Реферат Глобализация и автаркия. Проблемы симметрии суверенитета. Реферат по теме Проблемы автаркии и глобализации. Понятие симметрии в системе субъекта суверенитета
 Скачать 36.08 Kb.
|
|
Реферат по теме «Проблемы автаркии и глобализации. Понятие симметрии в системе субъекта суверенитета» Современная мировая политическая система находится в процессе качественных трансформаций, которые до настоящего времени преимущественно описываются в терминах «глобализация», «размывание суверенитета», «кризис суверенитета», «отмирание государства», «изоляционизм», «автаркия». При спорности этих понятий следует отметить, что они фиксируют как растущую взаимозависимость мира, так и появление новых акторов мировой политики, которые конкурируют с суверенным государством во многих областях: экономической, финансовой, политической, военной. Безусловно, никто еще не отменял традиционную концепцию государственного суверенитета. Формально все действия на международной арене базируются на принципах незыблемости государственного суверенитета. Однако современная мировая экономика уже функционирует как единая и целостная система, в которой правила игры определяют не столько правительства отдельных стран, сколько транснациональные корпорации. Подходы к определению понятия «глобализация» в современных отечественных и зарубежных исследованиях неоднозначны и достаточно широки. Появление данного понятия в научной терминологии происходит только в 80-х годах ХХ в. Сам термин «глобализация», использовавшийся некоторыми учеными и ранее, был популяризован в научной литературе лишь в мае 1983 г. известным американским экономистом Т. Левиттом в своей статье «Globalization of Market», определившем «глобализацию» в качестве сферы деятельности глобальных компаний, возникшую «в результате новой коммерческой реальности появления глобальных рынков для стандартизированных потребительских товаров на невообразимой шкале масштаба» [1]. Однако единого общепринятого определения глобализация на сегодня не существует. Это связано с разбросом политических и идеологических пристрастий в современной науке и политике. Есть два крайне противоположных лагеря ученых в трактовке глобализации. Условно назовем их «оптимисты» и «пессимисты». В российской литературе преобладают нейтральные определения глобализации. Например: «Глобализация – охват экономическими, политическими, социальными и культурными взаимоотношениями всего человеческого сообщества» [2, с. 561]. В западной политологии распространены более четко ориентированные понимания глобализации как процесса всемирной политической, экономической и культурной интеграции, унификации и стандартизации. Оптимисты полагают, что все страны, вовлеченные в глобализацию, получают неоспоримые выгоды. Глобализация, охватывая все стороны жизни человечества, ведет к становлению «общечеловеческой цивилизации» и утвердится всеобщий мир, благоденствие и благополучие. Правда, среди «оптимистов» есть свои течения. Так, выделяют две ветви: сторонников революционных перемен и сторонников эволюционистского подхода [3, С. 61–63]. Первая ветвь (Р. Кеохане, Дж. Най, Т. Фридмен). В глобализации видят источник умиротворения, единых для всех правил, путь поднятия качества жизни, социальной стабильности, ликвидацию стимула в подчинении соседних государств. Конфликт крупных государств становиться невозможным. Прерогативы государств ослабевают, все народы и процессы оказываются подчиненными глобальному рыночному пространству. Представители ветви революционных перемен в ускоренной глобализации видят способ сближения богатой западной части мира с бедной. Противопоставление Севера Югу теряет всякий смысл, так как возникает новое глобальное разделение труда. Национальные правительства превращаются в простую «прокладку» между взаимодополняющими экономиками. Подлинно важные решения будут приниматься транснациональными компаниями. За экономической глобализацией последует политическая, которая доведет дело до мирового правительства. Сторонники второй ветви – эволюционистского подхода (Дж. Розенау, А. Гидденс) видят в глобализации долговременный процесс и требуют от государств и обществ постепенной адаптации к более взаимозависимому миру. Глобализация постепенно разрушает различия между отечественными, внутренними и иностранными, внешними проблемами. Эволюционисты в принципе отрицают революционную идею наступления конца государства-нации как института. Суверенные государства, по их мнению, сохраняют власть над собственной территорией, но зона влияния наднациональных организаций расширится, и мировой порядок уже не будет вращаться вокруг оси суверенного государства. Получается, что обе ветви апологетов глобализации, в общем, сходятся на том, что государство не будет больше доминирующей силой на мировой арене. «Глобальный рынок подтачивает