Lukashuk01_международ.право. Lukashuk01_международ. Учебник для студентов юридических факультетов и вузов Издание 3е, переработанное и дополненное
 Скачать 11.81 Mb.
|
|
§ 4. Международное право о взаимодействии с внутренним правом В соответствии с принципом суверенного равенства государств каждое государство свободно выбирает свою правовую систему и, следовательно, определяет порядок взаимодействия своего права с международным. Вместе с тем принцип суверенного равенства определяет, что каждое государство обязано выполнять полностью и добросовестно свои международные обязательства. В соответствии с принципом добросовестного выполнения обязательств по международному праву при осуществлении своих суверенных прав, включая право устанавливать свои законы и административные правила, государства сообразуются со своими международно правовыми обязательствами. Исходя из сказанного, Международный Суд ООН утверждает: основным принципом международного права является то, что оно превалирует над внутренним правом государств 1 . Это положение бесспорно в отношении решения вопроса о соотношении двух правовых систем в международной сфере, но оно не касается его решения во внутреннем праве. Согласно международному праву, в случае расхождения международного обязательства и национального права государство не может ссылаться в качестве оправдания невыполнения обязательства на свое право 2 . Исключение сделано лишь для случая, когда согласие государства на обязательность договора было выражено в нарушение положения внутреннего права, касающегося компетенции заключать договоры. При этом нарушение должно быть явным и касаться нормы его внутреннего права особо важного значения. Государство может ссылаться на это обстоятельство как на основание недействительности его согласия 3 Следовательно, лишь грубое нарушение конституционных норм, определяющих компетенцию государственных органов в области принятия международных обязательств, может служить основанием для отказа от договора в целом. Противоречие другим нормам, даже конституционного права, таким основанием служить не может. В этих положениях нашло отражение издавна признанное правило, в соответствии с которым международное право возлагает на государство обязательства, а порядок их реализации внутри страны определяется национальным правом, если иное не оговорено в международно правовой норме 1 Вместе с тем по мере роста числа норм, реализация которых происходит на национальном уровне, появляются новые особенности. Реализация, например, международных норм о правах человека, о некоторых видах преступлений невозможна без издания соответствующих законов. В результате государство, принимая такие нормы, берет обязательство издать соответствующие законы. Издание противоречащего им закона дает основания для протеста и даже для принятия контрмер со стороны других государств, прежде всего тех, чьи интересы непосредственно затронуты. Примером может служить заявление Государственной Думы РФ от 6 июля 1994 г. в связи с принятием в Латвии закона о гражданстве. В общем государство должно строить свою правовую систему таким образом, чтобы обеспечить выполнение международных обязательств. Мир и международный правопорядок могут быть обеспечены при условии, что в государствах утвердится демократическое правление, основанное на уважении прав человека и господстве права. Демократия и законность в международной жизни невозможны без демократии и законности внутри государств. Существуют особые случаи взаимодействия международного и национального права. К ним относятся прежде всего интеграционные правовые системы. Наиболее развитой из них является система Европейского союза. Другим особым случаем могут быть мирные договоры. Мирные договоры 1947 г. содержали целый ряд положений, обязывавших несшие ответственность за агрессию государства отменить антидемократическое законодательство и принять законы, необходимые для демократических преобразований. § 5. Внутреннее право о взаимодействии с международным правом Внутреннее право уделяет все большее внимание решению вопросов взаимодействия с международным правом. При этом оно также исходит из того, что определение методов реализации международных обязательств на национальном уровне относится к компетенции государства. Основы взаимодействия определяются конституционным правом. Анализ этого права и практики его применения подтверждает, что механизм действия внутреннего права непригоден для регулирования международных отношений так же, как международное право не способно регулировать внутриобщественные отношения. Поэтому выражение «непосредственное действие норм международного права» в правовой системе страны носит условный характер, означая, что содержащиеся в этих нормах правила подлежат непосредственному применению после придания им соответствующей