Внимание! Текст книги переведен исключительно с целью ознакомления, не для получения материальной выгоды. Любое коммерческое или иное использование кроме ознакомительного чтения запрещено.
 Скачать 0.78 Mb.
|
ГЛАВА 3 Молли - Вау, Молли, это реально классно. – Я смотрю на Оскара. Он держит белую сумку, которую, как я предполагаю, он принес из "Закусочной Элейн" - местной закусочной в двух кварталах от пляжа. Он улыбается мне, солнце светит на его чёрные волосы, показывая седину. Мои глаза возвращаются к картине, над которой я проработала всё утро, и наконец-то я увидела это. Этот момент моей жизни, который я никогда не смогу забыть. Отпечаток в памяти. Я могла бы нарисовать его даже во сне, если бы смогла уснуть. - Мне бы очень хотелось узнать, на что он смотрит, - добавляет он, садясь рядом со мной на старую белую деревянную скамью, которая стоит возле пляжа. За последние несколько месяцев у меня возникло такое ощущение, словно это моя скамья. Я провожу большую часть своего времени на этом пляже, делая это. Рисуя. Сегодня я пришла сюда еще до того, как солнце начало подниматься над бесконечным океаном. Всё вокруг меня просыпалось, возвращалось к жизни, оставляя меня в темноте. Я не могу больше спать. Я не знаю, как можно быть настолько истощённой и не хотеть спать. Я просто продолжаю думать, что потерплю крах, но, как только я это делаю, я просыпаюсь минутой спустя. Сладостно-горькие сны - это больше, чем я могу вынести. Они дразнят и мучают меня. Кто же думал, что сладкие воспоминания могут врезаться в память так глубоко? Заставляя вас не закрывать глаза ночью, потому что вы знаете, что вас ждет? Заставляя вас скучать по тому, что вы не можете иметь? Я даже начала задаваться вопросом "что я действительно видела в офисе Филиппа в тот раз?", потому что ни разу мне не приснились события той ночи. Нет. Всё, что мне снилось - это те вещи, которые заставляли меня любить его ещё больше. Боже, кто же знал, что такая сильная любовь к нему приведёт на самое дно. Ночами он крепко прижимал меня к себе и рассказывал о всех тех вещах, которые мы собираемся сделать вместе. О жизни, которая у нас могла бы быть. Он хотел такую же жизнь, потому что у него никогда не было семьи. Он всегда заставлял меня улыбаться, когда говорил, что не хотел семьи, пока не встретил меня. Что он просто ждал меня, чтобы я его пробудила. Что ему было так одиноко без меня. Что он даже не осознавал, кем он был на самом деле. Что он не жил по-настоящему, пока не встретил меня. В очередной раз заставляя меня почувствовать себя центром его мира. Может, у меня и могла быть такая жизнь, если бы я была той женщиной, которой было бы наплевать. Это жалко, знаю, но я не перестаю думать об этом. Боль от того, что он не со мной намного сильнее, чем от того, что он завёл интрижку. - На меня, - наконец-то говорю я, понимая, что забыла ответить Оскару. Это наша первая встреча с Филиппом. Я вошла в кабинет своего отца, и там был он - ждал возвращения моего папы. Я никогда не забуду это лицо. Его пристальные, глубокие голубые глаза сузились, когда он посмотрел на меня, а затем его лицо оживилось, показав ямочку, которая потом предназначалась только для меня. Мою ямочку. Я целовала её сотни раз. Это был мимолетный порыв. Я уже тогда понимала, что этот мужчина станет любовью всей моей жизни, до последнего вздоха. Никто и никогда не смотрел на меня так. Он заставил меня почувствовать, что мир начинался и заканчивался мной. Больше всего мне нравилось то, каким другим он был со мной. Для остальных он был строгим, холодным и расчётливым. "Пугающий", - думаю, так скажут многие, но это