Карибай Бибифатима КРИЛ-301 14 нед реферат срсп. Реферат Проблема становления наречия как самостоятельной части речи
 Скачать 41.79 Kb.
|
|
Министерство образования и науки Республики Казахстан Актюбинский региональный университет имени К.Жубанова Реферат «Проблема становления наречия как самостоятельной части речи» Выполнила: Карибай Бибифатима.КРИЛ-301 Проверила: Cадретдинова Татьяна Александровна Актобе-2021г. План 1. Общая характеристика. 2. Наречие как член предложения 3. Неизменяемость наречий. Наречие как признак признака. 4. Классификация наречий 5.Литература Общая характеристика. Наречие относится к числу четырех основных частей речи. Это проявляется как в плане их роли в построении предложения, так и в плане их количества. Вместе с тем если основные части речи ранжировать по совокупным свойствам и потенциям, то наречие противопоставляется всем остальным основным частям речи вместе взятым. Наречие — периферия основных частей речи. По вкладу в номинативный фонд русского языка наречие занимает последнее — четвертое — место среди частей речи. Наречий, в соответствии с наиболее известными толковыми словарями русского языка (прежде всего 17-томным), примерно около 6 тыс. Это существенно меньше в сравнении с другими основными частями речи. Существительное, прилагательное и особенно глагол — части речи с сильно развитым формообразованием. Формообразование наречий несравненно беднее. Наречие характеризуется только одной, причем частной, морфологической категорией степеней сравнения2 (см. § 4). Глубина морфемных и словообразовательных структур наречий в целом меньше, чем у слов других основных частей речи. Наречие связано теснейшими словообразовательными узами с основными частями речи, а также с местоимением и числительным. Однако направление этой связи имеет по преимуществу односторонний характер: подавляющее большинство наречий производно от слов указанных частей речи. Что же касается отнаречного образования слов основных частей речи (типа тогдашний, вчерашний, почемучка), то тут картина прямо противоположная3. Наречия как производящие слова развернуты не в сторону основных частей речи, тем более не в сторону местоимений и числительных как групп лексически замкнутых, а в сторону служебных частей речи [Карцевский, 2000, с. 178], оказываясь «мостом» между самостоятельными и служебными частями речи, часто входя в состав сочетаний, функционирующих в качестве аналогов служебных частей речи: далеко (недалеко) от, высоко над и т. п. Количественную ограниченность наречий (в несколько раз меньше других основных частей речи — не менее чем в четыре-пять раз в сопоставлении с каждой) нельзя объяснить причинами обще функционального характера, а именно тем, что, к примеру, позиция обстоятельственного компонента в предложении (как главнейшая для наречий4) сама по себе менее существенна, чем, например, определения. Значит, причины этого лежат не в том, что сама позиция обстоятельства «ущербна», а в том, что материал («форма») части речи, которая называется наречием, только частично отвечает функциям, именуемым обстоятельственными (в широком смысле, т. е. включая сюда и функцию «обстоятельства образа действия»). То же можно сказать применительно и к другим функциям наречий. У наречий нет ни одной, так сказать, «собственной» функции, т. е. все функции, которые исполняют наречия, исполняют и словоформы других частей речи. История формирования наречия как части речи — это по большей части морфологическая изоляция словоформ ненаречных частей речи с потерей «живых» формообразующих связей исходной части речи. Иными словами, морфологическая сущность наречий — это отрицание морфологии словоформ, от которых наречия образуются. Специфика наречий в морфологическом плане, таким образом, состоит в их аморфологии, т. е. в аморфологии по отношению к другим знаменательным (самостоятельным) частям речи. Конечно, с более или менее синхронной точки зрения говорить о том, что весело (почти весело скомандовал. — В. Астафьев) — аморфолозированная краткая форма прилагательного, вряд ли можно, но в данном случае важно другое, а именно то, что значительный пласт наречий бесспорно образован адвербиализацией5. Переход — важнейший способ наречного образования. По-видимому, ни для одной основной части речи переход столь не значим в общей совокупности способов их образования, как для наречий. В синтаксическом же плане особенность адвербиализированных словоформ состоит в том, что они сохраняют, «заимствуют» синтаксическую функцию, свойственную производящей их