ВЕРСИИ В КРИМИНАЛИСТИКЕ. Реферат по криминалистике версии в криминалистике
 Скачать 145 Kb.
|
|
РЕФЕРАТ ПО КРИМИНАЛИСТИКЕ ВЕРСИИ В КРИМИНАЛИСТИКЕ Кишинев – 2021 СОДЕРЖАНИЕ ВВЕДЕНИЕ……………………………………………………………………………………..3 1. Понятие и роль версий при расследовании преступлений………. ……………………….4 2. Эволюция взглядов на теорию криминалистической версии……………………………..8 3. Классификация версий в криминалистике…………………………………………………14 ЗАКЛЮЧЕНИЕ………………………………………………………………………………..20 БИБЛИОГРАФИЯ…………………………………………………………………………….21 ВВЕДЕНИЕ Современные масштабы преступности подрывают социальную, политическую и экономическую системы, угрожают развитию демократических процессов, представляют серьезную опасность для государства и общества в целом. В связи с этим, а также в целях взятия данного негативного явления под контроль государства и сведения его уровня до минимального в демократическом обществе необходимо объединить усилия всех правоохранительных органов. В их системе особое место занимают органы уголовного преследования, в задачу которых входит быстрое и полное раскрытие преступлений, изобличение виновных и обеспечение правильного применения закона с тем, чтобы каждый, совершивший преступление был подвергнут справедливому наказанию и ни один невиновный не был привлечен к уголовной ответственности и обвинен. Эффективность органов уголовного преследования при решении возложенных на него задач в значительной мере зависит от научной оснащенности и теоретической разработки насущных проблем практики. К числу ключевых вопросов теории и практики расследования преступлений относится и проблема следственных версий. Версия занимает основополагающее место в расследовании преступлений. Она является основой планирования по любому уголовному делу. Эффективность и целенаправленность планирования находятся в прямой связи с выдвижением и проверкой следственных версий. Те офицеры уголовного преследования, которые умело строят и проверяют следственные версии, добиваются быстрого и полного раскрытия преступлений. Тема следственных версий привлекает к себе внимание не только своей необходимостью в следственной практике, но и своей неисчерпаемостью в области теоретических разработок. Тема эта глубока и вопросы версии продолжают оставаться спорными в науке. Тема является актуальной в связи с другой причиной. Имеется в ввиду необходимость совершенствования ряда сформулированных в XX веке положений учения о версии, вследствие изменения практики раскрытия и расследования преступлений, обусловленное изменением законодательства и существующей криминальной обстановкой современной Молдовы. Необходимо отметить также трансформацию преступной деятельности, как причину, требующую исследования теоретических закономерностей выдвижения и проверки версий. 1. Понятие и роль версий при расследовании преступлений Расследование преступлений представляет собой познавательную деятельность. В начале расследования в большинстве случаев неизвестны многие юридически важные обстоятельства произошедшего события, по поводу которого возбуждено уголовное дело конкретные лица, причастные к его совершению. Выяснение объективной истины в предварительном расследовании, обеспечение, чтобы все установленные обстоятельства преступления соответствовали объективной действительности, существовавшей в момент совершения преступления, это сложный процесс, диалектический, противоречивый путь от незнания к знанию, от знания мелких, частных факторов расследуемого преступления к познанию всех его сторон, к установлению лица, его совершившего1. Восприятие органами предварительного расследования изменений, произошедших, в окружающей среде вследствие совершенного преступления, не ограничивается поиском, обнаружением и закреплением следов, но и сопровождается интеллектуальной деятельностью по логическому истолкованию данных, которые подлежат выяснению, их обработкой и обобщением посредством анализа, синтеза и других логических приемов. На различных стадиях расследования преступлений деяние в целом, либо обстоятельства, относящиеся к тому или иному элементу преступления, либо второстепенные аспекты без юридической окраски, могут получить различные толкования, и послужить основой для возникновения каких-то гипотез, предположений2. Эти предположения, выдвигаемые органами предварительного следствия и предназначенные для дачи возможных объяснений событию в целом или какого-то отдельного его аспекта, принято называть следственными версиями. В науке уголовного процесса и криминалистики под следственной версией понимается индивидуальное умозаключение следователя в форме предположения (гипотезы), основанное на фактических данных о событии преступления и его отдельных обстоятельствах, подлежащих проверке по логическим правилам дедукции, т.е. другими словами, это обоснованное фактическими данными и подлежащее проверке одно из предположений следователя относительно сущности расследуемого события преступления или отдельных его сторон и обстоятельств, правдоподобно объясняющее установленные по уголовному делу факты3. Из данного определения видно, что следственная версия несет двойную функцию: функцию предположения о фактах не установленных, искомых и функцию объяснения установленных фактов, т.е. версия является гипотетическим образом события в сознании следователя. Эти функции взаимосвязаны и взаимообусловлены, так как выдвинутое предположение об искомых, имеющих существенное значение, обстоятельствах должно правдоподобно объяснять установленные факты, существование которых несомненно, а последние должны обосновать выдвинутое предположение. Кроме того, выдвинутое предположение должно дать объяснение не только имеющиеся фактам, но и определить возможности обнаружения новых фактов, дополняющих и подкрепляющих представления следователя об искомых обстоятельствах, в случае не подтверждения и опровержения этого предположения возникает необходимость дать иное объяснение имеющимся фактам с позиции уже другого выдвинутого предположения, то есть как пишет М.