ДОКЛАД (Теологический подход к пониманию преступности). Теологический подход к пониманию преступности
 Скачать 25.45 Kb.
|
|
Теологический подход к пониманию преступности Теологический подход к пониманию преступности в криминологии предполагает, что преступность рассматривается с религиозно-философской точки зрения. При этом осознается, что человек несовершенен и грешен, что без духовно-нравственного воспитания, без чёткой мировоззренческой позиции он легко, порой, не осознано может переступить грань добра и зла. В Средние века преступник рассматривался в качестве грешника, искушаемого дьяволом к нарушению божественных заповедей. Преступление рассматривалось как грех, ересь. Способ воздействия - кара, но, исходя из принципа христианского милосердия, наказание должно быть гуманным, без пролития крови (сожжение на костре). Цель наказания - изгнать дьявола, очистить от ереси, спасти христианскую душу (путем умерщвления тела) от враждебного влияния1. Великий русский религиозный философ И.А. Ильин отмечал, что человек, душевно расколотый и нецельный, есть несчастный человек. Если он воспринимает истину, то не может решить, истина это или нет, ибо он не способен к целостной очевидности2. В настоящее время в криминологии редко изучают преступность как явление духовной болезни человека. Однако, сейчас происходит формирование новой отрасли криминологии, пока еще не получившей определенного названия. В литературе ее именуют по-разному: богословская криминология, криминотеология, сакральная криминология. Д.А. Шестаков отмечает, что криминология по существу является учением о зле в крайних формах его проявления и противодействии ему3. Представляется, что данное философское определение криминологии дает ей большие перспективы развития, так как многие русские юристы, особенно конца 19 – начала 20 века, с помощью религиозно-философского подхода смогли особо глубоко переосмыслить научно-юридические аспекты бытия. В связи с переходом криминологии на постлиберальный этап возникла возможность постановки более четкой и ясной проблемы относительно масштабов и природы преступности, а также более глубоко продуманному противодействию ей. В данном случае речь идет о проблеме бездуховности, как в России, так и во всем мире. Несмотря на то, что многие научные деятели, в общем, и в криминологии в частности, не приемлют религиозно-философских подходов, особенно теологических и богословских, всё больше учёных склоняются к мнению, что религиозные, духовно-нравственные ориентиры лучше всего способствуют гармоничному и положительному развитию личности человека. Теологический подход к анализу преступности наиболее активно разрабатывался в средние века такими теологами, как А. Августин, Ф. Аквинский и др. Как правило, теологические трактовки преступности связывали общественно опасное деяние с происками дьявола и были основой карательной практики религиозных судов4. В некоторых современных исламских государствах практика шариатских (религиозных) судов будет весьма устойчивой. Сегодня достаточно активно возрождается интерес к христианским теологическим учениям и в России, а в отдельных ее регионах (Чеченская Республика) в конце 20 века активно функционировали шариатские суды и практиковались религиозные подходы к воздействию на преступность5. Исследуя теологическую модель преступника, A.M. Яковлев отмечал следующие черты данного подхода: «Понятие преступного связывается с крайними проявлениями зла, преступным считается посягательство на высшее добро... Преступник же — непосредственное воплощение (персонификация) зла»6. Анализируя мистические корни насильственной преступности, М.П. Клейменов делает вывод о том, что связь мистицизма с насилием прослеживается исторически по двум направлениям: как поклонение демоническим культам и как богоборчество7. Интересную интерпретацию теологической концепции преступности приводит Ф.М. Достоевский: «Все данные ссылки в работы, а прежде с битьем, никого не исправляют, а, главное, почти никакого преступника и не устрашают, и число преступлений не только не уменьшается, а чем далее, тем более нарастает... И выходит, что общество, таким образом, совсем не охранено, так как хоть и отсекается вредный член механически и ссылается далеко, с глаз долой, но на его месте тотчас же побудет другой преступник, а может, и два другие. В случае если что и охраняет общество в наше время и даже самого преступника исправляет и в другого человека перерождает, то ϶ᴛᴏ опять-таки единственно исключительно закон Христов, сказывающийся в сознании собственной совести. Только сознав свою вину как сын Христова общества, то есть церкви, он сознает вину свою перед самим обществом...»8. Основной криминологической идеей теологов является то, что преступность является проявлением зла. Преступление есть результат того, что человек либо отвернулся от бога (безверие), либо оказался во власти дьявола (сатанизм). В мире существуют два полюса: плюс и минус, добро и зло, бог и антибог. Вокруг первого полюса группируются светлые личности (силы добра), вокруг второго - темные (силы зла). Абсолютное большинство людей занимают промежуточное положение. В определенные периоды (золотой век) большая часть людей смещается к полюсу добра. Бывают и противоположные исторические эпохи (сумерки богов), когда словно темный ветер гонит людей к полюсу зла. В человеке уживаются хорошие и плохие качества, его душа оказывается полем битвы добра со злом. Добрый - тот, кому удалось подавить в себе силы зла. Злой - тот, кто подавил в себе доброе начало. От того, что подавляет в себе человек: добро или зло; сострадание или бессердечие; жадность, корыстолюбие, чревоугодие, гордыню или щедрость, бескорыстие, скромность - зависит, куда он движется: к богу или в противоположную сторону. М.