Коллинз Рэндалл Социология философий. Социология философий

• Название: Социология философий
• Дата: 20.01.2022
• Размер: 487 Kb.
• Имя файла: Коллинз Рэндалл Социология философий.doc
• Тип: Книга; #337045
• страница: 3 из 6

Жизненные траектории как цепочки интерактивных ритуалов
Целостная макросоциальная структура, в том числе и неинтеллектуальных сообществ, держится на ритуальных взаимодействиях. То, что мы называем структурой, есть краткий способ обозначения повторяющихся паттернов, столкновений, к которым люди постоянно возвращаются, возобновляя свои ритуалы.

Эта большая структура ощущается как внешняя; она воспринимается как вещь, кажется обязывающей и сопротивляющейся изменению. Такое чувство принуждения (constraint) появляется отчасти потому, что главные институты, будучи повторяющимися сетями, основываются на своих особых ИР-ах, в которых выработана эмоциональная приверженность по отношению к их опознавательным символам. Для данных интенсивно производимых символов принадлежности к сообществу характерно то, что люди реифицируют их, относятся к ним как к вещам, то есть воспринимают их как «сакральные объекты» по Дюркгейму. Организации, государства, также как должности и роли внутри них, являются сакральными объектами именно в этом смысле: как реифицированные паттерны реального жизненного взаимодействия, в познавательном отношении поднятые над уровнем простого предписания и рассмотренные в качестве самодостаточных целостностей, с которыми индивиды должны сообразовывать свое поведение.

Это символическое социальное структурирование мира распространяется даже на физические объекты, превращая их в собственность, присвоенную с санкции социальных групп.

Проходя сквозь эту сетку столкновений, индивиды создают свои собственные истории ритуального участия. Мы можем назвать это цепью обрядов взаимодействия, или цепочкой интерактивных ритуалов (interaction ritual chain), или ИР-цепочкой. Каждый человек присваивает личный репертуар символов, нагруженных значимостью социального членства. В зависимости от степени космополитизма и социальной плотности групповых ситуаций, в которых индивиды себя проявляли, у них появится репертуар символов с разными степенями абстракции и реифицированности, с различным обобщенным и обособленным содержанием.
Это составляет их культурный капитал (КК) ⁵.

Далее, в любой момент времени индивиды будут обладать некоторым количеством эмоциональной энергии (ЭЭ), под которой я подразумеваю определенного рода силу, возникающую в результате успешного участия в каком-либо интерактивном ритуале. ЭЭ образует континуум с ранжированием от верхнего полюса доверия, энтузиазма, хорошего самочувствия - через средние состояния меньшей эмоциональной интенсивности - вниз, к нижнему полюсу депрессии, дурного самочувствия и отсутствия инициативы. Эмоциональная энергия долговременна, и ее следует отличать от преходящих, драматически разрешающихся порывов чувств (страх, радость, гнев и т д.), которые больше принято называть «эмоциями» ⁶5. Эмоциональная энергия является наиболее важным видом переживаний из-за ее воздействий на ИР-цепочки Она колеблется в зависимости от недавнего социального опыта, интенсивное ритуальное участие повышает эмоциональную энергию, исключение из ритуального членства понижает ее, господство (доминирование) над группой повышает эмоциональную энергию, переживание доминирования над собою понижает ее, ритуалы принадлежности к группе высокого статуса дают значительный прирост эмоциональной энергии, ритуалы принадлежности к группе низкого статуса дают умеренную эмоциональную энергию.

Индивидуальная траектория действий в каждый данный момент зависит от того, где находится человек по отношению к локальной социальной структуре, к тем сетям, в которых он участвует. С точки зрения индивида, такие сети предстают как его (или ее) структура возможностей. С точки зрения понимания «поведения» всего множества индивидов, нам нужно знать, как выглядит сеть в целом, со сколькими людьми каждый индивид контактирует и как каждый соотносится с остальными по культурным и эмоциональным ресурсам для совершения ИР-а? До каких пределов эта сеть связывается посредниками и где она распадается на отдельные сети? Индивиды побуждаются к участию в ритуалах с наивысшей солидарностью, тяготея к таким столкновениям, в которых их репертуар символов и уровень эмоций соединяется с репертуаром и уровнем других людей так, что порождаются высокие степени солидарности, и избегая таких столкновений, в которых они были бы подчинены или отвержены Если сеть стратифицирована, человек пытается, насколько это возможно, доминировать в своих ритуальных взаимодействиях; при отсутствии ресурсов для этого он, по возможности, старается избегать ритуалов, в которых подчинен.

