Бирюков. Учебник 5е издание, переработанное и дополненное Ответственный редактор доктор юридических наук, профессор С. А. Егоров
 Скачать 2.68 Mb.
|
|
suigeneris внутригосударственного права, поскольку регулирование международных частноправовых отношений осуществляется специфическим образом. Правовое регулирование международных частноправовых отношений всегда связывается с необходимостью решения так называемого коллизионного вопроса, т.е. вопроса о том, какая материально-правовая норма и какой правовой системы применима к данному отношению. Вопрос о применимом праве является основным вопросом международного частного права, решение которого осуществляется системой коллизионных норм международного частного права конкретного государства. Коллизионные нормы по своему характеру являются отсылочными (бланкетными) нормами и не содержат правил поведения, но это не означает, что коллизионные нормы не регулируют общественные отношения. Особая регулятивная функция коллизионных норм заключается в том, что с их помощью решается коллизионный вопрос, т.е. вопрос установления права, применимого к существу того или иного отношения. Особенность правового регулирования международных частноправовых отношений заключается именно в том, что для их регулирования применение коллизионных норм необходимо, а решение коллизионного вопроса - основная стадия регулирования отношений, осложненных иностранным элементом. Непосредственное регулирование международных частноправовых отношений осуществляется материально-правовыми нормами того права, на которое указала коллизионная норма соответствующего внутригосударственного права. Обратимся к международному частному праву России и поясним сказанное следующим примером. Коллизионная норма ст. 1224 ГК РФ предусматривает: "Наследование недвижимого имущества определяется по праву страны, где находится это имущество..." Если имущество находится, предположим, во Франции, для регулирования отношений по наследованию недвижимого имущества подлежит применению французское право, т.е. французские материально-правовые нормы получат юридическое значение в России в силу действия коллизионной нормы российского права, решающей вопрос о применимом праве в пользу иностранного права. Конкретное отношение будет регулироваться действием коллизионной нормы и материальной нормы, в нашем примере - российской коллизионной нормой и французской нормой материального права, сочетание которых образует общее правило поведения, связанное с наследованием недвижимого имущества. Нормы внутригосударственного права регулируют отношения в рамках юрисдикции соответствующего государства, а когда регулируемые внутригосударственным правом отношения гражданско-правового характера осложняются иностранным элементом в определенных случаях, на регулирование возникающих отношений "претендует" внутригосударственное право как минимум двух государств, что создает возможность применения иностранного права в рамках соответствующей юрисдикции. Взаимодействие национально-правовых систем в международном частном праве неизбежно, когда коллизионный вопрос решается в пользу иностранного права. В рассмотренном нами примере в сфере наследственных отношений коллизионные нормы российского права решают вопрос применимого права в пользу иностранного права и, таким образом, коллизионная норма выступает как инструмент взаимодействия национальных правовых систем. Регулирование международных частноправовых отношений не всегда ведет к решению вопроса о применимом праве в пользу иностранного права. Нормы международного частного права могут выступать и как инструмент взаимодействия внутригосударственного и международного права. Это происходит тогда, когда внутригосударственная норма рассматривает нормы международного права в качестве источника права. Нормативные положения п. 4 ст. 15 Конституции РФ закрепляют, что общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации признаются составной частью ее правовой системы, т.е. признаются источниками правовой системы Российской Федерации. Эта конституционная норма получила последовательное закрепление в целом ряде актов российского законодательства (Уголовном кодексе РФ, Гражданском кодексе РФ, Кодексе об административных правонарушениях, Семейном кодексе РФ, Кодексе торгового мореплавания и т.