Основы самоорганизации и развития личности. Биологическое и социальное в человеке. биологическое и социальное в человеке. Щей исторической ситуации, когда эта проблема дискутируется особенно

• Название: Щей исторической ситуации, когда эта проблема дискутируется особенно
• Анкор: Основы самоорганизации и развития личности. Биологическое и социальное в человеке
• Дата: 10.03.2023
• Размер: 162.5 Kb.
• Имя файла: биологическое и социальное в человеке.doc
• Тип: Документы; #979554
• страница: 2 из 3

биологическую и культурную; все другие организмы обладают только биологической наследственностью.

В отечественной научной литературе эта идея нашла поддержку у Н. П. Дубинина, которыйв 1971 г. ввел в научный оборот термин «социальное наследование» [9. С. 41—59; 10. С. 62—74], обозначающий программу переда­чи от поколения к поколению социального опыта. Понятие социального на­следования было широко интерпретировано в отечественной философской науке в связи с тем, что этот термин допускал понимание индивида в каче­стве tabula raza — реципиента для обучения и моделирования, исключая це­лый комплекс процессов (оценки опыта, экспериментирования, выбора стратегии и решения), которые характеризуют индивида как свободного и активного субъекта своего человеческого поведения. Поэтому предлагается концепция преемственности (Э. Баплер, Ф. Исмаилов, В. Рубанов, А. Стерты) как философская категория для обозначения закономерной связи между различными этапами поступательного развития, при которой определенное содержание и функции одного этапа сохраняются и развиваются в другом на качественно новом уровне.

Однако концепция такого наследования не встретила единодушного одобрения среди социобиологов. По мнению американского антрополога М. Флинна и биолога Р. Александера, эта концепция «обрекает ее сторонни­ков на путанный язык и ложные дихотомииПрежде всего вызы­вает возражение само разделение «наследственных программ на том основа­нии, что культурные черты передаются посредством подражания и обучения, а биологические - при помощи генов, а также то, что в сочетании этих двух типов «инструкций» усматривается принципиальное отличие человека от всех других живых существ. Как справедливо отмечают М. Флинн и Р. Алек-сандер, два типа инструкций присутствуют в развитии всех черт у всех орга­низмов.

Выйти за предел контроверзы «природа — воспитанник» возможно, по мнению В. В. Орлова, лишь отказавшись от самой предпосылки дизъюнк­тивного...расчленения детерминант и «включения» биологического в сущ­ность человека. «Механизм» такого включения раскрывается концепцией интегрально социальной природы (сущности) человека

Входя в содержание понятия сущности, по мысли В. В. Орлова, биологи­ческое не превращает ее в двойственное, дуальное образование, т. к. присут­ствует в сущности не как рядом положенная с социальным сторона или часть, а как включение в целостную основу, как уровень интегрально-социального целого, как диалектическая противоположность, опосредующая становле­ние и функционирование социального качества. Сущность человека с таких позиций есть результат всего предшествующего развития материи, аккуму-лят его основных этапов. Высшее, содержа в себе низшее и подчиняя его себе, в то же время существует как интегральная целостность, обладающая единой природой.

Социальная сущность в этом случае является не непосредственной и од­номерной, плоской, а многопланово опосредованной, многоуровневой и интегральной.

Можно сказать, считает В. В. Орлов, что социальное создает биологиче­ское, прежде всего, в силу того, что биологическая жизнедеятельность чело­века может воспроизводиться только социальным способом, через произ­водство необходимых для жизни предметов. Кроме того, социальное придает биологическому определенную форму, «социализирует» его. И наконец, общественное бытие постоянно дает биологии человека импульс для дальнейшего развития, совершенствования, усложнения. Своеобразный «парадокс развития состоит в том, что низшая форма материи достигает наибольшего развития, лишь будучи включенной в состав более высокой ступени развития. Биология человека, во-первых, «сохраняет свою общую биологическую природу, т. е. основные свойства и закономерности живого. Во-вторых, она представляет собой высшую разновидность биологического, универсальную биологию [23. С. 20].

