перевод. Так что винтовка хранилась в нашей семье не столько как боевой трофей и знак родовой доблести, сколько как память о погибших

• Название: Так что винтовка хранилась в нашей семье не столько как боевой трофей и знак родовой доблести, сколько как память о погибших
• Дата: 13.12.2020
• Размер: 41.58 Kb.
• Имя файла: перевод.docx
• Тип: Документы; #160188

Одно из событий моего детства настолько вда­лось в мою жизнь и судьбу, что теперь уже трудно разобраться: я храню в себе эту историю или эта ис­тория хранит меня?

...Еще задолго до моего рождения имелась в на­шем доме армейская винтовка, захваченная одним из сородичей моего отца Абиша в стычке с отрядом карателей. То была лихая година 1916 года, когда во время первой мировой войны вспыхнуло вооружен­ное восстание против отправки казахов на тыловые работы полыхавшей на далеком западе российской империи войны. Но силы были неравны: против кре- стьян-ополченцев выступили хорошо обученные ча­сти регулярной армии.

Так что винтовка хранилась в нашей семье не столько как боевой трофей и знак родовой доблес­ти, сколько как память о погибших.

Но однажды бабушка Мырзабала сказала: "Это ружье сеяло смерть и страдания среди наших стар­ших. Повергло в горе нас. Хотите ли вы, чтобы оно навлекло беды на головы наших младших? Не держи в доме зла - вот верх мудрости и благородства. А память наша да пребудет с нами".

Сказано - сделано. Совершив древний обряд прощания с оружием, отец сдал винтовку властям, предварительно отстегнув и оставив себе видавший виды шестигранный штык-иглу.

Сельские дети рано начинают трудиться. Однаж­ды заметив, что из походов за зеленью для цыплят я возвращаюсь с исколотыми, изрезанными о лис­тья травы ладонями (ибо не все росшее на поляне было клевером), бабушка распорядилась, чтобы штык перековали в серп: "Мы победили, войны те­перь не будет, а инструмент в хозяйстве приго­дится".

И действительно, оружия в стране, как своего, так и чужого, тогда было много. Мало было обыкно­венных ножниц, мастерков, отверток, циркулей...

Наступил день, когда сверкающим полумесяцем в дом принесли новенький серпик, который и стал для меня, крестьянского сына, первым в моей жиз­ни инструментом.

По этому случаю бабушка пожертвовала свое ста­ринное веретено: сняв с него красномедную моне­ту-грузило, собственноручно обтесав и приделав его к серпу рукоятью, она протянула его мне со словами "Будь хозяином. Содержи в чистоте и исправности и не оставляй где попало". Так - на холодное острие отцовского металла и теплую округлость материнс­кого дерева - удлинилась в тот год моя рука.

Между детскими игрищами ребята находили в ок­рестностях села остатки оружия и воинских принад­лежностей - от полуистлевших бронзовых наконеч­ников средневековья до чуть тронутых ржавчиной револьверных рам и стреляных гильз. Играли в "вой- нушку", гордясь каждый своим раритетом. В такие минуты я вспоминал о винтовке, мысленно упрекая взрослых: "Зачем отдали?". И по штыку:"3ачем пере­ковали?".

А рука сильнее сжимала серп, с которым я, счи­тавший себя мужчиной, увязывался за взрослыми в поле, где, несмотря на их усмешки, добросовестно орудовал над колосками. Затем над речной заводью или на копне сена я предавался своим переживани­ям и, застигнутый мальчишескими грезами, начинал фехтовать, сражаясь с наползавшими отовсюду чу­дищами облаков. От изнурительных битв глаза мне смежала усталость и, бывало, разбуженный нагря­нувшим ливнем или вечерними криками птиц, я в страхе бежал поскорее домой.

Час расплаты за беспечность мечтаний настал, когда один из сверстников по неосторожности на­ступил на позабытый мною в траве серп. При виде фонтанирующей крови и охваченного паникой маль­чика я впервые задумался, сколь зыбка граница меж­ду орудием и оружием, хотя, что такое "материалы и технологии двойного назначения" мне пришлось узнать много позже. "Будь хозяином!.- повели­тельным эхом отозвался в ушах голос бабушки, с того дня ставший рефреном многих моих дум и пос­тупков.

Вернувшись домой, я увидел скопление притих­ших людей. Мне сообщили, что "бабушка отправи­лась на небо".

Пройдут годы, и, впервые попав в Нью-Йорк, я увижу в саду Организации Объединенных Наций знаменитого бронзового кузнеца работы Е. Вучети­ча, прочту библейские сказания Книги пророка Исайи о времени, когда люди "перекуют мечи свои на орала и копья на серпы: не поднимет народ на народ меча, и не будут более учиться воевать". Меня поразит универсальность типологии челове­ческих характеров и судеб, в которых независимо от специфики места и времени доминирует тяга к общезначимому выбору в пользу добра, развития, мира и ненасилия.

