Литература. В. Ф. Васюков Уголовный процесс. 2016. 2. 5457
 Скачать 1.13 Mb.
|
|
Литература 1. Апелляционное Определение Судебной коллегии Лангепасского городского суда Ханты-Мансийского автономного округа от 12 апреля 2018 г. по делу N 22-411/2018 / Архив Лангепасского городского суда Ханты-Мансийского автономного округа, 2018 г. 2. Приговор Московского городского суда по делу N 2-0020/2018 от 02 июля 2018 г.). Апелляционное определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 7 ноября 2018 г. N 5-АПУ18-67 / Архив Московского городского суда г. Москвы, 2018 г._ Legal Linguistics, 12, 2019 3. Аверьянова Т. В., Россинская Е. В. Энциклопедия судебной экспертизы. М. 1999. 4. Баранов А. М. Обеспечение законности в досудебном производстве по уголовным делам / А. М. Баранов. - Омск: Омская а кадемия МВД Росии. 2006. - С. 146-147. 5. Белкин Р. С. Криминалистика: учебный словарь-справочник. М. 1999. 6. Васюков В. Ф. Изъятие электронных носителей информации: нерешенные проблемы практики / В. Ф. Васюков / Уголовный процесс. - 2016. - №2. - 54-57. 7. Вехов В. Б. Основные направления развития криминалистического исследования компьютерной информации и ее материальных носителей / В. Б. Вехов / Раскрытие и расследование преступлений, сопряженных с использованием средств вычислительной техники: проблемы, тенденции, перспективы: материалы Всероссийской научно-практической конференции - М. 2005. - С. 11-13. 8. Вехов В. Б. Основы криминалистического учения об исследовании и использовании компьютерной информации и средств ее обработки / В. Б. Вехов. - Волгоград: 2008. - С. 96. 9. Зайцев П. Электронный документ как источник доказательств / П. Зайцев / Законность. - 2002. - № 4. - С. 40 - 44. 10. Мещеряков В. А. Электронные цифровые объекты в уголовном процессе и криминалистике / В. А. Мещеряков / Воронежские криминалистические чтения: сборных научных трудов / под редакцией О. Я. Баева. - Воронеж: 2004. - Выпуск 5. - С. 153 - 169. 11. Поляков В. В. К вопросу о повышении эффективности расследования преступлений в сфере компьютерной информации / В. В. Поляков / Актуальные проблемы борьбы с преступлениями и иными правонарушениями: материалы Четвертой Международной научно-практической конференции. - Барнаул: 2006. - С. 93-94. 12. Поляков В. В. К вопросу об использовании понятий «виртуальные следы» и «электронно-цифровые следы» в криминалистике / В. В. Поляков, А. В. Шебалин / Актуальные проблемы борьбы с преступлениями и иными правонарушениями: материалы одиннадцатой Международной научно-практической конференции. В 2-х частях. - Барнаул: Барнаульский юридический институт МВД России, 2013. -Часть 1. - С. 123-125. 13. Поляков В. В. О высокотехнологичных способах совершения преступлений в сфере компьютерной информации / В. В. Поляков / Уголовно-процессуальные и криминалистические чтения на Алтае: материалы ежегодной Всероссийской научно-практической конференции, посвященной 50-летию юридического факультета и 40-летию Алта йского государственного университета. - Барнаул: Изд-во АлтГУ. 2012. Выпуск 11-12. - С.123 - 126. 14. Поляков В. В. Об использовании новых понятий при доказывании преступлений в сфере компьютерной информации / В. В. Поляков / Российская юридическая наука: состояние, проблемы, перспективы: материалы Всероссийской на учно-практической конференции, посвященной 45-летию юридического образования на Алтае, 19-20 сентября 2008. - Барнаул. 2008. - С. 427 - 431. 15. Поляков В. В. Особенности подготовки специалистов для расследования преступлений, связанных с неправомерным удаленным доступом к компьютерной информации / В. В. Поляков/ Известия Алтайского государственного университета. 2010. - N 2/1. - С. 96 - 97. 16. Поляков В. В. Результаты анкетирования по делам о неправомерном удаленном доступе к компьютерной информации / В. В. Поляков // Уголовно-процессуальные и криминалистические чтения на Алтае: материалы межрегиональной научно -практической конференции / под редакцией В. К. Гавло. - Барнаул: Издательство Алтайского государственного университета. 2008. - Выпуск 7. - С. 245 - 249. 17. Сафронов А. Ю. О необходимости разграничения фальсификации и добросовестного заблуждения в ходе производства проверок по заявлениям (сообщениям) о фальсификации доказательств и фальсификации результатов оперативно-розыскной деятельности. Томск. 2015. С. 142-144. 18. Сафронов А. Ю. Способы совершения преступления по уголовным делам о фальсификации доказательств и (или) результатов оперативно-розыскной деятельности. Барнаул. 2017. С. 122-127. 