Коррупция. Вопрос Какие преступления относятся к категории коррупционных Ответ

• Название: Вопрос Какие преступления относятся к категории коррупционных Ответ
• Дата: 20.04.2021
• Размер: 380.5 Kb.
• Имя файла: Коррупция.doc
• Тип: Документы; #196714
• страница: 10 из 12

Заключение

По результатам выполненной работы, мы можем сформулировать существующие проблемы в рамках обозначенной темы исследования, и, предложить направления их устранения.

1. Дефиниция понятия «коррупция» не может быть в неизменном виде перенесена из Федерального закона о противодействии коррупции в Уголовный Кодекс РФ в качестве определения понятия коррупционного преступления. Это вызвано ее широтой, недостаточной конкретностью и терминологическими расхождениями с текстом уголовного закона. И, так как признаки коррупционного преступления свойственны ограниченному кругу деяний, легальная дефиниция понятия коррупционного преступления должна располагаться не в Общей, а в Особенной части УК РФ.

2. В связи с тем, что законодатель посредничество во взяточничестве, при котором виновный действует в интересах дающего или берущего взятку, оценивает как более опасное преступление, чем дача взятки, полагаем, что возникшие проблемы можно решить, исключив из УК РФ ст. 291.1, так как правовые основания для привлечения к уголовной ответственности соучастников взяточничества определены в ст. 33 УК РФ.

3. Анализ содержащихся в Кодексе Российской Федерации об административных правонарушениях норм, предусматривающих ответственность за правонарушения коррупционного характера, позволяет сделать вывод о том, что включенные в него составы коррупционных правонарушений размещены в различных главах Особенной части КоАП РФ, чем затрудняется возможность их правоприменения. А потому, вполне логично было бы, в рамках процесса повышения эффективности борьбы с коррупцией в Российской Федерации необходимо предусмотреть в Особенной части КоАП РФ самостоятельную главу «Коррупционные правонарушения», включив в нее имеющиеся составы административных правонарушений коррупционной направленности, за которые предусмотрена ответственность государственных и муниципальных служащих.

4. Считаем также, что уголовно наказуемое взяточничество, как и коммерческий подкуп, действительно, должно заключаться в подкупе, либо (при отсутствии признаков подкупа) в получении имущественных выгод в размерах, выходящих за очерченные в законе границы. Взяточничество и ситуацию, связанную с фактическим дарением, так как они различны по своей сути. Подкуп означает торговлю должностными полномочиями или должностным положением; получение предварительно не обещанного вознаграждения в значительных размерах также чревато «покупкой» служебного поведения должностного лица. Иначе должно квалифицироваться получение и предоставление заранее не обещанных и незначительных по размеру выгод. Получение должностным лицом такого вознаграждения за честно выполненный долг несопоставимо с преступлением (получением взятки) по характеру и степени общественной опасности содеянного. Рассуждения о том, что на будущее поведение должностного лица способны повлиять и недорогие подношения, которых однажды принявшее их должностное лицо будет ждать, основаны на предположениях. К тому же, субъективный расчет чиновника на дополнительный, сверх установленной законом оплаты труда служащих доход, сам по себе, при отсутствии объективных признаков подкупа, юридического значения не имеет. Поэтому оптимальным на наш взгляд, видится следующий выход из ситуации: перечисленные варианты получения и предоставления имущественных выгод за служебное поведение должны быть признаны коррупцией, но «мягкой», не влекущей уголовной ответственности, т.е. административным правонарушением или дисциплинарным проступком.

5. Ни одно из «безусловно коррупционных преступлений» Перечня № 23¹, предусмотренных ст. 141.1, 184, п. «а» ч. 2 ст. 226.1 и п. «б» ч. 2 ст. 229.1 УК, не является преступлением со специальным составом (хотя среди них имеются составы со специальным субъектом). Данная разновидность коррупционных преступлений не обладает общностью основного объекта (а значит, и характера общественной опасности) и способа совершения. Отнесение названных преступлений в одну группу с подлинно коррупционными вносит дисбаланс в данную группу, делает ее бессистемной. Полагаем целесообразным, чтобы профильный комитет Государственной Думы Федерального Собрания РФ выступил с законодательной инициативой по урегулированию данной проблемы в самые короткие сроки, при этом, считаем правильным, привлечь к этому процессу представителей адвокатского сообщества, специалистов МВД России и Следственного комитета Российской Федерации, с тем, чтобы принятое решение носило максимально объективный, комплексно проработанный характер.

