Учебник история философии москва Академический Проект 2005 Рекомендовано
 Скачать 2.14 Mb.
|
|
222 новении и уничтожении», а также трактаты: «О способах обозначения», 1268— 1272 гг., «О высшем Благе, или О жизни философа», «О сновидениях, или О предвидении, в сновидениях обретаемом» и «О вечности мира», ок. 1270 г.). Среди многочисленных представителей «аверроизма», живших в XIV в., выделяются в первую очередь имена Жана Жанденского (ум. 1328 г.) и Марсилия Падуанского (ум. ок. 1342 г.). «Аверроистский кризис» возник по причине троякого наложения нескольких обострившихся противоречий в структуре Парижского университета в середине XIII в.: между монашеством и священством (церковными иерархами и представителями монашеских орденов); между аристотеликами и августинианцами; между философами и богословами (преподавателями теологического факультета и факультета «искусств»). Специфически «аверроистскими» в учениях обоих магистров были два тезиса: 1) о самодостаточности философских занятий для обретения человеком счастья в своем повседневном земном существовании 2) об единстве «потенциального» интеллекта во всех разумных индивидуальных субстанциях, т. е. людях: блаженство, доступное человеку на земле, заключается в единении с «активным» интеллектом; разумная душа не соединена с телом человека самим своим бытием, но только посредством осуществленного ею действия («акта») Учения «аверроистов» были впоследствии дважды осуждены: 1) в 1270 г. (13 тезисов), в частности, что «интеллект всех людей един по числу и является одним и тем же»; «воля человека желает и делает выбор на основе необходимости»; «все, что происходит в этом мире, подчинено закону небесных тел»; «мир вечен»; «Бог не познает единичных вещей»; «Бог не познает нечто отличное от Него Самого»; «действия человека не направляются божественным Провидением»; 2) в 1277 г. (219 тезисов, из которых не многие могут быть названы специфически «аверроистскими»), в частности, что «грядущее воскресение не должно признаваться философом, поскольку это невозможно исследовать разумом»; «мудрыми мира являются только философы»; «нет лучшего состояния, чем занятие философией»; «целомудрие само по себе не есть добродетель»; «полное воздержание от плотских дел вредит добродетели и роду человеческому»; «христианский закон содержит басни и заблуждения, подобно всем прочим религиям»; «христианский закон препятствует для науки»; «счастье находится в этой, а не в иной жизни», а также, что «единая Первопричина с необходимостью производит только одно и непосредственно к нему относящееся», и, как следствие, «Бог не способен мгновенно и совершенно свободно произвести множество разнообразных вещей» и проч. В Прологе к «Осуждению» 1277 г., текст которого был составлен парижским епископом Этьеном Тампье (ум. 1279 г.) по поручению папы Иоанна XXI (в прошлом знаменитого логика Петра Испанского, ум. 1277 г.) впервые звучит формулировка теории «двойственной истины» (duplex veritas), непосредственно адресованной «аверроистам» (в сохранившихся текстах Боэция и Сигера не встречается): «Действительно, они говорят, что иные вещи истинны согласно философии, но они не таковы согласно католической вере, как если бы существовали две противоположные истины, словно истина Священного Писания может быть опровергнута истиной текстов язычников, проклятых самим Богом». Впоследствии эта теория была сведена к лапидарному «символу веры» философов-«аверроистов», сформулированному наиболее грозным их оппонентом в конце XIII — начале XIV в., прославленным логиком, мистиком, миссионером, религиозным писателем Раймундом Луллием (ок. 1232 / 1235 — ум. 223 ок. 1316 гг.): «Верую в то, что вера истинна, и понимаю, что она не истинна (credo fidem esse veram, et intelligo quod non est vera)». Парижское осуждение 1277 г. вызвало на рубеже XIII — XIV вв. целый ряд чрезвычайно существенных, поначалу неявных, критических (философских) и догматических (богословских) взаимных влияний и разграничений, ставших свидетельством кризиса средневековой схоластической мысли, с одной стороны, и рождения новых путей к рассмотрению проблематики мира и Бога — с другой. Утверждение принципа абсолютного всемогущества Бога-Творца, провозглашенного в тезисах (или, точнее, «контртезисах») «Списка» (лат. Syllabus) Этьена Тампье, предполагало тем самым бессмысленность всяких занятий «естественной теологией» по существу, т. е. суждений о Боге по аналогии с осуществившимся статусом бытия сотворенных вещей, и выдвигало на первое место учение о разделении сверхразумной божественности (непредсказуемой и непостижимой) и «натуральной» естественности бытия (исчислимой рассудком и выражаемой в общем понятии), то есть, с одной стороны, «теологии Откровения», и набора отдельных «естественных» дисциплин (логики, физики, биологии, психологии и т. д.). Новый взгляд на отношение между верой и разумом, Богом и миром, чудом спасения и человеческой искушенностью был сформулирован в поздней схоластике в философских учениях двух францисканских теологов — ИоаннаДунсаСкота (1265/ 1266— 1308гг.; «Doctor subtilis», «Тонкий доктор»; главные сочинения: «Комментарий к «Четырем книгам сентенций» Петра Ломбардского», или «Оксфордское сочинение»; «Парижские сообщения (reportata)»; «Вопросы к книге Аристотеля «О душе»»; Quaestiones