Раса,Нация,Класс. Раса, нация, класс
 Скачать 1.36 Mb.
|
|
Etienne Balibar Immanuel Wallerstein RACE, NATION, CLASSE. Les identites ambigues La Decouverte Paris 1997 Этьен Балибар Иммануил Валлерстайн РАСА, НАЦИЯ, КЛАСС. Двусмысленные идентичности ЛОГО2 Москва 2004 УДК 316 ББК 87.3 Б204 Перевод - А. Кефал и П. Хицкий при участии А. Маркова Редакция перевода - О. Никифоров, П. Хицкий Балибар Э., Валлерстайн И. Б204 Раса, нация, класс. Двусмысленные идентичности. Пер с фр. под. ред. О. Никифорова и П. Хицкого. Москва: Издательство "Логос", 2004,288 с. Дискуссионное представление "болевых точек" социально- политической истории и теории XX века. Совместное иссле- дование французского философа Этьена Балибара, ученика и преемника Л. Альтюссера, и автора ставшей классической ра- боты Современная миро-система («The Modern World-System», 1974-1988 (3 т.)) американца Иммануила Валлерстайна. ISBN 5-8163-0058-х © Editions La Decouvertc, Paris, 1988; Editions La Decouverte & Syros, Paris, 1997. © Издательство "Логос" (Москва) - настоящее издание. СОДЕРЖАНИЕ Введение (Э. Б., И. В.) ...7 Предисловие (Э. Б.) ...10 I. Универсальный расизм 1. Существует ли «неорасизм"? (Э. Б.) ...27 2. Универсализм против расизма и сексизма: идеологические противоречия капитализма (Я. В.) ...39 3. Расизм и национализм -.49 II. Историческая нация 4. Конструирование народа: раса, нация, этническая группа (И. В.) ...83 5. Национальная форма: история и идеология (Э. Б.) ...103 6. Структуры домашнего хозяйства и формирование трудовых ресурсов в капиталистической миро-экономике (Я. В.) ...125 III. Классы: поляризация и сверхдетерминация 7. Конфликт классов в капиталистической миро-экономике (Я. В.) ...135 8. Маркс и история: плодотворное и неплодотворное прочтение (Я. В.) ...148 9. Буржуазия): понятие и реальность с XI по XXI век (Я В.) ...160 10. От классовой борьбы к борьбе бесклассовой? (Э. Б.) ...182 IV. Смешения социального конфликта? 11. Социальные конфликты в Чёрной Африке эпохи независимости: пересмотр понятий расы и «статусной группы» (Я. В.) ...221 12. «Классовый расизм» (Э. Б.) -238 13. Расизм и кризис (Э. Б.) ...251 Послесловие (Я. В.) ...263 Примечания ...269 ВВЕДЕНИЕ Книга «Расы, нации, классы» вышла во Франции в 1988 г. и была пе- реведена на многие языки (немецкий, английский, испанский, грече- ский, итальянский, турецкий и т. д.). Мы рады тому, что ее использо- вали, обсуждали, критиковали. Для нас ее второе французское изда- ние, которое сейчас перед вами, появившееся в серии, позволяющей рассчитывать на новую аудиторию, - прежде всего дает возможность поблагодарить за интерес и предложения всех читателей, независимо от того, являются ли они специалистами по поднятым нами пробле- мам, приславших нам свои смелые и решительные вопросы, и друже- ски поприветствовать их. Для нас это не просто долг - это удовольст- вие. Через девять лет после выхода этой книги, через двенадцать лет после семинара, с которого она началась, от нас ждут еще большего: ретроспективного и критического взгляда на наши тезисы и на наш анализ. Здесь нужно быть особенно деликатными. Разумеется, мы не хотим возвеличивать свои заслуги в предвидении того драматичного характера, который принимают сегодня вопросы «национальной идентичности». Не мы одни это видели. И сегодня нас поражает пре- жде всего масштаб интеллектуальных усилий, каковые еще предстоит довести до конца, чтобы воздействовать на историю, к которой мы принадлежим и на «создание» которой мы претендуем. Но мы хотели бы знать, где находимся сейчас, за два года до конца века. В этом Введении мы не желаем ни повторять содержание этой книги, ни переделывать его. Будет достаточно лишь указать на четы- ре методологических ориентира, от которых, по нашему мнению, не следует отказываться, к каким бы изменениям и поправкам ни приво- дил нас опыт, и которые мы, отчасти, уже намечали в других рамках. Во-первых, мы пытались различными способами поместить себя в долговременную перспективу (прибегая к таким категориям, ках «ми- ро-система» и «национальная форма») не для того, чтобы найти ис- точник современных проблем в далеком прошлом (реальном, а чаще мифическом), к чему неосознанно стремится национализм, но для того, чтобы разобраться в структурах, служащих причинами актуаль- ных конфликтов и кризисов, и таким образом оценить радикальность предлагаемых им альтернатив. 