Учебник Под редакцией профессора И. Б. Новицкого и профессора И. С. Перетерского
 Скачать 2.38 Mb.
|
|
Глава 2 КОДИФИКАЦИЯ ЮСТИНИАНА § 12. Задачи и процесс кодификационных работ при Юстиниане 36. Задачи кодификации. Устремления юстиниановского периода (первая половина VI в.) были направлены на осуществление грандиозной и непосильной задачи восстановления единства Римской империи. К этой цели сводилась политика и в области законодательства. Законодательная политика ставила задачей из двух потоков памятников прошлого - императорских законов (leges) и работ классических юристов (ius) - создать свод законов, пригодных для применения в новых политических и экономических условиях. Для того чтобы старые источники права превратить в живые источники нового права, нужно было создать из хаоса текстов, законов, конституций одно стройное целое. Перед юристами была поставлена еще задача использовать все, что дало развитие права за три столетия, прошедшие между классическим периодом и этой эпохой, т.е. отразить изменения, которые претерпело римское право при пересадке его с Запада на Восток, под греческими, восточными и христианскими влияниями, а также и тех изменений, которые происходили на Востоке под влиянием западной послеклассической литературы. Таким образом, свод законов Юстиниана является в основном компиляцией из существовавших до того источников, но многократно преобразованных, переделанных и обобщенных. Кодификация Юстиниана отличается от предыдущих кодификаций несравненно большим размахом и более высокой творческой силой. В ней обнаруживается не только более широкая основа источников и более обильное их использование, но и гораздо более тщательная обработка избранных текстов. 37. Объем кодификации. Предыдущие своды были сборниками только leges; вопрос о собирании материалов ius, поставленный при Феодосии II, не был реализован. Предварительные сборники и хрестоматии по ius были плодом работ и знаний беритской и константинопольской правовых школ, где еще в V в. н.э. укрепилось изучение римского права. Преподаватели стремились приспособить классические труды к новому порядку вещей, установленному абсолютной монархией. Эти-то труды и были использованы в кодификации Юстиниана. Кодификация имеет много недостатков, особенно в самой технике законодательства, но имеются и положительные стороны, в частности в области некоторых нововведений. Характерно было стремление соединить разнообразные ветви римского права (например, цивильное и преторское право, цивильное и право народов Италии и провинций) и удалить отжившие институты (mancipatio, in iure cessio, fiducia) (см. пп. 196, 197, 407 и др.). В иных случаях ясно видны попытки придать новое содержание перешедшим от прошлого правовым понятиям и институтам и таким путем сохранить их жизненность (например, litterarum obligatio in ius vocatio, litis contestatio) (см. пп. 53, 74, 449). Новый законодательный труд стремился быть продолжением развития классического права и устранить недостатки его, выступавшие до того времени в трудах юристов и императорских конституциях. Составители уделяли внимание новым правовым воззрениям; в результате этого римское частное право сделалось более пригодным для восприятия его в дальнейшем новыми народами. 38. Ход кодификации. Руководство кодификационными работами было возложено на magister officiorum и quaestor sacri palatii Трибониана. Юстиниан назначил 13 февраля 528 г. комиссию из десяти членов, с участием Трибониана и константинопольского преподавателя права Теофила; этой комиссии было поручено составить в первую очередь свод конституций. Три прежних собрания облегчили работу комиссии, и 7 апреля 529 г. собрание конституций было опубликовано как Codex Iustinianus и вместе с тем было запрещено пользоваться старыми собраниями. Пока шли работы по кодификации конституций, целый ряд спорных вопросов, разделявших старых юристов и вызвавших закон о цитировании, был решен в 529 г. путем отдельных (до 50) императорских конституций (quinquaginta decisiones). Было еще издано свыше 200 законов для преобразования старого права, причем некоторые институты были совсем устранены, другие реформированы. Кодификация юридической литературы была возложена 15 декабря 530 г. на комиссию из семнадцати членов под председательством Трибониана с участием Теофила и беритского профессора Дорофея. Закон о цитировании не связывал комиссии, и она могла привлекать всех iuris auctores. Компиляторы должны были из громадной массы правовой литературы выбирать самое необходимое (непрактичное исключать или переделать, не допускать повторений и противоречий) и обработать для свода законов. Сокращения, добавления и изменения старых текстов были прямо предписаны, с предоставлением компиляторам свободы действий в этом отношении. Этим правом весьма часто пользовались, и множество текстов было "улучшено", как хвастливо уверяет император. Изменения, или, как их называли, "улучшения", касались не только отдельных технических выражений, относящихся к устаревшим правоотношениям и заменявшихся терминами действующего права (вместо mancipatio ставилась traditio, вместо fiducia - pignus и т.