Игпр. Игпр 22.04. Тема 13 12 вопрос
 Скачать 41.48 Kb.
|
1 2 Органы государственной власти Верховный Совет Конституция 1937 года учреждала в республике новый высший орган государственной власти — Верховный Совет РСФСР, состоящий из одной палаты, избираемый на основе всеобщего, равного и прямого избирательного права при тайном голосовании гражданами старше 18 лет, без различия пола, религии и национальности, сроком на 4 года. Верховный Совет принимал законы, устанавливал размеры налогов и пошлин, принимал государственный бюджет. Ратификация и денонсация международных договоров были прерогативой Президиума Верховного Совета СССР, а заключение государственных займов — прерогативой Верховного Совета СССР. Провозглашая Верховный Совет высшим органом государственной власти, конституция 1937 года имела оговорку: Верховный Совет осуществляет все полномочия кроме тех, которые входят в компетенцию Президиума Верховного Совета и Совета Народных Комиссаров. Заседания Верховного Совета вёл Председатель Верховного Совета, избираемый Верховным Советом. К Верховному Совету переходило право формирования и подотчётность Совета Народных Комиссаров (в 1946 году преобразован в Совет Министров). Конституция 1937 года также сохранила народные комиссариаты (в 1946 году были преобразованы в министерства) в качестве центральных исполнительно-распорядительных органов, во главе которых стояли народные комиссары. Коллективный глава государства Конституцией также создавался Президиум Верховного Совета РСФСР (в составе председателя, заместителей председателя от автономий, секретаря и 20 членов), осуществлявший полномочия главы государства: созыв сессий ВС; издание указов; отмена актов совнаркома, наркоматов и советов нижнего уровня; установление и присвоение почётных званий; осуществление помилования. Указы Президиума Верховного Совета издавались за подписью Председателя Президиума Верховного Совета и Секретаря Президиума Верховного Совета. Президиум Верховного Совета избирался Верховным Советом до окончания полномочий действующего созыва Верховного Совета и был ему подотчётен. Органы местной власти Органами государственной власти в краях, областях, автономных областях, национальных округах, административных округах, районах, городах, посёлках, сёлах (станицах, деревнях, хуторах, аулах) становились Советы депутатов трудящихся, избираемые на основе всеобщего, равного и прямого избирательного права при тайном голосовании гражданами старше 18 лет сроком на 2 года. Заседания Совета депутатов трудящихся вели избираемые им председатель Совета и секретаря Совета депутатов трудящихся. С момента принятия Конституции 1937 года существовали следующие уровни местной власти: областной уровень (областные советы депутатов трудящихся и областные исполнительные комитеты), районный уровень (районные советы депутатов трудящихся и районные исполнительные комитеты), сельский уровень в крупных сёлах и посёлках (сельские советы депутатов трудящихся и сельские исполнительные комитеты, в городах — городские советы депутатов трудящихся и городские исполнительные комитеты, в посёлках — поселковые советы и поселковые исполнительные комитеты), сельский уровень в мелких сёлах (сельские собрания и сельские комитеты, в городах уличные собрания и уличные комитеты, у крупных улиц — квартальные собрания и квартальные комитеты, в средних сёлах не имевших исполнительных комитетов, разница между сельским советом и сельским комитетов только в обязательности решений). К Советам депутатов трудящихся переходило право избрания местных исполнительных комитетов. Конституция 1937 года также сохранила местные отделы в качестве местных исполнительно-распорядительных органов, во главе которых стояли начальники отделов. Автономия Конституция 1937 года предусматривала существование в составе России автономных республик, в каждой из которых существовал свой Верховный Совет, а также автономных областей и национальных округов. Каждая автономная республика имела свою конституцию, принимаемую Верховным Советом данной автономной республики и утверждавшуюся Верховным Советом РСФСР. Автономные области принимали положение о данной автономной области которая утверждалась