Spiritus Аnimalis, или Как человеческая психология управляет экономикой
 Скачать 318.85 Kb.
|
|
Что все это значит? Как видим, наша интерпретация экономических механизмов выдерживает проверку. Ее верность подтверждается практически повсеместно — и добавляет новое измерение существующим моделям макроэкономики. Но что это значит? Чтобы понять это, вернемся к толкованиям экономических процессов, не учитывающим иррациональное начало. Мы считаем, что такого рода модели имеют существенный недостаток — с их помощью невозможно объяснить эйфорию, сменяющуюся пессимизмом. Но при этом такой взгляд на экономику на удивление популярен не только среди профессиональных экономистов и управленцев, но и среди широкой публики. Согласно этой концепции, капитализм принес потребителям в развитых странах колоссальные богатства, о которых в предшествующие века и мечтать не могли. Средний североамериканский, европейский или японский потребитель имеет уровень жизни более высокий, чем у любого средневекового короля. Он лучше ест; он живет в доме, который, хоть и уступает королевским покоям в размерах, зато куда лучше отапливается; простое нажатие кнопки позволяет получить более разнообразные и качественные развлечения по радио и телевидению; этот список можно продолжать до бесконечности. Кроме того, прямо сейчас другие страны — Бразилия, Индия, Китай, Россия — быстро поднимаются по ступенькам ВВП. Мы не отрицаем чудесных благ, которые приносит капитализм. Но нельзя забывать о том, что у этого экономического строя есть множество форм, обладающих разными свойствами и достоинствами. Спор о том, какая из них больше всего подходит для нас, уходит корнями в глубь американской истории. В начале XIX века имели место ожесточенные дебаты по поводу того, какую роль государство должно играть в американской экономике. Демократы были против государственного вмешательства, а виги считали, что оно должно создавать основу для здорового капитализма за счет, в частности, начала строительства системы национальных дорог. Эндрю Джексон [334] , а позднее Мартин Ван Бюрен [335] были против этого плана, тогда как Джон Квинси Адаме [336] и Генри Клей [337] выступали за [338] . С тех пор этот спор повторялся неоднократно. Последний крупный сдвиг произошел в 1970-е в Великобритании с избранием Маргарет Тэтчер и в 1980-е в США с избранием Рональда Рейгана. Перед этим в течение тридцати лет те, кто определял экономическую политику, исходили из того, что ведущая роль в создании инфраструктуры капиталистического общества должна принадлежать государству. В эту инфраструктуру входит не только система дорог, образования или поддержки научных исследований, но также правовые нормы, в первую очередь регулирующие деятельность финансовых рынков. В конце 1980-х у нас была экономическая система, на удивление устойчивая к самым неблагоприятным обстоятельствам. Например, при массовом крахе ссудно-сберегательных ассоциаций система государственных гарантий свела макроэкономический ущерб к минимуму. Это обошлось налогоплательщикам в изрядную сумму, но лишь в редких случаях привело к потере рабочих мест. Но потом — и это уже другая часть нашей истории — экономика изменилась и приспособилась к новым правилам. Когда в 1980-х все решили, что капитализм — это пространство полной свободы, поле для игры изменилось, а правила остались прежними. Особенно это было очевидно на финансовых рынках. История про недвижимость, которую мы только что рассказали, служит тому прекрасной иллюстрацией. В прежние времена существовали естественные ограничения для ипотеки. Коммерческие и сберегательные банки имели все основания подходить к выдаче ипотечных кредитов с большой осторожностью, поскольку они сами, как правило, оставались держателями закладных. Но потом все изменилось. Банки стали выдавать деньги под залог недвижимости, но сами уже не держали закладные. Однако это никак не отразилось на правилах, регулирующих подобную деятельность. Во многом это произошло из-за того, что идея регулирования не пользовалась большой популярностью. Соединенные Штаты всецело отдались новому взгляду на капитализм. Мы верили в игру без правил. Мы забыли жестокий урок 1930-х: капитализм может дать нам лучший из всех мыслимых миров, но только в такой игре, где государство устанавливает правила и выступает в качестве арбитра. Следует понимать, что переживаемый нами сейчас кризис не является кризисом капитализма как системы. Надо всего лишь признать, что этому