основы суверенности. Рынок медленно сужает сферу деятельности национальных правительств, оставляя им все меньше пространства для маневра. В то же время, глобализация подтачивает демократический контроль. Начинают действовать законы свободного рынка, а не национальных парламентов» [4]. Лагерь «пессимистов» менее многочислен, чем «оптимистов». Но даже в США они имеются: Б. Барбер, Г. Дейми, П. Бьюконен, Д. Корген. В Европе наиболее выдающимся теоретиком антиглобализма стал Дж. Голдсмит. Среди российских стоит выделить работы выдающегося философа и мыслителя последней четверти ХХ в. А. С. Панарина [5]. Пессимисты отмечают, что интегрируемый мир подвергает себя опасности впасть в зависимость от основанных на насилии немногих лидирующих регионов. Даже такой апологет глобализации, как Клинтон, бывший тогда президентом, вынужден был признать, что отдельные государства «могут отныне вторгаться в жизнь соседей и могут парализовать их жизненно важные системы, разрушить торговлю, поставить под вопрос благополучие и благосостояние народов, ослабить их возможности функционировать» [3, С. 67]. Пессимисты полагают, что мощные современные государства вопреки любой степени глобализации не растворятся в глобальном конгломерате, сумеют сохранить потенциал независимых национальных стратегий и действий. Но таких государств немного, большинство ждет другая участь. Скоротечная, непродуманная утеря национальной суверенности ведет не только к колоссальной дестабилизации отдельных стран, но и мировой системы в целом. Лагери пессимистов и оптимистов примиряет одно обстоятельство. Глобализация как процесс, имеющий определенные позитивы, так и понимаемый негативно, есть реальность, и существуют эти процессы одновременно, взаимодействуя и взаимодополняя друг друга. Глобализация – это слияние в единый процесс трех потоков: а) реальной интеграции и интернационализации технологий, экономик, достижений науки и т. п.; б) это процесс планетарного объединения всех сфер человеческой деятельности, направляемый мировым финансовым капиталом, мировыми банками; в) американизация, попытки установления нового однополярного миропорядка при господстве США (инвариант: совместно с крупной страной – плюралистическая однополярность) [7]. Эти три потока действуют одновременно, и глобализация оказывается процессом сложным. Одним, немногим, несет блага, другим, большинству, беды. Положительные результаты глобализации гораздо скромнее, чем это кажется оптимистам. Что же делать в этих условиях стране и ее субрегионам, имеющим выход вовне? Есть теория о том, что государствам необходимо изменить политический курс, отказаться от идеи вхождения в глобальные процессы. Этот курс определяется как «автаркия», «политика изоляционизма». «Автаркия – политика хозяйственного обособления отдельной страны. Автаркией нередко прикрываются попытки империалистов к захвату других стран под предлогом создания обособленного «хозяйственного пространства». Автаркия была официальной экономической доктриной фашизма», – читаем мы в энциклопедическом словаре советского периода [8, с. 15]. Словарь иностранных слов в 1989 г. дает более смягченный вариант: «Автаркия – политика хозяйственного обособления страны, создание замкнутой, самообеспечивающейся экономики» [9, с. 27]. Чем ближе к нам по времени, тем более нейтральными становятся толкования автаркии. «Автаркия – политика, направленная на обособление экономики страны от экономики других стран ставящая своей целью создание замкнутой хозяйственной жизни», – читаем в политологическом энциклопедическом словаре [10, с. 15]. Автаркия направлена на создание замкнутой, независимой экономики, способной самостоятельно обеспечить себя всем необходимым, но в этом и заключается её потенциальная неэффективность: бросая все силы на обеспечение государства всем необходимым, она рискует быть неспособной сконцентрировать силы на чём-то одном, чтобы улучшить его качество и свою производительность. Развитие автаркии в стране, по мнению некоторых экспертов, идёт вразрез с трендом развития современной мировой экономики, что в некоторых случаях приводит к экономической и, порой, технологической отсталости страны. Политика стремления к автаркии как самоцели отражает, как правило, нездоровое состояние экономики, основывается на болезненно обострённом чувстве патриотизма, не имеющем ничего общего с подлинным патриотизмом, желании избежать превращения экономики в придаток мировой экономики. В разные годы некоторые страны стремились к автаркии (примеры: Германия, Италия, СССР, Япония и некоторые другие), но это было обусловлено вынужденными обстоятельствами. В период Второй мировой войны правящие круги Германии, Италии, Японии использовали политику автаркии как средство в борьбе за передел мира, СССР же, как средство защиты от внешнего