хрестоматия. Учебнометодическое пособие Томск 2012 Федеральное агентство по образованию

• Название: Учебнометодическое пособие Томск 2012 Федеральное агентство по образованию
• Анкор: хрестоматия
• Дата: 17.06.2021
• Размер: 1.98 Mb.
• Имя файла: khrestomatia_2_-1.docx
• Тип: Учебно-методическое пособие; #218477
• страница: 36 из 41

Раздел 10. Глобальные проблемы человечества

10.1 Феномен глобализации. Проблема войны и мира или проблема выживания человечества

А.М. Адам. Глоссарий по экологии, экологической безопасности техносферы, природопользованию и охране окружающей среды

Глобальные проблемы человечества — проблемы и ситуации, которые охватывают многие страны, атмосферу Земли, Мировой океан и околоземное космическое пространство и затрагивают все население Земли. Глобальные проблемы человечества не могут быть решены силами одной страны, необходимы совместно выработанные положения об охране окружающей среды, согласованная экономическая политика, помощь отсталым странам и т.п.

Глобальный прогноз — прогноз развития человечества в свете существования глобальных проблем. Глобальные прогнозы разрабатываются в двух основных направлениях: 1) пессимистическом, предсказывающем в недалеком будущем глобальный ресурсный, экологический и продовольственный кризис и предлагающем выход, состоящий в сокращении населения и производства; 2) оптимистическом, исходящем из того, что: недра Земли, Мировой океан и космическое пространство содержат множество еще не освоенных сырьевых и энергетических ресурсов; демографический взрыв не вечен; сокращение военных расходов и установление мира на Земле станут жизненной необходимостью и реальностью, а значит откроется путь к устойчивому экономическому процветанию и станет возможным социальный и научно-технический прогресс человечества.

Глоссарий по экологии, экологической безопасности техносферы, природопользованию, и охране окружающей среды: справочное пособие / Авт.-сост. А.М. Адам, О.Д. Лукашевич. Томск : Изд-во Том. гос. архит.-строит. ун-та, 2008. С. 46.
В ячеслав Иванович Дашичев (р. 1925) — профессор, д-р ист. наук, главный научный сотрудник Института международных экон. и полит. исследований РАН. Ветеран Великой Отечественной войны, полковник в отставке.

Является членом редколлегии российско-германского журнала Politekonom, член правления Фонда Marion-Doenhoff. Автор двух монографий, 250 научных трудов по проблемам европейской безопасности, внешней политики России, международным и российско-германским отношениям. Ответственный редактор трех монографий и соавтор около 20 коллективных монографий и сборников.

В.И. Дашичев. Политика глобального господства — от XX к XXI веку

«Правителям, государственным людям и народам с важностью советуют извлекать поучения из опыта истории. Но опыт и история учат, что народы и правительства никогда ничему не научились из истории и не действовали согласно поучениям, которые можно было бы извлечь из неё».

Гегель
Казалось, что с формальным прекращением в 1990 г. «холодной войны», нередко грозившей человечеству апокалипсисом, наступит наконец качественно новая эра мира без оружия, страха и взаимного недоверия, где будут царить плодотворное международное сотрудничество и стабильность, а высвобожденные средства пойдут на удовлетворение цивильных, созидательных нужд, на подъем гражданской экономики, науки, образования, здравоохранения, на радикальное повышение жизненного уровня людей, на помощь развивающимся странам. Как это ни трагично, все эти ожидания оказались чистейшей иллюзией.

Международное сообщество так и не получило «мирных дивидендов». Вместо этого мир вступил с распадом СССР в полосу очередного опасного развития, для которого характерными стали новые военные и политические угрозы и вызовы народам, разгул произвола и насилия на международной арене, создание новых «образов врага», цинизм, лживость и аморальность политики, эрозия международного права. По словам профессора Кембриджского университета Эрика Хобсбаума, «дезориентированное человечество живет в состоянии неопределенности, плывя по океану будущего без карт и компаса в направлении мира неизвестности».

В период «холодной войны» было широко распространено мнение, что столкновение двух мировых коалиций является отражением борьбы между двумя противоположными системами и непримиримыми идеологиями, между тоталитаризмом и демократией, что эта борьба определяет конфронтационный характер эпохи. Но в 1990-е гг. обнаружилось, что это мнение было некорректным. Советская тоталитарная система и её мессианская политика установления мирового коммунистического господства были в ходе реформ Горбачева практически демонтированы. Можно было бы подумать, что причины и основания для конфронтации в мире окончательно отпали. Но это не так. В третий раз на протяжении XX в. «эстафетой» мессианского господства завладели правящие круги США. Они решили не упускать уникальный шанс — распад СССР, развал России в эру Ельцина и образование громадного вакуума силы в системе международных отношений. Выяснилось, что гегемонистская политика и конфронтация со всеми их гибельными последствиями для рода людского имеют собственную геополитическую, геоэкономическую и геостратегическую динамику и логику. И свойственны они не только тоталитарным, но в не меньшей степени и таким, казалось бы, демократическим государствам, каким многим представляются США.

В Парижской хартии, принятой всеми европейскими государствами, США и Канадой 21 ноября 1990 г., были весьма четко обозначены контуры нового мирового порядка в Европе и принципы международных отношений после «холодной войны»: «Век конфронтации и раскола Европы закончился. Мы объявляем, что впредь наши отношения будут основываться на уважении и сотрудничестве. Европа освобождается от наследия прошлого... Наступает новый век демократии, мира и единства». В Хартии были сформулированы цели и нормы международного общежития: «безопасность неделима», «укрепление доверия и безопасности между всеми государствами», «содействие разоружению», «усиление политических консультаций и сотрудничества в решении экономических, социальных, экологических, культурных и гуманитарных проблем», «от Европы должен исходить мир», «Европа должна быть открыта для других государств и сотрудничать с ними в поисках совместных ответов на вызовы будущего», «усиление роли ОБСЕ и неукоснительное соблюдение её 10 принципов». Все эти положения и сама роль ОБСЕ разбились о начавшуюся в последнее десятилетие XX в. политику глобального доминирования США.