Позднее, уже в зрелом возрасте, общаясь с со­отечественниками и современниками, я услышу от них их собственные семейные истории, удивитель­но похожие на мою, с естественной разницей лишь в деталях и обстоятельствах. Хотя еще не раз эта фабула будет всплывать передо мной, и в минуты тягостных сомнений я не раз с сожалением скажу: "Зачем отдал?". И каждый раз, бывая в штаб-квар­тире ООН, я буду трепетно переживать свидание с этим нравственным сувениром своего детства.

"Человек лишь повторяет акт творения; его рели­гиозный календарь отмечает на протяжении одного года все космогонические фазы, которые имели ме­сто от основания". Кажется, подобная реминисцен­ция из Клода Леви-Стросса возобладала в потоке моих мыслей, когда солнечной урожайной порой сен­тября 2000 года во главе делегации Республики Ка­захстан я отправился в Соединенные Штаты Амери­ки представлять свою страну на беспрецедентном, небывалом за всю прошлую историю Саммите Тыся­челетия.

Уже в самолете я провел совещание с членами де­легации и, наслышанный от своих помощников о "строжайшем" пятиминутном регламенте Миллени- ум-Саммита, уединился править свои речи с задан­ной целью - в малых, уже не словах, а интонациях, обеспечить своим мыслям максимально возможный простор.

К этому располагал и мерный рокот моторов и зримое в иллюминатор ощущение аэрокосмической взвешенности между синевой вод Атлантики и си­невой осеннего надатлантического неба, и откры­вавшиеся в редких косых просветах рыбацкие шху­ны, и пассажирские лайнеры, и вечно тревожные маяки, глазастыми добрыми волшебниками освеща­ющие безопасные пути к берегам...

Каждая страна, относящая себя к Объединенным Нациям, посвятила Миллениуму свои подарки и сюр­призы - вещественные или духовные. В прошлые годы и Казахстан, уважительно разделяя добрую традицию, преподнес в дар ООН и на обозрение все­го человечества точную копию сенсационной архе­ологической находки 1970-х годов. С тех пор нераз­гаданным в своих тайных знаниях стражем мира, процветания и сотрудничества "Золотой человек" из Казахстана экспонируется в одном из помещений ООН.

Хотя свой главный, неизгладимый в памяти по­колений подарок человечеству Казахстан сделал, избавив себя и свое окружение от опасности ядер- ной угрозы.

Время меняет цели и приоритеты, и даже вели­кие свершения вчерашнего постепенно уходят в тень панхронии, уступая место суете сует, "головным бо­лям", актуальным проблемам и неизжитым фрустра­циям наступившего дня.

...Считанные часы оставались до того, как сораз­мерно вращению Земли Маятник Фуко в вестибюле Генассамблеи накачает урочное время и под своим кипарисовым сводом прозвонит звучащий лишь два раза в год японский Колокол мира.

Разобрав в рамках проблемно-постановочной ча­сти своего предстоящего спича негативные тенден­ции, факторы и последствия процесса глобализа­ции, обозначив нарастающий ворох проблем цент­ральноазиатского региона, я особо выделил предло­жения Казахстана в повестку вопросов, которые це­лесообразно было бы обсудить в Совете Безопас­ности ООН.

"В число обсуждаемых вопросов может быть включена и проблема распространения ядерной угрозы в связи с тем, что наметилось устойчи­вое противостояние некоторых стран, обладаю­щих ядерным оружием. Ряд стран региона нахо­дится на пороге обретения этого оружия.

После распада СССР Казахстан остался об­ладателем громадного потенциала атомного оружия. Наша страна впервые создала преце­дент добровольного отказа от этого арсенала. Поэтому сегодня мы вновь призываем все ядер- ные державы перейти к конкретным шагам по ликвидации ядерного оружия".

Я имел полное право на такой тон действия и про­изношения не только в стенах ООН, но и перед са­мим Господом Богом и всеми людьми - теми, кто уже завершил свой земной круг, и теми, кому жить толь­ко предстоит.

Потому что к моменту границы времен и тысяче­летий за моей спиной уже имелась гордая и горь­кая судьба нашей переживающей новое рождение страны - момент выбора в пользу Истины, когда, вопреки колоссальным перегрузкам, драматичес­ким поворотам и фантастическим соблазнам тех дней, был принят единственно верный вариант ре­шения судьбы ядерного оружия на территории Ка­захстана.

Не мне ли чувствовать неизмеримую благодар­ность Судьбе-Хранительнице за то, что моя личная история - история мальчика с серпом, выкованным из штыка - спустя многие годы чудесно повторилась в истории добровольного отказа обретшего незави­симость Казахстана от ядерного оружия в последо­вавшей после распада СССР ситуации распада времен.

Наступил день 6 сентября 2000 года.

Вышеприведенный фрагмент занял, как оказа­лось, не более 1/12 части от всего объема моего ос­новного выступления.

