Курсовая работа на тему Депортация народов Кавказа. Территориальные особенности этнокультурного туризма республики Дагестан
 Скачать 82.51 Kb.
|
|
Но неожиданные для властей как Османской, так и Российской империй масштабы переселения (представления о численности черкесских племён оказались значительно заниженными), а также его реальные условия практически сорвали намерения правительств провести его цивилизованно. 2.2. Депортации кавказских народов в советский период История и география принудительных миграций в СССР» указывает: «случаи, когда депортации подвергается не часть группы (класса, этноса, конфессии и т. д.), а практически вся она полностью. Последующие операции носили уже не профилактический характер, а были как бы акциями «возмездия» за совершенные или несовершенные в годы войны преступления против советского государства. Непосредственно они затронули еще шесть народов — карачаевцев, калмыков, чеченцев, ингушей, балкарцев и крымских татар. Таблица 4. Распределение спецпоселенцев по регионам (1938, 1945,1953 и 1958; тыс. чел.)
Еще в 1943 году (вслед за немцами) карающий удар органов НКВД/МГБ приняли карачаевцы (в ноябре) и калмыки (в самый канун Нового года). Так, карачаевцы пострадали за то, что они (в указе сказано «многие карачаевцы») — вели себя «...предательски, вступали в организованные немцами отряды для борьбы с советской властью, предавали немцам честных советских граждан, сопровождали и показывали дорогу немецким войскам, наступающим через перевалы в Закавказье, а после изгнания оккупантов противодействуют проводимым советской властью мероприятиям, скрывают от органов власти бандитов и заброшенных немцами агентов, оказывая им активную помощь». «Вина» же калмыков была в том, что они «...изменили Родине, вступали в организованные немцами воинские отряды для борьбы против Красной Армии, предавали немцам честных советских граждан, захватывали и передавали немцам эвакуированный из Ростовской области и Украины скот, а после изгнания Красной Армией оккупантов организовывали банды и активно противодействуют органам советской власти по восстановлению разрушенного немецкого хозяйства, совершают бандитские налеты на колхозы и терроризируют окружающее население...». Согласно Всесоюзной переписи 1939 года, на территории Карачаевской АО (в составе Орджоникидзевского края) проживало 75 763 карачаевца. С начала августа 1942 и по конец января 1943 года она находилась под оккупацией. Партизанское антигерманское движение было пресечено, чему активно способствовал и сотрудничавший с оккупантами так называемый «Карачаевский национальный комитет» (уже после ухода немцев, в январе-феврале 1942 года, этот Комитет организовал восстание против Советской власти в Учкуланском районе). После того как Микоян-Шахар (современный Черкесск) и остальные районы области были освобождены, операциями по борьбе с антисоветскими партизанами (в частности, с «Балыкской армией» в верховьях реки Малки и др.) руководил лично заместитель Берии И. Серов. 15 апреля 1943 года НКВД и Прокуратура СССР издали совместную директиву, на основании которой 9 августа 1943 года за пределы области было выслано 110 семей (472 чел.) карачаевских «бандглаварей» и «активных бандитов» вместе с семьями. Судя по этой «адресной» акции, направленной против конкретных врагов Советской власти и членов их семей, до осени вопрос о тотальной депортации народа в целом, возможно, еще и не стоял на повестке дня. В сентябре же, по данным А. С. Хунагова, положение изменилось, и в Москве прорабатывался план тотальной депортации карачаевцев в Джамбульскую и Южноказахстанскую обл. Казахстана и Фрунзенскую обл. Киргизии. И наконец, в октябре первый «опыт» с адресной высылкой получил творческое развитие и был распространен на весь карачаевский народ. 12 и 14 октября 1943 года вышли указ и постановление о поголовном выселении карачаевцев, ликвидации Карачаевской АО и об административном устройстве ее территории. Вся территория области (9 тыс. кв. км) была поделена между самим Ставропольским краем (районы Зеленчукский, части Микояновского иПреградненского, Усть-Джегутинский и Мало-Карачаевский, позднее переименованный в Кисловодский), Грузией (Учкуланский и часть Микояновского районов) и Краснодарским краем (часть Преградненского района). 