Верховным Советом РСФСР. Каждая автономная республика, автономная область и каждый национальный округ имели свой официальный язык. Суды К Верховному Совету также переходило право избрания Верховного Суда, а к областным советам депутатов трудящихся право избрания областных судов. Районные народные суды избирались совершеннолетними жителями района. Конституционно закреплялась независимость судей и открытость разбирательства дел. Права граждан В Конституцию 1937 года были включены все права и свободы, предусматривавшеся российскими конституциями 1918 и 1925 годов — свобода слова, печати, собраний, союзов, неприкосновенность личности и жилища. Наряду с этим в них был упомянут ряд новых прав и свобод — семичасовой рабочий день, ежегодные отпуска с сохранением заработной платы, бесплатная медицинская помощь, всеобщее обязательное восьмилетнее образование, бесплатность всех видов образования, система государственных стипендий, обучение в школах на родном языке, бесплатное производственное техническое и агрономическое обучение, предоставление женщине при беременности отпусков с сохранением содержания. Тем не менее, права человека в СССР систематически нарушались. 4 вопрос Изменения в уголовном законодательстве. Усиление ответственности несовершеннолетних в 1930-1940. Уголовное законодательство 30-х гг. принадлежит к наиболее мрачным периодам его истории. Именно оно будучи наиболее репрессивным из всех правовых средств стало использоваться в нормотворческой и правоисполнительской деятельности как орудие массовых репрессий в отношении противников режима личной власти H.В.Сталина, становления и упрочения командно-административной системы государственно-партийного социализма. Уголовная политика начала базироваться на глубоко ошибочной сталинской концепции усиления классовой борьбы по мере строительства социализма. В.И.Ленин называл тремя главными врагами Советской власти взяточничество, безграмотность и комчванство. И.В.Сталин объявил тремя врагами государства верхушку буржуазной интеллигенции в промышленности, кулачество в деревне и бюрократические элементы в аппарате*(40). С конца 20-х гг. начался демонтаж ленинской модели социализма и его подсистемы - уголовного права. В это же время прошла серия судебных процессов со смертными приговорами в отношении "врагов" в промышленности. В 1928 г. по так называемому Шахтинскому делу осуждены "вредители" в каменноугольной промышленности Донецка. В приговоре говорилось: "Следствием установлено, что работа этой контрреволюционной организации, действовавшей в течение ряда лет, выразилась в злостном саботаже и скрытой дезорганизаторской деятельности, в подрыве каменноугольного хозяйства методами нерационального строительства, ненужных затрат капитала, понижения качества продукции, повышения себестоимости, а также в прямом разрушении шахт, рудных заводов и т.д.". Как нетрудно убедиться из приведенной цитаты, типичная бесхозяйственность произвольно превращалась в контрреволюционные преступления. И такие "шахтинцы", по уверению главы партии и государства, "сидели" во всех отраслях промышленности. По другому делу - "Промпартии" - в 1930 г. еще одна большая группа крупных специалистов обвинялась в контрреволюционной деятельности в виде вредительского планирования народного хозяйства, в связи с зарубежными организациями и подготовке к диверсионным актам. Громкий процесс состоялся в 1931 г. По нему были осуждены члены контрреволюционной организации, которые "вредительствовали" в Госплане, ВСНХ, Госбанке, Наркомате труда, Центросоюзе и т.д. и т.п. Такие процессы прокатились по всей стране со стереотипными обвинениями во вредительстве, создании контрреволюционных организаций, подготовке террористических актов, антисоветской агитации и пропаганде. Кулачество, понятие которого оказалось растяжимым, нормативно не определенным и потому часто охватывающим середняцкие слои крестьянства, за исключением действительно опасных преступников, совершающих террористические акты, уничтожение колхозного имущества и другие тяжкие преступления, преследовалось по статьям о контрреволюционных и общеуголовных преступлениях. Вот как об этом писал краткий курс истории ВКП(б): "В ответ на отказ кулачества продавать излишки хлеба по твердым ценам партия и правительство провели ряд чрезвычайных мер против кулачества, применили 107 статью Уголовного кодекса о конфискации по суду излишков хлеба у кулаков и спекулянтов в случае их отказа продавать эти излишки государству по твердым ценам. Для борьбы с кулаками, или, как их еще именовали, "кулацко-зажиточными элементами", широко применялись статьи УК об уклонении от уплаты налогов, ростовщичестве, нарушении правил о трудовом законодательстве. Для реализации политики "ликвидации кулачества как класса" широко и произвольно использовались нормы о контрреволюционных преступлениях. Например, в Докладной записке юридической части Колхозцентра РСФСР (октябрь 1929 г.) кулацкие выступления рекомендовалось относить к преступлениям, предусмотренным ст. 58-58.14 УК. Подрыв кооперации в виде срыва собраний, препятствия сельскохозяйственным работам - вредительство (ст. 58.14), разрушение или повреждение колхозного имущества взрывом, поджогом - диверсия (ст. 588), пропаганда и агитация, направленная на противодействие колхозному движению - антисоветская агитация и пропаганда (ст. 58.10). 18-й Пленум Верховного Суда СССР от 2 января 1928 г. внес свою лепту в беззаконие. Он разъяснил, что под контрреволюционными действиями надо понимать действия и в тех случаях, "когда совершивший их хотя и не ставил прямо контрреволюционной цели, однако сознательно допускал их наступление или должен был пред видеть общественно опасный характер последствий своих действий". Верховный Суд СССР, таким образом, не только расширил вину контрреволюционного преступления за счет косвенного умысла, но и признал возможным контрреволюционное преступление даже по неосторожности. В результате таких "рекомендаций" высшего судебного органа страны Уголовно-кассационная коллегия Верховного Суда РСФСР вынуждена была в своем отчете того времени отметить многочисленные случаи незаконного осуждения за контрреволюционные преступления не "классово враждебных элементов", а бедняков и середняков, совершивших бытовые преступления, преступления против порядка управления и хозяйственные преступления. Большой суровостью санкций в сочетании с расплывчатостью диспозиций, граничащей с юридической безграмотностью, отличался печально известный Закон от 7 августа 1932 г. "Об охране имущества государственных предприятий, колхозов и в кооперации и укреплении государственной (социалистической) собственности" Так, в Законе "приравнивалась" по приему законодательной аналогии колхозная собственность к государственной. Без какой-либо дифференциации преступлений от мелких до крупных была установлена ответственность вплоть до расстрела за хищение такой собственности. Этот закон применялся во время Отечественной войны и после нее за сбор колосков, оставшихся в поле после уборки хлеба (так называемые "колосковые дела"). Угроза, как сказано в законе, "кулацко-капиталистических элементов" колхозникам с целью заставить их выйти из колхоза или с целью насильственного разрушения колхоза приравнивалась к контрреволюционным преступлениям с лишением свободы от 5 до 10 лет с заключением в концентрационные лагеря. Помимо уголовного для массовых репрессий активно использовалось административное законодательство в виде высылки до 10 лет с конфискацией имущества по решению местных исполнительных органов. Так, в постановлении ЦИК и СНК СССР от 1 февраля 1930 г. "О мероприятиях по укреплению социалистического переустройства сельского хозяйства в районах сплошной коллективизации и по борьбе с кулачеством" исполкомам краевых (областных) Советов и правительствам автономных республик было дано право принимать все необходимые меры по борьбе с кулачеством вплоть до полной конфискации имущества кулаков и выселения их из пределов отдельных районов и краев (областей). При этом продавать собственное имущество "кулацко-зажиточным элементам" запрещалось, продавать продукты сельского хозяйства - тоже. При самовольной распродаже имущества "кулацких хозяйств" райсоветы имели право на "немедленную конфискацию имущества". Сами понятия "кулак", "кулацко-зажиточный элемент", "кулацкое хозяйство" нормативно не определялись и на местах