длдлд. Документ Microsoft Word (4). Верстах пятнадцати от моего именья живет один мне знакомый человек, молодой помещик
 Скачать 82.72 Kb.
|
|
дождя. То и дело какойнибудь лесной великан, побеждённый в бою, с треском валился на землю, ломая молодые деревья; неослабевающие раскаты грома превратились в оглушительные взрывы, резкие, сухие, невыразимо ужасные. Под конец гроза напрягла все свои силы и забушевала над островом с такой небывалой яростью, что казалось, она разнесёт его в клочья, сожжет его, зальёт водой по самые верхушки деревьев и до смерти оглушит всякое живое существо, — и все это в одну секунду, мгновенно. То была страшная ночь для бесприютных детей. (По М. Твену) 163 слова Что же другое можно было придумать, увидев открытое озеро: не теряя времени даром, идти краем воды в лес и дальше в село Усолье, где работают лодочные мастера. На пути нашем всё было так, будто уже и устроился тот заповедник, о котором я разговаривал с 33 ПЕРВОЕ КУКОВАНИЕ Яриком. Направо от нас у самого озера шумел высокий бор, налево был дикий лес, переходящий в огромные болотные пространства. В бору на солнечных пятнах нам стали показываться какието движущиеся тени, и, подняв голову вверх, я догадался, что это неслышно от сосны к сосне перелетают коршуны. — Всё както холодно было, а вчера вдруг всё и пошло, — сказал нам лесник. — Заря всётаки, ответил я, — была довольно холодная. — Зато сегодня утромто как сильно птица гремела! В это время раздался крик, и мы едва могли в нём узнать первое кукование: оно гремело в бору. И даже зяблики, маленькие птички, не пели, а гремели. Весь бор гремел, и неслышно перелетали с кроны на крону большие хищники. (По М.М.Пришвину) 159 слов 34. КТО Я Закончив Московский университет и защитив диссертацию, я, к великому моему стыду, абсолютно ничего не знал о себе самом, о своей родословной. Как и миллионы других людей, жил в слепоте и с сознанием, что история моей фамилии началась после тысяча девятьсот семнадцатого года. К счастью, заговорил голос крови. И я словно проснулся, а, проснувшись, спросил: «Кто есть я? Каковы мои корни?» Поехал на родину, в дагестанское селение Аксай, нашёл там родственников, о которых прежде даже не слышал. Я вернулся уже совсем другим человеком: у меня появились предки, и я почувствовал тепло их присутствия. Пришлось основательно засесть в Военноисторическом** и в других архивах, месяцами не выходить из библиотеки — стал готовить книгу. Ведь Аджиевы, как и многие в Аксае, были военными или духовными лицами, они оставили след в истории России. Три поколения, начиная с деда моего прадеда, служили в отборных войсках российской армии: они охраняли императора. Для меня история России после того, что я узнал о себе, стала уже совсем другой — живой, своей, если хотите. 35 СЕЛЕНИЕ ДЖАЛГАН (По М.Аджи) 164 слова В селение Джалган я попал с трудом. Место, выбранное для жилья, самое неподходящее во всей округе: на вершине горы, дорог нет, с пастбищами плохо. Однако живут люди там оченьдавно. Сюда добираться лучше на вездеходе. И не в любую погоду. Очень неудобное место выбрало себе селение, хотя рядом равнина, хорошие горные склоны, вода. Но Джалган стоит именно там – * на вершине горы! И задачи у его жителей всегда были иными, чем в других окрестных селениях. Джалган – охранник. Страж святых мест. Время давно застыло в Джалгане: улицы принадлежали пятнадцатому или даже десятому веку. Лишь электрические столбы возвращали воображение в реальность. Нас пригласили в дом, где за чаем мы неторопливо поговорили с хозяином. Есть у нас пир, услышал я наконец долгожданное. Могила святого воина — самое почётное в Джалгане место.