юридической силы внутренним правом. Высказывается мнение, что конституции некоторых государств, например Франции, признали примат и непосредственное действие международного права. Думается, что это не совсем так. Конституции не признали якобы существующий примат международного права, а сами установили его. Иными словами, решение этого вопроса — дело национального права. Таким образом, для того чтобы быть способными регулировать отношения с участием физических и юридических лиц, содержащиеся в международном праве правила должны войти в правовую систему страны в установленном ею порядке. Этот процесс зачастую именуют трансформацией, имея в виду преобразование норм международного права в нормы внутреннего права. На самом же деле норма международного права не преобразуется, она сохраняет свой статус. А вот ее содержанию, правилу придается статус нормы национального права. Собственно, речь идет об имплементации международной нормы с помощью внутреннего права. Таким образом, термин «трансформация» условен. Пользоваться им можно лишь потому, что он широко признан. Трансформация может быть общей и индивидуальной. При общей государство устанавливает, что все или какие то определенные виды принятых им международно правовых норм являются частью права страны. При индивидуальной необходимо в каждом случае вводить международные нормы в право страны специальным актом. В некоторых странах, например в Великобритании, в отношении обычного международного права применяется общая трансформация, а в отношении договоров — индивидуальная. Трансформация может быть прямой и опосредованной. При прямой правила договора порождают тождественные правила в национальном праве в силу самого акта ратификации. Нередко это именуют инкорпорацией, т.е. включением. При опосредованной трансформации на основе договора издается национальный нормативный акт, с большей или меньшей полнотой воспроизводящий содержание договора. Особым видом имплементации международных норм является отсылка. Во многих законах говорится, что те или иные его положения будут применяться в соответствии с определенным договором или что в установленных случаях надлежит применять такой то договор. Все чаще встречаются отсылки к неправовым актам, к резолюциям конференций и международных организаций. В результате отсылки положения таких актов обретают юридическую силу. Подобные отсылки встречаются даже в конституционном праве. В Конституции Португалии говорится: «Предписания, содержащиеся в Конституции и законах и касающиеся основных прав граждан, должны толковаться и находиться в соответствии с Всеобщей декларацией прав человека» (п. 2 ст. 16). Внутреннее право проводит различие между существующими в форме обычая общепризнанными принципами и нормами международного права, с одной стороны, и договорами — с другой. Первые в порядке общей трансформации включаются в право страны в силу их общепринятости и объективной необходимости. Их коллизии с внутренним правом возникают редко. Договоры же содержат конкретные нормы и могут устанавливать далеко не общепринятые правила, которые порождают коллизии с внутренним правом. Поэтому государства уделяют особое внимание статусу договорных норм во внутреннем праве. Признав обычное международное право частью права страны, государства по разному определяют их место в правовой системе. В решении Верховного суда США по делу «Пакетбот „Гавана“» (1900 г.) говорилось, что обычное международное право является частью права страны в целях применения судами, «если нет международного договора либо иного нормативного акта исполнительной или законодательной власти или судебного решения». Этого правила суды США придерживаются и поныне. Иначе решается вопрос в новых правовых системах Европы. В Германии нормы общего международного права не только включены в право страны, но и обрели преимущественную силу перед законами. В Голландии все нормы обычного международного права подлежат применению. Что же касается договоров, то известны два способа решения вопроса: • положения договора обретают силу национального права лишь в результате издания специального закона (Великобритания, Индия, Нигерия); • положения должным образом ратифицированного и официально опубликованного договора непосредственно обретают силу норм внутреннего права. Нередко при этом национальное право устанавливает примат таких норм в правовой системе страны (Франция, Греция, Испания). После включения обычных и договорных норм в правовую систему страны возникает вопрос об их соотношении в этой системе. Как мы видели, в США обычные нормы международного права уступают не только договорам и законам, но даже актам исполнительной власти. В новых правовых системах и этот вопрос решается иначе. В ФРГ общие нормы международного права обладают приоритетом перед законами. По мнению Федерального конституционного