Сценарий Дети войны. Сценарий Детям войны посвящается
 Скачать 45.62 Kb.
|
|
Сценарий «Детям войны посвящается…» Цель и задачи: Расширить знания школьников о войне, о том, как трудно было детям пережить лихолетье; Донести до учащихся мысль о несовместимости понятий «детство» и «война»; Обучать выразительному чтению; Способствовать воспитанию в духе добра и милосердия, сострадания и уважения к человеческой личности. 01_Дети войны Инсценировка стихотворения Р. Рождественского «Подслушанный разговор». Чтец 1 (мама): – Снова дрались во дворе?.. Чтец 2 (девочка): – Ага! Мама, Но я не плакала!.. Вырасту – Выучусь на моряка. Я уже в ванне Плавала!.. Чтец 1 (мама): – Боже, Не девочка, а – беда! Сил моих больше нету… Чтец 2 (девочка): – Мама, А вырасту я когда?.. Чтец 1 (мама): – Вырастешь! Ешь котлету… Чтец 3 (мальчик): – Мама, Купим живого коня?.. Чтец 1 (мама): – Коня?! Да что ж это делается!.. Чтец 3 (мальчик): – Мама, А в летчики примут меня?.. Чтец 1 (мама): – Примут. Куда они денутся?! Ты же из каждого, сатана, Душу Сумеешь вытрясти!.. Чтец 3 (мальчик): – Мама, А правда, что будет война И я не успею вырасти? 02_Ю.Левитан. «Из сообщения о вероломном нападении Германии на СССР». Закадровый голос (на фоне музыки): Страшное слово ВОЙНА: оно разрушает и убивает то, что называется жизнью, миром, детством…Сколько детских жизней она унесла в первый, второй и все последующие страшные дни этой поистине ужасной катастрофы… Многие из этих детей были ещё в маленькой колыбельке, другие на руках у матерей, третьи сидели за школьными партами. Никто не знал, сколько она будет продолжаться, сколько унесёт с собой жизней людей и когда закончатся эти дни и годы, которые им предстояло пережить… Чтец 4:Елена Тащева «На Минском шоссе» Идти устали маленькие ноги, Но он послушно продолжает путь. Ещё вчера хотелось близ дороги Ему в ромашках полевых уснуть. И мать несла его, теряя силы, В пути минуты длились, словно дни. Всё время сыну непонятно было, Зачем свой дом покинули они. Что значат взрывы, плач, дорога эта? И чем он хуже остальных ребят, Что на траве зелёной у кювета, Раскинув руки, рядом с мамой спят? Как тяжело выслушивать вопросы… Могла ли малышу ответить мать, Что этим детям, спящим у березы, Что этим мамам никогда не встать? Но сын вопросы задавал упрямо, И кто-то объяснил ему в пути, Что это спали неживые мамы, От бомбы не успевшие уйти. И он задумался под лязг машин железных, Как будто горе взрослых понял вдруг,- В его глазах, недавно безмятежных, Уже блуждал осознанный испуг. Так детство кончилось. Он прежним больше не был. Он шел и шел. И, чтобы мать спасти, Следил ревниво за июньским небом Малыш, седой от пыли, лет шести. Чтец 5:Алексей Брагин «Отца забрали на войну…» Отца забрали на войну. ….Мальчишка – шпингалет, Но враз прибавила ему Война так много лет. «Так что же, мать? Так значит, мать? Я в доме голова? Ты начинай бельё стирать, А я колоть дрова! Ты говоришь: Дровец чуток Осталось. Так и быть, Продай слона, Продай свисток! Без них ведь можно жить! Продай матроску, говорю! Теперь не до тряпья, Ты только, мама , Не горюй! Не брошу я тебя!» Чтец 6:Виктор Яганов «Дети войны» Кастрюля с пареной пшеницей На самом краешке стола. Три детских худеньких десницы – Как неокрепших три крыла. А за окном февральский ветер Напоминает о весне. И нету, кажется, на свете Пшеницы пареной вкусней. А самой старшей только восемь – Для младших нянька день-деньской. И если в дом войдут и спросят – Ответит просто, не впервой: – А мамка наша на заводе, На фронте папка (третий год), Как будто тоже на работе: Закончит смену – и придёт. 