История неопровержимо свидетельствует о том, что политика гегемонизма, стремление добиться глобального господства неизменно служили в разные исторические эпохи главным фактором деформации системы международных отношений. Они накладывали неизгладимый отпечаток на развитие мира в целом и отдельных народов, определяли «дух времени» и выступали в качестве носителя самых деструктивных и разрушительных явлений в сфере международной политики. Именно политика гегемонизма стала главной причиной двух «горячих» и одной «холодной» мировых войн. В век распространения средств массового поражения она превратилась в угрозу существования человеческой цивилизации.

Стремление к господству на мировой арене обусловлено различными причинами и может принимать всевозможные обличья — ярко выраженную империалистическую, мессианско-идеологическую, националистическую, экономическую, финансово-олигархическую — или же выступать под видом сочетания отдельных этих форм.

В XX в. главными носителями политики гегемонизма выступили сначала правящие круги Германии, а затем руководство Советского Союза, поставившее своей целью распространить господство коммунизма советского образца на весь мир. Синдромом господства была также сильно заражена политическая и экономическая элита Соединенных Штатов. Но до поры до времени она придерживалась «доктрины Монро» — Америка для американцев. США набирались сил и ждали своего часа. Этот час наступил в представлении американских правящих кругов в 90-е гг. XX в.

В начале прошлого века ярко выраженная империалистическая политика была представлена кайзеровской Германией. С циничной откровенностью она стремилась к установлению континентального господства и переделу колоний и сфер влияния в мире. Развитие противоречий между её политикой гегемонизма и интересами других европейских держав привело к Первой мировой войне, ставшей поворотным пунктом в развитии Европы. Вызванные ею социально-политические и экономические потрясения, злополучный Версальский мир проложили прямой путь ко Второй мировой войне, возникновению реваншизма побежденных, становлению тоталитарных и диктаторских систем в России, Германии, Италии и других европейских государствах.

Стратеги нацистской Германии выдвинули намного более радикальные и далеко идущие планы экспансии. Они рассматривали создание «нового европейского порядка» под эгидой Германии как основу для развертывания полномасштабной мировой экспансии и «борьбы против англо-американской коалиции». Непременным условием для этого считалось завоевание «восточного пространства» путем разгрома СССР, уничтожения российской государственности, расчленения русской нации и подрыва её «биологической силы». Об этом свидетельствуют документы нацистского руководства по стратегическому планированию войны, в частности, Директива верховного главнокомандования вермахта № 32 от 11 июня 1941 г. «Подготовка к периоду после осуществления плана «Барбаросса» и «Генеральный план «Ост» — один из самых изуверских и позорных документов человеческой истории, разработанный в недрах ведомств Гиммлера и Розенберга. Цель «Генерального плана «Ост» была сформулирована предельно просто: «Речь идет не только о разгроме государства с центром в Москве. Дело заключается скорей всего в том, чтобы разгромить русских как народ, разобщить их». Большую часть населения России, Белоруссии, Польши, Чехословакии, прибалтийских государств планировалось переселить за Урал, на Кавказ, в Африку и Южную Америку, а освободившиеся земли заселить немцами. Накануне нападения на Советский Союз Гиммлер проинформировал высших руководителей СС на совещании в Везельсбурге, что одной из задач похода на Восток является уничтожение 30 млн. славян, а Геринг заявил в ноябре 1941 г. министру иностранных дел Италии: «В этом году в России умрет от голода от 20 до 30 миллионов человек. Может быть, даже хорошо, что так произойдет; ведь некоторые народы необходимо сокращать».

Лишь очень немногие немецкие государственные и военные деятели поняли всю авантюристичность, аморальность и неосуществимость планов установления германского господства над народами, особенно над русским народом, их гибельность для самой Германии. Об этом писал еще Клаузевиц. К их числу принадлежал и лидер германской оппозиции Гитлеру и борец против нацистской экспансии генерал-полковник Людвиг Бек, уволенный в 1938 г. с поста начальника генерального штаба сухопутных войск за оппозиционность военным замыслам «фюрера» и его окружения. Бек писал в связи с этими планами: «Государство вправе ставить перед собой лишь нравственные цели... Безнравственная в своей основе политика голой и грубой жажды захвата государств, как её осуществлял Наполеон, является в высшей степени аполитичной... Грехом против смысла истории было то, что богатое многообразие соседствующих народов должно было превратиться в пустынное однообразие мировой империи... Мировая завоевательная политика нашей старой кайзеровской империи также предстает перед нами сегодня как чудовищная ошибка. Германия поставила перед собой задачу овладеть странами, которые не хотели подчиниться нашему национальному государству и не могли быть его надежными союзниками... Таким образом, все государства подпадают под законы нравственного поведения. Нарушение этих законов не может оставаться безнаказанным». В военном угаре, охватившем военно-политическую верхушку Германии после разгрома Польши, генерал Бек трезво писал в конце сентября 1939 г., что победа над Польшей — это лишь первый большой шаг Германии к пропасти поражения, что в последующем ей неизбежно придется столкнуться с мировой коалицией держав, в которой особую, а «при определенных обстоятельствах — смертельную опасность» для неё будет представлять Советский Союз.

Призывы генерала Бека, очень актуально звучащие и в наше время, были гласом вопиющего в пустыне. Но правда оказалась на его стороне. Агрессия Гитлера не осталась безнаказанной. Вместо «Тысячелетней империи» господство нацистов было ограничено «Двенадцатилетним рейхом». Гитлеровский «новый порядок в Европе» рухнул под ударами Советской армии и союзных войск. Разгром российского государства, «расчленение русского народа» и подрыв его «биологической силы» с треском провалились. Сам немецкий народ был ввергнут Гитлером в небывалую национальную катастрофу.

