Биология. Assassins Creed Откровения. Высоко в чистом безоблачном небе парил орел
 Скачать 1.08 Mb.
|
ГЛАВА 9От Акры до Масиафа было двести миль по прямой. Ровная пустынная земля, лежащая между этими двумя точками, на деле оказалась не такой спокойной. Великое османское завоевание, начавшееся двести лет назад, достигло кульминации взятием Константинополя двадцатиоднолетним султаном Мехмедом II в 1453 году. Но щупальца Турции продолжали тянуться на запад, достигнув Болгарии и земель за её пределами, юга и востока Сирии и территорий, бывших некогда Святой Землей. Восточное побережье Белого моря с важнейшими морскими портами и водным путем на запад были драгоценностью в короне, а власть османов над ней была всё ещё слаба. У Эцио не было иллюзий о том, что он будет сражаться по пути на север. Большую часть пути он ехал вдоль побережья, держа сверкающее в лучах солнца море по левую руку, верхом пробирался мимо высоких скал и лохматых кустарников, растущих на склонах. Ассасин не останавливался, скрываясь в тени на четыре часа только тогда, когда солнце поднималось совсем высоко, и останавливаясь на ночлег на те же четыре часа глубокой ночью. Страница 13 из 101 Путешествие в одиночку имело свои преимущества. Он мог передвигаться более незаметно, чем если бы ехал с эскортом, а его острые глаза, различая впереди признаки опасности, позволяли либо заранее обойти её, либо подождать пока она пройдет мимо. Эта страна принадлежала бандитам, здесь мало-организованные банды наемников бродили без дела, убивая путешественников и сражаясь друг с другом за добычу. Сельское хозяйство же ещё не оправилось от последствий двухвековой войны. Люди стали дикарями, потеряли способность мыслить разумно, утратили надежду, страх и совесть. Безжалостные и безрассудные, они были настолько же жестокими, насколько беспощадными. Когда боя нельзя было избежать, они сражались, и каждый из этих боев был бессмыслен. После них оставались лишь тела мертвых – пища стервятников и ворон, единственных существ, процветающих в этом богом забытом месте. Однажды Эцио спас перепуганную деревню от мародеров, а в другой раз женщину от издевательств, изнасилования и смерти. Но как долго продлится мир, установленный им? И что будет с людьми, когда он уйдет дальше? Он не Бог, он не может быть везде. А здесь, где некогда ступала нога Христа, не было никаких признаков того, что Бог заботится о своих творениях. Чем дальше на север ехал Эцио, тем тяжелее становилось у него на сердце. Только необходимость поисков придавала ему сил. Он привязал хворост к хвостам лошадей, чтобы стирать следы, а ночью покрывал все вокруг себя колючими ветками, чтобы отдохнуть, но даже тогда он спал вполглаза. От вечной бдительности зависела не только его свобода, но и само выживание. Несмотря на то, что годы забрали часть его сил, они компенсировались опытом и навыками, которые вдолбили в него Паола и Марио давным-давно, еще во Флоренции и Монтериджони. И хотя порой Эцио казалось, что он уже не может идти дальше, что он не сделает больше ни шага, он все-таки шел. И, наконец, Эцио увидел впереди гряду гор. Он сквозь зубы втянул ледяной воздух. Масиаф близко. Три недели спустя пешком – обе лошади пали от холода на пути к Масиафу (Эцио с сожалением вспоминал их, потому что они оказались более верными и стойкими попутчиками, чем большинство людей) – ассасин добрался до цели. Высоко в безоблачном чистом небе парил орел. Эцио, сойдя с дороги, посмотрел на него, остановился и посмотрел на низкую стену из неотесанного камня, а потом на мгновение замер, оценивая открывшуюся перед ним картину внимательным взглядом. Масиаф. После долгих месяцев утомительного пути. Такого долгого – через непроходимые тропы и бурю. На всякий случай пригнувшись, Эцио инстинктивно проверил оружие, продолжая смотреть на замок. Ища признаки движения. Все что угодно. На зубчатых стенах не было ни души. Вьюжил пронизывающий ветер, но не было никаких признаков человека. Замок казался пустым. Как он и ожидал, прочитав о нем в дневнике. Но жизнь научила его всегда оставаться настороже, поэтому он не шевельнулся. Ни звука, кроме воя ветра. И тут – что-то неясное. Скрежет? Впереди, чуть слева от него, вниз по голому склону скатилось несколько камешков. Он напрягся и слегка выпрямился, втянув голову в плечи. А потом, пробив доспехи, в правое плечо вонзилась появившаяся из ниоткуда стрела. ГЛАВА 10Рассвет был