Во всем этом присутствуют структурные принуждающие связи (structural constraints) Там, где существует конкуренция за членство в эгалитарных ритуалах, некоторые индивиды завладевают вниманием, поскольку у них КК и ЭЭ относительно выше, в то время как остальным внимание уделяется в меньшей степени из-за нехватки у них ресурсов такого типа. В группах, стратифицированных по собственности или реальной власти, эти принуждающие связи еще сильнее; в правящей коалиции ограничена степень свободы структурного пространства и для способности лишенных власти уклоняться от принуждения могут существовать жесткие пределы. У интеллектуалов есть особый вид ограничения величины пространства на вершине иерархии ритуального внимания, что я буду вскоре обсуждать как «закон малых чисел». Во всех этих отношениях локальная макроструктура детерминирует, какие ритуальные столкновения будут относительно более привлекательными или непривлекательными для данного индивида и, таким образом, как человек будет вкладывать свой культурный капитал и эмоциональную энергию. В принципе, вся структура могла бы достичь равновесия — состояния, в котором каждый индивид получил бы наилучшую из возможных в данных условиях отдачу в форме солидарности. Более обычен раунд переговоров, постоянно смещающихся от одного столкновения к другому, подобно воронкам, расходящимся по поверхности пруда, в который впадает несколько ручьев.

Модель ИР-цепочек может быть распространена вовнутрь, к потаенному ландшафту речи и мышления индивидов, мгновение за мгновением. Мы вернемся к этому обещанию социологии мышления. Поскольку именно мысли интеллектуалов заботят нас больше всего, давайте сначала возьмем различные компоненты ИР-цепочки — культурный капитал, эмоциональную энергию, стратифицированные сетевые структуры — и посмотрим, как эти понятия применяются к интеллектуальным сообществам.
Культурный капитал интеллектуалов

Рассмотрим теперь траекторию какой-либо индивидуальной карьеры в интеллектуальной сфере как ИР-цепочку. Интеллектуальный мир представляет собой грандиозный разговор, культурный капитал, циркулирующий как в периодических ритуалах «лицом к лицу», так и в написании текстов. Интеллектуалом человека делает его тяга к данному разговору: стремление участвовать в беседе о самой «горячей», центральной проблеме, в которой идеи имеют величайшую сакральность, и желание придать им, если возможно, отпечаток собственной личности так, чтобы его идеи имели широкое обращение в разговоре, а вместе с ними и личная репутация автора. Беседа интеллектуалов состязательна, она неявно включает «толкание локтями» и цепляние друг за друга с целью попасть в область сосредоточения внимания, причем как можно ближе к ее центру. Как достигают успеха в этой борьбе за ритуальную центральность? Можно предъявлять претензии двух видов: «Мои идеи новые» и «Мои идеи важные».

Творчество предполагает новые идеи. Их новизна предотвращает опасность того, что другие участники проигнорируют инициативу разговора, так как они уже слышали об этих идеях раньше. Но идеи не могут быть чересчур новыми, насколько бы ни были они творческими. Если бы общая теория относительности Эйнштейна вдруг попала в среду эллинистического интеллектуального сообщества, ее автор не имел бы успеха, поскольку тема была бы слишком далекой от узнаваемого. Чтобы добиться успеха, идеи должны быть важными, а важность всегда соотносится с тем, что уже обсуждается в интеллектуальном сообществе.

Идеи важны благодаря своему положению на шкале интеллектуальных сакральных объектов. У символов тоже есть свои карьеры, строящиеся в процессе их циркуляции в ИР-цепочках. Новые сакральные объекты могут вытеснять старые, но интерактивные ритуалы, в которых новые символы освящаются, используют в качестве ингредиентов старые символы, чтобы собирать группу и фокусировать ее внимание. Культурный капитал включает парадигмы в куновском смысле, но также включает средства разрушения парадигм и замещения их другими.

Что делает один культурный капитал более весомым, чем другие? На минимальном уровне это знание основного словаря в данной области, ее понятий, ее прошлых достижений и наиболее известных сакральных объектов. Но это позволяет всего лишь войти в данную область. Чтобы занять в ней более видное положение, необходимо знать о том, что находится в центре текущего обсуждения, а также о символических компонентах, способных обеспечить аудиторию. В современной социологии науки это называется «передним» фронтом исследования, но этот термин слишком специфичен, поскольку относится к особому сектору интеллектуальной области, ориентированной на инновацию. На протяжении многих исторических периодов интеллектуальное сообщество находится в схоластическом режиме, поклоняется величественным текстам прошлого; в них, как считается, содержится вся полнота мудрости. Значительными оказываются люди, ставшие наиболее впечатляющими стражами этой классики.

