Противодействие незаконному обороту наркотических средств. Диплом Наркотики. Вопросы квалификации преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотиков

• Название: Вопросы квалификации преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотиков
• Анкор: Противодействие незаконному обороту наркотических средств
• Дата: 08.12.2022
• Размер: 102.36 Kb.
• Имя файла: Диплом Наркотики.docx
• Тип: Закон; #834611
• страница: 3 из 5

3 Правоприменительная практика по делам, связанным с незаконным оборотом наркотиков
3.1 Вопросы квалификации преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотиков
Анализ судебной практики Российской Федерации и Республики Беларусь позволяет сделать вывод о том, что значительную часть уголовных дел, связанных с незаконным оборотом наркотиков, составляют уголовные дела о привлечении к ответственности по ст. 228-228.1 УК РФ и ст. 328 УК РБ.

1. Изучение обзоров судебной практики Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ свидетельствует о том, что наиболее часто встречается переквалификация судами деяний лиц в связи с неверным установлением объективной стороны преступления, стадии совершения преступления (хранение, перевозка, приготовление, покушение и др.).

Так, характерным примером является рассмотрение уголовного дела по обвинению Германова¹⁵, который по приговору Донецкого городского суда Ростовской области признан виновным в незаконном приобретении у неустановленного следствием лица наркотического средства- гашиша (0,31 г) для личного потребления, которое он хранил и перевез через таможенную границу Российской Федерации. Суд, признав Германова виновным в незаконной перевозке наркотического средства в крупном размере без цели сбыта и неоднократно, принял данное решение без учета направленности умысла осужденного, цели использования транспортного средства. В результате этого не отграничил состав преступления- незаконная перевозка- от другого преступления – незаконное хранение наркотика во время поездки. Германов на предварительном следствии и в судебном заседании утверждал, что приобрел наркотическое средство для личного потребления и хранил его в кармане рубашки. Каких-либо доказательств, опровергающих это утверждение, по делу не имелось. Судебная коллегия, отменяя приговор, указала, что действия Германова содержат состав преступления, предусмотренный ч.1 ст.228 УК РФ,- незаконное приобретение и хранение без цели сбыта наркотических средств в крупном размере.

2. Имеют место случаи неправильного установления роли подсудимого в совершении незаконного сбыта наркотических средств. Его действия квалифицируются как соисполнительство в незаконном сбыте наркотика, в то время как он является посредником при его приобретении.

Так, по одному делу М. и С. органом предварительного следствия было предъявлено обвинение в совершении преступлений, предусмотренных ч.3 ст.30 – п. «а» ч.3 ст.228.1 УК РФ, ч.3 ст.30 – п.п. «а, г» ч.3 ст.228.1 УК РФ, ч.1 ст.30 – п.п. «а, г» ч.3 ст.228.1 УК РФ.¹⁶ Им инкриминировалась деятельность по незаконному сбыту наркотических средств в составе организованной группы, в которую входили только подсудимые. Сбыт наркотиков во всех случаях осуществлялся Ф., который действовал в рамках проводимого сотрудниками правоохранительных органов оперативно-розыскного мероприятия «проверочная закупка». Однако в ходе судебного разбирательства путем исследования и оценки собранных по делу доказательств было установлено, что в действиях М. имеет место незаконный сбыт наркотических средств Ф., а в действиях С. – пособничество Ф. в приобретении наркотических средств в крупном и особо крупном размерах соответственно. Составы преступлений являются неоконченными, поскольку Ф. действовал в рамках оперативно-розыскных мероприятий. При этом суд исходил из того, что стороной обвинения не представлены доказательства того, что хранимые по месту жительства М. наркотические средства принадлежали как М., так и С. и предназначались для совместного сбыта. Так, С. как на следствии, так и в ходе судебного заседания отрицал, что М. приобретал наркотики на совместные с ним деньги. В случае необходимости в наркотиках он (С.) приходил к М. и приобретал наркотические средство, при этом расплачивался деньгами, автомобильными запчастями, мог взять в долг.

