орщпоух. Социальнаяработатеориясоциальнойработы
 Скачать 1.14 Mb.
|
|
§2. Философский темпорализм в социокультурном контексте Идея времени в культурно-исторической эволюции — это сложное теоретическое образование, структурирующее деятельность, культуру, образ жизни и картину мира. Для построения философской онтологии феномен социальной работы должен вписаться в концепцию понимания времени в социуме и культуре. Время связано с человеком как с существом, не только познающим или социальным, но и страдающим, эмоциональным, рискующим, то есть либо подлинным субъектом своей жизни, либо пассивным объектом, 77 маргинальным клиентом социального действия. Время выступает как форма индивидуального бытия, конституирующая внутренний мир личности. Какими бы различными ни были концепции времени, созданные современным экзистенциализмом, общими для них остались акценты на тотальной субъективизации времени. Таким образом, расшифровка символов времени применительно к бытию человека произошла в философиях XX в. с осознанием неких предельных пограничных ситуаций в жизни индивида. Лишь искусство и философия могут раскрывать тот смысл, сквозь призму которого человек и воспринимает мир. Опасно от традиционной критики иррационализма и идеализма переходить к полному отрицанию субъективного аспекта времени человека. Без переживания темпоральности сознания как единственно данного человеку актуального времени невозможна целенаправленная психическая деятельность. В процессах дезорганизации психики человека выявлено ослабление или исчезновение его собственного времени: сознание больного смещается в сторону прошлого, настоящее ослаблено или даже исчезает вместе с будущим. Процессы регуляции и овладения собственным поведением в жизненном пути человека осуществляются в психологическом времени, отличном от хронологической локализации. Субъективные формы времени связаны с уровнями: сенсорное, психическое время на уровне сознания, связанное с «этажами» внутренней речи; время личности, которое связано с отражением жизненного пути, социализации индивида, развития системы Я; время «экзистенции», переживания самоценности в сопряжении с конечностью человеческого существования. По мере развития человека все более разрастается общий план его существования, раздвигаются границы индивидуального времени, личность чувствует себя сопричастной к сверхличному, прошлому и будущему тотального горизонта культуры и социума. Концепция уникальности судьбы и духовной ситуации подлинного человека оказывается важнейшим компонентом философии социальной работы, оригинально синтезирующим научную проблему времени и философию человека. Чем выше рефлексия социальной практики, тем сильнее социализация и успешнее «освоение» времени каждого возрастного этапа человека, в котором интегрированы социальные, психологические и биологические формы времени. Статус времени как формы существования человека и характеристики его личности объясняет усилие концентрации внимания вокруг аксиологической рефлексии времени. Актуальной для нас оказывается гуманистическая концепция В.И. Вернадского о ноосфере как царстве планетарного разума, связанного с временем биосферы, геологическим временем Космоса, Вселенной. Антропоцентризм как центральная идея концепции Вернадского интегрирует время культуры и цивилизации с временем природы, социума и человека, который является выразителем природных принципов и вместе с тем «очеловечивает» природу, выступает и биогенным, и геогенным фактором природы. Дальнейшая эволюция биосферы в ноосферу оказывается под 78 воздействием мощной планетарной человеческой силы, этногенеза и социокультурных процессов. Достаточно беглый взгляд на широкую палитру вариантов философской рефлексии обнаруживает все большую свободу размышлений, различие мнений, глубокую персонификацию концепций даже в рамках одной школы. Философия XX в. пытается преодолеть изъян абстрактного человека и ввести его в конкретный культурно-исторический и темпоральный контекст. Постепенно возрастает содержательная наполненность времени в зависимости от типа деятельности и образа жизни. Переход к новому стилю деятельности человек должен осуществить по возможности без стрессов. Следовательно, социальному работнику необходимы знания различных уровней, чтобы избегать несоответствия социальных и биопсихических ритмов. Человек не является независимым от своего окружения. В процессе социальной работы клиенту помогают стать субъектом