисты выступали за материальность, предметность тематики и образов, точность слова. Они отрицали мистичность символистов, не говорили о вечности, провозглашая высокую самоценность земного, здешнего мира, его красок и форм, звали «возлюбить землю». Акмеизм выступал за возвращение слову его изначального, не символического смысла.

    В начале своего творческого пути будущие акмеисты были близки к символизму, посещая «ивановские среды»- литературные собрания на петербургской квартире В. Иванова, получившей название «башня». В «башне» велись занятия, где молодые поэты обучались мастерству стихосложению. В октябре 1911 года слушатели «башни» основали новое литературное объединение “Цех поэтов”. Основателями данного направления были Н. Гумилёв и С. Городецкий. Позднее к течению присоединились А. Ахматова, а также О. Мандельштам, М. Зенкевич, Г. Иванов и другие. Само акмеистическое обьединение было невелико и просуществовало с 1913 по 1914. В январе 1913г. в журнале «Аполлон» появились декларации организаторов акмеистической группы Н. Гумилёва и С. Городецкого. В неё вошли также Ахматова, О. Мандельштам, М. Зенкевич и др.

    Теоретической основой акмеизма является статья «Наследие символизма и акмеизм» Н. Гумилева, в которой он критикует мистицизм, присущий символизму, а также увлечение символистов «областью неведомого». В отличие от символистов он провозгласил «самоценность каждого явления», а новому литературному течению дал два названия-истолкования: акмеизм и адамизм – «мужественно твёрдый и ясный взгляд на жизнь».

    Эстетика акмеизма:

    — мир надо воспринимать в его зримой конкретности, ценить его реалии, а не отрываться от земли;

    — надо возродить любовь к своему телу, биологическому началу в человеке, ценить человека, природу;

    — источник поэтических ценностей находится на земле, а не в ирреальном мире;

    — в поэзии должно быть слито воедино 4 начала:

    1) традиции Шекспира в изображении внутреннего мира человека;

    2) традиции Рабле в воспевании тела;

    3) традиции Вийона в воспевании радостей жизни;

    4) традиции Готье в воспевании силы искусства.

    Основные принципы акмеизма:

    — освобождение поэзии от символистских призывов к идеальному, возвращение ей ясности;

    отказ от мистической туманности, принятие земного мира в его многообразии, зримой конкретности, звучности, красочности;

    — стремление придать слову определенное, точное значение;

    — предметность и четкость образов, отточенность деталей;

    — обращение к человеку, к «подлинности» его чувств;

    — поэтизация мира первозданных эмоций, первобытно-биологического природного начала;

    — перекличка с минувшими литературными эпохами, широчайшие эстетические ассоциации, «тоска по мировой культуре».

    Отличительные черты акмеизма:

    — гедонизм (наслаждение жизнью), адамизм (звериная сущность), кларизм (простота и ясность языка);

    — лирический сюжет и изображение психологии переживания;

    — разговорные элементы языка, диалоги, повествования.

    Верхушку в иерархии ценностей занимала культура, тождественная общечеловеческой памяти. Поэтому акмеисты часто обращеняются к мифологическим сюжетам и образам. Если символисты в своем творчестве ориентировались на музыку, то акмеисты — на пространственные искусства: архитектуру, скульптуру, живопись. Тяготение к трехмерному миру выразилось в увлечении акмеистов предметностью.

    «Исток поэзии Н. Гумилева, - писала Ахматова, - не в стихах французских парнасцев, как это принято считать, а в Анненском. Я веду своё «начало» то стихов Анненского». Н. Гумилев владел удивительным, притягивающим акмеистов даром художественно преобразовать впечатления от несовершенной жизни.

    Новое литературное течение, сплотившее больших русских поэтов, просуществовало не долго. Творческие поиски Гумилёва, Ахматовой, Мандельштама вышли за рамки акмеизма. Но гуманистический смысл этого течения был значителен - возродить у человека жажду жизни, вернуть ощущение её красоты. В какой-то стпени поэзия акмеизма являлась возрождение “золотого века”.