Суд исходил из того, что С. самостоятельно, без ведома и разрешения М., никогда не брал наркотические средства. Все наркотики хранились именно у М. в квартире, несмотря на то, что С. в случае принадлежности ему наркотика имел возможность хранить его у себя. Кроме того, суд также исходил из того, что С., в отличие от М., не имел материальной возможности приобретать большое количество наркотических средств.

Признавая в действиях С. пособничество Ф. в приобретении наркотиков суд исходил из того, что как 07 мая, так и 15 мая 2009 года именно Ф. первым позвонил С. и попросил помочь приобрести наркотик. При этом С. сначала получил от Федорова деньги, а потом их передал М., у которого приобрел наркотик. Таким образом, приобретенные у М. наркотики собственностью С. не являлись.

При квалификации действий С. суд руководствовался разъяснениями, данными в абзаце 4 пункта 13 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 15 июня 2006 года № 14. Так, в разъяснении указано, что действия посредника в сбыте или приобретении наркотических средств следует квалифицировать как соучастие в сбыте или в приобретении наркотических средств в зависимости от того, в чьих интересах (сбытчика или приобретателя) действует посредник.

Поскольку в данном случае С. действовал в интересах не сбытчика (М.), а приобретателя (Ф.), его действия были квалифицированы как пособничество в незаконном приобретении наркотических средств (ч.5 ст.33 – ч.1 ст.228 УК РФ и по ч.5 ст.33 – ч.2 ст.228 УК РФ). По факту приготовления к незаконному сбыту наркотического средства в составе организованной группы с М. подсудимый С. был оправдан.

Аналогичная ситуация имела место по уголовному делу в отношении М. и Б., которым в ходе предварительного следствия было предъявлено обвинение по ч.3 ст.30 – п. «а» ч.2 ст.228.1 УК РФ, ч.3 ст.30 – п.п. «а, б» ч.2 ст.228.1 УК РФ, то есть в двух эпизодах незаконного сбыта наркотических средств группой лиц по предварительному сговору. В обоих случаях сбыт наркотиков осуществлялся К., который действовал в рамках проводимого сотрудниками правоохранительных органов оперативно-розыскного мероприятия «проверочная закупка». В ходе судебного разбирательства было установлено следующее.

М. и Б. отрицали факт предварительного сговора, утверждая, что заранее они не договаривались о совместном совершении преступлений и совместно его не совершали. Б. показал, что по просьбе К. помогал ему приобрести у М. наркотические средства. Все деньги, которые К. ему давал на приобретение героина, он полностью передавал М. Весь героин, который ему передал М., он первый раз передал, а второй раз собирался передать К. Себе при этом ничего не оставлял: ни денег, ни наркотического средства. В подготовке сбыта героина никакого участия не принимал. Весь героин хранил у себя М., который сам его расфасовал по бумажным сверткам и только со слов М. ему было известно, что в бумажных свертках находится героин, так как он свертки не разворачивал, а сразу же передавал К. В обоих случаях инициатива о продаже героина исходила от К. Сам Б. никакого умысла продавать героин и, тем более, совместно с М., не имел, и никаких действий для этого не совершал. Показания Б. полностью подтверждались не только показаниями подсудимого М., но и показаниями свидетелей, согласно которым именно К. явился инициатором приобретения наркотических средств в обоих случаях и именно ему Б. помогал в приобретении героина, полностью передав М. все деньги за наркотики, а ему все наркотики, которые К. просил для него приобрести.

При этом сторона обвинения не представила ни одного доказательства, подтверждающего предварительный сговор подсудимых на совместный сбыт наркотических средств. Напротив, все наркотические средства, то есть 7,463 грамма героина, М. приобрел и хранил для личного употребления без цели сбыта, и именно в этом ему предъявлено обвинение. Таким образом, само обвинение подтверждает факт того, что М., приобретенный им героин, вообще не собирался сбывать и, тем более, совместно с другими лицами.