холодным и серым. Эцио очнулся от воспоминаний и поспешно сосредоточился на том, что происходит здесь и сейчас, потому что тишину прорезали шаги охранников, приближающиеся к его камере. Вот он, его шанс. Он притворился ослабевшим, это оказалось вовсе не сложно. Ему уже давно хотелось есть и пить, но стакан с водой и тарелка с едой так и стояли нетронутыми на столе. Эцио лег на пол лицом вниз, низко опустив капюшон на лицо. Он услышал, как открылась дверь его камеры, и как подошли люди. Они подхватили его под руки, приподняли и потащили из камеры по серому каменному коридору. Пока Эцио волокли, он смотрел в пол и неожиданно заметил символ на потемневшем от времени камне – символ Братства Ассасинов, бывший их эмблемой с незапамятных времен. Коридор окончился, выходя в открытый с одной стороны зал. Эцио ощутил на лице свежий ветер, который придал ему сил. Ассасин чуть приподнял голову и увидел впереди ряд узких высоких колонн, за которыми открывался вид на заснеженные горы. Он по-прежнему был наверху башни. Его поставили на ноги, и он стряхнул с себя стражу, как щенков, освобождаясь. Противники отступили, направив в его сторону алебарды. Прямо перед Эцио спиной к горам стоял капитан, которого ассасин видел накануне, и держал в руке веревку с петлей на конце. – Ты упорный человек, Эцио, – проговорил капитан. – Проделать весь этот путь ради того, чтобы мельком взглянуть на замок Альтаира… Смелый поступок. Он сделал знак своим людям, и те отступили, оставив Эцио в покое. Потом капитан продолжил. – Но ты старый пёс. И лучше я избавлю тебя от дальнейших страданий, чем буду смотреть, как ты будешь выть на судьбу. Эцио слегка повернулся, чтобы видеть капитана. И это незначительное движение, к его удовлетворению, заставило алебардщиков вздрогнуть и вновь наставить на него оружие. Страница 14 из 101 – Хочешь что-то сказать, прежде чем я убью тебя? – спросил Эцио. Выдержка у капитана была лучше, чем у его людей. Он даже не шелохнулся, только рассмеялся. – Интересно, сколько потребуется стервятникам, чтобы дочиста обглодать твои кости, пока твое тело будет болтаться на этой веревке? – Там летает орел. Он отгонит стервятников. – Тогда судьба будет к тебе добра. Подойди. Или ты боишься умереть? Ты же не хочешь, чтобы тебя силой тащили на смерть? Эцио медленно двинулся вперед, все его чувства были напряжены. – Хорошо, – кивнул капитан, и Эцио тут же ощутил, как враг расслабляется. Этот человек что решил, будто он сдался? Не окажется ли все зря? Или глупым? Как бы то ни было, все к лучшему. Но возможно этот урод, от которого несет потом и вареным мясом, прав. Смерть приближается. За широким проемом между колоннами виднелась узкая деревянная платформа из шести грубо сколоченных досок, нависшая над пустотой, около десяти футов в длину и четырех в ширину. Выглядела она очень старой и очень опасной. Капитан с издевкой поклонился, приглашая Эцио на платформу. Ассасин снова двинулся вперед, одновременно выжидая момент и не очень-то рассчитывая, что ему дадут шанс. Доски зловеще скрипнули под его тяжестью; воздух казался обжигающе холодным. Эцио взглянул на небо и горы и увидел парящего пятьюдесятью или сотней футов ниже орла. Перья птицы колыхались на ветру, и Эцио ощутил надежду. А потом произошло нечто. Эцио заметил еще одну платформу, отходящую от башни на том же уровне в пятнадцати футах справа. А по ней в полном одиночестве бесстрашно шел молодой человек в белом капюшоне, которого он уже видел во время боя. Дыхание у Эцио перехватило, когда он увидел, что парень, повернувшись к нему, на что-то показывает… А потом видение исчезло, не оставив после себя ничего, кроме порывистого ветра и снега. Даже орел куда-то пропал. Капитан подошел ближе с петлей в руках. Эцио мельком заметил, как следом за ним тянется веревка. – Что-то я не вижу там орла, – заметил капитан. – Спорим, стервятникам хватит трех дней. – Увидим, – спокойно отозвался Эцио. Позади капитана встали его люди. Капитан стянул с Эцио капюшон, накинул ему на шею петлю и крепко затянул. – Пора! – сказал капитан. Пора! Едва ощутив на своем плече руку капитана, готовую отправить его в небытие, Эцио резко ударил локтем назад. Капитан с криком упал, наткнувшись спиной на своих людей. Эцио нагнулся и подхватил с платформы веревку, а потом, увернувшись от трех алебардщиков, свернул в кольцо и накинул его на шею капитану. И спрыгнул с платформы вниз, в