суда Германии, вопрос о соотношении обычных и договорных норм после их включения во внутреннее право решается в соответствии с общими правилами: последующее правило отменяет предыдущее, специальное правило отменяет общее 1 В общем такой подход оправдан. Его недостаток кроется в недооценке связи инкорпорированных норм с международным правом, которое нельзя игнорировать при решении коллизии между обычными и договорными нормами после их отражения во внутреннем праве. Прежде всего, существуют в форме обычая императивные нормы, от которых договор не может отклоняться. Венская конвенция о праве международных договоров установила правила применения договоров по одному и тому же вопросу. Они должны учитываться при урегулировании коллизий между договорными нормами, инкорпорированными во внутреннее право. Все это подтверждает, что и после инкорпорации во внутреннее право международные нормы сохраняют свою связь с международным правом. Факт коллизии инкорпорированных норм с иными нормами права страны в принципе устанавливают все правоприменительные органы, и прежде всего суды. Они же принимают меры по урегулированию коллизии. Конституционный совет Франции подтвердил право судов рассматривать вопрос о соответствии закона договорам, если такой вопрос возникает при рассмотрении конкретного дела и только применительно к данному делу 1 . Разумеется, решение и по этому вопросу может быть обжаловано в порядке, установленном национальным правом. Для того чтобы норма международного права могла применяться как часть права страны, она должна быть самоисполнимой, т.е. сформулированной так, чтобы быть пригодной для непосредственного применения. Нередки случаи злоупотребления этим понятием, когда явно самоисполнимые нормы признаются несамоисполнимыми. В США, например, суды не признают самоисполнимыми нормы о правах человека, включая те, что закреплены Уставом ООН 2 Таким образом, будучи инкорпорированными во внутреннее право, нормы международного права занимают в нем особое положение. Тем не менее, будучи частью правовой системы страны, они применяются в соответствии с ее целями и принципами, а также в установленном ею процессуальном порядке. В некоторых видах договоров специально оговаривается, что они будут осуществляться в соответствии с законами участвующих государств 3 Вместе с тем рассматриваемые нормы обладают определенной спецификой. Они создаются и изменяются в особом порядке, сохраняют связь с международным правом. С этим не может не считаться правоприменительная практика 4 . Рассматриваемые нормы толкуются и применяются с учетом международного права. Все это дает основания считать, что, став частью правовой системы страны, нормы международного права не растворяются в ней, а занимают особое положение. Их следует рассматривать как особую разновидность внутренних норм, обозначив их термином инкорпорированные нормы, т.е. нормы, заимствованные из международного права. В заключение следует отметить, что, несмотря на все особенности национальных правовых систем, государства в целом стремятся достаточно надежно контролировать воздействие международных норм на внутреннее право. Вместе с тем в практике государств постепенно утверждается принцип благожелательного отношения к международному праву, в соответствии с которым считается предпочтительным такое толкование внутреннего права, которое соответствует принципам и нормам международного права. § 6. Международное и конституционное право Конституционное право — основа правовой системы государства. Его нормы обладают высшей юридической силой в системе, приматом в отношении всех остальных норм. Право государства на определение правовой системы реализуется прежде всего в его конституции. Поэтому взаимодействие международного права с конституционным не может не иметь своих особенностей. Конституции прошлого были интровертными, целиком посвященными функционированию государства и права внутри страны. Государственная власть во внешней политике рассматривалась как совершенно отличная от власти внутри страны. Поэтому она практически не регулировалась конституционным правом и была монополизирована исполнительной властью. Усиление роли международных отношений и их влияния на внутреннюю жизнь государств привело к тому, что в конституциях стало уделяться больше внимания внешней политике и международному праву. То есть происходит конституционализация внешней политики. Право все более основательно определяет порядок ее осуществления, ее цели и принципы, включая отношение к международному праву. Внешняя политика становится особой сферой действия конституционного права. Тем не менее и сегодня внешняя политика государств лишена надежного правового регулирования. Исполнительная власть предпочитает не связывать себе руки законами. Сами законы конструируются так, чтобы оставить правительству