времени, реализоваться в стремлении к большей степени свободы с целью преодоления пограничных ситуаций. Задачей общества становится воспитание определенной культуры времени человека, его подготовленности как субъекта времени социума. Философия социальной работы ставит проблему личностной регуляции в масштабе жизненного пути, который включает возрастные этапы: детство, юность, молодость, зрелость, старость. Все эти критические точки могут стать точками риска. Возраст человека существует в разных формах: биологический, хронологический, психологический, социальный. Жизненный цикл времени индивида, его жизненный путь просматривается, конечно, с позиций человеческой судьбы. Понятие возраста при этом дополняется понятием личностного статуса. Неповторимость всех жизненных событий и ситуаций человека, историческая уникальность судьбы, болевые точки и радости, горе и надежды, вина и забота наполняют время человека в контексте культурной эпохи. Ключевое понятие здесь, по Ясперсу, — ситуация: не столько закономерная природная, сколько смысловая, действительность, приносящая пользу и открывающая новые возможности, или, напротив, наносящая вред человеку и полагающая границы деятельности сознания уже в форме риска. Время человека наполняется смыслом, не поглощаемым социумом, не подавляемым общим временным Абсолютом. Само взаимодействие с социумом содержит в себе определенный риск, в том числе риск отторжения. Современная идея времени не отчуждается, подобно классической линейной модели, от человека; она, напротив, прямо связана с типом поведения, иерархией ценностей бытия, смыслом жизни. Но время человека не сводимо к экзистенциальной темпоральности, оно значительно богаче, включая время культуры. В каком-то смысле вопросы времени человека становятся в центре жизненного пути этнокультурного хронотопа. Образ времени, по Л.Н. Гумилеву, присутствует в концепциях этноса и этногенеза. Несмотря на приоритет культурно-исторических, темпоральных ритмов, естественная темпоральность присутствует во времени жизни индивида, этноса как 79 детерминирующий их дальнейшую эволюцию фактор. Совокупность чувств и переживаний по поводу отношения Гамлета ко времени и вечному философскому вопросу бытия в наши дни переносится непосредственно на современность, усиливая остроту вопроса. Жизненный хронотоп индивида сливается с темпоральностыо возраста, оказывается зависимым от жизненного времени нации, времени культуры. Философские характеристики цивилизации, опыт ее трагичности и оптимизма продуцируют вероятность предупреждения пограничных ситуаций, смягчения шока, создания социального комфорта. Отсюда проистекает выбор прикладных по отношению к философской рефлексии исследований социума и ситуаций для отдельных социальных групп. Философия социальной работы в темпоральном аспекте преодолевает недостаточность чисто логического и социально-исторического аспекта в концепциях социальной работы, акцентируя необходимость апелляции к эмоциональному переживанию, экзистенциальному уровню общения и художественной выразительности анализа. Большая часть понятий теории социальной работы употребляется с прилагательным «социальный»: милосердие, действие, работа, гарантия, сфера, хронотоп, поддержка, риск, девиация, адаптация, интеграция, реабилитация. Эти понятия аккумулируются философской теорией социальной работы, в системе которой субъектно-объектные зависимости и взаимоотношения традиционны: от страдающего индивида или отдельной семьи до социальной группы или целого народа; от единичного социального работника до государства и общества в целом. Клиентом социальной работы может стать целый народ и даже отдельная страна. Но они же могут предстать и в роли субъекта социальной работы. Философия социальной работы выступает как островок нового образа жизни, социокультурного движения, нового типа отношения к человеку. Социальная работа не ограничена локальной коррекцией, это нечто тотальное; конкретизация же универсальной культуры и принципа гуманизма осуществляется в социокультурных процессах. Социальная работа есть стержень, ключевая парадигма гуманизации и социальной терапии общественной патологии, духовный камертон демократической трансформации общества. Отклик на глубокие потрясения цивилизации найден в лоне философской рефлексии этих потрясений и технологий смягчения шока от них для человека и общества. За внешней тенденцией к меньшей академичности теории социальной работы