д.), а также в правоприменительных актах (Постановлениях Пленума Верховного Суда РФ от 31 октября 1995 г. N 8 "О некоторых вопросах применения судами Конституции РФ при осуществлении правосудия" <1>, Верховного Суда РФ от 10 октября 2003 г. N 5 "О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации" и др.) <2>. -------------------------------- <1> Бюллетень Верховного Суда РФ. 1996. N 1. <2> Там же. 2003. N 12. Нормы российского международного частного права также предусматривают решение вопроса применимого права в пользу норм международного права. Так, норма п. 3 ст. 1186 ГК РФ предусматривает: "Если международный договор Российской Федерации содержит материально-правовые нормы, подлежащие применению к соответствующему отношению, определение на основе коллизионных норм права, применимого к вопросам, полностью урегулированным такими материально-правовыми нормами, исключается". Означает ли признание международного договора, международного обычая в качестве источника внутригосударственного права то, что регулирование внутригосударственных отношений, в частности отношений в сфере международного частного права, осуществляется нормами международного права? Несмотря на кажущуюся очевидность ответа на этот вопрос, сама постановка вопроса и ответ на него являются предметом острых дискуссий и в доктрине международного права, и в доктрине международного частного права. Оставляя в стороне детали дискуссии <1>, что диктуется форматом учебного материала, следует отметить ряд принципиальных моментов. -------------------------------- <1> Этот вопрос имеет самостоятельное значение, а его решение концептуально различается как в доктрине международного права, так и в доктрине международного частного права. См. об этом подробнее гл. 11 настоящего учебника. Во-первых, разделяемый нами подход объективного дуализма относительно вопроса взаимодействия международного и внутригосударственного права позволяет вслед за Л. Оппенгеймом сказать, что внутригосударственное право не обладает силой изменять или создавать нормы международного права; в свою очередь нормы международного права ни в коей мере не обладают силой изменять или создавать нормы внутригосударственного права <1>. Возможность применения международных норм в сфере внутригосударственного права существует либо в силу действия соответствующей нормы внутригосударственного права, выраженной в форме правила о включении норм международного договора в систему внутригосударственного права, либо в силу действия коллизионных норм в составе национального законодательства. -------------------------------- <1> См.: Оппенгейм Л. Международное право. М., 1948. Т. I. С. 55 - 56. Во-вторых, ратификация международного договора, присоединение к международному договору означают, что государство выражает свою волю на признание закрепленных в нем норм в качестве юридически обязательных. Последующая инкорпорация норм международного договора во внутригосударственную правовую систему или их непосредственное применение в силу соответствующей отсылки национального права, по сути, являются способом реализации юридической обязанности государства - участника международного договора по применению норм, закрепленных в международном договоре. В-третьих, применение норм международного договора, международного обычая во внутригосударственной сфере в силу действия соответствующей нормы внутригосударственного права не "превращает" эти нормы в нормы внутригосударственного права. Норма международного договора не может быть изменена государством в одностороннем порядке, она продолжает регулировать межгосударственные отношения, автономность норм международного договора по отношению к нормам внутригосударственного права сохраняется: эти нормы относятся к системе международного права, не теряя все изначальные свойства норм этой системы права. В-четвертых, применение норм международного права во внутригосударственной сфере имеет отношение к национальному праву в целом, включая и международное частное право. Возможность применения норм международного права, в частности норм международных договоров и международных обычаев, в международном частном праве аналогична возможности применения норм иностранного права к таким отношениям. Так, решая вопрос о применимом праве, Международный коммерческий арбитражный суд при Торгово-промышленной палате Российской Федерации установил, что в Контракте сторонами согласовано применение норм материального права Российской Федерации и при этом прямо указано, что при заключении и исполнении Контракта стороны руководствуются Конвенцией ООН о договорах международной купли-продажи 1980 г. Поскольку спор возник из Контракта международной купли-продажи товаров, коммерческие предприятия сторон находятся в разных государствах, являющихся участниками Венской конвенции, МКАС пришел к выводу, что к отношениям сторон Контракта Венская конвенция подлежит применению <1>. -------------------------------- <1> См.: Материалы решения МКАС при ТПП РФ от 30 ноября 2011 г. N 88/2011 // СПС "КонсультантПлюс". В силу действия внутригосударственной нормы источниками международного частного права признаются международный договор и международный обычай. Следует отметить, что международный договор как источник внутригосударственного права в международном частном праве играет особую роль, поскольку с помощью международного договора осуществляется процесс унификации, т.