С.Строгович, "версия-это возможные конкретные варианты, возможные объяснения подлежащих исследованию по делу фактов"4. Она представляет собой определенный момент в познании обстоятельств уголовного дела - первоначальное исходное отражение фактов действительности. Отличительной чертой, постоянным признаком следственной версии является ее вероятностный, предположительный - гипотетический характер, так как содержащееся в первоначальной и ограниченной информации следователя обстоятельства, нередко носят неопределенный характер и допускаются различные их толкования. В следственной деятельности, версия означает предположения следователя в отношении еще не установленных, юридически важных обстоятельств исследуемого события, представляет собой максимально широкое обобщение имеющихся сведений и фактов, связанных единым объяснением и направленных на полное раскрытие преступления, изобличение виновных, реабилитацию невиновных лиц. При формировании и проверке версий “работает” не только логическое мышление следователя, но и его творческое воображение, фантазия, образное мышление. Мышление в форме следственных версий - это не только отражение тактических обстоятельств события, относящихся к прошлому, но и средство его познания. Следственная версия не констатирует, а объясняет имеющиеся в распоряжении следователя факты, исходя из предположения о наличии или отсутствии события преступления виновности или невиновности в нем лица, о существовании или отсутствии других, имеющих значение для дела, обстоятельств. Следственная версия является средством познания объективной истины на предварительном следствии, поскольку выражает предварительную оценку собранных материалов, а тем самым подсказывает ответы на вопросы, относящиеся к обстоятельствам, которые необходимо установить, указывает направление дальнейшего планомерного расследования. Следственная версия способствует поиску новых доказательств, на основании которых в совокупности с имеющимися доказательствами, можно сделать вывод о степени соответствия представлений следователя объективной истине. В юридической литературе существуют различные точки зрения по вопросу определения следственной версии. Ян Пещак, например, определяет следственную версию, как обоснованное собранным материалом предположение следователя о форме, связи и причине отдельных явлений, расследуемого события / или его в целом / как одно из возможных объяснений установленных к этому времени фактов и обстоятельств дела5. По мнению Р.С.Белкина и А.И.Винберга, версия - это "предположение относительно отдельного факта или группы факторов, имеющих значение для дела, объясняющее происхождение этих фактов, их связь между собой, содержание, значение для доказывания"6. Представляется, что наиболее полное определение понятия следственной версии дано румынскими учеными-правоведами К.Аионицоае и Е.Станку. Они считают, что следственная версия - это результат сложного аналитического процесса, в рамках которого, на основании имеющихся фактических данных высказываются предположения о наличии преступления в исследуемом событии, обстоятельствах его совершения и сокрытия, о виновных лицах и формах их вины, мотивах и целях, о причинах и условиях, которые способствовали совершению преступления7. В этом определении подчеркивается, что логическое построение версии основывается на фактических материалах, то есть на данных полученных в ходе следствия или оперативным путем, далее указывается конкретно, на что должно быть направлено предположение следователя. Это характер расследуемого события, его отдельные обстоятельства, виновные лица, мотив и цели преступления, причины и условия, способствовавшие совершению преступления. Для правильного понимания понятия "следственная версия" необходимо провести подробный анализ его специфических признаков. Первый существенный признак следственной версии - это предположительный, вероятный характер познания. Это означает, что имеющаяся информация носит неопределенный характер, допускает различные их объяснения. Версия - это возможные объяснения при максимальных фактических данных и при этом, чем меньше исходных данных, тем больше версий может и должно быть намечено и проверено следователем. Множество версий - это необходимое объективное условие полноты и всесторонности расследования преступления. Следственной версии присущ временный промежуточный характер, поэтому в ходе раскрытия и расследования преступления следственная версия должна либо подтвердиться, либо быть опровергнута и тогда она прекращает свое существование. Выдвинутая версия нуждается в тщательной проверке и сама по себе до ее проверки, не может служить основанием для окончательных выводов следователя или суда, о наличии или отсутствии в данной случае преступления, о виновности конкретного лица. Предположение, которое содержится в версии, вытекает из анализа и обобщения имеющихся фактических данных и информации ко времени выдвижения версии. По своей логической природе следственная версия представляет собой разновидность гипотезы. Видовые признаки, отличающие версию от иных гипотез, проявляются в: - фере действия - уголовном судопроизводстве; - содержании - предполагаемой связи имеющихся фактических данных с другими известными иди предполагаемыми обстоятельствами, которые могут иметь значение для уголовного дела; - специфических методах проверки - процессуальных способах собирания доказательств; - назначении - достижении истины об исследуемом событии как основы решения задач суда8. Другой признак следственной версии состоит в том, что ее содержание всегда является предположением о еще неизвестных юридически важных обстоятельствах проверяемого события. Таким образом, офицер по уголовному преследованию в процессе расследования выявляет факты которые имеют уголовно-правовое и доказательственное значение. Перечень этих фактов включен законодателем в предмет доказывания. В