Интеллектуальное творчество возникает из сочетания элементов, которые входили в состав прежних продуктов, созданных в данной области. Ссылки, обнаруженные в статье, являются примерным указанием на культурный капитал, который был в ней использован. Дерек Прайс вычислил по паттернам цитирования, что в современных естественных науках необходимо привлечь в среднем 12 «родительских статей», чтобы дать рождение «статье-потомку» [Price, 1975, р. 125]. Рассматривая эту структуру под иным углом зрения, мы можем сказать, что наиболее значительные интеллектуалы — это те, чьи статьи чаще цитируются: их идеи являются «родителями» наибольшего числа «потомков». Такие идеи дают возможность другим людям делать их собственные утверждения. Здесь мы сталкиваемся с некоторой сложностью. Наш общепринятый образ большого интеллектуала, великого естествоиспытателя, математика или ученого-гуманитария — это образ того, кто сделал важное открытие: разработал концепцию платоновых идей, теорию эволюции, доказал фундаментальную теорему исчисления.

Это великие свершения в некоторой области знаний, без этих достижений было бы нечему учить новичков или нечего распространять среди аутсайдеров в качестве предмета восхищения. Однако для самого интеллектуального сообщества великие истины наиболее важны тогда, когда оно находится в режиме систематизации и комментаторства (scholasticizing mode) и обращено назад к собственному прошлому. Когда сообщество ориентировано на инновации, великие истины являются не столько преимуществом, сколько препятствием. Дело в том, что если истина уже открыта, то для идущих вслед интеллектуалов почти ничего не остается; они могут быть учителями для внешнего мира, хранителями или интерпретаторами истины, но не первооткрывателями как таковыми.

Парадокс состоит в том, что принадлежность интеллектуального сообщества к великой творческой эпохе означает, что оно должно одновременно делать великие открытия и опровергать их, причем не единожды, а вновь и вновь. Наиболее преуспевшие интеллектуалы, как правило, объединяются в цепочки сквозь поколения. Это подразумевает, что культурный капитал каждого опирается на свершения предшественников, что позволяет мыслителям продвигаться дальше по действительно важнейшим путям. Мы здесь имеем дело не просто с куновской парадигмой в смысле типовой структуры успешного исследования. Парадигмы включают мировоззренческие доктрины, в которых уже содержатся ответы на главные вопросы. Работа, которую они оставляют для множества «статей потомков», является второстепенной, рутинной, заключающейся в добавлении деталей к тому, что уже в целом известно. По шкале интеллектуальной значимости такая работа относится к средним или нижне-средним рангам. Следовательно, культурный капитал, состоящий в полном овладении мощной парадигмой, не может быть наиболее ценным КК для будущего успеха кого бы то ни было.

Наиболее важный КК — тот, который способствует чьим-либо собственным открытиям. Помимо всего прочего, он устанавливает границы интеллектуальной территории, на которой может быть еще сделана работа. С помощью этого КК не просто решаются головоломки, но и создаются новые. Последняя теорема Ферма, мучительно взывающая о своем доказательстве, является, возможно, большим источником славы ученого, чем его законченные работы; и она, без сомнения, принесла гораздо большую известность самому Ферма, чем тому, кто в конечном счете доказал данную теорему. (Кажется, это и произошло, когда теорема была в конце концов доказана в 1994 г.) Великой интеллектуальной работой является та, что создает большее пространство, в котором могут работать последователи.

Это означает, что именно несовершенства важных доктрин являются источником их привлекательности. Но величие должно быть на обеих сторонах: великие доктрины и великие несовершенства. Одна из причин возведения Платона в ранг доминирующей фигуры в поздней античности состоит в том, что неясные моменты в его теории идей вели к дальнейшим разработкам и даже формированию весьма различных школ. Платоновские неясные теории души, бессмертия и реинкарнации были одним из источников популярности Платона и продуктивности его последователей. Сходным образом Венский кружок, как только он был сформирован в 1920-х гг., столкнулся с важнейшей проблемой: агрессивный упор участников кружка на верифицируемость и эмпирическую обоснованность осмысленных утверждений скоро привел к трудностям в изложении и верификации собственных изначальных принципов данного кружка. Но хотя эти противоречия должны были стать предметом критики со стороны оппонентов, они обеспечивали скрытую социальную мощь данной группы, поскольку давали материал для творческой работы многим членам кружка. Если бы оказалось, что первоначальную доктрину Шлика можно сразу же применять для работы, философские проблемы тут же растаяли бы и группа оказалась бы не у дел.

Интеллектуалы не пускаются на поиски противоречий, чтобы затем их умножать. Они пытаются решать проблемы, а не создавать их. Поверхность интеллектуального мира, сакральные объекты, на которых фокусируется его внимание, и структурные опоры интеллектуального сообщества не являются симметричными. С сознательной интенциональностью интеллектуалы ориентированы на то, что они считают истиной. Они не хотят подрывать свои собственные истины, хотя в социальном плане выгодно иметь изъяны в истинах, поскольку это сохранит живыми имена их создателей для последующих поколений творческих работников.

