Тимоти Снайдер о тирании. 20 уроков xx века
 Скачать 0.52 Mb.
|
|
12. Смотрите в глаза и обменивайтесь любезностями ЭТО НЕ ПРОСТО ВЕЖЛИВОСТЬ. ЭТО ОДНА ИЗ ТЕХ ВЕЩЕЙ, ЧТО ДЕЛАЮТ ВАС ГРАЖДАНИНОМ И ОТВЕТСТВЕННЫМ ЧЛЕНОМ ОБЩЕСТВА. КРОМЕ ТОГО, ЭТО СПОСОБ ПОДДЕРЖИВАТЬ КОНТАКТ СО СВОИМ ОКРУЖЕНИЕМ И РАЗРУШАТЬ СОЦИАЛЬНЫЕ БАРЬЕРЫ, СПОСОБ ВЫЯСНИТЬ, КОМУ ДОВЕРЯТЬ, А КОМУ НЕТ. ЕСЛИ МЫ ВСТУПАЕМ В ЭПОХУ ДОНОСОВ, СТОИТ ИМЕТЬ ПРЕДСТАВЛЕНИЕ О ПСИХОЛОГИЧЕСКОМ ЛАНДШАФТЕ СВОЕЙ ПОВСЕДНЕВНОЙ ЖИЗНИ. Тиранические режимы возникали в Европе двадцатого века в разные времена и в разных местах, но в воспоминаниях их жертв есть одна трогательная общая черта. Будь то фашистская Италия 1920-х, нацистская Германия 1930-х, Советский Союз в годы Большого террора 1937-1938-х или чистки в коммунистической Восточной Европе в 1940-1950-х, люди, жившие в страхе репрессий, вспоминают взаимоотношения с соседями. Улыбка, рукопожатие, слово приветствия – банальные жесты в нормальной ситуации – приобретали огромное значение. Когда же друзья, коллеги и знакомые отводили глаза или переходили на другую сторону улицы, чтобы избежать контакта, становилось еще страшнее. Нельзя знать наверняка, кто в Соединенных Штатах чувствует себя под угрозой сегодня или окажется под угрозой завтра. Но если вы поддержите всех, можете быть уверены: кому-то точно станет легче. В самые опасные времена те, кто спасся и выжил, обычно знают, кому можно доверять. Не растерять старых друзей – это политика последней надежды. А завести новых – это первый шаг на пути к переменам. 13. Практикуйте политику телесности ВЛАСТИ НУЖНО, ЧТОБЫ ВАШЕ ТЕЛО УТОПАЛО В МЯГКОМ КРЕСЛЕ, А ВАШИ ЭМОЦИИ ПОГЛОЩАЛ ЭКРАН. ВЫЙДИТЕ НА УЛИЦУ. ПУСТЬ ВАШЕ ТЕЛО ОКАЖЕТСЯ В НЕЗНАКОМОЙ ОБСТАНОВКЕ СРЕДИ НЕЗНАКОМЫХ ЛЮДЕЙ. ЗАВЕДИТЕ НОВЫХ ДРУЗЕЙ И ШАГАЙТЕ ВМЕСТЕ. Чтобы сопротивление стало успешным, нужно преодолеть два рубежа. Во-первых, мысль о необходимости изменений должна овладеть людьми из самых разных кругов, необязательно во всем согласных между собой. Во-вторых, люди должны оказываться в местах, отличных от дома, и среди групп людей, отличных от их прежних друзей. Протест может организоваться через соцсети, но ничто не становится реальностью, пока не выльется на улицы. Если тираны не видят последствий своих действий в трехмерном мире, ничего не меняется. Примером успешного сопротивления коммунизму стало рабочее движение “Солидарность” в Польше в 1980-1981 годах: коалиция рабочих, интеллигенции, некоторых представителей католической церкви и светских организаций. Его лидеры были научены горьким опытом при коммунистах. В 1968 году режим мобилизовал рабочих против протестующих студентов. В 1970 году, когда была жестоко подавлена забастовка в Гданьске, в изоляции оказались рабочие. В 1976 году, однако, интеллигенция создала группу поддержки рабочих, притесняемых правительством. В нее входили правые и левые, верующие и атеисты, вызывавшие доверие у рабочих – людей, с которыми при других обстоятельствах они никогда бы не встретились. Когда польские рабочие с побережья Балтики опять вышли на забастовку в 1980 году, к ним присоединились юристы, ученые и многие другие, чтобы помочь им добиться цели. Результатом стало создание независимого профсоюза, а также гарантии соблюдения прав человека, данные 18 правительством. За те шестнадцать месяцев, что “Солидарность” была легальной, к ней присоединилось десять миллионов человек, а на забастовках, шествиях и демонстрациях