соответствии с требованиями ст. 96 Уголовно процессуального кодекса Республики Молдова, при производстве уголовного преследования и разбирательства уголовного расследования должен установить не всякие факты и обстоятельства, а лишь те, которые в суде подлежат доказыванию, связанные с событием преступления (время, место, способ и другие обстоятельства совершения преступления); с виновностью обвиняемого в совершении преступления; с обстоятельствами, влияющие на степень и характер ответственности обвиняемого, а также с характером ущерба, причиненного преступлением. Третьим существенным признаком является то, что следственная версия всегда является общим предположением из всех возможных в данном случае, то есть оно обобщает, связывает и дает предварительную оценку максимально широкому кругу имеющихся фактов, а в случае их непротиворечивости всей совокупности данных. Четвертый признак следственной версии - это способность дать единое объяснение всему комплексу исходных данных или их максимальному количеству9. Цель уголовного преследования - установить объективную истину, а следственные версии, как одна из форм мышления следователя, являются существенным средством познания этой объективной истины. Необходимость использования следственных версий вытекает из потребностей следственной практики, которая служит основой, исходным пунктом, критерием истины, а значит и истины, устанавливаемой в ходе следствия. Следственные версии не являются процессуальным, а криминалистическим институтом. Под следственными версиями как криминалистическим средством познания и доказывании объективной истины понимаются как собственно вывода в форме предположения, которые были построены на основе предварительно установленных фактов, так и путь их выведения и проверки10. И в заключении можно сказать, что следственная версия - это реальные в определенной ситуации, логически обоснованные фактическими данными предположения следователя о характере /сущности/ расследуемого события и содержании его отдельных, подлежащих установлению обстоятельств, а также о причинных связях между исследуемыми фактами. Всестороннее, полное и объективное исследование версий позволит остановиться на какой-то одной, которая окажется не версией, а истиной. 2. Эволюция взглядов на теорию криминалистической версии Начало разработки учения о криминалистической версии относится к двадцатым годам и связано с работами В. И. Громова. Изданная в 1925 г. под редакцией и с предисловием Н. В. Крыленко его работа “Дознание и предварительное следствие (теория и техника расследования преступлений)” содержала первые в советской литературе рекомендации по планированию уголовного преследования и построению умозаключений при работе с доказательствами. Подчеркивая значение планирования уголовного преследования как существенного элемента научной организации труда офицера уголовного преследования, В. И. Громов писал, что если составление плана расследования (он именует его памяткой) “не имеет особого значения по мелким и несложным делам, то по делам с большими и неразработанными материалами дознания это представляется, безусловно, необходимым, так как надеяться на свою память без записей по таким делам весьма рискованно”11. Предложенная им форма письменного плана уголовного преследования содержала, помимо указания порядкового номера, следующие графы: “Какие действия предположены или назначены”, “На какой день”, “Отметки об исполнении”. Кроме того, В. Г. Громов рекомендовал следователю вести календарный месячный дневник, отражающий последователь-ность и содержание его работы по всем делам. Описывая логическую сторону процесса расследования, В. И. Громов указывал, что следователь пользуется индуктивным и дедуктивным методами суждений. По его мнению, индуктивный вывод принимается следователем за несомненную истину. Дедуктивный вывод позволяет выдвинуть предположение, “высказывая общее более или менее вероятное суждение, которое при дальнейшем исследовании, по нашему мнению, должно подтвердиться на обследуемом факте”. Оценивая весьма невысоко роль вероятных умозаключений в доказывании, ставя их на одну доску с догадками, В. И. Громов писал: “Строить заключение или предпринимать те или другие меры при расследовании, исходя из вероятных предположений и догадок, возможно лишь в тех случаях, когда нет возможности построить выводы из точно установленных фактов и когда для этих предположений имеются какие-нибудь косвенные реальные данные... Но во всех этих случаях, проверяя возникшее предположение, особенно направленное к изобличению какого-либо только предполагаемого, “возможного” виновника, следователь не должен отходить и закрывать глаза на факты и моменты, которые уже точно установлены дознанием или следствием и которые не должны отрицаться новыми фактами и им противоречить”12. В последующих работах В. И. Громов уточнил и развил изложенные положения. Он пришел к выводу, что гипотеза может быть построена и индуктивным методом, что всякая гипотеза, выдвинутая при расследовании уголовного дела, должна удовлетворять следующим требованиям: 1) она должна основываться на хотя бы и не достаточных фактических данных; 2) она не должна противоречить соображениям о фактах, логически допустимых в данных условиях; 3) она должна допускать возможность проверки. “Построение такой гипотезы, которая противоречит логике вещей или вообще является нелепой и не нуждается в проверке, или даже по существу не допускает возможности проверки, - конечно, было бы напрасной потерей времени, а в иных случаях могло бы только отвлечь внимание лица, производящего расследование, от конкретных фактов, анализ и оценка которых могли бы привести его надежными путями к установлению достоверных доказательств”13. По смыслу рассуждений В. И. Громова можно сделать вывод, что он считал упоминаемые им гипотезы логической основой планирования расследования. Насколько нам удалось установить, термин “версия” был впервые