Волкова Дарья Посланник ангела
 Скачать 486.5 Kb.
|
|
Глава 7. Пари Карабаса-Барабаса и Мальвины Конечно, зря он доверил Даше выбор. Потому что оказались они в итоге в дешевой пиццерии. «Ладно, в следующий раз я буду выбирать, где нам ужинать» — Дима был преисполнен оптимизма, поэтому даже не особо и расстроился по поводу антуража их первого совместного ужина. Впрочем, совместным ужин можно было назвать с определенной натяжкой: Тихомиров не собирался тратить с таким трудом отвоеванное время на еду и потихоньку прихлебывал совершенно безвкусный зеленый чай, заваренный из пакетика, зато Дарья, похоже, ела в первый раз за день. Но, по крайней мере, аккуратно и с закрытым ртом. Выждав минут десять, Дмитрий спросил: — Ну, и как там у вас все сегодня прошло? Даша промокнула губы и откинулась на спинку диванчика, глядя на Дмитрия с веселым изумлением. — Вы посмотрите, кто это у нас такой смелый! Неужели готов выслушать подробности? Ты же чуть в обморок не упал, когда у нас в первый раз оказался? — Это откуда такая информация? — От нашей медсестры, Клавдии Архиповны. Тихомиров не смог удержаться и широко улыбнулся. — Значит, наводила обо мне справки? — Ты Клавдию Архиповну не знаешь, — фыркнула Даша. — Ей захочешь — рот не заткнешь. Это-то как раз Дмитрий знал, но говорить об этом Дарье явно не стоило. — Роды — такой интересный процесс, — Даша все же решила ответить на вопрос Дмитрия. — С человека слетает все наносное, шелуха вся, и сразу видно, из чего человек сделан. Дина Державина сделана как надо. Не человек — кремень. Димке, который пару раз был свидетелем капризов Дины, стремительно выраставших до размеров скандала, оставалось только тихо удивляться такой характеристике. Опасения Димы, что Даша попытается слинять после ужина в максимально сжатые сроки, к его огромному удивлению, не подтвердились. Он уже успел выпить две чашки пойла, которое здесь называли зеленым чаем, а Даша потягивала кофе с молоком, обхватив руками большую керамическую кружку. И рассказывала. Буквально обо всем, что случилось на работе сегодня. А так же на вчерашнем дежурстве. И много чего еще. Довольно быстро Дима понял, что делает она это преднамеренно, с совершенно определенной целью — испугать и шокировать его. «Ну-ну, посмотрим, кто кого» — мысленно улыбался Димка. Впрочем, тут и смотреть было нечего. В умении выдержать схватку характеров, заставить оппонента потерять бдительность и в решающий момент нанести удар — в этом Тихомирову не было равных, и с Дашей они выступали, как говорится, в разных весовых категориях. Поэтому Дима просто наслаждался, любуясь Дашей. Кроме того, увлекшись, Дарья перестала намеренно пугать его, а вместо этого стала просто рассказывать, причем рассказывала интересно, явно делая скидку на его уровень восприятия, стараясь не перегружать свое повествование излишними медицинскими подробностями, так, чтобы он ее понял. Похоже, ему и вправду интересно! Черт, да она попалась в собственную ловушку! Во-первых, сама увлеклась и наболтала много чего лишнего. Во-вторых, Дмитрий выглядел отнюдь не шокированным, а, скорее, заинтересованным, и останавливать ее явно не собирался. Даша поняла, что пора что-то предпринимать. — Ну, что я тебе рассказываю! Ты же гуманитарий, в физике процесса ничего не понимаешь! — Надо полагать, ты понимаешь! — Между прочим, нам на первом курсе два семестра физику читали. Так что кое-что понимаю. — Но явно меньше человека, который два года проучился на физическом факультете! — огрызнулся Димка. — Ты себя, что ли, имеешь в виду? — удивилась Дарья. — Да. — Что же всего два? Дима вздохнул. — Меня отчислили. — Понятно. Что, тяжело физику учить? — с притворным сочувствием спросила она. — Меня отчислили за прогулы по физкультуре. — Не может быть! Ну, ты даешь! — рассмеялась Даша. Дмитрий смотрел в сторону. Эта тема явно была ему неприятна, и он уже пожалел о сказанном. «То, что надо» — подумала Даша и бодро продолжила: — Ну, давай, не томи! Я жажду подробностей! Это же надо так исхитриться! Дима хмуро посмотрел на Дарью. «Ну и расскажу», — подумал он. В кои-то веки Даша проявила интерес к нему, и отмалчиваться смысла не было. Собственно, стыдиться тоже было нечего. Просто неприятно вспоминать. — Я после школы собирался на физический поступать. Не то, чтобы физика мне особо нравилась. Но давалась легко. И двое моих закадычных друзей на физический поступали. А батя мой… — тут Димка замялся, но продолжил таким тоном, будто сознавался в чем-то весьма постыдном, — декан юридического факультета. Естественно, он спал и видел, что я тоже стану юристом. Мы поссорились. Он поначалу рассчитывал, что я не поступлю. Ан нет. Оказалось, что я не полный дебил, и на физфак поступить в состоянии. Потом он ждал, что мне надоест, или я не справлюсь. Потом понял, что только зря теряет время. И после второго курса меня отчислили. — Это как? — против воли, Даша заинтересовалась этой историей. — Ну, а что непонятного. Один декан с другим всегда договориться может. Я на физкультуру и правда не ходил. Потому что играл за сборную факультета в волейбол. Это мы так с физруком договорились. А ему команду дали, и о нашей договоренности он благополучно забыл. Так я и вылетел с физического. Со свистом. — До сих пор обижаешься на отца? — на этот раз сочувствие в Дашином голосе было искренним. — Да не то, чтобы обижаюсь, — Димка поморщился, — батя прав оказался. Юриспруденция — это мое. Я и учился потом на юридическом легко, и не потому, что мой отец декан. Он мне дома такие экзамены устраивал — мало не покажется. И добился всего, — Дмитрий сделал неопределенный жест рукой, — я тоже сам. Я даже от родителей поначалу пытался скрывать свои успехи — что квартиру купил, машину. Хотя шила в мешке не утаишь. Но все равно — не хотелось давать отцу повод убедиться, что он был прав. Просто не люблю, когда меня принуждают, — сердито закончил он. Они молча смотрели друг на друга. «Так, надо срочно что — то предпринять, — подумала Дарья. — Он так, чего доброго, и нравиться мне начнет». — Да, жаль, что после физфака ты на филологический не пошел. — Это еще зачем? — изумился Дмитрий. — Ну, услуги юриста мне без надобности. А хороший переводчик с немецкого пригодился бы. — А чего там переводить? Yah, yah! Das ist fantastisch! И так, по-моему, все понятно! Дарья пихнула его ногой под столом. — Ты извращенец! — Ладно, ладно! — смеясь, Дима примирительно поднял руки. Действительно, как бы не переборщить. — Скажи, пожалуйста, зачем тебе переводчик с немецкого? — В Германии исследования интересные опубликовали. А у нас до сих никто не сподобился их перевести. Сама-то я с немецким на уровне Shaise и Arschloch. — Это чего? — Не знаешь? Ну, лучше тебе и не знать! — Ни за что не поверю, что перевести какую-то книжку с немецкого — это такая сложная задача для твоего могучего интеллекта, — Димка понимал, что зарывается, но попытаться стоило. — Пришлю тебе ссылку на мыло — посмотрим, как ты справишься, — огрызнулась Даша. — Два дня мне дашь? — Ой, да ладно заливать! — На спор!? — Дима протянул над столом руку. Надо было ковать железо не отходя от кассы. — А на что мы спорим? — подозрительно спросила Даша. — Ну, на деньги с тобой спорить мне совесть не позволит. Поэтому, на интерес, — невинно предложил Дмитрий. — В Карабаса-Барабаса и Мальвину играть не буду, — сразу предупредила Дарья. — Договорились, — Дима подался вперед, сам схватил Дашу за руку и пожал. Глядя прямо в глаза, добавил: — Я знаю другие интересные игры. Глава 8. Дашин стриптиз — Этого просто не может быть! — два дня спустя Даша держала в руках распечатанные страницы, скрепленные на брошюраторе, с ламинированными обложками. Это, конечно, не типографское издание, но Дарью более чем устраивало. Главное, что на русском языке. — Когда ты успел? — Ну, полезные знакомства и жажда наживы способны творить чудеса, — Димка с видом триумфатора развалился