завязались бесчисленные новые знакомства. Польский коммунистический режим пресек это движение введением военного положения в 1981 году. Но восемь лет спустя, когда в 1989 году коммунистам понадобился партнер для переговоров, они обратились к “Солидарности”. Профсоюз настоял на проведении свободных выборов и выиграл их. Это стало началом конца коммунизма в Польше, Восточной Европе и Советском Союзе. Выбор в пользу публичности зависит от способности сохранять в неприкосновенности свою частную жизнь. Мы свободны, только если сами решаем, когда мы на виду, а когда – нет. 14. Выстраивайте свою частную жизнь СКВЕРНЫЕ ПРАВИТЕЛИ ОБЕРНУТ ТО, ЧТО ИМ О ВАС ИЗВЕСТНО, ПРОТИВ ВАС. ПОСТОЯННО ЧИСТИТЕ СВОЙ КОМПЬЮТЕР ОТ ВРЕДОНОСНЫХ ПРОГРАММ. ПОМНИТЕ, ЧТО ЭЛЕКТРОННАЯ ПОЧТА СОВЕРШЕННО ПРОЗРАЧНА. ПОПРОБУЙТЕ ИСПОЛЬЗОВАТЬ ИНТЕРНЕТ ИНАЧЕ ИЛИ ПРОСТО ИСПОЛЬЗУЙТЕ ЕГО МЕНЬШЕ. ОБЩАЙТЕСЬ ЛИЧНО. ПО ТЕМ ЖЕ ПРИЧИНАМ ИЗБЕГАЙТЕ ЛЮБЫХ ПРОБЛЕМ С ЗАКОНОМ. ТИРАНЫ ИЩУТ КРЮЧОК, НА КОТОРЫЙ ВАС МОЖНО ПОДВЕСИТЬ. ПОСТАРАЙТЕСЬ НЕ ИМЕТЬ ТАКИХ КРЮЧКОВ. То, что великий политический мыслитель Ханна Арендт называла тоталитаризмом, было не всесильным государством, а стиранием различий между частной жизнью и общественной. Мы свободны только тогда, когда мы контролируем то, что люди знают о нас, и то, в каких обстоятельствах они это узнают. Во время кампании 2016 года мы незаметно для самих себя сделали шаг в сторону тоталитаризма, приняв за норму нарушение неприкосновенности нашей частной жизни в электронной сфере. Сделали ли это американские или российские спецслужбы или какая-то другая организация, но кража, обсуждение или обнародование личной переписки нарушает основы наших прав. Если у нас нет контроля над тем, кто что и когда читает, у нас исчезает возможность действовать в настоящем и планировать будущее. Тот, кто нарушает границы вашей частной жизни, может унизить вас или по собственной прихоти разрушить ваши отношения с другими людьми. Ничья частная жизнь (кроме, вероятно, самого тирана) не выдержит, если ее выставить на всеобщее обозрение с враждебными намерениями. Бомбы с электронной почтой, запущенные во время президентской кампании 2016 года, оказались также и мощной формой дезинформации. Слова, написанные в одной ситуации, осмысленны только в этом контексте. Сам акт переноса их из того момента, которому они принадлежат, в другой является актом фальсификации. Что еще хуже – когда медиа последовали за этими почтовыми бомбами, как будто это были новости, они совершили предательство по отношению к собственной миссии. Лишь немногие журналисты попытались объяснить почему люди сказали или написали тогда то, что было обнародовано. В то же время, сообщая о нарушении тайны переписки в новостях, средства массовой информации позволили отвлечь себя от реальных событий того момента. Вместо того чтобы сообщать о нарушении базовых прав, наши медиа в основном предпочли бездумно потакать нашему интересу к чужим делам, неприличному по своей природе. Наша тяга к тайному, размышляла Арендт, политически опасна. Тоталитаризм устраняет различие между частным и общественным не просто для того, чтобы сделать личность несвободной, но и чтобы отвлечь все общество от нормальной политики и увлечь теорией заговора. Вместо того чтобы устанавливать факты или интерпретировать их, мы соблазняемся идеей скрытой реальности и тайных заговоров, которые объясняют все происходящее. Как стало ясно из случая с почтовыми бомбами, этот механизм