Семинар. Семинарское занятие 1 Коллизионные нормы международного частного права (2 часа)

• Название: Семинарское занятие 1 Коллизионные нормы международного частного права (2 часа)
• Анкор: Семинар
• Дата: 08.11.2019
• Размер: 280.13 Kb.
• Имя файла: seminar.docx
• Тип: Закон; #94142
• страница: 1 из 4

Семинарское занятие №1

Коллизионные нормы международного частного права (2 часа)

1. Особенности и виды коллизионных норм.

Основное содержание международного частного права сводится к коллизионной проблеме и ее разрешению.

Поэтому коллизионные нормы, с помощью- которых главным образом разрешается такая проблема, являются центральным институтом этой правовой отрасли независимо от того, как в доктрине определяются ее понятие, природа, источники.

Коллизионные нормы решают коллизионную проблему на основе выбора частного права того или иного государства, с которым связаны элементы правоотношения.

Коллизионная норма — это норма, определяющая, право какого государства должно быть применено к данному частноправовому отношению, осложненному иностранным элементом.

Особенности

• 
  Главная особенность: коллизионная норма сама по себе не дает ответа на вопрос, каковы права и обязанности сторон данного правоотношения, а лишь указывает компетентный для этого правоотношения правопорядок, определяющий права и обязанности сторон.
  
• 
  Как норма отсылочная она применяется только вместе с теми материальными частноправовыми нормами, к которым отсылает. Особая природа коллизионных норм предопределяет специфику их строения и применения.
  

2. Основные формулы прикрепления. Автономия воли и закон наиболее тесной связи.

Закон автономии воли сторон – основная коллизионная привязка по всем договорны обязательствам (торговым контрактам, договору перевозки, брачному контракту, трудовому контракту). Это самая «гибкая» коллизионная норма. Право сторон самим избрать применимое законодательство закреплено в судебной практике и законах практически всех государств – России, Китая, США, Японии, Великобритании, Чехии, Италии, Перу. Автономия воли предопределяет диспозитивный характер коллизионной нормы, максимальную свободу сторон на выбор модели поведения (в том числе относительно выбора законодательства).

Принцип автономии воли занимает центральное место в национальных правовых системах; иные коллизионные привязки имеют вспомогательный характер и используются только при отсутствии выбора применимого права сторонами договора: «Договорные обязательства регулируются законом места жительства… договаривающихся сторон… законом места, где договор был заключен. Все это действует, если только стороны не договорятся» (ст. 19 ГК Египта).

Автономия воли играет в МЧП троякую роль – это источник МЧП, его основной специальный принцип и одна из коллизионных привязок. В случае применения автономии воли как коллизионной привязки суд при выборе права руководствуется намерением сторон, совершивших сделку.

Автономия воли сторон относительно выбора применимого права не может иметь неограниченный характер.

Основные ограничения автономии воли сторон:

– выбор сторонами применимого к договору права не должен противоречить публичному порядку государства, на территории которого реализуется автономия воли;

– выбор сторонами применимого к договору права не должен быть сделан с целью обхода закона, т. е. с целью исключить применение к договору императивных норм (в том числе императивных коллизионных норм) той национальной правовой системы, отказ от использования которой стороны сформулировали посредством автономии воли.

В доктрине ФРГ выделены дополнительные критерии ограничения автономии воли сторон (Х. Кох):

– отсутствие иностранного элемента в правоотношении. Субъекты договора, связанного только с одним правопорядком, не вправе изменить или обойти императивные нормы этого правопорядка. В настоящее время частные лица правомочны подчинять иностранному праву «внутренние» сделки. Однако императивные нормы соответствующего национального права имеют приоритет перед избранным иностранным законодательством;

– наличие в договоре стороны, требующей специальной защиты. Характерные примеры ограничения автономии воли – потребительские и трудовые контракты. Автономия воли не может использоваться для ограничения защиты интересов потребителей и наемных работников, которую гарантируют императивные нормы правопорядка, подлежащего применению в отсутствие выбора права (первичный объективные статут договора);

– «Международно-императивные нормы внутреннего права». Выбранное сторонами иностранное право не может вытеснить те нормы национального права, которые должны «принудительно» регулировать определенные аспекты договорного отношения, несмотря на автономию воли. Независимо от иностранного договорного статута действуют нормы права конкуренции, права договоров о найме жилья, валютного права (публичные нормы с частно-правовым эффектом). Право сторон договора на выбор применимого правопорядка закреплен в ст. 1210 ГК РФ. Положения этой нормы позволяют определить основное содержание принципа автономии воли:

– выбор применимого права может быть сделан при заключении договора или в последующем;

– избранное право может касаться всего договора или отдельных его частей;

– выбор применимого права должен быть явно выражен или определенно вытекать из условий договора и обстоятельств дела;

– выбор сторонами подлежащего применению права, сделанный после заключения договора, имеет обратную силу; – выбор сторонами подлежащего применению права считается действительным, без ущерба для прав третьих лиц, с момента заключения договора.

