курсовая работа че гевара. Работа Касиева. Содержание Введение Глава I. Становление личности Че Гевары Выбор революционного пути Глава ii. Революционный путь Че Гевары Начало революции на Кубе Заключение Список использованной литературы Введение
 Скачать 54.14 Kb.
|
|
Содержание Введение…………………………………………………………………...………3 Глава I. Становление личности Че Гевары……………………………………...6 Выбор революционного пути……………………………………………...6 Глава II. Революционный путь Че Гевары……………………………………..12 2.1. Начало революции на Кубе………………………………………...………12 Заключение……………………………………………………………………….21 Список использованной литературы…………………………………………...23 Введение Если в каждой человеческой жизни заложен изначальный сюжет, то жизнь Эрнесто Че Гевары — образец повествования, почти не отклонившегося от замысла. Красивая сказка о человеке, который, преодолев физическую немощь, на волне победоносной революции поднялся к вершинам всемирной славы — и с карабином и вещмешком за плечами отправился в чужедальнюю сельву, чтобы стать жертвой вселенского зла. Есть в этой сказке скорбная недомолвка, некогда завораживавшая молодые умы. От скуки и богатства бегут, это случается, от нужды и безвестности тоже уходят, но от торжествующей власти, от великих перспектив переделки жизни доверившегося тебе народа... кто ж бежит от работы Всевышнего? Чего тогда требовать от жизни вообще? Уж не смерти ли искал команданте Гевара в зеленых ущельях Боливии? Да, имела хождение и такая инфернальная версия: «Че нашел окно открытым — и выбросился в него». Почему? А потому, что инстинкт смерти и ненависти, Танатос, сопряжен был в его натуре с инстинктом жизни и сострадания — Эросом. Эти два неистовых инстинкта и сделали в конце концов его жизнь невозможной... Подобные версии безразмерны, как гороскопы, и применимы к любому из нас. То, что Че Гевара распорядился собою именно так, а не иначе, имеет, разумеется, свои причины, но причины эти следует искать не в гибели его, а в самом течении его жизни. Да, но стоит ли искать вообще? Ничто так не чуждо нам, ничто так не удалено от нас, как недавнее прошлое: тоскливы прошлогодние газеты, постыдны прошлогодние восторги и невозвратными кажутся те времена, когда имя Че Гевары, подобно молнии, блистало над «вулканическим континентом». Однако, удаляясь, прошлое с неотвратимостью кометы Галлея вновь приближается к нам, и мы рано или поздно неизбежно окажемся застигнутыми им врасплох. Мы, кажется, закаялись участвовать в насилии над творческой эволюцией жизни, но революционаризм вечен, как вечно и неразрешимо противоречие между конечностью нашего личного существования и бесконечностью Бытия, а потому никогда не прекратятся попытки вместить в свою отдельную жизнь все прошлое, настоящее и будущее человечества. Революцию творят массы. Они порождают и революционных вождей — ярких по своим способностям и поведению личностей, как правило отличающихся искренностью, мужеством, беспредельной преданностью делу, которому служат. Жизнь вождей насыщена всякого рода коллизиями, столкновениями, часто заканчивается трагически. Но грядущие поколения не забывают их имен, чтят их память, стремятся впитать в себя все лучшее, что было в них и в их деятельности. История Латинской Америки выдвинула немало выдающихся борцов за народное дело. В колониальную эпоху это индейцы Кауполикан, Куаутемок, Тупак Амару. В XIX в. — Симон Боливар, Бернардо О'Хиггинс, Хосе Марти и десятки других героев борьбы за независимость. XX век навсегда занес в почетную книгу истории имена Панчо Вильи, Эмилиано Сапаты, Аугусто Сесара Сандино, Фиделя Кастро Рус, Эрнесто Че Гевары, Камило Съенфуэгоса, Сальвадора Альенде и многих других. В. И. Ленин, которого оппортунисты обвиняли в том, что Советская Россия развивается не по привычным «марксистским» схемам, указывал, что революция — это не Невский проспект. Жизнь Эрнесто Че Гевары, развитие революционного процесса в Латинской Америке, история Кубинской революции еще раз подтверждают эту истину. Революции, хотя развиваются согласно одним и тем же закономерностям, идут обычно путями, которые трудно заранее предугадать как самим революционерам, так и их противникам. Если бы было иначе, то революция, вероятно, не могла бы победить, ведь враг, зная заранее пути ее развития, сумел бы легко задушить революционный процесс в зародыше. Че — характерное для аргентинцев междометие, выражавшее и удивление, и восторг, и печаль, и