Она рядом с мечетью. Когда я, стоя на коленях, коснулся надгробья святого Георгия, необъяснимое случилось со мной. Тепло, излучаемое камнем, потекло по моим рукам, покалывая пальцы и наполняядушу радостью и счастьем. 36. НАЧАЛО ПУТИ (По М.Аджи) 160 слов После окончания института Канышу Имантаевичу не сразу пришлось отправиться к месту службы. Сначала он поехал в КзылОрду — тогдашнюю столицу республики. Центральный совет народного хозяйства направил молодого инженера в распоряжение Атбасарского треста цветных металлов. Правление треста находилось в Москве, поэтому молодому геологу пришлось ехать в столицу. Руководство треста сразу же назначило Сатпаева начальником геологического отдела. Так в один день вчерашний студент сделался главным специалистом большого многоотраслевого хозяйства, охватывающего своей деятельностью территорию, равную небольшому государству. Почётная, но и трудная миссия. Особенно для молодого человека двадцати семи лет, не имеющего опыта работы по специальности. Молодой специалист, горевший желанием скорее добраться до основного места службы, в ту же осень спешно выезжает из столицы. После первых деловых встреч и знакомств Сатпаев решил осмотреть свои владения. Прежде всего он отправился в Байконур и Жезказган. Следующим пунктом был рудник Кургасын**, где добывалось свинцовое сырьё; там же примитивным способом из руды выплавлялся металл. Рудники на этой земле располагались в сотнях километров друг от друга. Канышу предстояло добираться до каждого из рудников верхом. (По М.Сарсекееву) 166 слов Ночью Ночь была темной. Луна хотя и взошла, однако же ее скрывали густые облака, покрывавшие горизонт. Совершенная тишина царствовала в воздухе. Ни малейший ветерок не рябил гладкую поверхность заснувшей реки, быстро и молча катившей свои воды к морю. Кое-где только слышался легкий плеск у крутого берега от отделившегося и упавшего в воду комка земли. Иногда утка пролетала над нами, и мы слышали тихий, но резкий свист ее крыльев. Порой сом всплывал на поверхность воды, высовывал на мгновенье свою безобразную голову и, хлестнув по струям хвостом, опускался в глубину. Опять все тихо. Вдруг раздается глухой, протяжный рев и долго не проходит, как будто застывая в безмолвной ночи. Это олень бродит далеко-далеко и зовет самку. Сердце трепещет от этого звука у охотника, и перед глазами его ясно рисуется гордый рогаль, тихо пробирающийся по камышу. Лодка между тем незаметно скользит, подвигаемая осторожными ударами весел. Высокая неподвижная фигура Степана неясно вырисовывается на горизонте. Белое длинное весло его двигается неслышно взад и вперед и только изредка переносится с одной стороны лодки на другую. (167 слов) (По И. Бильфельду) 2. Ночь в лесу Деревня была где-то за лесом. Если идти в нее по большой дороге, нужно отмахать не один десяток километров; если пойти лесными тропинками, путь урежется вдвое. Толстые корни обхватили извилистую тропу. Лес шумит, успокаивает. В стылом воздухе кружатся жухлые листья. Тропинка, петляя среди деревьев, поднимается на пригорки, спускается в ложбинки, забираясь в чащобу осинника, выбегает на зарастающие ельником поляны, и кажется, что она так и не выведет тебя никуда. Но вот вместе с листьями начинают кружиться снежинки. Их становится больше и больше, и в снежном хороводе не видно уже ничего: ни падающих листьев, ни тропы. Осенний день как свеча: тлеет-тлеет тусклым огнем и угаснет. На лес наваливаются сумерки, и дороги совсем не видно; не знаешь, куда идти. Жутко и страшно в темноте, а Марина совсем одна. Идти дальше рискованно: осенью северные леса страшны волками. Марина забирается на дерево и решает переждать длинную ночь в лесу. Мокрый снег напоил влагой