6 ноября 1944 года было принято Постановление СНК о порядке заселения бывшей Карачаевской АО. Со временем последовали и переименования карачаевских топонимов. Для силового обеспечения депортации карачаевцев были задействованы войсковые соединения общей численностью в 53 327 чел. Поскольку план по депортации рассчитывался на 62 842 чел., из них только 37429 — взрослого населения, то на каждого взрослого безоружного карачаевца, включая женщин, приходилось чуть ли не по два вооруженных чекиста. Большая их часть предназначалась к отправке в Казахстан и Киргизию. Сама же депортация состоялась 2 ноября 1943 года, и с учетом довыявленных план был даже перевыполнен: выселено 69 267 чел. В Казахстан было завезено 12 342 семей, или 45 501 чел., в основном в Южноказахстанскую и Джамбульскую обл. (25212 и 20 285 чел.), еще 22900 чел. привезли в Киргизию, кроме того небольшие группы — в Таджикистан, Иркутскую обл. и на Дальний Восток80. Неприкрытой издевкой звучит следующая «статистика»: среди депортированных находилось 53 легализовавшихся бандита, 41 дезертир, 29 уклонившихся от призыва и 184 бандпособников. Впоследствии на месте было довыявлено и депортировано 329, а в других районах Кавказа еще 90 карачаевцев; кроме того, 2 543 чел. было демобилизовано из Красной Армии: вместо дома они тоже попали в спецкомендатуры. Какая угроза советской власти исходила от карачаевских детей и карачаевских красноармейцев — бог весть, но одним из наиболее заслуженных специалистов в области депортаций народов описанная выше многоходовая операция НКВД по депортации карачаевцев квалифицируется всего лишь как «олицетворение административно-командной системы» и как «жесткая форма управления национальными группами и целыми народами». На наш взгляд, это чудовищное беззаконие и преступление против человечности, сродни тем, что рассматривались в далеком от Джамбульской обл. Нюрнберге международным трибуналом. Следующими в этой жестокой очереди стояли калмыки. Согласно переписи 1939 года, общая численность калмыков в СССР составляла 134 402 чел., кроме Калмыцкой АССР немало калмыков проживало в Сталинградской обл. и в Ставропольском крае. Были они, в основном, кочевниками и животноводами. В начале августа 1942 года большая часть улусов (районов) Калмыкии, включая ее столицу — г. Элисту, была оккупирована. Около 25% населения ушло вместе со скотом за Волгу и в неоккупированные улусы. Освободили Калмыкию только в начале 1943 года. Решение о депортации калмыков как «средства урегулирования межнационального конфликта» было ускорено обвинениями в сдаче в плен 110-й Калмыцкой кавалерийской дивизии. 27–28 декабря 1943 года были издан Указ ПВС СССР «О ликвидации Калмыцкой АССР и образовании Астраханской области в составе РСФСР» и Постановление СНК о выселении калмыков в Алтайский и Красноярский края, в Омскую и Новосибирскую обл. На большей части территории бывшей Калмыцкой АССР была образована Астраханская обл., по два района были переданы Сталинградской и Ростовской обл., один район — Ставропольскому краю, еще 211 га пастбищных угодий («Черные земли») перешли в пользование дагестанских колхозов. Сама Элиста была переименована в г. Степной. Позднее районы с калмыцким населением ликвидировались и в других местах, в частности, Калмыцкий район Ростовской обл. (9 марта 1944 года), Приютнинский район Ставропольского края, отошедший к нему при ликвидации Калмыцкой АССР (15 мая), 4 района в Астраханской обл. (25 мая). Их территория делилась между соседними районами, а калмыцкие названия большинства сельсоветов заменялись русскими. Сама операция по депортации проводилась 28 и 29 декабря 1943 года под кодовым названием «Улусы». В ней участвовали 2975 офицеров НКВД, а также 3-й мотострелковый полк НКВД, ранее выселявший карачаевцев. Руководил операцией начальник УНКВД по Ивановской обл. генерал-майор гб Маркеев. Первым заходом было депортировано 91 919 чел., среди них много стариков и детей. За январь 1944 года к ним присоединилось еще 1014 чел. Между районами вселения они были распределены почти что поровну (данные на январь 1944 года): Омская обл. — 24 325, Красноярский край — 21 164, Алтайский край — 20 858 и Новосибирская — 18 333 чел. Больше половины калмыцкого контингента в Омской обл. было расселено в ее северных округах — Ямало-Ненецком, Ханты-Мансийском и Тобольском. Поскольку выселение происходило в самый разгар зимы, смертность при перевозке была чрезвычайно высокой. К тому же в местах вселения нередко вспыхивали эпидемии (сыпного тифа). В 1944 году депортации калмыков продолжились за счет выселения тех, кто проживал вне КАССР. В марте их