Философия. Сократ (особый стиль философстования)
 Скачать 52.68 Kb.
|
|
5.Средневековая философия Вера и разум В европейской средневековой философии остро стоял вопрос о наилучших формах и методах защиты и обоснования христианского мировоззрения. Существовали два подхода к решению этих вопросов: религиозный интеллектуализм и религиозный антиинтеллектуализм. В первом направлении отчетливо выражено стремление опереться на рассудочное начало в человеческом сознании, апеллировать к социальному и интеллектуальному опыту, здравому смыслу. Целью религиозного интеллектуализма была выработка у человека сознательного восприятия религиозного вероучения, опирающегося не только на авторитет, но и подкрепленное разумными доводами. Его представители допускали участие разума и связанных с ним средств теоретического анализа и оценки в религиозной жизни людей, стремились поставить разум на службу вере, примирить науку и религию, максимально использовать возможности рациональных средств воздействия на человека. Аврелий Августин разработал теорию о гармонии веры и разума, в которой выступил с требованием признания двух путей приобщения людей к религии: понятийно-рационального и нерационального. Однако в системе Августина решающее значение имеет откровение, а идеалом является послушный религии разум и подкрепленная разумом вера. Представители религиозного свободомыслия, признавая существование сверхъестественного порядка, подчиняющегося руководству сверхприродного Бога, в то же время отстаивали права и возможности человеческого разума, максимальную самостоятельность рационально-философского исследования, что нашло свое выражение в теории "двух истин", главный смысл которой заключался в утверждении независимости науки и философии от вероисповедных догм теологии. Свою версию о гармонии веры и разума выдвинул Фома Аквинский. Он провозгласил, что вера не должна противоречить разуму, что некоторые принципиальные положения вероучения могут быть рационально обоснованы. Наука и философия относительно самостоятельны от теологии, но в случае конфликта между ними решающими являются критерии истин-откровений, которые своей истинностью и ценностью превосходят любые рациональные доказательства. Представители другого направления - религиозного антиинтеллектуализма полагают, что рассудочный подход к религии, содержащий в себе момент принудительности и обязательности для Бога, исключает в нем творческое начало, свободу, произвол, всемогущество. Действия Бога неподвластны законам разума. Бог абсолютно свободен, его действия абсолютно непредсказуемы. На пути к Богу разум является помехой. Чтобы прийти к Богу, нужно забыть все, что знал, забыть даже вообще, что существует знание. Антиинтеллектуализм культивировал среди приверженцев религии слепую и бездумную веру. Его представители рассматривали античную культуру как ложные, противоречивые по своей природе воззрения, уводящие людей от их подлинного назначения - спасения своей души. Вопрос об универсиале Универсалии — это то общее, что присуще всем конкретным объектам определенного вида или рода. Например, как уже было сказано, все конкретные лошади, несмотря на множество индивидуальных различий, обладают некой общей «лошадностью», благодаря чему они, собственно говоря, и являются лошадьми. Средневековое понятие универсалий возникло на базе учения Платона об идеях, которые, будучи «присущи» конкретным вещам некоторого вида, определяют их природу, являясь их идеальной моделью, а кроме того — причиной и целью этих вещей; близко к этому и учение Аристотеля о формах. В том виде, в котором она обсуждалась в Средневековье, проблема универсалий впервые была поставлена в работах неоплатоника Порфирия, хотя в средневековую схоластику она вошла через Боэция и его комментарии к работам Порфирия. Порфирием были поставлены три вопроса: 1. Существуют ли универсалии (т.е. роды и виды: животное, человек, лошадь и т.д.) самостоятельно (т.е. вне конкретных вещей)? 2. Если да, то являются ли они в таком случае телесными или бестелесными? 3. Если они бестелесны, то имеют ли они единую природу с чувственными вещами? Сам Порфирий не дал на них никаких ответов, но эти три вопроса и особенно первый из них стали предметом ожесточенных споров в эпоху Средневековья. В решении вопроса «существуют ли универсалии самостоятельно?» все философы поделились на два больших лагеря: реалисты и номиналисты. Реалисты — это философы, считавшие универсалии существующими реально вне конкретных вещей. Номиналисты (от лат. «nomen» — «имя») — это философы, считавшие, что вне конкретных вещей общее (универсалии) существует только в словах (именах), которыми называются вещи определенного вида. Так, с точки зрения реалистов, кроме конкретных лошадей и вне их Реально существует «лошадность», присущая всем лошадям как таковым, вне конкретных быков — «быковость», вне любых четвероногих животных — «четвероногость» и т.