экономическому строю нужны определенные правила. И наша концепция экономики, подверженной влиянию иррационального начала, объясняет, почему государство должно устанавливать эти правила. Да, классическая модель предполагает, что полная занятость существует. Но мы считаем, что волны оптимизма и пессимизма вызывают крупные изменения совокупного спроса. А поскольку зарплаты во многом определяются соображениями справедливости, изменение спроса сказывается не на зарплатах и ценах, а на колебании уровня занятости: когда спрос падает, безработица растет. И роль правительства заключается в том, чтобы сгладить эти изменения. Еще раз подчеркнем то, о чем мы уже говорили: по нашему мнению, капитализм не просто продает людям то, чего они хотят; он еще продает им то, что им лишь кажется, что они хотят. Это ведет к крайностям, особенно на финансовых рынках, и к банкротствам, порождающим цепочку дальнейших банкротств по всей экономике. За всеми этими процессами стоят истории, которые люди рассказывают себе, о себе, о других и даже об экономике в целом. Эти истории, влияющие на их поведение, со временем могут меняться. Мир, где царит иррациональное начало, допускает вмешательство государства. Его роль заключается в том, чтобы создать условия, при которых наше иррациональное начало можно обуздать и направить на благие цели. Государство просто должно устанавливать правила игры. Таким образом, наше фундаментальное отличие от тех, кто считает, что экономика регулируется самостоятельно, а вмешательство государства должно быть минимальным, заключается в особом взгляде на экономические механизмы. Если бы мы считали, что люди совершенно рациональны и действуют, повинуясь исключительно экономическим соображениям, мы тоже выступали бы за то, чтобы государство не занималось активным регулированием финансовых рынков и даже не пыталось влиять на уровень совокупного спроса. Однако всевозможные проявления иррационального начала раскачивают экономику то в одном направлении, то в другом. Без вмешательства государства начнут происходить значительные колебания уровня занятости. А финансовые рынки будут время от времени впадать в хаос. Восемь вопросов Нашу концепцию следует принять не только потому, что она объясняет макроэкономические явления, но и потому, что она также дает детальное представление о том, как действует капиталистическая экономика. Жизнь дает нам массу примеров того, как проявляет себя иррациональное начало: это и чувство справедливости, и злоупотребления, и денежная иллюзия, и истории. Все это в действительности движет людьми, и встретить влияние этих факторов можно повсеместно. То, что сейчас доминирует мнение, что они не играют важной роли в экономике, представляется нам абсурдом. Это утверждение покажется вдвойне абсурдным, если учесть, что без иррационального начала нельзя ответить на восемь основных вопросов капиталистической экономики, которые мы рассматриваем в этой книге: почему происходят депрессии? почему центробанки имеют реальную власть? почему у нас есть вынужденная безработица? почему существует выбор между инфляцией и безработицей? почему существует такой разброс в накоплениях? почему столь чудовищны колебания фондовых рынков? почему так велики циклы на рынке недвижимости? и почему никак не победить бедность среди меньшинств? На эти вопросы легко ответить, если принять во внимание иррациональное начало. Если оперировать только положениями распространенной сейчас экономической науки, ответа на них не найти. Что мы должны сделать Эта книга рассказывает о том, как устроена экономика. Верное представление об этих механизмах полезно как отдельным людям, решающим, сколько денег отложить на будущее, куда вкладывать средства, какой дом купить и доверить ли свою пенсию работодателю или государственной пенсионной системе. Не обойтись без него и тем, кто принимает решения, касающиеся всего общества. Мы публикуем свой труд, когда люди, как представляется, пересматривают свои взгляды на экономику. Недавняя экономическая буря вновь поставила на повестку дня вопросы, которые давно уже считались решенными. Теперь срочно требуются новые ответы. Подтверждение этому мы видим, читая газеты, участвуя в работе аналитических групп и конференций, оказываясь в коридорах экономических ведомств. Возникает ощущение, что в демократических странах истории про людей и их роль время от времени серьезно меняются, а вместе с ними меняются истории про то, как работает экономика. Соединенные Штаты