нежность, и одобрение, и протест, стало сначала прозвищем Эрнесто Гевары, а потом боевым псевдонимом, сросшимся с его именем и фамилией. После победы Кубинской революции, будучи президентом Национального банка, Гевара подписался па новых банкнотах Кубы «Че», вызвав возмущение контрреволюционеров. В ответ Эрнесто сказал: «Для меня Че означает самое важное, самое дорогое в моей жизни. Иначе и быть не могло. Ведь мои имя и фамилия — нечто маленькое, частное, незначительное». Глава I. Становление личности Че Гевары. Выбор революционного пути Когда на Кубе победила Революция и Эрнесто Че Гевара стал знаменит, газеты начали писать о нем всякие небылицы. Некоторые журналисты даже высказывали сомнение, что он аргентинец. Нашлись и такие, которые утверждали, что он русский, выдающий себя за аргентинца. Но Че был коренным аргентинцем. По отцовской линии Че — аргентинец 12-го поколения, по линии матери—8-го. Среди его предков были ирландские мятежники, испанские завоеватели, аргентинские патриоты. По-видимому, Че передались по наследству некоторые черты его беспокойных предков. У него в характере было нечто такое, что влекло его к дальним странствиям, к опасным приключениям, к новым идеям. Предки Че по отцовской липни, испанцы, поселились в Аргентине еще в колониальное время. Они обосновались в пограничной с Чили провинции Мендоса и занялись земледелием. В начале прошлого века Мендоса служила базой освободительной армии генерала Хосе де Сан-Мартина, которая свергла испанское господство в Аргентине. Основателем аргентинской ветви Линчей был ирландец Патрик, участник освободительной борьбы своего народа против английского господства. От преследования англичан он бежал в Испанию, а оттуда в Аргентину, или, как ее тогда называли, вице-королевство Рио-де-ла-Платы, где женился па богато» креолке. Это было во второй половине XVIII в., еще в период владычества испанцев. Отец Че, Эрнесто Гевара Линч, был шестым ребенком в семье Роберто Гевары и Анны Линч. Эрнесто-старший учился па архитектурном факультете Национального университета в Буэнос-Айресе, но с перерывами — приходилось работать. От былых асьенд его предков остались к тому времени лишь одни воспоминания. Мать Че, донья Селия де ла Серна-и-де ла Льоса тоже, как и се муж, принадлежала к старинному аргентинскому роду. Ее отец, Хуан Мартин де ла Серпа, вошел в историю Аргентины как основатель города Авельянеды, соседствующего с Буэнос-Айресом. В роду Селии имеется даже свой испанский гранд — генерал Хосе де ла Серна-э-Инохоса, последний испанский вице-король Перу. Это его войска были разгромлены колумбийским маршалом Сукре в памятном сражении при Аякучо. Имя этого генерала упоминается К. Марксом и Ф. Энгельсом в статье «Аякучо», где описаны подробности исторического сражения, завершившего 15-летнюю войну за независимость Латинской Америки. Селия была независимой натурой, не считалась с условностями аргентинской аристократической касты. Ее интересовала политика, по всем вопросам она высказывала свои собственные суждения. В юности она принимала участие в феминистском движении, боролась за предоставление женщинам избирательных прав. Одной из первых среди женщин Аргентины она села за руль автомобиля; одной из первых в стране она отрезала косы, стала подписывать своим именем банковские чеки. В конце 20-х годов Эрнесто-старший, получив от отца в наследство небольшую сумму денег, купил 200 га земли в районе порта Карагуатай (провинция Мисьонес), что на границе с Парагваем[4]. Он хотел превратить эти земли в образцовую плантацию по производству йерба-матэ (парагвайский чай). Цены тогда на йерба-матэ были высокими, не даром ее называли «зеленым золотом». Эрнесто Гевара купил самые современные машины, попытался облегчить труд рабочих-сезонников, занятых сбором этой культуры. Целью жизни Че была революция, активное участие в ней. Именно эта путеводная нить привела его в маленькую Гватемалу 1954 года, где бушевала революция. Принять в ней участие Че Геваре не удалось - ему как иностранцу не доверяли левые партии. Правительство отказало ему в предоставлении права на врачебную практику. Он метался в поисках выхода своей энергии, но тщетно. Поражение революционных сил и угроза расправы заставили Че искать убежища в аргентинском посольстве. Опыт гватемальской революции оказался для него очень полезным. В кругу друзей он часто полушутя, полусерьезно говорил: «У меня была своя