д. А с точки зрения номиналистов, вне конкретных объектов нет никакой «лошадности», «быковости» и «четвероногости», а есть только слова (имена) «лошадь», «бык», «четвероногое», применимые, соответственно, к любой лошади, быку, четвероногому. Борьба шла не только между реалистами и номиналистами, но и внутри каждого этого лагеря, среди и тех и других можно выделить «крайних» и «умеренных». 6.Декарт когито Cogito ergo sum (с лат. — «Я мыслю, следовательно, я есмь»[1], более распространённый неточный[2] перевод — «Я мыслю, следовательно, я существую») — философское утверждение Рене Декарта, фундаментальный элемент западного рационализма Нового времени. Это утверждение Декарт выдвинул как первичную достоверность, истину, в которой невозможно усомниться — и с которой, следовательно, можно начинать отстраивать здание достоверного знания. Аргумент не следует понимать как умозаключение[3] («тот, кто мыслит, существует; я мыслю; следовательно, я существую»); напротив, его суть — в очевидности, самодостоверности моего существования как мыслящего субъекта (res cogitans — «вещи мыслящей»): всякий акт мышления (и шире — всякое представление, переживание сознания, ибо cogito не ограничивается мышлением) обнаруживает — при рефлексивном взгляде на него — меня, мыслящего, осуществляющего этот акт. Аргумент указывает на самообнаружение субъекта в акте мышления (сознания): я мыслю — и, созерцая своё мышление, обнаруживаю себя, мыслящего, стоящего за его актами и содержаниями. Знаменитое cogito ergo sum — я мыслю, следовательно, я есть, я существую(В историко-философской русскоязычной литературе закрепился перевод cogito ergo sum — я мыслю, следовательно, я существую. Надо, однако, учесть, что буквально "sum" значит: "я есть", или: "я есмь". Это важно в XX веке, когда термины "существование", "существую", приобрели специфические оттенки, не вполне тождественные простому обозначению бытия, наличия Я (что и выражается словами "я есть, есмь".) — рождается, таким образом, из огня отрицающего сомнениями в то же время становится одним из позитивных первоосновании, первопринципов Декартовой философии. Вокруг cogito, его толкования, осмысления и опровержения с 40-х годов XVII в. и до наших дней вращается философия, в особенности, конечно, философия европейская. Следует учесть: cogito — не житейский, а философский принцип, первооснование философии, причем философии совершенно особого типа. В чем же ее специфика? Для того чтобы это уяснить, надо прежде всего принять в расчет объяснения, которые сам Декарт давал этому непростому принципу. "Сказав, что положение: я мыслю, следовательно, я существую, является первым и наиболее достоверным, представляющимся всякому, кто методически располагает свои мысли, я не отрицал тем самым надобность знать еще до того, что такое мышление, достоверность, существование, не отрицал, что для того, чтобы мыслить, надо существовать (вернее перевести: надо быть — Авт.), и тому подобное; но ввиду того, что это понятия настолько простые, что сами по себе не дают нам познания никакой существующей вещи, я и рассудил их здесь не перечислять. Итак, если cogito становится одним из фундаментальных принципов новой философии, то в объяснении самого принципа исходное значение придается разъяснению понятия "мышление". Здесь нас подстерегают неожиданности и противоречия. Декарт стремится выделить для исследования, обособить и отличить именно мышление. И мышление ввиду фундаментальности возлагаемых на него функций трактуется у Декарта достаточно широко: "под словом мышление (cogitatio), — разъясняет Декарт, — я разумею все то, что происходит в нас таким образом, что мы воспринимаем его непосредственно сами собой; и поэтому не только понимать, желать, воображать, но также чувствовать означает здесь то же самое, что мыслить". Значит, мышление — разумеется, в определенном аспекте — отождествляется с пониманием, желанием, воображением, которые как бы становятся подвидами (модусами) мысли. "Без сомнения, все виды мыслительной деятельности (modi cogitandi), отмечаемые нами у себя, могут быть отнесены к двум основным: один из них состоит в восприятии разумом, другой — в