Виски со льдом
 Скачать 0.53 Mb.
|
|
Marlu Виски со льдом Аннотация Рождественская история Глава 1 Мы прилетели в Ригу накануне Рождественских праздников. Нет, не наших, а как раз тех, которые отмечают люди до Нового Года, а не как мы, после. Инита решила познакомить меня с родственниками. Ее матери, живущей в небольшом подмосковном городе, я уже имел честь быть представленным и принят был весьма благосклонно. Подруга уверяла, что и отцу я тоже обязательно понравлюсь, но смутные сомнения все же бродили в моей голове: слишком мало я знал о Латвии и латышах. - Ми-ша, - Инита так забавно растягивала мое имя, что хотелось улыбаться, - перестань думать о плохом! У меня прекрасный папа, а бабушка с дедушкой просто замечательные! Девушка пыталась успокоить и приободрить меня все то время, что мы проходили паспортный контроль и получали багаж, и это ей почти удалось. - Послушай, ты уверена, что это хорошая идея, жить вместе с твоими родичами? – в который раз спросил я, усаживаясь в такси. – Мне кажется, что в гостинице было бы удобнее. - Не говори ерунды, - голос Иниты выражал недовольство, в нашей паре она была явным лидером, а я, хоть и отдавал ей бразды правления в большинстве случаев, но свое мнение все же имел. Правда в данном случае пришлось согласиться: с одной стороны, экономия, ведь наверняка цены в гостиницах Риги кусаются, ну и логичнее узнавать будущую родню на их территории. Такси бодро катило по мокрой дороге. Я сначала крутил головой, пытаясь увидеть все и сразу, ведь прежде я не бывал за границей, и интересно было абсолютно все. Меня не смущала даже погода, больше напоминавшая осеннюю, чем предновогоднюю: дождь со снегом, соответственно слякоть, прохожие под зонтами. Впереди показался мост и широкая река под ним, несущая свои свинцовые воды к морю. - Даугава, - пояснила Инита, я кивнул, соглашаясь. География никогда не была моей сильной стороной, но перед поездкой я все же немного пообщался с гуглом и яндексом. Такси летело по трехполосному шоссе, оставляя за собой километры мокрого асфальта. Пейзаж за окном из-за ненастной погоды казался унылым, а в душе жило любопытство, и я продолжал разглядывать окружающий мир. Дворники в машине ездили по стеклу с противным скрипом, и таксист, заметив непроизвольную гримасу Иниты, включил музыку погромче. Приятный мужской голос исполнял бодрую песенку, удачно маскируя звуки, издаваемые стеклоочистителями. Я посмотрел в сторону подруги – та самозабвенно, но почти неслышно подпевала, отбивая ритм ножкой, обутой в короткие сапожки. Я подумал, что спрашивать про исполнителя не стоит, и снова углубился в созерцание пейзажа за стеклом. - Это Пурвциемс, - пояснила Инита, когда мы уже долгое время петляли по улицам города, в этом районе, насколько я помнил, и жили родственники. Машина притормозила у одного из домов на неширокой улочке. И этот дом, и дома по соседству ничем не отличались от своих собратьев, разбросанных по территории бывшего Союза. Типовой проект, куда деваться. Мы расплатились с таксистом и вышли из уютного салона машины под так и не прекратившийся дождь. Инита потянула меня за рукав в теплое нутро подъезда, открыв тяжелую дверь с брелка, и почти бегом поднялась на второй этаж. В квартире оказалось неожиданно многолюдно. Создавалось ощущение, что посмотреть на меня собрались все близкие и дальние родственники. Смотрины устроили, елки зеленые! От этого стало ужасно некомфортно, и я, всегда чувствующий себя в незнакомой компании не в своей тарелке, зажался. Инита с радостью приветствовала родню, а я тихо стоял в уголочке, стараясь не мешать и не отсвечивать. Оставалось надеяться, что до поздней ночи гости сидеть не будут и уйдут, как только их любопытство будет удовлетворено. - Ми-ша! – подруга вспомнила обо мне и вытащила из укрытия. – Это Миша, - представила она меня собравшимся. То, с какой скоростью она называла имена, не оставляло надежды их запомнить. Я не смог бы этого сделать, даже звучи они вполне привычно, а уж проследить степень родства в бодрой скороговорке вообще не представлялось