собирали в Ростовской обл. (2536 чел. отправили 25 марта 1945 года в Омскую обл.), в апреле— в Сталинградской обл. (1178 чел. отправили в Свердловскую обл. только 2–4 июня 1944 года). Порциями поступали и демобилизованные из армии— всего 4105 чел. (одним из них был поэт Давид Кугультинов). Труд калмыков использовался в сельском хозяйстве, на лесоповале, но чаще всего — в промышленном рыболовстве; их многовековой опыт в области животноводства, в особенности отгонного, оказался невостребованным. В 1934 году Чеченская АО и Ингушская АО были объединены в единую Чечено-Ингушскую АО, в 1936 году преобразованную в Чечено-Ингушскую АССР. Ее территория практически не была под оккупацией, так что обвинить ее народы в прямом предательстве было непросто. Поэтому официальным обвинительным мотивом в этом случае стало — «…активное и почти поголовное участие в террористическом движении, направленном против Советов и Красной Армии». В частности, утверждалось существование массовой повстанческой организации «Объединенная партия кавказских братьев» под водительством Х. Исраилова (Терлоева) и др. В октябре 1943 года в республику для изучения ситуации ездил зам. наркома внутренних дел Б. Кобулов, а в ноябре того же года В. Чернышев (видимо, в разгар «занятий» калмыками) провел совещание с начальниками управлений НКВД тех регионов, куда выселяли калмыков. Он, в частности, обсуждал с ними вопросы, связанные с намечаемой операцией «Чечевица» — депортацией около 0,5 млн. вайнахов (чеченцев и ингушей). 200 тыс. чел. планировалось расселить в Новосибирской обл., а еще по 35–40 тыс. чел. — в Алтайском и Красноярском краях и в Омской обл. Но эти регионы, видимо, сумели уклониться, и в плане, представленном Берии в середине декабря, дислокация была совершенно иной, напоминающей «карачаевскую»: горцев распределяли между областями Казахстана и Киргизии. 29 января 1944 года Берия утвердил «Инструкцию о порядке проведения выселения чеченцев и ингушей», а 31 января ГКО издал сразу два постановления, посвященных чеченцам и ингушам, но, правда, в завуалированном виде, не называя их по имени: первое — «О мероприятиях по размещению спецпереселенцев в пределах Казахской и Киргизской ССР», второе — «О порядке принятия на Северном Кавказе скота и сельскохозяйственных продуктов». 17 февраля 1944 года Берия доложил Сталину, что подготовка данной операции заканчивается и что на учет как подлежащие переселению взято 459 486 чел., включая проживающих во Владикавказе и Дагестане. В ходе первой же массовой операции (так называемой фазы «первых эшелонов») должно было быть отправлено 310 620 чеченцев и 81100 ингушей. 20 февраля 1944 года, вместе с И. Серовым, Б. Кобуловым и С. Мамуловым, в Грозный приезжал Берия и лично руководил операцией, в которой были задействованы небывало крупные силы — до 19 тыс. оперативных работников НКВД, НКГБ и «СМЕРШ» и около 100 тыс. офицеров и бойцов войск НКВД, стянутых со всей страны для участия в «учениях в горной местности» (не в каждой фронтовой операции бывает столько бойцов!). 22 февраля Берия встречался с руководством республики и высшими духовными лидерами, предупредил их об операции, намеченной на завтра, на раннее утро, и предложил провести необходимую работу среди населения. В отличие от предыдущих, про эту операцию уже не скажешь, что она прошла без эксцессов: цифры 2016 арестованных и 20 072 изъятых единиц огнестрельного оружия говорят за себя. К «эксцессам» можно отнести и погоду: выпавший в горах снег затормозил выселение из горных районов. В частности, в Галанчжойском районе из-за снегопада депортация растянулась до 2 марта. Тем не менее за 1-й день (23 февраля) было выселено 333 739 чел., из них 176 950 погружено в вагоны. К 1 марта было отправлено 478 479 чел., из них 387 229 чеченцев и 91250 ингушей (было среди них и около 500 представителей др. народов, в основном, аварцев, выселенных по ошибке), около 6 тыс. чеченцев из-за снега застряли в горах в Галанчжойском районе. Но никто не вправе был оставаться, поэтому в ряде сел войска НКВД фактически ликвидировали мирное население, в том числе и таким варварским способом как сожжение. Сравнительно недавно широкую огласку получила операция в ауле Хайбах Галанчжойского района: не будучи в состоянии обеспечить транспортировку его жителей, внутренние войска под командой генерал-полковника М. Гвишиани согнали около 200 чел. (по другим свидетельствам— 600–700 чел.) в колхозную конюшню, заперли их