Поскольку доказательств совершения преступлений группой лиц по предварительному сговору стороной обвинения в судебном заседании не представлено, суд счел необходимым исключить из обвинения обоих подсудимых по двум эпизодам данный квалифицирующий признак. При этом суд пришел к выводу, что Б. не вступал в предварительный сговор с М. с целью сбыта наркотических средств, а по просьбе К. оказывал ему содействие в приобретении героина, поскольку был знаком, как с К., так и с М., чем и воспользовался К., предлагая Б. помочь ему в приобретении героина. При таких обстоятельствах действия Б. в обоих случаях были квалифицированы как пособничество в покушении на незаконное приобретение наркотического средства без цели сбыта.

Между тем по эпизоду приобретения К. у М. с помощью Б. героина массой 0,349 грамма в действиях Б. отсутствуют признаки преступления, так как масса наркотического средства не составляет крупного размера для указанного наркотического средства, установленного Постановлением Правительства Российской Федерации от 07 февраля 2006 года № 76 «Об утверждении крупного и особо крупного размеров наркотических средств и психотропных веществ для целей статей 228, 228.1 и 229 Уголовного кодекса Российской Федерации», необходимого для квалификации его действий по ч.5 ст.33 – ч.3 ст.30 – ч.1 ст.228 УК РФ. Признаков иных преступлений в указанных действиях Б. не содержится. Поэтому по данному эпизоду Б. был оправдан.

3. В судебной практике имеют место случаи неправильной квалификации действий виновного как приготовление к незаконному сбыту наркотических средств, в то время как в его действиях имеются признаки незаконного приобретения и хранения наркотических средств без цели сбыта.

Так, по уголовному делу К. обвинялся в совершении трех преступлений, предусмотренных ч.3 ст.30 – ч.1 ст.228-1 УК РФ (покушение на незаконный сбыт наркотика), одного преступления, предусмотренного ч.1 ст.30 – п. «б» ч.2 ст.228-1 УК РФ (приготовление к незаконному сбыту наркотика в крупном размере). ¹⁷

Предварительным следствием было установлено, что К. в период времени по 13 июля 2009г., при неустановленных следствием обстоятельствах у неустановленного следствием лица незаконно приобрел с целью последующего сбыта на территории города порошкообразное вещество, массой 1,5215 грамма, содержащее наркотическое средство – амфетамин массой 0,3693 грамма, что является крупным размером. Далее К. трижды сбывал по частям данный наркотик в рамках «проверочных закупок», а последняя часть наркотика массой 0,8510 грамма была обнаружена в ходе обыска у него дома. В результате К. было предъявлено обвинения в трех эпизодах покушения на сбыт наркотических средств, а по факту хранения дома части наркотика – в приготовлении к незаконному сбыту наркотика. Однако по результатам судебного разбирательства суд пришел к следующим выводам.

Признавая К. виновным в покушении на незаконный сбыт вещества массой 1,5215г., содержащего наркотическое средство амфетамин массой 0,3693г. и квалифицируя все три эпизода сбыта как единое продолжаемое преступление, суд в то же время установил, что в судебном заседании не нашел своего подтверждения тот факт, что остальную часть вещества – массой 0,8510г., содержащего наркотическое средство – амфетамин массой 0,2401г., то есть в крупном размере, обнаруженную при производстве обыска по месту жительства подсудимого, К. тоже предназначал для сбыта. В этом отношении суд учел, что в материалах дела не имеется доказательств, свидетельствующих о приготовлении К. к незаконному сбыту этого вещества. В частности, не установлено, что он имел с кем-либо договоренность о продаже этого наркотика или совершал какие-либо иные действия, указывающие на его намерение сбыть данное наркотическое средство. Напротив, из показаний К. следует, что эту часть наркотического средства он хранил для себя и, в отличие от остальных частей, изначально предназначенных для сбыта, не разбавлял ее пирацетамом. Сбывать этот наркотик он не собирался. Эти утверждения подсудимого ничем не опровергнуты. Также в материалах дела имелось заключение амбулаторной судебно-наркологической экспертизы, согласно которому К. страдает синдромом сочетанной зависимости от каннабиноидов и амфетаминов (полинаркомания) 1-2 стадии (т.2, л.д. 130-131). Эти обстоятельства подтверждали утверждение подсудимого о том, что наркотик он оставил для личного потребления, а не для сбыта.