революция 1905 года в виде гватемальского эпизода - это была генеральная репетиция!» Вспоминая Гватемалу тех лет, Гевара не раз касался вопроса о роли личности в революционном процессе. Он с грустью говорил о недостатках именно субъективного характера, полагая, что президент Арбенс и другие гватемальские руководители не выполнили своего долга перед народом и историей страны. Че вспоминал, как несколько дней спустя после вступления в Гватемалу наемников во главе с Кастильо Армасом группа пьяных бандитов нанесла оскорбление гватемальским кадетам. По их докладу начальник военного училища вывел ночью весь личный состав курсантов в город, арестовал ядро «армии» Кастильо Армаса и на рассвете провел колонну помятых, еще не протрезвевших «освободителей» по площадям и улицам просыпающейся столицы. В этом месте рассказа Че вскакивал и восклицал: «Контрпереворот был практически осуществлен даже не помышлявшим об этом полковником. Надо было Арбенсу или кому-нибудь другому из руководителей свергнутого правительства выйти из своего дипломатического убежища, поздравить полковника с победой, назначить его министром обороны и идти вместе вперед. Но нет, этого не произошло!» Размышляя над исходом многочисленных государственных переворотов в Латинской Америке, Гевара ставил вопрос о правомерности ухода в отставку главы государства, избранного на этот пост волей нации, а покидающего его вследствие личной слабости, под давлением сил внешней или внутренней реакции. Он всегда высказывался за то, что лидер государства или движения обязан отстаивать свои программные взгляды до конца, и если надо, то ценой своей жизни. Он подчеркивал, что, как бы ни сложилась жизнь политического деятеля, он всегда должен искать возможности продолжить борьбу, чтобы не обмануть чаяний тех, кто ему верил, кто связал с ним свою судьбу. В первый свой приезд в Москву в I960 году, когда положение на Кубе было нестабильно и исход революции еще не был предопределен, ему часто задавали вопросы о том, чем кончится борьба кубинского народа, удержат ли революционеры власть в своих руках. Гевара обычно отвечал так: «Не берусь гадать об исходе, но сам сделаю все для окончательной победы революции. Если понадобится - возьму автомат и займу свое место на баррикаде. Одно могу гарантировать; в случае неудачи вы не найдете меня среди укрывшихся в иностранных посольствах, ищите меня среди погибших. Хватит с меня поражения в Гватемале». Сжигаемый своим призванием борца, Гевара постоянно искал бури. Он занимал ответственные посты в кубинском правительстве, активно участвовал в руководстве народным хозяйством Кубы, целиком отдаваясь новому делу, как это делали в Советской России революционеры старой ленинской гвардии. Но нет-нет да и появлялась у него затаенная мечта о новых боях. Часто (больше для себя, чем для слушателей) он говорил, что надо уметь делать все, что приказывает революция; но все-таки, наверное, те, кто придет позже, будут лучшими созидателями. Кругом еще столько несправедливости, столько явных причин для народного горя и слез... Че обладал такими, казалось бы, редкими для латиноамериканца качествами, как дисциплинированность, организованность и умение организовать других, самокритичность. Слова Че никогда не расходились с делами. Его можно было упрекнуть в недостаточной гибкости, зато он всегда был принципиальным. Неудивительно, что благодаря этим качествам он выделялся в своем окружении. Он много читал: еще в Гватемале обстоятельно изучил основные труды классиков марксизма-ленинизма. А прибыв в Мексику в 1954 году, продолжил самообразование. Гевара не гнушался даже работы сторожа в книжных магазинах, если это давало ему возможность читать новинки политической литературы. На латиноамериканских политэмигрантов, находившихся в Мексике, Гевара производил сильное впечатление. Позже Рауль Роа, ставший министром иностранных дел революционной Кубы, а в те годы случайно встретившийся ему человек в Мексике, напишет: «Уже тогда Че возвышался над узким горизонтом креольских националистов и рассуждал с позиций континентального революционера». Фидель Кастро впоследствии писал о встрече с Че Геварой в Мексике: «Он имел более зрелые по сравнению со мной революционные идеи. В идеологическом, теоретическом плане он был более развитым. По сравнению со мной он был более передовым революционером». Когда Че, включенный в качестве врача в состав будущей экспедиции