и подожгли; тех, кто пытался вырваться, расстреливали из автоматов. Расстреляли и жителей окрестных хуторов. Базовое Постановление ГКО о выселении чеченцев и ингушей датировано 31 января, соответствующий приказ НКВД — 21 февраля 1944 года. А 7 марта 1944 года Указом ПВС была ликвидирована и сама Чечено-Ингушская АССР, и на месте районов, населенных чеченцами, был создан Грозненский округ в составе Ставропольского края. В него вошло, однако, менее 2/3 бывшей территории АССР; одновременно в его состав добавили северо-восточные районы Ставропольского края, населенные ногайцами, даргинцами, кумыками (до 1937 года эти земли входили в Дагестан) и русскими. Позднее Грозненский округ был преобразован в Грозненскую область (с включением в ее состав бывшего Кизлярского округа). Не включенная в Грозненский округ часть Чечено-Ингушетии – это ее бывшие западные и, отчасти, южные районы (то есть собственно Ингушетия), переданные Грузии и Северной Осетии, а также восточные и юго-восточные (в частности, Веденский, Ножайюртовский, Саясановский, Чеберлоевский в существовавших границах, а также, частично, Курчалоевский, Шароевский и Гудермесский районы), присоединенные к Дагестану. Большинство районов, населенных ингушами, были включены в состав СО АССР, — за исключением Сунженского и Галашкинского (Ассинская долина) районов, включенных в Грозненский округ, а также южной части Пригородного района (Джераховская долина), отошедшей к Грузии (кстати, к Северной Осетии отошла и часть Курпского района Кабардино-Балкарии, где до депортации также проживали ингуши; еще раньше — Указом от 1марта 1944 года — к Северной Осетии из Ставропольского края был отнесен город Моздок с русским населением). «Освободившиеся» после депортации земли заселены в основном осетинами из Грузии (в Пригородном районе) 100 и русскими (в Сунженском). Соответственно, репрессированы были и все ингушские названия, их заменили осетинскими или русскими. Так, Указом ПВС РСФСР от 29 апреля 1944 года районы, отошедшие от Чечено-Ингушетии к Северной Осетии, были переименованы: а) Пседахский — в Аланский; б) Назрановский— в Коста-Хетагуровский; в) Ачалукский — в Нартовский (с переносом центра из с. Ачалуки в с. Нартовское — быв. Кантышево). Другим Указом ПВС РСФСР (от 30 августа 1944 года) переименованы были все районы и их центры в Грозненской обл. Подавляющее большинство вайнахских переселенцев было направлено в Казахстан (239 768 чеченцев и 78 470 ингушей) и Киргизию (70 097 чеченцев и 2 278 ингушей). Районами сосредоточения чеченцев в Казахстане стали Акмолинская, Павлодарская, Северо-Казахстанская, Карагандинская, Восточно-Казахстанская, Семипалатинская и Алма-Атинская обл., а в Киргизии — Фрунзенская и Ошская. Сотни спецпоселенцев, работавших на родине в нефтяной промышленности, были направлены на месторождения в Гурьевской обл.Со временем в места спецпереселения потянулись дополнительные контингенты вайнахов, в частности осужденные (из СО АССР их перебросили в Карагандинский лагерь), демобилизованные, проживавшие в городах Европейской части СССР, выявленные на Кавказе103, уклоняющиеся, репатрианты и др. Завершив операцию с чеченцами и ингушами, Берия и его свита не торопились покинуть Кавказ. Нет, не случайно кабардинец З. Д. Кумехов (1-й секретарь Кабардино-Балкарского обкома) 25 февраля 1944 года ездил в Грозный, где встречался с Берией, И. Серовым и Б. Кобуловым. Следующей на очереди была Кабардино-Балкария, вернее, ее горная южная половина — Приэльбрусье, где проживали балкарцы. В вину этому народу Берия не нашел ничего лучшего как вменить неспособность защитить Эльбрус и намерение объединить Балкарию с Карачаем. В августе 1942 года началась кратковременная немецкая оккупация части территории КБ АССР, а 11 января 1943 года она была уже полностью освобождена от немцев. 24 февраля 1944 года Берия предложил Сталину выселить балкарцев, а 26 февраля 1944 года он уже издал приказ по НКВД «О мероприятиях по выселению из КБ АССР балкарского населения». К участию в операции было привлечено 4 тыс. оперативников и 17 тыс. военнослужащих войск НКВД. Руководил операцией генерал-майор И.И. Пияшев, его заместителями были генерал-майор М. И. Сладкевич и два местных наркома (госбезопасности и внутренних дел) — С. И. Филатов и К. П. Бзиава. Район выселения был поделен на 5 оперативных секторов— Эльбрусский, Чегемский, Хуламо-Безенгиевский, Черекский и Нальчикский. 2 марта Берия (в сопровождении Б. Кобулова и С. Мамулова) и сам пожаловал в Нальчик, съездил к Эльбрусу. Он сообщил З. Д. Кумехову о намерении выселить балкарцев, а их земли передать Грузии, чтобы та могла иметь оборонительный рубеж на северных склонах Большого Кавказа; Кабарде же это было бы «компенсировано» землями Карачая и Черкесии. 5 марта вышло Постановление ГКО о выселении из КБ АССР. Днем начала операции установили 10 марта, но провели ее даже раньше: 8–9 марта. Провели, видимо, играючи: после Чечни и Ингушетии все показалось бы легкой прогулкой. За выселение 37 107 балкарцев Берия отчитался перед Сталиным уже 11 марта, а 14 марта — перед Политбюро ЦК ВКП(б), после чего, кстати, был снят З. Д. Кумехов. 8 апреля 1944 года вышел Указ ПВС о переселении балкарцев и переименовании Кабардино-Балкарской АССР в Кабардинскую АССР. Освободившиеся земли указано заселить «колхозниками из малоземельных районов Кабардинской АССР», то есть кабардинцами. Юго-западные районы республики (около 2 тыс. кв. км при общей площади в 12,5 тыс. кв. км) были переданы Грузинской ССР. Вслед за административно-территориальными репрессиями последовали, по обыкновению, топонимические: 29 мая 1944 года вышел Указ ПВС РСФСР, согласно которому: а) Хуламо-Безенгиевский район переименован в Советский, его центр — с. Кашкатау— в с. Советское; б) перенесены центры: Нагорного района (из с. Каменномостское в с.Сармаково); Урванского района — из с. Ст. Черек— в рабочий поселок Докшукино (ныне г. Нарткала); Чегемского района — из с. Н.Чегем в Чегем I; в) ликвидирован Черекский район (его территория передана в Советский и Лескенский районы). Позднее (в декабре 1944 года) аналогичным Указом ПВС Грузинской ССР были переименованы 5 населенных пунктов в Земо-Сванетском районе, также образованном на землях, переданных из КБ АССР. Общее число депортированных в местах вселения составило 37 044 чел. (не считая 562, умерших по дороге), направленных в Киргизию (около 60%) и в Казахстан. К октябрю их оставалось 33100. Разницу следует списывать не только на смертность, но и на то, что среди балкарцев, как оказалось, было изрядно и кабардинцев, прихваченных с собой по оплошности (их, как правило, отправляли назад). С 5 по 10 мая 1944 года было депортировано два десятка балкарских семей, проживавших на территории быв. Карачая (в то время Клухорского района Грузии). А в мае-июне тучи сгустились и над кабардинцами. Так, в точном соответствии с «балкарским» сценарием, на 20 июня 1944 года была намечена высылка в Казахстан 2492 членов семей «активных немецких ставленников, предателей и изменников» из числа кабардинцев и, в малой доле, русских. После освобождения от переселения родственников служивших в Красной Армии и стариков старше 70 лет, оставшиеся 1672 кабардинца были депортированы в Джамбульскую и Южноказахстанскую обл. Однако массовой депортации кабардинцев не последовало. Зато разработка крымских татар, начатая еще в апреле 1944 года на Кавказе, была реализована сполна. Немецкая оккупация Крыма продлилась с конца октября 1941 (Керчь и Севастополь продержались до мая и июля 1942 года) и до апреля-мая 1944 года. За это время немцами было уничтожено около 92 тыс. чел., или 10% населения полуострова. И коллаборационизм, и антинемецкое партизанское движение в Крыму были весьма сильными, причем как с той, так и с другой стороны было немало крымских татар. 13 апреля 1944 года, сразу же после освобождения Крыма, НКВД и НКГБ приступили к «очистке» его территории от антисоветских элементов. Практически это означало реальную угрозу поголовного выселения крымских татар. 10 мая — «учитывая предательские действия крымских татар против советского народа и исходя из нежелательности дальнейшего проживания крымских татар на пограничной окраине Советского Союза» — с письменным предложением о депортации к Сталину обратился Берия. Вскоре Серов и Кобулов разработали план операции, намеченной на период с 18 по 22 мая. Никогда еще зазор между освобождением от оккупации и депортацией не был так короток: всего лишь месяц с небольшим. Постановления ГКО о выселении крымско-татарского населения с территории Крымской АССР принимались 2 апреля, 11 и 21 мая 1944 года. Аналогичное постановление о выселении крымских татар (и греков!) с территории Краснодарского края и Ростовской обл. датировано 29 мая 1944 года. Во всех операциях в Крыму участвовало около 32 тыс. оперативников, офицеров и бойцов НКВД. Основную операцию начали на рассвете 18 мая и провели за 3 дня. К 16 часам 20 мая было выселено 180 014 чел., из них 173 287 чел. были уже в пути. По окончательным данным из Крыма было депортировано 191 014 крымских татар (более 47 тыс. семей). В результате к лету 1945 года в Крыму оставалось всего 379 тыс. чел. (против 875 тыс. перед войной).