словоформе. Например, завтра, адвербиализовавшись, усвоило и функцию обстоятельства времени, в свое время свойственную сочетаниям предлога за с род. падежом существительного (за утра; ср. современное употребление род. падежа с утра: Вот бабка с утра пораньше и приперлась на вокзал. — М. Зощенко). Летом, адвербиализуясь (но до настоящего времени не став еще полноценным наречием), заимствует соответствующую функцию существительного лето в творительном падеже, ср.: Сам Каретников этим летом неожиданно погиб (М. Зощенко) и Видели вы летом слепую муху, как она к скотине привяжется? (В. Короленко). Можно ли считать, что наречия, полученные не адвербиализацией, а так называемыми морфологическими способами, имеют какието специфические функции, т. е. функции, так сказать, собственно наречные? Полагаем, что нет. Скажем, функция обстоятельства образа и способа действия, характерная для наречий на - о, -е, вполне обычна для существительных (а также для деепричастий), ср.: ответила она грустно (В. Короленко) и с грустью, но твердо ответил (М. Горький). Лексемы, полученные адвербиализацией, не в меньшей степени репрезентируют свойства наречия как части речи, нежели лексемы, полученные иным путем; ср. примеры из рассказов Ю. Казакова: бегом, расплескивая воду, вернулся назад (ср.: быстро); Ух, ты! ― уже вслух сказал он, сделал какую-то неловкость (ср.: громко) и застываю верхом на окне: одна нога на улице, другая в комнате, или диалектное у М. Шолохова: Кинулись мы верхи бечь и т. п. Отсюда та соотносительность наречий и других частей речи, о которой говорит В. В. Виноградов: «Наречия соотносительны с именами, местоимениями и глаголами. Эта соотносительность обусловлена не только исторически, но и функционально» [Виноградов, 1972, с. 274]. Акцент на адвербиализации как на одном из важнейших способов образования наречий важен еще в одном отношении. Адвербиализовавшись, соответствующая исходная словоформа превращается, естественно, в лексему (ср. субстантивированное существительное столовая), но не просто в лексему, а в лексему с унаследованной от источника функцией, т. е. в лексему-функцию6. Говоря о функциях наречий, уточним, что мы имеем в виду не просто, к примеру, функцию обстоятельства вообще, а типы обстоятельственных функций (семантико-синтаксические функции) — обстоятельства места, времени, цели и т. п. Наречие «стремится» к выполнению преимущественно одной семантико-синтаксической функции. Так, для отроду это функция обстоятельства времени, для поодаль — обстоятельства места и т. п. То же можно сказать и о наречиях, полученных морфологическим путем: И маршалов грозно зовет (М. Лермонтов). Наречие образа и способа действия не выступает в норме в функциях обстоятельств места, времени, причины, цели и наоборот. Более того, наречия часто выступают в роли лексем-подфункций. Например, д óма и домой обозначают место, но одна лексема — статическое обстоятельство места (находиться дома — «в пределах локума»), а вторая — динамическое, или векторное (пошел домой — «по направлению к ориентиру, локуму»): ср. также впереди и вперед; здесь, туда, оттуда («по направлению от ориентира»); вчера, смолоду и т. п. Наречия могут выступать и в двух функциях, например: идти домой и дорога домой8 , ехать порожняком и езда порожняком и т. п. Однако очевидно, что чаще речь идет о неравнозначных функциях: слово домой в пошел домой выступает в первичной, основной функции, в случае же путь домой — во вторичной, более того — во второстепенной9. Первичность употреблений (приглагольных) типа вернуться домой проявляет себя и в том, что в случаях, подобных путь домой, обстоятельственное значение сохраняется (путь куда?). В сравнении с другими самостоятельными частями речи наречие нарушает традиционный порядок соотношения лексема — функция, ставя лексическое тождество в весьма жесткую и узко очерченную зависимость от типа синтаксического употребления10. Необычно представлять, скажем, к столу, за столом, от стола, столу, стола, столом и т. п. в качестве разных лексем11, хотя бы и одной части речи. Но для наречия дело обстоит именно так: д óма и домой — это разные лексемы, то же спереди, впереди, вперед; назад, сзади; вверх, наверх, сверху и т. п. Наречие как часть речи в большинстве случаев лексикализует тип употребления. Жесткое или достаточно жесткое соотношение функция — лексема в рамках наречий нужно поставить в связь с морфологической особенностью наречий, чаще всего интерпретируемой как их неизменяемость. Хотя последнее и неточно (см. об этом ниже, § 2), важно, однако, что наречие лишено таких