на яхте «Гранма», приступил к изучению партизанского дела, он поразил всех своим прилежанием, усердием и успехами. Он постоянно удостаивался высшего балла - 10. «Мой самый способный ученик», - говорил о нем руководитель подпольной партизанской школы, бывший полковник испанской республиканской армии Альберто Байо. И в дальнейшем Гевара был образцом; организованности и исполнительности. Ему приходилось заниматься в горах Сьерра-Маэстры и налаживанием хлебопечения, и организацией мастерских по ремонту и пошиву обуви, и вопросами здравоохранения, радиопропаганды, и в то же время готовить боевые операции и принимать в них активное участие. Выдвижение бывшего врача «Гранмы» в число руководителей революционной Кубы - заслуженное признание его недюжинных политических знаний и организаторских способностей. Характерной особенностью Че было стремление и умение воспитывать в своих товарищах по борьбе те качества, которые необходимы революционеру. Вспоминается случай, происшедший в Москве с членами кубинской делегации во главе с Че в I960 году. Однажды вечером в гостинице «Советская», где они остановились, Гевара объявил, что переговоры в Министерстве внешней торговли СССР начнутся утром, в 10 часов, и что в 9 часов 30 минут все должны собраться у входа в гостиницу. Однако в назначенное время пришел он один. Подождав ровно минуту, Че сел в машину и сказал: «Поехали!» В МВТ были немало удивлены, увидев вместо многочисленной кубинской делегации одного Гевару, спокойно предложившего начать переговоры. Вскоре по одному, по двое стали приходить смущенные и запыхавшиеся кубинцы. Вечером Че попросил организовать для делегации посещение кабинета В. И. Ленина в Кремле и сказать экскурсоводу, чтобы он сделал упор на ленинскую концепцию государственной и партийной дисциплины. Когда на следующий день его товарищи пришли в музей-квартиру В. И. Ленина, они не знали, куда глаза девать от стыда, - экскурсовод рассказывал о строгом, взыскательном отношении Владимира Ильича к нарушителям дисциплины. Хотя Че ни единым словом не упрекнул своих коллег, подобных случаев больше не повторялось. Глава II. Революционный путь Че Гевары 2.1. Начало революции на Кубе «Нужны социальные изменения общества». Такой вывод делает Гевара еще в студенческие годы. И поэтому, получив диплом врача, он не надел белый халат, а включился в революционную борьбу. Сначала его путь лежал в Боливию. Здесь произошла 179-я по счету революция. Однако последняя революция, как и все предшествующие, не принесла народу избавления от власти иностранных монополий. Гевара работал в Управлении информации и культуры, потом в ведомстве по осуществлению аграрной реформы. Он много ездил по стране. Время истинных революционных изменений в Боливии тогда, в 1953 году, еще не наступило. Ловкие буржуазные политики верно служили иностранным монополиям и изо всех сил пытались затормозить революционный процесс. Коммунистическая партия Боливии, появившаяся на свет только в 1950 году, еще не могла играть значительной роли в политической борьбе. Из Боливии Гевара отправляется в Гватемалу. В те годы вокруг Гватемалы кипели политические страсти. Правительство Арбенса, пришедшее к власти, отважилось национализировать часть земель «зеленого чудовища» - «Юнайтед фрут компани». Американские газеты кричали, что «Гватемала - красный аванпост в Центральной Америке. Соединенные Штаты не могут допустить возникновения советской республики». «Гватемала состоит на жалованье Кремля и является марионеткой Москвы». Информационные агентства США не скрывали, что американское правительство намерено надеть смирительную рубашку на Гватемалу. У Гевары было рекомендательное письмо к перуанской революционерке Ильде Гадеа, которая проживала в Гватемале и была сторонницей правительства Арбенса. Жила она в пансионате «Сервантес», где обычно селились политические эмигранты. Там же остановился Гевара. В пансионате Гевара встретился с кубинскими эмигрантами, которые бежали от преследований генерала Батисты. И может быть, именно эти встречи определили дальнейшую судьбу Гевары, связавшего свою жизнь с кубинской революцией. «Я впервые почувствовал себя революционером в Гватемале сложилось довольно ясное марксистское мировоззрение. Он проштудировал Маркса и Ленина. Прочитал целую библиотеку марксистской литературы». Семнадцатого июня 1954 года наемники американских монополий во главе с полковником Кастильо