было не то, что я увидела в первый раз. Он был милым и обаятельным, и я три часа разговаривала с ним в офисе моего отца. Мы даже не знали, сколько прошло времени. Мой отец вошёл в кабинет, извинился и спросил, почему мы не отвечали на его телефонные звонки и сообщения. Это было похоже на то, словно мы потерялись в нашем маленьком мире, когда я была рядом с ним. Я даже заметила шок на лице Филиппа, когда он достал телефон из кармана костюма, удивленный тем, что он забыл про него. Мой папа даже пошутил, что обычно тот всё время приклеен к его руке. Филипп наклонился и прошептал мне на ухо: - Я бы ушёл несколько часов назад и выбросил этот договор в окно, но теперь ничего не сможет меня удержать от этой сделки, если это означает, что я буду ждать в офисе твоего отца часами, чтобы просто поговорить с тобой. Он всегда такой милый со мной. Я узнала о его жизни, которой он ни с кем не делился. Даже Синди говорила, что за те годы, что они были знакомы, она не так уж и много узнала о его прошлом. Никто, казалось, не знал этого, кроме меня. О борьбе, приёмной семье, стремлении быть лучшим. О том, что он потерял. И только когда я видела его на работе или в окружении других людей, я понимала, что только мне известна его тайна. Он с ней тоже этим поделился? Мысль приходит сама собой. Этакое напоминание о том, что произошло. Вот, что привело меня на эту скамью, где я сижу в одиночестве большинство дней. Из-за этих сладких воспоминаний я поверила тем словам, которые Синди сказала мне за обедом в ту ночь. Филипп никогда бы не сделал что-то подобное. Но он это сделал. Я видела это. Мой отец так же поступил с моей матерью. Понадобилось время, чтобы заметить это, или, возможно, я просто витала в облаках, а правда была перед носом. Нам нравится думать, что всё не так, как кажется. Филипп говорил мне, что у него есть тёмное прошлое. Стало бы мне легче, если бы я могла себя вести так, как моя мать? Она казалось счастливой в то время, как это было совсем не так. Но мне просто интересно, было ли ей больно? Возможно. Почему она просто взяла и ушла? Мне всегда казалось, что это потому, что я напоминала ей о моём отце. Она даже не удосужилась поприсутствовать на одном из моих выпускных или даже на моей свадьбе. Всегда была причина, по которой она не могла этого сделать. - Хмм. Он - отец твоего малыша? – Я в шоке смотрю на Оскара. Он смотрит на меня своими большими, нежными, карими глазами, его брови приподняты, а ухмылка играет на лице. Он очень напоминает мне моего деда. Может быть, именно поэтому я так сблизилась с ним. Он единственный человек в этом маленьком городке посреди глуши, с которым я реально поддерживаю беседу, но, честно говоря, он просто не даёт мне иного выбора. Как и сегодня, он обычно появляется с чем-то, чем можно перекусить, чтобы поесть, и мы сидим тут. Моя рука автоматически тянется к животу, который, как я думала, еще не очень заметно. - Я уже знаю некоторое время, но кажется, ты и не собиралась признаваться. - Я думала, что хорошо это скрывала. - Ты ещё совсем ребёнок. Поверь мне, дальше живот будет только расти. Я бы всё равно узнал, у моей жены таких было восемь. Я только улыбаюсь. Я всегда улыбаюсь, когда он рассказывает о своей жене. Его улыбка начинает сиять на всё лицо при упоминании о ней. Мне это нравится. Я бы хотела быть такой же, как они. Скромная жизнь вместе, без всего мира, который постоянно давит, но я понимала, какая ответственность лежит на плечах Филиппа. Я знала, на что шла, выбрав мужчину, которого любила и за которого вышла замуж. Он обещал мне, что однажды у нас будет жизнь, о которой я так мечтала. Я