6. Невозможно признать нормальной существующий порядок дел, при котором неодинаковые перечни коррупционных преступлений содержатся в разных подзаконных нормативных правовых актах. Это лишает антикоррупционную политику четко поставленной цели, а следовательно, крайне важным является приведение в соответствие друг другу различных нормативных актов системы законодательства Российской Федерации, и, безусловно, подзаконных нормативно-правовых актов.

7. На данный момент времени, считаем обоснованным полагать, что у законодателя нет существенной возможности усилить защиту интересов государственной власти и государственной службы от коррупционных проявлений со стороны недобросовестных граждан. В связи с данным обстоятельством, закрепление составов административных правонарушений коррупционного характера в КоАП РФ является, по нашему убеждению, одним из перспективных направлений совершенствования правового регулирования в области борьбы с коррупцией.

8. Полагаем, что заложенная законодателем возможность расширительного толкования правоприменителем действительного смысла и содержания понятия «правонарушение, создающее условие для коррупции», равно как и его квалифицирующих признаков относительно своего словесного выражения, является, во-первых, незаконной и, во-вторых, недопустимой в части применения принципа аналогии в «наказательном праве». Любое расширение состава преступления (правонарушения) и его квалификация (установление и юридическое закрепление точного соответствия между признаками совершенного противоправного деяния и признаками состава правонарушения, предусмотренного правовой нормой) являются исключительной прерогативой законодателя. Правоприменитель аналогичными полномочиями не обладает.

Сложившаяся нормативная неоднозначность подлежит устранению. Иными словами, понятие «правонарушение, создающее условие для коррупции», не позволяющее сделать однозначный вывод о своем содержании, должно быть либо исключено из законодательства, либо надлежащим образом раскрыто и пояснено.

9. Излишняя криминализация пособничества совершению взяточничества необоснованно, с одной стороны, смягчила уголовную ответственность за такое соучастие, с другой стороны, утяжелила ее. В частности, санкция, предусмотренная ч. 1 ст. 291.1 УК РФ (максимальный размер наказания - до пяти лет лишения свободы со штрафом в размере двадцатикратной суммы взятки), мягче, чем санкция, предусмотренная ч. 2 ст. 290 УК РФ (максимальный размер наказания - до шести лет лишения свободы со штрафом в размере тридцатикратной суммы взятки) за получение взятки в значительном размере, в соответствии с которой могло быть наказано пособничество в этом преступлении. Напротив, санкция, предусмотренная ч. 1 ст. 291.1 УК РФ, строже санкции, предусмотренной ч. 2 ст. 291 УК РФ за дачу взятки в значительном размере (максимальный размер наказания - до трех лет лишения свободы со штрафом в размере пятнадцатикратной суммы взятки). Получается, что законодатель посредничество во взяточничестве, при котором виновный действует в интересах дающего или берущего взятку, оценивает как более опасное преступление, чем дача взятки. Полагаем, что возникшие проблемы можно решить, исключив из УК РФ ст. 291.1, так как правовые основания для привлечения к уголовной ответственности соучастников взяточничества определены в ст. 33 УК РФ.

10. Поскольку целый ряд отечественных ученых приходят к выводу о необоснованности использования законодателем для обозначения дисциплинарных санкций за нарушения законодательства о противодействии коррупции термина «взыскание» без указания на его принадлежность к дисциплинарной ответственности, полагаем необходимым рекомендовать законодателю заменить термин «взыскание» на «дисциплинарное взыскание» в статьях 59.1 и 59.3 Федерального закона «О государственной гражданской службе Российской Федерации» и аналогичных по содержанию нормах иных федеральных законов, регулирующих государственно-служебные отношения.

11. Поскольку современную отечественную систему механизмов охраны и защиты прав российских граждан довольно сложно назвать действенной и эффективной, полагаем, что для достижения демократического и эффективного механизма управления данной сферой, а также для повышения уровня правосознания и формирования законопослушных мировоззренческих установок у граждан России, необходимо реализовать на практике комплекс общегосударственных мер, среди которых выделим таковые:

- организация хорошо обоснованной и детально разработанной правовой пропаганды в СМИ на всех территориальных уровнях;

- обеспечение широкого доступа граждан к нормативно-правовой информации всех её видов, кроме информации секретной значимости;

- разработка и законодательное закрепление действенных форм и способов (с соответствующими правовыми гарантиями) реального институционального вовлечения граждан в управленческую, охранно-защитную деятельность российского государства.