Армасом вторглись на территорию Гватемалы. В руках президента Арбенса была армия, насчитывающая шесть-семь тысяч человек, и, конечно, отряды интервентов, в которых было всего восемьсот человек, не представляли особой опасности. Но президент Арбенс не рискнул пустить в ход армию. Он пытался разрешить критическое положение мирными средствами. Он обратился в Совет Безопасности ООН, требуя немедленного вывода из страны вооруженных банд интервентов. Однако Совет Безопасности действенных мер не принял. Очевидно, в те дни в Гватемале впервые перед Геварой встал вопрос, какими путями должна двигаться революция. Революция, конечно, может быть мирной. Об этом писал в свое время Ленин. Но она должна уметь защищать себя. Гевара призывает руководителей левых партий Гватемалы немедленно создать народные дружины, дать трудящимся оружие. Но голос Гевары остается голосом вопиющего в пустыне. Почувствовав нерешительность президента Арбенса увидев бездействие руководства левых партий, враги организовали военный переворот. Генералы потребовал отставки Арбенса. Двадцать седьмого июня, через десять дней после начала интервенции, Арбенс отказался от поста президента и укрылся в мексиканском посольстве. Когда новоявленный диктатор Кастильо Армас вступил со своими наемниками в столицу, начались массовые аресты и расстрелы. Молодой аргентинец Че Гевара, призывавший гватемальцев взяться за. оружие и защищать демократическое правительство Арбенса, конечно, был зачислен агентам ЦРУ в черные списки. Аргентинский посол в Гватемале узнав об этом, предложил Геваре вернуться на родину. Но там властвовал Перон, демократические свободы был подавлены. Гевара отказался от этого предложения уехал в Мексику. Гватемальские события еще раз убедили его в том, что революцию надо делать вооруженным путем, что она должна опираться на рабочий класс и крестьянство. И когда Гевара узнал, что кубинские эмигранты, проживающие в Мексике, готовят вооруженный десант на Кубу, чтобы свергнуть диктатора Батисту, он, не раздумывая, присоединился к ним. В июне 1957 года, через полгода после высадки десанта, Фидель Кастро разделил повстанческий отряд на две колонны. Командование одной колонны взял на себя, командование другой поручил Че Геваре, присвоив ему звание майора - высший чин в повстанческой армии. Через год, когда повстанческая армия уже обрела силу, когда значительная часть восточных провинций была освобождена от тирании диктатора Батисты, Фидель назначил Че Гевару «командующим всеми повстанческими частями, действовавшими в провинции Лас-Вильяс, как в сельской местности, так и в городах». Гевара принадлежал к той породе людей, которые видят смысл жизни в борьбе. И хотя Гевара занимал высокие правительственные посты на Кубе, был министром, он всегда обращал свой взор к тем странам Латинской Америки, где свобода была порабощена. Он написал книгу «Партизанская война», в которой открывал тайны этой войны для своих угнетенных братьев в Латинской Америке. Вскоре после этого Гевара добровольно оставил свой министерский пост и отправился в Боливию бороться за освобождение этого народа. Это была трудная и изнурительная борьба. Каждый день Гевара был на грани жизни и смерти. Его предавали, он опухал от голода, против него были брошены отборные войска под руководством опытных генералов. В Лапласе сообщения о Че Геваре появились где-то в мае месяце. В то время в обширных районах труднопроходимых джунглей оперировали маленькие группы партизан. Были отмечены военные столкновения. 6 июля примерно в 10. 00 недалеко от Лос-Куэвас группа партизан вышла на шоссе, которое вело из. Санта-Крус в Кочабамбу. Водители проезжавших машин заметили вооруженных людей и сообщили об этом в полицию. Начальник местного гарнизона, получив сигнал из полиции, немедленно отдал приказ подразделению “рейнджеров” в Сумаипате о преследование партизан. Партизаны подслушали телефонный разговор. По дороге они захватили автобус, на котором доехали до военного объекта в Сумаипате, где захватили оружие и боеприпасы. В перестрелке был убит один солдат, Че Гевара получил легкое ранение. Потом партизаны перерезали телефонные провода. В местной аптеке они взяли антибиотики и лекарства от астмы, Вот что Че Гевара написал об этой акции в своем дневнике 6 июля 1967 года: “Рано утром мы вышли в направлении к Пенья-Колорадо. Жители этого района нас боялись. К вечеру мы подошли к Альто-де-Палермо. С