е. принятие единообразных норм, как коллизионных, так и материально-правовых, регулирующих те или иные международные частноправовые отношения. Процесс создания унифицированных норм международного частного права осуществляется на различных уровнях и в различных формах, как вне, так и в рамках международных органов и организаций <1>. В сфере международных частноправовых отношений было принято значительное число двусторонних, региональных и универсальных международных договоров, связанных с унификацией как коллизионных, так и материально-правовых норм. Как правило, унификационный процесс осуществляется в рамках международных организаций <2>. -------------------------------- <1> См., например: Швыдак Н. Международные организации, осуществляющие подготовку договоров в области международного частного права // Законодательство и экономика. 2000. N 10. С. 36 - 40. <2> Право международных организаций подробно рассмотрено в гл. 20 настоящего учебника. Унификация коллизионно-правовых норм международного частного права осуществляется, в частности, в рамках такого института международного права, как международные конференции. Например, активная деятельность осуществляется в рамках межамериканских конференций международного частного права. Первая в мире успешная унификация коллизионных норм была осуществлена странами Латинской Америки принятием панамериканского кодекса международного частного права - Кодекса Бустаманте. Принятый в 1928 г. на VI Гаванской панамериканской конференции по международному частному праву Кодекс Бустаманте является самым значительным региональным актом, унифицирующим принципы коллизионного права, вопросы юрисдикции и признания судебных решений. Так, начиная с 1975 г. такие специализированные межамериканские конференции по частному праву, как Conferencias Internationale son Derecho Internationale Privado (CIDIP), созывались каждые пять лет, и в результате их работы было принято несколько десятков межамериканских конвенций по вопросам коллизионных норм и судебного взаимодействия. Назовем некоторые из этих конвенций: Межамериканская конвенция о коллизионных нормах в отношении чеков (1975 г.); Межамериканская конвенция о юридическом статусе доверенностей, выдаваемых за границей (1975 г.); Межамериканская конвенция о юрисдикции в отношении экстерриториального действия иностранных судебных решений (1984 г.); Межамериканская конвенция о личном статуте и правоспособности юридических лиц в частном международном праве (1984 г.), ряд других конвенций. В 1994 г. в Мехико в рамках V Специализированной межамериканской конференции (CIDIP-V) 17 латиноамериканских государств, США и Канада приняли Межамериканскую конвенцию о праве, применимом к международным контрактам. Унификация коллизионно-правовых норм осуществляется в рамках такой известной международной межправительственной организации, как Гаагская конференция по международному частному праву. Согласно Уставу Гаагская конференция имеет целью проведение работ по постепенной унификации норм международного частного права (ст. 1). Назовем некоторые из них: Конвенция 1961 г., отменяющая требование легализации иностранных официальных документов; Конвенция 1954 г. по вопросам гражданского процесса; Конвенция 1965 г. о вручении за границей судебных и внесудебных документов по гражданским или торговым делам; Конвенция 1970 г. о получении за границей доказательств по гражданским или торговым делам. В рамках Гаагской конференции по международному частному праву были приняты первые универсальные международные коллизионные конвенции, например Гаагская конвенция 1955 г. о праве, применимом к международной купле-продаже товаров (движимых материальных вещей); Гаагская конвенция 1978 г. о праве, применимом к договорам с посредниками, и о представительстве (агентским договорам). Унификация коллизионного права осуществляется на региональном уровне. В Европейском союзе (ЕС) были заключены, например, Римская конвенция 1980 г. о праве, применимом к договорным обязательствам; Брюссельская конвенция 1968 г. о юрисдикции и приведении в исполнение иностранных судебных решений по гражданским и торговым делам, которые действовали на территории государств - членов Европейского союза вплоть до принятия соответствующих регламентов, заменивших данные конвенции. В рамках Содружества Независимых Государств (СНГ) действуют Бишкекское соглашение СНГ 1992 г. о взаимном признании прав и регулировании отношений собственности; Минская конвенция СНГ 1993 г. о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам; Московская конвенция СНГ 1997 г. о защите прав инвестора; Конвенция стран СНГ "О правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам" 2002 г. и др. <1>. -------------------------------- <1> Следует согласиться, на наш взгляд, с тем, что в странах СНГ не существует внятного подхода к выбору адекватного метода унификации. См. об этом подробнее: Вилкова Н.