Курсовая работа. Уголовная ответственность за сексуальную эксплуатацию граждан

• Название: Уголовная ответственность за сексуальную эксплуатацию граждан
• Анкор: Курсовая работа
• Дата: 01.03.2023
• Размер: 79.77 Kb.
• Имя файла: Курсовая работа.docx
• Тип: Курсовая; #962911
• страница: 3 из 5

Глава 3: Проблемные вопросы уголовной ответственности за понуждение к действиям сексуального характера и пути их решения
3.1 Актуальные проблемы отграничения понуждения к действиям

сексуального характера от иных составов преступлений
Вопрос об отграничении понуждения к действиям сексуального характера от иных противоправных деяний обусловлен тем, что рассматриваемый состав преступления имеет целый ряд признаков, схожих с признаками других составов преступления. В этой связи, в судебно-следственной практике нередко возникает необходимость разграничения подобных деяний.

Более того, как указывает В.Ф. Щепельков, понуждение к действиям сексуального характера необходимо отграничивать и от правомерных действий, связанных с медицинским вмешательством. Автор приходит к справедливому выводу о том, что медицинский работник, осуществляющий медицинское вмешательство, связанное с исследованием интимных зон тела человека, не подлежит уголовной ответственности за преступление против половой свободы и половой неприкосновенности, если: 1) предпринятые им действия имеют медицинские основания (предусмотрены соответствующей методикой вмешательства); 2) имело место информированное добровольное согласие пациента на данный вид медицинского вмешательства; 3) не были нарушены правила проведения самого медицинского вмешательства, включая правила медицинской этики¹.

Принуждение к медицинскому вмешательству, предполагающему исследование интимных зон тела человека, при наличии определенных признаков может образовать состав преступления, предусмотренного ст. 133 УК РФ. Принуждение образуют различного рода угрозы. Применительно к ситуации с врачом это могут быть угрозы незаконными действиями.

Так, например, В.Ф. Щепельков рассматривает следующую ситуацию. Призывник, проходящий медицинскую комиссию в военкомате, отказался выполнять требование врача-специалиста раздеться догола, объяснив свой отказ тем, что врач – женщина, и попросил, чтобы осмотр проводил врач-мужчина. При этом призывник сказал, что при раздевании перед врачом-женщиной он будет чувствовать себя униженным и отказ раздеться не означает отказ служить в Вооруженных Силах. Врачи – члены комиссии и военком стали угрожать призывнику направить его в психоневрологический диспансер, создать ему невыносимые условия взаимодействия с военкоматом в будущем, в случае если призывник откажется подчиниться требованию врача. В такой ситуации в действиях врачей и военкома формально усматриваются признаки составов двух преступлений: предусмотренного ст. 286 УК РФ (превышение должностных полномочий), поскольку все трое являются должностными лицами и совершают действия, явно выходящие за пределы их полномочий; а также ст. 133 УК РФ, поскольку принудительный осмотр интимных зон тела человека, при котором призывник будет себя чувствовать сексуально униженным, что при сложившихся обстоятельствах не могло не осознаваться врачами, представляет собой действия сексуального характера. С учетом того что призывник в описанной ситуации является лицом, зависимым от врачей и военкома, формально имеют место признаки принуждения к действиям сексуального характера с использованием зависимого состояния потерпевшего¹.

Такие составы преступлений как изнасилование и насильственные действия сексуального характера отличаются от понуждения к действиям сексуального характера способами воздействия на потерпевшее лицо. Применительно к ст. 133 УК РФ, с целью получения от потерпевшего вынужденного согласия на совершение указанных действий в качестве способов совершения преступления выступают шантаж, угроза уничтожением, повреждением или изъятием имущества либо использование материальной или иной зависимости потерпевшего лица (абз. 1 п. 15 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 4 декабря 2014 г. № 16 «О судебной практике по делам о преступлениях против половой неприкосновенности и половой свободы личности»).

Тем самым, в п. 15 Постановления Пленум отмечает, что преступление, предусмотренное ст. 133 УК РФ, отличается от преступлений, предусмотренных ст. ст. 131 и 132 УК РФ, способами совершения преступления. Однако Пленум не раскрывает содержания употребляемых в законе понятий.

Угроза, предусмотренная п. «б» ч. 2 ст. 131 УК РФ и п. «б» ч. 2 ст. 132 УК РФ, рассчитана на запугивание потерпевшей, на причинение ей психической травмы. Она должна восприниматься потерпевшей как реально возможная. Эти особенности не всегда учитываются при рассмотрении уголовных дел, в результате чего определение реальности угрозы ставится в зависимость от намерения виновного ее осуществить.