При таких обстоятельствах суд пришел к выводу, что доводы обвинения в этой части никакими фактическими данными не подкреплены и основаны только на предположениях. В силу ч.4 ст.302 УПК РФ они не могут быть положены в основу обвинительного приговора. С учетом этого суд усмотрел в действиях подсудимого по данному эпизоду состав не приготовления к незаконному сбыту наркотических средств, а незаконного приобретения и хранения наркотических средств без цели сбыта в крупном размере, в связи с чем квалифицировал действия К. по ч.1 ст.228 УК РФ.

Переквалификация действий подсудимого с приготовления к незаконному сбыту наркотических средств на их незаконное приобретение и хранение влекла оправдание подсудимого, поскольку ответственность по ст.228 УК РФ, в отличие от ст.228.1 УК РФ, наступает только за незаконный оборот наркотиков в крупном или особо крупном размере. В связи с этим, если масса обнаруженного у подсудимого наркотического средства не составляет крупного размера, в его действиях отсутствует состав преступления.

4. Судебная практика свидетельствует о том, что несмотря на разъяснения Пленума Верховного Суда от 15.06.2006г. № 14 возникают вопросы по квалификации действий посредника в сбыте или приобретении наркотических средств.

Согласно разъяснениям Постановления Пленума Верховного Суда РФ № 14 действия посредника в сбыте или приобретении наркотических средств, следует квалифицировать как соучастие в сбыте или в приобретении наркотических средств, в зависимости от того, в чьих интересах (сбытчика или приобретателя) действует посредник.

Вместе с тем необходимо отметить, что данные разъяснения не дают ответы на все вопросы, возникающие в судебной практике, основные из которых сводятся к следующему.

Так, Пленум Верховного Суда РФ не дает ответ на вопрос, в какой форме соучастия – соисполнительство или пособничество – должны быть квалифицированы действия посредника.

Как показывает практика, чаще всего судьи квалифицируют действия посредника, например, в приобретении наркотического средства, как пособничество (ч.5 ст.33 –ст.228 УК РФ). Однако имеют место случаи квалификации таких действий по ст.228 УК РФ как соисполнительство, что свидетельствует об отсутствии единообразного толкования позиции высшей судебной инстанции и, как следствие, отсутствии единообразия в судебной практике.

Представляется, что более предпочтительной является квалификация действий посредника как соисполнительство по следующим основаниям. Действия посредника в приобретении наркотического средства заключаются в том, что он получает деньги у приобретателя наркотического средства, покупает на эти деньги в интересах покупателя наркотические средства у сбытчика, и передает наркотики приобретателю.

Вместе с тем в соответствии с ч.5 ст.33 УК РФ действия пособника могут выражаться в содействии совершению преступления. Это может выражаться в советах, указаниях, предоставлении информации, средств или орудий совершения преступления либо в устранении препятствий, обещании скрыть преступника, средства или орудия совершения преступления и так далее.

Перечень действий, дающих основания для признания в действиях лица пособничества, по смыслу ч.5 ст.33 УК РФ, является исчерпывающим. Как видно, ни одно из этих действий неприменимо к рассматриваемой ситуации, в связи с чем квалификация посредничества в приобретении наркотиков как пособничество вряд ли в полной мере соответствует требованиям действующего уголовного законодательства.

Как пособничество в приобретении наркотика в смысле ч.5 ст.33 УК РФ может рассматриваться предоставление денежных средств для их покупки, предоставление автомашины для их транспортировки, предоставление информации о том, где и у кого их можно приобрести, но никак не личное приобретение наркотиков у сбытчика и передача их покупателю. В последнем случае лицо, оказывающее содействие в приобретении наркотика, фактически само выполняет объективную сторону преступления, предусмотренного ч.2 ст.228 УК РФ.

Таким образом, представляется, что действия посредника в незаконном приобретении наркотических средств надлежит квалифицировать как соисполнительство в совершении данного преступления, а не как пособничество.

5. Имеется противоречивая практика при квалификации действий посредника в приобретении наркотических средств в тех случаях, когда проводилась проверочная закупка и наркотическое средство было в итоге изъято из незаконного оборота.

