Реферат. Донской Алексей Сергеевич ПЗ 1. Российский государственный социальный университет практическое задание 1 по дисциплине История государства и права
 Скачать 57.68 Kb.
|
ПРАКТИЧЕСКОЕ ЗАДАНИЕ 1 по дисциплине «История государства и права» Правовое положение «инородцев» в России. Роль национального вопроса в общественной и политической жизни страны. (тема практического задания)
Москва, 2022 г. ОглавлениеВведение 3 Понятие "инородцы" в законодательстве Российской империи 4 Особенности правового положения различных категорий инородцев 7 Изменения в правовом статусе инородцев 18 Заключение 20 Список литературы 22 ВведениеВ реферате рассматриваются положения, касающиеся правового статуса "инородцев" и их взаимодействия с представителями государства. Эта тема представляет интерес как с точки зрения истории права, так и с точки зрения правового регулирования общественных отношений между различными народами, проживающими на территории России, как друг с другом, так и с иммигрантами. Это особенно важно с учетом того факта, что необходимость такого регулирования объективно обусловлена "провалом" в 1991 году советского законодательства, падением "Железного занавеса", открывшего границы бывших республик СССР. Хотя современный законодатель не обязан копировать один в один в целом устаревшие положения законов Российской империи, многие нормативные акты того времени могут служить хорошим примером упорядочения общественных отношений, как межнациональных, так и между малыми народами и государством, и даже прямым руководством к действию. Понятие "инородцы" в законодательстве Российской империиС первых лет своей истории Россия была многонациональной и культурно разнообразной страной. Многие славянские и неславянские народы существовали бок о бок. Россия аннексировала эти территории, и народы, живущие на них, приспособила к жизни многогранного российского общества. Но, несмотря на это, не существовало целостного и систематического правового разделения коренного и некоренного, православного и неправославного населения. Отдельные указы князей и королей закрепляли права и обязанности за определенными категориями населения (ясачные люди, кочевые народы, горцы и т.д.), но все эти порядки были неупорядоченными. Первая попытка навести порядок в законах была предпринята во время издания "Соборного уложения" 1649 года при Алексее Михайловиче, где "нерусские люди", то есть не славяне и неправославные, назывались "иноверцами", "татарами", "ясачными людьми" и так далее. Затем появились "Уставы" и "Положения", определяющие то или иное отношение к таким категориям населения. Но все они выходили отдельно друг от друга, предназначались не для широкой публики, а только для чиновников приказов и коллегий и рассылались только им. То есть они были неизвестны населению в целом. Это было связано с тем, что большинство населения России было до второй половины XVIII века неграмотным, мало кто умел читать и писать. Соответственно, не было никакой возможности развивать и укреплять свою правовую культуру. Только с появлением общедоступных начальных и средних школ создание упорядоченного законодательства стало насущной необходимостью. Поэтому впервые иностранные народы получили широко известное юридическое обозначение в "Высочайше Утвержденной Хартии об управлении инородцами" от 22 июля 1822 года. Эта "Хартия" обобщала правовой статус инородцев, изложенный ранее в разрозненных положениях закона, и давала им четкое описание, отличающее их от остального населения Российской империи: «§1. Все обитающие в Сибири инородные племена, именуемые поныне ясачными, по различному степени гражданского их образования и по настоящему образу жизни, разделяются на три главные разряда. В первой разряд включаются оседлые, то есть живущие в городах и селениях; во второй кочевые, занимающие определённые места, по временам года переменяемые; в третий бродячие или ловцы, переходящие с одного места на другое по рекам и урочищам.» Как видно уже из первого пункта "Устава 1822 года", не все неславянские народы были юридически признаны инородцами, как это казалось жителям того времени и нашего настоящего, а именно сибирским народам. Они делились на оседлых, кочевых и бродячих. "Оседлые", как следует из названия, жили в деревнях, обрабатывали землю и т.