работает даже тогда, когда раскрытая тайна не представляет никакого интереса. Обнародование того, что прежде было конфиденциальным, само по себе становится сюжетом. (Поразительно, насколько новостные медиа ведут себя здесь хуже, чем, скажем, журналисты из сферы моды или спорта. Обозреватели моды знают, что модели переодеваются в гримерке, а спортивные журналисты знают, что атлеты принимают душ в раздевалке, но ни те ни другие не позволяют частностям заместить публичную тему, освещение которой от них ожидается.) Когда мы проявляем активный интерес к материям сомнительного свойства в те моменты, которые определены авторитарным правителем или спецслужбами, мы участвуем в разрушении 19 нашего политического порядка. Разумеется, нам может казаться, что мы не делаем ничего особенного – только то же, что и все. Это верно – и именно это Арендт описывала как вырождение общества в толпу. Мы можем пытаться решить эту проблему индивидуально, путем защиты собственных компьютеров; можем пытаться решить ее коллективно – например, поддерживать организации, связанные с соблюдением прав человека. 15. Участвуйте в благих делах РАБОТАЙТЕ В ОБЩЕСТВЕННЫХ ОРГАНИЗАЦИЯХ, ПОЛИТИЧЕСКИХ И НЕПОЛИТИЧЕСКИХ, КОТОРЫЕ ВЫРАЖАЮТ ВАШИ СОБСТВЕННЫЕ ВЗГЛЯДЫ НА ЖИЗНЬ. ВЫБЕРИТЕ ПАРУ БЛАГОТВОРИТЕЛЬНЫХ ОРГАНИЗАЦИЙ И НАСТРОЙТЕ АВТОПЛАТЕЖИ В ИХ АДРЕС. ТАК ВЫ СДЕЛАЕТЕ СВОБОДНЫЙ ВЫБОР В ПОЛЬЗУ ПОДДЕРЖКИ ГРАЖДАНСКОГО ОБЩЕСТВА И ПОМОЩИ ДРУГИМ В ИХ БЛАГИХ ДЕЛАХ. Радостно знать, что, как бы ни развивались события, вы помогаете другим делать добро. Многие из нас могут позволить себе поддерживать какую-то часть большой сети благотворительных организаций, которую один из наших бывших президентов называл “тысячей огоньков”. Эти огоньки, как звезды в сумерках, лучше всего видны на темнеющем небе. Когда мы думаем о свободе, нам обычно приходит в голову противостояние между одинокой личностью и мощным государством. Мы склонны считать, что личность должна быть сильной, а государство нужно держать в рамках. Это, конечно, правильно. Но важный элемент свободы – это выбор союзников, а важный способ защиты свободы – это активная поддержка группой своих членов. Именно поэтому мы должны вовлекать в деятельность, важную для нас, наших друзей и близких. Эта деятельность необязательно должна быть политической: Вацлав Гавел, чешский диссидент и мыслитель, приводил пример с приготовлением хорошего пива. По мере того как мы занимаемся этой работой и узнаем других людей, которые занимаются тем же, мы строим гражданское общество. Участвуя в общем деле, мы учимся доверять людям за пределами узкого круга друзей и семьи, встречаем тех, кто становится для нас авторитетом. Способность к доверию и обучению может сделать жизнь менее хаотичной и непредсказуемой, а демократическую политику – более приемлемой и привлекательной. В Восточной Европе диссиденты-антикоммунисты в ситуации куда более экстремальной, чем наша, считали неполитическую, казалось бы, активность гражданского общества выражением и гарантией свободы. И они были правы. На протяжении двадцатого века все главные противники свободы были враждебно настроены к неправительственным организациям, благотворителям и т. п. Коммунисты требовали от всех таких сообществ официальной регистрации и превращали их в средства контроля. Фашисты создали так называемую “корпоративистскую” систему, где любая человеческая деятельность занимала определенное место и подчинялась партийно-государственным структурам. Сегодняшние авторитарные режимы (в Индии, Турции, России) также испытывают крайнюю неприязнь к идее свободных ассоциаций и неправительственных организаций. 