характеристик, как изменяемость по падежу, роду, числу, лишено возможности распространяться многочисленными модификаторами, которые свойственны другим самостоятельным частям речи и которые позволяют последним свободно сочетаться с предлогами, дифференцированно, хотя и в рамках одной лексемы, обозначать не только тип позиции, но и такие нюансы, которые наречием часто выразить невозможно; ср. вышеприведенные примеры со словом стол (у стола и т. п.); ср. также: говорил взволнованно и говорил с волнением, в сильном волнении (Кутузов, отвечая, неожиданно всхлипнул, видимо находясь в сильном волнении. — Л. Толстой), в сильнейшем волнении, без всякого волнения, без какого бы то ни было волнения и т. п. В аморфологии, с нашей точки зрения, следует усматривать основное свойство наречий как части речи на фоне других самостоятельных частей речи. Именно в «косности» формы наречий заключена причина их периферийного положения в группе основных частей речи. Количественную ограниченность наречий частично можно связывать и с семантической спецификой наречия. Обычная квалификация категориального значения наречия — «признак признака». Точнее говорить не просто о признаке, а о непредметном признаке признака (ср.: каменный дом и красивый дом). Однако далеко не все слова (словоформы) с непредметным значением способны служить материалом для образования наречий. Это касается и наречий со специальными наречными показателями (быстр о, тягуч е, предательск и и т. п.), которые часто трактуют в качестве синтаксических дериватов — адъективов в приглагольной и некоторых других наречных позициях. Из описания, например, прилагательных хорошо известно, что далеко не все качественные прилагательные способны образовывать наречия; ср. также отпричастные12 образования: негодующий → негодующе, волнующий → волнующе, одобряющий → → одобряюще и читающий → ?, подтверждать → ?, пишущий → ? и т. д.13 Не все словоформы, «удобные» для синтаксической деривации, переходят в наречия, что, по-видимому, связано с тем, что не всякий, даже непредметный, признак может быть семантическим модификатором глагола. Сходную картину можно наблюдать и в сфере наречий, которая связана с адвербиализацией. Например, существуют наречия со зла, сдуру, сглупа, спьяну, выражающие причину, связанную с состоянием, но наречий причины типа *сгрустна, *свесела, *сболи и т. п. нет. Есть наречия цели назло, напоказ (сюда, видимо, надо добавить на счастье14), и нет целевых наречий *на поджарку, *наповорот, *на поднос, *на подрыв; *на гóре и т. п. Следовательно, как и в случае с наречиями со специальными наречными аффиксами, определенные семантические типы ненаречных слов могут послужить материалом для образования наречий, а другие не могут. Однако в данном случае ссылки только на это обстоятельство недостаточно. При образовании наречий, полученных адвербиализацией, большое значение имеет фактор фразеологизации. Можно ли считать фразеологизацию в качестве способа словообразования с более или менее отчетливыми правилами и заранее предполагаемым результатом? Думается, нет, поскольку тут действует фактор случайности, нь в значении ‘вечером’, ‘ночью’, ‘днем’. Однако можно указать на фразеологизированное употребление на ночь явно наречного свойства. дать таблетку / лекарство нá ночь, но уже не в значении ‘ночью’, а в значении ‘перед наступлением ночи’, ‘перед ночным сном’, ‘поздно вечером’ (невозможно, по крайней мере пока, дать таблетку на день / на вечер.Фразеологизация о т д е л ь н ы х словоформ других частей речи — важнейший путь пополнения наречий. Но, как известно, фразеологизация, идиоматизация связана с утратой исходного соотношения сочетающихся компонентов (и в предельном случае — с превращением составной единицы в простую)16. Адвербиализация сопрягается с фразеологизацией и по существу является следствием фразеологизации. Словоформы превращаются в лексемы. Лексический же способ выражения соответствующих синтаксических позиций оказывается в заведомо невыгодном положении по сравнению, например, с таким способом, как предложно-падежные формы существительного, безусловно являющимся значительно более экономным и более гибким в сопоставлении с наречным. Наречие занимает определенную — довольно узкую — семантическую нишу в общей совокупности даже не частей речи, а способов выражения тех или иных синтаксических значений. Наречие как член предложения. Обстоятельство как член предложения существенно отличается от остальных членов предложения прежде всего значительной степенью семантической конкретности, т. е. тем самым и слабой