давления. Тоталитарные режимы использовали политику автаркии ради милитаризации экономики и реализации экономической власти над населением. Автаркия как абсолютный экономический суверенитет страны в глобальной экономике XXI века недостижима – настолько тесными стали торговые связи. Идея полной автаркии на практике является утопической. То есть, абсолютная автаркия невозможна в принципе. Страны, которые пытались её осуществить, не смогли как следует выстроить экономику и выбраться из нищеты. Даже Северная Корея, часто приводимая в качестве примера государства с автаркической экономикой, таковой уже давно практически не является – ещё в 1994 году президентом КНДР Ким Ир Сеном был объявлен отход от идеологии чучхе (стратегии опоры на исключительно свои собственные силы) и взят курс на участие в мировой торговле. Следовательно, любая наблюдаемая на практике автаркия – относительная или частичная самодостаточность. То есть, иными словами, практически автаркическая экономика – лишь относительно самодостаточная экономика. Просто такая экономика растёт изнутри и прежде всего вовнутрь, не являясь, естественно, абсолютной автаркией, – внешняя торговля ведётся и довольно активно. Однако на данный момент предполагается, что можно ожидать ренессанса идей XIX века об «автаркии больших пространств» (с поправкой на реалии XXI века) и появления моделей экономического развития на основе внутренних факторов и чистого прагматизма групп государств, которые могут образовывать самодостаточные экономические союзы с собственными правилами, способные заменять прошлые межгосударственные соглашения [11]. Экономический национализм образца столетней давности невозможен в современном мире распределённых ресурсов и единой информационной сферы. Существующие объединения стран и крупные региональные державы не в состоянии создать автаркии, но они вполне могут объединяться в самодостаточные большие пространства. Смысл таких объединений состоит в том, чтобы обеспечить рост национального благосостояния, концентрацию капитала, ресурсов и производственных мощностей на своих или подконтрольных территориях. Это позволяет полностью удовлетворить внутренние потребности в настоящем и будущем и не зависеть от импорта сырья, товаров и технологий, особенно критически значимых категорий, из других экономических зон. Идея похожа на идею глобализации, но уже в масштабах макрорегионов. Так, в процессе стремительной социокультурной и экономической трансформации мы наблюдаем различную способность современных государств достичь эффективности в политическом управлении. В стремлении обеспечить реальность субъектами своего суверенитета на международном пространстве порождается асимметрия суверенитетов. Содержание современной асимметрии суверенитета составляет то, что многие формально признанные государства не в состоянии выполнять свои функции. Асимметрия суверенитетов усугубляет неравенство и зависимость одних субъектов мирового порядка от других. Так, в условиях глобализации национальные государства подразделяются на две группы. Одни государства, их меньшинство, оказываются в состоянии защитить свои суверенные привилегии, другие теряют суверенитет под давлением глобализационных процессов и собственной институциональной несостоятельности. Крайним выражением утраты суверенитета выступают «несостоявшиеся государства» – территории, которые признаны в качестве государств, но, в силу различных факторов, либо на всей территории этих государств, либо на части их территории отсутствуют какие-либо образования, способные выполнять государственные функции (в частности, по обеспечению порядка и безопасности). Лидером являются США, за которыми следует группа государств, претендующих на влияние в глобальном масштабе, – Китай, Япония, ведущие государства Европы (Германия, Франция, Великобритания), Россия, Индия. Затем государства региональные или отраслевые лидеры (например, финансового, политического и/или идеологического влияния): Саудовская Аравия, КНДР, Турция, Республика Корея, Бразилия, Пакистан, Иран, Мексика, Египет, Индонезия и др. В настоящее время ограничение суверенитета стало устойчивым феноменом. С одной стороны государства жертвуют частью своих полномочий в пользу «общенациональных интересов», с другой стороны государства стараются как можно сильнее укрепить свой суверенитет, за счет «потерь» других государств. В последнее время идея «десуверенизации», добровольного или принудительного ограничения суверенных полномочий, натолкнулась на серьезную оппозицию со стороны ряда влиятельных держав – США, Китая, Индии и России. Идея «десуверенизации» обусловлена различными причинами: «войной с террором» в Соединенных Штатах, интенсивным экономическим развитием в Китае, созданием ядерного оружия и эскалацией межгосударственного конфликта в Индии и