Однако поднятая в нем проблема - все еще тема, требующая непременного очищения зерен реализма от плевел иллюзорности.

И она - все еще серьезный повод заглядывать в глаза мальчишкам в городах и весях, на улицах и пло­щадях на всем лице Земли, чтобы разгадать, о чем думают эти дети, что вынашивают в своих пропах­ших солнцем головах, и какие нравственные сигна­лы из детства повлияют на главные в их жизни вы­боры?..

Казахстан отказался от ядерного оружия. Время подтвердило мудрость нашего выбора. Об этом нуж­но и можно рассказать всему человечеству, и луч­ше, если это узнают из первых уст.

Так родилась эта книга-откровение, которую я рассматриваю как бессрочное приглашение к дове­рительному диалогу, разоружению и сотрудничеству между всеми, кто хоть в малой степени задумыва­ется о том жестоком подарке, который ушедший век оставил новому столетию.

Глава 1.

КАЗАХСТАН:

К БЕЗЪЯДЕРНОМУ БУДУЩЕМУ

Невероятно динамичный XX век с его мировыми "горя­чими" и "холодными" войнами вошел в историю человече­ства как время невиданной по масштабам и средствам ду­эли блокового противостояния непримиримых, взаимоиск­лючающих систем. Это был период тотального господства оружия: если первая, "горячая" половина столетия прохо­дила под знаком "тротила", то вторая, "холодная", - под знаком атомной бомбы. Последствия этого ушедшего века, по-видимому, долго будут отзываться разноликим эхом в еще ненаступившем будущем.

Однако глобальное противостояние не дожило до сле­дующего столетия. Конец XX века ознаменовался мощны­ми геополитическими потрясениями, связанными с распа­дом последней в истории человечества Империи.

Советский Союз, обремененный значительным грузом внутренних политических проблем, не выдержав затяжной гонки вооружений, прекратил свое существование. При этом возникшую в самом начале 1990-х годов картину постсоветского пространства уместнее всего было бы сравнить с домашней сценой после внезапной смерти ро­дителя, когда перед лицом свалившейся на голову эман­сипации, детям предстояло вынести и нелегкие похоро­ны, и еще более проблематичный раздел наследствен­ных прав и обязанностей.

Вскрытие родительских тайников обнажило страшные тайны. Распад СССР сформулировал перед обретшими независимость государствами проблему гигантского арсе­нала атомного оружия и средств его доставки, размещен­ных на территории ряда постсоветских республик.


Среди наследников ядерного арсенала оказался и Ка­захстан. Перед республикой встал сложный выбор, что делать с этим оружием?

"Принять? Но ты - чудовище. Прогнать? Но ты - сокрови­ще", - гласит казахская поговорка. В воздухе начала 90-х, насквозь пропахшем смутой и неизвестностью, вопрос о том, быть ли Казахстану ядерной державой или нет, об­стоял сложно, привлекая к себе массовое внимание и вы­зывая бурю страстей и эмоций. От того, как мы решим эту проблему, зависело не только наше ближайшее, но и дале­кое будущее.

Тяжким путем сомнений, изнурительной войной дово­дов и контраргументов, спором прошлого с будущим, не­примиримой тяжбой счастья с несчастьем, обладания с необладанием обернулась для нас дорога восхождения к впоследствии принятому правильному решению.

* * *

Даже сегодня еще не все достаточно четко и ясно пред­ставляют, насколько мощный и грозный ядерный потенци­ал остался на казахстанской земле после распада СССР.

Исчерпывающая информация о стратегическом и так­тическом ядерном оружии чем-то сродни улыбке Чеширс­кого кота: все видят "ядерный" оскал, но мало кто видит все остальное. Так и здесь. Мы обычно говорим о некоем количестве ядерных боеголовок на территории Казахста­на, которое известно точно, но нигде не упоминаем их мощ­ность, которую непосвященные могут оценить, только ис­ходя из косвенных соображений. Однако думаю, что се­годня уже можно приоткрыть завесу этой тайны.

По состоянию на начало 1991 года, на территории Ка­захстана находился огромный арсенал оружия массово­го поражения, который включал в себя 1216 ядерных бо­еголовок для межконтинентальных баллистических ракет и ядерных зарядов для тяжелых бомбардировщиков. Ком­плекс ядерных стратегических сил на территории Казах­стана включал все возможные и самые современные средства массового поражения и доставки ядерных за­рядов.

В разных концах страны на значительном удалении друг от друга были рассредоточены авиационные базы стратегических многоцелевых бомбардировщиков и шах­тные пусковые установки межконтинентальных баллис­тических ракет, снабженных разделяющимися ядерны- ми боеголовками.

В самом центре Казахстана, в Акмолинской области дислоцировалась 38-я дивизия Ракетных Войск Стратеги­ческого Назначения (РВСН). В состав дивизии, кроме назем­ных подразделений, служб поддержки и обеспечения, вхо­дило около 60 шахтных пусковых установок, работа кото­рых координировалась восемью универсальными команд­ными пунктами.