пустоту. Капитан попытался освободиться, но было уже поздно. Когда Эцио прыгнул, он рухнул на доски под тяжестью ассасина. Доски затрещали, когда капитан ударился о них головой. Веревка натянулась, захлестнувшись на шее капитана. Стремительно бледнея, он пытался руками стащить веревку, а ноги его судорожно бились в преддверии смерти. Выругавшись, люди капитана обнажили мечи и кинулись к нему, чтобы перерезать веревку и освободить предводителя. Как только веревку перережут, проклятый Эцио Аудиторе будет падать, пока не встретит смерть на скалах пятьюстами футами ниже, и никому уже не будет важно, сколько он там будет умирать. Эцио просунул обе ладони между петлей и шеей, стараясь ослабить врезавшуюся в горло веревку, при этом не переставая осматриваться вокруг. Он висел рядом со стенами, а на них непременно должно было быть что-то, за что можно уцепиться и остановить падение. Но даже если нет, – это лучший способ встретить смерть, нежели безропотное ожидание. Тем временем на платформе, которая начала опасно качаться, солдатам наконец-то удалось перерезать веревку, которая до крови врезалась в шею капитана. Эцио рухнул вниз… Но едва веревка ослабла, Эцио развернулся в полете, чтобы оказаться ближе к стене. Масиаф строили ассасины для ассасинов – он не оставит в беде своего. И тут Эцио увидел обломок лесов, выступающий из стены в пятидесяти футах под ним. Падая вниз, ассасин, морщась от боли, ухватился за деревяшки; рывок, последовавший за этим, едва не вырвал ему руку. Но леса выдержали, и Эцио, стиснув зубы, с трудом подтянулся и ухватился за спасительные обломки обеими руками. Но это был еще не конец. Солдаты оставшиеся наверху, высунувшись с края платформы, увидели, что он уцелел, и стали швырять в него все, что подворачивалось под руку, пытаясь сбросить вниз. В ассасина полетели булыжники, камни и острые обломки дерева. Эцио в отчаянии огляделся. Слева от него, примерно в двадцати футах вдоль стены, бежал откос. Если он сможет раскачаться на лесах так, чтобы импульса прыжка хватило преодолеть это расстояние, то у него появится слабый шанс. Шанс на то, что он сумеет скатиться вниз по откосу к краю утеса, откуда начинался крошащийся от времени каменный мост, переброшенный через пропасть. На другой стороне моста виднелась узкая тропинка, ведущая по склону горы вверх. Втянув голову, чтобы хоть как-то уберечься от обломков и камней, Эцио начал раскачиваться. Ладони скользили по гладкой поверхности обледеневшей древесины, но Эцио не сдавался. Страница 15 из 101 Настал момент, когда он почувствовал, что больше не удержится, и ему, так или иначе, придется рискнуть. Эцио вложил все силы в последний рывок и прыгнул, раскинув руки в стороны. Эцио тяжело приземлился и кубарем покатился вниз. Прежде чем он сумел восстановить равновесие, он скатился вниз по склону, наталкиваясь на камни и острые выступы, но постепенно ему удалось подобраться ближе к мосту. Избитое тело болело, но Эцио знал, что это жизненно необходимо – попасть точно к мосту. В противном случае он сорвется с края утеса и одному богу известно, что ждет его внизу. Ассасин практически бежал, не в силах контролировать свою скорость. Но ему удалось сохранить самообладание, и, наконец, он рухнул на землю, пролетев вперед на десять футов по дрожащему мосту. И тут его осенило: сколько лет этому сооружению? Это был узкий, поддерживаемый одной опорой мост. Эцио слышал, как гремит о камни вода далеко внизу, на дне черной бездны. Прочность моста была под сомнением. Сколько лет назад его пересекали последние люди? Камень уже начал разрушаться от старости, раствор давно сгнил. Когда Эцио встал на ноги, то к своему ужасу заметил в поверхности моста позади себя глубокую трещину длиной в пять футов. Трещина стала расширяться, вниз в темную бездну полетели обломки камней. Время вокруг Эцио замедлилось. Отступать было некуда. Он уже понял, что сейчас случится. Развернувшись, он бросился бежать из последних сил. Эцио мчался по мосту, а позади него рушились камни. Двадцать ярдов… десять… Он чувствовал, как из-под ног буквально уходит земля. Когда грудь была готова разорваться от напряжения, Эцио очутился на тропинке и прижался щекой к скале. Сил не хватало ни чтобы думать о чем-то, ни чтобы что-то делать. Он просто стоял и слушал, как падают в реку обломки моста и как плещет внизу вода, пока, наконец, все не стихло, и не осталось ничего, кроме воя ветра. |