Таким образом, культурный капитал, играющий решающую роль, должен быть чем-то таким, что интеллектуалы воспринимают как свой собственный путь. Они приходят к пониманию, что выдающимися их делает знание не только о великих решениях прошлого, ингредиентах, которые они могут использовать в своих собственных творениях, но также о том, где будет происходить следующее действие. Им нужно усвоить загадки и головоломки, наиболее значимые для будущей деятельности их коллег. Это чувство и интуитивное понимание того, как следует относиться к области интеллектуальных изысканий, является самой важной единицей культурного капитала, который индивиды получают от своих учителей. Это одна из причин, почему выдающиеся интеллектуалы связаны цепочками сквозь поколения.
Эмоциональная энергия и творчество

Эмоциональная энергия является той чертой творчества, которая больше подходит для психологического исследования. Однако распределение этой энергии структурировано социальным образом. Из исследований Дерека Прайса мы знаем, что наиболее выдающиеся интеллектуалы — в данном случае ученые-естественники середины 1900-х гг., чьи работы наиболее цитируемы, — являются наиболее плодовитыми по части публикаций; они также являются индивидами, которые дольше всего работали в своей области, тогда как остальные выпадали из нее. Эти данные говорят о том, что значительность ученого во многом определяется наличием доступа к большому массиву КК и «оборачиванием» его с наибольшей скоростью, то есть составлением сочетаний («рекомбинацией») КК для получения новых идей и совершения открытий. Это могло бы означать, что суть творчества состоит просто в активности — в эмоциональной энергии при использовании культурного капитала. Психолог Дин Кит Саймонтон показал, что творческие люди проделывают весьма большую работу в различных областях, причем только часть ее получает признание [Simonton, 1984, 1988]. По-видимому, их формула успеха заключается в широком поле деятельности и попытках разработать новые сочетания идей, часть из которых отбирается, чтобы получить признание в интеллектуальном сообществе.

Такое представление подкрепляется многими исследованиями (см. обзор в работе: [Collins, 1975, р. 273-274]); в них обнаруживается, что творческие люди обладают сильным желанием формулировать собственные суждения; это, в свою очередь, обычно соотносится с возможностями еще с самого детства получать независимость и доступ к новым и новым порциям опыта. Часто встречаются случаи физической или социальной изоляции, во время которых такие молодые люди вводятся в замещающее «дефицит общения со сверстниками» «сообщество разума». Их ИР-цепочки отчуждаются от локальной циркуляции обыденной культуры и от ее давления, формирующего локальную конформность. Это снижение ритуальной плотности является необходимым условием для инновации; но оно также должно быть связано с периодической поддержкой со стороны ритуалов интеллектуальных сообществ, дающих свое идейное содержание и свою энергию. В таком паттерне жизненного пути творческой личности с самого детства обнаруживается последовательное развитие потоков энергии, направленных на независимость и инновацию; у некоторых людей эта энергия течет в сети интеллектуального пространства, где она трансформируется, направляется вверх или вниз в зависимости от доступных структурных возможностей.

Понятие «эмоциональной энергии» хорошо передает ту волну творческого вдохновения, которая подхватывает интеллектуалов или художников, когда они создают свои лучшие произведения. Такая волна позволяет им достигать интенсивного сосредоточения и придает им физическую силу для работы в течение долгого времени. Именно это восприятие творческих идей, приходящих, как может показаться, непроизвольно, греки мифологически обозначили как посещения муз или даймонов.

Одной эмоциональной энергии недостаточно: при отсутствии достаточного культурного капитала и соответствующей сетевой позиции в интеллектуальном сообществе творческий энтузиазм скорее предшествует крушению амбиций и провалу попыток получить признание. С другой стороны, кто-то, возможно имеющий КК, окажется лишенным ЭЭ в ситуации, когда этот капитал нужно использовать.

Это можно ясно увидеть в более обыденных ситуациях, в разговорах, когда человек не может придумать, что надо сказать, а мысль приходит к нему только после его ухода со сцены. Именно это Руссо называл «1'esprit d'escalier»* — умным замечанием, которое приходит в голову слишком поздно, когда человек уже спускается по ступенькам. Происходит же это потому, что ситуация социальной иерархии при непосредственном взаимодействии оказывается неблагоприятной, она снижает эмоциональную энергию человека, лишая его способности обладать достаточной уверенностью и инициативой для использования своего культурного капитала и произведения должного социального эффекта.

Такая нехватка сфокусированной энергии поражает интеллектуалов в форме блокирования процесса письма — неспособности писать. Здесь также поток энергии создается посредством ощущения человеком ситуаций, в которых возможности для формирования благоприятных социальных альянсов (в данном случае доступных для других людей) открыты, и ситуаций, где такие возможности блокированы⁷6.