Еще один полноценный боевой стратегический ракет­ный комплекс, 57-я ракетная дивизия, была расположена в Восточном Казахстане и состояла из такого же "стандарт - ного набора" - порядка 60-ти шахтных пусковых установок и 8-ми универсальных командных пунктов.

На юге страны, в Кызылординской области располагал­ся комплекс пусковых установок, состоящий из 14 шахт. Кроме того, существовали еще 12 шахтных пусковых уста­новок для баллистических ядерных ракет, дислоцирован­ных в урочище Балапан в районе Семипалатинского ядер- ного полигона.

На уровне шахтного комплекса боевое дежурство осу­ществлялось так называемыми универсальными командны­ми пунктами. Специальный подземный бункер, в котором он размещался, был автономной системой, призванной в оперативном режиме осуществлять запуск ракет по при­казу Центра управления. На специальном табло-транспа­ранте высвечивалась необходимая для работы информа­ция: от шифрованного приказа до кодов доступа к запус­ку. Перед дежурными были только цифры, цифры и циф­ры. Название стратегической мишени также было упрята­но за специальным кодом цели. Поэтому если бы дежур­ные офицеры командного пункта получили приказ о запус­ке и коды доступа, они бы так и не узнали, куда улетела их ракета.

Команда Центра должна была быть исполнена в любом случае, поэтому существовал целый комплекс мер, необ­ходимых для дублирования режима запуска. Даже если гипотетически предположить, что все электронные прибо­ры и оборудование для запуска межконтинентальных бал­листических ракет отказали, в ракетных дивизиях суще­ствовал расчет автономного запуска или так называемая команда "смертников". В ее задачу входило оперативно, в случае необходимости, попасть внутрь шахтного комплек­са и вручную осуществить немедленный запуск межконти­нентальной баллистической ракеты.

На эвакуацию отводились считанные секунды. Это толь­ко герои боевиков-бестселлеров на тему атомного Апока­липсиса могли находиться внутри шахтного комплекса в момент старта ракеты, а затем спокойно выйти оттуда, словно они только что из сауны. На самом деле, иногда могло не хватить и пяти минут, чтобы удалиться на безо­пасное расстояние.

РВСН были своего рода военной элитой бывшего СССР. Попасть в эти войска было очень сложно, а выйти невоз­можно. Считалось, что от них и только от них зависел ис­ход возможного в будущем ядерного конфликта. Я встре­чался с офицерами, закончившими военные училища РВСН, которые осуществляли боевое дежурство и, образно вы­ражаясь, держали указательный палец на "красной" кноп­ке. Могу сказать без всякого преувеличения, в Ракетных Войсках Стратегического Назначения служили самые му­жественные и хладнокровные люди. Именно благодаря офицерам и солдатам РВСН, их выдержке и исключитель­ной ответственности все эти годы мы мирно жили рядом с этим чудовищным оружием, которое в любой момент мог­ло обратиться не только против так называемого "вероят­ного противника", но и против нас самих.

В общей сложности в Казахстане было сосредоточено 148 шахтных установок для запуска межконтинентальных баллистических ракет наземного базирования. В этих пусковых шахтах размещалось ровно 104 межконтиненталь­ные баллистические ракеты Р-36М УТТХ (по западной тер­минологии СС-18). Каждая из этих ракет была оснащена ядерной боеголовкой из нескольких разделяющихся голов­ных частей индивидуального наведения, число которых могло доходить до десяти. Полезная нагрузка ракет СС-18 составляла 7,6 тонн, а радиус поражения - около 12 тысяч километров.

Мы привыкли, что бытовые приборы имеют паспор­та, инструкции по применению и гарантийные талоны, указывающие срок их гарантийной работы. Как это ни странно с обыденной точки зрения, ядерные монстры, способные летать и уничтожать целые города, также имели паспорта и срок гарантии. Из них следовало, что, например, металлический цилиндр невероятных разме­ров зовут РС-20, и к "услугам военных" он постоянно в течение десяти лет. После этого срока, образно выра­жаясь, он за себя не отвечает...

Межконтинентальная баллистическая ракета Р-36М УТТХ была внесена в Книгу рекордов Гиннеса как сред­ство доставки, которое по своим техническим характерис­тикам и поражающему фактору превосходило все ракеты аналогичного класса.

Одним словом, была чемпионом мира среди межконти­нентальных баллистических ракет. И весьма символично, что на Западе эта ракета получила недвусмысленное проз­вище "Сатана".