возможным. Поэтому я принял соломоново решение сосредоточиться на самых близких людях, а именно: на отце моей пассии, а также ее дедушке и бабушке. С отцом было проще – все же я знал отчество подруги, бабушку представили, как Мэлдру, а дедушку как Айниса. Только вот с одной стороны, я понимал, что наверное в Латвии принято обращаться по имени, но с другой стороны, воспитание не позволяло, все же они были значительно старше меня. На всякий случай повторил про себя несколько раз: Мэлдра и Айнис, чтобы не ошибиться, и спросил, как быть, у Иниты. Она серьезно задумалась и пошла советоваться с отцом. Я забился снова в уголок, надеясь, что про меня забудут: люди прекрасно проводили время и без моей скромной персоны. - Ми-иша, - снова вытащила меня в центр комнаты подруга. – Давай, поговори с ними, - сказала она после того, как повторно представила мне бабушку и дедушку, теперь уже с отчествами. - Мэлдра Роландовна, Айнис Дзинтарович, - послушно повторил я. – Очень рад знакомству. Бабушка скривилась, как будто ела лимон без сахара, дедушка безразлично кивнул. Вот и пообщались. Вот и пойми, где допустил промах. - Инита, что я не так сказал или сделал? - пристал я к своей девушке, даже, наверное, почти невесте, когда мы остались одни. - Ай, не бери в голову! – ответила она, расчёсывая свои роскошные светлые волосы. Я невольно залюбовался подругой: все же она была необычайно хороша. Положим, классической красоты в ней не было, но умение себя подать и проистекающая отсюда эффектность присутствовали в полной мере. Внешне она была типичной прибалтийкой с длинными светлыми волосами и чистыми серыми глазами. Кто-то назвал бы их холодными или водянистыми, но не я. Наоборот, я находил такой оттенок весьма привлекательным. Инита упорно делала карьеру модели. Высокий рост, внешность, фигура - все это позволяло ей успешно претендовать на это звание, и все то время, что мы были знакомы, она бегала по кастингам, снималась в какой-то рекламе и гордо демонстрировала мне изредка появляющиеся фотографии в тех или иных изданиях. Время от времени в моей голове появлялась гадкая мыслишка, что я нужен ей не сам по себе, а как удобный вариант сожителя с квартирой, которая была практически в самом центре Москвы, в элитном доме. Но с другой стороны, на сынка богатых родителей я не тянул совершенно, и ожидать от меня дорогих подарков в виде шубок или крутых тачек было бы глупо. Все мои доходы уходили на содержание квартиры, пропитание, ну и немного оставалось на одежду и редкие развлечения. Знакомство с родителями несколько поколебало мою уверенность в ее меркантильных интересах, но по большому счету мне было все равно. Еще в школе я пришел к выводу, что не отличаюсь особой чувственностью. Внешне я не был уродом, скорее обычным – чуть выше среднего роста, худощавым, с темно-русыми волосами. Некоторые девушки находили меня симпатичным, уверяя, что мои черные глаза могут свести с ума кого угодно. Это было приятно слышать, но встречаясь то с одной, то с другой, внезапно понял, что просто общаться, болтать обо всем на свете и ходить в кино мне нравится гораздо больше, чем мокрые поцелуи в подъезде или быстрый перепихон в комнате, пока предки на работе. В выпускном классе я все же задал себе тот вопрос, которого так долго избегал, и решил выяснить насчет мальчиков: может быть, все дело в моей ориентации? Одноклассник, задумчивые взгляды которого я ловил последние полтора года, отторжения не вызвал, но и бурной радости тоже. Наши с ним поцелуи мало чем отличались от тех, других, которые были с девушками, и неумелый минет в его исполнении и взаимная дрочка были скорее желанием довести встречу до логического завершения, нежели чем-то иным. - Ми-ша, - Инита устроилась возле меня на выделенной нам в совместное пользование кровати и погрозила пальчиком, - перестань думать нехорошие вещи! Они тебя обязательно полюбят! - Угу, - согласился я, параллельно подумав, что ради приличия можно было бы сделать вид, что рады видеть, а так общался со мной только отец, и то дальше дежурных фраз дело не пошло. - Слушай, завтра