    3.2. Николай Степанович Гумилев

    Родился Гумилев в семье корабельного врача в Кронштадте. Учился в гимназии Царского Села. Затем ненадолго (1900- 1903) уезжал в Грузию. Вернувшись, окончил (1906) Николаевскую Царскосельскую гимназию. Однако уже пребывание в ней не было обычным. Естественные для юноши интересы и занятия сразу оттеснила напряженная внутренняя жизнь. Все определило рано проснувшееся, волнующее призвание поэта.

    Ещё в 1902-м “Тифлийский листок” опубликовал первое стихотворение Гумилева- “Я в лес бежал из городов…”. А в 1905 году появилась книга стихов гимназиста- “Путь конквистадоров”. С тех пор автор, как сам позже заметил, отдался “наслаждению творчеством, таким божественно- сложным и радостно- трудным”. Открывались тайны родного слова- талант художника стремительно развивался. Один за другим следовали его поэтические сборники: 1908 год- “Романтические цветы”. 1910-й- “Жемчуга”. 1912-й- снова два:”Шатер” и “Огненный столп”. Писал Гумилев и прозу, драмы, вел своеобразную летопись поэзии своего времени, занимался теорией стиха, откликался на явление искусства других стран. Поистине трудно понять, как столь многогранную деятельность вместили какие- то полтора десятка лет.

    Сборник своих юношеских стихов Гумилев не переиздавал, считая его несовершенным. Однако выраженные в нем духовные запросы предопределили последующие. Это чувствуется во второй книге- “Романтические цветы” (1908), при всем её коренном отличии от первой. В период, их разделявший, Гумилев окончил Царскосельскую гимназию, 1907- 1908 годы прожил во Франции, где опубликовал “Романтические цветы”, из Парижа совершил путешествие в Африку.

    “Чувство пути”, владевшее автором “Жемчугов”, проявилось и в его жизни. Он хотел осваивать дальние страны. И в короткий срок совершил вслед за первым ещё три путешествия в Африку. Гумилев сделал свой вклад в этнографию Африки: собрал фольклор, изучил быт, нравы эфиопов. А для себя как поэта, по его словам, запасся материалом и зрительными впечатлениями “на две книги”. Действительно, многие стихи, особенно сборников “Шатер”, “Чужое небо”, обретают свежую тематику и стилистику.

    Неутомимый поиск определил активную позицию Гумилева в литературной среде. Он скоро становится видным сотрудником журнала “Аполлон”, организует Цех Поэтов, а в 1913-м вместе с С.Городецким формирует группу акмеистов: А.Ахматова, О.Мандельштам, М.Зенкевич, были и сочувствующие. В своем манифесте “акмеизма” Гумилев выделил ряд положений. Не забывая о “достойном отце”- символизме, он предлагал:”большее равновесие между субъектом и объектом” поэзии, не оскорблять непознаваемое “более или менее вероятными догадками” и- поведать “о жизни, нимало не сомневающейся в самой себе…”. Тут не было ничего, что можно было счесть за необычную программу. Скорее всего Гумилев обощил в статье творческий опыт. Самый якобы “амеистский” сборник “Чужое небо” (1912) был тоже логичным продолжением предшествующих. Да и в “акмеистической” группе единства не было. Даже С.Городецкий отстаивал резко отличные от Гумилева взгляды.

    Сборник стихов “Колчан” (1916) долгие годы не прощали Гумилеву, обвиняя его в шовинизме. Мотивы победной борьбы с Германией, продвиженчества на поле брани были у Гумилева, как, впрочем, и у других писателей этого времени. Империалистический характер войны поняли немногие. Отрицательно воспринимался ряд фактов биографии поэта: добровольное вступление в армию, проявленный на фронте героизм, стремление участвовать в действиях Антанты против австро- германо- болгарских войск в греческом порту Салоники. Главное, что вызвало резкое неприятие,- строка из “Пятистопных ямбов”: “В немолчном зове боевой трубы / Я вдруг услышал песнь моей судьбы…”. Гумилев расценил свое участие в войне, действительно, как высшее предназначение, сражался, по словам очевидцев, с завидным спокойным мужеством, был награжден двумя Георгиевскими крестами. Но ведь такое поведение свидетельствовало не только об идейной позиции, о достойной, нравственной, патриотической- тоже. Что касается желания поменять место военной деятельности, то здесь опять сказалась власть Музы Дальних Странствий. Дело, однако, даже не в переосмыслении оценки поступков Гумилева. “Колчан” имел несомненные поэтические достижения.