на кожаном диване. В этот раз они ужинали в более-менее приличном ирландском пивном ресторане. Правда, пива никто из них не пил, но кухня там была вполне достойная. — Итак, Дарья Александровна, — Димка с трудом подавлял желание улыбаться до ушей, — карточный долг — долг чести! — Ладно, твоя взяла! — Даша с трудом заставила себя закрыть книгу и убрать ее в рюкзак. — Давай, доставай голубой парик. Но, учти, Карабасом-Барабасом буду я. Димка не выдержал и расхохотался. Блин, он начал получать все большее и большее удовольствие от общения с Дашей. Еще бы избавиться от этого стойкого ощущения, что он все время двигается по тонкому хрупкому льду. — Как бы ни было соблазнительно твое предложение, — отсмеявшись, сказал он, — я рискну выдвинуть альтернативное. Как ты смотришь на то, чтобы напоследок полюбоваться видом деревьев, не укрытых снегом, и реки, не скованной льдом. Попинать ногами желтые листья. А? — Это ты сейчас о чем? — Поехали в субботу к нам на дачу. Там такая красота. Березы, елочки. Дом на берегу реки стоит. Если будешь вести себя прилично, я тебя даже внутрь пущу. А там, — Димка мечтательно вздохнул, — настоящая русская печь. И камин. — А нет ли в этом доме, — Даша говорила серьезно, но в глазах плясали черти, — например, подвала с наручниками и кожаными плетками? Так, пора показать, что в эти игры можно играть и вдвоем. — Ставь свои сексуальные эксперименты на ком-нибудь другом. А мы едем любоваться природой и дышать свежим воздухом. Заеду за тобой в десять. Даша демонстративно закатила глаза к потолку. В субботу утром Димка проснулся в великолепнейшем расположении духа. Успел смотаться в магазин за продуктами, заглянул даже в аптеку… Впрочем, будучи реалистом, понимал, что сегодня ему вряд ли выпадет шанс воспользоваться тем, что он купил. Но когда-нибудь ЭТО должно случиться! События последних дней настроили Дмитрия на оптимистический лад. В конце концов, он уговорил Дашу поехать на дачу, а это, в его понимании, был огромный шаг вперед. Димка даже жмурился от удовольствия при мысли, что они целый день проведут вместе. Даша открыла ему дверь, одетая в спортивные штаны и майку без рукавов. Вид распущенных по плечам русых волос заставил Дмитрия не сразу осознать, что Даша явно не собрана. — Привет! Ты почему не готова? Время, — Димка глянул на запястье, — уже десять минут одиннадцатого. — Слушай, я тут подумала, нафига нам куда-то ехать? — Не понял?! Мы же договорились! — Зачем нам куда-то тащиться, если мы это и здесь сделать сможем? — Что сможем? — Димка, еще не зная ответа, уже совершенно точно знал, что он ему не понравиться. — Ну, мы на дачу зачем едем? Потрахаться. Так это и здесь сделать можно. У меня там отличный диван. Кучу времени сэкономим. А то у меня дел еще — во, — Даша коснулась ладонью подбородка. — Даш, ты что такое говоришь?! — Дмитрий на глазах бледнел. Глаза сузились. Тихий голос, которым он сказал последнюю фразу, обычно заставлял его сотрудников цепенеть от ужаса. — Так, Тихомиров, только не капризничай! Проходи, давай. Или тебе требуется дополнительная стимуляция? Пожалуйста! Одним стремительным движением она скинула с себя майку. Надо сказать, что белье было весьма скромным: черный, плотный, без кружев бюстгальтер скрывал практически все, на что так хотелось взглянуть. — Да, белье конечно не сверх-секси, — Даша как будто прочитала Димкины мысли, — сейчас мы это исправим. Легко завела руки за спину, потом повела плечам и … Господи, они были именно такими, как он себе и представлял. Пышные, упругие, идеальные полусферы. С восхитительными розовыми сосочками. Дима мысленно (или вслух?) застонал и засунул руки в карманы штанов. Но он смотрел на них. Он НЕ МОГ не смотреть. На щеках его побледневшего до крайней степени лица начали разгораться два алых пятна. — Что тебе еще надо? Все, хорош ломаться, давай снимай штаны, — Дашин голос вывел его из состояния оцепенения. Димка, наконец, поднял глаза и посмотрел