д. Но проводится различие между "кочевым" и "кочующим". "Кочевники" переезжали с места на место, но упорядоченно: места для поселения были определенными и постоянными, как и время. То есть такие инородцы находились в одном месте в одно время года, а в другом - в другое. И они больше нигде не появлялись. В этом они отличались от последней "категории" - "кочующих" инородцев, которые не перемещались сезонно между несколькими населенными пунктами, а скитались, не придерживаясь определенных мест обитания. Далее в тексте той же "Хартии" в ст. 2-6 перечисляются конкретные народы Сибири, разделенные по "рангам". Тщательная и подробная классификация инородцев по их образу жизни и роду занятий свидетельствует о внимательном отношении к ним со стороны законодателя. Кроме того, эта классификация послужила основой для правового регулирования отношений инородцев с остальным населением и государством: «§7. По сему общему разделению инородцев, определяются права и их обязанности; а дабы сие определение имело надлежащий степень точности, то постановляется правилом при каждой общей переписи, к коей обыкновенно и инородцы исчисляются, наблюдать вышеозначенное разделение и каждый род относить к тому разряду, к коему по образу жизни он принадлежит. Между тем, дабы сие разделение для устройства инородцев необходимое, ныне же привести в действие: то на гражданских Губернаторов возлагается, сообразив в Губернаторском Совете нынешнее состояние инородцев, особым расписанием определить о каждом роде и племени, к какому именно разряду по вышеозначенному разделению должны быть оные отнесены.» В ст. 8-11 предписывается составить "расписание" в течение года с момента опубликования "Устава", руководствуясь качеством их основного ремесла, которое является основным способом существования, а не в соответствии с теми занятиями, которые они могут иметь случайно, временно и в сочетании с основным. Поэтому, исходя из вышеизложенного, следует предположить, что население Сибири (а позже и российской части Средней Азии) называлось "инородцами" и не было православным, а исповедовало ислам или традиционные верования, обладая особой, резко отличающейся от традиционной русской культурой. То есть юридическое отделение инородцев от остального населения осуществлялось в соответствии с религиозными и культурными критериями. Таким образом, из всего вышесказанного ясны принципы юридического определения положения инородцев и их классификации в соответствии с местами обитания и характером профессий. Из классификации инородцев законодатель выводит их различный правовой статус, который, как и сама классификация, подробно описывается далее в той же "Хартии". Особенности правового положения различных категорий инородцев"Устав об управлении инородцами" 1822 года содержит 372 статьи и разделен на 4 неравные части. Эти части являются: «Права инородцев» «Состав управления инородцами» «Наказ управлениям инородцами» «О порядке сборов податей и повинностей с инородцев». Первая часть "Устава" состоит из 9 глав. Первый ("Разделение") уже рассматривался в начале этой работы. В остальных главах излагаются основные права инородцев. Как упоминалось выше, все инородцы были разделены "Хартией" на три большие категории: оседлые, кочевые и бродячие. Первыми в списке прав стоят оседлые инородцы, подразделяемые на купцов и оседлых иноверцев. Оседлые инородцы, принявшие православие, юридически полностью приравниваются к "русским", теряя с ними все юридические различия и даже особое название. Такие инородцы управляются теми же институтами, что и остальное население. Но тех, кто остался верен своей традиционной религии, называют "оседлыми неверными". "Торговые иноверцы", согласно ст. 14-16, имеют правовой статус либо купцов из гильдий с российским гражданством, либо, если они происходят из "азиатских владений, прилегающих к Сибири", статус "гостей", то есть иностранных купцов. Те из "торговых неверных", кто не имел статуса торговца, русского или иностранного купца, могли записаться в качестве "оседлых земледельцев". Согласно ст. 17-23 "оседлые земледельцы", названные в соответствии с религиозным различием в ст. 12 "оседлыми язычниками", почти во всех правах и обязанностях приравниваются к государственным крестьянам. Земли, которые они занимали, были закреплены за ними, и в случае их недостаточной площади им приписывалась недостающая часть неиспользуемых земель. Они управлялись главным