Российский законодатель установил ограничение применения автономии воли в отдельных договорных отношениях, связанных с иностранным правопорядком. Выбор применимого права исключается в договорах о создании юридического лица с иностранным участием (ст. 1214), в договорах в отношении находящихся на территории России земельных участков, участков недр, обособленных водных объектов и иного недвижимого имущества (п. 2 ст. 1213 ГК РФ).

Общепризнанная позиция современной западной доктрины и практики – субъекты всех договоров обладают автономией воли и вправе избрать иностранное право для регулирования «национальных» договорных отношений.

В отсутствие соглашения сторон о применимом праве российский суд разрешает спор на основе предписаний ст. 1211 ГК РФ – к договору применяется право страны, с которым договор наиболее тесно связан. Правом страны, с которым договор наиболее тесно связан, считается право того государства, на чьей территории находится место жительства или основное место деятельности центральной стороны правоотношения (контрагента, чье исполнение имеет решающее значение для содержания договора). В ст. 1211 ГК РФ перечислено 26 разновидностей гражданско-правовых контрактов, и по каждому определена субсидиарная коллизионная привязка, устанавливаемая на основе критерия реальной связи. Коллизионный вопрос в отношении договоров, не перечисленных в ст. 1211, решается по аналогии закона.

Закон наиболее тесной связи означает применение права того государства, с которым частное правоотношение наиболее тесно связано. Детальным и подробным образом закон наиболее тесной связи определен в Римской конвенции 1980 г., ст. 4 которой устанавливает: если стороны не выбрали применимое право, то им будет право того государства, с которым договор наиболее тесно связан. Генеральная презумпция – договор наиболее тесно связан с правопорядком, в котором сторона, осуществляющая характерное исполнение, имеет в момент заключения договора свое обычное местожительство или местонахождение административного центра. Правопорядок, к которому принадлежит сторона договора, осуществляющая характерное исполнение, определяется посредством частных презумпций. Например, в сфере профессиональной предпринимательской деятельности – это страна места нахождения основного коммерческого предприятия стороны, осуществляющей такое исполнение.

Если по условиям договора его исполнение должно осуществляться в ином месте, нежели место нахождения центральной стороны обязательства, то для определения тесной связи учитывается правопорядок места исполнения. Конвенция устанавливает приоритет норм договора в вопросе определения характерного исполнения и придерживается фактического подхода – действительного места нахождения стороны, осуществляющей такое исполнение

В ст. 4 закреплены критерии тесной связи для отдельных видов договоров:

– относительно недвижимости (страна места нахождения недвижимости);

– договор перевозки грузов (страна, в которой в момент заключения договора перевозчик имел свое основное коммерческое предприятие, или страна места погрузки либо разгрузки, или страна места нахождения коммерческого предприятия грузоотправителя).
3. Проблемы применения коллизионных норм.

С развитием науки международного частного права возникает несколько вопросов о применении коллизионных норм. Коллизионные нормы в международном частном праве - это нормы отсылочного характера, определяющие право какого государства должно быть применено к соответствующему правоотношению. Они подчиняют отношения, осложненные иностранным элементом, праву определенной страны.

Одними из наиболее сильных проблем применения коллизионных норм в международном частном праве являются: множественность коллизионных привязок, вторичная квалификация и адаптация коллизионных норм.

Отношение, связанное с иностранным правопорядком, далеко не во всех случаях подчиняется одному законодательству. Зачастую основной вопрос привязан к праву одного государства, а специальные вопросы (дееспособность, форма сделки) – к праву другого государства. Проявление множественности коллизионных норм заключается в кумуляции коллизионных привязок, когда отношение привязано не к одному, а одновременно к двум и более правопорядкам. Чаще всего кумуляция встречается в брачно-семейных отношениях. [2, с. 143] Кумулятивные коллизионные нормы устанавливают возможность применения иностранного права, но его нарушение не влечет юридической недействительности отношений.