Пакистане. Тенденция к утверждению особой роли суверенитета выражается в создании новых геополитических доктрин и стратегий. Пример такой тенденции – отказ администрации Джорджа Буша-младшего от ограничения суверенитета США в важнейших для всего международного сообщества вопросах – подписании Киотского протокола, выходе из Договора об ограничении систем противоракетной обороны 1972 года и субсидировании сельского хозяйства; в жесткой позиции КНР по обеспечению своего суверенитета над Тайванем и развитии оборонной промышленности; в появлении у Индии весной 1998 года собственного ядерного оружия; наконец, в стремлении России поддержать «справедливую» цену на нефть и газ. Необходимость ориентирования в «нестандартных ситуациях» ставит под сомнение одну из самых перспективных идей прошлого десятилетия – идею глобального управления, которое в общем виде можно определить как мирное коллективное регулирование международных отношений. Под практикой ограничения суверенитета понимаются два разных процесса – процесс добровольной передачи суверенных полномочий в пользу наднациональных субъектов) и внешнее принуждение к соблюдению широкого спектра международных обязательств. При этом в первом случае признаком ограничения суверенитета выступает наличие таких надгосударственных органов, которые обладают контролем и механизмами принуждения к исполнению решений, а во-втором – только такое вмешательство, которое осуществляется в обход или с пренебрежением легитимных процедур разрешения споров. Процессы ограничения суверенитета имеют различную природу. Первым признаком ограничения суверенитета выступает наличие надгосударственных органов, которые обладают контролем и механизмами принуждения к исполнению решений, во втором же случае государство само «жертвует» частью своего суверенитета. Но в обоих случаях речь идет об ограничении суверенитета, то есть о сужении суверенных полномочий государства в рамках его национальных границ. Двойственным примером ограничения суверенитета могут служить американо-японские отношения. После поражения Японии во второй мировой войне ослабленная в военном и экономическом отношении Япония, была вынуждена принять все условия, продиктованные Вашингтоном. Японским властям пришлось идти на значительные уступки, соглашаясь со всеми требованиями, выдвигаемыми Соединенными Штатами. Юридически двусторонний союз в сфере безопасности выразился в подписании соглашений между Токио и Вашингтоном в 1950-е годы. В 1951 году были подписаны Сан-Францисский мирный договор и «договор безопасности», а в 1952 году – Административное соглашение. Согласно этим документам, США могли размещать вооруженные силы, военные объекты и базы на территории своего союзника. Суверенитет Японии был значительно ограничен в военно-политическом отношении, так как согласно второй статье «договора безопасности» Японии запрещалось предоставлять без предварительного согласия США какие-либо базы или разрешать транзит через ее территорию вооруженных сил третьих держав. С подписанием этих договоров Япония оказалась в большой зависимости от США, которые заставляли ее следовать в фарватере своей мировой стратегии. Также американо-японский альянс имел и свои положительные стороны для Японии. Япония могла восстанавливать национальную экономику из-за отсутствия затрат на вооруженные силы. Расположение американских военных баз в Японии принесло Токио немало дивидендов. Поставки военного оборудования для американской армии, произведенного по спецзаказам США, способствовали развитию промышленности Японии и подпитывали экономику солидными денежными инвестициями. Таким образом, ограничение прав и суверенитета государства может привести и к положительным изменениям. Это внешние «принудительные» способы ограничения суверенитета. Существует и другой способ ограничения суверенитета – когда государство по собственной воле отдает часть своих прав и полномочий другому государству, а то в свою очередь оказывает поддержку. Такой вид ограничения – это ассоциированное государство – форма конфедерации из объединившихся на двусторонней основе государств, при которой меньшее государство, формально сохраняя суверенитет и независимость, доверяет значимую часть своих властных полномочий большему государству. Как правило, это внешняя политика, связь, транспорт, вооруженные силы. Фактически ассоциированное государство – переходная форма внешней зависимости подчиненной территории, находящаяся между статусами колонии и самостоятельного государства. Самопровозглашенные государства Абхазия и Приднестровье объявили курс на ассоциированное государство с Россией (частично признанная Южная Осетия пожелала большей интеграции – вхождение в состав России), а Турецкая Республика Северного Кипра – с Турцией. Также в 1990-2000 гг., согласно двусторонним договорам, в свободной ассоциации с Россией был Татарстан. Т.