широкую свободу выбора. Юристы говорят о «разреженной законности» в этой области. Конституционные положения о внешней политике в конечном счете определяются характером политико правовой системы государства. Отношение государства к международному праву зависит от этой системы, от его истории и традиций, уровня культурного развития. Растущее влияние на развитие государства и общества оказывают международные факторы. Уровень этого влияния зависит от степени вовлеченности государства в международные отношения, от их значения для жизни общества. Закрепляя свободу выбора государством своей правовой системы, международное право устанавливает все более четкие границы этой свободы в условиях растущей взаимозависимости. Правовая система должна обеспечивать соблюдение норм международного права, строиться таким образом, чтобы обеспечить взаимодействие с другими государствами в режиме международной законности. Эти моменты отражаются в новых конституциях. Конституционному праву отведена главная роль в определении взаимодействия внутреннего и международного права. Конституционное право определяет полномочия государственных органов на участие в создании и осуществлении международных норм. Международное право закрепляет принцип уважения к установленному конституцией порядку. Вместе с тем оно определяет, что государство не может ссылаться на конституцию для оправдания невыполнения обязательств по международному праву 1 Исключение, как уже говорилось, сделано для случая явного нарушения норм особо важного значения, касающихся порядка принятия международных обязательств. Менее значительные отступления от этого порядка не могут служить основанием для признания недействительным согласия на принятие обязательства. Это положение было подтверждено Международным Судом ООН 2 Конституционное право иначе решает вопрос о соотношении своих норм с международным правом. Конституция США ставит свои нормы выше договоров, что подтверждено рядом решений Верховного суда. Установление принципа равенства закона и договора дает возможность отменять ранее заключенный договор последующим законом. Это положение было распространено и на нормы общего международного права 1 . Оно воспроизведено и подтверждено Верховным судом в 1988 г. по делу, связанному с представительством Организации освобождения Палестины при ООН 2 . Что же касается обычным норм, то, как мы видели, судебная практика ставит их ниже законов. Иначе решается вопрос во многих новых конституциях. Они содержат положение о том, что заключение договора, включающего правила, противоречащие конституции, может иметь место лишь после соответствующего пересмотра конституции 3 . Этому положению следуют и государства, в которых оно конституционно не закреплено. Конституционный совет Франции объявил, что Маастрихтский договор о Европейском союзе 1992 г. содержит положения, противоречащие Конституции страны. Поэтому до его ратификации необходимо внести в Конституцию соответствующие изменения 4 Анализ практики государств обнаруживает тенденцию соблюдения следующего порядка. Конституционность подлежащих ратификации договоров выясняется на стадии подготовки закона о ратификации соответствующим комитетом парламента, т.е. предпочтение отдается профилактике коллизий. Но полной гарантии и такой порядок не дает. Противоречие может обнаружиться в ходе осуществления договора. Для решения возникающих вопросов прибегают к помощи конституционных судов. В некоторых странах отрицается сама возможность постановки вопроса о конституционности международных договоров, поскольку они относятся к иному правопорядку. В других странах установлено, что речь может идти о конституционности лишь закона о ратификации договора (Италия). При всех условиях в случае признания договора противоречащим конституции он сохраняет свою международно правовую обязательность для государства. Внутри же страны он становится практиче ски неприменимым. Американская правовая система, как и большинство правовых систем других государств, исходит из признания примата конституции над всеми иными нормами, включая и те, что своим возникновением обязаны международному праву. В то же время это положение доводится до беспрецедентных пределов. В упоминавшейся кодификации Американского института права говорится: «Действуя в пределах своих конституционных полномочий, Президент может обладать по Конституции властью совершать такие действия, которые представляют нарушение международного права Соединенными Штатами». В этом видится одно из свидетельств того, сколь серьезные проблемы порождает признание абсолютного примата конституций над международным правом. Конституция Японии закрепила отказ от ведения войны и декларировала, что «право на ведение государством войны не признается» (ст. 9). Заключенные Японией договоры и принятые нормы международного