В некоторых случаях судьи квалифицируют действия посредника по ч.3 ст.30 – ч.5 ст.33 – ч.1 ст.228 УК РФ – как покушение на пособничество в незаконном приобретении наркотика, а в других случаях – без ссылки на ст.30 УК РФ, как оконченное пособничество в приобретении наркотика – по ч.5 ст.33 – ч.1 ст.228 УК РФ. Представляется, что преступление должно быть квалифицировано как неоконченное, поскольку передача наркотического средства происходит под контролем со стороны сотрудников правоохранительных органов. В данном случае не имеет значения, в качестве кого действует виновное лицо – в качестве сбытчика или в качестве посредника в незаконном приобретении наркотика.
3.2 Особенности выявления, раскрытия и расследования преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотиков и психотропных веществ
Важное значение в раскрытии и расследовании преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотиков, имеют вопросы использования материалов, полученных в ходе оперативно розыскной деятельности, в уголовном процессе в качестве источников доказательств.

Как разъяснил Пленум Верховного Суда РФ № 14 (п.14) результаты оперативно-розыскного мероприятия могут быть положены в основу приговора, если они получены в соответствии с требованиями закона. Кроме того, они должны свидетельствовать о наличии у виновного умысла на незаконный оборот наркотических средств или психотропных веществ, сформировавшегося независимо от деятельности сотрудников оперативных подразделений, а также о проведении лицом всех подготовительных действий, необходимых для совершения противоправного деяния.

При исследовании и оценке доказательств по делам, связанным с незаконным оборотом наркотических средств, суду приходится нередко иметь дело с доказательствами, источником которых являются материалы, полученные в ходе оперативно-розыскной деятельности (ОРД). Возможность использования таких материалов предусмотрена в Российской Федерации и Республике Беларусь в соответствии с законами «Об оперативно-розыскной деятельности» и нормами УПК.

Необходимо отметить, что принцип гласности (открытости) судебного разбирательства делает проблематичным использование материалов ОРД, поскольку для них характерна конспиративность. По мнению А. Хлуса¹⁸ утечка информации о технических средствах, оперативно-тактических методах и приемах, об источниках и каналах оперативно-розыскной информации, использованных в ОРД по конкретному уголовному делу, может снизить эффективность в борьбе с преступностью. Учитывая данное обстоятельство, сотрудники органов, осуществляющих ОРД, не всегда заинтересованы в использовании материалов ОРД в качестве источника доказательств.

Различные аспекты указанной проблемы находят свое отражение в работах российских и белорусских криминалистов. Большинство авторов сходятся во мнении, что до сих пор отсутствует четка, единая правовая регламентация последовательности действий органов, осуществляющих ОРД, и органов, осуществляющих предварительное расследование, в связи с введением материалов ОРД в уголовный процесс.

Важным условием использования материалов ОРД в уголовном процессе в качестве источника доказательств является приобретение ими в ходе легализации таких свойств, как относимость, допустимость и достоверность. Для того, чтобы стать доказательствами, любые сведения, имеющие значение для уголовного дела, должны быть получены путем производства процессуальных действий (ч.1 и ч.2 ст.103 УПК РБ) и из источников, предусмотренных законом (ч.2 ст.88 УПК РБ).

По мнению А.С. Рубиса¹⁹ легализация в уголовном процессе материалов ОРД условно разделяется на следующие этапы: 1) предоставление (передача материалов ОРД органу уголовного преследования; 2) проверка законности РРМ, в результате которых получены предоставленные материалы; 3) введение предоставленных материалов ОРД в уголовный процесс в качестве источника доказательств.