управлением графств и провинций. Мелкие иноземные "племена" и "наемные рабочие", живущие вместе с русскими, были приравнены к "оседлым неверным". Единственным важным отличием от государственных крестьян является отсутствие рекрутской повинности среди "оседлых иноверцев", то есть обязанности отдавать часть своих юношей на военную службу. Но тот, кто был казаком по роду занятий, остался им. Для пришельцев-кочевников все было совершенно по-другому, что объяснялось их особым положением. Во-первых, они не утратили своих исконных прав, им были выделены земли для кочевого использования в полной свободе использования, они были вольны заниматься на них любым видом рыболовства или земледелия. Их земли были юридически защищены от посторонних посягательств, как со стороны русских, так и со стороны других кочевых племен. Во-вторых, им было предоставлено "степное правительство", которое заключалось в сохранении их традиционного образа жизни и составлении представительства для контактов с государственной администрацией. Иностранец-кочевник на своей территории попадал в прямое подчинение государству только в уголовном суде. Более того, он мог попасть под уголовный суд только за умышленное убийство, попытку поднять восстание, хищение государственного и общественного имущества, подделку документов, "грабеж и насилие". Все остальные инциденты считались "претензиями". Но в русских поселениях кочевой иностранец подпадал под общую юрисдикцию. Соблюдение "степного управления" было возложено на самих кочевников. Налоги и пошлины платили и несли кочевые инородцы в соответствии с общими законами, за исключением рекрутского набора, от которого они были освобождены, как "оседлые иноверцы" (но не оседлые инородцы, которые перешли в православие и потеряли свой иностранный статус). Для их сбора и исполнения была проведена опросная перепись среди кочевников. Казачьи полки из кочевников были сохранены без исключений в правах и способе формирования. Инородцы были освобождены от использования гербовой бумаги и других "гербовых сборов", то есть бюрократических сборов и расходов. Иноземцы-кочевники были почти полностью свободны в торговле. Запрещалась только торговля алкоголем, а также его распространение другими способами среди кочевников. Провинциальным чиновникам было запрещено торговать с инородцами и заключать с ними какие-либо сделки, а сделки инородцев и частных лиц в целом регулировались особым образом. Но в то же время провинциальные власти были обязаны снабжать кочевников "пособиями в продовольствии и ремеслах", то есть продовольствием, порохом и свинцом (для охоты) и т. д. работая неполный рабочий день у русского, иностранец был обязан получить “письменный бланк” от земской полиции. Иноземцы-кочевники пользовались полной свободой вероисповедания. Они могли как придерживаться традиционных верований, так и принять православие. Они могли строить свои собственные молитвенные дома с разрешения губернатора или православные церкви с разрешения епархиального архиерея. Более того, принимая православие, бывшие язычники не умаляли своих прав, т.е. в дополнение к своим прежним правам они получали новые права как христиане. Сохранение прав также гарантировалось при переходе к оседлому образу жизни, отправке детей в государственные школы. Наряду с возможностью учиться в государственных школах, инородцы могли открывать свои собственные с разрешения властей. Государство, со своей стороны, обязалось донести до них содержание их прав в форме, понятной пришельцам-кочевникам, и следить за их соблюдением. Инородцы, как индивидуально, так и коллективно, имели право в соответствии с процедурой, установленной законом, информировать власти о совершенных правонарушениях и притеснениях и рассчитывать на устранение незаконной ситуации. Далее, наконец, говорится о правах странствующих инородцев, то есть, как объяснялось в первой части этой работы, беспорядочно кочующих с места на место. В общем, к ним применялись те же правила, что и к кочевникам. Но и для бродяг в "Уставе 1822 года" есть специальное положение. Вместо целостных земельных участков им выделялись "полосы", границы которых определялись только землями, уже принадлежащими кому-либо (государственным, частным, общественным, кочевым), то есть нежилыми бесхозными пространствами. В такой "полосе" они могли свободно передвигаться без обязательства