трактовались весьма широко и произвольно*(45). В результате репрессивное "раскулачивание", само по себе антиконституционное, охватило не только 4,2% кулаков по официальной статистике, но и 15% иного сельскохозяйственного населения, главным образом, середняков. "Антикулацкое" уголовное законодательство исходило из априорной принадлежности крестьян к "кулакам" и "зажиточным" элементам, чему способствовало и тогдашнее законодательство о социально-опасных элементах, преступлений не совершивших, но высылке подлежащих*(46). В 1935 г. отменяется ст. 8 Основных начал, предоставлявшая союзным республикам право определять минимальный возраст уголовной ответственности. По Закону от 7 апреля 1935 г. "О мерах борьбы с преступностью несовершеннолетних" несовершеннолетние привлекались к ответственности за кражи, насильственные преступления и убийства начиная с 12 лет, как было сказано в законе, "с применением всех мер уголовного наказания". Поскольку с 30-х гг. уголовные законы издавались главным образом Союзом ССР, а не республиками, то оставалось неясным, отменяли ли более поздние общесоюзные законы Основные начала 1924 г., с их запретом применять к несовершеннолетним смертную казнь, ссылку, высылку и другие наказания. Ужесточение уголовных репрессий осуществлялось и введением постановлением ЦИК и СНК СССР от 8 августа 1936 г. тюремного заключения наряду с прежним местом отбывания лишения свободы в исправительно-трудовых лагерях двух режимов. Постановлением ЦИК СССР от 2 октября 1937 г. был повышен максимум лишения свободы с 10 до 25 лет. В 1939 г. было отменено условно-досрочное освобождение заключенных от дальнейшего отбытия наказания. Единственным исключением из сверхрепрессивного уголовного законодательства 30-х гг. оказалась новая общесоюзная норма о погашении судимости со сниженным по сравнению с республиканскими нормами сроком погашения. Возможно, она была вынужденной из-за громадного числа судимых граждан. В 1936 г. принимается новая (сталинская) Конституция СССР. Законодательство об ответственности за преступления передается в исключительное ведение СССР. Суверенные союзные республики были лишены права на собственные уголовные законодательства на своей территории. В самой Конституции мы находим целый ряд прогрессивных нормативных установлений, в том числе и по уголовному законодательству. Во исполнение их в 1938 г. принимается Закон о судоустройстве. Последний отменил ст. 22 Основных начал, позволяющую ссылать и высылать лиц, не совершивших преступлений либо оправданных за них. Но Закон о судоустройстве не отменил привлечение к ответственности невиновных. Так, согласно ч. II ст. 1 (3) постановления ЦИК СССР от 8 июля 1934 г. "О дополнении Положения о преступлениях государственных и особо для Союза ССР опасных преступлениях против порядка управления" по статьям об измене Родине совершеннолетние члены семьи изменника Родины, совместно с ним проживающие или находящиеся на его иждивении, только на этом основании подлежали высылке в отдаленные районы Сибири на пять лет. Абсолютно определенная санкция - 10 лет лишения свободы - была установлена за недонесение со стороны военнослужащего о готовящейся или совершенной измене. В целом Конституция СССР и Закон о судоустройстве не помешали практике беззаконных репрессий. Количество осужденных с 1936 по 1937 г. за контрреволюционные преступления выросло в 10 раз. Ужесточение карательной политики сказалось и на общей судимости. Так, если в 1937 г. удельный вес заключенных в СССР в расчете на 100 тыс. населения составлял 469 человек, то в 1939 г. он удвоился до 859 чел. Во второй половине 30-х гг. прошла серия судебных процессов над высшими руководителями партии и государства. 16 января 1935 г. Военной коллегией Верховного Суда СССР вынесен приговор по делу о так называемом "Московском центре", по которому были осуждены Г.Е.Зиновьев, Л.Б.Каменев, Г.Е.Евдокимов и др. 27 января 1935 г. Л.Б.Каменев вторично осуждается по "Кремлевскому делу". 13 марта 1938 г. по так называемому делу "антисоветского правотроцкистского блока" осуждены Н.И.Бухарин, А.П.