В свою очередь, биологическая жизнедеятельность человека объективно постоянно обеспечивает социальную. Производство средств к жизни oобусловлено «телесной организацией» индивидов. Социальное является ведущей силой. Поэтому момент порождения «своего другого» выражен здесь отчетливей и ярче.

Человек представляет собой своеобразный «сплав» социального и биологического. Выделить из него одно из этих определений можно лишь абстрагируясь от другого и тем самым теоретически уничтожив его.

Ошибка крайнего биологизма и социологизма заключается в том, что он останавливаются на этапе абстрагирования. В результате человек представляется как предмет, от которого его абстрагируют, в его абстракции. т.е. в данном случае либо как «чисто социальное», либо как «чисто биологическое» существо. Концепция интегрально-социальной сущности человека позволяет сделать вывод о том, что не существует социальных процессов, нейтральных по отношению к биологии человека, также как нет сфер общественной жизни, свободных от влияния биологической жизнедеятельности.

Поэтому человеческая биология предъявляет серьезные требования в вы боре средств решения социальных проблем, а социальная жизнедеятельность санкционирует лишь определенные способы удовлетворения естественных потребностей биологических инстинктов. Другими словами, человеческая биология нуждается для своего самосохранения в социальных механизмах. Эту диалектику социальной значимости биологического и биологической значимости социального концепция интегрально-социальной сущности человека высвечивает наиболее ярко: биологической мерой социального прогресса является повышение биологического качества жизни человека, обобща­ющими критериями которого являются уровень здоровья, средняя продол­жительность жизни населения (для детей — достаточно выраженный психо­физиологический потенциал, обусловливающий быструю адаптацию к со­циуму, социально-компетентное поведение, активное начало и т. д.).

Социальная значимость биологическогоможет быть обобщенно выражена понятием способности (возможности и готовности) человеческой биологии участвовать в жизнедеятельности общества. Этот аспект социальной значи­мости биологического имплицитно заложен в самом понятии основы, т. е, опоры, фундамента, на котором строится жизнь общества.[9]

Вышеизложенное приводит к выводу о необходимости более глубокого анализа такого сложного процесса реализации социальной сущности чело­века (в том числе новорожденного), каким является социализация. В этом плане социальный статус ребенка человеческого индивида представляет со­бой вышеозначенную индивидуальную способность (возможность и готов­ность) воспринимать социализирующие воздействия. Эта индивидуальная социальная сущность, с одной стороны, обеспечивает возможность взаимо­действия индивида и общества, с другой стороны, подвергается дальнейше­му развитию в процессе человеческого взаимодействия.

Социализация выступает реальным способом связи биологического и соци­альногов целостной природеноворожденного человеческого индивида. При этом индивидуальное и социальное представляют собой внутренние момен­ты человеческой индивидуальности.

В этом процессе, социальное, являясь выс­шим уровнем материи, не адаптируется в низшему (биологическому) уровню и тем более не создает его заново. Процесс развития заключается в новообра­зовании, в качественной перестройке ранее существовавшего, в результате которой содержание биологического достигает высокого структурного и функционального уровня, что было бы невозможно на основе только при­родных процессов[12].

Интеграция социальной формой предшествовавших ей природных форм материи составляет фундаментальное содержание социального прогресса самой человеческой природы. Поэтому единство биологического и социаль­ного в родовой природе человека предстает, как динами­ческое состояние. Динамизм, как известно, характеризуется не простым воспроизведением, а поступательным развитием. Это позволяет предполо­жить, что наследственность человека проявляется как сохранение способно­сти и возможности овладения и преобразования содержания социального опыта.

Такая способность (возможность и готовность) детерминируется, на наш взгляд, социальностью как феноменом специфического выражения природы человека на индивидуальном уровне. Одной из целей социальных институтов­ поэтому является не только трансляция социального опыта (культурно­го, идеологического, религиозного и др.), но и развитие социальной интен­ции, выступающей в качестве условия к саморазвитию, самосовершенствова­нию человека как субъекта своей жизнедеятельности.