мы поведем тебя в одно замечательное место, - радостно продолжила Инита, как будто не замечая отсутствия энтузиазма в моем голосе. – Лидо! – заговорщицки продолжила она. - Тебе обязательно понравится! Это такое место! – она закатила глаза. - Там очень, очень здорово: елка, живая музыка, каток! И совершенно замечательное кафе. - Хорошо, - согласился я, улыбаясь мысли о том, что предстоит провести день в обществе подруги. Такая программа развлечений вселяла оптимизм, в отличие от возможной перспективы общения с родственниками. Утром выяснилось, что я благополучно забыл, как зовут бабушку. Инита шепотом напомнила, но пожилая женщина только поджала губы и что-то стала сердито выговаривать внучке, недовольно поглядывая в мою сторону. Я попытался что-то сказать, оправдаться или извиниться, но подруга подтолкнула в сторону комнаты: иди, мол, не раздражай еще больше. На фоне этого происшествия поездка в Лидо оказалась не очень удачной идеей, особенно учитывая, что повезли нас туда на машине друзья, пожелавшие узнать причину плохого настроения девушки. Минут десять Инита жаловалась на меня по-латышски, видимо, не желая травмировать мою нежную психику. Пришлось отвернуться к окну и сделать вид, что сильно интересуюсь местными красотами, настроение, и без того не самое лучшее, неуклонно двигалось к отметке «отвратительное». Ребята, имена которых мне забыли сообщить или не сказали намеренно, думая, что я все равно забуду, припарковали свой Opel Zafira недалеко от роскошного бревенчатого строения со стилизованной ветряной мельницей. Будь я в другом настроении, наверное бы восхитился, но сейчас было все равно. Даже сдавая куртку в гардероб, не обратил внимания, что ее повесили вместе с пуховиком Иниты и она убрала номерок к себе в сумочку, хватило ума только вытащить из внутреннего кармана документы и переложить в карман джинсов. Внутри было очень уютно, этакий сельский интерьер с голыми бревенчатыми стенами, тяжелой деревянной мебелью, вызвавшей почему-то ассоциации со сказкой о трех медведях. Наша компания расположилась за одним из массивных деревянных столов в глубине помещения. Уютная атмосфера и наряженная елка, создающая ощущение праздника, помогла немного успокоиться, народ стал обсуждать, кто что будет есть, благо здесь был большой выбор. Инита взяла себе салат. Как всегда. «Модель должна постоянно думать о фигуре», - так говорила она еще в Москве, пытаясь кормить и меня диетическими блюдами. В основном я не сопротивлялся, потому что с детства не был избалован и всегда ел то, что дают, но сейчас то ли на нервной почве, то ли из-за того, что вечером толком не поужинали, а утром не позавтракали, я набрал себе еды столько, что она едва помещалась на массивном столе. Трапеза проходила в молчании. Я поглощал пищу, игнорируя недовольные взгляды невесты и перешептывания ее друзей. Чем они оказались недовольны, я не понял: вроде не чавкаю, веду себя прилично. - Ми-иша, - прошипела Инита, видимо не желая привлекать внимания посторонних, - ты не мог бы хотя бы пирожное со взбитыми сливками не есть у меня на глазах? - Но за него уже уплачено, - возразил я, отправляя в рот очередную ложечку нежного десерта. - Ты специально? – она едва не плакала, друзья, почувствовав, что назревает ссора, извинились и сказали, что подождут в машине. Подруга очень их любила, запоздало вспомнил я и, попытавшись исправить ситуацию, предложил ей если и не откусить кусочек, то хотя бы лизнуть лакомство. - Ты! Ты! – всхлипнула Инита и побежала в сторону выхода. Я растерялся. Ситуация была какая-то глупая, и из-за чего подруга так психанула, тоже было неясно. Ведь раньше такого не было, бывали мы в гостях, где народ объедался, а Инита только посмеивалась и пила минералку. Что случилось сейчас? Спохватившись, побежал за ней и, выскочив на улицу, увидел только, как рванул с места серебристый Опель. - Стойте! – воскликнул я, бросаясь к проезжей части, но машина пронеслась мимо, обдав из-под колеса водой с ледяной крошкой, я отпрянул от неожиданности, поскользнулся и упал в лужу практически под колеса вишневого внедорожника. Я с трудом поднялся на ноги, опираясь руками на теплый капот. Перед глазами как в замедленной съемке проплывал казавшийся почему-то бесконечным фирменный знак Хонды на решетке радиатора. Мягко хлопнула дверца, и я повернулся на голос: - Vai es varu Jums kaut kā palīdzēt?