открывается серьезная претензия на основные принципы философской терапии: отказ от ориентации на чистую классическую рациональность научного знания и полярных линейных представлений о мире; стремление вслушаться в подвижные умонастроения, переживания и страдания человека; акцент на проблеме социальной и духовной поддержки человека, заброшенного в иррациональный поток событий, порой отчужденного от социума; радикальное разочарование в дегуманизации урбанизма, техницизма, массовой культуры; протест против капитуляции перед глобальным и личностным кризисом; извлечение из современной истории новых 80 мировоззренческих принципов, нового понимания философии социальной работы. Милосердие оказывается универсальной категорией в тезаурусе теории социальной работы. В любом случае в структурах мотивации социальной работы присутствуют не просто клиент и социальный работник, но и человек страдающий, гибнущий, и человек милосердный, помогающий, спасающий. Социальный субъект, готовый проявить милосердие и выступить в роли фасилитатора, в каком-то смысле исповедует философию любви, строит цивилизацию любви. Объект милосердия при этом далеко не всегда соответствует идеалу высших целей цивилизации, нормам социального здоровья; напротив, он чаще всего девиантен, имеет маргинальный статус. Вправе ли этот человек или группа рассчитывать на сострадание цивилизованного общества, его сопереживание и поддержку? Со стороны социального работника как активного агента общества предполагается, видимо, нравственное беспокойство, постоянный суд над собой на уровне высших смыслов, порождение естественного стремления проникнуть во внутренний мир другого, не только познать общность с другим, но и понять, прочувствовать, каким же видит и воспринимает мир страдающий человек. Здоровое цивилизованное общество милосердно, оно активно стремится предупредить трагедию, справиться с патологическими процессами, помогает восстановить равновесие незащищенных и страдающих групп, которые оно старается поддержать, защитить, восстановить. Цивилизация любви — это бескорыстное участие, социальное милосердие к отдельному человеку, народам, соседним культурам, стремление облегчить страдания и помочь ощутить себя полноправным членом сообщества. Культура, по Соловьеву, и выступает системой необходимых средств для полного проявления любви как нравственного начала и полного достижения всеобщего блага как нравственной цели. Личность страдающего субъекта в структуре социальных приоритетов оказывается не менее важной, чем решение самой проблемы трансляции культуры в регулятивных социальных механизмах, страдания учат милосердию. Разумеется, социальные, культурные и психологические изменения в жизни людей, детерминируемые техногенной цивилизацией, приводят к тому, что зачастую семья не способна сама оказать поддержку своим нуждающимся в милосердии родным. Хотя мы и пытаемся развивать отечественные традиции благотворительности, в каком-то смысле мы все еще недостаточно милосердны. § 3. Социально-философские проблемы социальной работы В предыдущих параграфах настоящей главы рассматривались проблемы, относящиеся к сфере философской антропологии, т.е. вопросы сущности человека, его жизни и смерти, счастья и страдания, а также пространственно- временной определенности человеческого бытия. Однако каждый индивид 81 живет и действует в обществе, вместе с другими близкими и далекими людьми, вместе со всем человечеством. Влияние на личность социального окружения, степень и меру ответственности человека перед собой и другими, сочетание биологически врожденного и культурно-исторически приобретенного рассматривают дисциплины социально-философского цикла. Воздействие общества на человека многосторонне и всепроникающе. Дети рождаются, как и у других высших животных, слабыми и беспомощными, однако они нуждаются не только в пище, тепле и защите, но и в насыщенном эмоциональном общении с близкими взрослыми людьми. Взросление детей происходит на пересечении процессов инкультурации, т.е. вхождения в культуру того народа, к которому принадлежит их семья, и социализации, т.