Жестокое поражение Германии в двух мировых войнах явственно продемонстрировало, что всякое стремление к глобальному господству ведет в нашем тесно взаимосвязанном мире к «ответной негативной реакции» отдельных государств и мирового сообщества в целом и образованию мощного движения, направленного против гегемонистской державы. Такова объективная закономерность, действующая в системе международных отношений. Она хорошо просматривается еще со времен Наполеона.

В конце 70-х — начале 80-х гг. из научных и административных кругов шли сигналы советскому руководству отойти от ущербной политики гегемонизма. Даже аналитическое управление КГБ, возглавлявшееся генерал-лейтенантом Н. Леоновым, направило в ЦК КПСС и правительству аналитическую записку, в которой говорилось о необходимости прекратить внешнюю экспансию и недопустимое «перенапряжение сил», угрожавшие стране развалом. Известно также, что советский Генеральный штаб был против вторжения советских войск в Афганистан и безумных планов обратить народ этой страны в коммунистическую веру. Этой же позиции придерживался Институт экономики мировой социалистической системы в своей аналитической записке в ЦК КПСС. В ряде других аналитических записок он призывал советское руководство отказаться от гибельного для страны мессианского гегемонизма. В одной из них, направленной в начале 80-х гг. Ю.В. Андропову, говорилось: «Пусть некая держава стремится резко усилиться и расширить сферу своего гегемониального влияния. Каковы будут последствия этого для мирового сообщества? Слабые страны вольно или невольно будут подчиняться этой державе, её господству. Она будет становиться еще сильнее и подчинять более сильные государства и т.д., пока мир не превратится в одно сверхгосударство или определенный политический порядок под гегемонией этой державы. Но этого до сих пор не произошло. Объясняется это тем, что в системе мирового сообщества существует обратная отрицательная связь к усилению отдельного государства (державы) и расширению сферы его господства до пределов, которые начинают угрожать интересам других государств, особенно великих держав. Результатом действия этой отрицательной обратной связи является объединение сильных государств в "антикоалицию" против потенциально или реально сильнейшего (в регионе, мире)... "Антикоалиция" со временем неизбежно настолько усиливается, что противостоящая ей держава и возглавляемый ею союз оказываются не в состоянии выдержать военное и экономическое противоборство. Следовательно, всякий экспансионизм и гегемонизм таят в себе зародыш собственной гибели. Об этом говорит опыт всех мировых войн».

Лишь с марта 1985 г., с приходом к власти М.С. Горбачева, начался постепенный, очень болезненный и противоречивый процесс перехода к «новому мышлению» во внешней политике и самоосвобождения Советского Союза от оков мессианско-имперских амбиций и наследия сталинизма. Этот процесс завершился в основном к концу 1989 — началу 1990 г. К этому времени было официально покончено с «доктриной Брежнева», начали оформляться новые принципы советской внешней политики, которые можно было бы свести к понятию «доктрины Горбачева». К основным её чертам можно отнести следующие:

• осуждение политики мессианско-имперского господства и решительный разрыв с ней;

• прекращение конфронтации Восток — Запад и свертывание гонки вооружений;

• неукоснительное соблюдение всеми странами принципа, согласно которому в международных отношениях должна господствовать сила права, а не право силы;

• признание за каждым народом права самому избирать путь своего социально-политического и экономического развития;

• глубокая демократизация и гуманизация международных отношений;

• всяческое укрепление моральных основ политики;

• объединение Европейского континента и создание в перспективе общеевропейского политического, экономического, правового и культурного пространства — общего дома Европы.

Дашичев В.И. Политика глобального господства — от ХХ к ХХI в. // 7 с.
В иктор Дмитриевич Зотов (р. 1931) — спец. по соц. философии; д-р филос. наук, проф. Окончил МГИМО (1954). В течение 20 лет работал в Туркменистане, был зав. кафедрой филос. Туркменского гос. ун-та, зам. директора по науке Ин-та истории партии при ЦК компартии Туркмении. В 1975 переведен в Академию МВД СССР на должность нач. кафедры обществ. наук. С 1987 — проф. кафедры филос. АОН, с 1991 — проф. кафедры филос. Росс. академии управления. С 1994 г. и по настоящее время — профессор кафедры политических наук РУДН.

В центре науч. интересов З. — проблемы соц.-полит. развития общества, идеологии нац.-освободительных движений, особенно на Востоке. Руководитель авторского коллектива и один из авторов книги «Очерки социальной философии». Всего им опубликовано около 200 научных работ общим объемом свыше 320 печатных листов, в том числе 15 книг и монографий.

Осн. соч.: «Социалистические концепции развивающихся стран и идеологическая борьба», 1971; «Исторический материализм. О проблемах единства и многообразия общественного развития Запада и Востока», 1985; «Очерки социальной философии. Учебное пособие для студентов вузов», 1994; «История политических учений» (в соавт. с Л. В. Зотовой), 2005.

В.Д. Зотов. Реквием по Западу

В 2002 г. в США вышла книга П. Бьюкенена «Смерть Запада», которую американская пресса сразу же назвала «шокирующим бестселлером». Что это — подражание Освальду Шпенглеру, автору книги «Закат Европы», будоражившей многие умы весь XX век; попытка усилить мрачные прогнозы грядущего: если О. Шпенглер говорил о «закате», то П. Бьюкенен говорит о «смерти», первый — о Европе, второй — о всем западном мире, включая США?

Любой задающий такие вопросы сам же скажет, что книга Шпенглера писалась в годы Первой мировой войны и вышла в свет в мае 1918 г., когда для исторического оптимизма в Европе было немного оснований. Другое дело сейчас, когда Европа предстаёт в новом, объединенном — экономически и политически — качестве. Когда США, возглавляющие Запад, выиграли «холодную войну» с СССР, примирились с новой Россией и представляют единственную сверхдержаву в современном мире. Когда американские вооруженные силы способны эффективно действовать на суше, на море, в воздухе и космосе, причем многократно превосходить коалицию своих гипотетических противников на каждом из названных направлений.