Сложный и хрупкий характер человеческой (в вышеприведенном ее пони­мании) социальности, легко подвергающийся деформации, требует направ­ленного гуманистического развития, суть которого состоит в понимании че­ловека как неисчерпаемой индивидуальности. Это, во-первых, предполагает осмысление таких форм взаимодействия между субъектами социализации, которые существуют между субъектами как индивидуальностями и исключа­ют любой биологизаторский и социологизаторский подходы к ребенку. Во-вторых, требуется глубокий анализ всего многообразия социокультурных условий, поскольку одна из центральных характеристик человека обусловле­на его потребностью и способностью жить в культурной среде.

Культурная среда как жизненное пространство человека ставит последне­го постоянно перед выбором, формируя и реализуя его субъектные качества, его самость [22. С. 141 — 147].

Биологическая надежность индивидуального развития обеспечивается не только высоким приспособительным эффектом гетерохронного форми­рования функциональных систем, но и такими свойствами живой системы, как избыточность элементов, их дублирование, взаимозаменяемость и компен­сация, быстрота возврата к относительному постоянству и динамичность от­дельных звеньев системы. Это взаимопроникновение природы и истории, биологического и социального, конвергенция которых выражается в отдель­ной фазе человеческой жизни и в генетических связях между фазами («пси­хические новообразования») — не просто взаимосвязь и тем более не сумма связей, а диалектическая целостность — интеграция, в которой биологиче­ская и социальная составляющие представляют собой звенья единого про­цесса развития человека: биологическая компонента выступает как предпо­сылка развития социального;социальная компонента — как условие развития биологической основы. Социальное не устраняет биологического(натурального, природного), а «снимает» его — включает в новые системы связей и отношений, создавая возможность для дальнейшего развития[18].


2.2.Интеграция биологического и социального в человеке (социализация)

В первом приближении под социализацией будем понимать «процесс и результат усвоения и активного воспроизводства индивидом социального опыта, осуществляемый в общении и деятельности» [9. С. 373] «развитие и самореализацию человека на протяжении всей жизни в процессе усвоения и воспроизводства культуры общества» [12. С. 351].

Рассмотрим некоторые важные моменты интеграции биологического и со­циального в человеке - их встречи, пласты, узоры и узлы, - которые достаточ­но часто так или иначе отражаются в анализе становления психики и психического; в которые завязываются и переплетаются линии биологического и социального в эволюции человечества в целом, отдельных социальных групп и ин­дивидов, линии, в оценках которых разные ученые довольно единодушны. Содержательно различные эффекты линий взаимодействия биологического и социального (интеграция, синтез, сопряжение, согласование, уравновешива­ние) в данной работе не рассматриваются дифференцированно, равно как и их разные проявления (антагонизм/синергия).

1. Одним из первых ключевых моментов интеграции двух начал можно считать становление речи и сознания. Чаще ученые выделяют два основных атрибута этих явлений — совместную дея­тельность и использование орудий (А. Н.Леонтьев, А. Р. Лурия и др.). Примечательно, что если появление психики понимается как «фундаментальная биологическая функция... без которой не может идти дальше процесс биологической эволюции» (А. Н. Леонтьев), то становление речи и сознания расценивается именно как интеграция, как синтез биологического и социаль­ного, как принципиально новая ступень в становлении психического — «язык удваивает вос­принимаемый мир» (А. Р. Лурия). Тема альтернатив, возможных аналогов с лучшей структурой и функциями, психологами обычно не рассматривается — в силу доминирования классической научной парадигмы («история не знает сослагательных наклонений») и оттого, что возможности психики и сознания представляются настолько грандиозными, что вопрос об альтернативах им, уже состоявшимся, кажется излишним. Так, в психологической литературе, как правило, не рас­сматриваются отрицательные следствия асимметрии больших полушарий головного мозга и сле­дующие из этого дифференциации функций, определяющих, с одной стороны, колоссальные возможности развития отдельных способностей людей и широчайший спектр индивидуаль­но-психологических вариаций, а с другой — психологическую неустойчивость и нестабильность
отдельных личностных типов (Е. П. Ильин, К. Леонгард, А. В. Шувалов и др.).