высоты 1600 метров спускались к маленькому трактиру. Было уже темно, когда мы вышли на шоссе в том месте, где рядом с дорогой в маленьком домике жила пожилая женщина. По плану мы должны были задержать какую-нибудь май шину из Сумаипаты, попытаться разведать ситуацию, взять в местной аптеке или конфисковать в больницах необходимые лекарства, купить консервы и возвратиться назад Нам пришлось изменить план. Со стороны Сумаипаты не проехал ни один автомобиль. Кроме того, мы узнали, что здесь никто не останавливается. Это усложнило ситуацию. В акции принимали участие Коко Рикардо, Пачо, Анисето, Хулио и Чино. Они остановили грузовой автомобиль, ехавший со стороны Санта-Крус. За ним ехал еще один грузовик, который также остановился. Нам ничего не оставалось делать, кроме как задержать и его. Затем произошло недоразумение с женщиной, которая не хотела выходить из машины. Между тем остановилась третья машина, а потом, пока мы вели переговоры, четвертая. Но все оказалось гораздо проще, чем мы думали. Шофер последней машины просто хотел здесь отдохнуть. Потом на одном из этих грузовиков мы приехали в Сумаипату, взяли там в плен двух жандармов, начальника гарнизона лейтенанта Вакафлора и одного сержанта, у которого выпытали пароль. Затем молниеносной атакой мы захватили гарнизонную казарму, где находились десять солдат. Один из них оказал сопротивление, но перестрелка длилась недолго. Мы захватили пять винтовок системы “маузер”, пулемет и десять пленных, которых в километре от Сумаипаты раздели догола и отпустили. Что касается захвата продовольствия, то акция не удалась. Чино поддался на уговоры Пачо и Хулио, и они не купили ничего из нужных лекарств, хотя самое главное достали. Акция проходила на глазах местных жителей и жителей из других деревень, так что слух обо всем виденном разнесся далеко. В два часа мы с трофеями отправились в обратный путь”. Событие, происшедшее 24 сентября, заслуживает внимания сразу по нескольким причинам, хотя сведения о нем расходятся. Наутро 24 сентября жители маленькой горной деревушки Альто-Секо обнаружили, что деревня занята партизанами, которые обыскали дом старосты и перерезали телефонный провод. Потом приехал на муле командир партизан. Они увидели, что он был среднего роста, с бледным лицом и длинными волосами, вероятно, болен и утомлен. Затем партизаны скупили в деревне все продукты и разместились в заброшенном доме примерно в двухстах мерах от деревни. В тот же вечер в местной школе они устроили политический митинг, на котором выступили двое ораторов — Коко Передо и Че Гевара. В западной печати появились цитаты из выступлений обоих ораторов, хотя маловероятно, что их кто-то записывал, и, уж конечно, там не было никого из журналистов, Слушатели большей частью были неграмотные. Коко Передо якобы сказал, что партизаны будут продолжать сражаться. “О нас говорят, что мы бандиты, но мы воюем за вас, за трудящихся, за рабочих с низкой заработной платой. Правительственные солдаты получают королевское жалованье, а кто их содержит и кормит? Вы! Сделали ли они для вас что-нибудь хорошее? Несколько минут назад мы перерезали телефонные провода, думая, что телефон действует. А оказалось, что даже телефон и тот не работал. У вас нет воды, электричества. Вы забыты, как и все боливийцы. Поэтому мы за вас сражаемся”. Командир “рейнджеров” послал фотографию в уголовный отдел боливийской полиции. Полиции удалось установить имя девушки, и партизаны понесли одну из самых тяжелых потерь. Полиция обнаружила и ликвидировала обширную организацию, которая действовала в нескольких городах и осуществляла финансирование освободительных отрядов. Лойола Гусман училась в Университете Сан-Андре в Ла-Пасе. Когда к ней на квартиру нагрянула полиция, она поняла в чем дело, но не смогла никого предупредить о случившемся. Целых двадцать дней полицейские держали ее в одиночке и никому не говорили об ее аресте. Партизаны ничего не подозревали и продолжали посылать сведения по ее адресу. Таким образом, в руки полиции попало много ценной информации. В печати появилось сообщение о ее аресте лишь после того, когда Лойола Гусман попыталась выброситься из окна третьего этажа. В воскресенье, 8 октября 1967 года, разведчики сообщили карательному отряду “рейнджеров” о передвижении партизан Че Гевары по длинному узкому ущелью Юро. В 13. 