Более того, реальная возможность осуществления угрозы заменяется реальной опасностью для жизни и здоровья. Но это разные явления. Реальная опасность имеется в случае, когда виновный совершил действия, способные причинить вред жизни или здоровью, например, нанес ножевое ранение в область шеи. Однако, п. «б» ч. 2 ст. 131 УК РФ и п. «б» ч. 2 ст. 132 УК РФ требуют иного: угроза должна быть реально возможной: состав преступления будет там, где имелись основания опасаться осуществления угрозы. Опасность осуществления, а не опасность для жизни, здоровья. Следовательно, для квалификации по п. «б» ч. 2 ст. 131 УК РФ и п. «б» ч. 2 ст. 132 УК РФ не требуется, чтобы виновный совершил действия, угрожающие жизни или здоровью. Достаточно одной угрозы убийством, причинением вреда здоровью, дающей основания опасаться ее исполнения. Осуществление угрозы не началось, но реально возможно.

При оценке угрозы акцент должен делаться не на опасности для жизни и здоровья, а на опасности реализации угрозы. Реальная возможность осуществления угрозы может определяться также с учетом физического превосходства насильника над протерпевшим, количества преступников, наличия и демонстрации оружия, агрессивности действия и др.

По смыслу ст. 133 УК РФ психическое насилие не может быть связано с угрозой применения физического насилия, а также создавать у потерпевшего лица обеспокоенность о безопасности своей жизни и здоровья. Способ совершения действий сексуального характера является условием наступления уголовной ответственности по ст. 133 УК РФ.

Изнасилование и насильственные действия сексуального характера, при формальном снижении их количества, характеризуются рядом крайне неблагоприятных тенденций. В частности, растет степень ожесточенности и изощренности применяемого при их совершении насилия, а также снижается возраст как жертв данных преступлений, так и совершающих их лиц.

Как было указано в дипломной работе ранее, преступление, предусмотренное ст. 133 УК РФ, признается оконченным с момента начала понуждения независимо от достижения целей понуждения. Подобный подход вполне обоснован, так как рассматриваемый состав преступления описан в качестве формального и уголовная ответственность наступает за сам факт понуждения к совершению действий сексуального характера. Поэтому если в результате понуждения виновный добился своего, его действия не подлежат дополнительной квалификации. Например, если виновный понудил женщину совершить с ним половое сношение и она была вынуждена согласиться, то виновный не будет подлежать уголовной ответственности за изнасилование, содеянное в этом случае содержит только состав преступления, предусмотренного ст. 133 УК РФ¹.

Следует согласиться с О. Борисовой в том, что «понуждение – это информационное действие, предполагающее адекватное восприятие потерпевшим характера и опасности угрозы. Совершение такого преступления в отношении лица, которое в силу малолетнего возраста не может осознавать характера и значения действий виновного, должно оцениваться как покушение на изнасилование или насильственные действия сексуального характера с использованием беспомощного состояния потерпевшей (потерпевшего)»².

В этой связи права О. Цоколова, полагающая «невозможной квалификацию преступного деяния по ст. 240.1 УК РФ «Получение сексуальных услуг несовершеннолетнего» по совокупности со ст. 131, 132, 133 УК РФ в том смысле, что сексуальное насилие в отношении несовершеннолетнего, когда половой контакт происходит против его воли, следует квалифицировать по ст. 131, 132 УК РФ, независимо от того, пытался ли преступник компенсировать вред каким-либо вознаграждением»³.

Так, например, как отмечает Н.Н. Сяткин, «законодатель Азербайджанской Республики и Республики Молдова устанавливает одинаковую ответственность как за понуждение к действиям сексуального характера, так и за их добровольное совершение с лицом, не достигшим возраста согласия. По уголовному законодательству Кыргызской Республики, Республики Таджикистан и Украины добровольное вступление в половую связь с лицами, не достигшими возраста согласия, наказывается строже, чем понуждение к вступлению в половое сношение»¹.