знаю, что у Оскара много детей, все старше меня, и я часто их путаю, когда он говорит о них. Но это то, что происходит, когда вы даёте всем своим детям имена, начинающиеся с буквы С. Трудно запомнить. Я потираю живот. Я хочу этого ребенка. Эта мысль заставляет меня волноваться, возможно, потому что я помню все те моменты, когда Филипп говорил о желании увидеть меня с нашим ребёнком, но я просто не хочу, чтобы люди задавали вопросы. Вопросы, на которые я не хочу отвечать или вовсе думать о них. Мне нравилось избегать их. Возможно, это не очень хорошо работало, но я пока справляюсь, и у меня ещё есть время. Пора взять себя в руки. - Ну, - подталкивает меня Оскар плечом, затем достает коробку из белой сумки, открывает её, чтобы показать булочки с корицей, и предложить мне одну. Я беру одну из коробки. Булочка ещё тёплая, и я откусываю большой кусок. Голод появляется и исчезает. Иногда я чувствую, что могу съесть что угодно, а иногда мне приходиться насильно запихивать в себя еду. - Он отец, - признаюсь я. - Мне очень нравится, как ты его изображаешь. Он не выглядит так хорошо даже по телевизору. Моё лицо дёргается, когда он изучает картинку. Ему всё известно. - Ты знаешь, кто я такая? - Он просто кивает головой, как будто это неважно. – Как долго тебе это известно? - Как только я впервые увидел тебя. - Вот как, - я откидываюсь на спинку скамейки. У меня нет слов. Мы не так уж и известны, но время от времени Филипп делал новости для работы. Оскар не первый человек, от которого я слышала, что Филипп выглядит устрашающе. Он большой парень. Его рост больше шести футов, он широк в плечах. Никакой худощавости. Я часто сравнивала его с танком, но это всегда заставляло меня чувствовать себя в безопасности. И опять же, мой Филипп был всегда нежен. Его глаза никогда не покидали моих. Или покидали? Теперь я не уверена в этом. Я знаю, он ищет меня. Мне даже пришлось позвонить в полицейский отдел Нью-Йорка, чтобы он не подал заявление о пропавшем без вести человеке. Затем я заставила своего адвоката отправить ему документы о разводе. Передать, что я соглашусь на всё, что он захочет. Я не собираюсь бороться с ним. После этого я ничего от него не слышала, и мой адвокат сказал, что он ещё не ответил. Я не настаивала. Я просто хотела побыть в одиночестве как можно дольше. Я всё ещё пыталась принять тот факт, что я беременна. Я до сих пор была в растерянности. Я сама узнала об этом только месяц назад. Время, казалось, сливалось воедино с бесконечными днями печали. Так было до тех пор, пока я не отпустила всё и не основалась на новом месте. - Он выглядит ужасно. - Я не смотрю телевизор и не читаю газеты. - Чёрт, у меня нет даже телевизора в крошечной студии, в которой я живу над маленькой типографией. Тем не менее, я не понимаю, что слова Оскара заставляют меня чувствовать. Счастье от того, что он выглядит ужасно или раскаяние, потому что я всё ещё люблю его, и мне ненавистна сама мысль навредить ему, даже если он причинил мне боль. - Я не могу с собой ничего поделать. Смотрю новости каждую ночь. - Я собираюсь сказать ему, - отвечаю я, защищаясь. Я не хочу, чтобы он думал, что я не дам общаться ему с ребёнком, потому что я этого и не посмею сделать. Мне просто нужно взять себя в руки. Привести мысли в порядок. Я продолжаю думать, что время уменьшит боль, но я начинаю понимать, что ничего не поможет. Единственная вещь, которую я знаю - я не буду похожа на мою мать. Она сбежала. Взяла и оставила меня. Возможно, это не была жизнь, которую я хотела, семья, о которой я мечтала, но я должна приложить все усилия. Я должна взять себя в руки. Вернуться в город