степенью грамматикализации. Этим предопределяется большое количество разновидностей обстоятельств22 и соответственно большое количество «обстоятельственных вопросов». Например: 1) упал навзничь (к а к и м о б р а з о м?), бежит быстро (к а к?) — об стоятельство образа действия; 2) сделал много (с к о л ь к о?), очень быстро, очень быстрый (в к а к о й с т е п е н и? в к а к о й м е р е ?), втрое сильнее (н а с к о л ь - к о?) — обстоятельство меры и степени; шли втроём (в к а к о м к о л и ч е с т в е?) — обстоятельство «совместного действия»; 3) пошёл домой (к у д а?), вышел оттуда (о т к у д а?), дошёл дотуда (простореч.), до города (д о к у д а?), сидит там (г д е?) — обстоятельство места; работал два часа (с к о л ь к о? к а к д о л г о?), работают с двух часов (с к а к о г о в р е м е н и?, о т к о л е temp? )[Шведова, 1998, с. 13], работают до двух часов (д о к о т о р о г о ч а с а ?, д о к о л е temp? ) [Там же], работают сегодня (к о г д а?), учись смолоду (с к а к и х п о р?) — обстоятельство времени; не пришел из-за болезни (п о к а к о й п р и ч и н е? , п о ч е м у? ) — обстоятельство причины. Список подобных вопросов можно продолжить (для обстоятельств цели, условия, уступки и др.). Совокупный перечень «обстоятельственных» вопросов весьма велик (около тридцати). Чтобы оценить степень грамматикализации обстоятельства, достаточно указать, что остальным членам предложения соответствуют лишь два-три специализированных вопроса: определение — к а к о й? ч е й? и (редко используемый) к о т о р ы й?, подлежащее и дополнение — к т о? ч т о? в именительном и косвенных падежах. Большинство обстоятельственных вопросов представляют собой либо местоимения, либо словосочетания, включающие в себя местоимения. Если исходить из того, что местоименные слова являются языковыми категоризаторами (Г. П. Павский, Н. Ю. Шведова), то обстоятельство явно не представляет из себя единой «категории». Очевидные затруднения в интерпретации, с одной стороны, единства обстоятельства и, с другой стороны, наречия как обстоятельства имеет следствием логический круг в интерпретации искомых единств, а именно единство наречия основывается на предположении о единстве обстоятельства (см. выше) и, наоборот, единство обстоятельства — на наречном способе его выражения: «Обстоятельство соответствует тем функциям, которые имеет в предложении наречие» [Шахматов, 1941, с. 398]. Но наречие, как отмечалось выше, лексически разобщяет, расслаивает обстоятельство, поскольку, например, наречие обстоятельства образа действия быстро не может выступать в роли других обстоятельств, наречие места здесь не может выступать в роли обстоятельства образа действия и др. и т. д. Данный «антагонизм» функций — одно из важнейших проявлений гетерофункциональности наречия как части речи. Существительные, глаголы и прилагательные подобной функционально-лексической разнородностью не характеризуются. Обстоятельство как член предложения является результатом своеобразного вычитания из предложения других, грамматически более определенных функций — подлежащего, сказуемого, дополнения и определения. Такова же ситуация и с выделением наречия из континуума частей речи: «Наречиями принято называть полнозначные слова (не частичные и не междометия), не принадлежащие к классам существительных, глаголов и прилагательных» [Дурново, 1929, с. 12]; «Вся структура наречия определяется его отрицательным характером. Можно было бы утверждать, что наречием является каждое слово, не являющееся ни именем существительным, ни именем прилагательным, ни глаголом» [Karcevskij, 1936, p. 107, цит. по: Исаченко, 1965, с. 250]. Неизменяемость наречий. Наречие как признак признака. К вопросу о синтаксическом единстве наречий можно подойти и в иной плоскости — не в функционально-семантической, а в плоскости синтаксических связей слов в предложении. Речь идет в данном случае о согласовании, управлении, примыкании и т. п. Традиционно наречия толкуются как примыкающие слова. Примыкание — «это связь, при которой в роли зависимого слова выступают слова неизменяемые: наречие, неизменяемое прилагательное, а также инфинитив, компаратив или деепричастие» [Русская грамматика, 1980, II, с. 21]. Примыкание, а также согласование и управление — это разновидности подчинительных связей слов. Помимо подчинения, в соответствии с распространенными в настоящее время представлениями, выделяются и другие типы связей, в частности, сочинительная связь, «координация» (связь, характеризующая отношение между подлежащим и сказуемым), «нанизывание» (сто двадцать