03_Детям войны посвящается Закадровый голос. Ребёнок, прошедший через ужас войны, ребёнок ли? Кто возвратит ему детство? Что он помнит? Что может рассказать? Многое… Чтец 7:Виктор Пахомов «У нас у всех с войною счёты…» У нас у всех с войною счеты. Шел сорок первый горький год... В разгар уборочной работы Кружил над нами самолет. Мы, падая в изнеможенье, Кричали «мама!» каждый раз. И мама от крылатой тени Собою закрывала нас. Он не стрелял, он развлекался,- Патроны, видимо, берег. Но вдруг из облаков прорвался Наш краснозвездный «ястребок». Как мама плакала от счастья, Сестренку и меня обняв, Когда, рассыпавшись на части, Стервятник вспыхнул среди трав. Мы, подбежав, глядели немо, И ноги налились свинцом: Из-под разодранного шлема Белело женское лицо. Открытый рот, вставные зубы, И струйка пота - не слеза. И ярко крашенные губы, И подведенные глаза. Испуганно шептались травы В тени разбитого крыла... Не верилось, чтоб эта фрау Кому-то матерью была. Чтец 8:Сергей Михалков «Десятилетний человек» Крест-накрест синие полоски На окнах съежившихся хат. Родные тонкие березки Тревожно смотрят на закат. И пес на теплом пепелище, До глаз испачканный в золе, Он целый день кого-то ищет И не находит на селе... Накинув старый зипунишко, По огородам, без дорог, Спешит, торопится парнишка По солнцу - прямо на восток. Никто в далекую дорогу Его теплее не одел, Никто не обнял у порога И вслед ему не поглядел. В нетопленой, разбитой бане Ночь скоротавши, как зверек, Как долго он своим дыханьем Озябших рук согреть не мог! Но по щеке его ни разу Не проложила путь слеза. Должно быть, слишком много сразу Увидели его глаза. Все видевший, на все готовый, По грудь проваливаясь в снег, Бежал к своим русоголовый Десятилетний человек. Он знал, что где-то недалече, Быть может, вон за той горой, Его, как друга, в темный вечер Окликнет русский часовой. Чтец 9:Иван Полтавцев «Почтальон» В селе, войною опаленном, Пахал я землю, рожь косил… Еще был юным почтальоном: Печаль по людям разносил. Меня как будто бы и ждали, Не в их калитку ли войду, Но с облегченьем провожали, Коль мимо дома я пройду. По две и больше похоронок В семью я каждую принес И видел ужасы и стоны… Но возрастал на письма спрос. - Приснился он… И не напрасно…- Листок «солдатка» теребит… Хотя бывало очень часто: Письмо в пути, а он убит. Чтец 10: Е.Винокуров. Вчера мы писали диктанты, Чертили на досках круги, А утром уже интенданты Нам выдали сапоги. В широкой армейской шинели Мы ростом казались малы, Мы песни заливисто пели, Скребли, провинившись, полы. Когда же, идя на ученья, Мы путали ногу подчас: - Двадцать пятого года рожденья! С усмешкой кивали на нас. Но фронт наступил! Мы мужали в сражениях день ото дня, С соседом до битвы сдружаясь, Друзей после битв хороня. Орудия, танки, повозки Гремели по городам, И пели по-чешски и польски Веселые девушки нам. А в час, когда звезды студены, Над онемевшей рекой Немецкие аккордеоны Рыдали рязанской тоской... 