и сделать то, что я должна сделать, чтобы мы оба были частью жизни ребёнка. У этого ребёнка будут оба родителя. Я просто надеюсь, что Филипп будет больше заниматься жизнью этого ребёнка, чем нашим браком. Это убило бы меня, если бы ощущение новизны, которое дает появление ребенка, исчезло, как произошло с моей матерью. В любом случае, это было бы лучше, чем вообще не иметь отца. Мой отец, возможно, и не был совершенным, но он всё ещё оставался моим папой, в отличие от моей матери. Это уже хоть что-то. - Не думал, что ты решишься. Просто не спеши. У тебя всё получится. - С этими словами он встаёт и бросает коробку в мусор. Я в этом не так уж и уверенна. Время не помогает, я просто проживаю дни за рисованием, а потом ложусь в постель и пялюсь в потолок. Отгоняя разные мысли. Я должна вернуться. Чем скорее, тем лучше. Убедиться, чтобы всё было готово к рождению ребенка. Работать над тем, чтобы мы с Филиппом жили нормально. Заканчивая доедать булочку, я облизываю свои пальцы, прежде чем начинаю собирать свои предметы искусства. Я кладу всё в сумку, складываю мольберт и помещаю его под руку. Я достаю телефон и набираю номер, который знаю наизусть. Я не уверенна, хочу ли, чтобы она ответила. - Синди Рид слушает, - голос Синди раздаётся по ту сторону, её голос заставляет меня прослезиться. Я скучаю по ней. Вероятно, она меня убьёт. - Синди, это … - Молли! – кричит она в телефон, перебив меня. – Где ты, чёрт возьми? Я слышу, как кто-то задыхается на заднем плане. Это на самом деле заставляет меня улыбнуться. Боже, я действительно скучаю по ней. - Я возвращаюсь домой. Хочу спросить, смогу ли остановиться у тебя, - спрашиваю я, отступая от тротуара, чтобы пересечь улицу в сторону моей маленькой квартиры. Мне нужно начать собирать вещи, потому что я знаю, как только я отключусь, Филипп обнаружит меня и появится здесь. Или ещё хуже, он этого просто не сделает. Я едва слышу звук машины, прежде чем чувствую, как что-то ударяется об меня, валит меня на бетон, и всё становится чёрным. ГЛАВА 4 Филипп Ощущение моего врезающегося кулака в гипсокартон не даёт ровным счётом ничего, чтобы облегчить мой гнев, пульсирующий сквозь мои вены, и грусть, лежащую тяжёлым камнем на сердце. Я очень злюсь, и такое чувство, что это меня всё больше поглощает, я чертовски напуган, не понимая, что ещё можно сделать. Я в отчаянии, но затем снова появляется такое ощущение, словно в любую секунду она вот-вот войдёт через эту дверь. - Мистер Таннер, пожалуйста, поймите, мы делаем всё возможное, чтобы найти миссис Таннер. Тряся кулаком, я пытаюсь вернуть чувствительность своей руке. От этого не становится лучше, но это всё, что мне удаётся сделать. У меня есть команда из трёх частных следователей, и никто её не нашёл. Прошли недели, и никаких новостей. Возможно, она уже мертва. Моё сердце готово остановиться от одной этой мысли. Нет, я бы почувствовал, если бы её не было в живых. Я бы до мозга костей был уверен, если бы её не было на этой земле. Она вторая моя половинка, и я найду её. Независимо от того, сколько времени потребуется. Она говорила с полицией и адвокатом. Оба утверждали, что не знают, где она, но с ней было всё в порядке. Она сбежала от меня, не сказав ни слова. Она задолжала мне объяснение, возможность все исправить. Я потираю лицо своей, теперь уже разбитой, рукой и вздыхаю. Я собирался всё наладить. У меня всё шло по плану. У нас бы всё получилось. Оставалось потерпеть всего лишь четыре часа, а затем бам! Я шагаю дома по кабинету, не зная, как реагировать на это. Что мне сказать? Что доказывать? Я уже кричал на всех в этой комнате хотя бы один раз