2. 
   Второй ключевой момент интеграции биологического и социального очевидно про­сматривается в разных концепциях периодизации развития ребенка. А. Адлер, Л. С. Выгот­ский, П. П. Блонский, А. Н. Леонтьев, 3. Фрейд, Ж. Пиаже, Д. Б. Эльконин и др. с большим
   или меньшим акцентом выделяют такие моменты сочетания, согласования, взаимодействияили противодействия, как естественное биологическое развитие ребенка, особенностиконтактной социальной среды, в которую он погружен, культурно-исторических условий жиз­ни сообщества, сословия, класса, семьи, роли близких, семейной иерархии, типа ведущей дея­тельности. Как правило, все эти условия или факторы развития чаще рассматриваются как по­зитивные, а само развитие — как некоторый магистральный путь, которым должен проследо­вать каждый маленький человек в процессе своего взросления.
   
3. 
   Третьим и самостоятельным моментом можно считать изучение факторов развития чело­века на протяжении всего его жизненного пути и связанную с этим периодизацию (В. А, Бодров,
   Ш. Бюлер, Е. А. Климов, Т. В. Кудряцев, Д. Левинсон, Д. Ловингер, Д. Сьюпер, Г. Шихи,Р. Хейвигхерст, Э. Эриксон и др.). В таких работах еще более выражена взаимная зависимость как биологических процессов, так и «вех» социального становления человека, а также частных процессов, например детерминированности стадий профессионального развития исторически заданными социальными условиями (средняя продолжительность жизни, уровень социальной поддержки учащейся молодежи и пожилых людей, профессиональные достижения субъекта, се­мейный статус и благополучие и т. п.). Концепции ученых часто сходятся в следующем: жизнь че­ловека достаточно четко разделяется на несколько самостоятельных стадий; успешное прохож­дение предыдущих — условие вступления в следующую фазу и залог ее успешного прохождения;
   финал жизненного движения чаще представляется как две альтернативы — положительный (все было «правильно») и отрицательный (на одной из стаций человек пошел вторым, худшим, а не первым, лучшим, путем).
   

Сопоставляя разные концепции, нельзя не видеть зыбкости и условности хронологиче­ских границ представляемого развития человека, а также завязанности самой хронологии на определенные социальные стандарты (прекращение кормления ребенка грудью, время начального, среднего и высшего обучения, возраст вступления в брак и призыва на службу в Вооруженные силы и т. п.). Очевидность факта хронологического и количественного расхож­дения этапов развития в разных концепциях периодизации еще одно сильное свидетельство постоянного фонового воздействия социума на человека на протяжении всей его жизни, ина­че — очевидная процессуальность интеграции линий социального и биологического.

4. Концепции самоактуализации А. Маслоу, самоподкрепления и самоэффективности А. Бандуры, локуса контроля Дж. Роттераи им подобные обозначают еще один уникальный эф­фект сопряжения биологического и социального в человеке, а именно независимость на опреде­ленных ступенях развития его поведения и деятельности от его собственной биологии и окружаю­щей социальной среды. Ученые утверждают, что люди не управляются прямо интрапсихологиче-
скими, интрасоциальными или интербиологическими силами, а выступают активными участ­никами событий своей жизни. Развитие, поведение, деятельность и жизнь есть процесс непре­рывного взаимодействия биологии, психики и социума.

В таких воззрениях отражена возможность формирования метаумений, метаценностей, особой смысловой сферы у людей, находящихся в зрелом возрасте и накопивших, собравших, впитавших определенный социальный, в частности профессиональный, опыт. В результате уникальных процессов трансформации накопленного жизненного опыта могут формироваться своеобразные метаспособности, по существу переводящие людей в новые отношения с жизнью — из режима жесткого следования ее предписаниям в режим более свободных отно­шении, из отношений детерминации в отношения (само) становления. Это трансформации, обеспечивающие человеку сравнительно независимый и качественно более высокий уровень

социального и биологического функционирования, чем тот, который задается и предопреде­ляется социальным окружением. Механизмы таких качественных перестроек и трансформа­ций не ясны, но нам крайне интересны выделяемые учеными их условия (средний возраст, наличие некоторого профессионального и иного жизненного опыта, драматизм жизненного пути, профессиональный неуспех, социальный конфликт, своеобразие жизненных целей, ценностей и пр.). Но именно при таких условиях человек способен на каком-то этапе жизни качественно перестроить, изменить отношение к ней, выйти на соответствующем