Саймонтон К. Возвращение к здоровью. Возвращение к здоровью
 Скачать 25.35 Mb.
|
|
Претворение теории в практику Наша книга «Возвращение к здоровью» состоит из двух главных частей. В первой описывается теория, на которой основан наш психологический подход к лечению рака; вторая представляет собой программу выздоровления, предназначенную для пациентов и членов их семей. В первой части — «Рак и психика» — мы не ставили перед собой задачи доказать научному миру правильность нашего подхода. Это, скорее, попытка просто и понятно изложить нашу теорию, так, чтобы каждый мог сам решить, есть ли смысл в этом подходе и стоит ли его использовать. Вторая часть начинается с «Путей к здоровью». Это программа, которую мы используем с нашими пациентами в Центре онкологических исследований и консультирования в Форт-Уорте. Мы бы хотели, чтобы вы попробовали применить предлагаемые приемы, поскольку просто прочитать о них, но не использовать на практике — все равно что выписать лекарство у врача, но не принимать его. Приняв участие в предлагаемой программе, вы тем самым будете активно воздействовать на свое здоровье. В последней главе мы обращаемся к проблемам, с которыми приходится сталкиваться близким больного. Мы останавливаемся на возникающих в подобных ситуациях трудностях общения, на калейдоскопе чувств, обычно переживаемых родственниками больного, и на возможности большей близости и любви, которая возникает в результате такого общения. Если вы больных раком, мы советуем вам не только прочитать эту главу, но и дать ее своему мужу или жене, детям, другим членам семьи и друзьям. Мы приглашаем читателя вместе с нами отправиться на поиски новых методов избавления от болезней и поддержания здоровья. 12 2 ЗАГАДКИ ИСЦЕЛЕНИЯ: ЧЕЛОВЕК И СИСТЕМА ЕГО ПРЕДСТАВЛЕНИЙ Современная медицинская технология вызывает у человека такой трепет и кажется настолько могущественной и мудрой, что трудно бывает поверить, что в сравнении с ней наши собственные ресурсы могут иметь какое-то. Значение. Конечно, никто не станет отрицать важности достижений современной медицины. Она занимает одно из ведущих мест среди величайших завоеваний человеческого разума. Только в области онкологии огромные успехи были достигнуты в радиотерапии, тончайших процессах химиотерапии и хирургических методах лечения. Благодаря им от 30 до 40 процентов всех больных будут излечены от рака. При лечении некоторых онкологических заболеваний используется установленная в специальных помещениях аппаратура, причем кругом разрешены предупреждения об опасности радиоактивного облучения. Оставшись один на один с этими приборами, пациенты недоумевают, почему, если лечение считается таким полезным, весь медицинский персонал его избегает. Другие аппараты испускают такой шум и скрежет, что пациентам приходится надевать наушники. Новейшее диагностическое оборудование имеет такие колоссальные размеры, что больных для послойного анализа тканей приходится помещать внутрь таких аппаратов. Во время многочасовых операций, требующих очень точных действий, хирурги пользуются невероятно сложным и дорогостоящим оборудованием. Поистине, мощность технологии потрясает. Некоторые способы лечения рака обладают такой силой, что часто пациенты боятся побочных эффектов от лечения ничуть не меньше, чем самого заболевания. На развитие медицинской технологии было затрачено столько времени, денег и знаний, что, хочешь не хочешь, медицина будет казаться всемогущей. Но если, несмотря ни на что, люди продолжают умирать, всемогущей начинает казаться болезнь. Сверкающее оборудование, огромные лаборатории и успехи современной медицины иногда заставляют забыть, что многое в исцелении так и остается загадкой. Очень важно помнить о границах нашего знания. Значение индивидуальности больного Вряд ли найдется хотя бы один специалист-онколог, который бы не спрашивал себя: почему один пациент умирает, а другой — с тем же прогнозом и лечением — выздоравливает? В нашей программе участвовали два пациента, которые могут служить этому примером. Оба получали самое лучшее лечение. Оба участвовали в работе с использованием описанных в этой книге методик. Но их реакции на все виды лечения были совершенно различны. У Джерри Грина и Билла Спинозы (здесь и далее все имена пациентов изменены) стояли одинаковые диагнозы: рак легких с метастазами в мозг. 13 В тот день, когда Джерри узнал, что у него рак, он полностью отошел жизни: оставил работу и, уладив все финансовые дела, уселся перед телевизором где и просиживал часами с отсутствующим взором. Уже через двадцать четы часа он начал испытывать острую боль и недостаток энергии. Как ни старались окружающие, им ничем не удавалось его заинтересовать. У него всегда была мечта сделать для дома высокие стулья к бару, и вот теперь неделю-другую поработал в своей мастерской, почувствовав при этом некоторый прилив энергии и уменьшение боли, но, как только стулья были готовы, Джерри снова вернулся к телевизору. Его жена говорила, что на самом деле он смотре его без особого внимания. Во всяком случае, не так внимательно, как следил а часами, боясь пропустить время приема болеутоляющего. Радиотерапия не дал никаких результатов, и через три месяца он умер. Уже позже жена Джерри вспоминала, что его мать, отец, а также многие из близких родственников