04_Дети и война (все читают на фоне музыки) Закадровый голос. Дети войны… Они рано и быстро взрослели… Они учились читать по сводкам Совинформбюро и серым листам похоронок. Всё рядом: взрыв, школа, похоронка. Школьная жизнь, регулярная, занудная, по расписанию, оказывается такой необходимой. Воистину, нужно что-то потерять, чтобы как следует оценить. Чтец 11:Владимир Портнов «Баллада о тетради» Бумажные мешки, нарезав на тетради, отец израненной рукою линовал. И я сначала утюгом их гладил, а уж потом задачки в них решал. Но их разгладить было невозможно: измятины, как рытвины дорог. И как перо ни вел я осторожно, без кляксы обойтись, увы, не мог. В мешках возили почту на трехтонке, в мечтах святых весь город писем ждал, но чаще приходили похоронки. Отец израненной рукой их раздавал. Он становился с каждым днем мрачнее и наконец осенним серым днем сказал: «Нет сил... Пиши плотнее... На фронт вернусь... Тетрадки экономь». И много лет уже я без отца. И много лет я берегу тетрадку, хранящую мешка тугую складку, не разлинованную до конца. Чтец 12. Анатолий ПЕРЕДРЕЕВ. «Я УЧИЛСЯ ПИСАТЬ» Я учился писать... Мимо школы – колонны, колонны Колыхались рекой И впадали в невидимый фронт... Я учился писать Не спеша, с нажимом, с наклоном. И скрипело стальное Защитного цвета перо. Я учился писать... Лихорадочно били зенитки, У войны отвоевывая Островки тишины. И таскал я в карманах Тяжелые рваные слитки, Как горячие метеориты войны. Я учился писать... Где-то плавились танки, Где-то люди кричали, Умирая в огне и дыму... Я учился писать Изложения о Каштанке, Я учился страдать Над судьбою Герасима и Муму. Я учился писать, И хрустящие хлебные карточки От себя отрывала По клеточке Мать. Чтоб меня не тошнило, Чтоб меня не шатало за партою... Я учился писать!.. 05_Детям, труженикам тыла Закадровый голос (читать сразу, на фоне музыки, затем пойдет стихотворение в фонозаписи). Во время войны остро ощущалась нехватка рабочих рук. Ведь те, кто раньше стоял за станком, сеял и убирал хлеб, водил поезда и машины, теперь защищали Родину. И дети солдат понимали это и вставали на рабочие места своих отцов. Они наравне со взрослыми выстаивали по 12-14 часов, поддерживая свои силы скудным пайком… Чтец 13:Виктор Радкевич «Баллада о банке варенья» Зачем ты, война, у мальчишек их детство украла И синее небо, и запах простого цветка? Пришли на заводы работать мальчишки Урала, Подставили ящики, чтобы достать до станка. И вот неподкупной зимою военного года, Когда занимался над Камой холодный рассвет, Собрал самых лучших рабочих директор завода, А было рабочим – всего по четырнадцать лет. В усталые лица глядело суровое время, Но каждый в себе довоенное детство нашёл, Как только рабочую премию – банку варенья – Пред нами, мальчишками, кто – то поставил на стол. И вот над заводом, над лесом, в снегу задремавшим, Среди подступившей внезапно к сердцам тишины Повеяло чем – то давно позабытом, домашним, Как будто бы не было больше на свете войны. …Ах, банка варенья, простое и верное средство Напомнить о том, что как жизнь у людей ни горька, Но будет ещё у мальчишек и солнце, и детство, И синее небо, и запах простого цветка! Закадровый голос. Дети шили бойцам на фронт кисеты, вязали варежки, писали письма под диктовку раненых солдат, выступали в госпиталях с концертами… Чтец 14:Роберт Рождественский «Концерт» Сорок трудный год. Омский госпиталь: Коридоры сухие и маркие. Шепчет старая нянечка: "Господи!.. До чего же артисты маленькие:" Мы шагаем палатами длинными. Мы почти растворяемся в них С балалайками, с мандолинами И большими пачками книг: Что в программе? В программе - чтение, Пара песен, Военных, правильных: Мы в палату тяжелораненых Входим с трепетом и почтением: Двое здесь. Майор артиллерии С ампутированной ногой, В сумасшедшем бою под Ельней На себя принявший огонь. На пришельцев глядит он весело: И другой - До бровей забинтован, - капитан, Таранивший "мессера" Три недели назад над Ростовом: Мы вошли. (Выходит группа ребят) Мы стоим в молчании: Вдруг срывающимся фальцетом Абрикосов