Вступление. В 2018 году, в разгар ажиотажа вокруг решений по управлению блокчейном, the Wall Street Journal опубликовала колонку под названием "Как блокчейн может покончить с бедностью в мире" (Грэм и Де Сото)
 Скачать 17.86 Kb.
|
|
Вступление В 2018 году, в разгар ажиотажа вокруг решений по управлению блокчейном, the Wall Street Journal опубликовала колонку под названием "Как блокчейн может покончить с бедностью в мире" (Грэм и Де Сото). Авторы утверждали, что блокчейн окончательно уничтожит ‘марксистское равенство бедности’ в развивающемся мире, ‘предоставив права собственности всему человечеству’ (там же). Предполагаемая способность блокчейна служить универсальной платформой для регистрации собственности позволила бы разблокировать ‘неосвоенные ресурсы и активы на сумму, оцениваемую в 170 триллионов долларов’ (там же). Это вмешательство было примечательно не только триумфом технологического капитализма, но и его авторами и их ролью в создании архитектуры американской финансиализации как в Вашингтоне, так и на Глобальном Юге. Эрнандо де Сото известен как "Фридрих фон Хайек" из Латинской Америки, превозносящий права собственности как панацею от развития и основной принцип Вашингтонского консенсуса наряду с индустрией микрозаймов (Розенберг, 2000). Соавтор Де Сото играет не менее благоприятную роль в содействии финансиализации; бывший сенатор США Фил Грэмм отменил ключевой элемент финансового регулирования "Нового курса", известный как Гласс-Стигалл, как автор Закона о модернизации финансовых услуг 1999 года. Хотя эта статья не является пробным камнем движения, как белая книга Сатоши, интерес Грэмма и Де Сото и добросовестность истеблишмента обнажают существенное противоречие. Эту технологию, которая позиционирует себя как революционную, разрушительную и отходящую от принудительных традиционных финансов, отстаивают ключевые фигуры, являющиеся неотъемлемой частью системы, которую номинально критикуют блокчейн и криптография. Партнерство Грэмма и Де Сото иллюстрирует геополитику финансиализации, которая, как я утверждаю, имеет решающее значение для понимания крипто- и блокчейн-проектов в развивающемся мире. Анализируемый как макроэкономический и геополитический феномен, а не как распространение новых микрофинансовых инструментов, блокчейн расширяет колониальное добывающее наследие и рассматривает глобальный юг как пустое пространство для экспериментов. Это то, что Шустер и Кар называют "империей низкокачественных кредитов" (2021), где финансовые инновации на Севере зависят от зарождающейся финансиализации на Юге как ‘две стороны одной медали’ (389). Эта статья начинается с определения проблемы финансового колониализма как средства теоретизации роли блокчейна в этой финансовой геополитике. Я использую в качестве дополнительных теоретических методов критическую политическую экономию (Аллен, 2022; Габор и Брукс, 2017; Джин, 2015; Нкрума, 2004; Омарова, 2019) и критическую географию (Донован и Паркс, 2022; Шустер и Кар, 2021; Смит, 2000; 2011). Роль наднациональных институтов в 1980-90-х годах в проведении неолиберальной структурной перестройки сделала правительства развивающихся стран зависимыми от добывающих иностранных инвестиций и валютных резервов в долларах США. Вашингтонский консенсус создал рамки, в соответствии с которыми государства развивающегося мира связаны долгом, деноминированным в долларах США, и вынуждены финансировать государство и гражданское общество. Эта внешняя зависимость привела к созданию благоприятной нормативно-правовой среды, в которой иностранному капиталу и застройщикам отводится центральная роль в стимулировании экономического развития. Это также создало новых сторонников долговых и финансовых инноваций - от компрадорских элит до домашних хозяйств. В этот момент расцвета технологического капитализма финансовая доступность и финтех функционировали как Вашингтонский консенсус 2.0. Новые платформы, поддерживаемые сторонниками инклюзивности и НПО, распространяют модель микрофинансирования на социальные практики и сети небанковских и нестабильных слоев населения. Сторонники блокчейна и криптозащиты ухватились за эти понятия самофинансирования, которые придают освободительный потенциал новым технологиям, а не политике, социальным движениям и государству развивающегося мира. Появление DeFi, P2P-кредитования и блокчейн-стартапов представляет собой формирующуюся финансовую архитектуру, которая является продуктом колониальной финансовой зависимости и в то же время представляет себя как ответ на эту проблему. Правовая и экспериментальная база, завоеванная разработчиками на глобальном юге, является ключом к процессам финансиализации в имперском ядре. Блокчейн и криптография представляют собой длительные попытки технических обходных путей для