8 Э. Балнбар, И. Валлерстайн Во-вторых, мы пытались не устранить культурные, исторические различия, различия в принадлежности, погружая их в гомогенное ми- ровое пространство, но понять происхождение этих различий и изу- чить их политическую функцию, одновременно двусмысленную (в зависимости от того, как их могут использовать) и изменчивую (как новых тенденций и новых силовых отношений). Это позволяет обра- тить наше внимание, например, на безграничные последствия разде- ления Европы на отдельные «лагеря» (и на неравномерность развития, вызванную этим разделением); или же на Средиземноморье, до сих пор находящееся на краю «цивилизационной войны», которую можно предотвратить; кроме того, это позволяет придать еще большее значе- ние вопросам миграции и границ, границ, все продолжающих умно- жаться, ощетинивающихся запретами, вызывающих коллективное недовольство и теряющих свою основную общественную функцию. Таковы, возможно, основные цели для практической демократической политики на сегодня и завтра. В-третьих, осознавая масштабность различий, отделяющих поло- жение «Севера» от положения «Юга» (а также трудности, связанные с проведением чисто географической границы между этими полюсами), мы хотели подчеркнуть, что проблемы идентичности и этнической принадлежности не являются прерогативой ни одного из них. Эти контрастирующие друг с другом положения характеризуют один и тот же мир. Разве «Север» не вошел в «постнациональную» эру так же реально, как «Юг» достиг «преднациональной»? Но и тот, и другой (и даже один благодаря другому) сталкивается с незавершенностью и с кризисом национальной формы, с кризисом государства, способст- вовавшего ее образованию. Этой диагностике только помогло бы, ес- ли бы нам удалось лучше разобраться с религиозным измерением, или аспектами, «двусмысленных идентичностей», чего, очевидно, не дос- тает статьям, собранным в этой книге. И наконец, мы хотели показать, доходя при этом до столкновений в наших не во всем согласующихся друг с другом анализах, что мы не доверяем ни чисто «экономическим» объяснениям (которым не так давно немало злоупотребляли), ни объяснениям чисто идеологиче- ским (возвращающим себе сегодня былую злободневность - если не становящимся на поток - именно благодаря феноменам идентично- сти). Однако методологическое «чудо» не заключается в эклектичном сопоставлении противоположных точек зрения, например законов накопления капитала на мировом уровне и герменевтики коллектив- ных символов или выражений национальной и религиозной культуры. Введение 9 Существует только один способ познания - это изучение уникально- сти исторических ситуаций исходя из специфики их противоречий и влияния на них глобальных структур, частью которых они являются. Разумеется, зги абстрактные замечания не претендуют на то, что- бы корректировать книгу. Книги не переписываются. Они живут дол- го или не очень долго - время, достаточное для того, чтобы читатели исчерпали их содержание и написали новые книги. И мы надеемся на то, что в свое время так и произойдет с нашими читателями. Э. Балибар и И. Вапперстайн, Париж-Бингэмтон, 2 сентября 1997 ПРЕДИСЛОВИЕ Э. Балибар Собранные в этом томе очерки, которые мы совместно представляем французскому читателю, - это этапы нашей личной работы, и каждый из нас берет на себя ответственность за нее. Эта работа стала возмож- ной благодаря диалогу, все более насыщенному в последние годы, о котором мы и хотели бы сейчас дать отчет. Это наш вклад в освеще- ние животрепещущего вопроса: «В чем специфика современного ра- сизма?» Как он может быть соотнесен с разделением на классы при капитализме или с противоречиями национального государства? И с другой стороны, как феномен расизма позволяет переосмыслить взаимосвязь национализма и классовой борьбы? Обсуждение послед- него вопроса - наш вклад в более широкую дискуссию, уже более де- сяти лет разворачивающуюся в «западном марксизме», - и можно на- деяться, что она завершится