* Глава 2 - Простите, я не понимаю, - ответил я молодому худощавому мужчине, стоявшему рядом с крылом автомобиля. Надо было бы извиниться и отойти с дороги, но я так и стоял в этой луже, пораженный внешним видом водителя данного авто. Интересно, рубашку он подбирал к цвету своей Хонды? Сочетание брюк цвета хаки, коричневых, явно не зимних туфель, винно-красной рубашки и замшевой куртки с вязанными рукавами, небрежно накинутой на плечи, впечатляло. - Я могу чем-то помочь? – терпеливо повторил он по-русски с заметным акцентом. Я отмер и сразу почувствовал и ледяную воду в ботинках, и пробирающий до костей ветер. Осознание ситуации тоже накатило как-то сразу: в незнакомом городе, точного адреса родственников не знаю, куртку получить в гардеробе тоже вряд ли выйдет – номерок уехал вместе с подругой. Хорошо хоть документы с собой и, кажется, немного денег. - Спасибо, - поблагодарил я терпеливо ждущего ответа незнакомца, - наверное, нет. - Я могу подвезти, - предложил он, рассматривая меня прозрачно-серыми, почти такими же, как у Иниты, глазами. – Не думаю, что в мокрой одежде и без куртки тебе удобно. Построение фразы было слегка неправильным, чувствовалось, что человек говорит на чужом языке. Я вылез из лужи и, решив, что терять мне уже нечего, а на улице дико холодно, согласился. Передо мной распахнули переднюю дверцу, а я завис: как можно усесться в мокрых и грязных джинсах на светлую кожу?! - Ну? Садись же, - поторопил меня незнакомец, стоя чуть сбоку и готовясь захлопнуть за мной дверь машины. - Испачкается же, - произнес я. - Хм, - мужчина окинул взглядом масштабы бедствия и сдернул с букета, лежащего на заднем сидении, целлофановую обертку. – Теперь можно, - сказал он. Я примостился на краешке сидения, чтобы не дай бог не испачкать спинку кресла в явно дорогой тачке моего благодетеля. Мотор басовито заурчал, и мужчина, повернув ко мне узкое лицо, поинтересовался: - Куда едем? - В какую-нибудь недорогую гостиницу, - вздохнул я, вспомнив о своей финансовой несостоятельности. - Прости? – серые глаза, опушенные темно-коричневыми ресницами, удивленно распахнулись. – В какую гостиницу? - Не знаю, - признался я, - моя девушка… в общем, мы поссорились, и она уехала, вернуться в квартиру к ее родственникам, даже если бы и хотел, то вряд ли смог – адреса не знаю. Только район. - Не уверен насчет отеля, - произнес мужчина, плавно трогая автомобиль с места, а я непроизвольно посмотрел на его тонкие пальцы, лежащие на ручке переключения передач – рука явно не привыкшего к тяжелой работе человека. Местный мажор? – Праздники, - пояснил он, а вишневая Хонда, набирая скорость, уже катила по дороге прочь от места моего падения. Минут через десять я все же поинтересовался, куда это мы едем, и получил ответ, повергший меня в ступор: - Я пригласил тебя в гости. - Спасибо, - пробормотал я, вынужденный признать, что незнакомец прав. – Но зачем тебе это нужно? – я решил из вредности, раз уж он со мной на «ты», отвечать ему тем же. - Рождество, - пожал плечами тот, хитро улыбаясь, от чего морщинки лучиками потянулись к вискам. – Я на Рождество делаю добрые поступки. - Тогда мне повезло, - улыбнулся я в ответ, наслаждаясь теплом включенной на всю мощность печки. - Мой дом недалеко от Риги, скоро приедем, - пояснил благодетель. Некоторое время мы ехали в тишине, слушая лишь шум шин, катящих по асфальту, затем он ткнул пальцем в кнопочку на панели, и салон наполнили глубокие звуки явно классической мелодии. Я задумался, пытаясь сообразить, было ли что-то знакомое в этой композиции, или слышу я ее впервые. - Ты знаешь, что это? – вывел меня из задумчивости вопрос. - Э-э, Брамс? – предположил я, недоумевая, откуда в голове взялось это имя. Мужчина задумчиво посмотрел на меня и кивнул