    В “Записказ кавареста” Гумилев раскрыл все тяготы войны, ужас смерти, муки тыла. Тем не менее не это знание легло в основу сборника. Наблюдая народные беды, Гумилев пришел к широкому выводу: “Дух, который так же реален, как наше тело, только бесконечно сильнее его”. Внутренними прозрениями лирического субъекта привлекает и “Колчан”. Эйхенбаум зорко увидел в нем “мистерию духа”, хотя ошибочно отнес её лишь к военной эпохе. Философско- эстетическое звучание стихов было, безусловно, богаче.

    В “Слоненке” с заглавным образом связано трудно связуемое- переживание любви. Она предстает в двух ипостаях: заточенной “в тесную клетку” и сильной, подобной тому слону, “что когда- то нес к трепетному Риму Ганнибала”. “Заблудившийся трамвай” символизирует безумное, роковое движение в никуда. И обставлено оно устрашающими деталями мертвого царства. Его тесным сцеплением с чувственно- изменчивым человеческим существованием донесена трагедия личности. Правом художника Гумилев пользовался с завидной свободой и, главное, с удивительной результативностью. Поэт как бы постоянно раздвигал узкие границы лирического стихотворения. Особую роль играли неожиданные концовки. Триптих “Душа и тело” будто продолжает знакомую тему “Колчана” с новой творческой силой. А в финале- непредвиденное. Все побуждения человека, в том числе и духовные, оказываются “слабым отблеском” высшего, божественного сознания. “Шестое чувство” сразу увлекает контрастом между скудными утехами людей и подлинной красотой, поэзией. Кажется, что эффект достигнут. Как вдруг в последней строфе мысль вырывается к иным рубежам.

    Все горькие годы замалчивания поэта у него были верные поклонники и последователи. Каждый из них открывал “своего Гумилева”. Его опыт был по- разному близок Н.Тихонову, Э.Багрицкому. Многие участники Великой Отечественной войны установили с поэтом свое “братство”. Этот процесс имеет и будет иметь богатую перспективу. Права была А.Ахматова, хотя, думается, слишком вольно сопоставила Гумилева с итальянским живописцем Модельяни, когда писала: “А жить им обоим оставалось примерно по три года, и обоих ждала громкая посмертная слава”.

    Глава 4. Футуризм

    4.1. Сущность, особенности и развитие футуризма

    Название «акмеизм» произошло от лат. «Futurum» – будущее. Футуризм общее название художественных авангардистских движений 1910-х – начала 1920-х гг. XX в., прежде всего в Италии и России.

    Футуристы вышли на литературную арену несколько раньше акмеистов. Они объявили классику и всю старую литературу как нечто мертвое. «Только мы - лицо нашего времени», - утверждали они. Русские футуристы - явление самобытное, как смутное предчувствие великих потрясений и ожиданий грандиозных перемен в обществе. Это надо отразить в новых формах. «Нельзя, - утверждали они, - ритмы современного города передать онегинской строфой». Футуристы вообще отрицали прежний мир во имя создания будущего; к этому течению принадлежали Маяковский, Хлебников, Северянин, Гуро, Каменский.

    В декабре 1912 г. в сборнике "Пощёчина общественному вкусу" вышла первая декларация футуристов, эпатировавшая читателя. Они хотели "Сбросить с парохода современности" классиков литературы, выражали "непреодолимую ненависть к существовавшему языку", называли себя "лицом времени", создателями нового "самоценного Слова". В 1913 г. была конкретизирована эта скандальная программа: отрицание грамматики, синтаксиса, правописания родного языка, воспевание "тайны властной ничтожности".

    Подлинные же стремления футуристов, т.е. "будетлян", раскрыл В. Маяковский: "стать делателем собственной жизни и законодателем для жизни других". Искусству слова была сообщена роль преобразователя сущего. В определённой сфере - "большого города" - приближался "день рождения нового человека". Для чего и предлагалось соответственно "нервной" городской обстановке увеличить "словарь новыми словами", передать темп уличного движения "растрёпанным синтаксисом".