д.), но и целые фразы и части фраз вычеркивались, другие переделывались, и вводились новые. Многие из этих изменений открыты и стали известны под названием interpolationes с XVI в. Работа по обнаружению интерполяций ведется и до настоящего времени. От интерполяций следует отличать глоссы, т.е. объяснения непонятных слов и терминов переписчиками и читателями, попадавшие в самые тексты в рукописях и до компиляторов. Собраны были сочинения 39 юристов, неполный список которых приложен к старейшей рукописи (Index Florentinus). План производства выборки из сочинений юристов был установлен наперед. Материал разделен на 50 книг, которые, кроме 30 - 32 книг, распадаются на титулы. Книга 1 служила введением, книги 2 - 46 следуют системе преторского эдикта со значительными изменениями и дополнениями, книги 47 и 48 отведены уголовному праву и процессу, книга 49 - обжалованию, финансам и военному праву, последняя, 50 книга - муниципальному праву и особым дополнениям. Для ускорения работы комиссии она разделилась на три подкомиссии, собиравшие: первая - произведения по цивильному праву (так называемая Сабиновская масса сочинений), вторая - по преторскому праву (так называемая эдиктальная масса), третья - произведения Папиниана (так называемая Папиниановская масса) и кое-где сюда присоединилась группа приложений (так называемый Appendix). Выборки, произведенные в секциях, сводились воедино на общих собраниях комиссии и размещались в книгах под соответствующими титулами. Все собрание получило наименование Digesta, завещанное классической литературой (т.е. собрание юридических материалов). 16 декабря 533 г. законченная работа была опубликована как Digesta или Pandectae Iustiniani. Применение старых источников было воспрещено, и во избежание контроверз были запрещены также всякие комментарии. Допускались только дословные переводы, краткие указатели содержания отдельных мест (индексы), выдержки и параллельные сопоставления соответствующих текстов (паратитлы). В сомнительных случаях надлежало обращаться за разъяснениями к императору. Цитируются места из Дигест буквой D и цифровыми указаниями книги, титула и отрывка, например: D. 45. 1. 122. 2. Во время работ комиссии компиляторов Дигест на Трибониана, Теофила и Дорофея было возложено поручение составить институции для замены устаревших Институций Гая. Результат их работы был опубликован на латинском языке 21 ноября 533 г. Издание этого руководства-закона преследовало цель ввести в правовую область полную ясность и представить всю науку законов (tota legitima scientia). По институциям должны были изучать право начинающие студенты тогдашних университетов, которым было дано название Iustiniani novi. Институции Юстиниана, по существу, составлены по старым институциям. Прототипом были почти целиком использованные Институции Гая, а сам автор, живший в конце II в., называется в VI в. "нашим Гаем". В конце институций прибавлен титул, относящийся к iudicia publica. Однако институции были подновлены и содержали ссылки на современные законы. Таким образом, система этих институций распадалась на введение, часть первую - "лица", вторую - "вещи", и последнюю - права на вещи, наследственное и обязательственное право. Третья книга посвящена искам, система которых захватывала и четвертую книгу до 17-го отдела. Конец четвертой книги посвящен публичному праву. По стилю изложения первой части институций (I и II книги) усматривают авторство профессора беритской школы Дорофея, а второй (III и IV книги) - Теофила, обоих участников редакционной комиссии Юстиниана. Перу Теофила принадлежит еще краткое изложение институций, называемое по-гречески парафразой. Способ цитирования - буква I (институции), цифры обозначают книгу и титул и дальнейшие подразделения I. 2. 20. pr.(principium - начало). В целях включения вновь изданных во время кодификационных работ конституций и согласования leges с собранным в Дигестах ius приступили к новой редакции Кодекса Юстиниана. Опять была образована комиссия из пяти членов под председательством Трибониана. Новое произведение было опубликовано 16 ноября 534 г. под именем Codex repetitae praelectionis - второй исправленной редакции, отменившей старый Кодекс. До нашего времени дошла только эта редакция, состоявшая из 12 книг, распадающихся на титулы. В пределах титула конституции расположены в хронологическом порядке. Попадаются также конституции поздневизантийского происхождения, на греческом языке. Конституции, включенные в Кодекс, хотя изменены менее, чем сочинения юристов в Дигестах, но все же заключают много интерполяций. Для цитирования употребляется буква C (Codex), с соответствующими цифровыми указателями книги, титула и номера конституции: C. 8. 