Внешняя форма, процедура предоставления материалов ОРД и порядок их принятия не имеют регламентации в УПК и Законе об оперативно-розыскной деятельности. Ничего не сказано в Законе об ОРД и об оперативно-служебных документах, отражающих материалы ОРД. Предполагается, что в ОРД используются все формы фиксации собранных данных (информации): вербальная (словесная), графическая, предметная и наглядно-образная и другие.²⁰

Анализ правоприменительной деятельности в настоящее время позволяет сделать следующий вывод. Предоставление материалов ОРД, как стадия легализации, должно включать в себя постановление руководителя органа, осуществляющего ОРД, о передаче материалов, полученных в ходе ОРМ. В необходимых случаях необходимо выносить постановление о рассекречивании отдельных документов. Кроме того, легализация материалов предполагает сопроводительные документы и фактическую передачу материалов. Однако сам факт предоставления материалов ОРД не предопределяет их введение в систему доказательств. Чаще всего решение об этом принимает прокурор на основе осуществленной проверки и оценки доказательств.

Следующий этап легализации представляет собой деятельность по проверке представленных материалов. Он предполагает выяснение следующих вопросов: предусмотрены ли в Законе об ОРД мероприятия, в результате которых получены предоставленные материалы; проведено ли ОРМ уполномоченным на его осуществление подразделением государственным органом; имелись ли основания для производства ОРМ; имеется ли в необходимых случаях санкция прокурора на проведение ОРМ и т.д. Нарушение указанных требований делает материалы ОРД ничтожными, и препятствует их использованию в доказывании.

Заключительный этап легализации включает процессуальные действия и состоит из следующих элементов: 1) процессуальное закрепление полученных материалов ОРД следователем; 2) проверка материалов ОРД с помощью процессуальных средств; 3) признание доказательственного значения материалов ОРД.

Порядок процессуального закрепления материалов ОРД зависит от статуса приобретаемого ими источника доказательств. Материалы ОРД служат основой для формирования доказательств, которые могут быть разделены на две группы. Первая группа - материальные носители информации; вторая - сведения идеального характера (чаще всего показания свидетелей). В качестве материальных носителей информации часто выступает оперативная видео- и аудио-запись, полученная при помощи ОРМ, которая может использоваться в доказывании по уголовному делу в качестве вещественного доказательства.

Таким образом, осуществив проверку и оценку доказательств, источником которых явились материалы ОРД, суд может признать их допустимыми и использовать для принятия решения о виновности и ответственности обвиняемого.

Определенную сложность в следственной и судебной практике вызывают вопросы, связанные с проведением проверочной закупки наркотических средств, и психотропных веществ. Необходимо отметить, что данное ОРМ не является провокацией, поскольку оно предусмотрено Федеральным законом РФ от 12 августа 1995 года № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» и аналогичным законом Республики Беларусь.

Как показывает практика, указанное мероприятие проводится сотрудниками правоохранительных органов не случайно, а при наличии оперативной информации об осуществлении определенным лицом сбыта наркотических средств (заявления других лиц, ранее приобретавших наркотики, прослушивание телефонных переговоров и т.д.). Данное основание во всех случаях проверяется судом. В связи с этим умысел на сбыт наркотиков формируется у лица независимо от действий сотрудников правоохранительных органов, которые, предлагая ему продать наркотик, выступают лишь в роли рядовых покупателей, никак не принуждая его совершать преступление и не воздействуя на его волю, которая уже проявлялась без их вмешательства. Во всех случаях такое лицо не лишено возможности отказать в продаже наркотических средств без каких-либо последствий для себя.

Специфика расследования уголовных дел в сфере незаконного оборота наркотиков определяется необходимостью получении сведений, требующих применения специальных знаний в области криминалистики, химии, медицины, агротехники и так далее. При этом необходимость использования таких знаний может возникнуть уже на стадии возбуждения уголовного дела.

В соответствии с ч.4 ст.146 УПК РФ, следователь уже на первом этапе проверки сообщения о преступлении в целях закрепления его следов вправе вынести постановление о назначении экспертизы. Поскольку процесс экспертного исследования занимает значительный временной промежуток времени, следователь имеет право в соответствии со ст.ст. 58, 146, 164 и 176 УПК РФ привлечь специалиста для содействия в обнаружении, закреплении и изъятии предметов и документов, иных следов преступления. Вопрос о возбуждении уголовного дела по делам данной категории, как правило, решается на основании результатов предварительных исследований.