Эмоциональная энергия, характерная для творческих интеллектуальных областей, не тождественна уверенности и агрессивности людей на других аренах социальной жизни. Энергия интеллектуалов — это не то же самое, что эмоциональная энергия преуспевающего политика, или финансиста-предпринимателя, или «души общества», или сексуальной звезды. Каждый тип энергии специфичен для конкретного вида социального рынка, где шансы наиболее благоприятны для особого типа культурного капитала и эмоциональной энергии, имеющихся у определенных людей. Есть отличительные виды культурного капитала и соответствующей ему эмоциональной энергии, характерные именно для интеллектуальных сетей; в различных областях есть и разные внутренние черты, поэтому условия, делающие людей творческими в геологии, обычно мало им помогают в литературе, математике или музыке.

В общей модели ИР-цепочек ЭЭ человека растет и снижается в зависимости от его непосредственного опыта и опыта недавних взаимодействий. Это относится и к интеллектуалам. Если интеллектуальная жизнь строится из ритуалов, в которых выступающие становятся центрами внимания, а идеи и тексты символизируют непрерывность интеллектуального сообщества во времени, мы можем
* Остроумие на лестнице (фр.).
ожидать, что движение интеллектуальной ЭЭ индивидов — вверх или вниз — будет определяться характером их контактов с этими ситуациями и сакральными объектами. Ключевой переменной является степень вовлеченности человека в данные символические формы деятельности. Докладчик на семинаре повышает свою эмоциональную энергию, если аудитория откликается; то же происходит и со слушателями, если личный культурный капитал и траектория собственных интеллектуальных проектов позволяют им успешно сопрягать свои идеи с представляемой линией рассуждений. В обратном случае, неспособность донести содержание лекции до аудитории или неспособность слушателя понимать ее, возможно даже чувство отвержения аудиторией изложенных идей, подавляет ЭЭ человека. Личный уровень ЭЭ подобен резервуару, который наполняется или опорожняется в зависимости от величины опыта, получаемого человеком в таких благоприятных и неблагоприятных ситуациях, а также от соотношения между ними.

Потоки ЭЭ накапливаются в течение как долгих, так и коротких временных периодов. Поскольку обладание высокой эмоциональной энергией является одним из факторов, позволяющих человеку привлекать внимание в ритуальном взаимодействии и в целом влияющих на творчество, существует следующая тенденция: люди, уже удачно стартовавшие в плане ЭЭ, с течением времени становятся более «энергетически богатыми». Высокий уровень энергии выравнивается (достигает плато на условном графике) или начинает опускаться, если траектория карьеры приводит человека на те уровни конкуренции за внимание, где его уже начинают превосходить. Такое случается, когда кто-то, ставший знаменитым в рамках конкретной исследовательской специальности, оказывается вынесенным на более широкую арену, возможно междисциплинарную, или на обозрение широкой публики, где у него может и не быть достаточных ресурсов для участия в конкурентной борьбе. Эффект старта с низких уровней ЭЭ, похоже, является еще более эмпатически накопительным или кумулятивным. Так же как успех порождает ингредиенты последующего успеха, провал порождает дальнейшие интеллектуальные неудачи. Депрессия, блокирование письма, смещение внимания от интеллектуальных проектов обратно к повседневному миру — вот типичные пути, двигаясь по которым потенциальные интеллектуалы теряют способность оставить какой-либо след и выпадают из данного пространства. Большая часть интеллектуального поля в любой момент времени состоит из людей, находящихся в этом переходном положении.

Ключевые моменты опыта интеллектуалов — это моменты их непосредственного взаимодействия с другими интеллектуалами. На ЭЭ также влияет замещающий опыт интеллектуального сообщества. Поскольку слова, идеи и тексты нагружены дополнительными оттенками членства в различных сегментах интеллектуальных сообществ, опыт чтения, даже размышления об интеллектуальных темах, также влияет на характеристики эмоциональной энергии человека. Чтение и мышление — это замещающие интерактивные ритуалы в том смысле, что индивид может в них участвовать и тем самым влиять на собственный уровень эмоциональной энергии. Это также верно и для опыта писания текстов. Процесс письма является замещающим участием в мире структур символического членства: поскольку человек способен выработать удовлетворительное отношение между идеями, он создает социальную коалицию, включающую его самого. Успешное писание накапливает эмоциональную энергию. Даже в течение очень короткого времени — минут или часов, — проведенного за столом, процесс письма может стать самовозрастающим эмоциональным потоком.