соблюдать какие-либо административные границы (уездные и провинциальные). Также странствующие инородцы были освобождены от расходов на содержание "степного правительства" и земских денежных повинностей. Законодатель также предусмотрел "почетные звания" для инородцев. Иностранец, имеющий такой "титул", имеет право претендовать на должность в "степной администрации", которая, помимо "титула", предоставляет другие привилегии, предусмотренные "Уставом". Те "почетные инородцы", которые не занимали руководящих постов, оставались обычными членами своих племен. Но в то же время "почетные инородцы" не становились дворянами. Дворянство они приобретали таким же образом, как и другие подданные Империи, - на государственной основе служба, наследство, дарование от императора. Местные обычаи и традиции были тщательно сохранены. Единственное, что могли сделать местные власти, - это собрать информацию об этих традициях через "самых почетных людей", кодифицировать их, смягчив "дикие и жестокие" и убрав "несовместимые с другими указами", и представить полученные "кодексы" "местным администрациям" на утверждение. Затем эти "кодексы" были напечатаны на русском и местных языках и представлены в Сенат, и не менялись до принятия необходимого решения об этом самими инородцами и их местными властями. Эти "традиционные законы" имели юридическую силу как среди самих инородцев, так и в государственных учреждениях для инородцев. Общероссийский закон применялся только в таких случаях, которых местный закон не предусматривал. В последней главе первой части "Хартии" говорится об "инородцах, которые находятся в несовершенной зависимости от правительства". Очевидно, речь идет о кочующих племенах в приграничных районах (бассейн Амура, пустыни Средней Азии). Они могли прибегнуть к помощи России, когда им это было нужно. Они имели право беспошлинно торговать и даже селиться в России, но только с разрешения местных губернских властей. Взамен они были обязаны впускать на свою территорию и защищать всех российских подданных, а также инородцев с охранным списком от генерал-губернатора. В то же время все контакты с российскими властями они должны были осуществлять через своих “почетных людей” и подлежали уголовному суду только в том случае, если совершали преступление на территории России. Налогообложение чукчей и зюнгорских двуколок, упомянутых в качестве таких пограничных племен, было для них бесплатным как по форме, так и по срокам сбора. Исходя из вышеизложенного, можно сделать вывод, что права инородцев уже в 1822 году были во многих отношениях очень широкими, доходя в чисто внутренних вопросах вплоть до полной автономии. Но в то же время инородцы не были исключены из российского общества, а органично внедрялись в него, имея возможность полноценно участвовать в его жизни. Это было достигнуто за счет сохранения всех имеющихся прав инородца при переходе из одного состояния имущественной собственности в другое. Во второй части "Устава" говорится о "составе руководства" инородцами. Поскольку он напрямую не касается правового статуса, а лишь устанавливает иерархический порядок управления иностранными сообществами и разъясняет его представителям местных властей, детальный анализ не требуется. Необходимо только отметить следующее: все взаимодействие местных иностранных и государственных органов власти подробно описано во избежание правовых коллизий; были прописаны независимые внутренние институты Степной Думы, Словесного суда, Племенного управления, Степной администрации, порядок организации рынков и собраний; иерархия подчинения иностранных властей государству строго последовательна, т.е. рангов прямой административной власти в иностранных учреждениях, которые выше, чем местная земская администрация, нет. Часть третья в ее начале содержит подробные строгие инструкции, адресованные губернским и земским властям, запрещающие им выходить за рамки своих полномочий и разъясняющие суть особого положения инородцев. Далее подробно описываются полномочия иностранных учреждений. В статьях 238-243 говорится о поездках, то есть визитах должностных лиц в иностранные лагеря. Эти визиты, согласно указанным статьям, должны быть со строго определенными целями, не обременительными для инородцев. Время в пути также регулируется. Специальным следственным патрулям было приказано сообщать об этом властям провинции. Для уголовного расследования также была предусмотрена специальная процедура. Следственные действия разрешалось проводить только в особых случаях, указанных в ст. 37 первой части "Устава 1822 года", с соблюдением всех "обрядов" и "порядка", т.