19. Сафронов А. Ю. Структура способа совершения преступления по уголовным делам о фальсификации доказательств и (или) результатов оперативно-розыскной деятельности. М. 2016. С. 101-103. Общеизвестно, что структурирование уголовного законодательства России осуществляется на основе содержания родового и видового объекта преступления. При этом содержание родового объекта преступления определяет место того или иного состава преступления в соответствующем разделе, а видового - в соответствующей главе уголовного законодательства России. Различные способы посягательств на видовой объект преступления, определяя содержание непосредственных объектов преступления, служат критериями определения места той или иной уголовно-правовой нормы внутри главы уголовного кодекса в зависимости от иерархии непосредственных объектов уголовно-правовой охраны. С уголовно-процессуальной точки зрения, доказательствами являются «любые сведения, на основе которых суд, прокурор, следователь, дознаватель в порядке, определенном настоящим Кодексом, устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, подлежащих доказыванию при производстве по уголовному делу, а также иных обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела» [1]. Аналогичное определение доказательств содержится в гражданском процессуальном кодексе России, в соответствии со ст. 55 которого «Доказательствами по делу являются полученные в предусмотренном законом порядке сведения о фактах, на основе которых суд устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, обосновывающих требования и возражения сторон, а также иных обстоятельств, имеющих значение для правильного рассмотрения и разрешения дела» [2]. Статья 26.2 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях определяет доказательства, как «любые фактические данные, на основании которых судья, орган, должностное лицо, в производстве которых находится дело, устанавливают наличие или отсутствие события административного правонарушения, виновность лица, привлекаемого к административной ответственности, а также иные обстоятельства, имеющие значение для правильного разрешения дела» [3]. Статья 59 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации признает доказательствами «полученные в предусмотренном настоящим Кодексом и другими федеральными законами порядке сведения о фактах, на основании которых суд устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, обосновывающих требования и возражения лиц, участвующих в деле, а также иных обстоятельств, имеющих значение для правильного рассмотрения и разрешения административного дела» [4]. Исходя из признаков доказательств, являющихся общими для всех перечисленных определений, можно сделать вывод, что все они служат нормальной и эффективной деятельности по осуществлению правосудия, что определяет место состава любого преступления, нацеленного на фальсификацию доказательств, в главе 31 УК РФ «Преступления против правосудия».Кроме того, в соответствии со ст. 118 Конституции России, «Правосудие в Российской Федерации осуществляется только судом» [5], который в соответствии со ст. 11 Конституции России является одним из субъектов государственной власти: «Государственную власть в Российской Федерации осуществляют Президент Российской Федерации, Федеральное Собрание (Совет Федерации и Государственная Дума), Правительство Российской Федерации, суды Российской Федерации» [6]. Таким образом, любое преступление, нацеленное на фальсификацию доказательств, неизбежно посягает на интересы государственной власти, что определяет место его состава в разделе ХУголовного закона России - «Преступления против государственной власти». Таким образом, говоря о фальсификации доказательств, можно с уверенностью констатировать, что видовым объектом данного преступления, в какой бы форме оно не осуществлялось, являются интересы правосудия, а родовым -интересы государственной власти. В научных исследованиях, посвященных проблемам уголовно-правового регулирования ответственности за фальсификацию доказательств, приводится множество определений непосредственного объекта данного преступления. К примеру, В.А. Майборода пришел к выводу, что «Непосредственным объектом фальсификации доказательств являются: а) интересы законной процессуальной деятельность суда и участвующих в гражданском процессе сторон по собиранию, исследованию и оценке доказательств с целью правильного установления фактических обстоятельств рассматриваемого гражданского дела и принятия по нему законного судебного решения; б) интересы законной деятельности участников уголовного процесса и суда по собиранию, проверке и оценке доказательств в целях принятия законного решения по уголовному делу на досудебных стадиях и в ходе судебного производства» [71. Оценивая полученные В.А. Майбородой выводов, отметим, что они справедливы лишь применительно к уголовно-правовой оценке деяния, предусмотренного ст. 303 УК РФ (в редакции, действовавшей в период обозначенного исследования). Вместе с тем, говоря о непосредственных объектах фальсификации доказательств, необходимо отметить, что, имея безусловное квалификационное значение, они, в свою очередь, могут подразделяться на основной и дополнительный объекты. При этом дополнительный непосредственный объект фальсификации доказательств может определяться способом совершения данного преступления и его общественно опасными последствиями, что, безусловно, не может не учитываться ни в процессе уголовно-правового регулирования ответственности за фальсификацию доказательств, ни в процессе ее квалификации.