Однако не во всех случаях возможность применения иностранного семейного права, если на него указывает коллизионная норма, допустима. Данная оговорка об ограничении применения иностранных норм упомянута и в Концепции развития гражданского законодательства в разделе VIII «Законодательство о международном частном праве», где отмечается несовершенство ст. 167 Семейного кодекса РФ, согласно которой «нормы иностранного семейного права не применяются в случае, если такое применение противоречило бы основам правопорядка (публичному порядку) Российской Федерации» по сравнению со ст. 1193 Гражданского кодекса РФ, в которой согласно Концепции развития гражданского законодательства предусмотрены положения, подчеркивающие исключительность этого защитного механизма. В связи с этим Концепция предлагает ввести соответствующие изменения в СК РФ. Система источников коллизионного семейного права включает в себя внутренние и внешние коллизии, то есть, с одной стороны, российское семейное законодательство, с другой – международные договоры, содержащие правила, регулирующие семейные отношения. [3, с. 191-192]

Вопрос о вторичной квалификации происходит уже после применения коллизионной нормы. Данная проблема заключается в раскрытии смысла юридических терминов, применяемых в рамках только той правовой системы, к которой ссылается коллизионная норма. Другими словами - того иностранного права, которое является применимым для конкретного правоотношения. Примером данной проблемы является ст. 1205 ГК РФ: «Содержание права собственности и иных вещных прав на недвижимое и движимое имущество, их осуществление и защита определяются по праву той страны, где это имущество находится». [1, ст. 1205] Проблема состоит в том, что в правовых системах разных государств имеются текстуально совпадающие юридические термины и понятия, но наделены они разным содержанием.

Проблема адаптации коллизионной нормы возникает когда суд на основании коллизионного права lex fori должен применить законы нескольких государств. Кумуляция коллизионных норм может привести к подчинению одного отношения двум и более правопорядкам, предусматривающим различное коллизионное регулирование. При совместном применении коллизионных норм нескольких правопорядков может возникнуть противоречие, затрудняющее правовое регулирование. Законодательство отдельных стран учитывает эту проблему: «Когда различные аспекты одного и того же правоотношения регулируются различными системами права, они должны быть применены согласованным образом, с приложением усилий осуществить устремления, преследуемых каждой из упомянутых систем права». [2, с. 146]

Резюмируя все вышенаписанное, можно сделать вывод, что вопрос о проблемах в применении коллизионных норм в международном частном праве является актуальным на сегодняшний день. В системе международного частного права отсутствует единый «нейтральный» документ, который мог бы регулировать все спорные и проблемные вопросы в решениях международных частных отношений, направленный на разъяснение, объединение и применение специально разработанных коллизионных норм для всех систем права.
4. Ограничения в применении иностранного права.

1. Оговорка о публичном порядке относится к числу таких общих понятий м/ународ­ного частного права, при помощи которых может быть ограничено применение норм иностранного права, к которым отсылает коллизи­онная норма. Тем самым путем применения этой оговорки ограничи­вается действие отечественной коллизионной нормы. Подход такого рода проявился еще в средние века, но своим развитием оговорка обя­зана Гражданскому кодексу Франции 1804 г., в ст. 6 которого было сформулировано правило о том, что «нельзя нарушать частными со­глашениями законов, затрагивающих общественный порядок и доб­рые нравы». Под частными соглашениями понимались соглашения м/у лицами и имелся в виду сугубо внутренний публичный поря­док, однако затем во Франции путем толкования ст. 6 стало действо­вать положение о том, что оговорка о публичном порядке ограничивает применение в данной стране иностранного права, которое должно применяться в силу предписания коллизионной нормы. Публичный порядок стал в этом случае именоваться «м/ународным публичным порядком». Как и многие другие термины в области м/ународного частного права, и этот термин носит условный характер. И в той же франций было предложено использовать более точную формулиров­ку: «публичный порядок в смысле м/ународного частного права». Суть оговорки состоит в том, чтобы ограничить действие собственной коллизионной нормы, исключив применение иностранного закона в случае, если его применение несовместимо с публичным порядком страны суда.

Такова первая, первоначальная сфера действия оговорки о пуб­личном порядке. Впоследствии эта оговорка стала применяться и в сфере, относящейся к области м/ународного гражд-ого процес­са (исполнение судебных поручений иностр-ых судов, признание и исполнение иностр-ых судебных и арбитражных решений).

Так, согласно Нью-Йоркской конвенции 1958 г., в признании и приведении в исполнение арбитражного решения, вынесенного в другой стране, может быть отказано, если «признание и приведение в исполнение этого решения противоречат публичному порядку страны».