употреблен авторами учебника по криминалистике 1935г. Они не рассматривали логическую природу версии и ограничились указаниями на то, что версии лежат в основе плана расследования и выдвигаются на втором этапе расследования — после проведения первоначальных следственных действий, если с их помощью офицер уголовного преследования “всё же не получает определенных указаний о личности и местонахождении преступника”14. Последовательность работы офицера уголовного преследования при составлении плана авторы учебника определили следующим образом: “а) оценка собранного материала с обязательным выяснением и учетом социально-политической обстановки, в которой совершилось преступление; б) определение возможных версий расследования; в) наметка вопросов, которые надо выяснить, чтобы проверить каждую из этих версий; г) наметка следственных действий, которые надо произвести, чтобы выяснить эти вопросы; д) определение сроков совершения этих следственных действий” По мнению авторов учебника, перечень следственных действий, необходимых для проверки версий, и образует собой план расследования. Разумеется, все эти положения еще не составляли частной криминалистической теории. Это была сумма практических рекомендаций, основывающихся на известном обобщении накопленного к тому времени опыта работы органов уголовного преследования. Относились они не ко всему судебному исследованию, а лишь к его части - уголовному преследованию. Следующий шаг на пути разработки проблематики версий был сделан С. А. Голунским. В учебнике по криминалистике 1938 г. его перу принадлежал уже специальный раздел, названный “Планирование расследования”, в котором он сформулировал основные цели, условия и принципы планирования расследования и изложил указания об особенностях планирования при расследовании различных категорий уголовных дел и на разных этапах расследования. По мнению С. А. Голунского, основные цели планирования расследования заключаются в том, чтобы обеспечить правильную направленность, меткость, высокую эффективность, полноту, всесторонность и максимальную быстроту расследования. Условиями правильного планирования расследования являются правильное ориентирование в той политической обстановке, в которой было совершено преступление, правильная оценка значения самого преступления, знание того, что нужно установить по делу, какие доказательства следует искать, знание процессуальных форм, технических и тактических приемов доказывания, умение пользоваться версиями расследования 15. Ни в одной из упомянутых нами работ не содержится определения версии. Первое определение версии было предложено Б. М. Шавером в 1940 г. и выглядело следующим образом: “Под версией понимается основанное на материалах дела предположение следователя о характере расследуемого преступления, мотивах, в силу которых оно совершено, и лицах, которые могли совершить преступление”16 . Как и его предшественники, Б. М. Шавер рассматривал вопросы, относящиеся к основаниям и содержанию версии, в неразрывной связи с рекомендациями по планированию и считал разработку версий началом составления плана расследования. Таково было состояние рассматриваемой проблематики на первом и в начале второго этапа развития советской криминалистической науки. Первые послевоенные работы отечественных криминалистов немного добавили к содержанию формирующегося учения о криминалистической версии. По-прежнему внимание в них акцентировалось лишь на следственной версии и планировании предварительного следствия. Автор главы “План следствия по конкретному делу” в “Настольной книге следова-теля” (1949) Т. М. Арзуманян по-своему изложил принципы планирования, к числу которых он отнес динамичность, гибкость и реальность. Он определил версию как основанное на фактах предположение следователя, исследование которого может обеспечить раскрытие преступления и изобличение преступника17. В 1952 г. П. И. Тарасов-Родионов предложил своё видение версии. Рассматривая версии как элемент планирования расследования, П. И. Тарасов-Родионов классифицировал их на версии по существу преступного события и характеру преступления; по способу и обстоятельствам совершения преступления; по лицам, совершившим преступление; по характеру вины и по мотивам совершения преступления18. Это была первая классификация следственных версий. С середины 50-х гг. интерес советских криминалистов к проблеме версии заметно усилился, но по-прежнему эта проблема исследовалась преимущественно в связи и в рамках вопросов планирования уголовного преследования, хотя уже выдвигались предложения о ее самостоятельном изучении. В 1954-55 гг. в литературе начинают фигурировать термины “судебная версия”, “следственная версия”19. Обосновывается мнение, что версия является разновидностью гипотезы, предлагаются новые определения версии и классификации ее видов. Так, В. И. Теребилов пришел к выводу, что под следственной версией следует понимать лишь предположения об основных обстоятельствах преступления в отличие “от иных предположений, выдвигаемых в большом количестве в отношении множества других фактов и обстоятельств, связанных с делом” 20. Это положение оспорил А. Н. Васильев, указавший, что понятие “следственная версия” может быть выделено по другому признаку: по субъекту, принявшему версию к проверке21. С. А. Голунский определил версию как обоснованное установленными данными предположение относительно возможного объяснения данного факта или группы фактов и их значения для дела22, А. Р. Шляхов — как основанное на фактах предположение следователя о сущности исследуемых в ходе расследования событий23. По классификации А. Н. Васильева, следственные версии делятся на общие, по элементам состава преступления и частные, по классификации А. Р. Шляхова, — на общие и частные. Однако все названные криминалисты и ряд других авторов, не отрывают теорию версии от теоретических положений планирования расследования и рассматривают их как единое теоретическое построение. Хотя