СЛ Рубенштейн. С. Л. Рубинштейн основы общей психологии составители, авторы комментариев и послесловия
 Скачать 3.24 Mb.
|
|
http://www.koob.ru субъективной человеческой чувственности музыкальное ухо, чувствующий красоту формы глаз, – короче говоря, такие чувства, которые способны к человеческим наслаждениями которые утверждают себя как человеческие сущностные силы. Ибо не только пять внешних чувств, но итак называемые духовные чувства. одним словом, человеческое чувство, человечность чувств, – возникают лишь благодаря наличию соответствующего предмета, благодаря очеловеченной природе. Образование пяти внешних чувств – это работа всей предшествующей всемирной истории Человеческий слух развился в значительной мере благодаря развитию речи и музыки. По аналогии можно бы, пожалуй, сказать, что геометрия и изобразительные искусства в известной мере определяют человеческое зрение. В процессе развития современной живописи развивалось современное понимание и восприятие перспективы. Развитие техники перестраивает, далее, зрительное восприятие человека в него включается "наивная физика, недоступная восприятию обезьяны. Всякое восприятие предмета фактически является включением воспринятого объекта в организованную систему представлений, в определенную систему понятий. Эта система понятий, запечатлевшаяся в речи, представляет собой продукт общественно- исторического развития. Человеческое восприятие является обусловленной всем предшествующим историческим развитием человечества общественной формой познания. Мы воспринимаем мир сквозь призму общественного сознания. Итог всей общественной практики человечества направляет и формирует наше восприятие. Восприятие и направленность личности Становясь все более сознательными обобщенным, наше восприятие приобретает вместе стем все большую свободу по отношению к непосредственно данному. Мы все более свободно можем расчленять непосредственно данное, выделять в нем отдельные, с определенной точки зрения существенные, моменты и соотносить их с другими. Восприятие обычно никогда не бывает чисто пассивным, только созерцательным актом. Воспринимает не изолированный глаз, не ухо само по себе, а конкретный живой человек, ив его восприятии – если взять его во всей его конкретности – всегда в той или иной мере сказывается весь человек, его отношение к воспринимаемому, его потребности, интересы, стремления, желания и чувства. Эмоциональное отношение как бы регулирует и расцвечивает воспринимаемое – делает яркими, выпуклыми одни черты и оставляет другие затушеванными, в тени. Влияние интересов и чувств проявляется в восприятии сначала в форме непроизвольного внимания. Но восприятие может осуществляться на различных уровнях. Если на низших уровнях процесс восприятия протекает как бы "стихийно, "самотеком, независимо от сознательного регулирования, тов высших своих формах, связанных с развитием мышления, восприятие превращается в сознательно регулируемую деятельность наблюдения. Восприятие, поднявшееся до уровня сознательного наблюдения, является волевым актом. В своих наиболее совершенных формах наблюдение, исходя из четкой целевой установки и приобретая плановый систематический характер, превращается в метод научного познания. Восприятие в обыденной жизни относительно редко достигает той сознательной направленности, до которой оно поднимается в условиях научного познания, но оно никогда не спускается до уровня чисто пассивного, совершенно не Онлайн Библиотека http://www.koob.ru направленного переживания. То спускаясь несколько ниже, то поднимаясь вверх, оно обычно находится где-то между этими двумя полюсами. Таким образом, входе изучения восприятия все глубже раскрывается подлинное содержание того исходного утверждения, что восприятие не является простой суммой ощущений, что оно – сложный целостный процесса то и целенаправленная деятельность. Это утверждение означало, во-первых, что ощущения и вызывающие их раздражения не остаются внешне рядоположными, а взаимодействуют в процессе восприятия, так что даже взятое лишь в своем чувственном составе восприятие представляет собой нечто большее и иное, чем простой агрегат ощущений. Это утверждение означало, во-вторых, что восприятие вообще не ограничивается одной лишь чувственной основой, образуемой ощущениями. Восприятие человека представляет собой в действительности единство чувственного и логического, чувственного и смыслового, ощущения и мысли. Оно всегда не только сенсорная данность, но и осмысливание ее объективного значения. Это утверждение означает, наконец, в-третьих, что в восприятии отражается вся многообразная жизнь личности – ее установки, интересы, общая направленность и прошлый опыт – апперцепция – ипритом не одних лишь представлений, а всего реального бытия личности, ее реального жизненного пути. Восприятие пространства Восприятие пространства включает восприятия расстояния или отдаления, в котором предметы расположены от нас и друг от друга, направления, в котором они находятся, величины и формы предметов. В истории науки в каждую эпоху обычно имеется такая узловая