Что же случилось с Европой и Америкой — богатой, очень заботящейся о себе, о своём здоровье нацией, какой смертельный недуг поразил организм Запада? Может быть, все-таки это какое-то иносказание или просто фраза, рассчитанная на слабонервных людей? Ни то, ни другое.

Патрик Бьюкенен — известный американский политик и серьезный исследователь. Он был главным советником трех американских президентов от Республиканской партии, дважды — в 1992 и в 1996 г. — его кандидатура была в числе возможных претендентов на должность президента от Республиканской партии, а в 2000 г. он выдвигался на должность президента США от Реформистской партии. <...>

Диагноз Бьюкенена о смерти Запада, в том числе и Америки, основан на следующих констатациях. Западные нации, начиная с середины 60-х гг., перестали воспроизводиться, их численность неуклонно уменьшается. В то же время в Азии (особенно в исламских странах, а также в Индии, Китае), Латинской Америке и Африке численность населения быстро растет. Это не западное население, испытывающее голод и нищету в своих странах, хлынуло в богатую Европу и в ещё более богатую Америку в поисках лучшей жизни. Не отказываясь от своей культуры, веры, своих ценностей, эти иммигранты — инородцы (foreign born) не просто деформируют западную цивилизацию, а уничтожают ее. <...>

«Культурная революция» и ее идейные провозвестники

Большевистская революция, начавшаяся со штурма Зимнего дворца в Петрограде в 1917 г., хотела создать нового социалистического человека и построить коммунизм, отмечает Бьюкенен, но из этого ничего, кроме установления режима полицейского террора и воспитания детей в духе ненависти к Западу, не получилось. Но вот другая революция (Бьюкенен называет ее «культурной», иногда «культурной и социальной»), начавшаяся в 60-х гг. в студенческих городках Запада (кампусах) и нацеленная на разрушение традиционных культурных, моральных и даже религиозных ценностей и жизненных ориентации, быстро набрала силу и в итоге стала доминирующим фактором всей жизни Запада — и частной, на уровне семьи, и общественной, на уровне государства. Бьюкенен так формулирует свою задачу: «В книге «Смерть Запада» я хочу описать эту революцию — за что она выступает, откуда происходит, как захватывает нашу молодежь и что предвещает ее триумф» (р. 8). И в другом месте: «Смерть Запада — это не предсказание или прогноз того, что будет; это описание того, что происходит сейчас. Нации «первого мира» умирают» (р. 23).

Бьюкенен приводит такие данные. В 1960 г. мировое народонаселение насчитывало 3 млрд. человек, в том числе народы европейского происхождения, включая американцев, австралийцев, канадцев — 750 млн., или 1/4. В 2000 г. численность мирового народонаселения удвоилась и составила 6 млрд. Этот прирост дали в основном народы Азии, Африки и Латинской Америки. Численность народов европейского происхождения, подвергшихся с середины 60-х гг. «культурной революции», возросла всего на 250 млн. человек, составив таким образом 1 млрд человек, или 1/6 мирового народонаселения. Согласно расчетам, за период 2000 — 2050 гг. мировое народонаселение возрастет еще на 3 млрд. и составит 9 млрд. человек. Доля народов европейского происхождения снизится до 1/10, т.е. произойдет не только относительное, но и абсолютное уменьшение численности народов «первого мира». О недалеком будущем своей страны Бьюкенен говорит как об «Америке третьего мира», а о будущем Европы — как о «континенте третьего мира».

Итак, те процессы, которые деформируют и ведут к гибели американское и все западное общество, Бьюкенен называет «культурной революцией». Главное проявление этой революции он видит в уменьшении рождаемости в странах Запада и, соответственно, численности их населения. Молодые представительницы прекрасного пола не хотят жить так, как жили их матери. Получив образование, они стремятся сами, без мужей и их материальной поддержки, встать на ноги, предпочитают жить без семейных уз и забот.

Идею «не иметь мужей и детей» Бьюкенен связывает с тлетворным влиянием представителей «западного марксизма» — Д. Лукача (1903 — 1969) и А. Грамши (1891 — 1937) и Франкфуртской школы «неомарксизма» — Т. Адорно (1903 — 1969) и Г. Маркузе (1898 — 1979). Были, конечно, и другие идеологи, как, например, М. Хоркхаймер, М. Хайдеггер, Э. Фромм, но первые четверо — главные виновники «культурной революции», укладывающей Запад на смертное ложе.

Все они европейцы, хотя Адорно и Маркузе, спасаясь от гитлеровского режима, ряд лет жили и работали в США и потому считаются «немецко-американскими» философами. Они отвергли тот марксизм, согласно которому «классовая борьба необходимо ведет к диктатуре пролетариата» (К. Маркс), как и тот, который провозглашает «первенство политики над экономикой» и другими сферами общественной жизни (В.И. Ленин).

У Маркса и предшествовавших социалистов они взяли только одно — критическое отношение к буржуазному обществу и, перенеся эту критику на «поздний капитализм», выдвинули два главных положения. Первое. Движущей силой революции является не пролетариат, который обуржуазился и врос в это общество, а «аутсайдеры», люмпены, безработные, преследуемые национальные и сексуальные меньшинства, а также радикальные слои студенчества и гуманитарной интеллигенции, в международном плане нищие массы «бедных» стран, противостоящие «богатым». Второе. Слабое звено буржуазного общества — не власть, не государство (это, напротив, самые сильные звенья), а система духовных ценностей: культурных, моральных, религиозных и определяемых ими семейно-брачных отношений. Бьюкенен приводит слова Лукача о том, что «всемирный переворот в ценностях не может произойти иначе, как путем уничтожения старых ценностей и создания революционерами новых ценностей». Бьюкенен пишет, что Лукач в 1919 г., будучи народным комиссаром культуры Венгерской советской республики, инициировал введение в венгерских школах радикальной программы полового воспитания, в соответствии с которой детям преподносились идеи свободной любви, устарелости моногамной семьи, тех религиозных предрассудков, которые лишают человека всех удовольствий. Женщины призывались к восстанию против существовавших семейно-брачных отношений. Согласно Бьюкенену, эти идеи Лукача получили реализацию через полвека в период «сексуальной революции» на Западе (см. р. 75).