Сказанное свидетельствует о неполноте вышеприведенного определения и о необходимости его корректировки с учетом, во-первых, разделения непосредственного объекта фальсификации доказательств на основной и дополнительные объекты, и, во-вторых, формулирования определений дополнительных непосредственных объектов фальсификации. Справедливости ради, отметим, что, не смотря на ограниченность приведенного В.А. Майбородой определения непосредственного объекта, содержание его диссертационного исследования позволяет сделать вывод о признании им наличия и безусловной квалификационной значимости дополнительных непосредственных объектов фальсификации доказательств. В частности, в положении № 11, выносимом на защиту, В. А. Майбородой «Обоснован вывод о необходимости формализации оценочного последствия в виде наступления тяжких последствий в результате фальсификации доказательств. При этом критериями формализации явились стоимостное выражение имущественного ущерба, а также наступление последствий фальсификации доказательств в виде незаконного привлечения лица к уголовной ответственности; незаконного задержания лица, а также его заключения под стражу или содержания под стражей; незаконного освобождения от уголовной ответственности; вынесения неправосудного приговора, решения или иного судебного акта» [8]. С нашей точки зрения, более обоснованными в рассматриваемом смысле являются результаты диссертационного исследования И.С. Благодарь, в частности, «Положение о том, что в рамках пообъектной классификации преступлений против правосудия, уместно выделить подгруппу преступлений, посягающих на процессуальный порядок собирания, проверки и оценки доказательств в гражданском и уголовном процессе, в которую включить составы преступлений, предусмотренных ст. ст. 302-304, 306-309,316 УК, поскольку эти деяния нарушают установленный порядок получения достоверных доказательств по гражданским (арбитражным) и уголовным делам» [9]. iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы. Таким образом, исходя из вышеизложенного, можно сделать вывод, что к фальсификации до- казательств, помимо умышленного создания недостоверных доказательств, предусмотренного ст. 303 УК России, необходимо отнести любые непроцессуальныедействия, направленные на получение сведений или фактических данных, на основе которых осуществляется правосудие, как основанное на процессуальном законе разрешение юридического конфликта, которые, по сути, представляют собой специальные виды фальсификации доказательств. Получение относимых и достоверных, но недопустимых в силу использованных непроцессуальныхметодов, доказательств, в результате чего последние утрачивают процессуальное доказательственное значение, безусловно, причиняет вред интересам правосудия, при этом, не меньший, чем искусственное создание недостоверных или использование в процессе доказывания неотносимыхдоказа-тельств. Непроцессуальные способы получения доказательств, безусловно, посягая на интересы правосудия, могут причинять существенный вред либо создавать реальную угрозу причинения такого вреда иным охраняемым уголовным законам правоотношениям. Именно в этом случае квалификационное значение приобретают дополнительные непосредственные объекты фальсификации доказательств, позволяющие сделать вывод о том, что, с уголовно-правовой точки зрения, последняя представляет собой не единичную норму уголовного закона (ст. 303 УК РФ), а систему норм об уголовной ответственности за любые способы получения доказательств, которые, в соответствии с действующим процессуальным законодательством, не могут быть использованы в процессе доказывания. Анализ содержания уголовного законодательства России сквозь призму вышеприведенного алгоритма признания того или иного деяния, по сути, фальсификацией доказательств, позволяет определить, во-первых, систему уголовно-правовых норм об ответственности за фальсификацию доказательств в Российской Федерации и, во-вторых, перечень дополнительных непосредственных объектов фальсификации доказательств (в широком смысле), которые являются основными непосредственными объектами запрещенных уголовным законом деяний, представляющих собой тот или иной способ получения недостоверных, недопустимых или использования неотносимых доказательств. В частности, с учетом вышеизложенного, к системе норм об уголовной ответственности за общий и специальные виды фальсификации доказательств по Уголовному кодексу Российской Федерации следует отнести следующие статьи УК России: 1. Статья 303 УК РФ «Фальсификация доказательств и результатов оперативно-разыскной деятельности», как общая норма о фальсификации доказательств, предусматривающая ответственность за получение