    4.2. Эгофутуризм и кубофутуризм

    Футуристическое движение было довольно широким и разнонаправленным. В 1911 г. возникла группа эгофутуристов: И. Северянин, И. Игнатьев, К. Олимпов и др. С конца 1912 г. сложилось объединение "Гилея" (кубофутуристы): В. Маяковский и Н. Бурлюки, В. Хлебников, В. Каменский. В 1913 г.- "Центрифуга": Б. Пастернак, Н. Асеев, И. Аксенов.

    Всем им свойственно притяжение к нонсенсам городско действительности, к словотворчеству. Тем не менее футуристы в своей поэтической практике вовсе не были чужды традициям отечественной поэзии.

    Хлебников во многом опирался на опыт древнерусской литературы. Каменский - на достижения Некрасова и Кольцова. И.Северянин высоко чтил А.К. Толстого, А.М. Жемчужникова и К. Фофанова, Мирру Лохвицкую. Стихи Маяковского, Хлебникова были буквально "прошиты" историко-культурными реминисценциями. А предтечей кубофутуризма Маяковский назвал Чехова-урбаниста.

    Эгофутуризм — русское литературное течение 1910-х гг., развившееся в рамках футуризма. Помимо общего футуристического письма для эгофутуризма характерно культивирование рафинированности ощущений, использование новых иноязычных слов, показное себялюбие.

    В 1909 г. Вокруг Игоря Северянина сложился кружок петербургских поэтов, в 1911 г. принявший название «Ego», и в том же году И. Северянин самостоятельно издал и разослал по конторам газет небольшую брошюру под названием «Пролог (Эгофутуризм)». Помимо Северянина в группу вошли поэты Константин Олимпов, Георгий Иванов, Стефан Петров (Грааль-Арельский), Павел Кокорин, Павел Широков, Иван Лукаш и другие. Все вместе они основывают общество эгофутуристов, издают несколько листовок и манифестов, сформулированных в крайне абстрактных и эзотерических выражениях (например, «Призма стиля — реставрация спектра мысли»); предтечами эгофутуристов были объявлены такие поэты «старой школы», как Мирра Лохвицкая и отец Олимпова Константин Фофанов. Свои стихотворения участники группы называли «поэзы». Первый коллектив эгофутуристов вскоре распадается. Осенью 1912 года Игорь Северянин отделился от группы, быстро набирая популярность среди русских писателей-символистов и затем широкой публики.

    Организацию и пропагандирование эгофутуризма взял на себя 20-летний поэт Иван Игнатьев, основавший «Интуитивную Ассоциацию». Игнатьев деятельно взялся за дело: писал рецензии, стихи, теорию эгофутуризма. Кроме того в 1912 году он основал первое эгофутуристическое издательство «Петербургский глашатай», которое издало первые книги Рюрика Ивнева, Вадима Шершеневича, Василиска Гнедова, Грааль-Арельского и самого Игнатьева. Эгофутуристы печатались также в газетах «Дачница» и «Нижегородец». Впервые годы эгофутуризм противопоставлялся кубофутуризму по региональному (Петербург и Москва) и стилистическому признаку. В 1914году состоялось первое общее выступление эгофутуристов и будетлян в Крыму; в начале этого года Северянин кратковременно выступает с кубофутуристами, но затем решительно отмежёвывается от них. После самоубийства Игнатьева «Петербургский глашатай» прекращает своё существование. Основными эгофутуристическими издательствами становятся московский «Мезонин поэзии» Вадима Шершеневича и петроградский «Очарованный странник» Виктора Ховина.

    Эгофутуризм был явлением кратковременным и неровным. Бо́льшая часть внимания критики и публики была перенесена на Игоря Северянина, который достаточно рано отстранился от коллективной политики эгофутуристов, а после революции и полностью изменил стиль своей поэзии. Большинство эгофутуристов либо быстро изживали стиль и переходили в другие жанры, либо в скорости совершенно оставляли литературу. Имажинизм 1920-х гг. во многом был подготовлен поэтами-эгофутуристами.