то ли своим мыслям, то ли правильному ответу. - Правда, что ли? – уточнил я. - Ну, почти, - ответил тот, кусая губы, - Стравинский. - Извини, совсем ничего не понимаю в музыке, - покаялся я. - Ничего, - произнес мой спаситель и добавил, - вот за тем поворотом уже будет видно мой дом. Почему-то я ожидал увидеть крутой особняк как минимум в три этажа и обнесенный глухим забором, стоящий в ряду таких же неприступных цитаделей. Наверное, сыграл свою роль стереотип: все Подмосковье было застроено элитными поселками, куда доступ простым смертным был запрещен, а я автоматически отнес своего благодетеля к элите латвийского общества. Домик стоял один-одинешенек. Поблизости как-то не видно было других зданий, только не такое уж и большое строение, выкрашенное в светло-бежевый цвет, обнесенное невысоким забором. - Приехали, - сказал гостеприимный хозяин, загоняя автомобиль в гараж, являющийся частью дома. Я молча наблюдал, как он нажимает кнопки на брелке, опуская автоматические ворота, как подхватывает небольшую сумку и выходит из машины. - Пойдем, - позвал меня благодетель, стоя у неприметной двери. – Тут кухня, ванная, - пояснял он по мере того, как мы шли по дому. – Да! – он хлопнул себя по лбу. – Ты же замерз, думаю, горячая ванна не повредит! В этом вопросе я был с ним совершенно согласен, залезая в теплую воду. Вода лилась из крана, взбивая пену, удержаться от искушения было невозможно, правда, я понятия не имел, что именно добавил в ванну, руководствуясь лишь обонянием, может быть, и шампунь – надписи были совершенно непонятны. Хозяин зашел с полотенцем и какими-то вещами, молча положил все на табурет и, скользнув по мне взглядом, молча же вышел. Я решил поторопиться, дабы не слишком злоупотреблять добротой человека, благо согреться удалось довольно быстро. Благодетель нашелся на кухне; прижимая телефонную трубку к уху, он что-то говорил собеседнику, не то оправдываясь, не то недовольно. Как только я появился на пороге, мужчина тут же перешел на русский язык. - Нет, я не пью кофе, - сказал он в трубку, наливая кипяток из чайника в стоящую перед ним кружку, - приезжай быстрее, и все. Тебя как зовут? – внезапно повернулся ко мне хозяин. - Миша, - растерялся я от резкого перехода. - Его зовут Миша, - победно произнес он в трубку. – Хорошо. - Хочешь кофе? – обратился он уже ко мне. – А то и правда не усну. - Спасибо, - поблагодарил я, пытаясь понять фразу про сон. - Вот, - он пододвинул ко мне чашку, где плескался темный напиток. – Можно еще коньяк добавить. А нету, - он пошарил в шкафчике и, достав бутылку виски и стаканы, разлил янтарную жидкость. – За знакомство, - мы подняли бокалы, и жгучая жидкость опалила пищевод. Хозяин извлек откуда-то печенье и жестом предложил мне. Признаюсь, это была не лучшая идея с закуской – оно оказалось пряно-острым. - Что это? – спросил я, откашлявшись и запивая печенье горячим кофе. - Пипаркукас, - пояснил он и, видя недоумение в моих глазах, добавил. - Рождественское печенье. Прости, я его очень люблю, не думал, что… - Все нормально, - запротестовал я. - Точно? – серьезно спросил он и, дождавшись кивка с моей стороны, расслабился. – Слушай, ты не будешь против посидеть немного один? Мы всю ночь работали, и я сейчас могу заснуть даже стоя. Уверив гостеприимного хозяина, что без проблем, проводил его в сторону лестницы на второй этаж – гостиная была рядом с ней. Комната была не так чтобы очень большой и обставлена в минималистском стиле, ничего лишнего. Диван, пара кресел, журнальный столик. Что-то типа стенки или стеллажей с книгами и безделушками, здесь даже была небольшая живая елочка в черном пластиковом горшке, украшенная все тем же печеньем. - Санта скоро приедет, - сообщил мне мужчина. – Ладно, подожду немного с тобой, - он душераздирающе зевнул и плюхнулся на светлый диван. - Санта? – переспросил я, но тот уже спал, запрокинув голову. – Ну Санта так Санта, - пробормотал я себе под нос, пытаясь сначала разбудить человека, а потом просто уложив его горизонтально. – Интересно на оленях или у нас современный вариант будет? |