Даше в лицо. Он, конечно, мечтал, что когда-нибудь увидит ее обнаженной. Конечно, мечтал, черт подери, что еще ему оставалось делать! Но при этом в его мечтах глаза ее туманились от страсти и желания. А сейчас в них застыло выражение, в котором читалась и насмешка, и вызов, и что-то еще, чему он никак не мог подобрать определения. Надежда? Мольба? Ему вдруг показалось, что она как будто просила: «Останови меня! Не дай мне этого сделать!» — Ну, сколько тебя можно ждать? Дима медленно повернулся, нажал на ручку двери. Вышел, не оглядываясь, и так же тихо закрыл за собой дверь. Но даже в квартире удар кулаком о дверь лифта показался оглушительным. Даша присела на корточки, подбирая свои вещи. Плакать она себе запретила. Все она сделала правильно. Так надо. Садясь в машину, Тихомиров дал себе слово, что не будет об этом думать. Не будет думать, пока не приедет домой. Иначе он просто врежется куда-нибудь. Впрочем, в его теперешнем состоянии эта идея казалась даже привлекательной. Ему до смерти хотелось ломать и крушить все вокруг. Но другие участники дорожного движения были тут совершенно не при чем. Именно благодаря этой мысли он все-таки сумел благополучно добраться до дому. Хотя по дороге его несколько раз начинала бить крупная дрожь, а ногу сводило судорогой от желания вдавить до упора педаль газа, чувствуя, как в ответ машина вибрирует, взрываясь всеми своими пятьюстами кобылами, и уходит в горизонт, в бесплодной попытке убежать от душившей его ярости. Влетев в квартиру, Димка выхватил телефон, и, открыв стенной шкаф, стал яростно перетряхивать вешалки с одеждой в шкафу, параллельно обзванивая всех подряд в своем «Списке Б». Ему необходимо было срочно кого-нибудь трахнуть! И не потому, что испытывал возбуждение. Он испытывал ярость. И хотел отомстить. Наказать. Унизить. Растоптать. И плевать ему на чьи-то чувства и на то, что это несправедливо! Он опять шарахнул кулаком в стену, не чувствуя боли. После пяти безуспешных попыток Дима понял, что никто не хочет с ним встречаться в одиннадцать утра в субботу. «Димуля, привет! Я еще сплю. Давай встретимся вечером». «Дима, солнышко, дай мне хотя бы пару часов, чтобы привести себя в порядок». «Димочка, котик. Я за городом. Но вечером я вся твоя». Вот зараза! В итоге он напился. Его тошнило весь день, вечер, и половину ночи. Измученный, практически ничего не соображающий, заснул Димка только под утро. Проснулся в воскресенье ближе к обеду. И лежа в постели в обнимку с бутылкой минералки, понял, какого свалял дурака. Надо было брать, пока предлагали. Хватать в объятья, прижимать к себе, целовать до одури… Ему-то и нужна была всего пара минут, а потом она была бы вся его — мягкая, податливая, трепещущая, готовая на все. На этом месте Дима вскочил и рванул в гостиную. Включил зомби-ящик, бесцельно побродил по комнате, подошел к окну. Прижался лбом к холодному стеклу. Бутылку с минералкой прижал к затылку. Хорошо-то как! И вспомнил выражение лица Даши, когда, полуобнаженная, она стояла перед ним в коридоре. И совершенно точно понял, что ему НЕ показалось. И был бы он распоследней свиньей, если бы воспользовался этим соблазнительным, но таким несвоевременным предложением. Димка поплелся к дивану. Рухнул на него, сполз пониже, так чтобы голова легла на спинку. Разглядывая потолок, он вспоминал слова Клавдии Архиповны. Теперь он видел в них смысла гораздо больше, чем когда услышал в первый раз. Если это была не отчаянная попытка отпугнуть его, то тогда он и не знает, что. Даша сильно рисковала — он мог и поддаться, так сказать, на провокацию. Но теперь был точно уверен — ничего хорошего из этого бы не получилось. Или получилось? Может, надо было подхватить мягкие полушария, сжать, взвесить в ладонях, попробовать их на вкус. Тихомиров сдавленно застонал. Хрен теперь он узнает, как было бы лучше! Ясно одно — надо каким-то макаром вытрясти из Даши правду о том, что с ней случилось. Из-за чего она