Мишка отчаянно Объявляет начало концерта. А за ним, не вполне совершенно, Но вовсю запевале внимая, О народной поем, о священной так, Как мы ее понимаем: В ней чужое железо плавится, В ней и смерть отступать должна. Если честно признаться, Нравится нам Такая война: Мы поем: 06_Ах, эти тучи в голубом Мы поем: Только голос летчика раздается. А в нем укор: "Погодите: Постойте, хлопчики: Погодите: Умер майор:" Балалайка всплеснула горестно. Торопливо, будто в бреду… Вот и все о концерте в госпитале в том году… 07_Им было всего лишь 13 Закадровый голос. Легенды ходят о мужественных защитниках Ленинграда. Находясь в блокадном кольце, в голоде и холоде, жители умирали, но не сдавались. О страшной трагедии тех дней рассказывают странички из дневника 11-летней Тани Савичевой. Чтец 15. В нём всего девять страниц. На шести из них – даты. За каждой датой – смерть. Шесть страниц – шесть смертей. Сжатые, лаконичные записи: “28 декабря 1941 года. Женя умерла… Бабушка умерла 25 января 1942-го. 17 марта – Лека умер. Дядя Вася умер 13 апреля. 10 мая – дядя Леша. Мама – 15 мая”. А потом без даты: “Савичевы умерли. Умерли все. Осталась одна Таня ”. Потерявшую сознание от голода Таню обнаружили санитары, обходившие ленинградские дома. Жизнь едва теплилась в ней. Вместе со 140 другими истощенными голодом ленинградскими детьми девочку эвакуировали в Горьковскую (ныне – Нижегородская) область, в поселок Шатки. Жители несли детям, кто что мог, откармливали и согревали сиротские души. Многие из детей окрепли, встали на ноги. Но Таня так и не поднялась. Врачи в течение 2-х лет сражались за жизнь юной ленинградки, но гибельные процессы в ее организме оказались необратимыми. У Тани тряслись руки и ноги, ее мучили страшные головные боли. 08_Реквием 1 июля 1944 года она умерла. Чтец 16 (читает на фоне музыки):Илья Малышев. Стихотворение о Тане 9 страничек. Страшные строчки. Нет запятых, только чёрные точки. Пусто и тихо в промёрзшей квартире. Кажется, радости нет больше в мире. Если бы хлебушка всем по кусочку, Может, короче дневник был на строчку. « Маму и бабушку голод унёс. Нет больше сил и нет больше слёз. Умерли дядя, сестрёнка и брат Смертью голодной…» Пустел Ленинград. Умерли все. Что поделать. Блокада. Голод уносит людей Ленинграда. Тихо в квартире. В живых только Таня. В маленьком сердце столько страданья! Умерли все! Никого больше нет. Девочке Тане 11 лет. Я расскажу вам, что было потом: Эвакуация, хлеб и детдом Где после голода, всех испытаний Выжили все, умерла только Таня. Девочки нет, но остался дневник – Детского сердца слёзы и крик. Дети мечтали о корочке хлеба… Дети боялись военного неба. Этот дневник на процессе Нюрнбергском Был документом страшным и веским. Плакали люди, строчки читая. Плакали люди, фашизм проклиная. Танин дневник – это боль Ленинграда, Но прочитать его каждому надо. Словно кричит за страницей страница: «Вновь не должно это всё повториться!..» 09_Мы помним Закадровый голос (на фоне музыки). Самые обездоленные дети войны – малолетние узники фашистских концлагерей. У них отнимали дом, материнскую ласку, у них отнимали Родину, свободу, жизнь… САЛАСПИЛС, БУХЕНВАЛЬД, ОСВЕНЦИМ… – это названия тех лагерей смерти, где человеческая, а тем более детская жизнь не значила ничего, была разменной монетой. Из воспоминаний: «Меня 12-летнюю отправили в лагерь « Балтийский». Поселили нас при госпитале, сделали донорами. У многих выкачивали кровь до капли прямым переливанием. Когда я совсем обессилела, меня заразили туберкулёзом и отправили на уничтожение в