е. овладения социальным содержанием человеческого существования. Непроизвольно, через наблюдение, подражание, идентификацию ребенок овладевает языком, приобретает определенный этнопсихологический и полоролевой статус, усваивает традиции, обычаи, моральные нормы и стереотипы поведения. Сбои в этом процессе чреваты серьезными и трудноустранимыми негативными последствиями. Так, в условиях дефицита общения с близкими взрослыми, социальных впечатлений в ранние годы и месяцы жизни у детей возникает госпитализм — синдром психической и физической отсталости, проявлениями которого могут быть запоздалое развитие движений, особенно ходьбы, резкое отставание в овладении речью, эмоциональная обедненность, бессмысленные движения навязчивого характера, а также низкие антропометрические показатели. В особо тяжких случаях госпитализм приводит к психическим нарушениям, к возрастанию частоты инфекционных заболеваний. Неудовлетворительное овладение социально-культурными знаниями и навыками может обусловить в дальнейшем неэффективное функционирование индивида в обществе, рассогласование между предписанной социальной ролью и той ролью, которую индивид принимает для себя. Например, инфантилизм — позиция невзрослого, несамостоятельного и зависимого индивида вполне объяснима и оправдана для детей, но для взрослых людей, отцов или матерей семейств, занимающих какое-то место в распределении социальных обязанностей, эта позиция неприемлема; она может вызвать отрицательное отношение к человеку со стороны его социального окружения, стать причиной страданий самого индивида из-за его неоправдавшихся ожиданий. Социальная среда — семья, группа общения, школьный или трудовой коллектив — формирует личность человека, причем этот процесс начинается с его рождения и продолжается до конца физического существования, проходя разные этапы и периоды. Это неразрывно связано со становлением индивидуального характера, который также является результатом динамического взаимодействия врожденных конституционально- физиологических предпосылок и социокультурных черт. Врожденные предпосылки индивиды наследуют от родителей; их наличие, доминантный или рецессивный характер свойств и признаков обусловлены законами генетики. В процессе онтогенеза имеется ряд критических точек, когда эти биологически 82 обусловленные свойства проявляются особенно четко. Однако опыт социального развития, воздействие требований и ожиданий социальной среды, поощрительная или негативная реакция окружающих на те или иные проявления личности заставляют формирующегося индивида культивировать в себе одни стороны своего характера, скрывая или подавляя другие. Подобные особенности социализации могут отличаться в широком социокультурном контексте: например, периоды сентиментализма, чувствительности, подчеркнутого проявления душевных порывов сменяются периодами сдержанности, невозмутимости, бесстрастия, и наоборот. Кроме того, в рамках одного периода возможны достаточно значительные вариации: ребенок, растущий в жестком окружении группировки сверстников, развивает в себе защитно-агрессивные черты характера, всячески маскируя все, что может обусловить его слабость. Тот же, кто испытывает гиперопеку семьи, растет в любящем сентиментальном окружении, чаще демонстрирует мягкость, эмоциональную тонкость. Это, разумеется, не значит, что в таких условиях не может сформироваться жестокий и грубый человек. Вообще вопрос о пределах воздействия общества на формирование индивида решается совсем не однозначно, причем в этом взаимодействии можно выделить несколько позиций. Во-первых, известную долю конформизма, приспособления к требованиям и запросам внешнего окружения проявляет каждый интеллектуально полноценный и психически вменяемый индивид, который, приспосабливаясь к своему социальному окружению (или встраиваясь в новое социальное окружение), принимает в определенной мере его требования, его систему ценностей, его поведенческие стереотипы. На уровне формирования характера происходит так называемая компенсация личностных черт, неодобряемых или неприемлемых в данной среде, причем это имеет место как раз в период созревания подростков - не только физиологического, но и личностного. Во-вторых, приспособление к окружающей социальной среде редко бывает абсолютным. Более того, можно говорить, что максимальный конформизм, полное и безоговорочное принятие всех требований социума, характеризует своего рода отклонение личности, может быть, даже психическую патологию. Конечно, из страха, корыстных побуждений или по какой-либо иной причине индивиды могут следовать всем внешним нормам и требованиям, принятым в обществе, особенно с репрессивным типом морали. Однако и при таком манипулятивном типе поведения сохраняется оценочное (не всегда одобрительное) отношение к подобным