пять). Однако, независимо от того, подчиняется ли, «сочиняется» или координируется (Она замужем) наречие, это не сказывается на его формальном облике, на его форме. В этом смысле прежде всего и можно говорить о неизменяемости наречий [Дурново, 1929, с. 12] . Вместе с тем если наречию приписывать категорию степеней сравнения (быстро — быстрее / более быстро), то о морфологической неизменяемости данной части речи говорить не приходится. Одна из форм, позитив (быстро), является исходной по отношению к другим (быстрее / более быстро). Но выбор формы степени сравнения — исходной или производной (производных) — не предопределяется у наречия его синтаксической позицией. Ср. однотипные конструкции: Петр бежит быстро — Петр бежит быстрее / более быстро. В плане синтаксической обусловленности морфологической формы наречие существенно отличается от других знаменательных частей речи: формы последних, хотя бы некоторые, зависят от синтаксической позиции. Ср. в этой связи формы сравнительной степени наречий и прилагательных: Петр бежит быстрее / более быстро и Иван умнее / более умный. Синтетическая форма прилагательных не выражает категорий рода, числа, падежа, но аналитическая форма по роду, числу и падежу зависит от существительного (Иван). Наречие может детерминировать формы других частей речи (бежит быстрее Ивана; назло надменному соседу. — А. Пушкин), но его формы не детерминируются в предложении другими словами. Последний признак занимает важнейшее место в иерархии признаков рассматриваемой части речи и, безусловно, должен вводиться в ее определение. Собственно, это признак традиционно и вводился в определение наречий как главный, только под «видом» морфологической неизменяемости, неизменяемости как таковой, выделяющей наречие среди самостоятельных частей речи: «Наречием называется неизменяемая часть речи…» [Грамматика, 1953, с. 606; ср.: Трофимов, 1957, с. 226]. Синтаксическая разнородность наречия находится в тесной связи с его морфологическим неединством. В данном случае мы имеем в виду категориальный континуум данной части речи. Наречия характеризуются только одной, причем частного типа категорией — степенями сравнения. Например, не образуют форм сравнительной степени наречия втрое, домой, очень, легонько, накануне, вокруг и многие другие. В принципе, все знаменательные части речи в том или ином отношении неоднородны. Так, существительные могут обозначать не только предметы в узком смысле (стол, дом) и шире — какие-то субстанциональные (материальные) сущности (вода, железо, бетон), 506 507 но и признаки-качества (белизна, синева), действия (бег), состояния (тошнота) и др. Однако существительное, прилагательное и глагол обладают весьма большим набором морфологических категорий. Отдельные лексемы-существительные, -прилагательные или -глаголы могут стоять вне какой-то категории. Например, существительные pluralia tantum стоят вне оппозиции по роду. Однако они включены в оппозиции по другим категориям. Поскольку морфологическая категория предполагает однородность грамматического значения [Бондарко, 1976, с. 3], из сказанного выше вытекает, что лексическая неоднородность указанных частей речи в значительной мере как бы «компенсируется» за счет грамматики. Что касается наречия, то объединяющее, «компенсирующее» влияние морфологического фактора оказывается здесь очень слабым. Наречие как часть речи не имеет ни одного положительного интегрального морфологического признака. Вместе с тем в плане лексического значения о наречиях в целом принято говорить, что они относятся к классу слов п р и з н а к о в о й семантики. Признаковый характер наречий быстро, весело, гнетуще и т. д. (образованных от слов с признаковой же семантикой: быстрый → быстро) очевиден. Что же касается наречий типа мастерски, по-отцовски, имеющих в качестве производящей (мотивирующей) словообразовательной основы основу прилагательного, восходящего в свою очередь к основе существительного с субстанциональным значением (мастер, отец; далее мастер → мастерский → мастерски, отец → отцовский → по-отцовски), то и они обозначают именно признаки, а не субстанциональные сущности (в данном случае лица). При этом если прилагательные, мотивированные существительными (например, отец → отцовский), могут отсылать и к субстанциональным (материальным) сущностям (отцовский дом в относительном ‘дом отца’, а не качественном значении) и к признакам-качествам (к ученикам он испытывал поистине отцовские чувства), то наречие — к признакам-качествам (непредметным признакам): поступил по-отцовски [Пешковский, 