е. большая часть полномочий находится у более значимого государства, но в свою очередь подвластные государства могут проводить самостоятельную политику, но зависящую от главного государства. Фактор добровольности в сокращении объема полномочий ради приобретения дополнительных престижа и выгод среди государств является одним из самых важных, мало того, именно он определяет, по моему мнению, «жертвование частью суверенитета». Нужно обратить внимание на идущий с послевоенного времени важнейший процесс, в результате которого многие страны начинают добровольно ограничивать себя в, казалось бы, наиболее суверенных вещах. Достаточно бросить даже беглый взгляд на те области, в которых сократился суверенитет, чтобы согласиться со сказанным. Право устанавливать пошлины и налоги и определять их размеры; запрещать и поощрять ввоз и вывоз товаров (капиталов) и какие-то виды деятельности; печатать деньги; брать займы; устанавливать правила содержания заключенных и применения их труда; использовать смертную казнь; провозглашать те или иные политические свободы или ограничивать их; фундаментальные правила выборов (и само их проведение) и избирательных цензов, а также еще масса других важных явлений перестали определяться только желаниями самого государства. Не так давно европейцы отказались от собственных национальных валют ради одной общей (евро). Не стоит и здесь забывать и о «положительной» стороне медали. Хотелось бы выделить отдельным пунктом наилучшие изменения, которые могут произойти при ограничении суверенитета и передачи прав одного государства другому: создание безвизового режима, снижение пошлин, свободное перемещение товаров, налаживание международных контактов и связей, партнерство (во всех областях), открытые границы. Ярким примером может служить отказ европейцев от собственных, национальных валют ради одной общей (евро). Из всего вышесказанного можно сделать следующий вывод. Мир становится более взаимосвязанным. Путем ограничения суверенитета и прав государства внутренние дела государства, сужаются, становятся подконтрольны другим государствам, а международное право расширяется. Ограничение суверенитета государства несомненно приводит к общественным изменениям в этом государстве. Современная мирополитическая система характеризуется противоборством двух разнонаправленных тенденций – к укреплению суверенитета, с одной стороны, и к его ограничению, с другой, при том, что иногда эти тенденции воплощаются в политике одного государства (укрепление собственного суверенитета соседствует с ограничением суверенитета других государств). «Сильные» государства стремятся всеми силами укрепить свой суверенитет за счет ограничения суверенитета других государств, в свою очередь остальные государства готовы самостоятельно жертвовать частью своего суверенитета для обеспечения существования этого государства в новой мирополитической системе. СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ: Levitt T. Globalization of Market / T. Levitt // Harvard Business Review [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://hbr.org/1983/05/the-globalization-of-markets. – Дата доступа: 25.10.2021. Мельвиль, А. Ю. Политология : учебник / А.Ю. Мельвиль. –М.: «Проспект», 2013. – 624 с. Уткин, А. И. Новый мировой порядок / А.И. Уткин. – М.: Эксмо, 2006. – С. 61–67. Оленин, К. И. Ограничение суверенитета государства: две стороны медали / К. И. Оленин // Политологические науки [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://cyberleninka.ru/article/n/ogranichenie-suvereniteta-gosudarstva-dve-storony-medali. – Дата доступа: 25.10.2021. Панарин, А. С. Искушение глобализмом / А. С. Панарин. – М.: Эксмо-Пресс, 2002. – 415 с. Макарычев, А. В. Автаркия власти как специально-политический феномен // Вызовы современности и ответственность философа : материалы «круглого стола», посв. всемир. Дню философии / под общ. ред. И. И. Иванова. Бишкек, 2003. – С. 69–76. Пазий, Д. Г. Автаркия contra глобализации / Д.Г. Пазий // Политологические науки [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://cyberleninka.ru/article/n/avtarkiya-contra-globalizatsii. – Дата доступа: 25.10.2021. Советский энциклопедический словарь / Гл. ред. А.М. Прохоров. 2-е изд. – М.: Сов. энциклопедия, 1982. – 1600 с. Словарь иностранных слов / Гл. ред. В.В. Пчелкина. 16-е изд. – М.: Русский язык, 1989. – 624 с. Политология : энцикл. слов. / Гл. ред. Ю.И. Аверьянов. 5-е изд. –М.: Изд-во Моск. коммерч. ун-та, 1993. – 431 с. Лосев А. Автаркия больших пространств: о роли регионализма после коронакризиса / А. Лосев // Международный дискуссионный клуб «Валдай» [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://ru.valdaiclub.com/a/highlights/avtarkiya-bolshikh-prostranstv/. – Дата доступа: 25.10.2021. |