16. Учитесь у соседей из других стран ПОДДЕРЖИВАЙТЕ ОТНОШЕНИЯ СО СВОИМИ ДРУЗЬЯМИ ЗА ГРАНИЦЕЙ ИЛИ ЗАВЕДИТЕ НОВЫХ ДРУЗЕЙ В ДРУГИХ СТРАНАХ. СЕГОДНЯШНИЕ СЛОЖНОСТИ В СОЕДИНЕННЫХ ШТАТАХ – ЭТО ЭЛЕМЕНТ БОЛЕЕ ШИРОКОГО ТРЕНДА. И НИ ОДНА СТРАНА НЕ СМОЖЕТ ПРОТИВОДЕЙСТВОВАТЬ ЕМУ В ОДИНОЧКУ. У ВАС И ВАШИХ БЛИЗКИХ ДОЛЖНЫ БЫТЬ ПАСПОРТА [1] В течение года, предшествовавшего избранию президента, американские журналисты часто ошибались относительно его кампании. По мере того как он преодолевал барьер за барьером, одерживал победу за победой, комментаторы уверяли нас, что на следующем этапе его остановит тот или иной замечательный американский институт. Но одна группа наблюдателей занимала другую позицию – это были восточноевропейцы и те, кто изучает Восточную Европу. Для них в президентской кампании очень многое было знакомо, а финальный результат не стал сюрпризом. Русские и украинские журналисты, почуяв, чем пахнет на Среднем Западе, говорили более реалистичные вещи, чем американские социологи, построившие карьеру на понимании политики собственной страны. 20 Американская реакция на очевидные киберугрозы и липовые новости показалась украинцам до смешного медленной. Когда в 2013 году российская пропаганда обрушилась на Украину, молодые украинские журналисты (и не только) реагировали молниеносно, решительно, а временами и остроумно, организуя кампании по разоблачению дезинформации. Россия использовала против Соединенных Штатов те же приемы, что и во время вторжения на Украину. Когда российские медиа распространили в 2014 году ложную информацию об украинских солдатах, распявших мальчика, украинский ответ был мгновенным и эффективным (по крайней мере внутри самой Украины). Когда российские медиа в 2016 году распространили историю о том, что Хилари Клинтон больна, из-за того, что та упомянула об “усталости от принятия решений” (что не является болезнью) в электронной переписке, эту тему подхватили американцы. Украинцы победили, а американцы проиграли – Россия не смогла навязать желаемый режим своему соседу, в то время как в Соединенных Штатах выгодный ей кандидат победил. Это должно заставить нас задуматься. История, которая, как долгое время казалось, двигалась с запада на восток, теперь, похоже, движется с востока на запад. Все происходящее здесь, кажется, уже случалось на востоке. Тот факт, что большинство американцев не имеет паспортов, стал проблемой для американской демократии. Порой американцы говорят, что им не нужны выездные документы, потому что они предпочитают умереть за свободу в Америке. Это красивые слова, но за ними теряется один важный момент. Это сражение будет долгим. И даже если оно потребует жертв, сперва от нас понадобится пристальное внимание к миру вокруг нас, с тем чтобы понять, чему мы сопротивляемся и как это лучше делать. Так что обладание паспортом не есть капитуляция. Напротив, это делает нас свободнее, поскольку дает возможность нового опыта. Это позволяет нам увидеть, как другие люди, порой мудрее нас, реагируют на сходные проблемы. Поскольку столь многое из произошедшего с нами за последний год знакомо остальному миру по недавней истории, мы должны внимательно наблюдать и слушать. 