пережили шесть таких крупных сдвигов: во время Революции XVIII века, после избрания Эндрю Джексона и позже — Авраама Линкольна, в конце Реконструкции, во время Великой депрессии и после избрания Рональда Рейгана. Историки могут не соглашаться с нами относительно деталей этих изменений, но, поскольку историческая наука уделяет большое внимание именно таким сдвигам, они скорее всего не станут оспаривать сам факт их существования. Вряд ли историки станут спорить с нами и по поводу последнего такого сдвига, совпавшего с избранием Рональда Рейгана. Именно при нем распространился консервативный взгляд на то, как устроена экономика, управляемая «невидимой рукой» рынка. Конечно, этот сдвиг произошел не только в США — полутора годами ранее премьер-министром Великобритании стала Маргарет Тэтчер. Примеру двух этих стран последовали и другие государства — от Индии и Китая до Канады, и некоторые из них проявляли неумеренное рвение. История про «невидимую руку» позволяет на удивление четко определить роль правительства даже в самых конкретных вопросах. Но сейчас все чаще эта история ставится под сомнение. Мы стали вновь задавать себе множество вопросов. Как люди, по-разному разбирающиеся в финансах, могут делать инвестиции, не рискуя стать жертвами шарлатанов, торгующих «чудодейственным эликсиром»? Можно ли принимать инвестиционные решения, руководствуясь интуицией, и не порождать при этом спекулятивных пузырей и коллапсов? Как определить, кого и когда спасать с помощью денежных вливаний? Какие решения принимать, когда отдельные люди и целые учреждения невольно оказываются в роли козла отпущения? Какой должна быть капитализация банков? Каким должен быть характер и размер налоговых и кредитно-денежных стимулов? Важно ли вовремя применять налоговое и кредитно-денежное стимулирование? Следует ли направлять его на определенные сферы или распространять на экономику в целом? Какой должна быть система страхования вкладов? Когда, например, следует проводить банк через процедуру банкротства с наименьшими издержками? Когда расплачиваться со всеми вкладчиками? Какие правила должны регулировать деятельность хедж-фондов, инвестиционных банков и банковских холдинговых компаний? Как изменить закон о банкротстве, чтобы он учитывал системные риски? Старые ответы на эти вопросы, похоже, уже не годятся. Мы видим, что экономисты сейчас обсуждают эти вопросы. В этой книге мы не даем всех ответов. Главная наша мысль — экономические процессы и роль государства в них невозможно описать, имея в виду исключительно экономические мотивы. Необходимо также учитывать и отчетливо понимать такие категории, как доверие, чувство справедливости, злоупотребления, денежная иллюзия и истории, возникающие по ходу развития страны и мира в целом. Поэтому, чтобы ответить на эти вопросы, потребуется куда больше информации, чем может вместить одна книга. Но мы постарались привести в ней ту типовую историю, в рамках которой следует эти ответы искать. Кроме того, здесь мы подчеркиваем необходимость создания комитетов и комиссий, которые будут разрабатывать реформу финансовых учреждений и придумывать правила, в которых все мы так остро нуждаемся. Но прежде всего эта книга посвящена тому, что решить наши экономические проблемы можно, только если мы будем в теории и на практике уделять должное внимание иррациональному началу. Библиография Aaron, Henry J., and Robert D. Reischauer. 1999. Setting National Priorities: The 2000 Election and Beyond. Washington, D.C.: Brookings Institution Press. Agell, Jonas, and Per Lundborg. 2003. Survey Evidence on Wage Rigidity and Unemployment: Sweden in the 1990s. Scandinavian Journal of Economics 105(1): 15—29. Akerlof, George A. 1982. Labor Contracts as Partial Gift Exchange. Quarterly Journal of Economics 97(4):543-69. Akerlof, George A., and William T. Dickens. 2007. Unfinished Business in the Macroeconomics of Low Inflation: A Tribute to George and Bill by Bill and George. Brookings Papers on Macroeconomics 2:31—48. Akerlof, George A., and Rachel E. Kranton. 2000. Economics and Identity. Quarterly Journal of Economics 115(3):715—53. Akerlof, George A., and Rachel E. Kranton. 2002. Identity and Schooling: Some Lessons for the Economics of Education. Journal of Economic Literature 40(4): 1167-201. Akerlof, George A., and Rachel E. Kranton. 2005. Identity and the Economics of Organizations. Journal of Economic Perspectives 19(1):9—32. Akerlof, George A., and Rachel E. Kranton. 