Г. Договорное право в международном обороте. М., 2004. С. 157. Унификация коллизионных норм, несомненно, играет важную роль в сближении правового регулирования, влияет на развитие правотворческой и правоприменительной деятельности на национальном уровне. Вместе с тем унификация коллизионных норм не может привести к единообразию правового регулирования, поскольку сохраняется различие в материально-правовых нормах, к которым отсылают коллизионные нормы. Именно это обстоятельство связывается с необходимостью осуществления международной унификации материально-правовых норм. Разработка и принятие конвенций, направленных на унификацию материально-правовых норм, предпринимаются в рамках международных межправительственных организаций, таких как Международный институт по унификации частного права, Всемирная торговая организация (ВТО), Всемирная организация интеллектуальной собственности (ВОИС) и др. Так, Международный институт по унификации частного права (УНИДРУА) является важнейшей международной межправительственной организацией, осуществляющей подготовку нормативных актов в сфере международного частного права. Согласно Уставу задачей УНИДРУА является изучение средств гармонизации и сближения частного права государств или групп государств и постепенная подготовка к принятию различными государствами законодательства, содержащего единообразные нормы частного права. УНИДРУА осуществляет подготовку нормативных актов в области международного частного права в целях принятия государствами национального законодательства, содержащего единообразные нормы частного права. В рамках УНИДРУА были разработаны Женевская конвенция 1956 г. о договоре международной дорожной перевозки грузов; Женевская конвенция 1973 г. о договоре международной автомобильной перевозки пассажиров и багажа; Вашингтонская конвенция 1973 г. о единообразном законе о форме международного завещания; Женевская конвенция 1976 г. о договоре международной перевозки пассажиров и багажа по внутренним водным путям; Женевская конвенция 1983 г. о представительстве при международной купле-продаже товаров; Оттавская конвенция 1988 г. о международном финансовом лизинге; Оттавская конвенция 1988 г. о международном факторинге; Кейптаунская конвенция 2001 г. о международных имущественных правах на подвижное оборудование; Кейптаунский протокол 2001 г. по авиационному оборудованию к этой Конвенции; Люксембургский протокол 2007 г. по железнодорожному подвижному составу к этой Конвенции; Конвенция о правилах материального права, применимых в отношении ценных бумаг, учет прав на которые ведется посредником, 2009 г., а также ряд других конвенций, которые являются примером унификации материально-правовых норм. Деятельность по унификации материально-правовых норм осуществляется и в рамках иных международных органов. В этой связи следует сказать о Комиссии ООН по праву международной торговли (ЮНСИТРАЛ), являющейся вспомогательным органом Генеральной Ассамблеи. На Комиссию были возложены функции подготовки проектов конвенций, содействия кодификации международных торговых обычаев и распространения информации в этой сфере. На основе проектов, разработанных Комиссией, были приняты Венская конвенция ООН 1980 г. о договорах международной купли-продажи товаров; Нью-Йоркская конвенция ООН 1974 г. об исковой давности в международной купле-продаже товаров (приведенная в соответствие с Венской конвенцией 1980 г., протоколом 1980 г.); Гамбургская конвенция ООН 1978 г. о морской перевозке грузов; Нью-Йоркская конвенция ООН 1988 г. о международных переводных векселях и международных простых векселях; Венская конвенция ООН 1991 г. об ответственности операторов транспортных терминалов в международной торговле; Нью-Йоркская конвенция ООН 1995 г. о независимых гарантиях и резервных аккредитивах; Нью-Йоркская конвенция ООН 2001 г. об уступке дебиторской задолженности в международной торговле; Нью-Йоркская конвенция ООН 2005 г. об использовании электронных сообщений в международных договорах <1>. Трудно переоценить значение, к