quodlibetales, «Вопросы на произвольные темы»; трактат «О первом начале»; «Тончайшие вопросы к «Метафизике» Аристотеля и др.) и Уильяма Оккама (ок. 1285— 1347 гг.; «Venerabilis inceptor», «Достопочтенный начинатель»; главные сочинения: «Комментарий к «Четырем книгам сентенций» Петра Ломбардского», 1317—1322 гг.; «Свод всей логики», 1319 / 1320 — не ранее нач. 1340 гг.; «Комментарий к «Физике» Аристотеля», 1321 — 1323 гг.; «Трактат о предопределении и предзнании Богом будущих не- необходимых событий», до 1323 г.; Quodlibeta (т. е. «Вопросы на произвольные темы»), до 1323 г.; «Труд девяноста дней», ок. 1331 г.; «Диалог между учителем и учеником», 1334—1338 гг.; «Бревилоквий», 1342 г.; «Об императорской и папской власти», ок. 1347 г. и др.). По утверждению Дунса Скота, первым естественным объектом ума, а следовательно, и предметом философской науки, является не форма материальной субстанции, как полагал Фома Аквинский, и не Бог как Высшее Существо, как считал, например, Генрих Гентский, а «сущее как таковое» (лат. ens qua ens), так как именно этот объект человеческий разум способен, с одной стороны, постигать адекватно и в первую очередь (сущность Бога непостижима) и, с другой стороны, через посредство его постижения постепенно усматривать сущность любых сотворенных вещей — материальных и не являющихся таковыми (душа, бестелесные ангелы и т. д.). Дунс Скот рассматривает человеческий ум как одну из способностей познающей души, которой можно привести в соответствие любую другую способность, например зрительное восприятие: все, что человек видит перед собой, он видит постольку, поскольку оно обладает определенной расцветкой, или, иначе, поскольку какой-либо цвет является адекватным объектом способности видеть глазами, он позволяет душе различать все тела, обладающие 224 этой характеристикой, тогда как бесцветные сущности остаются для зрения неразличимыми. То, чем является цвет по отношению к зрительному восприятию, «сущее как таковое» представляет для нашей способности видеть умом: все, что является сущим, является умопостигаемым, а все, что не является таковым, непостижимо для нашего ума. Вместе с тем человеческий разум, считает Дунс Скот, может знать о бытии только то, что он абстрагирует из совокупности чувственных данных: ему недоступно прямое познание «бытия вообще», без каких-либо дополнительных определений (точно так же, как глаз не способен улавливать «цвет как таковой»); он способен лишь познавать определенное бытие, принадлежащее множеству единичных конечных вещей вместе с присущими им от природы существенными и акцидентальными характеристиками . Таким образом, основополагающим моментом в философии Скота становится учение об «унивокации» сущего (бытия) (лат. univocatio — «единозначность»). Это учение предполагает, что, в соответствии с определением первого объекта человеческого ума, всякая вещь может быть познана в силу того, что является сущей — и Бог, и сотворенные вещи. Философия начинает с абстрактного понятия «бытия», в равной степени приложимого и к Творцу, и к творениям, и исходя из него доказывает существование Бога как бесконечного бытия, так как именно характеристика бесконечности есть, по Скоту, ближайшее свойство единого и всемогущего Бога. В отличие от конечных вещей, существование которых случайно, или, точнее, не является необходимым (так как они могут существовать или существовать), и производно, т. е. тем самым обусловлено высшей причиной, бесконечное бытие обладает необходимым существованием (оно не может не существовать), оно беспричинно и служит Первым началом существования всех конечных вещей. Реально (субстанциально) существуют, по Скоту, только единичные вещи; формы и сущности («чтойности») также существуют, но не реально, а исключительно только в виде объектов божественного Ума. Эти сущности он называет «природами» (лат. natura) сотворенных вещей, которые как таковые не являются ни единичными, ни, с другой стороны, универсальными, но предшествуют существованию и общего, и единичного. Так, например, рассуждает Дунс Скот, если бы сущность («природа») какой-либо лошади была единичной, то была бы только одна эта лошадь; а если бы сущность была универсальной, то не было бы вообще никаких лошадей, поскольку из общего нельзя вывести единичное и, наоборот, из единичного — общее. Существование индивидуальных вещей возможно благодаря добавлению к «чтойной» «природе» вещей особого признака — «этости» (лат. haecceitas), превращающего данную вещь именно в «эту» субстанцию и непохожую ни на какую другую. «Этость», будучи прибавлением к «чтойности», как бы «сжимает» ее; сущность (форма, «природа») субстанции по этой причине утрачивает свою делимость. В соединении с «этостью» «чтойность», по Скоту, перестает быть присущей конкретному множеству индивидов отдельного рода и вида и превращается в собственную характеристику данной конкретной единичной субстанции. «Этость» присоединяется к «общей природе» вещей не как дополнительный признак к уже имеющимся; вещь не состоит из «этости» и «природы» как целое из двух частей. Присоединение «этости» означает изменение способа существования «общей природы» (сущности, формы, идеи) единичной субстанции: он получает реальное существование. «Этость» является «актом бытия», преобразующим форму субстанции в неповтори- |