конкретная проблема исследования, которая является носительницей основной принципиальной проблематики данной науки. Такой проблемой на рубеже прошлого и настоящего столетия была в психологии проблема пространства. Все крупные психологи предшествующего поколения уделяли ей особое внимание и делились в зависимости от различных исходных позиций, выявлявшихся преимущественно на этой проблеме, на нативистов и генетистов. Основной тезис нативизма гласит восприятие пространства "врожденно. Имелась при этом ввиду врожденность не "идеи" пространства в духе априоризма, а аппаратов для его восприятия. По существу утверждалось, что пространство имеет первичный, не производный по отношению к чувственному содержанию характер. Основное положение генетистов утверждает восприятие пространства ив особенности третьего измерения, глубины, является продуктом развития, личного опыта. В понимании генетистов это означало, что оно есть нечто производное, получающееся в результате если не ассоциации, то слияния (В.Вундт) непространственных элементов – ощущений, в результате постепенно развивающегося истолкования сенсорных локальных знаков. Нативисты в доказательство своего тезиса указывали на то, что еще никогда никому не удалось констатировать наличие совершенно непространственных восприятии или ощущений каждое чувственное качество воспринимается всегда где-то, те. в какой-то пространственности. Основной аргумент генетистов заключался в том, что восприятие пространства, в частности оценка расстояний, у детей, например, менее совершенна, чему взрослых пример сына В.Прейера, который тянулся ручкой, чтобы достать луну, и с возрастом Онлайн Библиотека http://www.koob.ru развивается. Для разрешения вопроса пытались прибегнуть к помощи патологии. Наблюдения над восприятием пространства оперированных слепорожденных показали, что, когда пациент через двое суток после операции впервые открыл глаза, он видел "световое поле, через несколько дней – "полупрозрачные водяные шары, являвшиеся кругами светорассеяния от неправильной аккомодации. Но и через несколько недель удаленность видимых предметов оценивалась оперированными больными еще очень неточно плоскостных и трехмерных фигур (круги шар) они не различали перспективного уменьшения отдаленных предметов на картине не понимали движущиеся предметы казались им больше покоящихся. Нормальное восприятие пространственных свойств и отношений устанавливалось лишь постепенно, шаг за шагом. Трудно решить, в чью пользу говорят эти результаты. Нативист мог бы сослаться на то, что с самого начала воспринималось "световое поле восприятие было пространственно. Но генетист мог констатировать, что восприятие пространства лишь постепенно уточнялось. Экспериментальный материал не давал однозначного ответа на вопрос, потому что сам вопрос был неоднозначно поставлен. Ни одна из борющихся сторон не отдавала себе отчета в том, что восприятие пространства является сложным образованием, в котором в тесном единстве сплетаются разнородные компоненты. В нем нужно различать протяженность и собственно пространство. Когда я воспринимаю внеположность различных предметов, расположенных один вне другого, не будучи еще, однако, в состоянии осознать, в каком направлении, на каком расстоянии один находится по отношению к другому, я воспринимаю лишь протяженность. Протяженность – это внеположность, экстенсивность, которая, также как интенсивность ощущений, дана непосредственно, первично, вместе сих чувственными качествами. Но протяженность – это лишь первая ступень в познании реального пространства. Реальные предметы в реальном пространстве, находясь один вне другого, неизбежно располагаются в томили ином направлении, на томили ином расстоянии друг от друга. Только по мере того как в моем восприятии отражаются положение, направление, расстояние, величина, форма, определяемые сложной системой пространственных отношений, а не одна лишь недифференцированная внеположность, у меня формируется подлинное восприятие пространства. Такое восприятие пространства, включающего в себя осознание более или менее сложной системы отношений, отражающих соотношения вещей в реальном пространстве, конечно, не является первичной чувственной данностью. Оно – продукт значительного развития. Таким образом, на основе более дифференцированного анализа спор между нативистами и генетистами может получить свое разрешение примитивная внеположность, или экстенсивность, – элементарная чувственная основа восприятия пространства – дана, также как интенсивность, непосредственно, первично, вместе с чувственными качествами ощущений. Но лишь в результате более или менее длительного развития формируется у человека восприятие пространства, в котором получают все более дифференцированное и адекватное отражение реальные пространственные свойства и отношения предметов. В восприятии пространственных свойств вещей известную роль играют различные ощущения, в частности осязательные, кинестетические. Но человек – существо по преимуществу оптическое – ориентируется в пространстве главным образом на основе зрительных данных восприятие пространства является у него по преимуществу функцией зрения. Онлайн Библиотека http://www.koob.ru Однако восприятие пространства – положения предмета в пространстве, его величины, контура, рельефа, также как его покоя и движения, – совершается обычно движущимся глазом, и мышечное чувство – в сочетании с собственно зрительными ощущениями – играет в деятельности самого глаза существенную роль. Благодаря ему глаз может наподобие руки "ощупывать" предмет. Он функционирует в качестве измерительного прибора. "Пространственное видение есть видение измерительное с самого начала своего развития, – пишет И.