В этих баллистических ракетах с разделяющимися ядерными боеголовками, которые базировались на тер­ритории Казахстана, было поистине что-то дьявольское. Они подавляли даже своими размерами. Мне, например, становилось немного неуютно при взгляде на огромное туловище "Сатаны" длиной 34 и толщиной 3 метра. Са­мим своим существованием, вне зависимости от того, на кого они были нацелены, эти ракеты вносили чувство тре­воги и ужаса в души всех людей планеты и закладывали страх даже в сердца их обладателей, так как в любой момент с сатанинской непредсказуемостью могли обер­нуться против них самих. И тогда, в начале 1990-х годов, перед нами стоял не столько технический, сколько об­щечеловеческий вопрос: продолжать наводить ужас на всех и вся или навеки избавить человека от зловещей тени еще одной армии "Сатаны".

Не менее мощную ударную силу представляла собой также базировавшаяся в районе г. Семипалатинска 79-я авиационная дивизия в составе 27 тяжелых стратегичес­ких бомбардировщиков дальнего действия ТҮ-95МС6 (по западной классификации "Bear-Нб") и 13 бомбардировщи­ков аналогичного класса ТУ-95МС16("Веаг-Н16"), которые были вооружены крылатыми ядерными ракетами большой дальности АС-15.

Возвратная дальность полета этих стратегических "медведей" составляла около 8,3 тысячи километров. ТУ-95МС6, как следует из названия бомбардировщика, мог нести до шести крылатых ракет, а ТУ-95МС16, соответ­ственно, до 16 крылатых ракет с ядерными боеголовками.

Но, как говорится, "все познается в сравнении". Чтобы иметь наглядное представление о казахстанском ядерном арсенале в 1216 боеголовок, приведу некоторые цифры по атомному оружию ряда других ядерных государств.

Так, например, по состоянию на 1995 год, т.е. на год окончания вывода ядерного оружия с территории Казах­стана, Великобритания имела примерно от 264 до 296 атомных боеголовок, базировавшихся на бомбардиров­щиках GR-1 "Торнадо" и баллистических ракетах подвод­ных лодок АЗ-ТК "Поларис" и D-5 "Трайдент-2". Мощ­ность зарядов составляла от 40 до 400 килотонн.

Французская Республика имела примерно 512 ядер­ных зарядов от 80 килотонн до 1 мегатонны, размещен­ных на самолетах "Мираж-IVP", "Мираж-2000Н", палуб­ных самолетах "Супер-Этандар" и в баллистических ра­кетах S3D, "Гадес" и М-4А/В.

На вооружении Китайской Народной Республики сос­тоял арсенал из 284 атомных бомб от 200 килотонн до 5 мегатонн. Этот боекомплект размещался на стратеги­ческих бомбардировщиках В-5, В-6, А-5 и на баллисти­ческих ракетах шахтного базирования CSS-2, CSS-3, CSS-4, CSS-6 и CSS-N-3.

Таким образом, по сравнению с некоторыми другими ядерными державами, на территории Казахстана нахо­дился гигантский по своей поражающей способности ядерный арсенал. Совокупная суммарная ядерная мощь казахстанского оружия была достаточна для гарантиро­ванного уничтожения важнейших стратегических объек­тов всех потенциальных противников бывшего Советс­кого Союза. Использование этого оружия позволяло бук­вально стереть с лица Земли более тысячи городов с мно­гомиллионным населением, если не сказать большего - гарантированно уничтожить целые государства и даже континенты.

* * *

Казахстан был не просто местом дислокации стра­тегических ядерных вооружений и средств их доставки. Находящийся на нашей территории чудовищный по сво­ей мощности военно-технический потенциал был целой налаженной индустрией, своего рода "государством в государстве".

Грозное "государство" в государстве со своим транспортным парком (ракетно-авиационными сред­ствами доставки), своими средствами коммуникаций (радиолокационными станциями и системами армей­ской связи), подземными городами (шахтными комп­лексами для межконтинентальных баллистических ра­кет наземного базирования), администрацией (опера­тивными командными пунктами), промышленностью (урановыми рудниками и перерабатывающими завода­ми предварительного обогащения), исследовательс­кими учреждениями (ядерными полигонами, реактора­ми и научно-исследовательскими лабораториями во­енного назначения) имело и своих "граждан" - атом­ные и термоядерные боеголовки.

Можно сказать, что с распадом СССР Казахстан по­лучил всю необходимую базу для осуществления полно­го военного ядерного цикла: испытаний, модернизации и производства ядерного оружия.

В Казахстане располагался целый комплекс ядерных полигонов, на которых в разное время испытывались всевозможные виды атомного оружия и ракетно-авиаци­онных средств его доставки.

Помните, есть такое выражение "непотопляемый авианосец", который употребляют по отношению к неко­торым островам? Учитывая количество ядерных и ракет- но-ядерных полигонов на нашей территории, невольно приходишь к мысли, что весь Казахстан являлся "ядер- ным полигоном".