Грамши, основатель и руководитель Коммунистической партии Италии и деятель Коминтерна, которого фашистский диктатор Муссолини много лет держал в тюрьме, тоже, как выясняется, приложил руку к будущей «культурной революции» в Европе и США. Бьюкенен делает акцент на идее Грамши, содержащейся в его «Тюремных тетрадях», о том, что марксистам в союзе с творческой интеллигенцией необходимо постепенно — тихо, мирно, без какого-либо насилия — овладеть учреждениями культуры, образования, средствами массовой информации. И когда это будет сделано, сознание людей изменится. Тогда и власть упадет прямо в руки «культурным революционерам» как созревший плод.

Процесс перевода марксизма на термины культуры продолжили деятели Франкфуртской школы социальных исследований. Если для старых марксистов врагом номер один был капитализм, то для «неомарксистов» таким врагом стала западная цивилизация, победа над которой предполагала умерщвление христианской веры в душе западного человека. Если Маркс криминализировал класс капиталистов, то теоретики Франкфуртской школы криминализировали «средний класс», видя в нем источник и опору фашизма. Единственное, что сближало старых и новых марксистов, это понимание морали: все, что способствует революции, — морально, что препятствует ей — аморально.

С началом вакханалии фашизма в Германии главные теоретики Франкфуртской школы как евреи и марксисты предпочли «упаковать свою идеологию» и переехать в Америку. Там, в Нью-Йорке, с помощью Колумбийского университета они основали новую Франкфуртскую школу и, как пишет Бьюкенен, «перенацелили свои таланты и энергию на подрыв культуры страны, которая предоставила им убежище» (р.80).

В США Адорно и его сотрудники провели социологическое и психоаналитическое исследование разных типов личности с точки зрения предрасположенности к принятию демократического или авторитарного руководства. По его результатам в 1950 г. вышла книга «Авторитарная личность», которую Бьюкенен оценивает как самый популярный труд Франкфуртской школы, ее «запрестольный образ», как священный текст.

Пребывая на американской земле, деятели Франкфуртской школы создали новое оружие — «критическую теорию», которая представляла собой «деструктивный по своему существу критицизм всех главных элементов западной культуры, включая христианство, капитализм, власть, семью, патриархат, иерархию, мораль, традиции, патриотизм, сексуальные ограничения, лояльность, национализм, наследственность, этноцентризм, обычаи и консерватизм» (р.80).

Самой беспощадной критике подверглась традиционная семья во главе с отцом-мужчиной. В этом усмотрели не просто неравенство полов, а политическое неравенство. Такая семья рассматривалась как «авторитарная», представляющая собой «авторитарное государство в миниатюре», где «семейный империализм воспроизводит национальный империализм». Согласно Э. Фромму, который стал фактическим основателем феминизма в США, «разница между полами является фикцией западной культуры». А Адорно дошел до того, что объявил патриархальную семью «колыбелью фашизма» (р.87). Масло в огонь «сексуальной эмансипации» подлил Маркузе. В своей книге «Эрос и цивилизация» он объявил «принцип получения удовольствия» главным принципом жизни, что было с энтузиазмом встречено в студенческих кампусах Европы. Маркузе стал «культовой фигурой», отмечает Бьюкенен. Не случайно во время студенческих выступлений в Париже в 1968 г. развевались знамена с надписью «Маркс, Мао, Маркузе» (р.86). И хотя позже Маркузе отказался от наиболее нигилистических положений своей концепции, слово было сказано и продолжало находить свои жертвы как в Европе, так и в США. Причем жертвами стали не только люди — молодые поколения, но и сложившиеся системы ценностей и отношений.

Смертоносные проявления «культурной революции» в Америке

Бьюкенен приводит много цифр и фактов, характеризующих культурную революцию в Америке. Иногда он повторяет некоторые сюжеты и определения, констатируя, что ни одна нация в мире не подвергалась столь масштабным и кардинальным демографическим, культурным, религиозным и другим изменениям, как США. Да и еще в столь короткий срок. «Всего за полжизни одного поколения, — пишет Бьюкенен, — многие американцы увидели своего Бога развенчанным, своих героев оскверненными, свои ценности и культуру развращенными, свою страну захваченной, а самих себя демонизированными экстремистами и слепыми приверженцами верований, которых придерживались поколения американцев» (р.5).

В этих категоричных и безжалостных определениях, раскрывающих содержание культурной революции, явно звучит глубокая скорбь Бьюкенена по поводу происходящего и уже происшедшего в его стране. В приводимых им цифрах тоже.

Все социальные и культурные индикаторы указывают на то, отмечает Бьюкенен, что идея «не иметь мужей и детей» все шире распространяется среди молодого поколения женщин Америки: если в 1970 г. только 36% женщин в возрасте от 20 до 24 лет были незамужними, то в 1995 таких стало уже 68%, а процент женщин от 25 до 29 лет, которые «никогда не были замужем», поднялся с 10 до 35 (см. р.37).

Настоящим бедствием американского общества стали аборты. Если до середины 60-х гг. в США ежегодно фиксировалось 6 тыс. абортов, то в 1970 г., после подписания губернатором штата Нью-Йорк Рокфеллером и губернатором Калифорнии Рейганом самых либеральных в Америке законов об абортах, их число увеличилось до 200 тыс. А в 1973 г., когда Верховный суд США объявил о том, что право женщин на аборт защищено Конституцией страны, число абортов достигло 600 тыс. С тех пор, несмотря на осуждение Папой Иоанном Павлом II всех искусственных средств контроля над рождаемостью как аморальных для католиков, ежегодное число абортов составляет 1,5 млн. (см. р.26, 27).