достаточно новым и своевременным ре- шением. Конечно, эта дискуссия неслучайно стала международной и соединила философскую рефлексию с историческим синтезом, а по- пытки концептуальных переосмыслений - с анализом более чем неот- ложных (прежде всего во Франции) политических проблем. По край- ней мере мы хотели бы, чтобы читатель разделял это убеждение. Если позволите, немного о наших отношениях с Валлерстайном. Когда в 1981 году я впервые встретился с ним, я уже был знаком с первым томом (изданным в 1974 году) его труда «The Modern World- System», но еще не читал второго. Поэтому я не знал, что Валлерстайн приписал мне «теоретически осознанное» изложение «традиционно- го» марксистского тезиса, касающегося периодизации способов про- изводства. Если следовать этому тезису, эпоха мануфактур была пе- реходным периодом, а начало собственно капиталистического спосо- ба производства связано с индустриальной революцией. Этот тезис - возражение тем, кто, отмечая начало современной эпохи, предлагает «рассечь» историческое время или около 1500 года (европейская экс- пансия, появление мирового рынка), или около 1650 года (первые «буржуазные» революции, научная революция). A fortiori', я не знал, что могу найти в валлерстайновском анализе голландской гегемонии XVII века отправную точку для понимания роли Спинозы (с его рево- люционными не только по отношению к «средневековому» прошло- Предисловие 11 му, но и по отношению к современным ему тенденциям чертами) в удивительно нетипичной борьбе политических и религиозных партий того времени (совмещавших национализм и космополитизм, демокра- тичность и «страх перед массами»). Со своей стороны, Валлерстайн не знал, что в начале семидесятых годов, после дискуссий, вызванных нашим «структуралистским» про- чтением «Капитала», я пришел к выводу, что, во избежание классиче- ских апорий периодизации, необходимо анализировать классовую борьбу и ее влияние на развитие капитализма в рамках общественных формаций, а не просто способа производства, обычно понимаемого как идеальное упрощение или инвариантная система (речь идет об абсолютно механицистской концепции структуры). В результате, с одной стороны, следовало приписать определяющую роль в структуре производственных отношений совокупности исторических аспектов классовой борьбы (включая и то, что Маркс обозначил двусмыслен- ным термином «надстройка»). С другой, было необходимо поставить внутри самой теории вопрос о пространстве воспроизводства отноше- ний труда и капитала (или наемного труда), осмыслив во всей полноте тезис Маркса о том, что капитализм предполагает накопление капита- ла в мировом масштабе и пролетаризацию рабочей силы, но преодо- лев при этом абстракцию упрощенного «мирового рынка». При этом возникновение в семидесятые годы специфической борьбы рабочих-иммигрантов во Франции и сложность ее политиче- ской трактовки, в соединении с тезисом Альтюссера о том, что всякая общественная формация основывается на совмещении множества способов производства, убедило меня, что разногласия в рабочем классе - не вторичное или остаточное явление, но структурная (что не означает „инвариантная») характеристика современных капиталисти- ческих обществ, определяющая все перспективы революционных преобразований и даже повседневную организацию общественного движения 1 Наконец, из маоистской критики «реального социализма» и исто- рии «культурной революции» (как я ее понял) я извлек, конечно, не демонизацию ревизионизма и не ностальгию по сталинизму, но ука- зание на то, что «социалистический способ производства» в действи- тельности образует неустойчивое сочетание государственного капи- тализма и стремления пролетариата к коммунизму. При всей разно- родности, эти уточнения марксизма были направлены на то, чтобы подменить проблематику «исторического капитализма» формальным противопоставлением структуры и истории и сделать центральным 12 Э. Балибар вопросом этой проблематики изменение производственных отноше- ний, проявляющееся в ходе длительного преобразования нерыночных обществ в общества «всеобщей экономики». В отличие от других, я никогда не придавал большого значения экономизму, который часто осуждает в