последних остатков режима финансового регулирования Нового курса (Омарова, 2019). Развивающаяся мировая экономика, уже подвергшаяся экспериментам в неформальном секторе, шоковой терапии и долларизации, находится под влиянием фрагментарной геополитики криптовалют. Поиск промежуточных пространств (Simpson & Sheller, 2022), от зон переработки экспорта, лагерей беженцев и анклавов криптокочевников, представляет собой желание использовать глобальную периферию в качестве плацдарма для новой универсальной финансовой логики. Это проект, который воплощает в себе все противоречия либертарианства (Голумбия, 2016). Технологии номинального безгражданства участвуют в регулирующем арбитраже и ищут правовой защиты у государств развивающегося мира. Заявления о том, что они выходят за рамки фиатной валюты и защищают пользователей из развивающихся стран от инфляции, эффективно возвращают доллару США статус глобальной резервной валюты с помощью стабильных монет, одновременно предоставляя розничным инвесторам актив, более волатильный, чем местные валюты с наихудшими показателями. В этой статье Binance и ее набеги на нигерийскую экономику используются в качестве примера геополитики блокчейн-финансирования. В этом исследовании будет рассмотрено взаимодействие Binance на макроуровне с нормативной и политической средой Нигерии, а также на микроуровне включения и продвижения самофинансирования с помощью “Мастер-классов” DeFi и блокчейна. Binance - крупнейшая в мире криптовалютная биржа, которая полагается на проекты, юрисдикции и пользователей из развивающихся стран, сталкиваясь при этом с санкциями регулирующих органов в центрах глобальных финансов. Нигерия занимает видное место в криптоиндустрии как пример будущего блокчейна. Правительство и экономика Нигерии рассматриваются как квинтэссенция бесхозяйственности, нуждающиеся в решениях для управления блокчейном. Что очевидно, так это то, что усилия Binance по внедрению себя в инклюзивное сообщество и их способность отслеживать экономическую деятельность нигерийцев, сталкивающихся с давлением долларизации, принесли им регулятивные и территориальные уступки. Ключом к усилиям Binance стала партнерская маркетинговая кампания, использующая социальные сети и внедряющая высокорискованные продукты Binance в новые формы финансирования. Евангелизм и социальная логика многоуровневого маркетинга маскируются под образование, в то время как пустая риторика технооптимизма и африканских решений воспроизводит колониальные представления о свободе, развитии и неполноценности. Deregulation, Arbitrage and Geography Дерегулирование, арбитраж и география Исторические процессы финансового колониализма, описанные выше, привели к появлению новых спекулятивных территорий для финтех-инноваций, которые благодаря объединению разработчиков, активистов гражданского общества, НПО и техно-визионеров приводят к социальным изменениям. Это география дерегулирования и арбитража, где развивающийся мир обозначен как "песочница", в которой проводятся эксперименты в интересах финансового и технологического капитала на безопасном расстоянии от центров имперской власти. Именно по этой причине криптобиржи и стабильные монеты обратились за правовой защитой в налоговые гавани и государства, которые подвержены регулирующему захвату и арбитражу. С этой точки зрения и разработчики, и спекулянты, и гуманитарии участвуют в формах радикальной финансиализации, которая подрывает то, что осталось от финансового регулирования нового курса (Омарова, 2019), и представляют глобальные финансы управляемыми децентрализованными платформами или распределенными свободными ассоциациями. Это радикальный проект кибер-либертарианства (Golumbia, 2016), основанный на стремлении к безгражданству, безудержной спекуляции и представлении центральных банков как самой серьезной угрозы свободе. В развивающемся мире блокчейн и DeFi объединяют воображаемое техно-освобождение с формами финансиализации, более непрозрачными и изменчивыми, чем то, что предшествовало этому. После краха FTX африканские стартапы, DAO, розничные инвесторы и правительства стран-партнеров подверглись системному риску, из-за которого децентрализация функционирует как финансовый "пакт о самоубийстве" (Allen, 2022: 13) с ограниченными возможностями для вмешательства. Блокчейн-проекты, направленные на достижение более широких целей развития, неразрывно связаны с этой географией эксплуатации и политической экономией биржевой инфраструктуры, стабильных монет и венчурных инвестиций. Далее следует обзор политико-экономической архитектуры и географических особенностей финансиализации блокчейна, в котором применяется принцип Стаффорда Бира, согласно которому мы рассматриваем то, что делает эта технология, в отличие от того, на что она претендует. |