Около 37 тыс. семей (151.083 чел.) крымских татар увезли в Узбекистан: самые многочисленные «колонии» осели в Ташкентской (около 56 тыс. чел.), Самаркандской (около 32 тыс.), Андижанской (19 тыс.) и Ферганской (16 тыс. чел.) обл. Остальных распределили на Урале (Молотовская и Свердловская обл., Удмуртская АССР) и в Европейской части СССР (Костромская, Горьковская, Московская и др. области, Марийская АССР).Интересно, что первоначально Узбекистан давал согласие на прием у себя только 70 тыс. крымских татар, но позднее ему пришлось «пересмотреть» свои планы и согласиться с цифрой 180 тыс. чел., для чего в республиканском НКВД был организован отдел спецпоселений, которому надлежало приготовить 359 спецпоселков и 97 комендатур. И хотя время переселения крымских татар, по сравнению с другими народами, было относительно комфортным, однако о том, каково пришлось им на новом месте, достаточно выразительно говорят данные о заболеваемости и высокой смертности: около 16 тыс. еще в 1944 и около 13 тыс. в 1945 году. До «топонимических репрессий» в Крыму дело дошло только в конце года.20 октября 1944 года вышло Постановление Крымского обкома ВКП(б) о переименовании населенных пунктов, гор и рек татарского, греческого и немецкого происхождения, а 14 декабря — Указ ПВС РСФСР о переименовании 11 районов и райцентров Крымской области, согласно которому русскими были заменены все татарские, немецкие и почему-то даже крымчакские названия. До административного обозначения самого Крыма руки дошли еще позже: 30 июня 1945 года Указом ПВС Крымская АССР преобразована в Крымскую область в составе РСФСР. Указами ПВС от 21 августа 1945 и от 18 мая 1948 гг. (к годовщине депортации!) было переименовано, соответственно, 327 и 1062 крымско-татарских селения. В результате даже Ялта на время стала Красноармейском, а Ай-Петри— горой Петровской! Насильственное выселение народов Северного Кавказа в 1940-ые годы положило начало диаспоризации депортированных народов и стало своеобразным рывком в модернизационном развитии, который был осуществлен чеченцами, ингушами, балкарцами и карачаевцами в 1960-ые годы. Модернизационный процесс в СССР в 1960-ые годы проходил по линии образование - индустриализация и переход к нему депортированных народов был подготовлен как развитием системы образования после восстановления их государственности, индустриальным развитием государственно-территориальных образований КБАССР, КЧАО, ЧИАССР, так и импульсам социокультурного характера, накопленным в депортационный период. Диаспора северо-кавказских народов в странах Центральной Азии органично существует и развивается, вносит достойный вклад в развитие стран, ставшим для них второй родиной, при достаточно высоком уровне этнической идентичности. У диаспоральной части репрессированных северокавказских этносов сильно стремление сохранить свой язык и культуру, сохранять тесные связи с исторической родиной . Этническая культура, праздники, институты родства, религия и язык являются одним из важных консолидирующих и этносберегающих факторов в диаспоре. 2.3. Последствия депортаций на Северном Кавказе В середине 1950-х гг. были восстановлены национальные автономии репрессированных в годы войны калмыков, чеченцев, ингушей, карачаевцев и балкарцев. В течение нескольких лет они вернулись на родные пепелища из ссылки. В целом репатриация прошла довольно мирно. Нам известно только восемь открытых насильственных конфликтов в районах возвращения. Речь, разумеется, идет о таких столкновениях, эхо которых докатилось до Москвы и стало фактором большой политики. Два эпизода произошли в столице Калмыкии - Элисте - в 1957 и 1959 гг. (групповые драки с поножовщиной между русской и калмыцкой молодежью). Остальные - на территории Чечни, Ингушетии и в пограничных с ними районах Северной Осетии и Дагестана. Но один эпизод - массовые беспорядки, чеченский погром, двухдневные митинги протеста, распространение листовок и коллективных петиций, забастовки, нападения на обком, МВД и КГБ в городе Грозном - был одним из самых крупных (и самым загадочным) среди массовых беспорядков 1950-х гг. Таблица 5. Потери народов Кавказа, вызванные депортацией.