своем анализе Валлерстайн. По большому счету, следует обратить внимание на значение этого термина. В традиции ортодоксального марксизма экономизм предста- ет как детерминизм «развития производительных сил»: по-своему валлерстайновская модель мира экономики успешно противопостав- ляет экономизму диалектику капиталистического накопления и его противоречий. Поставив вопрос об исторических условиях, в которых смог состояться цикл фаз подъема и спада, Валлерстайн не отдалился от того, что мне представляется аутентичным утверждением Маркса, выражением его критики экономизма: от тезиса о примате общест- венных производственных отношений над производительными сила- ми, - из которого следует, что «противоречия» капитализма - это во- все не противоречия между производственными отношениями и про- изводительными силами (например, противоречия между «частным» характером одних и «общественным» характером других, если следо- вать одобренной Энгельсом формулировке), но - помимо всего проче- го - противоречия в развитии самих производительных сил, «проти- воречия прогресса». С другой стороны, так называемая критика эко- номизма чаще всего осуществляется во имя требования автономии политики и государства, будь то по отношению к сфере рыночной экономики, будь то по отношению к самой классовой борьбе. На практике это оборачивается возвращением к либеральному дуализму (гражданское общество/государство, экономика/политика), против которого решительно выступал Маркс. А объяснительная модель Валлерстайна, насколько я ее понял, позволяет одновременно рас- сматривать структуру всей системы как структуру всеобщей экономи- ки, а процесс формирования государств, политики, направленной на господство, и классовых союзов - как текстуру этой экономики. И следовательно, вопрос в том, почему капиталистические обществен- ные формации обретают национальную форму, или, лучше сказать, в том, чем нации, сохраняющие свои специфические черты в «сильном» государственном аппарате, отличаются от наций зависимых, единство которых сталкивается с противодействием и изнутри, и извне, и каким образом это отличие изменяется в истории капитализма, из слепого пятна становясь решающей ставкой. Предисловие 13 Честно говоря, именно это и вызвало у меня вопросы и возраже- ния. Я коротко упомяну о трех из них, оставив читателю решать, со- ответствуют ли они «традиционной» концепции исторического мате- риализма. Прежде всего, я остался убежден, что гегемония господствующих классов, в конечном счете, основывается на их способности организо- вать процесс труда и, более того, организовать воспроизводство самой рабочей силы в широком смысле этого слова, совмещая одновременно выживание рабочих и их «культурное» формирование. Другими сло- вами, здесь идет речь о реальном подчинении (subsomption), которое в «Капитале» Маркс сделал индикатором появления собственно капи- талистического способа производства, то есть точки необратимости безграничного процесса накопления капитала и «валоризации», уста- новления стоимости. Если вдуматься, это реальное подчинение (кото- рое Маркс противопоставляет «формальному») означает нечто более глубокое, чем вовлечение рабочих в мир контракта, денежной прибы- ли, права и официальной политики - оно предполагает изменение че- ловеческой индивидуальности, и это изменение проявляется повсюду: от обучения рабочей силы до появления «господствующей идеоло- гии», которую способны принять сами подчиненные. Несомненно, Валлерстайн не может не согласиться с подобной идеей, так как он настаивает на том, что все классы в обществе, все статус-группы, формирующиеся в мире капиталистической экономики, подчинены эффектам «товарности» и «государственной системы». Но стоит за- даться вопросом, достаточно ли для описания конфликтов и происхо- дящей в результате них эволюции хорошо изучить исторических дея- телей, их интересы и правила, которыми они руководствуются, всту- пая в союзы или ввязываясь в конфронтации? Ведь сама идентич- ность исторических деятелей зависит от процесса формирования и поддержания гегемонии. Так, современная буржуазия сформирова- лась как класс, способный управлять пролетариатом, тогда как ранее |