Текст 1. Дильтей Типы мировоззрения. Вильгельм Дильтей Типы мировоззрений и обнаружение их в метафизических системах
 Скачать 155.5 Kb.
|
|
Вильгельм Дильтей Типы мировоззрений и обнаружение их в метафизических системах [В. Дильтей Типы мировоззрений и обнаружение их в метафизических системах.// Культурология. XX век. Антология. М., 1995. С. 216-229] I. Жизнь и мировоззрение 1. Жизнь Основной корень мировоззрения — жизнь. Распространенная по земному шару в бесчисленном множестве отдельных замкнутых кругов жизни, вновь переживаемая в каждом индивидууме, недоступная наблюдению, как одно лишь мгновение современности, а потому и сохраняемая в следующих за этим мгновением воспоминаниях, полнее постигаемая во всей глубине в своих объективированных проявлениях, нежели в форме субъективного переживания — жизнь нам знакома в бесчисленных формах и тем не менее обнаруживает всегда одни и те же общие черты. Из различных ее форм я выдвину одну. Я ничего здесь не объясняю, ничего не расчленяю, я описываю только факты, которые каждый может ощущать на себе самом. Всякое мышление, всякое действие, внутреннее или внешнее, проявляется и выступает вперед острой своей стороной. Но я переживаю также и состояние внутреннего покоя; грежу ли я, играю, рассеиваюсь, охвачен созерцанием или слабым возбуждением — это внутреннее состояние покоя является как бы фоном жизни. В этом состоянии я отношусь к другим людям и вещам не только как к реальностям, находящимся в причинной связи как со мной, так и между-собой: жизненные отношения исходят от меня по всем направлениям, у меня есть известные отношения к вещам и людям, известные позиции по отношению к ним, я исполняю их требования по отношению ко мне и ожидаю чего-то от них. Одни содействуют моему счастью, делают мое бытие шире, усиливают меня, а другие производят на меня давление и ограничивают меня. И при определенности того или другого движения вперед в известном направлении человек всегда замечает и чувствует эти соотношения. Друг — для него сила, возвышающая собственное его существование, каждый член семьи занимает определенное место в его жизни, и все, что его окружает, он понимает как жизнь и дух, которые в этом окружающем объективировались. Скамья у двери его жилища, тенистое дерево, дом и сад получают все свое значение и силу в этой объективности. Так жизнь каждого индивидуума творит сама из себя свой собственный мир. 2. Жизненный опыт Из размышлений над жизнью возникает жизненный опыт. Отдельные события, порожденные столкновением наших инстинктов и чувств в нас с окружающим и судьбой вне нас, обобщаются в этом опыте в знания. Как человеческая природа остается всегда одной и той же, так и основные черты жизненного опыта представляют собой нечто общее всем. Мимолетность дел людских и наша способность насладиться выпавшим на долю хорошим часом; в сильных или также в ограниченных натурах — способность преодолеть эту мимолетность, подводя твердый фундамент под свое существование, а в более мягких или обуреваемых сомнениями натурах — недовольство этим и страстное стремление к действительно вечному в каком-то невидимом мире; победоносная мощь страстей, создающих, подобно сновидению, ряд фантастических картин, пока в них не растворяется иллюзия — вот насколько различен жизненный опыт у различных индивидуумов. Общая подпочва у всех них — воззрения о силе случая, о непрочности всего, что у нас есть, что мы любим или ненавидим и боимся, о постоянной угрозе смерти, всесильно определяющей для каждого из нас значение и смысл жизни. В неразрывно связанной цепи индивидуумов возникает общий жизненный опыт. Регулярное повторение отдельных опытов в смене людей приводит к ряду определенных выражений, которые с течением времени становятся все более и более точными и определенными. Определенность эта основывается на всевозрастающем числе случаев, из которых мы выводим свои заключения, на подведении этих случаев под существующие обобщения и на постоянной проверке. Эти выводы из жизненного опыта действуют на нас даже тогда, когда они не доходят вполне ясно до нашего сознания. Опыт жизни лежит в основе всего, что мы называем обычаем, традицией. Но во всех положениях жизненного опыта, как отдельного человека, так и общества, характер достоверности их, как характер их формулировки, совершенно отличается от общезначимых научных знаний. Научное мышление может проверить свои рассуждения, на которых зиждется правильность конечного вывода; оно может точно формулировать и обосновать свои положения. Другое дело — наше знание жизни: оно не может быть проверено, и точные формулы здесь невозможны. К этому жизненному опыту относится также и та строго определенная система отношений, в которой наше Я связано с другими людьми и предметами внешнего мира. Реальность этого Я, этих других людей и окружающих нас вещей, как и закономерные отношения между ними, образуют основы жизненного опыта и возникающего в нем эмпирического сознания. Наше Я, другие люди и окружающие нас вещи могут рассматриваться как факторы эмпирического сознания, и взаимоотношения между этими факторами образуют основу этого сознания. И что бы ни предпринимало философское мышление, как бы оно ни старалось отвлечься от тех или других отдельных факторов или отношений между ними, они все же остаются определяющими предпосылками самой жизни, не разрушимые как сама жизнь и не доступные изменению со стороны мышления, так как корни их заложены в жизненном опыте бесчисленного множества поколений. Среди этих проявлений жизненного опыта, лежащих в основе реальности внешнего мира и моих отношений к нему, самыми важными являются те, которые ограничивают меня, производят на меня давление, которого я отстранить не могу, которые неожиданным и бесповоротным образом стесняют меня в моих намерениях. Совокупность моих индукций, моих знаний покоится на этих предпосылках, основывающихся в свою очередь на эмпирическом сознании. 3. Загадка жизни Перед мышлением, внимание которого направлено на общее и целое, выступает из сменяющихся данных опыта жизни полный противоречия образ самой жизни: жизненность и вместе с тем закономерность, разум и произвол; в отдельных частях может быть и что-то ясное, но в целом нечто совершенно загадочное. Душа жаждет объединить эти жизненные отношения и основанный на них опыт в одно стройное целое, но достичь этого не в состоянии. Средоточие всего непонятного составляют рождение, развитие и смерть. Живой знает о смерти и все же не в состоянии ее понять. С первого взгляда на мертвеца смерть непостижима для жизни и именно на этом основывается прежде всего наше отношение к миру, как чему-то другому, чужеродному и страшному. Так факт смерти является принудительным стимулом к фантастическим представлениям, которые должны сделать этот факт понятным. Вера в мертвых, почитание предков, культ покойников создают основные представления религиозного верования и метафизики. И чуждость жизни возрастает по мере того, как человек знакомится с постоянной, существующей в обществе и природе борьбой, с уничтожением одного живого существа другим и с жестокостью того, что происходит в природе. Одни за другими перед его умственным взором возникают все более и более странные противоречия, и эти противоречия в опыте жизни все сильнее и сильнее доходят до сознания и никогда человек не находит разрешения им: мимолетность всего существующего в мире и воля в нас к вечному, мощь природы и самостоятельность нашей воли, ограниченность всякой вещи во времени и пространстве и наша способность переступать всякие границы. Эти загадки занимали жрецов Египта и вавилонян в такой же мере, как христианское духовенство, Гераклита и Гегеля, Прометея Эсхила и Фауста Гёте. 4. Закон образования мировоззрений Каждое сильное впечатление показывает человеку жизнь со своей особой стороны; мир представляется тогда в новом освещении. Переживания этого рода повторяются и вступают между собой в связь и тогда возникает то, что мы называем нашим настроением, нашим отношением к жизни. Вся жизнь получает окраску и истолкование с точки зрения одного какого-либо жизненного отношения в душах аффективных или объятых сомнениями, и тогда возникают универсальные настроения. Эти настроения меняются по мере того, как жизнь показывает человеку все новые и новые свои стороны. Однако у различных индивидуумов преобладают свои определенные настроения, соответствующие их индивидуальности. Одни прижились к осязательным, чувственным вещам и живут, наслаждаясь сегодняшним днем; другие среди случайностей и превратностей судьбы преследуют свои великие цели, придающие смысл их существованию. Есть натуры тяжелые, которые не могут примириться с бренностью того, что им дорого; жизнь при таких условиях кажется им лишенной всякого значения, полной пустяков и иллюзий. Они стремятся к чему-то более долговечному за пределами этой земли. Среди великих жизненных настроений самыми широкими и всеобъемлющими являются оптимизм и пессимизм. В них, однако, различают еще разнообразные оттенки. Так, человеку, рассматривающему мир как посторонний зритель, этот мир кажется чем-то чуждым, каким-то пестрым, постоянно сменяющимся зрелищем. Человеку же, проходящему свой жизненный путь во всеоружии стройного плана жизни, тот же мир кажется чем-то родным, близким: он стоит твердыми ногами на земле, составляя с этим миром одно неразрывное целое. Эти настроения, это бесчисленное множество оттенков в отношении людей к миру образуют подпочву развивающихся на их основе мировоззрений. Здесь на основе жизненного опыта, обусловленного многообразными жизненными отношениями индивидуумов к миру, предпринимаются и осуществляются попытки разрешения загадки жизни. Именно в мировоззрениях в более высоких формах особенно часто применяется один метод — объяснение некоторого непонятного данного при помощи данного более ясного. Ясное становится средством понимания и объяснения непонятного. Наука производит анализ и затем устанавливает общие отношения между изолированными таким образом однородными группами фактов; религия, поэзия и первобытная метафизика выражают значение и смысл целого. Первая (т.е. наука) изучает, познает, а эти последние — понимают. Такое истолкование мира, которое многообразную сущность его объясняет при помощи более простой, начинается уже в языке. Оно развивается далее в метафоре в виде замены одного воззрения другим, родственным ему и в том или другом смысле разъясняющим его, в олицетворении, в котором разъяснение достигается посредством уподобления человеку, или в заключениях по аналогии, в которых менее знакомое определяется по аналогии со знакомым, делаясь таким образом более доступным научному мышлению. Везде, где религия, миф поэзии или первобытная метафизика пытаются произвести что-либо понятное, находит применение именно этот метод. 5. Строение мировоззрения Все мировоззрения, раз они пытаются дать полное разрешение загадки жизни, обнаруживают обыкновенно одно и то же строение. Они представляют тогда одну стройную систему, в которой на основе одной картины мира решаются вопросы о значении и смысле мира, и отсюда выводится идеал — высшее благо, основные принципы жизни. Система эта определяется психической закономерностью, по которой концепция действительности кладется в основу деления состояния и вещей на приятные и неприятные, вызывающие удовольствие и неудовольствие, достойные одобрения или порицания, а такая оценка жизни является в свою очередь основой, определяющей нашу волю. Таковы эти три состояния сознания, через которые проходит психическая жизнь, и самая характерная черта ее заключается в том, что в этом взаимодействии самый глубокий действующий слой не исчезает; те отношения, на основании которых я сужу о вещах, получаю от них удовольствие и склонен что-нибудь сделать над ними, определяют характер верхних слоев, создавая ту систему, в которой находит свое выражение все взаимодействие нашей душевной жизни. Эта связь — данная ситуация, данная смена чувствований и часто вытекающее отсюда желание, стремление, действие — в наиболее простой форме находит свое выражение в лирическом стихотворении. Всякое проявление жизни развивается в одно целое, в котором структурно связаны одни и те же отношения к миру. Так и мировоззрения представляют собой правильные системы, в которых проявляется это строение нашей душеной жизни. Основа их есть всегда некоторая картина мира, которая возникает в результате закономерной последовательной работы нашего познания. Мы наблюдаем внутренние процессы и предметы внешнего мира. Образующиеся таким образом восприятия мы проясняем себе, выделяя в них при посредстве элементарных мыслительных процессов основные соотношения действительного. Когда восприятия кончаются, они отражаются и систематизируются в мире наших представлений, которые возвышают нас над случайностью восприятия. Усиливающаяся на этих ступенях твердость и свобода нашего духа, его господство над действительностью находят затем свое завершение в царстве суждений и понятий, где связь и сущность действительного постигаются общезначимым образом. Когда мировоззрение достигает полного своего развития, то это происходит обыкновенно прежде всего на этих ступенях познания действительности. Но над этим мировоззрением строится затем другая типическая деятельность в аналогичной закономерной последовательности. Чувствуя собственное свое я, мы наслаждаемся ценностью нашего бытия; мы приписываем окружающим нас вещам и лицам известное значение и действие потому, что они возвышают и расширяют наше бытие: мы определяем все эти ценности по способности этих вещей приносить нам пользу или вред; мы производим им оценку и для этой последней ищем какой-нибудь безусловный масштаб. Таким образом, состояния, лица и вещи получают известное значение в отношении к целому всей действительности, да и само это целое получает известный смысл. По мере того как протекают эти этапы в жизни наших чувств, постепенно нарастает второй слой в структуре нашего мировоззрения: картина мира становится основой в оценке жизни и понимания мира. И в такой же закономерности душевной жизни, из оценки жизни и понимания мира вырастает высшее состояние сознания: идеалы, высшее благо и высшие принципы, впервые придающие мировоззрению практическую энергию, своего рода острие, с помощью которого оно внедряется в человеческую жизнь, во внешний мир и в глубину самой души. Тогда мировоззрение становится созидающим, реформирующим. Развитие и этого высшего слоя мировоззрения протекает через различные ступени. Из стремления, тенденции развиваются более прочные, более длительные задания, направленные к реализации какого-нибудь представления; развивается отношение целей и средств, выбор целей и выбор средств и, наконец, обобщение всех заданий, всех целей в один высший порядок нашего практического поведения, в один обширный план жизни, одно высшее благо, в высшие нормы поведения, в идеал личной жизни и организации общества. Такова структура мировоззрения. То, что в загадке жизни представлялось спутанным, каким-то беспорядочным клубком задач, превращается здесь в сознательную и необходимую связь проблем и их решения; этот процесс развития проходит через ступени, определенные с внутренней закономерностью; отсюда следует, что всякому мировоззрению присущ свой процесс развития, в котором проясняется его содержание; таким образом, оно становится долговечным, устойчивым и постепенно, с течением времени, сильным; мировоззрение есть творение истории. 6. Многообразие мировоззрений Мировоззрения развиваются при различных условиях. Климат, расы, нации, созданные историей и тем или другим государственным порядком, обусловленные временем деления на эпохи и века, в которых живут нации, оказывая влияние друг на друга, — вот основные условия, влияющие на многообразие мировоззрений. Жизнь, возникающая при столь специфических условиях, оказывается весьма разнородной, как и сам человек, создающий себе представление о жизни. И к этим типическим различиям присоединяются еще различия отдельных индивидуальностей, их среды и их жизненного опыта. Как на всем земном шаре живет бесчисленное множество форм живых существ, между которыми происходит постоянная борьба за существование и территорию, так и в мире людей развиваются различные формы мировоззрений, вступающие в борьбу между собой за власть над душой. И здесь замечается одна закономерность: подавленная непрерывной сменой впечатлений, превратностями судьбы и силой внешнего мира, душа должна стремиться к внутренней устойчивости, чтобы быть в силах всему этому противостоять, и вот от смены непостоянства, текучести, так сказать, своего содержания, своих мировоззрений она обращается к более долговечным оценкам жизни и твердо поставленным целям. Мировоззрения, содействующие пониманию жизни, выдвигающие полезные цели, сохраняются в борьбе, вытесняя более слабые в этом отношении. И в смене поколений жизнеспособные мировоззрения развиваются, становясь все совершеннее. Как в многообразии органических живых существ сохраняется одна и та же структура, так и мировоззрения развиваются по одной и той же схеме. Глубочайшая тайна их специализации заключается в той правильности, которую телеологическая связь душевной жизни навязывает особой структуре мировоззрений. Среди кажущейся случайности этих мировоззрений существует в каждом из них известная связь целей, вытекающая из взаимной зависимости вопросов, содержащихся в загадке жизни и в особенности из постоянного отношения, существующего между картиной мира, оценкой жизни и целями, которые ставит себе воля. Одна общая человеческая натура и известный порядок индивидуации находится в твердо установленных жизненных отношениях к действительности, а эта последняя остается всегда одной и той же, жизнь показывает всегда одни и те же стороны. И вот в эту правильность структуры мировоззрений и ее дифференциации на отдельные формы вступает непредвиденный момент — изменение жизни, смена эпох преобразования в науке, гений наций и отдельного человека. Вследствие этого непрестанно меняется значимость проблемы, сила известных идей, вырастающих из исторической жизни и властвующих над ней. В зависимости от исторического места, которое они занимают, в мировоззрениях возникают все новые и новые комбинации жизненного опыта, настроений, идей — комбинации, неправильные по своим составным частям и по их силе и значению в целом. Тем не менее они по закономерности в глубинах структуры и по логической правильности не агрегаты, а цельные, стройные образования. Далее, если эти образования сравнить, оказывается, что они распределяются в группы, между которыми существует известная родственная связь. Как сравнительный метод устанавливает известные типы языков, религий, государств, известные линии их развития и порядок их превращений, так можно аналогичным методом установить то же самое и в мировоззрениях. Эти типы наблюдаются в исторически обусловленной единичности отдельных образований. Они везде обусловлены своеобразием области, в которой они зарождаются. Но если конструктивный метод выводил их из этого своеобразия, то это было тяжким заблуждением. Только сравнительно-исторический метод может приблизиться к решению задачи установления таких типов, выяснения их изменений, развития, скрещивания. Достигнутые результаты не должны, однако, преграждать путь дальнейшему развитию. Всякое установление таких типов носит лишь временный характер. Это только вспомогательное средство смотреть исторически глубже. И с сравнительно-историческим методом связана всегда подготовка последнего путем систематического изучения и интерпретации исторических данных с точки зрения этого изучения. Это психологическое и исторически систематическое истолкование истории не свободно от ошибок конструктивного мышления, склонного во всякой области систематизации исходить из какого-нибудь простого отношения как из своего рода господствующего в ней импульса к развитию. Резюмирую все вышесказанное в одном общем положении, подтверждаемом во всяком пункте сравнительно-историческим методом. Мировоззрения являются созданием мышления. Они не возникают в результате одной лишь воли познания. Постижение действительности есть важный момент в их образовании, но только один из моментов. Они — результат занятой в жизни позиции, жизненного опыта всей структуры нашего психического целого. Возвышение жизни до сознания в познании действительности, оценка жизни и деятельности — вот та медленная и трудная работа, которую совершило человечество в развитии мировоззрений. Это основное положение учения о мировоззрении подтверждается, если рассматривать весь ход истории в целом. Тогда же находит свое подкрепление один важный вывод из нашего положения — вывод, который приводит нас к исходному пункту настоящей статьи. Развитие мировоззрений определяется волей к устойчивости картины мира, оценки жизни, работе воли, вытекающей из описанного ряда ступеней психического развития. Религия, как и философия, стремится к устойчивости, к силе влияния, к господству, к общезначимости. Но человечество на этом пути не подвинулось ни на шаг вперед. Борьба мировоззрений между собой ни в одном основном пункте не увенчалась победой одного из них. История производит из них отбор, но великие типы их сохранили всю свою силу, недоказуемые и неразрушимые. Они не могут быть обязаны своим происхождением тому или другому доказательству, ибо никакое доказательство разрушить их не может. Отдельные ступени и специальные формы того или другого типа опровергаются, но корень их в жизни сохраняется и продолжает влиять и вызывать к жизни все новые и новые образования.  |