П. Клейменов в своей работе пишет, что сторонники и последователи зла и становятся преступниками, первым из которых был Каин. Издавна известны люди, которые служили злу как идее. Но за всю историю существования России не проявлялось в таких масштабах стремление служить идее зла, как сейчас, когда в стране организованы и действуют сотни сатанинских сект»9. Интересны размышления Л.Н. Толстого о природе социального зла. Пытаясь понять, почему человек становится приверженцем зла, он последовательно анализирует его истоки: злые люди - дурное общественное устройство - насилие, которое поддерживает это дурное устройство - участие в насилии тех людей, которые сами страдают от него - отсутствие истинной религии в этих людях10. Идеи, вырабатываемые в рамках теологического подхода к анализу преступности, достаточно сложны. Многие из них носят трансцендентный (недоказуемый на уровне научных аргументов) характер. В то же время они открывают новую грань бытия, новую плоскость изучения криминальных явлений. Они могут быть положены в основу соответствующих научных гипотез, имеют колоссальную мировоззренческую значимость. К числу таких идей относятся: - преступность есть зло. Отрицание ее - добро; - цель воздействия на преступность - движение общества к высшей справедливости посредством разрешения противоречий между добром и злом; - борьба с преступностью осенена богом. В приверженности идеалам добра - залог успеха (в то время как многие люди находятся во власти иллюзии: чем больше жестокости в борьбе с преступностью, тем лучше). Идеализация принципа «зло в ответ на зло» превращает борцов со злом из поборников добра в приверженцев зла; - добро онтологически (по сути бытия) сильнее зла - в этом источник оптимизма тех, кто борется с преступностью; - религиозные меры воздействия на преступность имеют значительный антикриминогенный потенциал. Основные из них - проповедь, образец добропорядочности в деяниях и помыслах. С ними тесно связаны такие нетрадиционные меры воздействия на преступность, как молитва, медитация и т.п. Они привлекают внимание исследователей к биоэнергетическим аспектам преступности; - акцент в разрушающем воздействии на преступность каждый должен делать, прежде всего, на самого себя (самосовершенствование). Для современной криминологии характерно разнообразие мировоззренческих позиций и методологических подходов. И хотя российское криминологическое сознание является в основном секулярным, можно говорить о пробуждающемся интересе отечественных ученых к религиозно-теологическим аспектам криминологического знания, в том числе к проблеме библейских оснований современных концепций сущности преступления. Список использованной литературы: Достоевский Ф.М. Братья Карамазовы. - М., 1976. Т. 14. Ильин И.А. Путь к очевидности. Сочинения / И.А. Ильин. - М., 2014. Клейменов М.П. Криминализация общества в России: культурологический аспект / М.П. Клейменов. - М, 2012. Мороз А.В. Мистические корни преступности / А.В. Мороз // Русь державная. - 1998. № 7. - С. 12-13. Орлов М.А. История сношений человека с дьяволом / М.А. Орлов. - М., 1997. Толстой Л.Н. Дневники // Собрание сочинений в 22 т. Т. 22. Шестаков Д.А. Криминология. Новые подходы к преступлению и преступности. Криминогенные законы и криминологическое законодательство. Противодействие преступности в современном мире / Д.А. Шестаков. - СПб.: Юридический центр «Пресс», 2016. Яковлев А.М. Социология преступности (криминология). Основы общей теории / А.М. Яковлев. - М.: Новый век, 2011 1 Курганов С.И. Криминология. - М.: ЮНИТИ-ДАНА. 2017. - С. 16. 2 Ильин И.А. Путь к очевидности. Сочинения / И.А. Ильин. - М., 2014. - С. 5. 3 Шестаков Д.А. Криминология. Новые подходы к преступлению и преступности. Криминогенные законы и криминологическое законодательство. Противодействие преступности в современном мире / Д.А. Шестаков. - СПб.: Юридический центр «Пресс», 2016. - С. 19. 4 Орлов М.А. История сношений человека с дьяволом / М.А. Орлов. - М., 1997. - С. 27. 5 Мороз А.В. Мистические корни преступности / А.В. Мороз // Русь державная. - 1998. № 7. - С. 12-13. 6 Яковлев А.М. Социология преступности (криминология). Основы общей теории / А.М. Яковлев. - М.: Новый век, 2011. - С. 47. 7 Клейменов М.П. Криминализация общества в России: культурологический аспект / М.П. Клейменов. - М, 2012. - С. 18. 8 Достоевский Ф.М. Братья Карамазовы. - М., 1976. Т. 14. - С. 59-60. 9 Клейменов М.П. Криминализация общества в России: культурологический аспект / М.П. Клейменов. - М, 2012. - С. 20. 10 Толстой Л.Н. Дневники // Собрание сочинений в 22 т. Т. 22. - С. 136. |