30 “рейнджеры” получили приказ об атаке. Они осторожно начали спускаться в долину. Потом раздались первые автоматные очереди. Часть отряда Че Гевары пыталась пробиться из окружения, но кечуа имели многократное преимущество в силе и более выгодные позиции. У партизан был только один выход — пробираться по крутым скалам. Все выходы из ущелья Юро были перекрыты. Че Гевара вместе со своими бойцами сражался до последней возможности. Он был ранен в ноги. Очередная пуля выбила у него из рук оружие. Ствол его автомата разорвало при выстрелах, обойма в пистолете была пуста, сам он уже не мог встать на ноги. Сражение в ущелье Юро, примерно в двух километрах от деревни Игера, окончилось затемно. Когда в деревне Игера в окнах глиняных лачуг зажглись свечки и карбидные лампы, у школы появилась группа боливийских “рейнджеров” вместе с двумя пленниками. Одного из них солдаты буквально тащили по земле. Это был партизанский командир Че Гевара. Вторым был его товарищ по оружию Симон Куба, бывший лидер боливийской организации горняков. Руки его были связаны за спиной. Обоих пленников закрыли в школе, порознь. Рано утром один из “рейнджеров” принес Че Геваре завтрак. Потом он рассказывал: “Пленный сильно хромал и тем не менее ходил по комнате. У меня возникло чувство, что он хочет обязательно с кем-то поговорить. И действительно, он сказал мне, что хотел бы поговорить с учителем”. Военный корреспондент Хорхе Торрико-Винсенти, который благодаря своему полуофициальному положению первым прибыл в деревню Игера, беседовал с двадцатидвухлетней учительницей Хулией Кортес. Она была последней собеседницей, с которой Че Гевара разговаривал перед смертью. Хулия Кортес: “Когда я вошла в класс, то увидела человека с длинными волосами и спутанной бородой. На нем была грязная, вонючая одежда. Видеть все, это было неприятно. Он бросил на меня проницательный взгляд и спросил, учительница ли я. Когда я ответила утвердительно, он начал меня расспрашивать, сколько детей ходит в школу, привыкли ли они к учебе, получают ли в школе завтраки. Потом он мне стал рассказывать о Кубе, о том, что там для деревенских детей построили новые прекрасные школы. Я возразила, сказав, что Боливия бедная страна, на что он сразу же ответил: “Однако господа из правительства и генерального штаба ездят в роскошных “мерседесах”. Мы перешли на другую тему. Я спросила его, был ли он с партизанами, когда они в сентябре захватили Игеру. Вся группа потом примерно в четырехстах метрах от деревни попала в западню. Он сжал губы и сказал: “Жители Игеры — трусы. Они предали нас. Из-за них мы потеряли трех отважных бойцов...” В 10 часов утра 9 октября на краю деревни приземлился военный вертолет, на борту которого были главнокомандующий боливийской армией Альфредо Овуандо Кандиа, Давид Лафуэнте Сото и кубинский эмигрант, находящийся на службе в ЦРУ, Гонсалес. На другом самолете прилетели генерал Хоакин Сентено и вице-адмирал Горацио Угартече. В горной деревушке, таким образом, собрались высшие чины боливийской армии. Один за другим они заходили в школьный класс, в котором находился раненый Че Гевара. Может быть, они прилетели только для того, чтобы лично убедиться, что Че Гевара пойман? Очевидно, нет. Еще до обеда, прежде чем сесть в свои самолеты, они отдали приказ об убийстве. Потом они улетели в Вальегранде, расположенный неподалеку, чтобы обеспечить себе алиби. Хотя детали совещания офицеров неизвестны, ясно одно: они договорились и о форме убийства. В соседней комнате Че Гевара мог слышать громкий спор между пьяными солдатами Марио Тераном и Бернадином Уанка. Каждый из них первым хотел застрелить Че Гевару. Когда в класс вошел часовой, пленный попросил его, чтобы еще раз пришла учительница Хулия Кортес. Та за неимением времени отказалась прийти тотчас, пообещав, что придет после обеда. Торрико-Винсенти на основе рассказов свидетелей описал последние минуты Че Гевары: “Марио Теран взял свою американскую автоматическую винтовку М-2 и вошел в класс. Спокойным, приветливым голосом он сказал Че Геваре, чтобы тот сел. “Зачем? — спросил пленник.