    По мнению исследователя русского авангарда Андрея Крусанова попытку продолжить традиции эгофутуризма предприняли вначале 1920-х гг. участники петроградских литературных групп «Аббатство гаеров» и «Кольцо поэтов им. К.М. Фофанова». Если «Аббатство гаеров» было просто кружком, объединившим молодых поэтов Константина Вагинова, братьев Владимира и Бориса Смиренских, К. Маньковского и К. Олимпова, и о его деятельности мало что известно, то созданное в 1921 г. «Кольцо поэтов» (В. и Б. Смиренские, К. Вагинов, К. Олимпов, Грааль-Арельский, Д. Дорин, Александр Измайлов) пыталось организовывать громкие выступления, анонсировало широкую издательскую программу, но было закрыто по распоряжению петроградского ЧК 25 сентября 1922 г.

    4.3. Маяковский Владимир Владимирович

    Маяковский Владимир Владимирович родился в дворянской семье. Отец Маяковского служил лесничим на Кавказе; после его смерти (1906) семья жила в Москве. Маяковский учился в классической гимназии в Кутаиси (1901-1906), затем в 5-й московской гимназии (1906-1908), откуда был отчислен за неуплату. Дальнейшее образование — художественное: обучался в подготовительном классе Строгановского училища (1908), в студиях художников С. Ю. Жуковского и П. И. Келина, в фигурном классе Училища живописи, ваяния и зодчества (1911-1914), исключен за участие в скандальных выступлениях футуристов).

    Еще в 1905 в Кутаиси Маяковский принимал участие в гимназических и студенческих манифестациях, в 1908, вступив в РСДРП, вел пропаганду среди московских рабочих. Несколько раз подвергался арестам, в 1909 провел 11 месяцев в Бутырской тюрьме. Время заключения называл началом своей стихотворной деятельности; написанные стихи у него перед освобождением были отобраны.

    В 1911 завязывается дружба Маяковского с художником и поэтом Д. Д. Бурлюком, в 1912 организовавшим литературно-художественную группу футуристов «Гилея». С 1912 Маяковский постоянно принимает участие в диспутах о новом искусстве, выставках и вечерах, проводившихся радикальными объединениями художников-авангардистов «Бубновый валет» и «Союз молодежи». Поэзия Маяковского всегда сохраняла связь с изобразительным искусством, прежде всего в самой форме записи стихов (столбиком, позднее «лесенкой»), которая предполагала дополнительное, чисто зрительное, впечатление, производимое стихотворной страницей.

    Стихи Маяковского были впервые опубликованы в 1912 в альманахе группы «Гилея» «Пощечина общественному вкусу», где был помещен и манифест, подписанный Маяковским, В. В. Хлебниковым, А. Е. Крученых и Бурлюком, в нарочито эпатирующей форме заявлявший о разрыве с традициями русской классики, необходимости создания нового языка литературы, соответствующего эпохе. Воплощением идей Маяковского и его единомышленников-футуристов о назначении и формах нового искусства стала постановка в петербургском театре «Луна-парк» в 1913 его стихотворной трагедии «Владимир Маяковский» (опубликована в 1914). Декорации для нее писали художники из «Союза молодежи» П. Н. Филонов и И. С. Школьник, а сам автор выступил режиссером и исполнителем главной роли — поэта, страдающего в отвратительном современном городе, изуродовавшем, растлившем своих жителей, которые хоть и избирают поэта своим князем, но не умеют признать и оценить приносимую им жертву.

    В 1913 выходит книга Маяковского из четырех стихотворений под названием «Я», его стихи появляются на страницах футуристских альманахов (1913-15) «Молоко кобылиц», «Дохлая луна», «Рыкающий Парнас» и др. начинают печататься в периодике, издаются поэмы «Облако в штанах» (1915), «Флейта-позвоночник» (1916), «Война и мир» (1917), сборник «Простое, как мычание» (1916). Поэзия Маяковского наполнена бунтом против всего мироустройства — социальных контрастов современной урбанистической цивилизации, традиционных взглядов на прекрасное и поэзию, представлений о вселенной, рае и Боге. Маяковский использует воинственно изломанный, грубый, стилистически сниженный язык, контрастно оттеняющий традиционные поэтические образы, — «любовь на скрипки ложите», «ноктюрн... на флейте водосточных труб» и др. Лирический герой, эпатирующий обывателя резкостью, ломкой языка и богохульством («Арканом в небе поймали бога»), остается романтиком, одиноким, нежным, страдающим, чувствующим ценность «мельчайшей пылинки живого».