другой лагерь. Выжила чудом…» Этих детей уже почти никто не помнит. В концлагерных музеях от них остались груды отобранных кукол да ботиночки и туфельки невеликих размеров… Чтец 17:Олег Маслов «В Освенциме» И к небу поднял я глаза, Его разглядывая вроде, - Неловко было при народе, Чтобы текла из них слеза. Вот за барьером предо мной – Пинетки, туфли… Неужели Все их владельцы здесь сгорели, Сав горьким дымом и золой?! Вот фотография: дитя Глядит на стражника, не веря, Что этот дядя - хуже зверя И бросит в печь его шутя. Я ухожу. Скорей, скорей! О, эти белые дорожки – Костей рассыпанные крошки Устлали нынешний музей. А та слеза – пусть мне она Не даст спокойно жить на свете, Чтоб не узнали наши дети, Что значит плен, фашизм, война. Чтец 18:Сергей Михалков «Детский ботинок» Занесенный в графу С аккуратностью чисто немецкой, Он на складе лежал Среди обуви взрослой и детской. Его номер по книге: «Три тысячи двести девятый». «Обувь детская. Ношена. Правый ботинок. С заплатой...» Кто чинил его? Где? В Мелитополе? В Кракове? В Вене? Кто носил его? Владек? Или русская девочка Женя?.. Как попал он сюда, в этот склад, В этот список проклятый, Под порядковый номер «Три тысячи двести девятый»? Неужели другой не нашлось В целом мире дороги, Кроме той, по которой Пришли эти детские ноги В это страшное место, Где вешали, жгли и пытали, А потом хладнокровно Одежду убитых считали? Здесь на всех языках О спасенье пытались молиться: Чехи, греки, евреи, Французы, австрийцы, бельгийцы. Здесь впитала земля Запах тлена и пролитой крови Сотен тысяч людей Разных наций и разных сословий... Час расплаты пришел! Палачей и убийц - на колени! Суд народов идет По кровавым следам преступлений. Среди сотен улик - Этот детский ботинок с заплатой. Снятый Гитлером с жертвы Три тысячи двести девятой. Закадровый голос. Неугасима память поколений И память тех, кого мы свято чтим. Давайте, люди, встанем на мгновенье И в скорби постоим и помолчим… 10_Минута молчания. Метроном. Да, много горя принесли война русскому народу. Наверное, не было в стране такой семьи, которой бы не коснулась война… 9 Мая 1945 года впервые праздновался День Победы. Чтец 19:Игорь Еремин «Возвращение с войны» Я ждал: отец придет героем, Сияньем радуя наград И тем торжественным настроем, С каким хоть тут же на парад. Так детство тешится придумкой, А явь – на голову как снег Вошел в калитку с тощей сумкой Полузнакомый человек. Его таким ни в коем разе Не ждал я после проводин. Была рука на перевязи И орденок всего один. И блеск в глазах его печальных Лишь оттенял следы мытарств. И густ был запах госпитальных В одежду въевшихся лекарств. И что в тот миг: любовь, иль жалость, Иль оба эти чувства враз Я ощутил?.. Но как-то сжалась Душа, что слезы вдруг из глаз! Чтец 20: Ну–ну сынок! - И, сам готовый Вот-вот слезу пролить, отец Привлек к себе рукой здоровой: Не плачь, - сказал. – Войне конец! И сумку подал, отвлекая От грустных чувств… Мол, вот смотри, Не бог весть сумочка какая, Но есть в ней кое-что внутри. Я за подарком брал подарок, И каждый: фляжка на ремне, Иль электрический фонарик – Живой восторг рождал во мне. И так он знать, в глаза бросался, Что, поглядев со стороны, Отец и сам заулыбался, Помолодев, как до войны. Чтец 19: Как будто б кто раздвинул шторки И на него луч солнца лег. И засиял на гимнастерке Победным блеском орденок. Потом и впрямь, как на параде, Мы шли с ним улицей села. И столько в каждом встречном взгляде Я видел света и тепла! К отцу соседи подходили. Ну вот ведь жив, а ведь иных Как в