примеру, Венской конвенции ООН 1980 г. о договорах международной купли-продажи товаров, разработанной в рамках ЮНСИТРАЛ, участницей которой является Россия в порядке континуитета. Системы гражданско-правового регулирования международных контрактов купли-продажи товаров разнообразны, и каждой присущи свои специфика и особенности. Венская конвенция ООН 1980 г. о договорах международной купли-продажи товаров является примером международной универсальной унификации материально-правовых норм, обеспечивающих единообразие правового регулирования международной купли-продажи товаров. -------------------------------- <1> Не все названные конвенции вступили в силу, например Нью-Йоркская конвенция ООН 2005 г. об использовании электронных сообщений в международных договорах; не во всех названных конвенциях участвует Россия, например, она не участвует в Нью-Йоркской конвенции ООН 1974 г. об исковой давности в международной купле-продаже товаров, и др. Существующие различия в регулировании частноправовых отношений в каждом государстве могут быть устранены именно с помощью межгосударственной унификации норм международного частного права. Унификация имеет важное значение, поскольку в ходе такого процесса осуществляется согласование воль государств относительно конкретных моделей правового регулирования. Унификация дает возможность государствам применять идентичные правовые нормы, минимизируя тем самым возможность возникновения коллизий между правовыми актами этих государств, если речь идет об унификации материальных норм, или предотвращается возможность возникновения "конфликта коллизий", "хромающих отношений" и т.п., если речь идет об унификации коллизионных норм. Достаточно ярким примером унификации коллизионных норм может служить Минская конвенция о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам 1993 г. К примеру, ст. 32 Конвенции закрепляет коллизионную норму, регулирующую правоотношения родителей и детей. Нормы ст. 32 предусматривают, что правоотношения родителей и детей определяются по законодательству договаривающейся стороны, на территории которой постоянно проживают дети (п. 1); а по делам о взыскании алиментов с совершеннолетних детей применяется законодательство договаривающейся стороны, на территории которой имеет местожительство лицо, претендующее на получение алиментов (п. 2). Международный гражданский процесс является составной частью международного частного права. Международный договор имеет значение для правоприменительной практики и, в частности, для таких важнейших институтов международного гражданского процесса, как признание и исполнение иностранных судебных решений. Общепризнанным началом международного частного права является судебный иммунитет иностранного государства, вытекающий из принципа суверенитета, являющегося краеугольным камнем международного публичного права <1>. Решения суда одного государства не имеют юридической силы на территории другого государства. В случае, когда, например, суд какого-то государства выносит решение по торговому или гражданско-правовому спору, для признания и исполнения принятого решения на территории другого государства необходимо признание юридической силы этого решения в рамках соответствующей юрисдикции. Вопросы признания и приведения в исполнение либо отказ в признании иностранных судебных решений возникают в любой юрисдикции, а условия и процедуры решения этих вопросов регулируются соответствующими нормами внутригосударственного права. Как правило, внутригосударственные нормы связывают решение этого вопроса с добровольным признанием, общим признанием, признанием, основанным на "взаимности", и т.д., а также с действием соответствующего международного договора, закрепляющего обязательство государств-участников признавать и исполнять судебные решения (решения учреждений юстиции) на условиях, установленных этими договорами. -------------------------------- <1> См.: Лунц Л.А. Курс международного частного права. М., 2002. С. 48. В России вопрос о признании и исполнении иностранных судебных решений регламентирован Гражданским процессуальным кодексом, Арбитражным процессуальным кодексом, Федеральным конституционным законом от 31 декабря 1996 г. N 1-ФКЗ "О судебной системе Российской Федерации", Федеральным законом от 26 октября 2002 г. N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" и др. Гражданский процессуальный кодекс РФ предусматривает, что решения иностранных судов в Российской Федерации признаются и исполняются на основании международного договора (п. 1 ст. 409). Арбитражный процессуальный кодекс РФ закрепляет, что решения судов иностранных государств, принятые ими по спорам и