Понуждение к действиям сексуального характера (ст. 133 УК РФ) также необходимо отграничивать от вовлечения в занятие проституцией (ст. 240 УК РФ). Как пишет И. Алихаджиева, «будучи разновидностью понуждения, вовлечение в смысле ч. 3 ст. 240 УК РФ означает настойчивые притязания субъекта преступления, направленные на склонение несовершеннолетнего к занятию проституцией, в том числе указанными в диспозиции ст. 133 УК РФ способами. В случае, когда понуждение является промежуточным деянием до привлечения несовершеннолетнего к оказанию платных сексуальных услуг, юридическая оценка определяется характером преступного поведения виновного (направленность умысла). Если понуждение выступает способом склонения несовершеннолетнего к половому сношению или иным действиям, предусмотренным ст. 134 УК РФ, со вступлением в половую связь с несовершеннолетним или без таковой, по завершении которых вовлекатель реализует умысел на включение потерпевшего в занятие проституцией, необходима квалификация по совокупности преступлений»². Так, «понуждение лица, не достигшего 16 лет, к половому сношению, мужеложству, лесбиянству с последующим их совершением квалифицируется по совокупности со ст. 134 УК; тогда как понуждение лица, не достигшего 16 лет, к совершению иных действий сексуального характера с последующим их совершением квалифицируется по совокупности со ст. 135 УК»³.

Случаи совершения развратных действий взрослых лиц в отношении несовершеннолетних представляют особую общественную опасность. Подобные преступления наносят вред нормальному психическому и физическому развитию детей и подростков, создают у них искаженные представления о нормах межполового общения. Кроме того, нередко, виновные в развратных действиях лица впоследствии совершают тяжкие насильственные преступления против половой свободы и половой неприкосновенности личности. Отличительная черта развратных действий, как пишет А.Д. Оберемченко, заключается в том, что они сопровождаются широким спектром негативных, как для личности потерпевшего, так и для социума в целом, последствий. Они заключаются в нарушении нормального физического и нравственного развития несовершеннолетнего, в нанесении вреда общественной нравственности. В этой связи явно неоправданно отнесение ч. 1 ст. 135 УК РФ к категории преступлений небольшой тяжести¹.
3.2 Пути совершенствования законодательства об уголовной

ответственности за понуждение к действиям сексуального характера
Системное воздействие на преступность, связанную с понуждением к действиям сексуального характера, предполагает использование всего арсенала уголовно-правовых и профилактических средств, имеющихся в распоряжении общества и государства. Особое внимание должно уделяться уголовно-правовой профилактике рассматриваемых преступлений, в частности, возможности использования в борьбе с ними отдельных уголовно-правовых норм с непосредственно выраженной профилактической направленностью.

Нельзя не согласиться со О.Ю. Степановой в том, что «ст. 133 УК РФ фактически является мертвой нормой. За 2018 год по ч. 2 ст. 133 УК РФ было возбуждено 1 уголовное дело (прекращено за примирением сторон). Отсутствие наработанной следственной и судебной практики, разъяснений Пленума Верховного Суда РФ по вопросам квалификации данного преступления часто вызывает сложности у органов следствия и суда при уголовно-правовой оценке подобных деяний, а также затруднения в разграничении ст. 133 УК РФ и других составов преступлений. В отличие от других норм, предусматривающих ответственность за сексуальные преступления, непонятен взгляд законодателя на дифференциацию уголовной ответственности по возрасту потерпевшего лица в ст. 133 УК РФ»¹.

Об этом же пишет и М.А. Кауфман, по мнению которого «подход законодателя к определению влияющего на уголовную ответственность возраста потерпевшего в «половых» преступлениях стабильным никак не назовешь, он отличается определенной динамикой, иногда разнонаправленной»².

Несмотря на то, что статья 133 УК РФ содержит квалифицирующий признак – совершенное этих действий в отношении несовершеннолетнего (несовершеннолетней) (ч. 2 ст. 133 УК РФ), «в ст. 133 УК РФ несовершеннолетним уделено слишком мало внимания, отсутствует разделение потерпевших по возрасту (старше или младше 12 лет), не прописаны отягчающие обстоятельства (повторное совершение преступления, совершение преступления группой лиц)»³. Представляется, что совершенствование данной нормы связано с необходимостью дальнейшей дифференциации ее квалифицированных и особо квалифицированных составов по образцу ст. 135 УК РФ.

Так, в соответствии с примечанием к ст. 131 УК РФ, к преступлениям, предусмотренным п. «б» ч. 4 данной статьи, а также п. «б» ч. 4 ст. 132 УК РФ, относятся также деяния, подпадающие под признаки преступлений, предусмотренных ч.ч. 3-5 ст. 134 и ч.ч. 2-4 ст. 135 УК РФ, совершенные в отношении лица, не достигшего двенадцатилетнего возраста, поскольку такое лицо в силу возраста находится в беспомощном состоянии, то есть не может понимать характер и значение совершаемых с ним действий. «Несовершеннолетний возраст потерпевших как основание дифференциации уголовной ответственности лиц, совершивших преступления против половой неприкосновенности, выступает в этом качестве не только как признак соответствующих составов преступлений. Уголовная ответственность названной категории лиц усиливается также и за счет существенных ограничений при применении института освобождения от наказания, которые зависят от возраста потерпевших, причем характер этой зависимости обратно пропорциональный: чем меньше возраст потерпевших, тем более ограничены возможности для освобождения от наказания. Закон выделяет здесь две возрастные группы потерпевших: а) несовершеннолетние и 2) несовершеннолетние, не достигшие четырнадцатилетнего возраста»¹.