е. расследование велось под руководством местных учреждений. Все следственные действия должны были быть зафиксированы. Арестовывать разрешалось только тех, кто обвинялся в "важных преступлениях". Допросы могли быть организованы только вблизи мест проживания и места происшествия. Если допрос и следование за допрашиваемым лицом в одном направлении и в другом могут занять более 6 дней, то допрос проводить не следует, но суду должны быть даны соответствующие разъяснения. При отсутствии священнослужителя в доступном округе расследование должно ограничиваться только принесением присяги. При проверке следственных материалов учитывайте время, затраченное на следственные действия из-за расстояния до лагерей и мест происшествия, и не обвиняйте следователя в задержках. И даже "наоборот, за длительную задержку кочевников или вызов их с большого расстояния подвергать должностных лиц наказанию". Гражданский суд рассмотрел "дело" только после того, как оно прошло через Словесную бойню, в то время как судьи руководствовались местными законами. Уголовный суд на местном уровне администрации действовал только в случаях, перечисленных в ст. 37 первой части "Устава", приговоры приводились в исполнение земской полицией. Перепись населения была поручена Племенным управлениям и Степным думам, а в их отсутствие - земским судам. Также был строго определен порядок "государственных продаж", то есть государственной торговли с инородцами необходимыми им припасами (хлебом, солью, порохом, свинцом). Во время голода было обеспечено снижение отпускных цен. Разрешенная в то же время продажа в кредит разрешалась только с согласия старосты, старосты или Степной думы и под их ответственность. Для бродячих инородцев продажа в кредит регулировалась в соответствии с ответственностью "почетных людей" и с введением фирменной маркировки в магазинах, а также занесением всех долговых действий (получение, оплата, остатки, прибыль, наличие товаров) в "кордовые книги", выданные провинциальными властями со строгим соблюдением сроков и написанием цифр буквами и цифрами, которые ежегодно должны были представляться обратно провинциальным властям для проверки. Распределение предметов снабжения в кредит без желания и необходимости инородцев было запрещено. В годы изобилия забота о бедных возлагалась на старейшин, а в "неурожайные" годы, по уведомлению, губернатор мог назначить бесплатную раздачу припасов. При недостатке денег оплата принималась шкурами, их цена рассчитывалась так же, как и при уплате натурального ясака. Свобода вероисповедания была сохранена. Любое духовное или физическое насилие во время проповеди православия и поведения новокрещеных было категорически запрещено. При ошибках инородцев в соблюдении ритуалов и православного календаря допускались только устные объяснения и инструкции. На епархиальное управление была возложена обязанность любыми средствами содействовать распространению православия мирным путем. Это была настоящая свобода, а вовсе не "терпимость", как кажется на первый взгляд, иначе статья 53, вероятно, была бы такой: "Кочевые язычники должны, по возможности, как можно скорее перейти в православие и научиться строго соблюдать православные обряды и календарь". А статьи 286-291 вообще не существовали бы. Статьи 53-56 и 286-291 предусматривают внимательное и бережное отношение к местной культуре, и, напротив, нет запрета на обратное обращение из православия в местную веру. Отсутствие этого запрета не упоминается, поскольку оно подразумевается содержанием статей 53 и 286. А традиционная богословская лексика ("богослужение", "религия", "духовенство", "молитвенный дом") используется не для "привлечения" инородцев к православным стандартам, а для более понятного широкому читателю обозначения местной религиозной специфики, потому что на самом деле иностранные религиозные термины, даже в переводе на Русский язык, был бы непонятен этому широкому читателю. Раз в год губернатор был обязан лично или через доверенное лицо проверять качество жизни инородцев и использовать свою административную власть для наведения порядка, пресечения