Результаты творчества высокого уровня кристаллизуются в символах и в этой форме могут циркулировать по интеллектуальной области, сообщая энергию любому, кто тесно сближается с ними. Когда группа обладает высокой степенью согласия относительно идей, вброшенных каким-либо интеллектуальным лидером, данный человек становится сакральным объектом для группы. Это и приводит к подъему культовых фигур интеллектуальной жизни, таких как Конфуций, Аристотель, Гегель, Маркс, Витгенштейн. Эти личности или даже их имена становятся кратким обозначением для целой системы идей. Поскольку интеллектуалы хорошо осведомлены о культовых фигурах прошлого и должны занять какую-то позицию по отношению к появляющимся или устоявшимся героям настоящего, в сознании каждого интеллектуала встает вопрос: «Могу ли я сам стать одним их этих героев и, возможно, достигнуть славы после смерти, чтобы мое имя тоже стало символом?» Мотивация к тому, чтобы стать сакральным символом, является силой, порождающей энергию для продвижения по интеллектуальной карьере. Одна из причин частого формирования цепочек от одного весьма творческого интеллектуала к другому состоит в том, что младший, так сказать, вытягивает энергию из старшего именно как из такого символического героя. Это не просто передача культурного капитала от одного поколения к другому, поскольку здесь мы имеем дело скорее с творческими отклонениями от позиции учителя, чем с ученической приверженностью ей. Сознание у протеже наполнено образом того, что значит быть интеллектуальным героем, идеалом, с которого следует брать пример, даже когда он бросает вызов идеям учителя.

Представление о потоке эмоциональной энергии помогает объяснить любопытную черту, которая часто встречается в жизни творческих личностей. Люди, ставшие впоследствии выдающимися, часто оказываются связанными между собой в жизни гораздо раньше. Гегель и Шеллинг были одноклассниками в Тюбингене, вместе с будущим поэтом Гёльдерлином, т. е. были знакомы друг с другом задолго до того, как каждый сделал что-либо значительное в интеллектуальном отношении. Но эта группа уже начинала порождать определенную харизму. Они проводили интенсивные идейные дискуссии, а ведь это — архетипический интеллектуальный ритуал. Некоторые формы их деятельности были даже откровенно ритуальными, например исполненное энтузиазма празднование Французской революции [Kaufmann, 1966, p. 8]. Эти ритуальные взаимодействия накапливали эмоциональную энергию заблаговременно, еще до выбора того или иного специфического направления творчества. Культурный капитал, придавший форму их ЭЭ, поступил при столкновении этой группы с Фихте, который уже был в личном контакте с Кантом и начал проводить Идеалистическую революцию в философии. Вполне вероятно, что именно эмоциональное качество данной группы, ее энтузиазм привлекли Фихте, как раз тогда добившегося своего первого успеха, ведь ради встречи с ними он пересек в 1795 г. всю Германию. По мере того как члены этой группы открывали ниши в пространстве интеллектуального внимания, успех одного помогал вытягивать и остальных. Среди бывших одноклассников Шеллинг первым достиг творческой славы в 1797 г. своей «Философией природы». Затем он использовал свое влияние, чтобы Гегель получил преподавательскую должность в Йенском университете, этом бурлящем центре идеалистического движения, а также доступ к издателям. Гегель боролся за свою собственную нишу в интеллектуальном мире именно для того, чтобы попытаться сравняться со старым товарищем, и наконец в 1806 г. прорвался в центр внимания своей «Феноменологией духа», причем во время этого процесса он разошелся со своим старым другом, чтобы заняться другими интеллектуальными областями.

В интеллектуальных карьерах можно найти множество других примеров такой ранней формативной (предрасположенной к росту) групповой структуры⁸7.

Появляется впечатление о группе, в начале развития которой ингредиентами являются талантливые молодые люди с доступными им культурными ресурсами, накапливающие свою эмоциональную энергию посредством интенсивных интеллектуальных взаимодействий. Эмоциональная энергия в этот период является «свободно дрейфующей»; она может течь в различных направлениях, в зависимости от появляющихся возможностей. По мере того как эти индивиды выстраивают свой собственный путь в конкретные интеллектуальные сети, их энергия превращается в творчество. Рассматривая их ретроспективно, мы распознаем их по поздним творческим результатам: мы видим в них начинающих философов, романистов, поэтов — чем бы их ни сделала наличная структура возможностей.

Момент за моментом, ситуация за ситуацией, каждый человек движется сквозь континуум интерактивных ритуалов, реальных или замещающих, различных по интенсивности — от высокой до минимальной, ритуалов, которые дают начало потоку культурного капитала и калибруют эмоциональную энергию людей, то увеличивая, то уменьшая ее. Эти локальные ситуации вложены в большие структуры: в данном случае в целое интеллектуальное сообщество, простирающееся так же далеко, как и сети в данном историческом периоде. Какой культурный капитал «приходит» к индивиду, зависит от того, где этот индивид локализован и чем из своего окружения он может воспользоваться. Уровень эмоциональной энергии варьирует вследствие локальных успехов или провалов в интерактивных ритуалах, что также зависит от чего-то вне индивида, а именно от способа, которым его собственный культурный капитал и эмоциональная энергия сопоставляются с капиталом и энергией людей, входящих с ним в контакт. Возможности для солидарности или соперничества и для того, чтобы находиться рядом с горячим центром или вдали от него, на тусклой периферии, распределены по всей совокупной сети. Культурный капитал течет по взаимосвязанным локальным сетям, давая шансы для успеха прежде всего тем людям, которые имеют доступ к этому капиталу, пока он еще является новым. Эмоциональная энергия также течет по этим сетям, местами собираясь в интенсивные скопления; но временами она покидает сети из-за сдвигов в пространстве внимания, происходящих, возможно, довольно далеко от той области, в которой индивиды испытывают воздействие этой энергии.