В результате такого понимания гражданских прав женщин рождаемость в США упала до 1,4 ребенка на одну женщину, тогда как для воспроизводства населения требуется 2,1 ребенка («коэффициент рождаемости»).

Другой составляющей этой революции является происходящее национально-этническое и расовое преображение американского общества. В 1960 г. только 16 млн. американцев не имели своих предков в Европе. Сегодня их число составляет 80 млн. (см. р.3). В 1960 г. белые составляли 88,6% населения США, в 1990 г. — 75,6%, т.е. за 30 лет численность белого населения относительно небелого сократилась на 13%. Сегодня в США 31 млн. иммигрантов. Половину из них составляют выходцы из Латинской Америки, четвертую часть — из Азии, остальные — из Африки, Среднего Востока и Европы. Бьюкенен предупреждает, что если не будет изменена нынешняя иммиграционная политика, то к 2020 г. процент белого населения в США может упасть до 61, а к 2050 г. евро-американцы как самая большая на сегодняшний день и наиболее лояльная часть электората будут в меньшинстве (см. р.136, 141).

«Америка не обладает иммунитетом от сил сепаратизма, — пишет Бьюкенен. — Все шире распространяется ощущение того, что Америка тоже разрывается по этническим и расовым швам... Не только в этническом и расовом, но и в культурном и моральном отношениях мы уже не составляем один народ или одну нацию под Богом» (р.5).

Идеологической составляющей процесса смерти Запада является, согласно Бьюкенену, «война против прошлого». «Среди американцев нет больше согласия в вопросах ценностей, истории или героев, — пишет он. — То, что одна половина Америки считает славным прошлым, другая половина считает позорным. Колумб, Вашингтон, Джефферсон, Джексон, Линкольн и Ли — все эти герои старой Америки ныне подвергаются нападкам. Даже такие наиболее американские слова, как равенство и свобода, понимаются по-разному разными американцами» (р.145). «Новые американцы», которые выросли после 60-х гг., не любят старую Америку, считая ее «фанатичной, реакционной, репрессивной и скучной страной».

В этом же направлении действует процесс «дехристианизации» Америки, возвращения к язычеству (р.180). Небезынтересно отметить, что дехристианизацию США Бьюкенен объясняет не столько фактором иммиграции, т.е. тем, что приходит в его страну извне, сколько факторами внутренней политики: секуляризацией школ («там, где торжествует секуляризм, население начинает сокращаться и вымирает») и особенно деятельностью Верховного суда США, который в последние десятилетия попал под влияние «узаконенных идеологий». Согласно последним, то, что раньше считалось противоправным, осуждалось и осуждается сейчас христианской религией, становится вполне правомерным.

Бьюкенен считает, что «устранение Бога из американской общественной жизни было осуществлено не демократическим, а диктаторским путем». В роли диктаторов выступают малоизвестные и вовсе неизвестные американскому народу члены Верховного суда, с которыми Конгресс не хочет конфликтовать. «Если Америка перестает быть христианской страной, то это потому, что она перестает быть и демократической страной. Это настоящий государственный переворот (р. 188).

Политический «раздрай» значительно усиливается иммигрантским фактором. Иммигранты, естественно, предпочитают голосовать за тех кандидатов (в президенты или губернаторы), которые способствуют получению ими американского гражданства. В результате возникает не только зависимость высших должностных лиц от иммигрантов. «Выдвигается новая элита, которая захватывает ныне командные высоты.

Овладев институтами, формирующими и передающими идеи, мнения, верования и ценности — телевидением, искусством, увеселительными заведениями, образованием, эта элита создает новый народ... Миллионы людей (американцев) стали чувствовать себя чужаками в своей стране», — пишет Бьюкенен. Он вспоминает слова древнегреческого трагедийного поэта Еврипида (V в. до н.э.) о том, что «нет большей печали на земле, чем потеря родины».

«Европа — ходячий мертвец»

Это значит, что если в 2000 г. во всей Европе — от Исландии до России — проживало 728 млн. человек, то к 2050 г. количество европейцев (без учета новой иммиграции) уменьшится по разным подсчетам до 600 — 556 млн., а к концу 2100 г. до 207 млн. человек (см. р.12). К тому же население Европы сильно постареет. Бьюкенен приводит слова известного французского демографа А. Сови о том, что Европа становится континентом «старых людей в старых домах со старыми идеями».

Что будет с европейскими народами, Бьюкенен более конкретно показывает на примере Германии в перспективе к 2050 г.:

• численность населения сократится с 82 млн. до 59 млн. человек;

• количество детей в возрасте до 15 лет уменьшится до 7,3 млн.;

• треть населения составят люди старше 65 лет, количество пожилых людей более чем в два раза превысит количество детей;

• население Германии составит около 0,67% мирового народонаселения, только один из каждых 150 человек на земле будет немцем, и немцы будут среди самых старых народов в мире.

Есть и более долгосрочные прогнозы, на 2100 г., исходящие от ООН: если рождаемость в Германии сохранится на нынешнем уровне, а иммиграции не будет, то численность ее населения сократится с 82 млн. человек до 38,5 млн., т.е. на 53% (см. р.12—15).

Но иммиграция есть и будет. Причем она, легальная и нелегальная, приняла, как и в США, массовый характер. Уже сейчас в Германии миллионы турок, во Франции миллионы алжирцев. В Лондоне этнические меньшинства составляют 40% населения, а к 2010 г. меньшинством будут белые люди. «Дни Европы сочтены, — пишет Бьюкенен. — Массовая иммиграция из исламского мира изменяет этнический состав старого континента... Население Европы становится все более арабским и исламским...» (р. 109).