Во многих судебных решениях, касающихся толкования и приме­нения этого положения Нью-Йоркской конвенции, подчеркивалась необходимость разграничения «внутреннего публичного порядка», от­носящегося к сугубо внутренним отношениям, и «м/ународного публичного порядка», применимого к правотн-иям, возникаю­щим в м/ународном обороте, т.е. в частности, к отношениям м/у юр.и лицами различных гос-во. Этот справедливый вывод был сделан С.Н. Лебедевым на основе анализа материалов еже­годников, издаваемых М/ународным советом коммерческого ар­битража.

Понятие публичного порядка в судебной практике и доктрине многих гос-во отличается крайней неопределенностью и, пользу­ясь этой неопределенностью, суды стран Запада в целом ряде дел, осо­бенно в делах, касающихся признания действия проведенной в нашей стране национализации, а также применительно к области семейного нрава, не применяли советское право в силу его принципиального от­личия от права этих стран. Такая позиция судов чрезмерно расширяла понятие этой оговорки и сводила на нет применение иностранного права

В современных условиях более острожным стал подход судебной практики к применению оговорки о публичном порядке и в отноше­нии применения действия законов о национализации.

Из практики судов Франции заслуживает внимания дело о картинах Пикассо, рассмотренное в 1954 г. судом департамента Сена. Несколько картин этого худож­ника были вывезены из СССР в Париж и выставлены в одном из французских музеев. До революции картины принадлежали С.И. Щукину, затем были национа­лизированы и стали достоянием советского гос-ва. Иск был предъявлен до­черью С.И. Щукина — Екатериной Щукиной-Келлер, которая требовала признать ее право собственности на картины и просила наложить на них арест. Иск был отклонен, причем французский суд в своем решении указа!, что французский публичный порядок в данном деле не был задет в такой мере, чтобы требовалось при­нятие срочных мер, ибо эти картины были приобретены уже много лет назад ино­странным сувереном от его собственных гражхадн, на его собственной территории и в соответствии с законами страны.

На основании изложенного можно прийти к выводу следующего характера.

Если в какой-либо стране злоупотреблять применением этой ого­ворки, необоснованно часто к ней прибегать, тогда можно лишить смысла существование в такой стране м/ународного частного права вообще, как системы норм, призванной обеспечивать защиту прав граждан и юр. лиц, возникших в силу применения норм иностранного права.

2. В росс-ом законод-ве основное правило о публичном порядке содержится в третьей части Гражд-ого кодекса, в ст. 1193. Приведем текст этой статьи.

«Норма иностранного права, подлежащая применению в соот­ветствии с правилами настоящего раздела, в исключительных слу­чаях не применяется, когда последствия ее применения явно противоречили бы основам правопорядка (публичному порядку) РФ. В этом случае при необходимости приме­няется соответствующая норма росс-ого права.

Отказ в применении нормы иностранного права не может быть основан только на отличии правовой, политической или экономи­ческой системы соответствующего иностранного гос-ва от правовой, политической или экономической системы РФ».

В приведенной формулировке ст. 1193 обращает на себя внимание то, что в ней, в отличие от ранее действовавшей ст. 158 Основ 1991 г., особо подчеркивается исключительный характер обращения к оговор­ке о публичном порядке.

В области м/ународного гражд-ого процесса соответствую-1 щие положения содержатся в Гражданском процессуальном кодексе' РФ, в Арбитражном процессуальном кодексе РФ и других законода­тельных актах.

В ГПК РФ в качестве основания для отказа в принудительном исполнении или в признании решения иностранного суда указан, в частности, случай, когда исполнение решения может нанести ущерб 1 суверенитету России, или угрожает ее безопасности, либо противоре- | чит публичному порядку РФ (п. 5 ч. 1 ст. 414 ГПК РФ). В признании и исполнении решений иностр-ых третейских судов (арбитраж) может быть отказано, если это признание и испол­нение противоречат публичному порядку РФ1 (п. 2 ч. 1 ст. 417 ГПК).

В разд. VII Закона о м/ународном коммерческом арбитраже 1993 г. воспроизведено положение Нью-Йоркской конвенции о том, что арбитражные решения не исполняются, если будет найдено, что признание и приведение в исполнение этого арбитражного решения противоречат публичному праву РФ (ст. 36).

Соответствующие положения о возможности применения оговор­ки о публичном порядке содержатся также в ст. 167 СК РФ, в ст. 414 КТМ РФ.

Согласно АПК РФ 2002 г. арбитражный суд отказывает в призна­нии и приведении в исполнение решения иностранного суда, если ис­полнение такого решения «противоречило бы публичному порядку РФ» (п. 7 ч. 1 ст. 244 АПК РФ 2002 г.).