Что будет делать тот или иной человек в какой-либо момент времени, зависит от локальных процессов; но то, что привходит в эти локальные ситуации, приходит извне. Микродействие находится под влиянием макроструктуры. Определенный состав людей в интеллектуальном поле и форма их сетевых связей составляют тот макроконтекст, в рамках которого ведутся «переговоры» в любой конкретной микроситуации. От этой исходной точки социологическая теория может двигаться в трех направлениях. Во-первых, мы можем задать еще более охватывающий макровопрос: «Какие более крупные социальные условия вообще определяют возможности существования интеллектуальных сетей?» Эго направляет нас к макрооснованиям сетей в политической, религиозной и образовательной организациях. Во-вторых, мы можем сосредоточиться на форме самой сетевой структуры и ее динамики во времени; это приводит нас к рассмотрению внутренних стратификации интеллектуальных сетей и к тому принципу изменения через структурное соперничество, который я называю законом малых чисел.

В-третьих, мы можем углубиться дальше в микроуровень и спрашивать, как реагирует индивид, находясь в разных позициях внутри сети. Первый вопрос будет занимать нас в последующих главах. Давайте рассмотрим второй и третий.

Каков бы ни был характер значительности (eminence), некоторые индивиды всегда имеют больший доступ, чем другие, к культурному капиталу, из которого данная значительность производится. Это не зависит от характеристик индивидов.

Сама структура возможностей как бы фокусирует внимание на некоторых частях поля, оставляя в тени все остальные. Культурный капитал распределен по пространству внимания; наиболее ценен тот КК, который может быть успешно использован в следующем раунде конкуренции за внимание.

Представьте большое число людей на открытой равнине — что-то вроде ландшафта Сальвадора Дали или Джорджо Де Кирико. Каждый кричит: «Слушайте меня!» Вот это и есть пространство интеллектуального внимания. Почему же кто-то будет кого-либо слушать? Какую стратегию примет большая часть слушателей? Ситуация может развиваться по одному из двух путей.

Можно начать перепалку с кем-нибудь, опровергая то, что он говорит. Это даст аудиторию по меньшей мере из одного человека; а если приводимые доводы или аргументы имеют достаточную «звучность», спорщик может привлечь толпу.

Теперь предположим, что каждый пытается предпринять то же самое. Некоторые аргументы предлагаются как исходные или привлекают большее внимание, потому что они противоречат позициям, уже принимаемым несколькими людьми; и если другие люди оказались на стороне той же аргументации, они собираются вокруг и обеспечивают поддержку. Есть преимущества инициатора и эффекты победившей партии. Племя «искателей внимания» (attention seekers), первоначально рассредоточенное по равнине, превратилось в несколько узлов аргументации. Закон малых чисел говорит, что количество этих успешных узлов всегда примерно от трех до шести. Пространство внимания ограничено; если несколько аргументов уже разделили толпу, значит, внимание отнято у тех, кто мог бы создать новый узел аргументации. Многое в страстях интеллектуальной жизни определяется выбором времени — моментом, когда кто-то начинает продвигать собственную аргументацию.

Другой способ, с помощью которого эти искатели внимания могут добиться того, чтобы их слушали, состоит в поиске темы, о которой кто-то говорит, и выражении согласия с ним, с добавлением чего-нибудь развивающего данную аргументацию.

Вместо формулы: «Нет, вы не правы, потому что...» здесь говорится: «Да, и более того...» Это превращает ситуацию в отношение между учителем и любимым учеником. Равнина, полная рассредоточенных одиночек-эгоцентриков, приобретает иной вид, образуемый цепочками, интеллектуальными родословными, или линиями преемственности (линиджами — lineages), из звеньев «учитель — ученик».

Не имеет значения, следуют ли люди своим стратегиям сознательно или бессознательно. Результат в любом случае один и тот же. Конечно, можно было бы отвергнуть весь этот образ как оскорбительный по отношению к высоким интеллектуальным ценностям, к поиску истины ради нее самой. Прекрасно, давайте примем этот поиск истины в качестве начальной точки нашего рассуждения. На широкой равнине рассредоточено некоторое количество людей, ищущих истину.