    Уже в ранних бунтарских стихах и поэмах Маяковского значительное место занимает любовная лирическая тема: «Любовь мою, как апостол во время оно, по тысяче тысяч разнесу дорог». Любовь «вымучивает душу» страдающего, одинокого поэта. В 1915 Маяковский познакомился с Л. Ю. Брик, которая заняла центральное место в его жизни. Из своих отношений поэт-футурист и его возлюбленная стремились построить модель новой семьи, свободной от ревности, предрассудков, традиционных принципов отношений женщины и мужчины в «буржуазном» обществе. С именем Брик связаны многие произведения поэта, интимная интонация окрашивает обращенные к ней письма Маяковского. Заявляя в 1920-е гг., что «теперь не время любовных ляс», поэт тем не менее сохраняет верность теме (лирические стихотворения, поэма «Про это», 1923), которая достигает трагически надрывного звучания в последних строках Маяковского — в неоконченном вступлении к поэме «Во весь голос» (1930).

    Революция была принята Маяковским как осуществление возмездия за всех оскорбленных в прежнем мире, как путь к земному раю. Позицию футуристов в искусстве Маяковский утверждает как прямую аналогию теории и практики большевиков и пролетариата в истории и политике. Маяковский организует в 1918 группу «Комфут» (коммунистический футуризм), деятельно участвует в газете «Искусство коммуны», в 1923 создает «Левый фронт искусств» (ЛЕФ), куда вошли его единомышленники — писатели и художники, издает журналы «ЛЕФ» (1923-1925) и «Новый ЛЕФ» (1927-1928). Стремясь использовать все художественные средства для поддержки нового государства, пропаганды новых ценностей, Маяковский пишет злободневную сатиру, стихи и частушки для агитационных плакатов («Окна РОСТА», 1918-1921). Грубость, четкость, прямолинейность его поэтического стиля, умение превращать элементы оформления книжной и журнальной страницы в эффективные выразительные средства поэзии — все это обеспечивало успех «звонкой силе поэта», целиком отданной на службу интересам «атакующего класса». Воплощением позиции Маяковского этих лет стали его поэмы «150 000 000» (1921), «Владимир Ильич Ленин» (1924), «Хорошо!» (1927).

    К концу 1920-х гг. у Маяковского нарастает ощущение несоответствия политической и социальной реальности вдохновлявшим его с отроческих лет высоким идеалам революции, в соответствии с которыми он строил всю свою жизнь — от одежды и походки до любви и творчества. Комедии «Клоп» (1928) и «Баня» (1929) представляют собой сатиру (с элементами антиутопии) на обуржуазившееся общество, забывшее о тех революционных ценностях, ради которых создавалось. Внутренний конфликт с окружающей действительностью наступавшего «бронзового» советского века несомненно оказался среди важнейших стимулов, подтолкнувших поэта к последнему бунту против законов мироустройства — самоубийству.

    ЗАКЛЮЧЕНИЕ

    Проделанная работа, полностью соответствовала поставленным во введении целям и задачам. В первой главе я рассмотрела и проанализировала «серебряный век» в русской культуре, а именно в науке, литературе, театре, музыке, архитектуре, скульптуре и в живописи. Во второй главе мы ознакомились с культурным «ренессансом»,

    Период с конца XIX века до начала Мировой войны вошел в историю как «серебряный век русской культуры». Мы узнали, что «серебряный век» имел большое значение для развития не только русской, но и мировой культуры. Его деятели впервые выразили серьезное беспокойство по поводу того, что складывающееся соотношение между цивилизацией и культурой приобретает опасный характер, что сохранение и возрождение духовности является настоятельной необходимостью. Именно на рубеже веков в искусстве развиваются процессы, которые приводят к формированию типа массовой культуры со свойственным ей примитивизмом изображения человеческих отношений. Рождались художественные стили, в которых смещался привычный смысл понятий и идеалов. Родилась символистская и футуристическая поэзия, музыка, живопись, новый балет, театр, архитектурный модерн. Начало ХХ века отложилось на библиотечных полках многими высококлассными образцами книжного искусства. Россия пережила расцвет поэзии и философии, напряженные религиозные искания, мистические и оккультные настроения. Религиозные искания признаются теперь не только не опровергаемыми наукой, но даже подтверждаемыми ею; сближается религия с искусством: в религии усматривается ее творческая и эстетическая природа, а искусство предстает как символический язык религиозно-мистических откровений.