17. Обращайте внимание на опасные слова СЛЕДИТЕ ЗА УПОТРЕБЛЕНИЕМ СЛОВ «ЭКСТРЕМИЗМ» И «ТЕРРОРИЗМ». БУДЬТЕ БДИТЕЛЬНЫ, КОГДА СЛЫШИТЕ О «ЧРЕЗВЫЧАЙНОМ» И «ИСКЛЮЧИТЕЛЬНОМ» – ЭТО ОПАСНЫЕ ПОНЯТИЯ. ВОЗМУЩАЙТЕСЬ, КОГДА МАНИПУЛИРУЮТ ПАТРИОТИЧЕСКИМ СЛОВАРЕМ. Самый умный из нацистов, правовед Карл Шмидт, доступным языком объяснил суть фашистского правления. Чтобы разрушить все правила, говорил он, нужно сфокусироваться на идее исключительности. Нацистский лидер переиграл своих оппонентов, сформировав в обществе веру в исключительность настоящего момента, а затем перевел это состояние исключительности в постоянное чрезвычайное положение. И граждане обменяли свою реальную свободу на ложную безопасность. Когда сегодня политики упоминают терроризм, они, конечно, говорят о реальной опасности. Но когда нас пытаются убедить, что нужно отказаться от свободы во имя безопасности, следует насторожиться. Нет никакой необходимости выбирать что-то одно. Иногда мы в самом деле приобретаем одно в обмен на другое, но не всегда. Те, кто уверяет вас, что безопасность можно получить только в обмен на свободу, как правило, хотят лишить вас и того и другого. Совершенно точно можно уступить свободу и не оказаться в большей безопасности. Подчинение власти может давать чувство успокоения, но это не то же самое, что реальная безопасность. В то же время, когда нам достается немного свободы, мы можем испытывать дискомфорт, но это минутное смятение не опасно. Легко представить себе ситуацию, когда мы жертвуем и тем и другим одновременно: например, когда мы вступаем в отношения, в которых подвергаемся насилию, либо голосуем за фашиста. Точно так же несложно вообразить выбор, который одновременно увеличивает степень свободы и степень безопасности, – например, разрыв таких отношений или эмиграция из фашистского государства. Работа правительства заключается в том, чтобы степени свободы и безопасности росли вместе. Слово “экстремизм”, без сомнения, звучит плохо, и власти часто заставляют его звучать еще хуже, добавляя в то же предложение слово “терроризм”. Но смысла у него немного. Нет доктрины под названием “экстремизм”. Когда тираны говорят об “экстремизме”, они просто 21 имеют в виду тех, кто находится вне мейнстрима, – поскольку в каждый конкретный момент они сами определяют, что есть мейнстрим. Диссиденты двадцатого столетия, противостояли ли они фашизму или коммунизму, получали ярлык экстремистов. Современные авторитарные режимы, такие как Россия, используют законы об “экстремизме” для преследования тех, кто критикует их политику. Таким образом, под словом “экстремизм” можно понимать практически все что угодно, кроме того, что на самом деле является проявлением экстремизма, – тирании. 18. Не теряйте при сутствия духа, когда происходит немыслимое СОВРЕМЕННАЯ ТИРАНИЯ – ЭТО УПРАВЛЕНИЕ ПОСРЕДСТВОМ ТЕРРОРА. КОГДА СЛУЧАЕТСЯ ТЕРАКТ, ПОМНИТЕ, ЧТО АВТОРИТАРНОЕ ПРАВИТЕЛЬСТВО ИСПОЛЬЗУЕТ ТАКИЕ СОБЫТИЯ ДЛЯ СОСРЕДОТОЧЕНИЯ ВЛАСТИ. НЕОЖИДАННАЯ КАТАСТРОФА, КОТОРАЯ ОПРАВДЫВАЕТ ОТМЕНУ СИСТЕМЫ СДЕРЖЕК И ПРОТИВОВЕСОВ, РОСПУСК ОППОЗИЦИОННЫХ ПАРТИЙ, ПРИОСТАНОВКУ СВОБОДЫ СЛОВА И ПРАВА НА БЕСПРИСТРАСТНЫЙ СУД И ТАК ДАЛЕЕ, – ЭТО СТАРЕЙШИЙ ТРЮК ИЗ ГИТЛЕРОВСКОГО УЧЕБНИКА. НЕ ПОДДАВАЙТЕСЬ НА ЭТО. Пожар Рейхстага стал тем рубежом, когда гитлеровское правительство, пришедшее к власти вполне демократическими методами, превратилось в угрожающе постоянный нацистский режим. Это архетипический пример управления посредством террора. 