нормам и требованиям. Можно также сказать, что максимальный конформизм непродуктивен, так как он устраняет момент социального критицизма и тем самым блокирует возможности развития общества. Минимальный конформизм или полное его отсутствие также далеко не всегда содействуют поступательному движению общества: его сторонники конфликтны, деструктивны, неудобны в общежитии. Конечно, может настать момент, когда-то или иное социальное устройство не заслуживает того, чтобы приспосабливаться к нему, уважать его институты, сохранять его общественные сети; более того, объективные социальные 83 потребности и тенденции ведут к необходимости его устранения. Но такое положение характерно только для определенных, относительно кратковременных катастрофических узловых пунктов на графике общественного развития. На нормальных же, эволюционных этапах развития индивидам для успешного социального функционирования требуется оптимальный уровень конформизма, который всегда детерминирован конкретными социально-культурными обстоятельствами, но не может быть ни максимальным, ни минимальным. В-третьих, уровень соответствия личностных качеств индивидов и их поведенческих особенностей ожиданиям и требованиям общества меняется на протяжении человеческой жизни. Это связано как с вариативностью ожиданий и требований, предъявляемых средой к человеку, так и с тем, что воспитанные, приобретенные, выработанные стереотипы и качества могут меняться, деформироваться, угасать. Так, длительное голодание, болезнь и вызванная ею деривация, возрастные (старческие) изменения, серьезные внешние потрясения могут ослабить приспособительные силы личности и привести к декомпенсации негативных врожденных предпосылок, прежде сглаженных воспитанием. Возможны обострения агрессивности, обидчивости, тревожности, замкнутости или других нежелательных качеств. Наконец, сознательный подход взрослого человека к своей роли в мире, самоконтроль и самовоспитание способны привести к серьезным изменениям личности — от полной адаптации к требованиям среды до протеста против внешних условий и борьбы с ними. Вопрос о содержании, границах и пределах свободы воли человека относится к числу наиболее фундаментальных проблем философии. Диапазон предлагаемых решений чрезвычайно широк. С одной стороны, предполагается, что волевые импульсы и акты человеческого поведения обусловлены внешними по отношению к нему силами. Религиозная философия различной конфессиональной принадлежности обосновывает концепции провиденциализма (предопределения), некого безличного и предвечного закона, который управляет человеком и миром и повлиять на который не могут не только люди, но часто даже и божества. Материалистический детерминизм в своей вульгарной форме отстаивает абсолютную обусловленность мыслей и поведения индивида воздействием среды, социальными отношениями его времени и условиями его жизни. Социально-биологические направления философии связывают поведение и мышление индивидов с особенностями их психофизиологической конституции, с действием ряда врожденных механизмов, над которыми человек не властен, а они в свою очередь могущественно влияют на его жизнь и судьбу. С другой стороны, различные волюнтаристские философские школы выступают в защиту свободы воли человека, не ограниченной никакими пределами. Разумеется, влияние социальной действительности на все проявления жизнедеятельности индивидов широко и всесторонне. Социально обусловлены не только большие общественные движения, идейные течения и вкусы различных эпох, но также и основные стереотипы поведения, репертуар и способы проявления эмоциональных реакций. Однако говорить об абсолютном 84 детерминизме нет оснований. В каждую конкретную эпоху индивиды располагают достаточно вариативным спектром выборов мыслей и действий. Это определяется целым рядом факторов, среди которых — инерция существования идеальных конструкций (идей, теоретических учений, художественных образов, традиций и предрассудков, которые зародились в определенных условиях, но приобрели самостоятельную жизнь вне связи со своими реальными условиями). Кроме того, определенную эвристическую свободу обеспечивает индивидам их собственная эпоха, которая сама содержит, как правило, «букет вероятностей», разнообразные векторы тенденций в границах общего поля; выбор некоторого вектора, присоединение к определенной тенденции сами детерминированы множеством как внешних, так и внутренних факторов. В связи