на заседаниях Совета ВНИИ криминалистики Прокуратуры СССР, посвященных вопросам системы советской криминалистики и месту в ней следственной тактики, высказывалось мнение о разработке самостоятельной теории версии как раздела криминалистики, большинство ученых разделило точку зрения А. Н. Васильева о том, что “разработка проблемы следственных версий может быть плодотворной только в сочетании с вопросами планирования, так как само планирование тесно и органически связано с выдвижением и проверкой версий”24. Эту позицию разделял в то время и Г. Н. Александров. Однако в 1959 г. он изменил свои взгляды. В статье “Версия” он писал: “Основная ошибка, которую допускают некоторые авторы, заключается в том, что версия рассматривается ими не самостоятельно, а в качестве элемента, составной части плана расследования. Поэтому вопросы версии не приобретают проблемного характера и освещаются преимущественно в работах, посвященных планированию расследования. Ни в какой мере не умаляя важного значения и роли плана в следственной работе, мы, тем не менее, считаем, что подобное смешение понятий версии и плана расследования приводит к умалению значения версии в расследовании преступлений... Версию не следовало бы помещать ни в раздел тактики, ни в какой-либо другой раздел криминалистики. Необходимо создать самостоятельный специальный раздел криминалистики — учение о версии 25. Предложение Г. Н. Александрова поддержки не получило. Хотя впоследствии появился ряд работ, специально посвященных криминалистической версии, их авторы неизменно связывали проблемы версии с планированием расследования как в теоретическом, так и в практическом отношениях. Из этого следовало, что разработка вопросов версии неизбежно влекла за собой разработку в том или ином аспекте вопросов планирования уголовного преследования в рамках единой частной криминалистической теории - учения о криминалистической версии и планировании судебного исследования. Такая направленность научных исследований в рассматриваемой области представляется нам правильной по следующим основаниям. I. Выдвижение, формулирование криминалистических версий — не самоцель для офицера уголовного преследования, суда, оперативного работника, эксперта. Это необходимая предпосылка, conditio sine qua non организации и осуществления их работы по установлению истины. Само по себе выдвижение версий еще не имеет практического значения и не влечет никаких последствий. Поэтому и теоретические основы процесса выдвижения версий не могут играть роли самостоятельной теории, ибо отражают лишь одну — начальную — фазу процесса умозаключений субъекта выдвижения версии. Вслед за выдвижением версии идет фаза выведения из версии всех необходимых следствий, а это уже определение “опорных пунктов” исследования, то есть элемент его планирования. Затем — определение подлежащих проведению следственных, судебных, оперативно-розыскных действий и т. д. II. Признавая версию “основой”, “ядром”, “направляющим началом” и т. п. планирования судебного исследования, мы не можем отрывать теорию этой “основы”, этого “ядра” от теории его “оболочки”, то есть теории планирования судебного исследования, ибо в противном случае теория планирования лишится своих исходных положений, окажется выхолощенной и низведенной до уровня совокупности прагматических положений. III. К выводу о единстве теоретических основ версии и планирования судебного исследования приводит и системно-структурный анализ этих явлений. Определяя направление всего процесса судебного исследования и его составных частей, обусловливая это направление логически, версия тем самым служит логическим обоснованием содержания плана расследования, плана судебного следствия и т. п., его исходной посылкой. Образуется единая, неразрывно связанная система: объясняемое (наличные фактические данные) — объяснение (версия) — гипотетическая система необходимых аргументов объяснения (следствия из версии) — доказательство или опровержение объяснения (установленные фактические данные). Современное состояние учения о криминалистической версии исследования характеризуется осуществлением научных исследований по всему фронту проблем этой теории с широким привлечением положений смежных областей знания — философии, логики, психологии, науки управления и др. При этом заметный акцент делается на проблему версии как на ключевую проблему этой теории в целом; вопросы собственно планирования судебного исследования исследуются больше в организационном и техническом, нежели в теоретическом, аспектах. 3. Классификация версий в криминалистике Как инструмент познания и форма мышления версии используются в практической деятельности следователей, оперативных работников, экспертов, судей, Характер деятельности определяет специфику версий, их классификацию на: следственные, оперативно-розыскные, судебные и экспертные26. Эта классификация позволяет установить логическую связь между отдельными стадиями уголовного процесса. Так, наличие общей следственной версии о событии предопределяет разработку оперативно-розыскных версий. Соответственно версиям, проверяемым в процессе расследования, определяется и содержание вопросов, которые следователь ставит перед экспертом. В свою очередь версии эксперта используются для проверки основных версий. В судебном заседании версии строятся главным образом, относительно отдельных обстоятельств на стадии предварительного расследования и проверяются в ходе судебного разбирательства. Классификация следственных версий помогает понять значение и особенность отдельных видов версий. На этот счет имеются различные точки зрения. Более удачную классификацию дает А.