пальто. Холодно, и ноют обмороженные ноги. Наконец в промозглом рассвете неожиданно закричали петухи. Деревня, оказывается, была совсем рядом. (168 слов) (По Л. Фролову) 2 3. Человек и природа Человек обедняет свою духовную жизнь, если он высокомерно смотрит сверху вниз на все живое и неживое, не наделенное его, человеческим, разумом. Ведь жизнь людей, какой бы сложной она ни была, как бы далеко ни простиралась наша власть над окружающим миром, – всего лишь частица жизни природы. Ведь то, что мы о ней знаем сегодня, так мало по сравнению с тем таинственным, удивительным и прекрасным, что нам предстоит еще о ней узнать. Может быть, узнать именно сегодня, когда человеку важно связать в своем сознании новейшие данные об элементарных частицах, о «белых карликах» и «черных дырах» Вселенной с белоснежностью ромашек на лесных полянах, с роскошными, пульсирующими созвездиями над головой, где-нибудь посреди бескрайней степи. Нам по-прежнему интересны повадки зверей и птиц – диковинных заморских и наших, знакомых с детства. Нам интересно многое: почему такой дремучий зверь, как медведь, легко поддается дрессировке; не угрожает ли серому волку занесение в Красную книгу (туда ученые заносят животных, которым грозит исчезновение с лица планеты); как быстро растут кристаллы горного хрусталя и почему считается целебным лист обыкновенного подорожника. (169 слов) (По И. Акимушкину) 4. В июле Все, что было кругом, не располагало к обыкновенным мыслям. Направо темнели холмы, которые, казалось, заслоняли собой что-то неведомое и страшное, налево все небо над горизонтом было залито багровым заревом, и трудно было понять, был ли то где-нибудь пожар или же собиралась восходить луна. Даль была видна, как и днем, но уж ее нежная лиловая окраска, затушеванная вечерней мглой, пропала, и вся степь пряталась во мгле... В июльские вечера и ночи уже не кричат перепела и коростели, не поют в лесных балочках соловьи, не пахнет цветами, но степь все еще прекрасна и полна жизни. Едва зайдет солнце и землю окутает мгла, как дневная тоска забыта, все прощено, и степь легко вздыхает широкою грудью. Однообразная трескотня убаюкивает, как колыбельная песня, едешь и чувствуешь, что засыпаешь, но вот откуда-то доносится отрывистый, тревожный крик неуснувшей птицы или раздается неопределенный звук, похожий на чей-то голос, и дремота опускает веки... Пахнет сеном, высушенной травой и запоздалыми цветами, но запах густ, сладко-приторен и нежен. Сквозь мглу видно все, но трудно разобрать цвет и очертания предметов. (168 слов) (А. Чехов) 3 5.*** Теплый безветренный день угас. Только далеко на горизонте, в том месте, где зашло солнце, небо еще рдело багровыми полосами, точно оно было вымазано широкими ударами огромной кисти, омоченной в кровь. На этом странном и грозном фоне зубчатая стена хвойного бора отчетливо рисовалась грубым, темным силуэтом, а кое-где торчавшие над ней прозрачные круглые верхушки голых берез, казалось, были нарисованы на небе легкими штрихами нежной зеленоватой туши. Чуть-чуть выше розовый отблеск гаснущего заката незаметно для глаз переходил в слабый оттенок выцветшей бирюзы... Воздух уже потемнел, и в нем выделялся ствол каждого дерева, каждая веточка, с той мягкой и приятной ясностью, которую можно наблюдать только ранней весной, по вечерам. Слышалось иногда, как густым басом гудит, пролетая где-то очень близко, невидимый жук и как он, сухо шлепнувшись о какое-то препятствие, сразу замолкает. Кое-где сквозь чащу деревьев мелькали серебряные нити лесных ручейков и болотец. Лягушки заливались в них своим торопливым, оглушительным криком; жабы вторили им более редким, мелодическим уханьем. Иногда