М.Сеченов. "Измерителями" служат ощущения, возникающие на основе движения. Они помогают внести расчлененность и оформленность, которой восприятие неподвижного глаза не могло бы достичь. Сеченов последовательно развил эту мысль применительно ко всем сторонам пространственного восприятия. Так, восприятие движущегося предмета совершается глазом, поскольку он имеет возможность следовать за движущимся предметом и участвовать в его движении. При восприятии неподвижного предмета, когда человек воспринимает расположение предметов на плоскости и вглубь, глаза – как выражается Сеченов – " вымеривают углы, под которыми расположены предметы. Измерения эти производятся "не градусами, а чувством, связанным с передвижением глаз. "Чтобы выучиться этой форме видения, человек ненамеренно, не сознавая того, что делает, пускает вход те самые приемы, которые употребляет топограф-землемер, когда снимает на план различно удаленные от него пункты местности Подобно этому измерительные движения глазных мышц лежат, по Сеченову, в основе восприятия положения предметов и их величины, а также восприятия контура, формы. В зрительном восприятии пространства существенную роль играют прежде всего своеобразные глубинные ощущения, возникающие в результате раздражения не вполне соответствующих точек сетчатых оболочек обоих глаз, получающих одинаковые раздражения от равноудаленных от наблюдателя точек пространства. Соответствующими, или корреспондирующими, точками называются все точки на сетчатой оболочке обоих глаз, лежащие водном и том же направлении и на одном и том же расстоянии от центральных ямок. Если фиксировать взгляд на одной из равноудаленных точек, то другая точка будет раздражать соответствующие, или корреспондирующие, точки сетчатой оболочки обоих глаз. При восприятии обоими глазами двух равноудаленных от зрителя точек поле зрения одного глаза как бы накладывается на поле зрения другого глаза, вследствие чего воспринимаемые изображения на сетчатой оболочке глаза не двоятся. При каждом положении глаз корреспондирующие точки сетчатых оболочек обоих глаз соответствуют определенным точкам в объективном пространстве. Совокупность точек пространства, дающих изображения на корреспондирующих точках сетчатых оболочек обоих глаз, носит название гороптера. Для каждого положения зрительных осей имеется свой гороптер. Если раздражаются несоответствующие, или диспаратные, точки сетчатых оболочек обоих глаз, то наблюдатель видит не одну, а две точки. Вообще при рассмотрении двух точек в пространстве может быть три случая. Первый случай обе точки находятся на равном расстоянии от глаз наблюдателя. В этом случае обе точки раздражают соответствующие точки на сетчатой оболочке каждого из глаз наблюдателя при этом не возникает ни двоения, ни глубинных ощущений. Онлайн Библиотека http://www.koob.ru Второй случай одна из точек отдалена от другой на такое расстояние, что они раздражают диспаратные, или несоответствующие, точки сетчатых оболочек обоих глаз. В этом случае одна из точек, а иногда и обе двоятся. Третий случай обе точки (или одна из них) раздражают не вполне соответствующие точки сетчатых оболочек обоих глаз. В этом случае возникает ощущение глубины, благодаря которому одна из точек воспринимается как находящаяся ближе, а другая – как находящаяся далее. Ощущение глубинности возникает в том случае, когда раздражаются несоответствующие точки на сетчатых оболочках глаза и не диспаратные точки, а точки не вполне соответствующие. Помимо специфических ощущений, возникающих при раздражении не вполне соответствующих точек, восприятию глубины или расстояния содействует также конвергенция, те. сведение глаз, совершающееся так, чтобы изображение фиксируемого объекта в обоих глазах падало в поле наиболее ясного видения. Чем ближе предмет, который мы фиксируем, тем больше должна быть конвергенция, те. сведение осей глаз, стем чтобы оба глаза конвергировали или сходились на равноудаленных точках объекта. Конвергенция может, таким образом, служить показателем отдаленности предмета, который мы рассматриваем. Поэтому те ощущения, которые доставляет сокращение мышц, ее осуществляющих, могут, присоединяясь к глубинным ощущениям, входить в чувственную основу восприятия глубинного пространства. Они составляют ее проприоцептивный компонент. Некоторую роль в восприятии расстояния может играть и тесно связанная с конвергенцией аккомодация. Аккомодационная мышца иннервируется тем