права должны добросовестно соблюдаться (ст. 98). Заслуживает внимания позиция японского правительства по вопросу о соотношении Конституции и международного права. По его мнению, одни договоры подчинены Конституции, а другие обладают перед ней приоритетом. К первым относятся двусторонние политические и экономические договоры; ко вторым — договоры, содержащие «принятые нормы международного права», и договоры, которые касаются «вопросов жизненно важного значения для судьбы государства, такие как акт о капитуляции или мирный договор» 1 Конституция Италии 1947 г. ограничилась общим положением: «Правовой порядок Италии согласуется с общепризнанными нормами международного права» (ст. 10). Тем самым установлен приоритет международных норм. Приведенное положение может пониматься как относящееся и к Конституции, которая является частью правового порядка страны. Основной Закон ФРГ установил, что общие нормы публичного международного права являются составной частью федерального права. Они обладают приоритетом перед законами и непосредственно создают права и обязанности для проживающих на территории Федерации (ст. 25). Федеральный конституционный суд разъяснил это положение следующим образом: только общие нормы международного права без трансформационного закона непосредственно входят в немецкий правопорядок и обладают приоритетом в отношении германского внутригосударственного права, за исключением права конституционного. Конкретные договоры таким статусом не обладают 1 . Следует отметить большую роль Федерального конституционного суда в решении вопросов взаимодействия международного и внутреннего права. Его богатая практика в этой области представляет интерес и для других стран, в частности для их конституционных судов. Послевоенные конституции стран Латинской Америки включили весьма ограниченные положения о международном праве. С учетом положения этих стран едва ли можно удивляться, что многие из них подчеркивают недействительность договоров, расходящихся с конституцией (например, ст. 189 Конституции Эквадора 1946 г. и ст. 46 (29) Конституции Сальвадора 1950 г.). Новые независимые государства Африки и Азии отнеслись к общему международному праву осторожно, зачастую предпочитая ссылаться на Устав ООН, а не на международное право вообще. Общее международное право рассматривалось как произведение колониальных держав. В конституциях речь идет лишь о договорах. В большинстве случаев правовая гарантия для них не предусмотрена. Особый интерес для изучения современных тенденций развития взаимодействия международного и внутреннего права, естественно, представляют новейшие конституции. Обратимся к Конституции Королевства Нидерландов, в которую регулярно вносятся поправки, имеющие отношение к международному праву. Конституционное право всегда придерживалось принципа абсолютного верховенства основного закона. Противоречие международного договора конституции делало его неприменимым. Подобный принцип становился все менее совместимым с развивающимся международным правопорядком. Конституция Нидерландов отступила от этого принципа. «В интересах, требуемых развитием международного правопорядка, договор может содержать отступление от положений Конституции» (ст. 63). В таком случае закон об одобрении договора принимается палатами Генеральных штатов большинством не менее двух третей поданных голосов. К приведенному положению близко по сути положение, содержащееся в растущем числе конституций, о том, что принятие расходящегося с основным законом договора требует предварительного внесения изменений в этот закон. Согласно Конституции Нидерландов, договоры считаются непосредственно действующим правом (ст. 91 и 93) и обладают приоритетом перед внутренним правом (ст. 66). Конституция по прежнему обходит молчанием обычные нормы международного права. Судебная практика исходит из того, что такие нормы также могут быть частью правовой системы страны, но, как правило, не отменяют ее писаное право 1 Обосновать подобное положение трудно. Непонятно, почему императивные нормы международного права обладают в правовой системе страны более низким статусом, чем договоры? Нечто подобное имеет место и в других странах. Объяснение видится в том, что общее международное право рассматривается как относящееся только к межгосударственным отношениям и потому не вступающее в конфликт с внутренним правом. Между тем современное общее, обычное право содержит все больше норм, имеющих прямое отношение к внутреннему праву. Достаточно напомнить об общепризнанных принципах и нормах о правах человека, которые обязательны для всех государств независимо от их участия в договорах о правах человека. Серьезной новеллой является положение Конституции Нидерландов и ряда других государств о возможности передачи полномочий государства международным организациям (ст. 92 Конституции