Необходимо отметить, что в судебной практике возникает много вопросов, связанных с доказательственным значением фоноскопических экспертиз. Давая правовую оценку законности практики получения образцов голоса обвиняемых Конституционный Суд РФ указал следующее.²¹ Статьи 186 и 202 УПК Российской Федерации не допускают возможность получения образцов для сравнительного исследования путем подмены установленного ими порядка производства следственных действий. Уголовно-процессуальные действия и оперативно-розыскные мероприятия могут осуществляться лишь определенными субъектами при наличии специальных установленных законом оснований и условий. Проведение в связи с производством предварительного расследования по уголовному делу оперативно-розыскных мероприятий не может подменять процессуальные действия. В частности, статьей 202 УПК РФ предусмотрена специальная процедура получения образцов для сравнительного исследования. В связи с этим Конституционный Суд РФ указал, что практика получения образцов голоса обвиняемых в совершении преступлений в сфере незаконного оборота наркотиков оперативным путем, без соблюдения норм УПК, не может быть признана законной.

Указанный вывод подтверждается, в том числе, судебной практикой Верховного Суда РФ. Так, в Обзоре законодательства и судебной практики за четвертый квартал 2009 года²², утвержденном Постановлением Президиума Верховного Суда РФ от 10 марта 2010 года, приведен пример обоснованного исключения судом из числа доказательств заключений фоноскопических экспертиз, поскольку органами предварительного следствия не выполнены надлежащим образом требования ст.202 УПК РФ в части получения образцов голосов обвиняемых для проведения сравнительного исследования. В частности, образцы голосов обвиняемых были получены скрытно от них, в отсутствие их защитников, без разъяснения им процессуальных прав, результаты проведенных записей бесед с обвиняемыми были сразу же переданы для производства фоноскопических экспертиз, что противоречит положениям ст.ст.47, 166 УПК РФ (Определение N 83-О09-34).

В то же время следует отметить, что порядок получения образцов голоса для сравнительного исследования действующим законодательством регламентирован не вполне эффективно. Не исключается ситуация, при которой обвиняемый, будучи в этом заинтересованным, откажется предоставить образцы своего голоса эксперту, что сделает невозможным проведение фоноскопической экспертизы. Ответ на вопрос, как поступать в указанной ситуации, действующее уголовно-процессуальное законодательство не дает.

В числе вопросов, которые являются дискуссионными в правоприменительной практике Республики Беларусь необходимо отметить проблему возбуждения уголовных дел и последующей квалификации действий лиц, когда предметом незаконного оборота наркотических средств являются семена мака в смеси с маковой соломой.

В данном случае в качестве главного основания, необходимого для возбуждения уголовного дела, рассматривается доказанность умысла лица на совершение преступления, что на этапе доследственной проверки является весьма проблематичным. На практике это означает, что факт хранения лицом нескольких граммов маковой соломы в отдельной упаковке не вызывает сомнения в наличии в его действиях состава преступления. В то же время большой объем маковой соломы, но в смеси с семенами мака уже не рассматривается как предмет преступления, хотя однозначно служит сырьем для изготовления наркотического средства в домашних условиях. По мнению А. Войнеловича²³ подобный подход к квалификации действий, связанных с незаконным оборотом семян мака в смеси с маковой соломой, представляется неправильной, поскольку, оставаясь на такой позиции, правоохранительные органы сами создают «тепличные» условия для распространения опийной наркомании.

Не теряет своей актуальности и проблема оборота на территории Республики Беларусь растительных смесей, содержащих в совоем составе психотропные вещества. Как и в случае с семенами мака, их стремительное распространение обусловлено тем, что первоначально в Республиканском перечне наркотических средств, психотропных веществ и их прекурсоров, подлежащих государственному контролю в РБ, среди запрещенных они не значились. Заинтересованные ведомства приняли меры по урегулированию данного вопроса и ряд таких веществ был включен в Перечень. Но наркорынок постоянно насыщается все новыми видами растительных смесей. Проводимые разработки по установлению сбытчиков безрезультатны, так как предполагаемый предмет преступления по результатам исследования оказывается легальным веществом, хотя и обладает «специфическими» признаками.