Один из этих испытательных ядерных полигонов - Се­мипалатинский - был важнейшим стратегическим объек­том Советского Союза. Развитая инфраструктура этого полигона включала в себя секретный город Курчатов (Се­мипалатинск^^-!), реакторный комплекс, систему испы­тательных площадок "Балапан", "Г" (сейсмокомплекс на Дегелене), "Ш" (так называемое "Опытное Поле") и мно­жество других более мелких опытных площадок. В тече­ние полувека на этих опытных площадках Семипалатин­ского ядерного полигона было произведено 456 ядерных взрывов. Эти испытания позволили не только значитель­но повысить поражающую мощь атомного оружия, но и создать его новые виды.

Но когда узнаешь о неисчислимых бедах, которые принесли эти "мирные" испытания, поневоле задумаешь­ся: кому и зачем нужно было усовершенствование ядер­ного оружия? Чтобы одной бомбой стереть с лица Зем­ли город, а потом еще раз десять доравнять его? Чтобы иметь возможность полностью уничтожить не только город, но и страну и даже, после некоторого "усовершен­ствования", целый континент? Может, усовершенство­вать ядерное оружие и, наконец, максимально усовер­шенствованной бомбой, не создавая больше никому ни­каких проблем, одним махом уничтожить всю Землю?

Когда с самодовольным видом говорят, не зря, мол, мы совершенствовали эту бомбу, теперь она, видите ли, по­зволяет уничтожать только людей, сохраняя материально- технические ценности, я невольно задумываюсь: может те, кто против испытаний ядерного оружия, действительно чего-то глубоко не понимают в этом мире? По крайней мере, чувствуется некий огромный дисбаланс между уров­нем человеческого самосознания и достигнутого им уров­ня "технологии эффективного уничтожения". Казалось бы, понятны чувства австралопитека, размахивающего дере­вянной дубинкой. Неужели точно такие же чувства испы­тывают люди, размахивающие дубинкой ядерной? Япон­цы, кстати, кроме "караоке" и карманных электронных жи­вотных, изобрели комнаты для "отвода души". Придешь а такую комнату ударишь манекен, побьешь посуду, слома­ешь пару стульев, а потом выходишь на улицу с чистым сердцем и мирными помыслами. И, говорят, действитель­но помогает! Поэтому когда высказывают точку зрения о том, что электронные игры воспитывают чувство агрессии и потребность в насилии, я все-таки немного сомневаюсь. Может, именно имитация насилия во имя справедливости, составляющая "сюжетную канву" большинства этих игр, несколько смягчает душу и просто "отводит" агрессив­ность, а не прибавляет ее.

Если и нужно излить избыток агрессивности, то луч­ше это делать в виртуальном, а не в реальном мире. И я искренне надеюсь, что непреодолимое желание "яйце­головых" имитировать на компьютерах взрывы ядерных и водородных бомб не выльется во что-то реальное и ужа­сающее, а постепенно превратится в безобидную игруш­ку военных. Как говорится, играй себе, но без нашего непосредственного участия!

* * *

Кроме наличия стратегического и тактического ядер- ного арсенала, а также полигонов, на которых проводи­лись испытания ядерного оружия, наша республика об­ладала необходимой инфраструктурой и ресурсной ба­зой для производства активных компонентов ядерного оружия.

В недрах Казахстана залегают порядка 25 процен­тов разведанных мировых запасов природного урана, ко­торый после обогащения может использоваться не толь­ко как топливо для ядерных энергетических реакторов, но и для создания атомного оружия. Мы обеспечивали 85 процентов ядерного топлива для атомных установок и объектов Советского Союза. А в целом, на долю на­шей республики в настоящее время приходится до 5 про­центов всей мировой добычи урановой руды.

Имелась в начале 1990-х годов в Казахстане и вся не­обходимая научно-исследовательская база для создания и модернизации ядерного оружия. В Алматы размещал­ся крупнейший тогда в регионе Институт ядерной физи­ки, в котором сконцентрировано достаточно много вы­сокопрофессиональных и талантливых ученых-ядерщи­ков. В нем работали и продолжают работать специалис­ты в этой самой наукоемкой области.

В научно-технических и военных целях использовал­ся находящийся на территории Казахстана целый комп­лекс ядерных реакторов. Всемирно известен единствен­ный в своем роде актауский реактор на быстрых нейт­ронах БН-350. В алматинском Институте ядерной физи­ки ведутся активные исследования на реакторе ВВЭР-К мощностью 10 МВэ, в котором используется топливо с обогащением до 36%. Существовал еще комплекс семи­палатинских реакторов - так называемый объект "Бай­кал", в состав которого входили реактор типа IVG-1M, импульсный графитовый реактор IGR водяного охлажде­ния с высокообогащенным реакторным топливом и ис­следовательский реактор RA газового охлаждения с низ- кообогащенным урановым топливом.

На территории Казахстана находятся крупные пред­приятия по переработке и предварительному обогаще­нию урана. Например, Ульбинский металлургический ком­бинат, основной продукцией которого являются топлив­ные таблетки с низкообогащенным ураном для атомных реакторов.