же глазодвигательным нервом, который иннервирует и мышцы, двигающие глазное яблоко. Поэтому аккомодация и конвергенция взаимно связаны это значит, что конвергенция вызывает и соответствующие аккомодационные движения, и наоборот (что, однако, не исключает и известной независимости аккомодации и конвергенции друг от друга. Сколько-нибудь значительную роль аккомодация играет, однако, лишь при монокулярном восприятии глубины (преимущественно при небольших расстояниях в 2-5 м. Расстояния (в глубину) могут определяться и одним глазом. Однако при таком – монокулярном – восприятии глубины оценки получаются менее точными. Монокулярное восприятие глубины пространства основывается на вторичных, вспомогательных признаках. Так, когда величина объекта нам известна, восприятие его удаленности опирается на соотношение воспринимаемой его величины с объективной собственной величиной предмета. Если объект неизвестной нам величины расположен поблизости от известных нам по величине объектов, то удаленность этого объекта оценивается в восприятии косвенно по отношению к этим ближе расположенным известным по величине объектам. В том случае, когда расстояние до объекта велико, а величина объекта точно неизвестна, возникают особенно значительные ошибки в оценке расстояний. Например, в ясную погоду, когда воздух чист, снеговые горы, наблюдаемые с вершины другой горы, кажутся значительно ближе, чем они есть в действительности, если между ними и зрителем нет промежуточных очертаний гор. Онлайн Библиотека http://www.koob.ru О расстоянии можно косвенно судить также по перспективному смещению всех точек видимых нами объектов при движении головы, поскольку чем ближе объект, тем больше это смещение, и чем дальше объект, тем смещение меньше. Для определения удаленности освещенного объекта может в качестве вспомогательного фактора служить оценка освещенности объекта в зависимости от положения источника света. Относительная удаленность объектов друг от друга определяется теми же признаками. Направление, в котором мы видим объект, определяется местом его отображения на сетчатой оболочке глаза и положением нашего тела, головы и глаз по отношению к окружающим объектам. Вертикальное положение нашего тела по отношению к горизонтальной плоскости земли является исходным моментом для определения направления, в котором человек распознает окружающие его предметы. Практически в нашей ориентировке в пространстве более или менее значительную роль играют и непространственные признаки. На основании таких едва уловимых признаков люди, близкие к природе, в частности на ранних стадиях общественного развития, благодаря большой наблюдательности узнают каждую точку знакомой им местности, каждый уголок родной реки, не будучи тем не менее в состоянии начертить ее карту. На основании таких же непространственных признаков иногда ориентируется каждый из нас вот выйти я должен в эту дверь со стертой краской и пожелтевшей надписью, с правой стороны повернуть у высокой решетки и затем перейти улицу у часов. Иногда я сознательно руководствуюсь этими предметами иногда они автоматически регулируют мой путь. Но мой путь может определяться совсем по-иному – собственно пространственными отношениями он тогда для меня – совокупность отрезков определенной длины, определенным образом расположенных по отношению друг к другу. В таком случае, совершая свой путь, я своим движением как бы вычерчиваю его по карте города. Я сумею в таком случае и начертить схему моего путина плане. Эта схема – не только абстрактное отображение моего пути она включается в мое восприятие пространства и опосредует мою практическую ориентировку в действии. Принципиальная невозможность для афатика нарисовать пространственную схему или план помещения, в котором он находится, или путь, который он проходит, не есть лишь ограниченность чертежных или графических возможностей. Она связана с определенным типом практической ориентировки в пространстве она свидетельствует об отсутствии подлинного осознания пространства. Для того чтобы мой путь определялся для меня системой пространственных отношений, я должен с самого начала как бы расположить мое исходное положение – ту комнату, из которой я выходил, – в определенном месте города, в определенном расположении по отношению к различным его частям, в частности к тем, к которым я направляюсь. Иначе говоря, не только другие части пространства должны быть определены по отношению к моему исходному положению, но прежде всего мое исходное положение должно быть определено по отношению к ним. Пространственную характеристику это исходное положение приобретает, только включаясь в единое пространственное целое и определяясь в нем пространственными отношениями. Для того чтобы человек мог так ориентироваться в пространстве, необходимо, чтобы он мог свободно перенести свою исходную точку зрения в любое место реального пространства. Без этой возможности перехода сточки зрения одного наблюдателя на точку зрения другого и понимания соответствующего преобразования системы координат не существует понимания пространства. |