Ст. 167 СК РФ устанавливает, что «нормы иностранного се­мейного права не применяются в случае, если такое применение про­тиворечило бы основам правопорядка (публичному порядку) Россий­ской Федерации. В этом случае применяется законод-во РФ».

Следует обратить внимание на то, что в приведенных ст.х гово­рится не о случаях противоречия самого иностранного закона основам нашего строя, а о противоречии этим основам применения иностран­ного закона. Приведем пример: обычное право иностранного государ­ства, допускающее полигамию, противоречит основам росс-ого семейного права, но из этого не вытекает, что полигамные браки, за­ключенные в стране, где они действительны, не могут порождать юри­дические последствия, которые были бы признаны в России (требова­ние об уплате алиментов на содержание детей и т.п.).

Напомним, что в ст. 1193 ГК РФ прямо обращается внимание на то, что отказ в применении нормы иностранного права не может быть основан лишь на отличии правовой, политической или экономичес­кой системы соответствующего иностранного гос-ва от право­вой, политической или экономической системы России».

Под «публичным порядком РФ» понимаются основы общественного строя росс-ого гос-ва. Оговорка о публичном порядке возможна лишь в тех отдельных случаях, когда применение иностранного закона могло бы породить результат, недо­пустимый с точки зрения росс-ого правосознания (Определение судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ от 25 сентября 1998г.).

Как отмечалось в постановлении Президиума Верховного Суда РФ от 2 июня 1999 г. под публичным порядком следует понимать ос­новные принципы, закрепленные в Конституции Российской Федера­ции и законах РФ.

Содержание понятия «публичный порядок» не совпадает с содержанием на­ционального законод-ва РФ. Поскольку законодательст­во РФ допускает применение норм иностранного гос-ва (ст. 28 Закона о м/ународном коммерческом арбитраже), наличие принципиаль­ного различия м/у российским законом и законом другого гос-ва само по себе не может быть основанием для применения оговорки о публичном порядке. Такое применение этой оговорки означало бы отрицание применения в РФ права иностранного гос-ва вообще». (Определение судебной поли­тики по гражданским делам ВСРФ от 25 сентября 1998
Т.о., благодаря применению оговорки о публичном по­рядке ограничивается применение иностранного права, но она может применяться в исключительных случаях.

В отношениях м/у странами СНГ Кишиневская конвенция 2002 г. предусматривает возможность отказа в признании и исполне­нии решения по гражданским и семейным делам, -вынесенного в дру­гой стране в случае, если «признание и исполнение решения противо­речит публичному порядку запрашиваемой Договаривающейся Сто­роны» (ст. 59).
5. Правила применения иностранного права в РФ.

Согласно действующему в России законодательству, суды приме­няют иностр-ое право в случаях, предусмотренных законом и меж­дународным договором.

В ГПК РФ установлено, что суд в соответствии с ФЗ или м/ународным договором РФ при Разрешении дел применяет нормы иностранного права (п. 5 ст. 11). Более развернутая формулировка применяется в АПК РФ. Согласно п- 5 ст. 13 АПК арбитражный суд в соответствии с м/ународным договором РФ, ФЗ, соглаше­нием сторон, заключенным в соответствии с ними, применяет нормы иностранного права.

В рамках настоящего параграфа рассматривается вопрос об обя­занности суда устанавливать содержание иностранного права и о пос­ледствиях неустановления его содержания. О порядке установления таких норм и о последствиях неправильного толкования и примене­ния иностранного права судом говорится в § 7 гл. 18 учебника, посвя­щенной проблемам м/ународного гражд-ого процесса.

2. Включение в часть третью ГКРФ статьи 1191 «Установление содержания норм иностранного права» имеет принци­пиальное значение. В п. 1 этой статьи предусмотрено следующее:

«При применении иностранного права суд устанавливает со­держание его норм в соответствии с их официальным толковани­ем, практикой применения и доктриной в соответствующем ино­странном гос-вое».

Из этого положения ГК РФ, а также из ГПК РФ 2002 г. (и. 5 ст. 11) и АПК РФ 2002 г. (п. 5 ст. 13) следует, что судья обязан приме­нять в соответствующих случаях нормы иностранного права. Однако правило такого рода легче сформулировать в законе, чем применить

на практике.

В суде любой страны применение иностранного права связано с большими трудностями, поскольку судей нельзя обязать знать право другого гос-ва. Сложность применения иностранного права для российских судов объясняется и тем, что до 90-х гг. XX в. практика применения иностранного права в гос-военных судах (в отличие от м/ународных третейских судов) была крайне незначительной. К тому же она и не публиковались.