недостоверных, недопустимых или использование неотносимых доказательств; 2. Статья 299 УК РФ «Привлечение заведомо невиновного к уголовной ответственности или незаконное возбуждение уголовного дела», как специальный вид фальсификации доказательств причастности заведомо невиновного лица к совершению преступления; 3. Статья 300 УК РФ «Незаконное освобождение от уголовной ответственности», как специальный вид фальсификации доказательств непричастности лица к совершению преступления либо фальсификации иных доказательств, препятствующих уголовному преследованию лица, подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления; 4. Статья 302 УК РФ «Принуждение к даче показаний», как специальный вид фальсификации доказательств, состоящий в получении недопустимых доказательств «путем применения угроз, шантажа или иных незаконных действий со стороны следователя или лица, производящего дознание, а равно другого лица с ведома или молчаливого согласия следователя или лица, производящего дознание» (ч. 1), сопряженное «с применением насилия, издевательств или пытки» (ч. 2); 5. Статья 304 УК РФ «Провокация взятки, коммерческого подкупа либо подкупа в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных или муниципальных нужд», как специальный вид фальсификации доказательств, состоящий в искусственном создании доказательств совершения преступления или шантажа; 6. Статья 305 УК РФ «Вынесение заведомо неправосудных приговора, решения или иного судебного акта», как специальный вид фальсификации доказательств законного разрешения юридического конфликта. 7. Статья 306 УК РФ «Заведомо ложный донос», как специальный вид фальсификации доказательств совершения преступления (ч. 1) либо причастности лица к совершению тяжкого или особо тяжкого преступления (ч. 2), а также сопряженный с искусственным созданием доказательств обвинения (ч. 3); 8. Статья 307 УК РФ «Заведомо ложные показание, заключение эксперта, специалиста или неправильный перевод» как специальный вид фальсификации доказательств в виде умышленного представления заведомо недостоверных сведений, необходимых для разрешения юридического конфликта. 9. Статья 309 УК РФ «Подкуп или принуждение к даче показаний или уклонению от дачи показаний либо к неправильному переводу» как специальный вид фальсификации доказательств, состоящий в получении недопустимых и (или) недостоверных доказательств путем посягательства на охраняемые законом права и свободы участников судопроизводства. Признание перечисленных преступлений специальными видами фальсификации доказательств имеет важное квалификационное значение. В частности, в соответствии с положениями ч. 3 ст. 17 УК РФ «Если преступление предусмотрено общей и специальной нормами, совокупность преступлений отсутствует и уголовная ответственность наступает по специальной норме». Таким образом, с нашей точки зрения, действия лица, совершившего любое из преступлений, предусмотренных 299, 300, 302, 304, 305, 306, 307, 309 УК РФ, являющихся специальными видами фальсификации доказательств, не могут быть одновременно квалифицированы по общей норме о фальсификации доказательств - ст. 303 УК РФ. Иное противоречило бы положениям ч. 3 ст. 17 УК РФ о правилах квалификации при конкуренции общей и специальной норм. Кроме того, признание факта конкуренции ст. 303 УК РФ и ст.ст.299, 300, 302, 304, 305, 306, 307, 309 УК РФ имеет важное значение для систематизации положений названных уголовно-правовых норм в процессе уголовно-правовой регламентации ответственности, а также видов и размеров наказаний за совершение соответствующих деяний. Оценивая совокупность перечисленных составов преступлений, как систему уголовно-правовых норм об ответственности за общий и специальные виды фальсификации доказательств, представляется возможным сформулировать перечень дополнительных объектов фальсификации доказательств, понимаемой в широком смысле. Поскольку вышеперечисленные специальные виды фальсификации доказательств, по сути, представляют собой классификацию, основанную на специальных способах фальсификации, буквально указанных в диспозициях соответствующих уголовно-правовых норм, то можно сделать вывод, что дополнительными непосредственными объектами специальных видов фальсификации доказательств являются охраняемые уголовным законом права и свободы личности, а также интересы общества и государства, посредством причинения вреда которым причиняется вред или создается реальная угроза причинения существенного вреда интересам правосудия в виде искусственного создания недостоверных доказательств либо фактического уничтожения достоверных доказательств посредством применения непроцессуальных способов их получения. В частности, привлечение заведомо невиновного к уголовной ответственности или незаконное возбуждение уголовного дела (ст. 299 УК РФ), провокация взятки, коммерческого подкупа либо подкупа в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных или муниципальных