с этой комплексной обусловленностью решение вопроса о границах и степени свободы человека представляет собой достаточно сложную задачу, которая, возможно, должна решаться конкретно, для каждого отдельного акта анализа. Есть, однако, по крайней мере, одна область, в которой свободу воли человека можно признать максимальной. Это область этических суждений и нравственного поведения. Оценка действительности с точки зрения добра и зла, поверка своих действий подобными критериями принадлежит к числу наиболее «человеческих» и «социальных» из всех свойств индивидов. Подобных критериев не знают ни предшественники человека из животного мира, ни машинный разум, моделирующий многие функции рассудочной деятельности сознания. Давно отмечено, что понимание добра и зла различается в различные исторические эпохи, в национально-религиозных культурах, даже у отдельных индивидов, принадлежащих к одному кругу. В то же время известно: стремиться к добру и избегать зла, что составляет сущность нравственного поведения, всегда достаточно трудно, а иногда смертельно опасно. Подобное поведение редко вознаграждается житейской выгодой. Конечно, нравственная философия, как религиозная, так и светская, тысячелетиями пытается утвердить мысль, что добродетель несет награду в себе самой, однако при столкновении нравственных требований и грубых реалий жизни перед индивидом всегда встает проблема выбора: подчиниться внешнему нажиму вопреки своим моральным представлениям или отстаивать свои нравственные позиции — пусть даже с риском для себя. Этот выбор абсолютно личностей и независим: в обоснование его индивид не может сослаться ни на приказы начальства, ни на влияние окружения, ни на свой страх перед угрозами. Чем более социально субъектен индивид, чем выше уровень его самосознания и самоконтроля, тем большую социальную адекватность и ответственность он способен проявить в трудных ситуациях выбора. Роль философии в общекультурной и профессиональной подготовке специалиста по социальной работе многогранна. Помимо конкретных знаний о различных аспектах человеческого поведения и функционирования общества философия воспитывает также привычку к рефлексии и саморефлексии, т.е. умение подвергать мыслительному анализу различные стороны действительности и в первую очередь — собственное поведение, чувства и 85 эмоциональные проявления. Подобная склонность необходима представителю любой коммуникативной профессии. Социальный работник, имеющий дело с индивидами, находящимися в состоянии жизненного затруднения, ущемленными, иногда с деформированной личностью, нуждается в такой деятельности особенно остро. Философия дает верный масштаб его размышлениям и суждениям, предоставляет логический инструментарий для правильной оценки мира и места человека в нем. ВОПРОСЫ ДЛЯ САМОКОНТРОЛЯ 1. Почему имеет смысл говорить о философских основаниях социальной работы? 2. Каковы особенности философского осмысления проблем социальной работы в современном российском обществе? 3. Рассмотрите теоретические источники философии социальной работы. 4. Обсудите основные понятия и категории философии социальной работы. 5. Каким образом связаны философия и этика социальной работы? ЛИТЕРАТУРА Бауман 3. Философские связи и влечения постмодернистской социологии// Вопросы социологии. 1992. № 2. С. 5-7. Бахтин М.М. Автор и герой в эстетической деятельности//М.М.Бахтин. Эстетика словесного творчества. М., 1979. С. 7-180. Бубер М. Избранные произведения. М., 1990. Жуков В.И. Россия. Состояние, перспективы, противоречия развития. М.: Союз, 1995. Зайнышев И.Г. Взаимосвязь социальной политики и социальной работы // Защитить человека. М., 1994. Зимняя И.Л. Социальный работник: проблемы формирования новой профессии в плане подготовки специалистов// Проблемы семьи и детства в современной России. Ч. 1. М., 1992. Пинкус А., Минахан А. Практика социальной работы. М.: Союз, 1993. Профессиональные этические нормы социальной работы. М., 1993. Социальная работа в системе Человек — Общество — Культура. Саратов, 1994. Социальная сфера: преобразование условий тру да и быта. М.: Наука, 1988. С. 122-123, Теория и методика социальной работы. Т. 1,2. М.: Союз, 1994. 109 Теория и практика социальной работы: отечественный и зарубежный опыт. Т. 1, 2. М., Тула, 1993. Хайдеегер М. Европейский нигилизм // Время и бытие. М., 1993. С. 63- 176. Энциклопедия социальной работы. Т. I-III. М.: Центр общечеловеческих ценностей. 1993-1994. 86 |