    С cepeбpянным вeкoм связаны имeнa тaкиx зaмeчaтeльныx пoэтoв, кaк Блoк, Aннeнcкий, Гeopгий Ивaнoв, Бaльмoнт, Maякoвcкий, Eceнин, Maндeльштaм, Axмaтoвa, Гyмилeв, Boлoшин, Пacтepнaк, Ceвepянин, Бpюcoв, Цвeтaeвa, Бeлый и др.

    Aвтopитeтныe литepaтypoвeды yтвepждaют, чтo вce кoнчилocь пocлe 1917 гoдa, c нaчaлoм гpaждaнcкoй вoйны. Hикaкoгo cepeбpянoгo вeкa пocлe этoгo yжe нe былo. В двaдцaтыe гoды eщe пpoдoлжaлacь инepция пpeжнeй pacкpeпoщeннocти пoэзии. Дeйcтвoвaли нeкoтopыe литepaтypныe oбъeдинeния, нaпpимep Дoм иcкyccтв, Дoм литepaтopoв, «Bceмиpнaя литеpaтypa» в Пeтpoгpaдe, нo и эти oтгoлocки cepeбpянoro вeкa зaглyшил выcтpeл, oбopвaвший жизнь Гyмилeвa.

    Cepeбpяный вeк эмигpиpoвaл — в Бepлин, в Koкcтaнтинoпoль, в Пpaгy, Coфию, Бeлгpaд, Pим, Xapбин, Пapиж. Ho в pyccкoй диacпope, нecмoтpя нa пoлнyю твopчecкyю cвoбoдy и oбилиe тaлaнтoв, cepeбpяный вeк нe мoг вoзpoдитьcя. Bидимo, в чeлoвeчecкoй кyльтype ecть зaкoн, по кoтopoмy peнeccaнc нeвoзмoжeн внe нaциoнaльнoй пoчвы. A xyдoжники Poccии лишилиcь тaкoй пoчвы. К cвoeй чecти, эмигpaция взялa нa ceбя зaбoтy o coxpaнeнии дyxoвныx цeннocтeй eщe нeдaвнo вoзpoждaвшeйcя Poccии. Bo мнoгoм этy миccию выпoлнил мeмyapный жaнp. В литepaтype зapyбeжья — этo цeлыe тoмa вocпoминaний, пoдпиcaнныe гpoмкими имeнaми pyccкиx пиcaтeлeй.

    Расплата была жестокой: многие поэты погибли, многие умерли в эмиграции, и прах их сейчас в чужой земле. Но в этой прекрасной и драматической эпопее серебряного века осталась волшебная красота и благородство помыслов русской души, на которую мы, современные россияне, будем всё время оглядываться в ностальгическом порыве.

    Список использованных источников

    1. Алленов М.В. Михаил Врубель.- М., 1996.

    2. Асафьев Б. Русская живопись..-М.: Искусство, 1966.

    3. АСТ Олимп, «Серебряный век поэзии», 1996 г.

    4. Банников Н.В. «Серебряный век русской позии», М., Просвещение, 1993 г.

    5. Бореев Ю.Б. Эстетика: Учебник/Ю.Б. Бореев – М.: Высшая школа, 2002.

    6. Данилов А.А. История России, ХХ век: Учебник для 9кл. - М.: Просвещение,2001.

    7. Катанян В.А. «Маяковский: Хроника жизни и деятельности», М., 1985 г.

    8. Мартынов В.Ф. Культурология. Теория культуры: учебное пособие./В.Ф. Мартынов – Высшая школа, 2008.

    9. Межуев В.М. Культура как проблема философии// Культура, человек и картина мира. - М.: Просвещение, 1987.

    10. Серебряный век. Мемуары. (Сборник) Сост. Т. Дубинская-Джалилова. – М.: Известия, 1990.

    11. Серебряный век русской поэзии. Сост., вступ. ст., примеч. Н.В. Банникова; - М.: Просвещение, 1993.

    12. Смирнова Л.А. и др. “Русская литература ХХ века”, часть 1-ая. М., “Просвещение” 1994 г.
    1   2


    написать администратору сайта