44. 21. 1. Кодекс вступил в силу 29 декабря 534 г. Конституции, изданные после второй редакции Кодекса, составили фактически четвертую часть собрания - Novellae (leges) - Новеллы, хотя официально они не были объединены. Это конституции Юстиниана, изданные между 535 - 565 гг. и образовавшие обширное дополнение. Они относятся большей частью к государственному управлению и церковному строю, но некоторые содержат и гражданско-правовые определения из области семейного и наследственного права. Они свидетельствуют о проникновении начал провинциального (восточного) права в римское. Из 168 новелл современного издания большинство издано на греческом языке. Собирались и издавались они в разном объеме при преемниках Юстиниана. Все издание, несмотря на разновременное происхождение отдельных частей, рассматривалось как единое законодательное произведение. Это чрезвычайно важно для правильного толкования права этой эпохи. Для научного толкования текстов (особенно в Дигестах) применяется "двойное толкование". Текст юриста принимается сначала как часть единой кодификации. Но для понимания того смысла, который вкладывал отдельный юрист в свои слова, необходимо тщательно очистить его от компиляторских ретушевок и исправлений и затем восстановить смысл, который отрывок имел в обстановке времени своего написания. Это уже чисто исследовательская и научная задача. § 13. Corpus iuris civilis 39. Составные части Corpus iuris civilis. Появившееся к 534 г. окончательное собрание является основным источником для изучения римского права. В XII в. оно получило сохраняющееся доныне название Corpus iuris civilis - Свод гражданского права. Состоит оно из четырех основных частей: (1) Institutiones - в четырех книгах; (2) Digesta (Pandectae) в составе 7 частей и 50 книг, 432 титулов и 9123 отдельных фрагментов; (3) Codex - в 12 книгах, представлявший свод важнейших императорских указов (constitutiones) от Адриана до Юстиниана; (4) Novellae (leges) - 168 новелл (новых законов), изданных Юстинианом после второй редакции Кодекса. Древнейшими рукописями Corpus iuris civilis являются: а) Институций - Туринская (IX в.); б) Дигест - Флорентийская (VI - VII вв.) и "Vulgata" (XI в.); в) Кодекса - Веронская (VIII в.). Глава 3 ИНЫЕ ПАМЯТНИКИ § 14. Памятники литературы. Надписи. Папирусы 40. Памятники литературы. Неюридическими источниками для понимания римского права и восполнения наших знаний являются дошедшие произведения и памятники римской и эллинистической литературы всех видов. Они позволяют судить о состоянии права в разные эпохи вообще, среди других явлений общественной жизни, о их взаимном влиянии и делать заключения, важные для состояния права. Сюда относятся, прежде всего, произведения римских историков (Тит Ливий - конец I в. до н.э., начало I в. н.э.; Тацит - I - II вв. н.э.); представителей средней анналистики (Светоний - I - II вв. н.э.; Авл Геллий - 2-я половина II в. н.э.; Аммиан Марцеллин - конец III в. н.э.); римских грамматиков (Варрон, Фест, Валерий Проб - середина II в. н.э.), а также произведения римских землемеров (Фронтин, Хигин, Сикул, Флакк и др.), уточняющие сведения по земельному праву Рима. Среди латинских литераторов важны писатели III и II вв. до н.э. Плавт и Теренций, передающие в своих комедиях бытовую обстановку римской жизни с многочисленными ссылками общего характера на состояние права. Наравне с ними богатый материал дают произведения римских ораторов, начиная с Катона, писавшего и о земледелии, и кончая Цицероном, который дал в своих речах живую картину римской судебной практики, а в других произведениях передал философские течения стоического и перипатетического направлений среди деятелей права, а также изложил теорию тогдашней риторики. Другой писатель н.э., Сенека (I в. н.э.), будучи полной противоположностью Цицерона в смысле стиля, не уступал ему в философских и юридических познаниях. Сложившийся стоик, он поддерживал элементы стоической философии в среде современных деятелей юриспруденции. Через полтора столетия после Цицерона такое же, хотя и менее яркое место занял наставник и писатель по ораторской теории Квинтилиан (умер в 95 г. н.э.). 