В том, что в этих словах нет преувеличения, убеждает статья в «Известиях» от 1 февраля 2003 г. под названием «Бельгийский халифат». Ее автор, Э. Гусейнов, пишет, что скоро в Европе, на территории Бельгии, может появиться новое государство — арабское. Его официальным языком будет, естественно, арабский, а религией — ислам. Во всяком случае, уже сейчас улицы Антверпена — четвертого по величине порта мира и самого богатого города Бельгии — наравне с полицией патрулирует сегодня одетая в черное мусульманская милиция, составленная из молодых марокканцев. Здесь действует радикальная организация, называемая Европейской арабской лигой, которая требует не только квоты для мусульман в государственных учреждениях, но и, главное, официального прекращения политики интеграции иммигрантов-мусульман в бельгийскую жизнь. Над молодыми марокканскими милиционерами, следующими в кварталах иммигрантов по пятам за полицией с плакатами «Плохие полицейские, Европейская арабская лига следит за вами», можно было бы посмеяться, если бы речь не шла об очень серьезных вещах, а именно о попытке арабских иммигрантов создать параллельные государственным структуры власти. В статье говорится, что ответственность за создавшееся положение несут социалисты, которые правят Антверпеном. Именно они в течение десятков лет потворствовали переселению в Антверпен иммигрантов из Марокко и некоторых других стран Северной Африки.

Россия: «Catastroika»

Делая обстоятельный анализ предсмертной агонии Запада, Бьюкенен не обходит стороной и Россию. Не отделяя ее от Запада в цивилизационном отношении, американский политик видит в ее организме те же процессы. Положение дел в России он называет точным и горьким для нас словом — «катастройка», составленном из двух слов — «перестройка» и «катастрофа». Бьюкенен приводит данные, согласно которым на декабрь 2000 г. численность населения России составляла 145 млн. человек, коэффициент смертности на 70% превышал коэффициент рождаемости. Даже массовая иммиграция в Россию русского и русскоязычного населения из бывших советских республик не спасает положения. Уже к 2015 г. численность населения России снизится до 123 млн., к 2050 г. до 114 млн. человек (р. 17,102).

Бьюкенен обращает внимание на то, что три четверти огромной российской территории находятся к востоку от Урала, а на Дальнем Востоке проживает всего 8 млн. человек. На Чукотке, территория которой в три раза превышает территорию Англии, в 1990 г. проживало 180 тыс. человек, в 2001 г. — 65 тыс., а через 5 лет останется всего 20 тыс. «Небольшое число россиян занимает северную половину самого большого континента в мире, территория которой превышает территорию США и представляет собой кладовую самых жизненно важных ресурсов — лесоматериалов, нефти, золота», — констатирует Бьюкенен (р. 102).

Он не говорит о стремлении США превратить Россию в эколого-сырьевой придаток Запада, о том, что значительная часть природных богатств России уже принадлежит транснациональным корпорациям, замкнута на воспроизводственные процессы, приносящие доходы не россиянам, а народам западных стран.

Зато благодаря Бьюкенену мы узнаем об опасностях, грозящих России с Юга, особенно со стороны Китая. Он напоминает, что численность населения Китая составляет 1250 млн. человек и что Китай рассматривает некоторые части Сибири как свои «утерянные территории». Так, порт Владивосток, нынешняя военно-морская база Тихоокеанского флота России, был основан в 1860 г. на территории, принадлежавшей до того китайцам. В условиях, когда Россия потеряла территории Средней Азии и Кавказа, Пекин заявит о своих территориальных претензиях к России. Бьюкенен называет даже время, когда это произойдет — ближе к середине этого века (см. р.103).

Другую опасность, грозящую России с Юга, представляют, по мнению автора книги «Смерть Запада», бывшие советские республики Центральной Азии — Казахстан, Узбекистан, Кыргызстан, Таджикистан, Туркменистан. Как и на всем Востоке, численность их населения быстро растет: в 2000г. она составляла 55,9 млн. человек, в 2025 г. составит 72,4 млн. К этой группе государств Бьюкенен добавляет и Афганистан, численность населения которого за тот же срок возрастет с 22,7 до 44,9 млн. человек (см. р.105).

Единственное спасение для России как европейской и христианской страны Бьюкенен видит в союзе с Западом. Повторяя эту мысль в нескольких местах своей книги «Смерть Запада», Бьюкенен как бы не замечает возможного вопроса — а какой прок России от союза с мертвецом?

Бьюкенен о внешней политике США

Из 10 глав книги «Смерть Запада» нет ни одной, специально посвященной вопросам внешней политики США. Но эти вопросы волнуют Бьюкенена не меньше, чем внутреннее положение, складывающееся в США. Бьюкенен не относится к тем политикам, которые, как, например, Зб. Бжезинский, считают мир «великой шахматной доской» и рассчитывают на то, что в течение нескольких ближайших десятилетий произойдет «узаконение» роли Америки «как первой, единственной и последней истинно мировой сверхдержавы». (Подчеркнутыми нами словами заканчивается известная книга Зб. Бжезинского «Великая шахматная доска. Господство Америки и его геостратегические императивы». М., 1999, с.254.) Примечательно, что Бьюкенен даже ни разу не упоминает имени своего «визави» из числа демократов, который был советником президента Дж. Картера по вопросам национальной безопасности. Не упоминает, но фактически спорит с ним по всем основным вопросам внешней политики США.

Прежде всего, Бьюкенен, ссылаясь на историю, показывает несостоятельность чьих-либо претензий на мировое господство: будь то империя Александра Македонского, Римская империя, Арабская империя, Британская империя или Советская империя. Все они рано или поздно разваливаются и гибнут. О мировом «господстве Америки» в настоящем или ближайшем будущем Бьюкенен, естественно, не говорит, ибо Америка, как и весь Запад, «умирает». Что касается «геостратегических императивов» Америки, то они тоже выглядят у Бьюкенена совершенно в другом свете.