нужд (ст. 304 УК РФ), вынесение заведомо неправосудных приговора, решения или иного судебного акта(ст. 305 УК РФ), заведомо ложный донос (ст. 306 УК РФ) посягают на честь, достоинство и деловую репутацию потерпевшего, как, соответственно, на общественную оценку личности, ее личностную самооценку, а также общественную оценку профессионально-деловых качеств потерпевшего. Запрещенное ст. 302 УК РФ принуждение к даче показаний, как специальный вид фальсификации доказательств, состоя щий в получении недопустимых доказа- тельств «путем применения угроз, шантажа или иных незаконных действий со стороны следователя или лица, производящего дознание, а равно другого лица с ведома или молчаливого согласия следователя или лица, производящего дознание» (ч. 1), «сопряженное с применением насилия, издевательств или пытки» (ч. 2) посягает на жизнь, здоровье, свободу, честь и достоинство, а также иные охраняемые законом права и свободы личности. Аналогичным объектам уголовно-правовой охраны причиняется вред или создается угроза причинения существенного вреда в процессе совершения запрещенных ст. 309 УК РФ подкупа или принуждения к даче показаний или уклонению от дачи показаний либо к неправильному переводу. В свете вышеизложенного необходимо отметить важность и квалификационную значимость правильной оценки и отнесения того или иного из перечисленных объектов уголовно-правовой охраны к разряду основного или дополнительного объекта. Интересы правосудия всегда выступают основным непосредственным объектом фальсификации доказательств (будь то общий или специальный вид данного вида преступлений). Именно на причинение вреда интересам правосудия направлена деятельность субъекта преступления, осуществляющего фальсификацию доказательств посредством осуществления посягательства на какие-либо иные (дополнительные непосредственные) объекты уголовно-правовой охраны. Иное толкование противоречило бы принципу виновной ответственности в уголовном праве России. Литература: 1. Уголовно-процессуальный кодекс РФ. Ст. 74 «Доказательства». 11Р1_ : /http://www.consultant.ru 2. Гражданский процессуальный кодекс РФ. Ст. 55 «Доказательства». URL : //http://www.consultant.ru 3. Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях от 30.12.2001 № 195-ФЗ (ред. от 11.10.2018), ст. 26.2. URL : //http://www.consultant.ru 4. Кодекс административного судопроизводства Российской Федерации от 08.03.2015 № 21-ФЗ (ред. от 19.07.2018). URL : //http://www.consultant.ru 5. Конституция Российской Федерации. Ст. 118. URL : //http://www.constitution.ru iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы. 6. Конституция Российской Федерации. Ст. 11. URL : //http://www.constitution.ru 7. Майборода В.А. Уголовная ответственность за фальсификацию доказательств.Дисс. канд. юрид. наук, 12.00.08., Ставрополь, 2004 г. 163 С., положение № 2, выносимое на защиту. URL : //http://www.dissercat.com Подводя итог, можно сделать следующие обобщающие выводы: 1. Уголовная ответственность за фальсификацию доказательств регламентируется системой уголовно-правовых норм об ответственности за общий (ст. 303 УК РФ) и специальные виды фальсификации доказательств (ст.ст. 299, 300, 302, 304-307, 309 УК РФ). 2. Дополнительными непосредственными объектами специальных видов фальсификации доказательств, предусмотренных статьями 299, 300, 302, 304, 305, 306, 307, 309 УК РФ являются охраняемые законом права и свободы личности, интересы общества и государства, посредством причинения вреда, либо путем создания угрозы причинения вреда которым, причиняется вред интересам правосудия в виде получения недопустимых и (или) недостоверных, а равно использование неотносимых доказательств, необходимых для разрешения юридического конфликта в уголовном, гражданском или административном судопроизводстве. 3. Признание факта конкуренции ст. 303 УК РФ и ст.ст. 299, 300, 302, 304, 305, 306, 307, 309 УК РФ имеет важное значение для систематизации правового регулирования регламентированных за фальсификацию доказательств видов и размеров наказаний, а также систематизации содержанияи условий применения иных мер уголовно-правового характера (конфискации имущества, освобождение от уголовной ответственности и наказания и пр.)при совершении названных преступлений. Часто можно слышать от подозреваемых в совершении преступлений, от обвиняемых, подсудимых и осужденных о том, что уголовные дела в отношении них сфабриковали. В данном случае речь идет о фальсификации доказательств с целью признания (либо оправдания) конкретного лица в совершении преступления. Можно ли бороться с подобным явлением в РФ и как? На этот вопрос я постараюсь ответить в данной статье. X ₽  Интернет-маркетинг. Обучение с нуляБесплатный онлайн-интенсив по маркетингу в условиях кризиса. Skillbox. Записаться!webinar.skillbox.ru  Android приложение для ваших курсовРазработаем мобильное приложение Android для ваших онлайн курсовdevelopeart.ru.com X
|