2008. Economics and Identity. Unpublished paper, University of California-Berkeley, and Duke University, июль. Akerlof, George A., and Paul M. Romer. 1993. Looting: The Economic Underworld of Bankruptcy for Profit. Brookings Papers on Economic Activity 2:1-74. Akerlof, George A., and Janet L. Yellen. 1990. The Fair Wage-Effort Hypothesis and Unemployment. Quarterly Journal of Economics 105(2):255-83. Akerlof, George A., Andrew K. Rose, and Janet L. Yellen. 1988. Job Switching and Job Satisfaction in the U.S. Labor Market. Brookings Papers on Economic Activity 2 : 495 - 582. Akerlof, George A., William T. Dickens, and George L. Perry. 1996. The Macroeconomics of Low Inflation. Brookings Papers on Economic Activity 1:1-59. Akerlof, George A., William T. Dickens, and George L. Perry. 2000. Near-Rational Wage and Price Setting and the Long-Run Phillips Curve. Brookings Papers on Economic Activity 1:1-44. Akerlof, Robert J. 2008. A Theory of Social Interactions. Unpublished paper, Department of Economics, Harvard University. Aldrich Banking System. 1911. Washington Post, 18 февраля, стр. 6. Alesina, Alberto, Rafael di Telia, and Robert McCulloch. 2001. Inequality and Happiness: Are Europeans and Americans Different? National Bureau of Economic Research Working Paper 8198, апрель. Alexander, Robert. 2003. A History of Organized Labor in Argentina. Westport, Conn.: Praeger. Allen, Franklin, Stephen Morris, and Hyun Song Shin. 2002. Beauty Contests, Bubbles, and Iterated Expectations in Asset Markets. Неопубл., Yale University, апрель. Altonji, Joseph G., and Paul J. Devereux. 1999. The Extent and Consequences of Downward Nominal Wage Rigidity. National Bureau of Economic Research Working Paper 7236, июль. Anderson, Elijah. 1990. Streetwise: Race, Class, and Change in an Urban Community. Chicago: University of Chicago Press. Ando, Albert, and Franco Modigliani. 1963. The Life-Cycle Theory of Saving: Aggregate Implications and Tests. American Economic Review 53(1 ):55—84. Andrews, Edmund L. 2008. Fed Acts to Rescue Financial Markets. New York Times, 17 марта. Angeletos, George-Marios, David I. Laibson, Andrea Repetto, Jeremy Tobacman, and Stephen Weinberg. 2001. The Hyperbolic Consumption Model: Calibration, Simulation, and Empirical Evaluation. Journal of Economic Perspectives 15(3):47-68. Applaud Idea of Lowering City Salaries. 1932. Hartford Courant, 19 февраля, crp. 8. Arkes, H., L. Herren, and A. Isen. 1988. The Role of Potential Loss in the Influence of Affect on Risk-Taking Behavior. Organizational Behavior and Human Decision Processes 66:228-36. Attitude of Waiting. 1902. Washington Post, December 21, стр. 22. Bailey, Norman J. 1975. The Mathematical Theory of Infectious Diseases and Its Applications. London: Griffin. Baker, Malcolm, Jeremy C. Stein, and Jeffrey Wurgler. 2002. When Does the Market Matter? Stock Prices and the Investment of Equity-Dependent Firms. National Bureau of Economic Research Working Paper 8750, январь. Baker, Malcolm, Stefan Nagel, and Jeffrey Wurgler. 2006. The Effects of Dividends on Consumption. National Bureau of Economic Research Working Paper 12288, июнь. Barberis, Nicholas, and Richard Thaler. 2003. A Survey of Behavioral Finance. // George Constantinides, Milton Harris, and Ren Stulz, eds., Handbook of the Economics of Finance. New York: Elsevier Science, стр. 1053-1128. Barenstein, Matias Felix. 2002. Credit Cards and Consumption: An Urge to Splurge? Не- опубл., University of California-Berkeley. Barrett, Wayne. 2008. Andrew Cuomo and Fannie and Freddie. Village Voice, 5 августа. Barro, Robert J. 1979. On the Determination of the Public Debt. Journal of Political Economy 87(5):940—971. Barsky, Robert В., and Eric R. Sims. 2006. Information Shocks, Animal Spirits, and the Meaning of Innovations in Consumer Confidence. Неопубл., University of Michigan, 30 октября. Bauer, Thomas, Holger Bonin, and Uwe Sunde. 2003. Real and Nominal Wage Rigidities and the Rate of Inflation: Evidence from German Microdata. Institute for the Study of Labor Discussion Paper 959. Becker, Gary S. 1968. Crime and Punishment: An Economic Approach. Journal of Political Economy 76:169-217. Benabou, Roland. 2008. Groupthink: Collective Delusions in Organizations and Markets. Unpublished paper, Princeton University. Benabou, Roland, and Jean Tirole. 2000. Self-Confidence and Social Interactions. National Bureau of Economic Research Working Paper 7585. |