Так, в расширении НАТО на Восток, ближе к границам России, изображаемого официальной американской пропагандой и теми, кто делает внешнюю политику США, как естественный и никому не угрожающий процесс, Бьюкенен видит складывание «неоимпериалистического блока». Действуя якобы от имени демократии и защиты прав человека, этот блок утверждает свое «суверенное право» карать такие небольшие государства, как Сербия. «Отцам-основателям Америки было бы очень стыдно за то, — пишет Бьюкенен, — что сделали Клинтон и Олбрайт с сербами — маленькой нацией, которая не нападала на нас, не угрожала нам, не искала войны с нами. А мы сокрушили Сербию так же жестоко, как Гитлер» (р.242).

Бьюкенен предлагает вывести все сухопутные войска США из Европы и Азии, пересмотреть обязательства перед другими странами, принятыми в период «холодной войны».

По-новому предстает и проблема отношений США с двумя ключевыми странами района Персидского залива — Ираком и Ираном, которые, по мнению Вашингтона, представляют «средоточие зла» и против которых можно и должно применять военную силу. Бьюкенен пишет, что с самого начала он выступал против войны США в Персидском заливе (1991 г.), мотивируя свою позицию следующим образом: победа Америки неизбежно возложит на нее имперские обязанности по поддержанию порядка в Кувейте и всем регионе. Но долго это продолжаться не может. Через какое-то время американцам это все надоест и они вернутся домой. Так же поступят англичане. И тогда Кувейт будет поглощен Ираком или Ираном, демографический потенциал которых быстро возрастает. Вот данные Бьюкенена: население Ирака в 2000 г. — 23,1 млн. чел., в 2005 г. — 41,0 млн. чел.; население Ирана соответственно — 67,7 млн. чел. и 94, 5 млн. чел. (см. р. 107).

Тогда аргументация Бьюкенена не возымела действия. «Мы проиграли дебаты и Америка выиграла войну, но сегодня эта аргументация выглядит еще более неотразимой», — подчеркивает американский политик (р. 107). Он значительно усиливает критику внешней политики США, особенно в отношении исламских стран, хорошо понимая, что «буря в пустыне» отозвалась трагедией в США. «То, что случилось 11 сентября 2001 г., является прямым следствием интервенционистской политики США в исламском мире, где никакие угрозы нашим жизненным интересам не оправдывают нашего массивного вмешательства», — пишет он. И дальше: «Мы республика, а не империя. И до тех пор, пока мы не будем придерживаться во внешней политике принципа, завещанного нам нашими отцами-основателями — быть в стороне от раздоров и войн в других странах, — не будет конца войне, не будет безопасности и мира в нашей собственной стране» (р.242).

У Бьюкенена явно звучит сомнение в том, сможет ли Америка, проводящая в отношении Ирака и Ирана политику «двойного сдерживания», справиться со своей задачей, тем более если у Ирана, уже имеющего баллистические ракеты, будет к 2025 г. и атомная бомба. Он говорит, что северные корейцы демонстрируют всему миру, что даже небольшая страна, обладающая ядерным оружием, заставляет Америку считаться с собой.

Постскриптум

Нельзя сказать, что мнение П. Бьюкенена о начавшейся агонии Запада преобладает в американских научных и политических кругах. В 1998 г. в журнале «Свободная мысль» (№8) под рубрикой «Переосмысливая грядущее» были опубликованы ответы ведущих американских социологов (П. Дракера, Л. Туроу, М. Голдмана, Д. Гэлбрейта, Ф. Фукуямы) на вопросы о противоречиях и перспективах мирового развития. Из шести предложенных вопросов четыре относились к положению дел на Западе и были сформулированы весьма конкретно (например, «Какое десятилетие — 60-е гг., 70-е гг., 80-е гг. или 90-е гг. — отмечено наиболее значимыми социальными изменениями, происшедшими в западных обществах после Второй мировой войны, и почему?» и «Можно ли определить складывающийся сегодня в западных странах социальный порядок в позитивных терминах или же следует и далее пользоваться определениями, основанными на применении префикса "пост-"?»). Ответы, естественно, были разными, но никто из американских ученых, «переосмысливая грядущее», а также вторую половину XX в., не затронул проблемы П. Бьюкенена. Только П. Дракер, автор известной книги «Посткапиталистическое общество» (1995 г.), в самых общих фразах сказал о том, что «основные события ожидают нас в демографической сфере».

В 2000 г. в США вышла книга «Власть в глобализирующемся мире» (редакторы — Д. Най и Д. Донахью). В главе, посвященной социальной и культурной глобализации и роли Америки в этом процессе (ее автор — Н. Розендорф), тоже нет ни слова о социальной и культурной революции, несущей смерть Америке и всему Западу. Напротив, все выдержано в бравурных и оптимистических — во всяком случае для Америки — тонах.

Заключая повествование о книге Патрика Бьюкенена «Смерть Запада», очень хотелось бы высказаться в том духе, что ее автор, как исследователь, слишком увлекся негативом, «перегнул палку», что он одинок в своем пессимизме. Но это не так. И на Западе, в том числе и в США, есть немало людей, чьи взгляды на будущее близки взглядам Бьюкенена. Есть они и в России.

В 1997 г. в интервью «Независимой газете» выдающийся российский математик, один из главных создателей советской ракетной техники, признанный авторитет в области теоретической механики академик Б. В. Раушенбах сказал следующее:

«Я разделяю самые пессимистические представления, хотя по натуре я оптимист, и душой и сердцем хотелось бы верить во все самое лучшее. Мне уже за восемьдесят, я на склоне жизни и говорю прямо — у меня такое предчувствие, что мои внуки вряд ли будут жить так же, как жили мы как представители некой расы великой культуры. Все это уйдет в прошлое, а дело будут делать — и хорошее дело! — желтые, хотя им абсолютно чужда «белая» культура. Вот такой у меня прогноз. Причем я не утверждаю, что это будет нападение, нет, это будет врастание, мы просто вымрем. А на пустые места придут китайцы и другие народы, которые успешно плодятся. Все будет происходить нормально и естественно».

Зотов В.Д. Реквием по Западу. 13 с.