иным делам, возникающим при осуществлении предпринимательской и иной экономической деятельности, признаются и приводятся в исполнение в Российской Федерации, если признание и приведение в исполнение таких решений предусмотрено международным договором Российской Федерации и федеральным законом (п. 1 ст. 241). Федеральный закон "О несостоятельности (банкротстве)" исходит из того, что решения судов иностранных государств по делам о несостоятельности (банкротстве) признаются на территории Российской Федерации в соответствии с международными договорами Российской Федерации, а при отсутствии международных договоров Российской Федерации решения судов иностранных государств по делам о несостоятельности (банкротстве) признаются на территории Российской Федерации на началах взаимности, если иное не предусмотрено федеральным законом (п. 6 ст. 1). Федеральным конституционным законом "О судебной системе Российской Федерации" предусмотрено, что обязательность на территории Российской Федерации постановлений судов иностранных государств, международных судов и арбитражей определяется международными договорами Российской Федерации (п. 3 ст. 6). Названные законодательные акты российского законодательства содержат различные формулировки нормативных положений, определяющих порядок и процедуру признания и исполнения иностранных судебных решений. Существование объективных различий судебных систем государств, сложность решения вопросов признания и исполнения иностранных судебных решений затрудняют их реализацию и являются основной причиной отсутствия в настоящее время универсальной международной конвенции. Вопросы признания и исполнения иностранных судебных решений решаются в рамках двусторонних и региональных международных договоров. Российская Федерация является участницей ряда многосторонних и двусторонних договоров и соглашений, содержащих нормы о признании и приведении в исполнение судебных решений по гражданским и коммерческим делам. В качестве примера можно привести Конвенцию государств - членов Содружества Независимых Государств (СНГ) о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам 1993 г.; Киевское соглашение о порядке разрешения споров, связанных с осуществлением хозяйственной деятельности, 1992 г. Ряд двусторонних договоров о правовой помощи Россия заключила с 14 государствами Европейского союза, с Азербайджаном, Грузией, Йеменом, Китаем, Ираком, другими государствами. Вместе с тем с большим количеством государств, включая развитые государства, такие как Великобритания, Германия, Франция, США, Канада и др., у Российской Федерации международных договоров нет. В числе международных договоров стран - членов Европейского союза можно назвать Брюссельскую конвенцию по вопросам юрисдикции и принудительного исполнения судебных решений в отношении гражданских и коммерческих споров 1968 г.; Регламент Совета Европейского союза 2000 г. N 44/2001 "О юрисдикции и приведении в исполнение судебных решений по гражданским и коммерческим делам" (Брюссель-I) <1>; с 2004 г. действует Регламент Совета Европейского союза N 2201/2003 по вопросам юрисдикции, признанию и исполнению решений по семейным делам и делам об ответственности родителей (Брюссель II-bis). Несколько европейских государств и государства - члены ЕС заключили Луганскую конвенцию "О юрисдикции и приведении в исполнение судебных решений по гражданским и коммерческим делам" 1988 г., а в 2007 г. была заключена новая Луганская конвенция по вопросам юрисдикции и принудительного исполнения судебных решений в отношении гражданских и коммерческих споров (Лугано-II). -------------------------------- <1> Регламент Брюссель-I фактически заменил Брюссельскую конвенцию 1968 г. Развитие национального режима и правовой практики признания и исполнения иностранных судебных решений напрямую связывается с заключением соответствующих международных договоров, которые закрепляют общие рамки правового сотрудничества государств. Отсутствие международного договора может негативно влиять на правоприменительный процесс. Наряду с международным договором источником международного частного права является международный обычай. Обычай складывается на протяжении длительного времени, а его многократное практическое применение формирует элемент юридической обязательности, которая находит отражение в правоприменительной практике, может получить закрепление во внутригосударственном праве, в резолюциях международных организаций. Существующие тенденции развития правового регулирования международных частноправовых отношений, несомненно, связываются с применением международных обычаев как регулирующего механизма, известного в доктрине как |