Рыков и др. Руководителям якобы контрреволюционных групп, как правило, предъявлялись обвинения в измене Родине, террористической деятельности, шпионаже, вредительстве, диверсии, создании контрреволюционной организации. Рядовым членам группы инкриминировалась преимущественно "подготовка террористических актов", за что они приговаривались к расстрелу с исполнением приговоров в день их вынесения. Самым распространенным было обвинение в антисоветской агитации и пропаганде, которая выражалась в "клевете на руководителей партии и государства", высказывании недовольства условиями жизни трудящихся, "восхвалении" жизни в капиталистических государствах. Антисоветской агитацией и пропагандой считалось любое выступление в защиту "врагов народа", включая высказывания простого человеческого сочувствия им. Особенно рьяно преследовалось по ст. 58.10 УК "непочтительное упоминание имени Сталина"*(48). Из 139 членов и кандидатов в члены ЦК партии, избранных на XVII съезде партии, 70% их были арестованы и расстреляны в 1937-1938 гг. как "враги народа". Из 1966 делегатов того же съезда с решающим и совещательным голосом было осуждено за контрреволюционные выступления более половины - 1108 человек Таким образом, уголовное законодательство 30-х гг. оказалось поистине кровавым, отбросившим принципы законности, гуманизма и справедливости в средневековую бездну. Во-первых, вопреки принципу демократизма и суверенности союзных республик, они были лишены права на издание собственных уголовных кодексов. Во-вторых, в противовес принципу законности, исходящему из того, что основанием уголовной ответственности может быть исключительно совершение преступления, а не опасная личность в виде "врагов народа", "кулацко-зажиточных элементов" и проч., акцент в уголовном законодательстве этого периода был сделан именно на "опасную личность", не совершившую конкретного преступления. В-третьих, грубо нарушался принцип личной ответственности и вины, когда уголовной (не говоря уже о десятилетней административной) высылке подвергались лица, не виновные в совершении преступлений других лиц (так называемые "ЧСИР" - члены семьи изменника Родины). В-четвертых, в противоречие принципу гуманизма была установлена уголовная ответственность с 12-летнего возраста, лишение свободы повышено до 25 лет, введено тюремное заключение, отменено условно-досрочное освобождение. В-пятых, в отступление от принципа категоризации преступлений и дифференциации ответственности посягательства на государственную собственность преследовались без учета тяжести ущерба. Преступления против государственной собственности, против представителей власти карались несопоставимо строже, чем преступления против жизни и здоровья граждан. За хищение социалистической собственности суд мог приговорить к расстрелу, а за умышленное убийство - только к 10 годам лишения свободы. В 30 - 40-х гг. XX в. был принят ряд союзных документов, усиливших уголовную ответственность за различные виды преступлений: 7 августа 1932 г. было издано Постановление ЦИК и СНК "Об охране имущества государственных предприятий, колхозов и кооперации и укреплении общественной (социалистической) собственности" ; 22 августа 1932 г. - Постановление ЦИК и СНК "О борьбе со спекуляцией"; 14 марта 1933 г. - Постановление ЦИК "Об ответственности служащих в государственных учреждениях и предприятиях за вредительские акты"; 8 декабря 1933 г. - Постановление ЦИК и СНК "Об ответственности за выпуск недоброкачественной продукции". Постановлением ЦИК и СНК СССР от 7 апреля 1935 г. был установлен 12-летний возраст уголовной ответственности за кражу, телесные повреждения, убийство и др. Указанные лица могли быть привлечены к ответственности как за умышленные, так и за неосторожные преступления. Постановлением ЦИК СССР от 2 октября 1937 г. максимальный срок лишения свободы был повышен с 10 лет до 25 лет (за совершение гос преступлений). Перечисленные акты существенно изменили положения УК 1926 г. В предвоенные годы зародилось еще одно уголовно-правовое направление, связанное с изучением вопросов международного уголовного права и ответственности за международные преступления, положения которого легли в основу Устава Нюрнбергского трибунала. Исследования в этой области осуществлял А.