Впервые синдром возвращения на территории Чечни и Ингушетии обнаружил себя в 1955 г., когда ограничения по спецпоселению были сняты с членов КПСС (без права возвращения на родину). Воспользовавшись относительной свободой, некоторые чеченцы и ингуши (в том числе и беспартийные) под предлогом отпусков или командировок решили на свой страх и риск вернуться на Северный Кавказ. Те немногие, которым в 1955 г. удалось пробраться через кордоны в Чечню, Ингушетию, Северную Осетию, Дагестан и Кабарду, пробовали найти работу и остаться, просили власти возвратить отобранные и переданные переселенцам из других районов дома. Пошли слухи, как всегда преувеличенные, об угрожающих ночных визитах прежних хозяев. Среди напуганных переселенцев из центральных областей России начали появляться возвращенческие настроения. Партийное руководство Грозненской области, опасаясь то ли возможной встречной агрессии переселенцев, то ли неуправляемого исхода русских с Северного Кавказа, попыталось эти настроения локализовать. Поначалу это удалось. Просочившихся чеченцев и ингушей задерживали и возвращали на «законное» место жительства. Таблица 6. Демографические потери народов Кавказа, вызванные депортацией, по сравнению с их возможной численностью при отсутствии потерь, в процентах
В 1956 г. процесс стихийного возвращения на родину усилился. Со дня на день ждали восстановления автономии. Продолжавшие рваться на Северный Кавказ бывшие спецпоселенцы-вайнахи не только не хотели терпеливо ждать решения своей участи, но и не желали «расселяться» там, где предписывали бюрократические прожекты начальства, - стремились в родные места, к покинутым в 1944 г. домам. Но дома были заняты, а люди, поселившиеся в них, не хотели, да и не могли в одночасье бросить хозяйство и убраться подобру-поздорову. Между этносами возникла неизбежная конкуренция за ресурсы и места обитания. В декабре 1956 г. дело дошло до насильственного столкновения. В дом жителя селения Новый Ардон Коста-Хетагуровского района явился вместе со своей семьей вернувшийся из ссылки ингуш. Он заявил, что этот дом принадлежал ему до выселения, и семья собирается в нем жить. Осетин ответил бывшему хозяину, что вопрос о его вселении в дом должен разрешить сельсовет. В спор вмешалась группа пьяных колхозников. Началась драка, во время которой один ингуш был убит, семеро ранено. Ранения получили также трое осетин1. Прозвучал первый тревожный звонок. В январе 1957 г. Президиума Верховного Совета СССР восстановил наконец чечено-ингушскую автономию. Этот акт, дополненный аналогичным решением Верховного Совета РСФСР, предусматривал не просто переименование Грозненской области в Чечено-Ингушскую АССР. Речь шла о сложной административно-территориальной перекройке. Автономия восстанавливалась практически в довоенных границах. Исключение было сделано для Пригородного района. Он остался в составе Северо-Осетинской АССР и на рубеже 80-90-х гг. превратился в очаг постоянно тлеющего осетино-ингушского конфликта. В Чечено-Ингушскую АССР были полностью возвращены четыре района (еще два частично) из состава Дагестанской АССР, а из Северо-Осетинской АССР - г. Малгобек с пригородной зоной, Коста-Хетагуровский район и северо-восточная часть Правобережного района. В состав Дагестана в связи с ликвидацией Грозненской области передавался город Кизляр и еще четыре района. Кроме того Чечено-Ингушской АССР передавалась северная часть Душетского района Грузии. Новая перекройка границ предполагала очередное плановое перемещение части послевоенных переселенцев на другие территории. Бюрократические мечты о безболезненности этого перемещения натолкнулись на массовое (отчасти плановое, отчасти стихийное) возвращение чеченцев и ингушей на родину. Это возвращение - его удалось лишь слегка замедлить полицейскими мерами и пропагандистскими усилиями партийных и советских органов - было стремительным. По плану в 1957 г. в Чечено-Ингушетию должны были возвратиться 17 тысяч семей. В действительности уже к 1 сентября 1957 г. вернулось в два раза больше - 34635 семей (136444 человека). По сообщению МВД СССР (февраль 1957 г.), многие чеченцы и ингуши настойчиво добивались размещения только на земле предков «в тех селениях и даже домах, в которых они проживали до выселения». Это естественное желание наталкивалось на реальности жизни – родные места были заняты переселенцами из других районов Кавказа и центральной России. На пришлое население Чечено-Ингушетии этнический натиск возвращавшихся вайнахов произвел шоковое впечатление. А начатое властями плановое переселение дагестанского населения и осетин из Чечни и Ингушетии на родину, должное разрядить нараставшую напряженность, явно отстало от массового притока чеченцев и ингушей на занятые чужаками земли. Возник острый конфликт интересов. Перспектива достойного для обеих сторон компромисса с самого начала оказалась под вопросом. В селении Моксоб Ритлябского района 32 семьи чеченцев были временно размещены в сельском клубе, в ужасной тесноте. Все усилия убедить местных