над головой пролетала с пугливым кряканьем утка да слышно было, как с громким и коротким блеянием перелетает с места на место бекас-баранчик. (177 слов) (По А. Куприну) 6. *** Профессор жил в комнате, где властвовали и враждовали, как два противоположных начала, книги и картины. Книгам удалось захватить все пространство комнаты: гигантские шкафы высились по стенам, как книжные крепости; стол, втиснутый между стенами, был полонен книгами; они захватили и кресла, и маленький шахматный столик, где лежали аккуратно связанными стопками. Они владели и воздухом комнаты, наполняя его особым запахом бумаги и старинных переплетов; книги насыщали воздух, делая его пыльным и душным. Картины словно хотели раздвинуть комнату и растворить стену, на которой висели, в тихих, спокойных пейзажах. Они наполняли пространство свежим воздухом рощ и мягким, просеянным сквозь облачную дымку солнечным светом. И если в комнату не проникали шорохи листьев и шепот трав, то лишь потому, что на всех картинах царила тишина. Только ее да мечтательную задумчивость природы изображал на своих полотнах художник. Вечерами с улицы в комнату проникал свет фонарей, и она, казалось, наполнялась рыхлым серым веществом. В тех местах, где стояли книжные шкафы, вещество сгущалось до совершенно черного цвета. (158 слов) (По А. Казанцеву) 4 7.*** Сквозь чащу черёмухи пробираемся к берегу. Конец июня, а она только-только оделась по-весеннему. Запоздалым сиреневым цветом горит багульник, а берёзка, не поверив лету, стоит голая. Тайга, увидев простор Байкала, катится к нему по сопкам ярусами зелени и у самой воды замирает. Пощупав корнями воду, лиственницы, березы и сосны раздумали купаться, остановились, а тайга напирает сзади, остановиться не может. Оттого на берегу лежат поваленные деревьявеликаны, загородив дорогу к озеру. Удивительно видеть здесь апрель и июнь сразу. За спиной запахи лета, а на Байкале – точь-в-точь Волга в разливе. То же безбрежное водное пространство, те же льдины стадами. Байкал вскрывается поздно, и до конца мая носятся по воде ледяные стада. В июне они пристают к берегу и тут, у валуна, медленно оседают, неожиданным шорохом пугая зверей у водопоя. Чистая, как слеза, вода Байкала не терпит мусора, и в штормовую погоду он швыряет на берег обломки лодок, коряги. Ни соринки в воде! Дальние синие сопки сливаются с закатными полосами, и их медленно заволакивает вечерняя дымка. (161 слово) 8. Перевал Ночь давно, а я всё ещё бреду по горам к перевалу, бреду под ветром, среди холодного тумана, и безнадёжно, но покорно идёт за мной в поводу мокрая, усталая лошадь, звякая пустыми стременами. В сумерки, отдыхая у подножия сосновых лесов, за которыми начинается этот голый, пустынный подъём, я смотрел в необъятную глубину подо мною с тем особым чувством гордости и силы, с которым всегда смотришь с большой высоты. Ещё можно было различить огоньки в темнеющей долине далеко внизу, на побережье тесного залива, который всё расширялся и обнимал полнеба. Но в горах уже наступила ночь. Темнело быстро, я шёл, приближаясь к лесам, – и горы вырастали всё мрачней и величавее, а в пролёты между их отрогами с бурной стремительностью валился косыми, длинными облаками густой туман, гонимый бурей сверху. Он срывался с плоскогорья, которое окутывал гигантской рыхлой грядой, и своим падением как бы увеличивал хмурую глубину пропастей между горами. Он уже задымил лес, надвигаясь на меня вместе с глухим, глубоким и нелюдимым гулом сосен. Повеяло зимней свежестью, понесло снегом и ветром. (167 слов) (По И. Бунину) 9. Шорох листопада Часто осенью я пристально следил за падающими листьями, чтобы поймать ту незаметную долю секунды, когда лист отделяется от ветки и начинает падать на землю. Я читал в старых книгах о том, как шуршат падающие листья, но я никогда не слышал этого звука. Если листья и шуршали, то только на земле, под ногами человека. Шорох листьев в воздухе казался мне таким же неправдоподобным, как рассказы о том, что весной слышно, как прорастает трава. Я был, конечно, неправ. Нужно было время, чтобы слух, отупевший от скрежета городских улиц, мог отдохнуть и уловить очень чистые и точные звуки осенней земли. Бывают осенние ночи, оглохшие и немые, когда безветрие стоит над черным лесистым краем и только колотушка сторожа доносится с деревенской околицы. Была такая ночь. Фонарь освещал колодец, старый клен под забором и растрепанный ветром куст настурции на пожелтевшей клумбе. Я посмотрел на клен и увидел, как осторожно и медленно отделился от ветки красный лист, вздрогнул, на одно мгновенье остановился в воздухе и косо начал падать к моим ногам, чуть шелестя и качаясь. Впервые я услышал шелест падающего листа – неясный звук, похожий на детский шепот. (180 слов) 10. Утро Косые лучи утреннего солнца будили меня рано. Я живо одевался, брал полотенце, книгу и шел купаться к реке в тени березняка, который располагался в полуверсте от дома. Там я ложился на траву и читал, изредка взглядывая на серебряную поверхность реки. А иногда забирался в яблоневый сад, в середину густого малинника. Над головой – яркое горячее небо, а кругом – колючая зелень кустов малины, перемешанных с сорною травою. Темно-зеленая крапива с цветущей макушкой стройно тянется вверх. Разлапистый репейник с неестественно лиловыми цветками грубо растет выше малины и кое-где вместе с крапивою достает до развесистых ветвей старых яблонь. Внизу игловатая травка и молодой лопух, увлажненные росой, сочно зеленеют в вечной тени, как будто и не знают о том, как на листьях яблони ярко играет солнце. В чаще этой всегда сыро, пахнет паутиной, недозрелыми яблоками, малиной. Продвигаясь вперед, спугиваешь воробьев, которые живут в этой глуши, слышишь их торопливое чириканье и удары маленьких крыльев. Вот послышалось пчелиное жужжание и шаги старенького садовника Акима. Ноги мои насквозь мокры, руки обожжены крапивой, голову начинают печь прямые лучи солнца, есть давно хочется. В одиннадцатом часу я обыкновенно приходил домой. (180 слов) (По Л.Н. Толстому) 6 11. Утро в лесу Хорошо идти по земле ранним утром! Воздух, еще не ставший знойным, приятно освежает гортань и грудь. Солнце, еще не вошедшее в силу, греет бережно и ласково. Под косыми лучами утреннего света все кажется рельефнее, выпуклее, ярче: и мостик через канаву, и кусты, и деревья, особенно верхушки, румяные и яркие. В лесу то и дело попадаются болотца, черные и глянцевые. Зеленее кажется трава, растущая возле них. Иногда из глубины леса прибегает ручеек, пересекающий дорогу. В одном месте к нашим ногам выполз из лесного мрака поток мха, сочный, пышный, нестерпимо яркий. В середине его почти неестественной зелени струился коричневый ручеек. Коричневая вода этих мест нисколько не мутна. Она прозрачна, если зачерпнешь ее стаканом, но сохраняет при этом золотистый оттенок. Из ручейка, текущего в мягком и пышном зеленом ложе, мы черпали воду горстями. На лесной дороге, расходясь веером, лежали тени от сосен. Лес был нестарый, чистый, без подлесника. В сторонке от дороги вдруг попалась сколоченная из планок широченная скамья без спинки. Она вся была изрезана именами людей, пожелавших увековечить себя подобным образом. Вскоре ворота дома отдыха, окрашенные белой масляной краской, объяснили присутствие деревянной скамьи в лесу. (183 слова) (По повести В. Солоухина «Владимирские проселки») |