Н. Трайнин, опубликовавший работы: "Уголовная интервенция" (1935), "Защита мира и уголовный закон" (1937). Военное и послевоенное уголовное законодательство (1941-1945 гг.) Уголовное законодательство военного периода (1941 - 1945 гг.) шло по пути усиления уголовной ответственности, связанного с тяжелым положением страны в те годы. Эта тенденция отразилась в Указах Президиума Верховного Совета СССР: от 6 июля 1941 г. "Об ответственности за распространение в военное время ложных слухов, возбуждающих тревогу среди населения"; от 26 декабря 1941 г. "Об ответственности рабочих и служащих предприятий военной промышленности за самовольный уход с предприятий"; от 15 ноября 1943 г. "Об ответственности за разглашение государственной тайны и за утрату документов, содержащих государственную тайну". Послевоенный период характеризовался, с одной стороны, либерализацией уголовной ответственности. 26 мая 1947 г. был издан Указ Президиума Верховного Совета СССР "Об отмене смертной казни". Согласно преамбуле к Указу мотивами отмены этого наказания стали: историческая победа советского народа и обеспечение дела мира на длительное время, пожелания профсоюзов рабочих и служащих и других авторитетных организаций, выражающих мнение широких общественных кругов. В санкциях норм УК, предусматривавших смертную казнь, она заменялась лишением свободы на срок до 25 лет. Был также издан Указ "Об амнистии в связи с победой над гитлеровской Германией". С другой стороны, произошло существенное усиление ответственности за ряд преступлений: в 1947 г. за хищение государственного имущества и разбой было установлено наказание в виде лишения свободы на срок до 25 лет, в 1948 г. была введена уголовная ответственность за изготовление самогона с максимальным наказанием в виде 7 лет лишения свободы с конфискацией всего имущества, в 1949 г. наказание за изнасилование было повышено до 20 лет лишения свободы. Уголовное законодательство четырехлетия Великой Отечественной войны СССР с фашистской Германией характеризовалось тремя чертами. С одной стороны, это было законодательство чрезвычайного военного времени. Поэтому ряд норм носил временный характер, действовал лишь на период войны (например, об уголовной ответственности за распространение панических слухов). Вводилось военное положение, и правосудие в местах военных операций осуществляли военные трибуналы. Что касается второй группы законов - с пресловутым "приравниванием" (законодательной аналогии, идущей от Закона от 7 августа 1932 г.), то они отражали традиции нормотворчества сталинской модели. Так, уход с военных предприятий приравнивался к дезертирству и сурово карался - до 8 лет лишения свободы. Опоздание на любую работу влекло серьезные административные санкции. Третья группа - уголовные законы об ответственности гитлеровцев за тяжкие преступления, совершенные на временно оккупированной территории СССР. В судебной практике военного времени чаще обычного применялась аналогия, что вряд ли можно было оправдать чрезвычайностью ситуации*(50). Например, кража имущества военнослужащего или из квартир эвакуированных либо находящихся в бомбоубежище лиц наказывалась как бандитизм, даже если кражу совершало одно лицо. Внес свою лепту в расширение практики осуждения по аналогии и Верховный Суд СССР. В постановлении от 24 декабря 1941 г., взяв на себя по существу функцию законодателя, он рекомендовал судам продажу гражданами товаров по повышенной против государственной цене наказывать по аналогии как спекуляцию (ст. 16 и 107 УК РСФСР), когда не было установлено скупки товаров с целью наживы*(51). Рекомендация Верховного Суда реализоваться, естественно, не могла, ибо в условиях экономического бедствия военного времени товарообмен "по договорным ценам" имел всеобщий характер. Кроме того, она противоречила гражданскому законодательству, нормам о купле-продаже гражданами личного имущества. Весьма прогрессивным и своевременным был Указ Президиума Верховного Совета СССР от 2 ноября 1942 г. "Об образовании чрезвычайной государственной комиссии по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и причиненного ими ущерба гражданам, колхозам, общественным организациям, государственным предприятиям и учреждениям СССР". Чрезвычайная