27 февраля 1933 года, около девяти вечера, Рейхстаг – здание, где располагался немецкий парламент, – начало полыхать. Кто устроил этот поджог в Берлине? Нам это неизвестно, но это ничего не меняет. Важно, что этот эффектный акт устрашения дал начало чрезвычайной политике. Той ночью, с удовольствием глядя на пламя, Гитлер произнес: “Этим пожаром все только начинается”. Независимо от того, был ли поджог делом рук нацистов, Гитлер увидел здесь политическую возможность: “Жалости больше не будет. Все, кто встанет на нашем пути, будут уничтожены”. Выпущенный на следующий день указ отменял базовые права всех германских граждан, разрешая полиции так называемые “превентивные аресты”. Гитлер заявил, что поджог устроили коммунисты, враги Германии, и на волне этих заявлений Национал-социалистическая партия одержала решительную победу на парламентских выборах 5 марта [2] . Полиция и нацистские штурмовики начали облавы на членов левых политических партий – их помещали в импровизированные концентрационные лагеря. 23 марта новоизбранный парламент принял “закон о чрезвычайных полномочиях”, который передавал Гитлеру всю полноту власти. Чрезвычайное положение продлилось в Германии двенадцать лет, до самого конца Второй мировой войны. Гитлер использовал теракт – событие, прямое значение которого было ограниченным, – чтобы выстроить режим террора, который уничтожил миллионы людей и изменил весь мир. Сегодняшние авторитарные правители тоже управляют посредством террора, и если уж на то пошло, они более изобретательны. Давайте посмотрим на нынешний российский режим, столь любимый нашим президентом. Владимир Путин не только пришел к власти на волне происшествия, поразительно напоминающего пожар Рейхстага, но впоследствии использовал теракты – реальные, сомнительные и фальшивые, – чтобы устранить препятствия на пути к тотальной власти в России и напасть на соседние демократии. Когда слабеющий Ельцин назначил Путина премьер-министром в августе 1999 года, тот был никем и его рейтинг стремился к нулю. В течение следующего месяца в российских городах было взорвано несколько домов, по всей видимости российскими спецслужбами. Некоторые сотрудники спецслужб были арестованы своими же коллегами, были найдены доказательства их вины; в другом случае спикер российского парламента анонсировал взрыв за несколько дней до того, как он произошел. Тем не менее Путин объявил войну возмездия против российских мусульман в Чечне, пообещав настигнуть предполагаемых преступников и “замочить их в сортире”. Российская нация объединилась, путинский рейтинг взлетел к небесам, и в марте он выиграл президентские выборы. В 2002 году, после того как российские силовики убили десятки гражданских лиц во время штурма московского театрального центра, захваченного реальными террористами, Путин воспользовался поводом и захватил контроль над частным телевидением. 22 После нападения террористов на школу в Беслане в 2004 году (при странных обстоятельствах, допускающих предположение о провокации) Путин отменил прямые выборы губернаторов. Таким образом, приход Путина к власти и уничтожение им двух важнейших институтов – частного телевидения и выборов глав регионов – были обеспечены манипулированием терроризмом, реальным, фальшивым и сомнительным. После путинского возвращения на пост президента в 2012 году Россия ввела управление посредством террора в свою внешнюю политику. Во время вторжения на Украину в 2014 году Россия преобразовала части регулярной армии в отряды боевиков, удалив с их формы знаки отличия и отказавшись