1938, с. 114]. Особый вопрос — интерпретация семантики пространственных наречий. В соответствии с распространенной точкой зрения пространственные обстоятельства предметны по своей природе (сидит на стуле, входит в дом и т. п.). Не случайно ведущую роль при обозначении пространства в языке играет «предметная» часть речи — существительное. Наречиям, однако, свойственно обозначение не собственно предметного плана пространства, а его признаковых составляющих — разного рода «граней» пространственной ориентации: вправо — влево, справа — слева, вперед — назад, спереди — сзади, далеко — близко, вдали — вблизи, вверх — вниз, вверху — внизу, гдето, где-нибудь, куда-то — откуда-то и т. п. Поэтому почти не адвербиализуются предложно-падежные формы существительных с конкретной семантикой, а если адвербиализуются, то в результате в их значении акцентируются опять-таки признаковые компоненты, ср.: сидит дома (‘в месте, где живет’) — и сидит в доме (‘в здании, строении определенного предназначения’), идет домой и идет в дом. Непредметно признаковая семантика наречий может рассматриваться как интегральный признак данной части речи. Однако это свойство наречий не может послужить основанием для изъятия из наречий слов категории состояния и модальных слов, поскольку последние характеризуются тем же самым свойством. То обстоятельство, что наречия сочетаются, главным образом, со словами также признаковой семантики (быстро бежит, очень веселый, очень быстро, переписка набело), дает основание для квалификации наречий как признаков других признаков. Использование наречий позволяет на один-два порядка «углубить» признаковую структуру предложения. Ср., например, мальчик — веселый и мальчик очень веселый (веселый — признак 1-го порядка и очень — 2-го порядка); мальчик бежит (1) и мальчик бежит (1) быстро (2), и мальчик бежит (1) очень (3) быстро (2). Признаковый характер лексического значения наречий сближает эту часть речи с прилагательными и глаголами. Наречия, глаголы и прилагательные по специфике их лексического значения противопоставлены существительному, лексическая спецификация которого состоит в обозначении материальных сущностей. Классификация наречий по функции По функции выделяют два разряда местоимений — знаменательные и местоименные. Знаменательные наречия называют признаки действий или других признаков, местоименные — указывают на них: справа — где, налево — куда, сдуру — почему, назло — затем, вчера — тогда. Местоименные наречия могут быть подразделены на классы в соответствии с классификацией местоимений, например: там, туда, тогда — указательные, где, куда, зачем — вопросительно-относительные, везде, всюду — определительные и т. д. Классификация наречий по значению Выделяют два разряда наречий по значению — определительные и обстоятельственные. Определительные наречия характеризуют само действие, сам признак — его качество, количество, способ совершения: очень, красиво, весело, по-моему, пешком и подразделяются на следующие разряды: — качественные, или образа действия (как? каким образом?): быстро, так, вдвоем; — количественные, или меры и степени (в какой мере? насколько?): очень, нисколько, втрое. Обстоятельственные наречия называют внешние по отношению к действию обстоятельства и подразделяются на следующие разряды: — места (где? куда? откуда?): справа, там, наверху; — времени (когда? как долго?): вчера, тогда, весной, когда; — причины (почему?): сгоряча, почему, потому; — цели (зачем? для чего?): назло, зачем, затем. 3. Степени сравнения качественных наречий на -о / -е Степени сравнения наречий, как и степени сравнения прилагательных, обозначают большую / меньшую или наибольшую / наименьшую степени проявления признака. Устройство степеней сравнения наречия и прилагательного схоже. Сравнительная степень наречия обозначает большую или меньшую степень проявления признака: — у одного действия субъекта по сравнению с другим действием этого же субъекта: Петя бегает лучше, чем прыгает. — у действия одного субъекта по сравнению с этим же действием другого субъекта: Петя бегает быстрее, чем Вася. — у действия субъекта по сравнению с этим же действием этого субъекта в другое время: Петя бегает быстрее, чем раньше. — у действия одного субъекта по сравнению с другим действием другого субъекта: Ребенок бежит медленнее, чем взрослый идет. Как и у прилагательного, сравнительная степень наречия бывает простая и составная. Простая сравнительная степень наречия образуется следующим образом: основа положительной степени без -о (и без сегментов к/ок) + формообразующие