за сегодня. Я перестал работать после той ночи, когда она ушла, ожидая, что она войдет в эту дверь. После одной такой ночи, я понял, что больше не могу ждать, поэтому нанял Карла Майора и его команду для поисков Молли. Если ей было нужно время, чтобы остыть, она могла бы сделать это в другой комнате. Ей не нужно было покидать дом, если бы она думала о нашем браке. - Как это нет ничего? – кричу я последнее слово, и мой голос эхом отдается от стен. Двое мужчин, сидящих передо мной, немного вздрогнули, и я уверен, что выгляжу как сумасшедший. Я не спал неделями, просто ходил, как зомби. Моя старая ассистентка Дебра прилетела обратно из Флориды в течение нескольких дней, когда услышала, что Молли исчезла. Она приготовила мне много еды, к которой я так и не притронулся, и оставила некоторые продукты в морозильной камере. На прошлой неделе она вернулась к своей семье, но её недолгий визит был приятной новостью. И теперь я один на один со своим горем, я не могу это больше выносить. Возможно, я больной на голову, но, будь я проклят, если позволю ей бросить меня вот так. Следователи спрашивали, были ли у нас какие-то проблемы в нашем браке. Я не знал, как объяснить им, что моя любовь к ней не поддается никакому разумному обоснованию, и что мне приходилось продолжать работать, чтобы остановить одержимость, которая росла внутри меня. Они спросили, был ли у меня ещё кто-то, и я рассмеялся им в лицо. Никакой другой не существовало, кроме моей Молли. Я был слеп, пока она не вошла в мою жизнь, и после того дня она стала единственной женщиной, которую я вижу. Мужчины были скептически настроенны, но я даже не дёрнулся. Они могут думать, что хотят, пока ищут её. Я ловлю себя на мысли, что я убит горем и в то же время злой как черт. Мне так чертовски грустно, что она ушла, и я отдал бы всё, чтобы снова держать её в руках. Но, с другой стороны, я так чертовски рассердился на то, что она оставила меня вот так, и я даже не уверен, смогу ли спокойно смотреть ей в глаза. Я нуждался в ней, а она взяла и ушла. Я знаю, что последняя часть - ложь, даже когда эта мысль проникает в мой запутанный мозг. Я бы никогда больше не оставил её без присмотра, если бы она ко мне вернулась. Как глупо с моей стороны было находиться столько ночей вдалеке от неё, когда я мог иметь её под собой, когда мы занимались любовью в постели. От этой мысли моё горло сжимается, и я сдерживаю всхлип. Я провёл последний год, пытаясь разобраться с дерьмом, чтобы мне больше не приходилось снова ходить в другой офис. Я делал всё, что мог, чтобы вернуть нашу жизнь, и это пошло в ущерб нашим отношениям. Кусочки нашей жизни проигрываются снова и снова в моей голове, и я пытаюсь понять, почему она оставила меня. Отказалась от нас вот так просто. Я знал, что она была несчастна в пентхаусе, но я предпринимал меры, чтобы изменить это. Чтобы оправдать обещания, которые я дал ей, но, возможно, я делал это слишком долго. Я не думаю, что она была настолько недовольна мной и нашим браком, что решила уйти. Без каких-либо объяснений, просто оставив записку, в которой говорит, что она не может этого сделать.