определении волей. Итак, чувствовать, воображать, даже постигать чисто интеллектуальные вещи — все это различные виды восприятия, тогда как желать, испытывать отвращение, утверждать, отрицать, сомневаться — различные виды воления". Из подобных формулировок (а их у Декарта немало) отчетливо видно, что имеет место двуединый и поистине диалектический процесс: с одной стороны, чувство у Декарта подчас обособляется от мысли, но, с другой стороны, становясь подвидом мышления, чувственное познание в противовес одностороннему эмпиризму интеллектуализируется, рационализируется. В противовес же крайнему рационализму само мышление сенсуализируется, превращаясь в подвид восприятия. Получается, что Декарт, не без оснований относимый историками философии именно к рационалистическому лагерю, в то же время одним из первых пытался сгладить крайности рационализма и эмпиризма в центральном пункте — в понимании мышления и чувства, стремился объединить их в нерасторжимую целостность человеческого духа. Вот почему cogito ergo sum, согласно Декарту, можно было бы выразить в разных формах: не только в собственной и исходной "я мыслю, следовательно, я есть, существую", но также, например, "я сомневаюсь, следовательно, я есть, существую". У Декарта широко трактуемое "мышление" (pensee) пока лишь имплицитно включает в себя также и то, что в дальнейшем будет обозначено как сознание. Но темы будущей теории сознания уже появляются на философском горизонте. Осознаваемость действий — важнейший, в свете Декартовых разъяснений, отличительный признак мышления, мыслительных актов. Того, что человек наделен телом, Декарт и не думает отрицать. Как ученый-физиолог он специально исследует человеческое тело. Но как метафизик он решительно утверждает, что сущность человека состоит отнюдь не в том, что он наделен физическим, материальным телом и способен, подобно автомату, совершать чисто телесные действия и движения. И хотя (природное) существование человеческого тела — предпосылка, без которой не может состояться никакое мышление, — существование, бытийствование Я удостоверяется и, следовательно, приобретает смысл для человека не иначе, чем благодаря мышлению, т.е. осознаваемому "действию" моей мысли. Отсюда и следующий строго предопределенный шаг Декартова анализа — переход от cogito к уточнению сущности Я, т.е. сущности человека. 7.Имануил Кант (теория познания) Одним из величайших умов человечества, основоположником немецкой классической философии является Иммануил Кант (1724-1804). Не только в философии, но и 8 конкретной науке Кант был глубоким, проницательным мыслителем. Человек, этика и право— вот главные темы философского учения Канта. Кант считал, что решению таких проблем философии, как проблемы бытия человека, души, морали и религии, должно предшествовать исследование возможностей человеческого познания и установление его границ. Необходимые условия познания заложены, согласно Канту, в самом разуме и составляют основу знания. Они-то и придают знанию характер необходимости и всеобщности. Но они же суть и непереходимые границы достоверного знания. Отвергая догматический прием познания, Кант считал, что вместо него нужно взять за основу иной — метод критического философствования, состоящий в исследовании приемов самого разума, в расчленении общей человеческой способности познания и в исследовании того, как далеко могут простираться его границы. Кант различай воспринимаемые человеком явления вещей и вещи, как они существуют сами по себе. Мы познаем мир не так, как он есть на самом деле, а только так, как он нам является. Нашему знанию доступны только явления вещей (феномены), составляющие содержание нашего опыта: мир познается нами только в своих явленных формах. В своем учении о познании Кант большое место отводил диалектике: противоречие рассматривалось им как необходимый момент познания. Но диалектика для него — лишь гносеологический принцип, она субъективна, так как отражает противоречия не самих вещей, а только противоречия мыслительной деятельности. Именно потому, что в ней противопоставляются содержание знаний и их логическая форма, предметом диалектики становятся сами эти формы. В логическом аспекте теории познания Кант ввел идею и термин «синтетическая сипа суждения», позволяющую осуществлять синтез рассудка и данных чувственного восприятия, опыта. Кант ввел воображение в теорию познания, назвав это коперниканским переворотом в философии. Наши знания — не мертвый слепок вещей и их связей. Это духовная конструкция, возведенная воображением из материала чувственных восприятий и каркаса доопытных (априорных) логических категорий. Помощь воображения человек используег в каждом звене своих рассуждений. К своей характеристике человека Кант добавляет: это существо, наделенное продуктивной способностью воображения. В своей теории познания Кант часто рассматривает и собственно антропологические проблемы. Он выделяет в познании такой феномен духа, как трансцендентальная апперцепция, т.