комиссия по существу выполняла функции расследования международных преступлений немецкого фашизма, результаты которого в 1945 г. использовались на Нюрнбергском процессе. Двенадцатилетний послевоенный период с 1945 по 1953 г. был отмечен двумя направлениями уголовно-правового нормотворчества. Во-первых, были попытки (в прежних традициях) сбить неизбежный в послевоенной разрухе рост экономической преступности ужесточением уголовной кары. Во-вторых, издавались прогрессивные нормы, обусловленные исторической победой СССР в Великой Отечественной войне. К ряду первых видов нормотворчества относятся Указы Президиума Верховного Совета СССР 1947 г. об усилении уголовной ответственности за посягательства за государственную, общественную и личную собственность. За хищение государственного имущества и за разбой устанавливалось наказание до 25 лет лишения свободы с конфискацией имущества. Такими явно бесперспективными методами командно-административная система пыталась преодолеть глубокие раны войны - беспризорность, бездомность (в войне погибла пятая часть жилого фонда страны), нищету, голод. Высокогуманными, связанными с победой, явились Указы "Об амнистии в связи с победой над гитлеровской Германией", "О при знании утратившими силу Указов Президиума Верховного Совета СССР об объявлении в ряде местностей СССР военного положения" и, конечно, Указ Президиума Верховного Совета СССР "Об отмене смертной казни". В третий раз в истории Советского государства отменялась смертная казнь. В преамбуле отмечались мотивы отмены: историческая победа советского народа и обеспечение дела мира на длительное время, пожелания профсоюзов рабочих и служащих и других авторитетных организаций, выражающих мнение широких общественных кругов. В санкции норм УК, где предусматривалась смертная казнь, она заменялась лишением свободы на срок до 25 лет. Усиление ответственности несовершеннолетних. По ряду составов преступлений наказуемость подростков-преступников была значительно ужесточена принятым 7 апреля 1935 г. и действовавшим в рассматриваемый период Постановлением ЦИК и СНК СССР «О мерах борьбы с преступностью среди несовершеннолетних», которым снимались ранее действовавшие исключения при назначении наказания несовершеннолетним преступникам, в том числе порог уголовной ответственности был снижен до 12 лет. Согласно пункту 1 Постановления ВЦИК и СНК РСФСР от 25 ноября 1935 года статья 12 Уголовного кодекса РСФСР излагалась в следующей редакции: «12. Несовершеннолетние, достигшие двенадцатилетнего возраста, уличённые в совершении краж, в причинении насилия, телесных повреждений, увечий, в убийстве или попытке к убийству, привлекаются к уголовному суду с применением всех мер наказания». Ранее статья выглядела так: «12. Меры социальной защиты судебно-исправительного характера не подлежат применению к малолетним до четырнадцати лет, в отношении которых могут быть применяемы лишь меры социальной защиты медико-педагогического характера. К несовершеннолетним от четырнадцати до шестнадцати лет меры социальной защиты судебно-исправительного характера могут быть применяемы лишь в случаях, когда комиссией по делам о несовершеннолетних будет признано невозможным применение к ним мер социальной защиты медико-педагогического характера.»[3] В то же время неизменно действующей оставалась статья 22 УК РСФСР, гласящая: «22. Не могут быть приговорены к расстрелу лица, не достигшие восемнадцатилетнего возраста в момент совершения преступления, и женщины, находящиеся в состоянии беременности». В 1941 г. перечень преступлений с 12 л., расширен, за все остальные головная ответственность с 14 л. УКАЗ ПРЕЗИДИУМа ВЕРХОВНОГО СОВЕТА СССР от 31 мая 1941 года ОБ УГОЛОВНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНИХ Установить, что за преступления, не предусмотренные в Постановлении ЦИК и Совнаркома СССР от 7 апреля 1935 г. "О мерах борьбы с преступностью среди несовершеннолетних" и Указе Президиума Верховного Совета СССР от 10 декабря 1940 г. "Об уголовной ответственности совершеннолетних за действия, могущие вызвать крушение поездов", несовершеннолетние привлекаются к уголовной ответственности, начиная с 14-летнего возраста. 1 2 |