Почему кто-либо будет слушать то, о чем другой говорит как об истине? Проблема формирования сообщества, познающего истину, в точности та же, что и проблема искателей внимания, и все остальное следует тем же самым путем.

Две стратегии и связанные с ними социальные процессы — формирующие аргументацию и образующие линии преемственности между интеллектуалами — осуществляются одновременно. Это происходит потому, что люди находятся в своих линиджах, учатся чему-то друг у друга, так что у них есть о чем спорить, а культурный капитал, приобретаемый ими таким образом, влияет на то, кто будет привлечен из «толпы» на ту или другую сторону аргументации.

Будем считать теперь, что все происходящее на этой равнине искателей интеллектуального внимания воспринимается через опыт интерактивных ритуалов, интенсивность которых варьирует от низких до высоких показателей. Все люди движутся к тем ИР-ам, в которых они получают наибольшую отдачу эмоциональной энергии, и прочь от тех, которые грозят утечкой энергии. Получают ли они дополнительную энергию или теряют ее, зависит от раскладки КК и ЭЭ среди всех тех, с кем они входят в контакт; а КК и ЭЭ тех людей в свою очередь находятся под воздействием их развернутых контактов и так далее по всей сети. Данную структуру следует рассматривать как рынок с ограничениями (constrained market).

В той мере, в какой люди располагают доступом друг к другу, они могут состязаться в своих КК и ЭЭ к своей наибольшей выгоде, как в открытом процессе торга⁹9. Однако сама по себе степень доступа является переменной. У индивидов могут
Данный вопрос не относится к мотивации. Когда индивид вступит в интеллектуальную область, то будет уже структурной проблемой, где он найдет пропорциональную долю внимания. Этого не избежать, как бы человек ни ценил скромность, стремление держаться в тени или приверженность интеллектуальным добродетелям.
Cmpykmypa возможностей • 91
быть лишь ограниченные контакты, и они должны «торговаться» за участие в ИР-е в условиях неблагоприятного соотношения культурных капиталов и эмоциональных энергий, поскольку лишь отдельные персоны оказываются доступными. Опять же здесь сама форма сети и местоположение индивидов в ней определяют то, что они могут делать: о чем они думают и с какой творческой энергией.

Наиболее важной сетевой характеристикой, влияющей на судьбу членов сети, является стратификация пространства внимания. Каждый человек пытается достичь членства с наилучшим интеллектуальным статусом, причем не только прямо, но также косвенным образом. Каждого привлекает мышление об идеях с высоким статусом, так же как и соприкосновение с персонами высокого статуса.

Одна сторона, поднимая взор на высшие ярусы статусной лестницы, хотела бы заключить альянс, в то время как другая сторона, посматривая сверху вниз, не так уж к этому и расположена; преуспевающий интеллектуал может приветствовать появление последователей, но вряд ли выразит им в ответ большое признание.

Орешек оказывается особенно крепким еще и потому, что сама интеллектуальная область структурирована соперничеством. Противостоящие позиции борются за господство, и даже в рамках одной позиции есть лишь ограниченное количество внимания, распределяющееся по ее защитникам.

Каждый интеллектуал стоит перед неким стратегическим выбором. Один, возможно, вообще уйдет и станет «королем гор», что означает попытку быть одиноким или почти одиноким в центре одной из главных интеллектуальных позиций.

Другой, вероятно, покончит с проигрышами и вознамерится играть более скромную роль законного последователя некоторой успешной позиции; можно также стать помощником или сотрудником на активном исследовательском фронте или специалистом по какой-то менее признанной теме, связанной в то же время с меньшей конкуренцией. Некоторые люди, по-видимому, явно осознают такого рода альтернативы. Но независимо от того, осознают они его или нет, данный процесс все равно идет. Индивидам необязательно быть вычислительными машинами; вряд ли у них есть достаточная информация о целой сети для всеобъемлющего расчета, к тому же в любом случае внутренние познавательные ограничения сужают эти возможности¹⁰10. Людьми движет, хотят они того или нет, сам поток культурного капитала и эмоциональной энергии в сетевой структуре.

Изначально большинство интеллектуалов ставят нереалистично высокие цели и в эмоциональном отношении как бы сбрасываются вниз этой структурой. Будет или нет начинающий последователем или узким специалистом, зависит иногда от открытости соответствующих возможностей, притом что путь к более высоким и значительным позициям закрыт. Поток культурного капитала является долговременным ограничением, или принуждающей связью (long-term constraint); чья-то эмоциональная энергия позволяет быстрее приспособиться к наличным обстоятельствам. К тому же некоторые люди оказываются вознесенными в рамках этих структур, что превращает их из безымянных нулей в великие творческие фигуры своей области.