злоупотреблений, приема жалоб и петиций. После такой проверки он должен был доложить об этом наверх. Часть четвертая "О порядке взимания налогов и сборов с инородцев" посвящена налогообложению. Он, как и предыдущий, третий, подробно и строго регулирует сбор налогов и установление пошлин во избежание злоупотреблений со стороны должностных лиц. Введение гласит: "§296. В целом сборы с инородцев бывают трех видов: 1) Государственные налоги; 2) Земские повинности; 3) Внутренние обязанности по содержанию степного правительства. §297. Это разделение показывает, что речь не идет о частных вкладах и платежах за продукты питания, покупаемые целыми семьями из государственных запасов. Все такие сборы и выплаты производятся дома, в лагерях. §298. Сборы за хлеб, раздаваемый по нужде в кредит, возмещаются на тех же основаниях, что и государственные долги. §299. Процедура взимания сборов, расчета и утверждения, оценки, фактического взноса, доставки, использования и отчетов изложена в следующих главах. Из этих пунктов видно, что налоги были четко отделены от сделок и покупок и определялись только в соответствии с тремя указанными разновидностями. Далее в ст. 300-305 говорится о взимании пошлин. Никакие новые налоги, в дополнение к тем, которые перечислены в "Хартии", произвольно не взимаются с инородцев, если только они не вводятся с соответствующей оговоркой. Тяжесть бремени повинностей определяется местным Главным управлением, а сбор за внутриплеменные повинности определяется Степной Думой или общим собранием. Расчет всех сборов с подробными пояснениями и раскладками должен составляться для каждого года в сентябре предыдущими губернскими или областными властями, утверждаться Главным управлением и только затем направляться в государственные палаты, а от них в Степные Думы. В этом случае взимание других сборов, не указанных в подробном расчете сборов, запрещено. Ниже в тексте приведены правила сбора налогов, четкое взаимодействие должностных лиц, сбор налогов посредством честных продаж, которые удобны для инородцев. Кстати, особо можно отметить, что государство уполномочено следить за не допуском фальшивых денег на ярмарки при таких продажах. Когда обнаруживалась подделка, русского купца судили как фальшивомонетчика, и в этом случае инородцу выдавали настоящие деньги, обязывая купца, от которого они были получены за товар, возместить стоимость фальшивых денег. Тех, кто предлагал инородцам фальшивые деньги, судили как воров. Племенная администрация (и только она имела право взимать прямые сборы) сборы, полученные от организации ярмарки, или деньги, полученные непосредственно от налогоплательщиков, передавались советам или земской полиции (если совета не было) по выданным ими квитанциям и согласно годовому расчету. Чтобы облегчить сбор пошлин, земские чиновники могли приходить на ярмарки с налоговыми квитанциями, делая соответствующие записи в "шнуровых книгах". Сбор был разделен на денежный и натуральный. Натуральная коллекция называлась "барахлом", делилась на обычную (шкурки белок, соболей и т.д.) и дорогую (шкурки черно-серебристых лисиц). Отдельно оценивались обычные и дорогие "мусорные", целые (с лапами и хвостами) и нецелые (без лап или хвостов) шкуры. Описана процедура приема шкурок и других сборов, а также указано право инородцев расплачиваться шкурами вместе с деньгами. Расходование налогов, взимаемых с инородцев, ограничивалось двумя статьями: на внутренние нужды и на государственные налоги. Отчисления на внутренние нужды шли в Степные думы или иностранные советы, и они не выходили за пределы самих иностранных общин и уездов. А государственные налоги направлялись через окружную казну в государственную казну. Все сборы были тщательно записаны в "шнуровых книгах", квитанции от провинциальных властей служили подтверждением их оплаты. Ведение бухгалтерских книг и квитанций регулируется статьями 345-355. Обнаруженная задолженность по сборам взималась со старейшин и собиралась на ярмарках наиболее удобным для инородцев способом. Постоянная задолженность (от 1/3 годовой пошлины) взыскивалась путем задержания шкур, привезенных на продажу, личных переговоров со старостой или его родственником. Для странствующих инородцев можно было сдавать налоги, полученные с аукциона, ближайшему совету, а не своему собственному. В то же время "неродной" совет письменно уведомил "туземца" об уплате налогов. До получения такого уведомления староста не имел права привлекаться к ответственности за просроченную задолженность. Но если прошло два года, а староста не платил налоги и не появлялся на ярмарках, то неуплаченный налог взимался принудительно путем "выезда" в лагерь или улус неплательщика старосты. Было запрещено собирать налоги из одного лагеря в другой в отсутствие иностранных советов. От "инородцев, не полностью зависящих от правительства" налоги и сборы принимались в общее присутствие в удобной для инородцев форме, они особо учитывались. То же самое было сделано и с добровольными пожертвованиями. Рассмотрев содержание "Хартии", можно определенно заявить, что ее составители руководствовались следующими принципами: четко классифицировать инородцев и отделять их от остального населения; чтобы юридически защитить свою культуру от поглощения доминирующей русско-православной; определить их правовой статус с учетом особенностей культуры и образа жизни. Таким образом, "Устав об управлении инородцами" выделял инородцев среди остального населения Российской империи, предоставлял им привилегированные права и смягчал их обязанности. Такое юридическое различие было необходимо из-за того, что инородцы в силу особенностей своей культуры и религии не имели возможности вписаться в жизнь остального общества страны на общих основаниях. Но в то же время "Хартия" не обязывала инородцев сливаться с остальным населением и даже предусматривала меры по сохранению их исконных обычаев и образа жизни. Впоследствии изданные акты либо расширили, либо уточнили его действие. Многие из более поздних легализаций, выданных инородцам, носили в основном частный характер, но в целом правовая структура положения инородцев в российском обществе основывалась на этой "Хартии" и общеимперском праве гражданства. Изменения в правовом статусе инородцев"Хартия об управлении инородцами" была очень хорошо продуманным и подробным документом. Более того, он настолько хорош, что установленный им правовой статус инородцев в последующие годы существования Российской империи почти не пришлось радикально менять даже с началом экстенсивного промышленного развития при Александре II и Александре III. Хотя было много постановлений о самих инородцах, они были либо направлены частным образом, либо дополняли содержание "Устава" 1822 года. Принимая во внимание это обстоятельство, мы можем ограничиться кратким обзором этих резолюций, не рассматривая их подробно. Первым значительным правовым событием после создания "Хартии об управлении инородцами" стала основанная на ней "Хартия о сибирских киргизах", которая причислила киргизов к кочевым инородцам, определила порядок их управления и самоуправления (позже было внесено еще одно аналогичное дополнение - включение Самоеды в категории странствующих инородцев). Затем в "Рекрутском уставе" 1831 года было подтверждено отсутствие общей рекрутской повинности среди инородцев, но она была сохранена для второго и последующих поколений инородцев, принявших православие. Впоследствии дети и внуки инородцев, личных дворян, были освобождены от ясака, а вслед за ними в течение трех лет инородцы переходили в православие. Торговля постепенно расширялась. Но вместе с его расширением было запрещено распространение алкоголя среди инородцев, что было выражением со стороны короля и Государственного совета желания сохранить здоровье инородцев и общественный порядок. Налогообложение также было очень гибким. Оно постоянно приспосабливалось к местным условиям. Законодатель установил особый порядок взимания налогов для определенных регионов и определенных категорий лиц. Известен даже случай возврата излишне уплаченных налогов. Это было связано не только с внимательным отношением государства к инородцам, но и с тем, что сбор налогов с населения не был основным источником пополнения казны с середины 19 века по 1917 год (это были прибыли от промышленного производства, внешней торговли, растущего оборот железнодорожного транспорта, добыча нефти). Что касается государственного управления, то законодатель также адаптировался к местным условиям. Он установил порядок управления отдельными регионами, установил должности, наделил местные органы власти определенными полномочиями организацию местного внутреннего самоуправления. Все это было сделано, опять же, с учетом местных