Не преследуй меня. Я так сильно волновался на протяжении этих дней, что стал одержим этим. Я продолжаю ходить туда-сюда, пытаясь что-то придумать. Даже после того, как полицейские сообщили, что с ней всё в порядке. Может быть, её похитили и заставили это написать. Возможно, у неё была лихорадка, и она бредила и надумала, что ей нужно уйти. Оба эти сценария делают мои ладони потными от страха. Но когда я проверил камеры наблюдения, она была одна и не выглядела так, будто находилась под каким-либо давлением. Она быстро вышла из здания, но это было не так, как, если бы она бежала. Затем мы отследили её кредитные карты в банкомате, в котором она сняла большую сумму наличных денег. А затем тишина. Я всё время думаю, в чём же причина? Возможно, другой мужчина … Охваченный этим, я хватаю стеклянный пресс-папье на своём столе и бросаю его через всю комнату, словно мячик для бейсбола. Я слышу, как он ударяется о стену, но игнорирую это. Если бы я трезвым взглядом оглядел комнату, то уверен на сто процентов, нашёл бы её в разрушенном состоянии, но лучше тут, чем в остальной части дома. Я оставил наш дом нетронутым, пока она не вернётся. Потому что она вернётся. По-другому и быть не может. Где-то вдалеке я слышу, как открываются двери кабинета. Я не проверяю, ушли ли следователи, я просто подхожу к окну и смотрю на дождь. Интересно, не замерзла ли моя Молли, есть ли ей чем укрыться? И снова же в десятитысячный раз, в безопасности ли она? Думаю, я мог бы смириться с чем угодно, пока она в безопасности. - Мистер Таннер. У нас есть зацепка. Я тут же поворачиваюсь, замечая самого молодого из трио, Джереми, который входит и протягивает телефон Карлу. Посмотрев на него, он кивает, а затем смотрит на меня. В его глазах есть надежда, но я не собираюсь зацикливаться на этом. Я хочу услышать, что он может сказать. - Мы наблюдали за всеми её известными коллегами, как вы и просили, и похоже, что ваша подруга Синди получила звонок от неизвестного номера. Джереми отследил вызов и записал разговор. Он кладёт телефон на мой стол и нажимает на кнопку. Голос Молли заполняет мои уши, и я падаю на колени, сжимая грудь. Впервые за несколько недель мы получили малюсенький клочок информации, и звук ее голоса ошеломляет. Хочу спросить, смогу ли остановиться у тебя? Затем Молли замолкает. Раздается чей-то крик, и я слышу громкий шум визжащих тормозов. Синди зовёт её по имени в панике, а затем линия обрывается. Пугающий холодок пробегает по моему позвоночнику, и я в тот же миг встаю на ноги, готовый принять меры. Мне даже не нужно спрашивать, прежде чем Джереми начинает говорить. - Я отследил её звонок, это одноразовый телефон, но мы смогли определить её местонахождение - побережье Вашингтона. Это примерно в пяти часах езды на юг ... - Я знаю, где это. – Это примерно в двух часах езды от того места, где они выследили её звонок в полицейский участок и её адвокату. К тому времени, как мы приехали туда, она исчезла. Я проскальзываю мимо мужчин, когда бегу через пентхаус к входной двери, хватая ключи. Меня не волнует, что было на той записи, теперь мне известно, где моя Молли, и вот куда я намерен отправиться. - Сэр, подождите. Мы с вами, - говорит Карл, когда они следуют за мной. - Не отставайте, - это всё, что я говорю, когда захожу в лифт и нажимаю кнопку лобби. Трое мужчин еле поспевают за мной, прежде чем двери закрываются, и я очень нервничаю. Наконец-то у меня есть координаты. Мне просто нужно убедиться, что она в порядке, а потом мне нужно поговорить с ней. Узнать, что случилось. Она в порядке. Она в полном порядке. Она должна быть в порядке. Когда мы выходим из здания, я сажусь в свой McLaren F1 и хватаюсь за руль. Он был необдуманной покупкой, когда мне было только двадцать, но теперь я чертовски рад. Этот малыш может выдавить двести сорок миль в час. Я планирую добраться до моей Молли всего за два часа вместо пяти. Когда я миную мост и выезжаю из города, я ударяю по газам. Сильно. Ничто и никто не сможет мне помешать. Мне всё равно, что я должен делать или кого должен убить. Моя жена - только моя. И я приведу её домой, хочет она того или нет. |