В Советском Союзе заводы по высокому обогащению природного урана и повышению его до уровня оружей­ного находились в России. Однако если даже гипотети­чески предположить, что Казахстан решил бы остаться ядерным государством, обладая соответствующей тех­нологией, нам уже через несколько лет наверняка уда­лось бы на том же Ульбинском комбинате производить собственный высокообогащенный уран.

Кроме того, на территории Казахстана после распа­да СССР оставалось достаточное количество обогащен­ного урана, пригодного для производства атомных бомб. Только на Ульбинском комбинате имелось почти 600 кг высокообогащенного оружейного урана. Из этого коли­чества можно было изготовить более десятка ядерных бомб. Впоследствии, в соответствии со специальным со­глашением между Республикой Казахстан и США в рам­ках проекта "Сапфир", данный высокообогащенный уран был вывезен на американскую территорию в Довер, штат Делавер, а затем в Оак-Ридж в штате Теннесси.

Имелась в Казахстане и определенная база, кото­рая могла бы использоваться для производства ядер­ного оружия. Например, на Семипалатинском полиго­не находился сверхсекретный объект, где ранее уже монтировались ядерные бомбы: атомные заряды обычно перевозят в разобранном виде и только по при­бытии на место монтируют в единую схему на специ­альной сборочной линии.

Таким образом, Казахстан обладал почти всей необ­ходимой научно-исследовательской, добывающей и даже производственной инфраструктурой для создания собственного ядерного оружия. И международные экс­перты не ошиблись, когда, проанализировав имевшийся у Казахстана ядерный потенциал, присвоили нашей рес­публике четвертый - после США, Российской Федера­ции и Республики Украина - порядковый номер в миро­вом рейтинге ядерных держав.

Казалось, судьба предоставила нам в начале 1990-х годов уникальный шанс: сразу с обретением независи­мости выдвинуться из "политического небытия" в разряд ядерной державы мировой значимости. Мысля военны­ми категориями, мы неизбежно пришли бы к выводу о том, что такого шанса упускать нельзя.

Сохранив ядерное оружие исходя только из престиж­ных соображений, мы могли бы сразу же войти в пятер­ку стратегических держав мира и, упиваясь превосход­ством, стать вершителями судеб, время от времени де­монстрируя мощь своего убийственного атомного арсе­нала.

Но никакие внутренние соображения и внешние об­стоятельства не могли заставить пойти нас по этому "ядерному" пути. И сегодня, по прошествии уже почти десяти лет, я все больше убеждаюсь в правильности и исторической значимости принятого нами тогда ре­шения.

Как свидетельствует история, первое взрывчатое веще­ство появилось в Китае, в районах с залежами селитры. По крайней мере, взрывчатые свойства смеси серы и древес­ного угля в Поднебесной были известны давно, до нашей эры. Говорят, еще в то время некий китайский ученый Ван Гу построил ракетоплан с двигателем из пороховых ракет, который, правда, взорвался еще на старте. Выражаясь со­временным языком, получается, что еще до нашей эры на территории Китая были известны ракетные средства.

Так или иначе, порох распространился по всему миру. И одной из первых стран, куда порох попал в качестве за­рядного взрывчатого вещества для огнестрельного оружия, стала Индия. В ведических рукописях упоминается одно сражение, в котором воевавшие между собой раджи со­седних княжеств использовали друг против друга огне­стрельное оружие. Однако чудовищное по тем меркам, оно тогда не прижилось в Иңции. Основная причина заключа­лась, по-видимому, в том, что среди индийских военных каст и сословий слишком сильное развитие получили бла­городные традиции рыцарства.

Наличие исключительных рыцарских качеств индийских племен отмечал еще Александр Македонский. Недаром именно индийский раджа Пор оказал ему самое яростное сопротивление из всех побежденных правителей. Это было во время знаменитой битвы на Гефасисе, в которой маке­донская фаланга вступила в ожесточенное сражение с ин­дийскими слонами и железными колесницами.

Как писал известный исследователь древности профес­сор Ф.Шахермайер: "...это был самый блестящий бой в истории человечества". Рыцарский дух и облик побежден­ного раджи произвели на Александра такое впечатление, что он сделал Пора своим наместником на побежденных индийских территориях.

Исконное благородство и естественный дух ненасилия не позволял индийским воинам понять, как можно убить человека, не вступая с ним в честное единоборство. По­этому в наставлениях и "военных" руководствах воинам запрещалось использовать исключительно неблагородное пороховое оружие, так как с его помощью простой смерт­ный сможет поразить рыцаря, который по традиции дол­жен показать свои воинские качества и стойкость духа в открытом поединке.

Постепенно пороховое оружие было, так сказать, снято с боевого дежурства. Так, природное благородство и ис­тинное миролюбие индийского народа позволили ему на про­тяжении своей истории избежать массового кровопролития и больших человеческих потерь в междоусобных войнах.

Несмотря на некоторые издержки, связанные с инозем­ными вторжениями, необладание пороховым оружием, как показала история, привело к гораздо более лучшим резуль­татам, чем привело бы его обладание.