условий. Но в то же время он дал инородцам право занимать выборные должности. Меры социального регулирования также были очень широкими. Инородцам предоставлялись земельные участки, в отношении них тщательно регулировалась военная служба, где они также имели некоторые льготы. Но в то же время инородцам запрещалось просить офицерские звания. Это объяснялось их "чрезмерной воинственностью", поэтому инородцы могли получить офицерское звание только за реальные военные заслуги. Система образования перестраивается. Но законодатель не забыл о регулировании прав и обязанностей как в определенных областях права, так и в определенных сферах. Все эти частные и общие изменения и дополнения были вызваны желанием законодателя больше вовлекать инородцев в жизнь общества и проявлять к ним уважение и желание установить хорошие отношения и культурную терпимость между разными национальностями. Основная роль этих актов состоит в том, чтобы дополнить содержание "Хартии" 1822 года и претворить принципы этой "Хартии" в жизнь. Также преследовалась цель предоставить инородцам больше возможностей для самовыражения, но не в ущерб остальному населению России. Законодатель постоянно искал пути создания сбалансированного правового режима сосуществования инородцев и других категорий населения. ЗаключениеВсесторонне рассмотрев вопрос о правовом статусе инородцев в Российской империи, мы можем сделать следующие общие выводы: Инородцы юридически отличались от остального населения России из-за своих особенностей культуры и образа жизни; Законодатель учел эти особенности, отразив их в "Уставе" 1822 года и последующих нормативных актах; Законодатель стремился упорядочить и облегчить взаимодействие инородцев с остальным населением и администрацией; Приветствовалась ассимиляция инородцев с русскими, но в то же время принимались меры по сохранению традиционной культуры инородцев; Законодатель стремился защитить инородцев от нарушения их прав и свобод представителями государства и частными лицами; Привилегии, предоставляемые инородцам по сравнению с остальным населением, обусловлены особым статусом инородцев и не ставят ни одну из сторон (инородцев, другое население, государственных служащих) в неблагоприятное правовое положение. С современной точки зрения, "Хартия" и более поздние акты, дополняющие ее, отличаются разработкой норм в отношении отдельных лиц и государства. служащие. Но в то же время очевидна неполнота иностранного законодательства в отношении взаимодействия инородцев и юридических лиц. Но это можно объяснить тем, что в российской и мировой юриспруденции институт юридического лица теоретически начал разрабатываться только с начала 20 века. Из-за распада Российской империи законодатель не успел развить институт юридического лица в отношении инородцев, чтобы внести соответствующие дополнения в нормативные акты. Если бы Февральская и Октябрьская революции не остановили нормальный ход государственной жизни, то законодательство, безусловно, было бы должным образом доработано. Для того времени иностранное законодательство России было очень прогрессивным по сравнению с современным законодательством колониальных империй и Соединенных Штатов. Эта прогрессивность была видна именно с точки зрения взаимосвязи между культурами местных малых народов и метрополией. В отличие от законодательства Великобритании, Франции, Германии и США, местная культура не подавлялась государством, и представителям малых народов изначально были предоставлены равные права с остальным населением. Соответствующее подтверждение можно найти, сравнив освещение вопросов правового регулирования статуса инородцев в российском законодательстве и законодательстве вышеуказанных государств. Например, в США. И это справедливо по отношению к Соединенным Штатам, Португалии и Испании. Список литературыИсаев И. А. История отечественного государства и права в вопросах и ответах: учеб. пособие / И. А. Исаев. - Москва: Проспект, 2014. - 237 с. Хачатуров Р.Л. Источники права. Вып. 7. - Тольятти, 1998. Ключевский В.О. История сословий в России. /Соч. Т.6. – М., 1989. Курскова, Г. Ю. История отечественного государства и права [Электронный ресурс]: учеб. пособие для студентов вузов, обучающихся по специальности «Юриспруденция» / Г.Ю. Курскова и др.; под ред. Н. В. Михайловой, Г. Ю. Курсковой. - М. : ЮНИТИ-ДАНА, 2012. - 647 с. |