готова была пойти на все, лишь не подпустить к себе близко. Завтра же этим и займется. А в понедельник вечером он уже летел в Лондон. По дороге он ненавидел всех: Державина, аэропорт, нефтяной бизнес, лондонских партнеров, сам Лондон, черт его дери! А по приезду стал вымещать свою ненависть на всем в подряд. Он чуть не сорвал трудные и деликатные переговоры, на положительный исход которых Эдуард возлагал большие надежды. Придирался ко всему: к каждой букве в документах, к размеру шрифта, к тому, что чай холодный, а секретарша страшная, что за окном утром туман, а днем дождь. За две недели достал абсолютно всех и пребывал в уверенности, что Эдуард по возвращении с него шкуру спустит. А в результате вышло все наоборот: англичане неожиданно приняли все их условия. Димка, осознав, что его ссылка на этом заканчивается, практически не глядя, подмахнул все предварительные документы, пообещал, что обязательно приедет в феврале на подписание основного пакета документов («Хрен вам, пусть Баженов отдувается» — подумал при этом он), расцеловался со всеми, включая страшную (ну, ей-Богу, страшную) секретаршу и тем же вечером вылетел обратно. Сидя в кресле самолета, он подумал, что после его ухода все эти люди, наверное, приставили к виску палец, покрутили им и дружно сказали: «Those fucking mad russian». Ну и х… на них. Глава 9. Кто-то извиняется — Клавдия Архиповна, здравствуйте! — Дима, здравствуй, — явно обрадовалась Клавдия Архиповна. — Ты где запропал-то? — В командировке был. В Лондоне. — Да ну! — ахнула она. — Ну и как там? — Дождь, — лаконично ответил Дмитрий. — Клавдия Архиповна, а Дарья Александровна сегодня не дежурит? — Так она же уехала! — Как уехала? — завопил Тихомиров, роняя телефон. Полез под стол, нащупал его, прижал к уху. — Куда уехала? — Дима, с тобой все в порядке? — обеспокоенно причитала в трубке Клавдия Архиповна. — Да! Куда уехала? — Дима старался не орать, но его охватила паника. — На учебу. Сертификационный курс. — Какой на х… — Димка вовремя спохватился и чуть спокойнее спросил. — Куда? Выслушав ответ, спросил: — Давно? — На прошлой неделе. — И надолго? — Ой, не знаю, Дима, не знаю. Обычно учеба две-три недели. Дима в очередной раз проклял Эдуарда, несмотря на то, что по итогам окончания переговоров ему были начислены нехилые бонусы. Две недели он не выдержит. Значит, надо ехать. Всего 500 км. Давно они с «Каейном» не разминались. — А где ее там найти можно, не знаете? — Учеба на базе мед. академии, это я точно знаю. А уж там, Дим, сам ищи. В начале ноября зима уже вовсю предъявляла свои права на эту землю. Но и осень не сдавалась. Постоянно дующие ветра приносили то дождь, то снег. Димка выехал в снег. Дорога была покрыта льдом от прошедшего накануне дождя и свежевыпавшим снегом. Машины караваном ползли по дороге. Водители, видимо, были солидарны во мнении, что принцип «Тише едешь — дальше будешь» в такую адскую погоду и при таком состоянии дорожного полотна — самый правильный. Тихомиров же физически не мог ездить медленно. Более того, чем сложнее были погодные условия и сама дорога, тем больше удовольствия он получал от управления машиной. «Ты адреналиновый маньяк!», — сказал ему как-то Руся Тураев, в очередной раз вызволяя за энную сумму денег его права, отобранные за превышение скоростного режима. А Димка считал, что дело просто в том, что для всего нужно правильное оборудование и правильный настрой. И то, и другое у него сегодня наличествовало. «Кайен», как кинговский лангольер, стремительно пожирал дорожное пространство, чутко реагируя на малейшие движения руля, мгновенно отзываясь на нажатие педали газа утробным ревом, вжимая Димку в спинку сиденья, всеми четырьмя колесами вгрызаясь в снег и лед. В салоне звенел тоскующий голос Оззи. «I just want you!!!». Руки Дмитрия сливались с рулем, он чувствовал дорогу на кончиках пальцев. Иногда Тихомиров ловил себя на мысли, что мог бы стать неплохим гонщиком. Но