жителей - аварцев - «самоуплотниться» и поселить у себя по одной чеченской семье были безуспешными. Отказались даже советские активисты, к сознательности которых апеллировало высокое партийное начальство. А попытка поселить одного из чеченцев в пустовавшем доме вызвала возмущение аварцев. Около дома немедленно собралось около 100 человек, которые попытались избить чеченца и избили бы, если бы не защита милиции. После этого толпа аварцев, вооружившись палками, направилась к клубу с требованием «убрать чеченцев». Опасаясь перерастания конфликта в массовые беспорядки, власти уступили и вывезли чеченцев из селения. Роли жертвы и агрессора в каждом конкретном случае определялись реальным соотношением сил. В Новосельском районе, например, уже чеченцы встали в дверях дома культуры, ругались, не пропускали никого в помещение, размахивали ножом и «допускали крики националистического характера» . Этими малоприятными эпизодами внешняя история этнического противостояния в первые месяцы 1957 г. в основном исчерпывается. Однако людская молва и слухи многократно усиливали воздействие подобных фактов на население. А высокий уровень этнической мобилизации чеченцев, их готовность к демонстративной агрессии в отстаивании своих интересов в конечном счете делали их победителями в той войне нервов, которая повсеместно шла на территории Чечено-Ингушетии и в некоторых пограничным районах соседних республик Заключение Принудительные миграции практиковались в СССР с 1919–1920 по 1952–1953 гг., то есть на протяжении трети века или почти половины всей исторической жизни Советского Союза, навечно закрепив за ним сомнительные лавры мирового лидера в области депортационных технологий и полученных с их помощью результатов. Принудительные миграции такого масштаба не могли не оказать — и оказали весьма заметное влияние на всю систему населения бывшего Советского Союза. Резко нарушив или задержав в свое время естественный ход демографического развития этносов, они определенно сказались на макропропорциях расселения страны и способствовали последовательному смещению центра тяжести населения СССР — сначала в северном, а затем в восточном и юго-восточном направлениях. Вместе с тем практически все депортированные контингенты проявили выдающиеся акклиматизационные способности и сумели приспособиться к новым условиям жизни, найти или создать для себя определенную экономическую нишу и, вопреки статусной дискриминации, дать детям максимально хорошее образование. Депортации народов, или их насильственное перемещение в пространстве, можно еще определить как их отсутствие у себя на родине и присутствие на чужбине. Конечно же, они имели неизбежные последствия и для остального населения мест выселения и вселения, формируя, в первом случае, потоки компенсирующих миграций, а во втором — создавая предпосылки для смешанных браков и межнационального трудового общения. И то и другое содержало в себе для отдаленного будущего определенный конфликтный потенциал. Некоторые народы, которых депортации не коснулись напрямую, оказались затронуты ими косвенно, или компенсационно: русские, грузины, осетины, кабардинцы, аварцы, лакцы и др., были переселены, часто вопреки собственной воле, на оставленные без присмотра земли. Это было по-своему закономерно, так как в ареалах расселения депортированных этносов неизбежно образовывался хозяйственный вакуум. Принудительные миграции привели к образованию «внутренних диаспор» практически у каждого репрессированного народа (по типу «родина» — «место изгнания»). С распадом СССР и образованием на его месте 15 независимых стран эти «внутренние диаспоры» неожиданно приобрели официальный международный статус, что имело для этих народов как отрицательные, так и положительные стороны. Государство восстанавливает «наказанные» национальные группы в их статусе лояльных советских народов, предоставляет средства на обзаведение хозяйством и жильем (там, где оно было утрачено или не было возвращено). Переселенцы начинают покидать депортационные районы, переходящие в состав возрождаемых автономий. Но это восстановление автономий в 1957 не сопровождается полным возвращением административно-территориальной композиции к положению на 1943–1944 годы. Карачаевская автономия восстанавливается в форме объединенной Карачаево-Черкесской АО, с включением полосы казачьих станиц от Баталпашинской до Преградной. Границы КЧАО в целом совпадают с внешними границами Черкесской и Карачаевской АО на 1943 год. Восстановление автономии в таком виде связано с хозяйственно-экономической интеграцией этих районов Ставрополья и расселением значительной части карачаевцев (еще до войны) вне нагорной полосы. В восстанавливаемой КБАССР балкарские районы оказываются включены в более обширные районы с преобладающим кабардинским населением. Таким образом, внутреннее административное деление республики также перестает следовать этническому принципу и опирается на принципы экономического районирования. | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||