Но вернемся в наши дни. Даже спустя столетия и тыся­челетия человеческой истории перед нами стоит все та же мучительная дилемма обладания и необладания. Мы, ка- захстанцы, столкнулись с этим в годы становления нашей независимости и государственности. Столкнулись, что на­зывается, лоб в лоб. Народ и ңцерное оружие, государство и ядерный статус, миролюбие и агрессивность, будущая безопасность и постоянная опасность, миротворчество и подготовка к войне. Что выбрать?

Оглядываясь назад, вспоминаю те дни, когда осозна­нию необходимости принятия исторического решения об отказе от ядерного оружия предшествовала целая серия мучительных сомнений, затяжных консультаций, обще­ственных дебатов и переговоров в самых различных фор­матах. Вокруг этого очень непростого и эпохального со­бытия развернулись поистине драматические события.

В споре - быть ли Казахстану ядерным? - проявился весь спектр внутриполитических течений, гражданских позиций, стратегического мировоззрения и порой просто меркантильных интересов в нашем казахстанском обще­стве. Но постепенно, несмотря на огромное количество "за" и не меньшее количество "против", постепенно, шаг за шагом буквально выкристаллизовалось единственно вер­ное решение - Республика Казахстан и Центральная Азия должны быть зоной, свободной от ядерного оружия!

В те годы в нашем обществе были люди, и их было не­мало, кто считал, что Казахстан должен был сохранить ядерное оружие. В прессе даже появлялись материалы, в которых говорилось, что, мол, в казахстанском обществе произошел раскол по вопросу об обладании ядерным ору­жием.

Для прояснения ситуации должен сказать, что был спор, но не было раскола. Никто не вправе запретить гражданам страны "свое суждение иметь". Но это была позиция толь­ко и только отдельных людей и мне, думаю, нет необходи­мости доказывать, что подавляющее большинство населе­ния было решительно против как испытаний, так и против обладания ящерным оружием.

С самого начала мы склонялись к поддержке идеи нео- бладания и, в то же время, даже в мыслях не было устраи­вать "охоту на ведьм" против казахстанских "ястребов", выступающих за сохранение ядерного оружия. В первую очередь, из-за достаточной ясности в этом вопросе: на­род решительно против атомного оружия.

О необходимости оставить ядерное оружие на казах­станской территории под любым предлогом прямо заявля­ли некоторые политологи, эксперты, ряд военных, отдель­ные общественные деятели, в том числе активисты движе­ний "Азат", "Алаш" и ряда некоторых других обществен­ных объединений. Дискуссия разворачивалась и в прессе. Вот, к примеру, мнение одного военнослужащего, подпол­ковника Вооруженных Сил, опубликованное в газете "Ка­захстанская правда": "...считаю, что, оставшись без ору­жия сдерживания (в данном случае им является ядерное), мы окажемся открытыми для разного рода авантюристов. Кто сейчас поручится за безопасность наших границ? Или нам действительно нечего защищать? Разве мы сильнее Кувейта без ядерного оружия?..Или такое, достаточно типичное для того времени, высказывание известного по­литолога, озвученное на одной из многих проходивших тог­да в Казахстане международных конференций по ядерной проблематике: . .Наличие ядерного оружия на территории Казахстана в определенной степени ...является стабили­зирующим временным фактором, потому что до настоящего времени Республика Казахстан фактически имеет мало га­рантий неприкосновенности и территориальной целостно­сти". Правда, тут же добавляется, что "когда эти гарантии появятся... республика в первую очередь постарается из­бавиться от этого ядерного оружия".

Или вот еще мнение:".. .наличие ядерного оружия на тер­ритории Казахстана нужно воспринимать, наверное, как данность, которую когда-то Бог сказал Адаму: "вот, Адам, это - Ева, выбирай себе жену", то есть никакой альтерна­тивы...".

Анализируя высказывания "поклонников Марса" по по­воду необходимости обладания ядерным оружием, я заме­тил, что четко выраженной и безоговорочной привержен­ности ядерному статусу все-таки не было. Высказывания делались в основном с оговорками. Без всяких обид и с легкой долей иронии скажу: персоналии выглядели так, как будто или ястреб забрался в голубятню или голубь нечаян­но залетел в ястребиное гнездо.

Мне кажется, нет необходимости перечислять и цити­ровать все без исключения доводы "ястребиного крыла". В целом, прозвучавшие "алиби" в пользу сохранения ядерно­го оружия сводились примерно к следующим аргументам, которые я для ясности суммировал.

Прежде всего, и это был, пожалуй, главный аргумент сторонников сохранения ядерного оружия - недавно став­ший независимым Казахстан должен был иметь какие-то гарантии сохранения своего суверенитета. В этой связи, обладание ядерным оружием, по их мнению, могло служить средством сдерживания любого недоброжелателя нашей молодой республики.