бесконечно гонять по кругу — это было не для него. Ему нужна была конкретная цель. Дима мчался сквозь темноту и снег и подпевал Оззи Озборну: «I just want you!». К поискам мед. академии Дима приступил уже на следующий день. Потом еще какое-то время искал в этой самой академии, где проходят сертификационные курсы. В финале выяснил, что у него есть, по крайней мере, пять часов до окончания занятий у группы акушеров-гинекологов. Встречаться с Дарьей в перерыве между занятиями Дмитрий не видел смысла. Побродил по городу, наметив пару симпатичных мест, где они могли бы с Дашей посидеть. А потом отправился в гостиницу — спать. Организм до сих пор давал сбои, не перестроившись с одного часового пояса на другой. Уже начинало темнеть, когда Димка, с небольшим букетом из белых и желтых хризантем, ждал Дашу недалеко от входа в корпус академии. Вокруг еще бурлила студенческая толпа, видимо занятия шли в две смены. Хорошенькие студентки стреляли глазами в сторону высокого симпатичного брюнета с букетом цветов, явно ждавшего кого-то. Вздыхали, что не их. А Дмитрий вдруг остро почувствовал, что ему уже не 18. И даже на 25. И что призывные взгляды длинноногих красоток с круглыми попами вызывают на его губах не ответную соблазняющую улыбку, а всего лишь снисходительную усмешку. Появление Даши он не увидел, почувствовал. А выхватив ее фигуру из толпы, удивился. Не то, чтобы она кардинально сменила имидж. Но ярко красный свитер и черная кожаная куртка разительно отличались от унылых бесформенных тряпок, в которых он ее видел раньше. Роскошные волосы были стянуты сзади в хвост, она шла в компании двух пышек, одна другой толще, и они о чем-то оживленно беседовали. Зная Дашу, можно было предположить, что разговор шел не о мужиках, косметике и сериалах. Щеки и кончик носа слегка розовели от холода, она выглядела моложе и беззаботней. И, конечно же, на нее заглядывались великовозрастные лбы! Димка оттолкнулся спиной от кованой решетки и двинулся вперед. Он сделал небольшую дугу, чтобы подойти к Даше со стороны спины — очень хотелось вблизи увидеть выражение ее лица, когда она его заметит. Впрочем, первыми его заметили Дашины спутницы — именно их округлившиеся глаза и приоткрывшиеся рты заставили Дарью обернуться. Какое-то время они молчали, глядя друг на друга. — Привет! — первым нарушил молчание Димка. — Привет, — пауза. — Какими судьбами? И никаких тебе «Чего приперся?»! — Да так, проезжал мимо, решил заглянуть, — Дима, наконец, вынул руку из-за спины и протянул букет. — Это тебе. — Спасибо. Спасибо!? Ну ладно, раз сегодня звезды складываются в его пользу… — Даш, мы можем поговорить? — Минуту, — она повернулась к своим спутницам. Димка отступил на пару шагов, чтобы не мешать разговору. Когда Даша подошла к нему, цветов в ее руках уже не было. — Опять кому-то отдала мой букет? — не удержался от упрека Дима. — Не отдала, а попросила отнести домой и поставить в воду. Мы же в общаге вместе живем. — Как в общаге? — Я учусь за государственный счет. Номеров люкс нам тут никто не предлагает. — Ясно. Даш, я хотел сказать, — Димка смущенно прокашлялся, — насчет нашей последней встречи… — Подожди, — Даша прижала пальчик к Димкиным губам. Каким чудом он удержался от того, чтобы не прихватить его губами, Дима не знал. Наверное, просто растерялся от неожиданности. Но, видимо, что-то отразилось на его лице, потому что палец Даша поспешно убрала. Однако продолжила: — Если ты собрался извиняться, то не торопись. — Почему? — Потому что извиняться буду я, — Даша отвернулась в сторону, нахмурилась. Снова посмотрела Димке прямо в глаза. — Не следовало мне этого делать. Это неправильно. Так нельзя. Извини меня. — Ладно. Забыли, — мгновенно согласился донельзя изумленный Дмитрий. Про себя, правда подумал, что вряд ли он сможет забыть. В жизни не видел такой красоты. — Слушай, ты же голодная наверняка, после целого дна занятий. Пойдем, перекусим где-нибудь? Они провели замечательный