М. Ларин. По его мнению, основанием для деления следственных версий на отдельные классы служат следующие признаки: - юридическая значимость предполагаемых обстоятельств; - род предположительной оценки; - степень определенности; - характер проблемы; - ориентация предположения во времени27; Содержание общей версии в начале расследования нередко составляет лишь суждение о материально-правовой природе расследуемого события, предполагаемая конкретизация которого и находит свое отражение в постановлении о возбуждении уголовного дела. По мере проверки версии и обнаружения новых данных степень ее конкретизации повышается, а в связи с этим, вырастает возможность создания наиболее вероятной общей картины совершенного преступления. Процесс конкретизации общей версии продолжается до конца расследования, пока не будет познана в полной мере сущность преступления и не будут доказаны все элементы предмета доказывания. Общая версия на первом этапе расследования в силу ограниченной исходной информации, обычно представляет комплекс предположительных суждений следователя не о всех подлежащих доказыванию обстоятельств, а лишь о некоторой их совокупности, но такой, которая характеризует сущность преступного события и его действующих лиц. Версии об отдельных юридических признаках преступления /объекте, объективной стороне, субъекте, субъективной стороне/ служат для выяснения соответствующих обстоятельств дела, о том на какой объект совершено посягательство, когда, где и каким способом, кто совершил, цель и т.д. Частные версии, объясняющие происхождение и содержание отдельных фактов и связь между ними, относятся к версиям о доказательственных фактах / например, о расстоянии выстрела, пребывании свидетеля в определенном месте и в определенное время и т.д. /. Некоторые авторы считают неоправданной трехчленную классификацию версий, утверждая что могут быть только общие и частные версий, а версии об отдельных юридических признаках являются теми же частными версиями. Однако с таким мнением нельзя согласиться. Несомненно, деяние (или событие) образует содержание общей версии, поскольку гипотетический образ этого деяния включает совокупность всех юридических признаков предмета доказывания: время, место, способ совершения, виновность и т.д. Тем не менее установление отдельных элементов события в практике доказывания нередко составляет особую, относительно самостоятельную задачу. "Если, например, по делу об убийстве выдвинуты две версии, совпадающие в характеристике объективной стороны события, субъекта и т.д. и различающиеся только оценкой мотива (по одной версии, например корысть, а по другой - ревность), то уместно говорить о различных версиях мотива, а не о различных версиях всего события (преступления). Так, при определенных обстоятельствах факт полового сношения с несовершеннолетней может не вызывать сомнений, в то время как о личности виновного существует несколько версий. По этому нам представляется оправданным выделение в особый класс, наряду с общими и частными версиями, также версий об отдельных элементах состава преступления. Общие версии делятся в зависимости от отношения к обвинению на обвинительные и оправдательные. Версии также могут быть классифицированы в зависимости от .направления предварительной оценки фактических данных. По этому основанию различаем версии: 1. об относимости к делу доказательств и устанавливаемых ими фактов; - 2. о достоверности существования определенных обстоятельств; - З. о допустимости доказательств. Под относимостью понимается информационная связь фактических данных с предметом доказывания. Для прямого доказательства эта связь очевидна. Так, если потерпевший сообщает на допросе о совершенном на него нападении, вопрос об относимости его показаний не возникает. Версии о достоверности выдвигаются в случаях, когда возникают сомнения в показаниях допрошенных лиц, в заключении экспертов и других доказательствах. С оценкой доказательств с точки зрения достоверности ближайшим образом связана их оценка с точки зрения допустимости. "Допустимость - есть пригодность доказательства с точки зрения законности источников, методов и приемов получения сведений. Точное соблюдение установленного законом порядка собирания доказательств-не формальность, не самоцель, а выработанная опытом поколений необходимая "технология", способствующая достижению истины по уголовным делам. В некоторых случаях недопустимость фактических данных легко обнаружить. Так, если в протоколе допроса записано, что свидетель не может указать источника своей осведомленности, то недопустимость сообщенных сведений очевидна. То же самое можно сказать и о документе, который подписан явно некомпетентным лицом либо должным образом не удостоверен. Иногда, однако, вопрос о допустимости доказательства требует специального исследования. Потребность в этом возникает при появлении сведений о скрытых нарушениях закона, допущеннных при представлении или получении доказательств (например, о незаконных методах допроса, обыска и т.п.), о некомпетентности лиц, сообщивших фактические данные в форме доказательств (например, об отсутствии у эксперта специальных познаний по вопросам, на которые он дал ответы в своем заключении) и др. Возникающие на основе таких указаний подлежащие проверке предположения будут версиями о допустимости и недопустимости/ доказательств . По степени определенности различаются версии поисковые и конкретные. Поисковые версии - это проблематические представления о сфере и путях поиска объектов в момент, когда о самих этих объектах следователь в состоянии сказать лишь, что это "что-то такое, что может оказаться важным для дела, если, конечно, оно существует". Например, на месте происшествия осматривается труп. По заключению присутствующего при этом судебно-медицинского эксперта, смерть наступила от ножевых ранений. Следователь расширяет границу осмотра. Он надеется найти что-то, имеющее отношение к расследуемому событию. Этим "что-то" может оказаться выброшенный нож, характерный след обуви на участке с мягким грунтом, какая-нибудь вещь потерпевшего, которую преступник сначала взял, а потом выбросил и т.