от любой ответственности за все ужасные страдания, которые те причиняли. Во время кампании в Донбассе на юго-востоке Украины Россия перебрасывала туда чеченских боевиков и отправляла части регулярной армии из мусульманских регионов России. Кроме того, Россия попыталась (впрочем, безуспешно) вмешаться в украинские президентские выборы в 2014 году. В апреле 2015 года российские хакеры перехватили вещание французской телестанции и, маскируясь под ИГИЛ, передали в эфир материал, который должен был запугать французов. Россия надела маску “киберхалифата”, чтобы французы еще больше боялись террора. Предположительно, целью было привлечение избирателей на сторону крайне правого Национального фронта – партии, которую Россия поддерживала финансово. После терактов в Париже в ноябре 2015 года, когда погибло 130 человек и 368 было ранено, основатель близкой к Кремлю экспертной группы радовался тому, что терроризм приблизит Европу к фашизму и к России. Другими словами, как фальшивый, так и реальный исламский терроризм в Западной Европе, с этой точки зрения, отвечают российским интересам. В начале 2016 года Россия подняла информационную волну по поводу террористического нападения в Германии, которого не было. Бомбя сирийское гражданское население и тем самым увеличивая приток мусульманских беженцев в Европу, Россия использовала семейную трагедию для того, чтобы втолковать немцам, что мусульмане насилуют детей. Очевидно, это опять было сделано с целью дестабилизировать демократию и продвинуть крайне правые партии. В сентябре 2015 немецкое правительство объявило о том, что оно примет полмиллиона бежавших от войны в Сирии. Вскоре Россия начала бомбардировки в Сирии, нацеленные на гражданское население. Обеспечив наличие беженцев, Россия предоставила и риторику. В январе 2016-го российские СМИ распространили историю о том, что девушка российского происхождения, которая тут же куда-то исчезла, была многократно изнасилована мусульманскими иммигрантами. С подозрительной быстротой правые организации в Германии организовали антиправительственные протесты. Когда местная полиция сообщила населению, что изнасилование не имело места, российские медиа обвинили ее в том, что она намеренно скрывает правду. В спектакле поучаствовали даже российские дипломаты. Когда американский президент и его советник по национальной безопасности говорят о том, что будут бороться с терроризмом вместе с Россией, они предлагают американскому народу управление посредством террора, то есть планируют использовать реальные, сомнительные или симулированные теракты, чтобы нанести удар по демократии. Российское резюме первого телефонного разговора между президентом и Владимиром Путиным гласит: главы государств “разделили мнение о необходимости объединения усилий в борьбе с общим врагом номер один – международным терроризмом и экстремизмом”. Минутное смятение обеспечивает вечную покорность – вот тот урок, который тираны вынесли из поджога Рейхстага. Для нас урок состоит в том, что естественный страх и горе не должны позволить разрушить наши институты. Смелость не означает отсутствия страха или горя. Смелость заключается в способности сразу распознать признаки управления посредством террора и в готовности противостоять ему, причем сразу после террористической атаки, ровно тогда, когда это сложнее всего. После поджога Рейхстага Ханна Арендт написала, что “перестала считать, что можно просто оставаться свидетелем”. |