вечер. На фоне того, как они расстались при последней встрече, так и вовсе великолепный. Даша, правда, поморщилась и укоризненно посмотрела на Дмитрия, увидев романтический антураж ресторанчика, куда он ее привел. Но промолчала. Видимо, в отместку, закурила, когда они пили кофе. Но это была сущая ерунда. Правда, смотреть при этом лучше было куда-то в сторону, потому что вид Дашкиных губ, обнимающих фильтр сигареты, вызывал ассоциации, отнюдь не связанные с курением. Они разговаривали. Причем, рассказывала не только Даша. Димка изложил отредактированный отчет о своей командировке в Лондон, умудрившись в паре мест вызвать у Даши смех. Но попытка выудить у нее хоть какую-то информацию о семье, родителях, ее прошлом с треском провалилась. Дима в жизни не встречал более скрытного человека. Отвечала вопросом на вопрос, отшучивалась, просто переводила разговор на него. Единственный непреложный факт, который он установил, что родители у нее есть, и они инженеры. — Значит, ты не потомственный врач? — Ну, не всем же быть потомственными, — Даша выдохнула дым через нос. — Неужели совсем не хотела пойти по стопам родителей? — допытывался Дмитрий. Он не мог понять, откуда в неврачебной семье такая одержимость медициной. Даша пожала плечами. — Хотела, не хотела. Жизнь — это то, что происходит, пока ты строишь планы. Я не могу без своей работы. Вроде бы фраза была совершенно обыкновенная, сказана она была без выражения, но Дима каким-то необъяснимым образом почувствовал за этими словами нечто гораздо большее. Только как выяснить, что именно, он пока не знал. Эдуард орал так, что трубка вибрировала, и Димка понял, что надо возвращаться, пока шеф никого не убил. Державину на голову в очередной раз свалились бравые ребята с таможни, а договариваться с таможней умел только Тихомиров. Заскочил в академию с утра, чтобы в перерыве между занятиями попрощаться с Дашей. На прощальные поцелуи, конечно, не рассчитывал, но ему показалось, что Даша слегка расстроилась его скоротечным отъездом и даже пожелала удачи в дороге. Всю следующую неделю они каждый день разговаривали по телефону. Звонил всегда Дмитрий, но Даша вроде бы была не против, и им находилось о чем поболтать десять-пятнадцать минут. Один раз даже обратилась за советом по поводу своей соседки по комнате, которая после развода безуспешно делила с бывшим супругом жилплощадь. В жилищно-правовых вопросах Тихомиров разбирался слабо, но «полезные связи и жажда наживы» позволили ему организовать достойную консультацию для Дашиной соседки. Даша шагнула из вагона поезда на перрон и тут же поморщилась. Так плохо она себя давно не чувствовала. Давала себя знать недавняя простуда, которую она все-таки подцепила в этом продуваемом насквозь общежитии. Кроме того, болела спина, да и спала она в поезде плохо — ни жесткий, с комками, матрас, ни раскачивание вагона не были для нее залогом крепкого сна. А еще в пять утра позвонила одна из пациенток, после разговора с которой Даша поняла, что прямо с вокзала придется ехать на работу. Закинув сумку на плечо, двинулась в сторону метро. — Тебе хоть кричи, хоть не кричи, — раздался над ухом недовольный голос. — Сумку отпусти — тяжелая ведь. Дарья резко обернулась. Не сдержавшись, улыбнулась. Господи, как приятно, когда в семь утра тебя кто-то встречает на вокзале. Даже если этот кто-то хмурый, невыспавшийся и явно проехал как минимум половину дороги до вокзала на автопилоте. Торчащие во все стороны волосы и легкая щетина делали его еще более привлекательным. Если такое вообще возможно. — Ты что здесь делаешь? — Тебя встречаю, — Димка наконец-то отобрал у Даши сумку. — Ты же сказала вчера, что приезжаешь. — Но я не имела в виду… — А я имел, — перебил ее Дмитрий. Схватил за руку и потащил в противоположном направлении. — Но метро там. — А стоянка — там. На прощание они договорились, что сумка останется у Дмитрия в машине, а сам он заедет за Дашей на работу к шести. |