Нидерландов, ст. 24 Основного Закона ФРГ, п. 1 разд. 20 Конституции Дании, § 93 Конституции Норвегии). Отмеченные тенденции в развитии конституционного права нашли отражение и в новых конституциях стран Центральной и Восточной Европы 2 . Большинство из них включают международные договоры в право страны. Примерно семью из них за договорами признается более высокая юридическая сила, чем у законов. Три конституции признают такой статус только за договорами о правах человека. В качестве примера можно взять самую новую конституцию — Конституцию Польской Республики 1997 г. 3 Состояние войны может быть объявлено исключительно в случае нападения на польскую территорию либо если из международных договоров вытекает обязательство совместной обороны от агрессии [ст. 116 (2)]. Как видим, принцип неприменения силы становится общим принципом международного права и конституционного права демократических государств. Ратифицированные договоры являются частью правопорядка страны и применяются непосредственно [ст. 91 (1)]. Статус норм общего международного права не определен. Общие тенденции нашли отражение и в конституциях государств, образовавшихся на постсоветском пространстве. В целом они отвечают конституционным стандартам членов международного сообщества. Связь с этим сообществом в некоторых из них прямо отмечается. Народ России принял Конституцию, «сознавая себя частью мирового сообщества». Аналогичное положение содержит Конституция Казахстана. Конституции содержат положения о международном праве, а некоторые и о внешней политике, о ее принципах, в частности об отказе от агрессивных войн. В Конституции Узбекистана говорится, что внешняя политика исходит из общепризнанных принципов и норм международного права, наиболее важные из них перечислены (ст. 17). Аналогичные положения содержит и Конституция Туркменистана (ст. 6). Представляется, что в этом отношении они следовали примеру последней Конституции СССР. Конституция Грузии заимствовала итальянскую формулу: «Законодательство Грузии соответствует общепризнанным принципам и нормам международного права» [ст. 6 (2)]. Другие конституции достигают той же цели иным путем. Они включают принципы международного права в право страны и тем самым делают их обязательными для всех органов государства, включая и те, которые осуществляют внешнюю политику. Ряд конституций придают особый статус международным принципам и нормам о правах человека. Наиболее высокий статус придан им Конституцией Грузии. Они занимают самое высокое положение в правовой системе страны — ни народ, ни государство не могут их ограничить. «Грузия признает и соблюдает общепризнанные права и свободы человека как непреходящие и высшие человеческие ценности. При осуществлении власти народ и государство ограничены этими правами и свободами как непосредственно действующим правом» (ст. 7). Некоторые конституции, например украинская, не связывают права человека с международным правом. Некоторые конституции, как Конституция Украины [ст. 9 (2)], предусматривают возможность заключения расходящихся с ними договоров при условии предварительного внесения в основной закон соответствующих изменений 1 . Ряд конституций предусматривает учреждение конституционных судов, в компетенцию которых входит также решение вопросов о соответствии заключаемых договоров конституции. Наконец, новым конституциям известно и положение о возможности передачи государством осуществления части своих полномочий международным организациям (ст. 79 Конституции РФ). Из сказанного видно, что новые конституции, принятые на постсоветском пространстве, отражают общие тенденции развития конституционного права относительно регулирования взаимодействия международного и внутреннего права. И это тем более знаменательно, что большинство конституций нацелено на обеспечение обретенного суверенитета. Помимо конституций существуют также конституционные, органические законы. Не исключена возможность их коллизии с договорами. В отличие от внутреннего права международное право не выделяет такие законы в особую категорию. Не решен этот вопрос и во внутреннем праве. Отсутствует соответствующая практика. Нет единства мнений и в литературе. Во Франции, например, где установлен приоритет договоров перед законами, одни юристы полагают, что конституционные законы преобладают над договорами, другие это отрицают. Изредка встречаются случаи, когда при международном урегулировании конфликта в государстве международный акт содержит основные положения конституции. Примером может служить договор Республики Кипр с Великобританией, Турцией и Грецией 1960 г., гарантировавший основные положения Конституции Кипра. Отметим особенности соотношения права Европейского союза с конституциями государств членов. Договорного урегулирования вопрос не получил. Однако Суд Союза и высшие суды |