п. Конкретный образ этих предполагаемых следов, вещей в сознании следователя еще не возник. Пока что существует лишь предположение о сфере поиска. Конкретные версии - это чувственно наглядные воображаемые образы объектов (событий, действий, предметов, процессов), имеющих значение для дела. По характеру предположения различаются версии о существовании и версии розыскные. К первой группе относятся версии о подлежащих доказыванию обстоятельствах, предполагаемым существованием которых объясняются установленные по делу факты. Эта группа включает большую часть версий, возникающих по делу. Вторую, относительно меньшую группу, с оставляют розыскные версии - предположения о местонахождении конкретных лиц (подозреваемых, свидетелей, потерпевших) либо предметов, существование которых установлено. В зависимости от времени, к которому относятся предполагаемые обстоятельства, различаются версии ретросказательные и предсказательные (прогнозные). Ретросказательные - это версии о событии преступления и частные версии об обстоятельствах, предшествующих, сопутствующих и непосредственно следующих за этим событием. Прогнозные версии - это проблематические образы фактов -состоянии как объектов будущих наблюдений. Версия ретросказательная обращена к прошлому, прогнозная - обращена к будущему. Д.Я.Драпкин различает основные версии и контрверсии. Основание для такого деления он видитв признаке качества суждений, выражающих разные версии по поводу одного и того же объясняемого факта. Контрверсия в такой трактовке - это предположения, которые "образуются путем операции логического отрицания основной версии. Например, основная версия - "убийство совершил К.", контрверсия - "убийство совершил не К. 28". Классификация следственных версий имеет большое значение для определения соотношения между предполагаемым деянием в целом и частичными элементами этого деяния и его эпизодами, отдельными фактами. Классификация версий облегчает определение предмета и пределов доказывания по каждому конкретному делу, отыскание источников доказательств, их исследование, установление относительности и допустимости доказательств. Классификация версий по основанию сферы использования позволяет установить логическую связь между отдельными стадиями уголовного процесса (возбуждение уголовного дела, уголовное преследование, судебное следствие), а также между уголовным преследованием, экспертизой, оперативно-розыскной деятельностью. Так, наличие общей следственной версии о событии предопределяет разработку оперативно-розыскных версий, проверка которых обеспечивает поиск источников доказательственной информации. Соответственно версиям, проверяемым в процессе уголовного преследования, определяется содержание вопросов, которые офицер уголовного преследования ставит перед экспертом. В свою очередь, версия эксперта и данные, полученные в результате проверки, используются для проверки следственных версий. При классификации версии по субъекту определяется лицо, строящее версию, при этом версия офицера уголовного преследования имеет основное значение и подлежит проверке всеми процессуальными средствами, а также с помощью оперативно - розыскных мер. Версии других участников процесса представляют собой одно из возможных объяснений события, его обстоятельств, они рассматриваются и оцениваются офицером уголовного преследования по существу, после чего принимается решение об их проверке. Следственные версии в основном выдвигает офицер уголовного преследования. Экспертные версии выдвигает эксперт, проводящий экспертизу по данному делу. В некоторых случаях к числу уголовно-процессуальных версий наряду с версиями офицера уголовного преследования и суда относят и экспертные версии, имея в виду предположения, которые возникают и проверяются в ходе экспертного исследования. Такое сближение понятий вряд ли оправданно. Экспертное исследование носит уголовно-процессуальный характер лишь постольку, поскольку поводом к нему является решение офицера уголовного преследования или суда, и результаты исследования должны быть представлены назначившему его лицу или органу. По своему же содержанию познавательная деятельность эксперта ничем не отличается от иного исследования, производимого в научных или практических целях. Верно, что познавательная деятельность эксперта по содержанию не отличается от всякого иного исследования. Но в приведенном суждении этот аргумент ничего не доказывает. Версия, выдвигаемая экспертом, отличается от обычного предположения и от гипотезы тем, что строится для объяснения специфического круга обстоятельств - фактов, связанных с расследованием по конкретному уголовному делу, а также сроками проверки, которые не могут превышать сроков расследования, установленных уголовно-процессуальным законом, субъектом выдвижения и проверки, обязательностью проверки, выводом по результатам исследования, который делается в специфической, основанной на требованиях закона форме, - в форме заключения и т.д. Иными словами, экспертная версия имеет все признаки криминалистической версии. Судебные версии конструируются судьями, рассматривающими дело в ходе судопроизводства. “Для суда, - пишет А.Н.Васильев, - производящего полное исследование всех материалов дела и осуществляющего самостоятельное познание события преступления (хотя и по материалам предварительного расследования), обвинительное заключение есть своего рода версия следователя, которой предстоит выдержать проверку”. Судебные версии чаще всего выдвигаются в форме контрверсий (“виновен - не виновен”)29 . ЗАКЛЮЧЕНИЕ Укрепление законности, неослабная борьба с преступностью и ликвидация причин ее порождающих - программное требование построения правового государства. В связи с этим деятельность правоохранительных органов, стоящих на переднем крае борьбы с преступностью, приобретают особую политическую и гражданскую значимость. В ходе расследования преступлений следственные работники используют теоретические разработки, рекомендации науки, а также многолетний опыт борьбы с преступностью. В числе этих рекомендаций и разработок видное