— Застрелить меня ты можешь и так”. Солдат растерялся. Он пошел было к двери, но потом вдруг обернулся и дал очередь. Че Гевара инстинктивно поднял руку, как бы пытаясь защититься. Пули пробили ему руку и прошли через грудную клетку, поразив сердце. На стене школьного класса остались следы от пуль...” Че Гевара умер не сразу. Несколько минут он лежал в агонии. В помещение вошел старший лейтенант Перес, вынул пистолет и выстрелил умирающему в упор в затылок. Но в тот же день боливийские власти заявили всему миру, что небольшая рана в затылке - глубокий надрез, который должен был сделать доктор Мойсес Абрахам Б., когда препарировал труп. Че Гевара умер в октябре 1967 года. Спустя два года после его смерти погиб при аварии вертолета боливийский президент Рене Баррьентос. Шесть недель спустя в Ла-Пасе был убит Антонио Аргедас. Как он попал в Боливию? В печати появились не совсем логичные сообщения о том, что он сам возвратился на родину, чтобы добровольно предстать перед судом и ответить за измену родине. Люди посвященные, конечно, не верили этому. Прежде всего потому, что в Санта Крус был убит и Герберто Рохас, командир боливийских “рейнджеров”, направленный в Боливию американским ЦРУ. Заключение Когда смотришь на события, которые произошли в Латинской Америке после гибели Эрнесто Че Гевары, невольно вспоминаешь совет известного уже читателю Туда Шульца, автора книги «Ветры революции», заклинавшего своих коллег не следовать правилам рассудка или логики, анализируя здешнюю действительность. Главное же, предупреждал Шульц, не пытайтесь предсказывать ход событий, если не хотите остаться в дураках: сцена слишком заполнена актерами, они действуют слишком быстро, движимые видимыми и крытыми пружинами огромной силы. Действительно, вряд ли самый опытный наблюдатель латиноамериканской политической сцены мог в дни гибели Че предсказать то, что произошло на этом континенте некоторое время спустя. События же здесь развивались следующим образом, Но если вдуматься глубже, то в этих событиях можно будет проследить определенную закономерность. Революционный процесс растет, ширится, резко обостряются противоречия между народами Латинской Америки и империализмом США, происходят изменения в классовой структуре общества, в антиимпериалистическую борьбу включаются все новые и новые слои населения. Некоторые деятели правящих классов, опасаясь худшего, вступают на путь верхушечных преобразований, другие примыкают к революции в надежде затормозить ее или сбить с пути, третьи выступают против империализма из патриотических соображений. Необходимость революционных преобразований начинают проповедовать и некоторые офицеры и священники. Ибо всем становится очевидным, что революция неизбежна, что она на повестке дня, что она совершится, хотят того или нет ее противники. Все это усложняет революционный процесс, придает ему иногда необычные формы, внешне расходящиеся с общепринятыми моделями, формулами и понятиями. Но суть дела не во внешней оболочке событий, а в их содержании, в реальных успехах революционного движения. Центр этого движения сегодня переместился в южный конус латиноамериканского континента, то есть в те земли, где пять лет назад вел неравный бой тот, кто верил в бессмертное дело революции и в ее конечную победу над силами реакции и империализма. Его кровь, кровь его сподвижников, как и кровь их предшественников как кровь всех революционеров, коммунистов, не была пролита даром. Революция побеждает, в том числе и потому, что ей прокладывают путь, сражаются за ее благородные, бессмертные идеалы такие кристальной чистоты революционеры, каким был Эрнесто Че Гевара. Успехи латиноамериканской революции существенно ослабляют позиции империализма в мире. «В целом подьем революционного движения на Латиноамериканском континенте имеет огромное значение для мирового революционного процесса. Еще совсем недавно, казалось бы, надежные тылы американского империализма превращаются в гигантский очаг антиимпериалистической революции. Под боком у главной цитадели империализма – США развертывается революционное движение огромной мощи. Эти сдвиги оказывают и, несомненно, будут оказывать сильное влияние на дальнейшее изменение соотношения мировых сил в пользу международного рабочего класса, в пользу социализма». Список использованной литературы Алексеев В.А. Скромный кондотьер: Феномен Че Гевары. М., 1995. Григулевич И.Р. Эрнесто Че Гевара и революционный процесс в Латинской Америке. М., 2012. Боровичка В. “Выстрелы из засады”. М., 1976. Че Геваре. Издательство «Хосе Марти», Гавана, 1991. Лаврецкий Л. "Эрнесто Че Гевара". М., 1995. Б. Пономарев, секретарь ЦК КПСС. Актуальные проблемы теории мирового революционного процесса. «Коммунист», 1971, октябрь, М., 2015. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 14, с. 176—177. |