сорок первом проводили, Так хоть бы весточка от них. И обнимали за беседой, Как будто брата своего, И поздравляли - кто с победой, Кто с возвращением его. Чтец 21: Валерий Черкесов На могилу отца не приду, Потому что не знаю с рожденья, Где, в каком он скончался году. Безотцовское поколенье. - Папа! – звал я ночами. Увы, Не откликнулся, не появился, Не погладил моей головы – Словно с фронта не возвратился. О война, ты аукнулась так В наших судьбах и душах! Невольно Я сжимаю горячий кулак… Больно, больно, отец! Как нам больно. Чтец 22:Виктор Яганов «Подарок» Это история. Это не вспомнилось. Был я тогда совсем ещё юный. Мне тогда лишь три года исполнилось. 24-е было июня. Всё позади: утраты и беды. Всё впереди: дела и свершения. Год 45-ый, Парад Победы В день моего рождения. Мама, какая была погода: Пасмурно, Дождь ли шёл травами сочными? Только я сердцем верю охотно: У всех на душе было ясно И солнечно. Свастика смерти – нет символа злее, Свастика смерти – как знак покорения, Пала к подножию Мавзолея, К детским ногам моего поколения. Родина-мать, прими обращение: Спасибо, что нас сберегла, Как побеги, Спасибо за то, Что ты в день рождения Нам подарила Парад Победы. Чтец 23: Дедушка. Неизвестный автор. Когда-то давно мой дедушка Был мальчишкой таким, как я. Только детство у него было трудное, Потому что была война. Я знаю о ней по книжкам, Я видел ее в кино - А дедушка был мальчишкой: Правда, это было давно. Он рассказывал мне, как, бывало, Игрушки откинув прочь, Работал со старым и малый, Чтоб солдатам на фронте помочь. А еще он запомнил, как мама, Чтобы деток своих спасти, В тесто отруби добавляла И пекла этот хлеб в печи. А еще мне мой дед рассказывал, Что из картофельной кожуры Суп варили, и все очень радовались, Это праздник был для детворы. Я, конечно, парень неглупый, Все сумею понять, но никак Не могу я себе представить, Чтобы дети жили вот так: Я хочу тебе, дедушка, милый, Дать конфеты и шоколад. Хоть сейчас ты покушай вволю, И пусть детство вернется назад! 11_Прадедушка (дети вручают ветеранам шоколад и выходят ВСЕ на сцену) Чтец 24: Не обожженные сороковыми, Сердцами, вросшими в тишину,- Конечно, мы смотрим глазами иными На нашу большую войну. Мы знаем по сбивчивым, трудным рассказам О горьком победном пути, Поэтому должен хотя бы наш разум Дорогой страданья пройти! 12_И все о той войне Закадровый голос. Каждый год 9 мая во всех уголках нашей страны около Вечного огня застывают в почетном карауле потомки тех, кто, свершив свой ратный подвиг, завещал нам жить в мире и согласии, отдав за это свою жизнь. И пусть пламя Вечного огня, зажженного как символ памяти о жертвах фашизма, как символ скорби о погибших и величайшей гордости за беспримерное мужество, проявленное в боях, освещает наш путь к миру, будит нашу совесть, чтобы мы не забывали уроков истории и не допустили повторения трагедии. Пусть всегда светит солнце, поют птицы, зеленеют поля, но никогда на изумрудной траве вместо росы не сверкают капли чьей-то невинной крови! Чтец 25: Я нарисую яркое солнце! Я нарисую синее небо! Я нарисую свет в оконце! Я нарисую колосья хлеба! Мы нарисуем осенние листья, Школу, ручей, друзей беспокойных. И зачеркнем нашей общей кистью Выстрелы, взрывы, огонь и войны! Поднимите рисунки выше, Чтобы все их увидеть могли, Чтобы всем был сегодня слышен Голос юных граждан Земли! 13_Пусть всегда будет солнце (дети поднимают вверх рисунки, на которых изображены яркое солнце, синее небо, колосья хлеба и т.п., поют) Дети уходят со сцены 14_а может не было войны? |