По мнению В.И. Торговченкова, «при квалификации развратных действий в отношении малолетнего, не достигшего 12-летнего возраста, по п. «б» ч. 4 ст. 132 УК РФ за основу берется не просто возраст потерпевшего, а возможность осознания им характера и значения совершаемых с ним действий и выбора поведения. Законодатель совершенно верно сделал акцент на беспомощном состоянии потерпевших младше 12 лет, поскольку такие лица еще не могут в полной степени самостоятельно распоряжаться своей половой свободой в силу отсутствия осведомленности в указанной сфере»².

П.С. Яни отмечает, что «не сопряженные с насилием или угрозой его применения развратные действия интеллектуального характера, совершенные в отношении лица, которое в силу малолетства, психического, иного заболевания или по другим обстоятельствам заведомо не могло понимать характер и значение совершаемых с ним действий, не могут квалифицироваться по ст. 132 УК РФ за исключением случаев, когда малолетний или иное лицо оказываются в состоянии более или менее адекватно оценить характер и значение совершаемых действий»¹.

В связи с этим представляется необходимым дополнить ст. 133 УК РФ таким особо квалифицирующим признаком как совершение этого деяния в отношении несовершеннолетнего (несовершеннолетней), членом его семьи, либо лицом, осуществляющим его воспитание. Подобные действия характеризуются повышенной общественной опасностью, совершаются с особым цинизмом и нарушают не только половую неприкосновенность несовершеннолетних, но и подрывают социальные институты семьи и воспитания.

Представляется верным замечание А.А. Игнатовой, согласно которому «от максимально точного и детального разъяснения норм, регламентирующих ответственность за половые посягательства на несовершеннолетних, а также используемых в них понятий напрямую зависит возможность приведения правоприменительной практики по уголовным делам данной категории к единому знаменателю, что значительно повысит эффективность борьбы с сексуальными преступлениями в отношении детей»². Значительная доля «внутрисемейных» сексуальных домогательств в структуре половых преступлений против половой неприкосновенности свидетельствует о необходимости и целесообразности дальнейшего совершенствования современных уголовно-правовых средств борьбы с этими преступлениями.

В современной России проблема семейно-насильственной преступности приняла колоссальные масштабы. Как пишет О.С. Иванова, самой распространенной является ситуация, когда мать знает о преступлениях сексуального характера, совершаемых или совершенных в отношении ее ребенка.

Заслуживающим внимания представляется предложение О.С. Ивановой включить в УК РФ статью 133.1 «Несообщение о преступлении сексуального характера в отношении несовершеннолетнего»:

Несообщение родителем либо иным лицом, на которые законом возложены обязанности по воспитанию несовершеннолетнего, в органы власти, уполномоченные рассматривать сообщения о преступлении, о готовящихся, совершаемых или совершенных преступлениях, предусмотренных ст. ст. 131, 132 и 133 настоящего Кодекса в отношении несовершеннолетних;

- наказывается штрафом в размере до 100 тыс. рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до шести месяцев, либо принудительными работами на срок до одного года, либо лишением свободы на тот же срок¹.

Ещё одним направлением совершенствования статьи об уголовной ответственности за понуждение к действиям сексуального характера представляется дополнение ст. 133 УК РФ квалифицированным признаком, описывающим совершение деяния группой лиц, группой лиц по предварительному сговору или организованной группой. Подобные случаи встречаются на практике, но не получают должной правовой оценки.

Также, следует поддержать О.Ю. Степанову, которая предлагает ст. 133 УК РФ «дополнить частью 3 следующего содержания: «То же деяние, совершенное в отношении лица, не достигшего 14-летнего возраста, - наказывается лишением свободы на срок от 4 до 7 лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до 5 лет или без такового». В целях ужесточения и наибольшей эффективности наказания за преступления против половой свободы и половой неприкосновенности несовершеннолетних, на наш взгляд, целесообразно исключить из ч. 2 ст. 133 УК РФ наказание в виде принудительных работ и определить наказание в виде лишения свободы с обозначением нижнего предела от трех лет»¹.

Дальнейшее совершенствование правовой конструкции понуждения к действиям сексуального характера связано с реализацией следующих предложений: