Виски со льдом
 Скачать 0.53 Mb.
|
|
Глава 11 - Так, Ми-иша, - Санта ворвалась в квартиру ураганом, вырывая нас с Реем из утренней дремы. – Раз мы собираемся жениться, то надо подавать заявление! Я резко сел, поправил сползшее одеяло и недоумевающе протянул: - Но ты же встречаешься… - Боже! – Санта закатила глаза. – Я что, теперь должна выходить замуж за каждого поклонника? Рейнис! Что ты лежишь? Вставай, хватит бока отлеживать! - Зачем вставать? – флегматично поинтересовался Рей, поворачиваясь на бок и подпирая голову рукой. – Где-то горит? - Билеты надо заказывать, - энергия из девушки хлестала через край, и она от нетерпения приплясывала на месте, - собираться и ехать! Можно ведь, пока Миша не ходит на работу, быстро-быстро все сделать. Ну, чтобы потом не отпрашиваться. Ну же! А то вы как две колоды скоро мхом зарастёте, двигаться не сможете, слезайте уже со своего дивана! - Ты считаешь, что нам не хватает физических упражнений? – скептически спросил Рейнис. Я почувствовал, как загорелись уши, и уткнулся пылающим лбом между лопатками Рея. - Меня не волнуют ваши физические или другие упражнения! – рассердилась девушка. – Но если ты не хочешь, чтобы Миша был рядом, скажи, я успокоюсь и не буду нервничать. - Для того, чтобы заказать билеты, совершенно не обязательно вставать, - наставительно произнес Рейнис. - Ну почему ты такой?! – топнула ногой Санта. - Какой «такой»? Я простой латышский парень… - Поднимайся же! – она подскочила к дивану с намерением по всей видимости сдернуть с нас одеяло. – Миша без тебя не встанет. - Не могу, - сообщил ей Рейнис, вцепившись в край. – Я стесняюсь, - доверительно продолжил он. - Ты… - Санта, ну не думаешь же ты, что мы тут под одеялом во фраках?! - Зачем ты так с ней, - попробовал вступиться я за девушку, когда она как ошпаренная выскочила из комнаты, хлопнув дверью. - Не бери в голову, - Рей с хрустом потянулся, встал, отбросив одеяло, и сверкая голыми ягодицами, отправился разыскивать одежду. Как-то за два дня отсутствия Санты мы уже отвыкли от ее ношения. На кухне девушка внимательно изучала экран ноутбука, и сразу стало ясно, что сначала дело, а потом все остальное. Я с тоской посмотрел на чайник. - Рейс через четыре часа, - сказала она холодно, не отрывая глаз от светящегося голубым светом монитора. Я вздохнул: это означало, что надежда позавтракать растаяла, как утренний туман под лучами восходящего солнца. Однако я недооценил Рея. Он, привычный к характеру сестры, спокойно вручил ей наши паспорта, велев заполнить формы и потом распечатать, и занялся приготовлением бутербродов. Мой желудок радостно заурчал, почувствовав скорое свидание с пищей. Поесть мы успели не торопясь, а вот потом пришлось нестись сломя голову – мы катастрофически, по словам Санты, опаздывали, но это не помешало ей гулять по магазинчикам беспошлинной торговли, выбирая подарки и милые сердцу девичьи безделушки. Рейнис купил бутылку виски, а я, прикинув сколько финансов остается на зарплатной карточке после того, как я отдам деньги за билеты, благоразумно воздержался от лишних трат. С милым рай в шалаше, конечно, но за полмесяца мне не заплатят однозначно, а на оставшиеся копейки дай бог просуществовать до следующей зарплаты. - А обратные билеты ты взяла? – вдруг поинтересовался Рей, когда шасси самолета уже оторвались от взлетной полосы. - Нет, - ответила Санта, роясь в сумочке, - Мы же не знаем, как получится со справкой из посольства. - Мне на работу надо, - тоскливо произнес я, думая, что начальник будет разыскивать скоро с собаками, или уволит нафиг, зачем ему такие работнички? - Мы все успеем! – похлопал Рей меня по руке. – Не переживай, - сказал он и снова откинулся в кресле, закрывая глаза. – Не люблю летать, - пояснил он, не открывая глаз, - не боюсь, просто не люблю. - Да, у него уши закладывает, - согласилась Санта и наконец извлекла из сумочки искомое. – На, закапай. Не понимаю, почему я должна помнить о твоих каплях, - проворчала она. - Ну должна же быть от тебя хоть какая-то польза? А то только вредность, - голос Рея повеселел после процедуры. Девушка фыркнула и отвернулась. Два дня мы носились по Риге и окрестностям как наскипидаренные, но и получить справку в посольстве и подать заявление на роспись успели. Не знаю уж, благодаря чему: напористости ли Санты, спокойной уверенности и авторитету ли Рейниса, или же просто все службы работали, как им и надо - в штатном режиме, но повторюсь, мы все сделали. Осталось подождать месяц и явиться на регистрацию. А еще меня коварно познакомили с родителями. Санта совершенно невинно сказала, что ей нужно кое-что забрать из дома, и ни словом не упомянула, что там могут быть их родители. В принципе, если бы я дал труд себе подумать, то сразу бы понял, что молоденькая девушка вряд ли живет одна! Первый испуг прошел довольно быстро, но моя чертова некоммуникабельность опять дала о себе знать, и я по привычке попытался забиться в угол, откуда был вытащен Гретой. Пока Рейнис и Санта общались с родителями, любвеобильная и охочая до ласки псина взяла измором – пришлось сесть на пол и гладить ей пузо, под собачье счастливое утробное урчание. Я проводил рукой по палевому животу и настороженно прислушивался к долетавшим словам. Говорили по-русски с уже ставшим таким привычным акцентом. Правда, долго прятаться за собакой мне не дали, к вящему неудовольствию Греты, такую замечательную чесалку у нее отняли и посадили на диванчик, перекрыв подходы с одной стороны Сантой, а с другой ее матерью. Псина обиженно взгавкнула и была за такое поведение выпровожена Реем за дверь. За чашкой чая Санта с воодушевлением и совершенно откровенно сообщила родителям, что брак фиктивный и что жить я буду с Рейнисом, и даже поведала, какая у нас большая любовь, и что с ее стороны это никакая не жертва, а разумная мера для поддержания светлого образа талантливого музыканта и сохранения покоя семьи. Мило! Как ни странно, родители восприняли пространную речь дочери с юмором и отнеслись ко мне очень доброжелательно. Звали их Кристина и Эдгар, отчеств я, памятуя о прошлом, спрашивать не стал. Раз не принято, значит, буду привыкать говорить так. На прощанье будущие родственники наговорили кучу комплиментов и обещали обязательно быть на свадьбе. Почему-то у меня было смутное подозрение, что на предстоящем мероприятии мне отводится роль статиста, а руководство процессом мужественно возьмет на себя хрупкая девушка, не доверив никому организацию столь значимого события. В целом поездка была удачной и оставила только приятные воспоминания. Я даже порадовался, что мне заранее не сообщили о знакомстве с родителями, только бы извелся весь. В квартире, когда мы вернулись в Москву, было нестерпимо душно. На улице оттепель и плюс пять, а топят, как будто минус двадцать! Пришлось срочно открывать форточки, проветривать, и не успели мы хоть немного перевести дух с дороги, как Санте позвонили, и она, поворковав по телефону, умчалась, махнув нам рукой и так и не отнимая аппарат от уха. - Мне кажется, что она все-таки влюбилась, - сказал задумчиво Рей, проводив сестру глазами. - Почему ты так думаешь? - Никогда не видел ее такой оживленной, и она так улыбалась, когда слушала собеседника, - Рейнис задумчиво потер переносицу, - прямо как я, когда разговариваю с тобой, - он хитро улыбнулся и подмигнул. Я пожал плечами. Что ж, Владимир Юрьевич мужчина видный и вполне способен вскружить девушке голову, но вот влюблена ли в него Санта? Не настолько хорошо я ее знал. В любом случае, до нашей предполагаемой росписи еще месяц, а до возвращения девушки в Ригу вместе с братом меньше недели. Черт! А мне на работу в понедельник! И зачем я об этом вспомнил?! Призрак скорой разлуки замаячил на горизонте, отравляя легкой горечью настоящее. Нет, надо отвлечься и подумать о чем-нибудь другом. Например, о том, что я буду делать в этой самой Латвии, когда женюсь, вернее, если женюсь, поправил я сам себя, на Санте. Сидеть и ждать его в доме на отшибе – такая перспектива не особенно прельщала. Или мы будем жить на две страны? Что-то я запутался, надо, наверное, все заранее обсудить с Реем, он же как-то видит ситуацию. Мне и после свадьбы хотелось бы работать, а не быть бесполезным придатком. - О чем задумался мой мишонок? – он обнял меня и прижался губами к щеке. – У? Я растекся лужицей растаявшего мороженого от такой откровенной демонстрации симпатии и едва смог собраться с мыслями, чтобы спросить… чтобы уточнить… Все вопросы можно решить потом, а сейчас есть более важные, и что самое главное - более приятные дела. Целуясь, мы добрались до дивана. Рейнис медленно стянул с меня толстовку, свежий воздух из форточки приятно холодил разгоряченную кожу. Губы Рея начали неспешное путешествие от шеи вниз, заставляя сильнее запрокидывать голову, подставляясь ласке. И вот это мгновение выбрал телефон для того, чтобы разразиться мерзкой мелодией. Я вздрогнул, нахмурился, пытаясь сообразить, на кого она была поставлена, а звонок никак не замолкал, усиливаясь от секунды к секунде. Нокиа лежала на столе с воткнутой подзарядкой, я шагнул к телефону с единственным намерением – выключить совсем. На дисплее ярко высвечивалось короткое имя, черт, я совсем про нее забыл! - Алло, - пришлось ответить мне. - Миша, вы пропустили наше прошлое занятие, - сказала мне Лига. – Сегодня мне вас ждать? И будете ли вы заниматься дальше? Как неудобно получилось! Действительно, пребывая в любовном дурмане, совершенно позабыл обо всем. Мысли лихорадочно заметались в попытке найти оптимальное решение. Все же, наверное, сегодня надо отменить, а потом уже не пропускать, и по идее надо бы заниматься три раза в неделю, чтобы к свадьбе уже знать хотя бы минимум. - Лига, нет, сегодня не смогу прийти, прошу прощения! Да, в следующий раз обязательно буду. Да. Договорились. Я попрощался с девушкой, нажал красную кнопку, заканчивая разговор, и повернулся к Рею. Он стоял мрачнее тучи, в воздухе запахло грозой. - Лига? – недобро прищурившись, спросил он. Глава 12 Я замер с телефоном в руке, всматриваясь во вдруг ставшее чужим лицо Рейниса. Серые глаза смотрели колюче и льдисто, крылья носа трепетали от едва сдерживаемых эмоций, и весь он как-то подобрался и напружинился. «Виски со льдом, - подумал я, поражаясь контрасту холодных глаз и грозящей вырваться на поверхность огненной ярости, обжигающей точь-в-точь как его любимый напиток, - вот и верь сказкам про вялый темперамент прибалтов». - Что ты молчишь? – тон не сулил ничего хорошего. - Кто она? Значит, пока меня нет, ты… - Да, - ядовито произнес я, - я такая дешевка, что не могу пропустить ни одной бабы или мужика, ко всем лезу в постель. - Теперь злость душила и меня – с какого перепугу он на меня наехал?! Я давал повод? Пришлось оттолкнуть стоящего на дороге Рейниса, чтобы пройти к письменному столу. Действовал молча и решительно. Так, где тут у меня эти дурацкие тетрадки и учебник? Порывисто вытащив из глубины ящика искомое, так же молча сунул ему в руки и вышел из комнаты, хлопнув дверью. И куда дальше? Трусливо бежать из своей квартиры, как в дешевой мелодраме? Спрятаться здесь невозможно, места мало, а единственное место, где есть замок на двери - это ванная комната. Я непроизвольно хмыкнул, вспомнив, что еще в туалете имеется задвижка, но это помещение меня не прельстило, и я заперся в ванной ровно в тот момент, когда Рей вылетел в коридор. - Ми-иша, - раздался заискивающий голос из-за двери и острожное поскребывание, - Ми-иша, прости меня, открой, пожалуйста! Я стоял, опершись руками на раковину, и разглядывал свое отражение в зеркале – волосы отросли, надо бы до парикмахерской дойти, укоротить. Уши улавливали произносимые из-за двери слова, но я еще не был готов простить и продолжал злиться, хотя и не так сильно. Рей продолжал уговаривать и просить прощения, путал слова, видимо от волнения, а я медленно успокаивался, но общаться был по-прежнему не готов. Очень скоро стоять и разглядывать знакомую до последней родинки физиономию стало скучно. Книжек или газет в ванной я не держал – упущение, однако – и от нечего делать решил помыться, подумав, что время, проведенное без меня, станет Рею достаточным наказанием. Ухмыльнувшись себе под нос, я включил теплую воду и, скинув одежду, залез под душ. В дверь стали ломиться активнее и кричать громче. Я открыл воду посильнее и намылил мочалку, отвечать я по-прежнему не собирался. В коридоре Рей по-видимому понял всю бесплодность попыток уговорить открыть замок и удалился. Вот и хорошо! Вымоюсь в тишине и покое и приду в себя, все же долго злиться не в моем характере. Нет, только не на Рейниса. Я уже почти закончил мытье головы, смывая мыльную пену с волос, как раздался сильный грохот, от которого я вздрогнул и попытался посмотреть, что случилось. Плохо смытый шампунь попадал в глаза, не давая толком разглядеть Рея в дверном проеме. «Он что, дверь выломал?», - удивился я, а Рейнис, не раздеваясь, влез ко мне в ванну и сильно прижал к себе. Мне показалось, что он ледяной и дрожит. - Что слу…, - попытался было выяснить я, но он не дал договорить, впившись в губы отчаянным поцелуем. - Я так испугался, - выдохнул он мне в макушку, прижимая еще крепче и беспорядочно целуя куда придется. Я прерывисто вздохнул, внезапно поняв, как со стороны выглядело мое нежелание говорить и включенная вода. Я вздрогнул, вцепился руками в его плечи и замер, чувствуя, как колотится сердце за тонкой перегородкой из ребер и мышц, заглушая шум льющейся воды. Боже, что я наделал! Захотелось как-то загладить свою вину, но я просто не знал, как, поэтому продолжал стоять под упругими струями в объятиях любимого человека. Было так хорошо, чувство вины ослабло в крепких объятиях, растворилось под струями теплой воды. Он прижимал меня к себе так крепко, словно боялся, что сбегу или буду вырываться, и каждая пуговица, каждый шов на рубашке или джинсах впечатывались в мое обнаженное тело, оставляя след. Но ведь это неправильно! Гораздо приятнее прикасаться не к грубой ткани, а к восхитительно нежной коже, скрытой сейчас под совершенно ненужной одеждой. Я слегка отстранился под недоуменным и обиженным взглядом Рейниса и попытался расстегнуть кучу мелких пуговок на его рубашке. Мокрые пальцы скользили, пуговки не желали проталкиваться в предназначенные для них отверстия, заставляя недовольно сопеть. В конце концов я не выдержал и рванул полы рубашки в разные стороны, моментом решая проблему с пуговицами - нет их, нет проблемы! – и стал стягивать с его торса раздражающую тряпку. Рейнис не помогал, а скорее мешал, наши руки путались, а ткань как будто прилипла к его телу. У-у! - Не рычи, - тихо рассмеялся Рей, - сейчас. Он сделал шаг назад, улыбаясь моему недовольному ворчанию, и все же освободился от одежды, которая неопрятной кучкой легла на дно ванны. Вот там она точно на месте! - Иди сюда, - длинные пальцы сомкнулись на запястье и потянули вперед, - прости меня, я ревнивый дурак и ужасный собственник. Какое счастье, когда в его глазах больше нет холода, а только раскаяние и ставшая уже привычной любовь. Нет-нет, вот раскаяние тут явно лишнее, я хитро улыбнулся и, мазнув губами по его полуоткрытому рту, опустился на колени, собираясь показать, каких высот я достиг в оттачивании мастерства. Тренировался я упорно, по крайней мере, челюсть уже не болела. Только вот у Рейниса было свое представление о том, что и как должно происходить. Мы стояли, тяжело дыша, и смотрели друг на друга, не отрывая глаз, я почти разозлился, что он не дал осуществить задуманное, но поцелуй с языком быстро выветрил посторонние мысли из головы. - Ми-иша, - низким голосом проговорил он, - раздвинь ноги. Я опустил глаза на сидящего на коленях Рея, который пристально смотрел на меня, часто и быстро облизывая губы. Такое привычное и такое возбуждающее действие. Низ живота скрутило словно судорогой, кровь, казалось, забыла, что ей надо совершать круговорот, проходя через сердце, и устремилась в одном направлении – к члену. Дышать сразу стало тяжело, ноги разъехались сами, и я почти сполз по кафельной стенке вниз. - Ми-иша, - гортанный полустон заставил вздрогнуть, а рука на болезненно пульсирующем органе застонать. Черт! Как же безумно сладко, когда он вот так берет в рот! Ласкает языком, исследуя дырочку, посасывает головку и заглатывает до самого основания. Ноги почти не держат, единственная слабая опора, не дающая позорно упасть – стена, покрытая старым уже шершавым от времени кафелем. Пальцы нежно перебирают яички, то чуть сжимая, то просто перекатывая в ладони, скользят, он явно чем-то воспользовался. Скосил глаза вниз: точно, гель для душа! Как же приятно. Отвести глаза от столь возбуждающей картины уже не получилось. Рей, почувствовав взгляд, тоже поднял глаза, и мы так и продолжили, глядя друг на друга. Его вторая рука, до поры лежащая на моем бедре, вдруг коварно переместилась назад, раздвигая половинки. Палец стал осторожно кружить вокруг дырочки, вызывая двойственные чувства страха и предвкушения. Моя попка еще не забыла, каково ей пришлось в прошлый раз. На фоне возбуждения скользкий палец в заднем проходе только добавил остроты, я чувствовал, как он поворачивает его внутри, пытаясь отыскать простату. - О-у-у, - не сдержался я, когда это удалось. Глаза Рейниса вспыхнули восторгом, и он удвоил усилия. Надолго меня ожидаемо не хватило, и я выразил свой восторг бурным оргазмом. - Микки, Микки, ну стой же ты, - Рей прижимал меня к уже ставшей родной стене, не давая упасть – ноги разъезжались и не держали совершенно. Теплые струи воды продолжали литься на нас сверху. Отросшие пряди противно лезли в глаза, мешая и закрывая обзор, я запрокидывал голову, давая возможность воде откинуть их назад, но постоянно стоять с откинутой головой было неудобно, тем более Рей вовсю пользовался моментом, зацеловывая шею и, кажется, наставив засосов. - Надо постричься, - хрипло сказал я, в очередной раз пытаясь разглядеть Рея из-под челки. - Не надо, пожалуйста, - попросил он, а я под влиянием момента был готов пообещать ему что угодно, не только отрастить волосы. - Тогда и ты не стригись, - мне тоже нравились его отросшие волосы, которые так мило вились на концах. - Не могу, - вздохнул он, поглаживая мою спину, - образ требует. К тому же они тонкие, и будет некрасиво, а у тебя хорошо. – Рейнис запустил пальцы в мою шевелюру жестом, в котором была невероятная нежность. – Пойдем отсюда? Вот говорят, что после ссоры примирение в постели самое сладкое. Неправда. В ванной оно гораздо слаще! Мы сидели на кухне и пили любимый напиток Рейниса. Со льдом. И закусывали ломтиками лимона. - Вообще конечно, хорошее виски со льдом не пьют, - разглагольствовал уже чуть поддатый Рей. – И не закусывают, тем более лимоном, но… - Но если нельзя, но очень хочется, то можно, - подхватил я. - Как? – восхитился незнакомой словесной конструкцией Рейнис. – Хорошо сказал! Я не стал уточнять про то, что фраза заезжена и не нова, ведь в данном случае это совершенно неважно. Мы сидели и болтали о чем угодно, старательно избегая затрагивать тему, которая привела к ссоре. Бутылка уже почти опустела, лимон закончился, пришла пора заканчивать пьянку, и я потянул одетого только в полотенце Рейниса в комнату. На диване валялись тетради и раскрытый учебник, видимо, он просто отшвырнул их от себя, когда поспешил за мной. Я аккуратно расправил страницы и сложил учебные принадлежности стопкой, чтобы вновь убрать их в ящик стола. - Почему сразу не сказал? – осторожно завел разговор Рей. - Сюрприз хотел сделать, - пробурчал я, настроение начало портиться вновь. - Прости, прости, - он снова принялся извиняться, и сбивчивый шепот и беспорядочные горячие поцелуи отгоняли прочь неприятные мысли. – Я ревнивый дурак, больше не буду, прости… - Чего не будешь? – хихикнул я, когда он спустился губами ниже ключицы – щекотно. – Ревновать? - Я, - он оторвался от своего занятия и серьёзно посмотрел мне в глаза, - должен доверять тебе, а ты мне, чтобы такого больше не случалось. - Да, - признал я его правоту. – Мир, дружба, жвачка? - Прости? – он с недоумением уставился на меня, ох уж эта разница менталитетов! - Больше не ссоримся? – перевел я. - Никогда, - согласился Рейнис, - а много ты уже знаешь латышских слов? Пришлось уверять, что мало и вообще я очень стесняюсь произносить иностранные слова вслух. Так что это скорее для того, чтобы просто хоть немного понимать окружающих, ну и надписи в общественных местах. - Микки, почему стесняешься? Не нужно бояться, мне наоборот очень приятно, что ты учишь мой язык, и я готов помогать, как могу. К тому же, - немного помолчав, продолжил он, - тебе придется все равно сдавать экзамен, иначе вид на жительство не дадут. - Сдам как-нибудь, - пробурчал я, понимая, что Рея надо срочно отвлечь от скользкой темы, иначе придется рассказывать всю подноготную нелюбви к иностранным языкам, и я взялся за уголок полотенца на его бедрах. - Микки, - он потянул меня на себя, - вот веришь, после того, что было, и после бутылки виски я мало на что способен. - Тогда спать? – день выдался действительно непростым, тут и дорога, и нервная встряска, я, прислушиваясь к себе, понимал, что на самом деле продолжения мне не хочется тоже. - Мы немного поспим, - нежно провел пальцем по изгибу шеи Рейнис, стало щекотно, - а потом, - он многообещающе замолчал и снова облизал губы, - у нас все будет на самом высоком уровне. - Угу, - согласился я, - давай я тебе бальзам для губ подарю, будешь мазать, а то невозможно смотреть, как ты их облизываешь. - Нельзя, будет видно и скажут, что я гей, - вздохнул Рейнис. - Тяжело тебе, - я устроился поудобнее в кольце его рук, - а так не говорят? Такая же провокация. - Это только для тебя провокация, остальные не замечают, - он уткнулся носом мне в затылок и прошептал, - спи. - Сладких снов, - пробормотал я, глядя на светлый прямоугольник окна; до наступления темноты было еще долго, но вставать и задергивать штору было откровенно лень, и я просто закрыл глаза, создавая себе персональную ночь. |