место занимают следственные версии. Версии являются важным логическим инструментом познания неизвестных обстоятельств в процессе расследования. Проверка версий осуществляется в плановом порядке, план расследования по уголовному делу является в основном планом проверки выдвинутых версий. Результаты проверки позволяют подтвердить или отбросить версию. При формировании и проверке версии следователь - осознанно или нет - применяет весь арсенал логических приемов и средств - индукцию и дедукцию, аналогию, анализ и синтез, сравнение, абстрагирование и другие, которые протекают в различных логических формах - понятиях, суждениях, умозаключениях. Изучение криминалистической литературы и следственной практики позволяет сделать следующие выводы: по каждому уголовному делу должны выдвигаться всевозможные обоснованные следственные версии; выдвинутые версии должны основываться на исходных фактических данных, полученных в результате неотложных следственных действий; версии должны тщательно проверяться. Проверка должна быть параллельной с учетом неотложности некоторых существенных действий (обыска, выемки, до проса очевидцев и др.) результаты проверки следственных версий должны оцениваться следователем, то есть он должен определить, достаточны ли они для вывода о наличии или отсутствии события преступления, виновности конкретного лица в его совершения или же по делу необходимы дополнительные действия для выяснения сомнительных обстоятельств. Доказывание по уголовному делу завершается, когда версии, вероятные представления на основе всесторонней проверки, осуществленной в процессуальных формах, сменяются истинным, достоверным знанием исследуемого события во всех его существенных деталях и обстоятельствах. БИБЛИОГРАФИЯ (пример) Нормативные акты Конституция Республики Молдова от 29.07.1994. В: Официальный Монитор Республики Молдова, № 1 от 12. 08. 1994.http://lex.justice.md/vidoc.php?id=311496lag=2 Уголовно – процессуальный кодекс Республики Молдова № 122 от 14.03.2003. В: Официальный Монитор Республики Молдова № 104-110 от 07.06.2003 http://lex.justice.md/=326970&lang=2 Закон nr. 68 от14.04.2016 о судебной экспертизе и статусе судебного эксперта. В: Мониторул Офичиал Республики Молдова nr.157-162 от 10.06.2016. https://www.legis.md/cautare/getResults?doc_id=93158&lang=ru Постановление Правительства Республики Молдова nr. 195 от 24.03.2017 об утверждении Номенклатуры судебных экспертиз. В: Мониторул Офичиал Республики Молдова nr.109-118 от 07.04.2017.https://www.legis.md/are/glts?doc_id=119445&lg=ru Монографии и учебники Аверьянова Т. В., Белкин Р. С. Криминалистика. Москва: НОРМА, 2000. Балашов Д.Н., Балашов Н.М. Криминалистика. Москва: Инфра-М, 2000. Ищенко Е.П., Филиппов А.Г. Криминалистика. Москва: Высшее образование, 2007. Коченов М.М. Судебно – психологическая экспертиза. Москва: МФПА, 1977. Колдин П.Д. Место и значение гипотезы в познании. Москва: Юрид. лит-ра., 1954. Ларин А.М. Руководство по расследованию убийств. Москва: Юрид. лит-ра, 1977. Лузгин И.М. Построение и проверка версии при производстве расследования по Сборники документов, судебно-следственная практика Архив суда г. Тараклия, уголовное дело № 2003020340. Экспертиза неопознанных трупов. Методическое пособие для работников правоохранительных органов и врачей. Н-Новгород: НГУ, 1998. Site Internet Патологический аффект.http://vocabulary.ru/dictnary/635/word/pacheskii-afekt Убийство в состоянии аффекта.http://www.legald.ru/info/crim/ubiistvo_v_sosanii_affekta/ Установление состояния аффекта.http://mir-ekspz.info/uslenie-sosniya-affekta/ Raport privind activitatea procuraturii pentru anul 2019. http://www.procuratura.md/file/ 1Пещак Ян. Следственные версии. Москва, 1976, с.34. 2Ciopraga А. Iacobuţă I. Criminalistica. Iaşi. 1997, p. 164. 3 Васильев А.Н., Следственная тактика, Москва, 1974, с.201. 4 Строгович М.С. Курс советского уголовного процесса, Москва, 1973, с.159. 5 Пещак Ян. Следственные версии. Москва, 1976, с.132 6 Белкин Р.С., Винберг А.И.. Криминалистика и доказывание, Москва,1969. с.58 7 Со1есtiv, Тгаtat de tactica criminalistică ed."Carpaţi" Вucureşti 1992 pag.20 8 Ларин А.М. От следственной версии к истине, Москва, 1976.c.29 9 Арцишевский Г.В. Выдвижение и проверка следственных версий, Москва, 1978, с.7. 10 Кудрявцев В.Н. Общая теория квалификации преступлений, Москва, 1973, с.131. 11 Громов Вл. Дознание и предварительное следствие (теория и техника расследования преступлений). М., 1925, с.53. 12Громов Вл. Дознание и предварительное следствие. М., 1925, с.55. 13 Громов Вл. Методика расследования преступлений. М., 1929, с.80. 14 Криминалистика. М., 1935, с.141. 15 Криминалистика. Техника и тактика расследования преступлений. М., 1938, с.329. 16 Шавер Б. М., Винберг А. И. Криминалистика, М., 1940,с.76. 17 Настольная книга следователя. М., 1949, с.115. 18 Криминалистика. Ч. 2. М., 1952, с.22. 19 Теребилов В. И. Разработка следственных версий и планирование следствия. — В кн.: Расследование убийств. М., 1954, с.120. 20 Теребилов В. И. Разработка следственных версий и планирование следствия. — В кн.: Расследование убийств. М., 1954, с.110. 21 Васильев А. Н. Общие вопросы планирования предварительного расследования. — В кн.: Планирование расследования преступлений. М., 1957, с.41. 22 Голунский С. А. Советская криминалистика на службе следствия, вып. 10. М., 1958, с.13. 23 Шляхов А. Р. Планирование предварительного следствия. М., 1957, с. 13. 24 Васильев А. Н. О тактике следствия. — В кн.: Советская криминалистика на службе следствия, вып. 7. М., 1956, с.151. 25 Александров Г. Н. Версия. — Соц. законность, 1959, № 10. 26 Эйсман Д.А. Логика доказывания, Москва, 1971, с.101. 27 Ларин А. М. От следственной версии к истине. М., 1976, с.34. 28 Драпкин Л. Я. Построение и проверка следственных версий. Автореф. Дисс. Канд. Юрид. Наук. М., 1972, с.16. 29 Васильев А. Н. Основы следственной тактики. Автореф. дисс. докт. юрид. наук. М., 1960, с.8. |