суффиксы -ее(-ей), -е, -ше/-же: тепл-ее, громч-е, рань-ше, глуб-же. От простой сравнительной степени прилагательного простая сравнительная степень наречия отличается синтаксической функцией: наречие бывает в предложении обстоятельством: Он прыгнул выше отца, или сказуемым безличного предложения: Стало теплее, а прилагательное выступает как сказуемое двусоставного предложения: Он выше отца или как определение: Дай мне тарелку поменьше. Составная сравнительная степень наречия имеет следующую структуру: элементы более / менее + положительная степень: Он прыгнул более высоко, чем отец. Превосходная степень обозначает наибольшую / наименьшую степень проявления признака. В отличие от прилагательных наречие не имеет простой превосходной степени сравнения. Остатки простой сравнительной степени представлены лишь во фразеологизированных оборотах: покорнейше благодарю, нижайше кланяюсь. Составная превосходная степень сравнения наречия образуется двумя способами: 1) наиболее / наименее + положительная степень: Он прыгнул наиболее высоко, 2) простая сравнительная степень + всего / всех: Он прыгнул выше всех; отличие от превосходной степени сравнения прилагательных — в синтаксической функции обстоятельства, не сказуемого двусоставного предложения. 4. Разряды наречий по образованию Соотносительность наречий с другими частями речи указывает на их происхождение и способ образования. Наречия соотносительны с именами, местоимениями и глаголами. Пополняясь за счет других частей речи, наречия не теряют с ними смысловой связи. Например, наречия, образованные от имен существительных, связаны с предметным значением (наземь, набок, дома); наречия, образованные от имен числительных, - со значением числа (дважды, вдвое, вдвоем); наречия, образованные от имен прилагательных, - со значением качества (тепло, красиво, ласково, угрюмо); наречия, образованные от глаголов, - со значением действия (лежа, нехотя, шутя, немедля). Процесс образования наречий длительный, и потому по времени образования наречия не совпадают. Группа местоименных наречий выделяется как наиболее архаическая и утратившая свою морфологическую делимость (например: здесь, там, так, тогда). Ранними по образованию являются и наречия, образованные от имен существительных, исчезнувших из языка, причем морфологическая соотнесенность с именами этими наречиями не утрачена (например: дотла, второпях, втихомолку, насмарку, вдрызг, с кондачка, с панталыку), а также от старых форм ныне существующих имен (например: поделом, справа, слева). Другие наречия более поздние по своему образованию (например: на смех, насмерть, в прах, в срок, на глаз). Тесная грамматическая связь наречий с другими частями речи обусловливает различение пяти лексико-морфологических разрядов наречий: 1) наречия, соотносительные с местоимениями; 2) наречия, соотносительные с именами существительными; 3) наречия, соотносительные с именами прилагательными; 4) наречия, соотносительные с именами числительными; 5) наречия, соотносительные с глаголами. По школьной программе, все способы образования наречий принято относить к словопроизводству: — приставочно-суффиксальный: догонять → вдогонку; крутой → вкрутую; сухой → досуха; — суффиксальный способ: веселый → весело; когда → когда-нибудь; — приставочный способ: где → кое-где; завтра → послезавтра; — сложение основ: мимо ходить → мимоходом (сложение, осложненн. суффиксацией) В школьном учебнике рассматривают словообразование наречий путем перехода из одной части речи в другую: говорить шёпотом; скакать верхом; зимой холодно. По вузу, это морфолого-синтаксический способ. 5. Правописание наречий. А) Гласные на конце наречий 1. В наречиях с приставками в-, на-, за- на конце пишется буква о: вправо, направо, задолго. 2. В наречиях с приставками -из-/ис-, до-, с- пишется буква а: изредка, досуха, справа. 3. В наречиях с приставкой по- пишется буква у: попусту, помногу. Б) Наречия на шипящую После шипящих ж, ш, ч на конце наречий пишется ь: настежь, сплошь, прочь. Исключения: уж, замуж, невтерпеж. В) Отрицательные наречия В отрицательных наречиях под ударением пишется не, без ударения — ни: некогда — никогда, негде — нигде, неоткуда — ниоткуда. Литература: 1.Морфология современного русского языка : учебник для высших учебных заведений Российской Федерации / С. И. Богданов, В. Б. Евтюхин, Ю. П. Князев и др. СПб. : Факультет филологии и искусств СПбГУ, 2009. — 634 с. — (Русский мир: учебники для высшей школы). 2.Виноградов В.В. Русский язык. Грамматическое учение о слове. - М.: Рус. яз., 2001.—718с |