е. единство сознания, составляющее условие возможности всякого познания. Это единство есть не результат опыта, а условие его возможности, форма познании, коренящаяся в самой познавательной способности. Кант отличал трансцендентальную апперцепцию от единства, характеризующего эмпирическое Я и состоящего в отнесении сложного комплекса состояний сознания к нашему Я как его центру, что необходимо для обьединения всего многообразия, данного в опыте и образующего содержание всех переживаний Я. Это гениальная идея великого мыслителя. Согласно Канту, мы познаем только явления — мир вещей самих по себе нам недоступен. При попытке постигнуть сущность вещей наш разум впадает в противоречия. Скрупулезно разрабатывая свою концепцию о «вещах в себе», Кант имел в виду, что в жизни индивида, в нашем отношении к миру и человеку есть такие глубины тайн, такие сферы, где наука бессильна. По Канту, человек живет в двух мирах. С одной стороны, он часть мира явлений, где все детерминировано, где характер человека определяет его склонности, страсти и условия, в которых он действует. Но с другой, помимо этой эмпирической реальности у человека есть иной, сверхчувственный мир «вещей в себе», где бессильны привходящие, случайные, непостижимые и непредвидимые ни импульсы у самого человека, ни стечение обстоятельств, ни диктующий свою волю нравственный долг. 8.Фридрих Ницше Сверхчеловек Фридрих Ницше: "ЧЕЛОВЕК - ЭТО КАНАТ, ПРОТЯНУТЫЙ МЕЖДУ ЖИВОТНЫМ И СВЕРХЧЕЛОВЕКОМ, ЭТО КАНАТ НАД ПРОПАСТЬЮ." По мнению Ницше, человек – это «болезнь Земли», он мимолетен, он «в своей основе есть нечто ошибочное». Но нужно создать подлинного, нового человека – «сверхчеловека», который давал бы цель, был бы победителем «бытия и ничто» и являлся бы честным, в первую очередь перед самим собой. Главная проблема человека, его сущности и природы – это проблема его духа. Согласно Ницше, дух: – это выносливость; – отвага и свобода; – утверждение своей воли. Главная цель стремлений человека – это не польза, не удовольствия, не истина, не христианский Бог, а жизнь. Жизнь является космичной и биологичной: она воля к власти как принцип мирового бытия и «вечного возвращения». Воля к жизни обязана проявить себя не в жалкой борьбе за существование, а в битве за власть и превосходство, за становление нового человека. В своем произведении «Так говорил Заратустра» Ницше возвещает о том: – что человек есть нечто, что должно преодолеть; – все существа создавали нечто, что выше их; – люди хотят стать отливом этой великой волны, они готовы вернуться к зверям, чем преодолеть человека. Настоящее же величие человека в том, что он мост, а не цель. Ницше писал: «Человек – это канат, протянутый между животными и сверхчеловеком». Ницшевский сверхчеловек – это смысл бытия, соль земли. По его мнению, место умершего Бога займет сверхчеловек. Ницше считает, что идея сверхчеловека как цели, которую надо достичь, возвращает человеку утраченный смысл существования. Сверхчеловек может получиться лишь из поколения аристократов, господ по своей природе, в ком воля к власти не задавлена враждебной ей культурой, из тех, кто способен, объединившись с себе подобными, противостоять большинству, которое не желает ничего знать о подлинном предназначении современных людей. НИЦШЕ О СВЕРХЧЕЛОВЕКЕ: "Я ЛЮБЛЮ ТОГО КТО НЕ ИЩЕТ В НЕБЕСАХ, ЗА ЗВЕЗДАМИ, ОСНОВАНИЯ ДЛЯ ТОГО, ЧТОБЫ ПОГИБНУТЬ И ПРИНЕСТИ СЕБЯ В ЖЕРТВУ, ТОГО, КТО ПРИНОСИТ СЕБЯ В ЖЕРТВУ ЗЕМЛЕ, ЧТОБЫ КОГДА-НИБУДЬ ОНА СТАЛА ЗЕМЛЕЙ СВЕРХЧЕЛОВЕКА." Воля к власти ВОЛЯ К ВЛАСТИ - основное понятие в философии Ницше, используемое им для обозначения принципа объяснения всего совершающегося в мире как таковом; его субстанциальной основы и фундаментальной движущей силы. Это то, с помощью чего все должно быть в конечном счете истолковано и к чему все должно быть сведено. В.к В. - понятие, подвергавшееся в истории философии беспрецедентным искажениям и фальсификациям; оно и по сей день остается объектом самых различных интерпретаций в том числе и потому, что сам Ницше не особо заботился объяснить, что же все-таки он под ним понимает. |