41. Надписи. В XIX в. собран богатый материал надписей, найденных в разных частях Римской империи на могилах, камнях, дереве, коже, посуде и особенно в постройках. Эти материалы издавались со 2-й половины XIX в. под названием Corpus inscriptionum latinarum. Благодаря предметному распределению этого материала по томам явилась возможность значительно пополнить сведения о действительном существовании и реальной практике целого ряда институтов римского права, оставивших мало следа в юридических памятниках. 42. Папирусы. Богатейший литературный источник для освещения вопросов земельной собственности, земельных, ремесленных и трудовых общин, договорного права, на почве слияния греческого и римского права, за последние пятьдесят лет - найденные в Египте папирусы. Они относятся к публичному и частному праву, административному и финансовому порядкам (акты гражданского состояния, кадастр, списки должностей, переписка учреждений, тексты законов, эдиктов и т.п.). Они строго регистрируются европейскими научными учреждениями. Эти находки создали новую источниковедческую науку XX века - папирологию <*>. -------------------------------- <*> На русском языке см.: Фрезе. О греко-египетских папирусах (1908); Он же. Греко-египетские частноправовые документы (1911). 43. За последнее время в Америке вышло энциклопедическое обозрение античных литературных свидетельств об экономическом и правовом состоянии всех римских провинций (An economical survey of Roman Empire, под ред. Tenny Frank в 8 томах). Раздел II ОСУЩЕСТВЛЕНИЕ И ЗАЩИТА ПРАВ Глава 4 ОСУЩЕСТВЛЕНИЕ ПРАВ § 15. Понятие осуществления права 44. Римскому понятию права - ius - соответствует как смысл правовой нормы, правового порядка, так и представление о праве, принадлежащем отдельному лицу в силу предписаний общего права. Осуществление права состоит в совершении лицом действий, служащих для удовлетворения его положительных интересов (uti, frui), защищаемых правом, и в противодействии нарушению этих прав (imperare, vetare). § 16. Границы осуществления права 45. Каждый может пользоваться своим частным правом или отказываться от него. При осуществлении субъектом своих полномочий объективное право указывает ему на необходимость соблюдать границы своего права. Эти границы Гай очерчивает в двух текстах. В одном, становясь на точку зрения полноты использования прав, он говорит: Nullus videtur dolo facere, qui iure suo utitur (D. 50. 17. 55). (Никто не считается поступающим злоумышленно, если он пользуется принадлежащим ему правом.) В другом он указывает, что это осуществление права должно находить границу в собственном разумном интересе управомоченного лица. Male enim nostro iure uti non debemus; qua ratione et prodigis interdicitur bonorum suorum administratio (Гай. 1. 53). (Мы не должны дурно пользоваться своим правом; на этом основании расточителям воспрещается управление их имуществом.) В виде исключения иногда (если того требовали серьезные интересы других лиц) устанавливалась возможность принудить субъекта к использованию своего права. Так, senatusconsuetum Pegasianum (последняя четверть I в. н.э.) дал право принудить наследника вступить в наследство, если он обязан был выдать наследство другому лицу. Закон указывает на необходимость осуществлять некоторые частные права (например, сервитуты прохода и прогона скота) осмотрительно (civiliter modo), чтобы не вредить другому праву (собственности) и руководствоваться для этого воззрением оборота, civiliter facere (D. 8. 1. 9). Но общее воспрещение злоупотреблять правом с единственной целью вредить другим (французское понятие шиканы) римлянам было неизвестно. Впрочем, Юстиниан ввел (интерполяция) в текст классиков отдельный случай подобного воспрещения. Denique Marcellus scribit cum eo, qui in suo fodiens vicini fontem avertit, nihil posse agi (nec de dolo actionem: et sane non debet habere, si non animo vicino nocendi, sed suum agrum meliorem faciendi id facit)(D. 39. 3. 1. 12). (Наконец, Марцелл пишет, что нельзя ничего взыскивать с того, кто, копая на своем участке, отвел источник соседа (нельзя также предъявлять иска об умысле: понятно, не должен иметь иска, если копавший сделал это без намерения причинить вред соседу, но для улучшения своего участка).) Значительность чужого интереса не влияла на определение границы для осуществления права. Состояние крайней необходимости могло приводить иногда к нанесению кем-либо повреждений чужому имуществу. Потерпевший не получал в этом случае иска на возмещение. Item Labeo scribit, si, cum vi ventorum navis impulsa esset in funes anchorarum alterius et nautae funes praecidissent, si nullo alio modo nisi praecisis funibus explicare se potuit, nullam actionem dandam (D. 9. 2. 29. 3). (Лабеон также пишет, что не следует предоставлять никакого иска, если гонимый бурей корабль наскочил на канаты якорей другого и матросы обрубили канаты, поскольку нельзя было выбраться никаким другим образом, как обрубив канаты.) |