и друзе умерли от рака. Более того, когда они впервые познакомились, он предупредил ее, что тоже умрет от рака. У Билла Спинозы был тот же диагноз: рак легких с метастазами в мозг Прогноз относительно его выживания и лечения ничем не отличался от прогноза Джерри, но реакция на болезнь у Билла была абсолютно иной. Во—первых, он воспользовался болезнью, чтобы пересмотреть систему жизненных ценностей. Работая коммерческим агентом, он вечно разъезжал, вечно куда — то спешил. По собственному выражению Билла, у него никогда не хватало времени полюбоваться деревьями. И хотя во время болезни он продолжал работать, ему удалось перестроить свою жизнь так, чтобы времени хватало и на кое—какие радости. В нашей клинике он активно работал в терапевтической группе и регулярно занимался по методике работы с воображением, которой научился в этой группе. Билл хорошо воспринял радиотерапию, и симптомы его болезни практически исчезли. Все это время он сохранял полную активность. Примерно через полтора года после того, как Билл закончил нашу программу, он испытал несколько сильных эмоциональных потрясений. Очень скоро после этого болезнь к нему вернулась, и довольно быстро он умер. У этих пациентов стоял одинаковый диагноз, оба получали одно и то же лечение, и все же Билл пережил Джерри больше, чем на год и жил значительно дольше того времени, которое отводит медицина больным с таким видом рака. Более того, качество жизни Билла было совсем иным. Он жил полной жизнью, был активен, радовался своей семье и друзьям. Реакции на лечение обоих пациентов отличались от обычных. Смерть Джерри наступила значительно раньше, чем могла бы, а Билл, наоборот, на многие месяцы пережил свой прогноз. Таинственное выздоровление Если на примере Вилла и Джерри мы видим, насколько ход болезни зависит от индивидуальности больного, случай Боба Гилли еще ярче демонстрирует загадки выздоровления. Боб занимал высокий пост в страховой фирме в городе Шарлотт (штат Северная Каролина). Он всегда обладал довольно крепким здоровьем и поэтому не очень задумывался о болезнях. Многие годы он увлекался теннисом. Однако в течение нескольких месяцев до того, как у него обнаружили рак, Баб находился в плохом эмоциональном состоянии и сам это понимал. Он переживал трудности в отношениях со значимым для него человеком, и это подавляло и расстраивало его. Все же, придя в 1973 году на ежегодный медицинский осмотр, он чувствовал себя в хорошей физической форме: утром того же дня он сыграл довольно напряженную часовую партию в теннис. 14 Работая в области страхования, Боб хорошо понимал важность регулярных медицинских осмотров, хотя и воспринимал их как нечто очень скучное, поскольку у него практически никогда ничего не находили. Его кардиограмма, рентгеновский снимок, кровяное давление — все было в порядке, но во время тщательного осмотра врач обнаружил у него в паху уплотнение, и на следующую неделю была назначена биопсия. Вот как об этом недавно рассказал сам Боб, выступая перед онкологическими больными и медиками, заинтересовавшимися нашим методом: Мне сказали, что разрез будет очень небольшим, может быть с дюйм, вроде того, что делают, когда вырезают аппендикс. Проснувшись же несколько часов спустя после биопсии, я обнаружил, что у меня разрезан вдоль и поперек весь живот. Когда пришел хирург, он сказал, что очень трудно определить характер взятой ткани. Мол, это злокачественное образование, но у меня хорошие шансы выкрутиться. Рано утром следующего дня мои шансы понизились до 50 процентов, а когда появился мой лечащий врач, диагноз снова изменился. Мои шансы на выживание составляли теперь 30 процентов. После долгих совещаний патологоанатом, онколог и хирург наконец вынесли окончательный диагноз — вторичная недифференцированная раковая опухоль. Шансов на то, что я останусь жить, осталось менее одного процента. После этого Боба перевели в крупную клинику для прохождения химиотерапии. Это было жутко. Я прибыл туда очень слабым после операции и целый день провел в приемном покое вместе с сотнями других онкологических больных. Отношение ко всем было абсолютно безличное, но я уверен — это объясняется тем, что человека там воспринимают просто как носителя определенного заболевания. Я превратился в ‚недифференцированную опухоль из палаты 351-А. Когда я достаточно окреп, мне выдали огромное количество пропусков. Пропуска на все: чтобы пойти в парк на прогулку, на завтрак, обед и ужин, даже пропуск в туалет на автозаправочной станции, которая находилась через дорогу — мне было очень важно не терять связи с внешним миром и не превращаться в больного, заживо погребенного в стенах онкологической клиники. У меня пропусков было больше, чем у кого бы то ни было за всю историю этой клиники. Кроме того, из больницы я продолжал руководить делами своего отдела. Наконец мне подобрали подходящий вид и дозы химиотерапии, и я столкнулся еще с одной тяжелейшей стороной онкологических заболеваний. Большую часть времени мне было смертельно плохо. Выпали все волосы, не было никакого аппетита, я потерял больше половины веса. Меня постоянно тошнило, мучил понос, горели вены (раздраженные химиотерапией). Полость рта покрылась язвами, я был слаб и бледен. За очень короткое время я стал похож на жертву концентрационного лагеря. Я видел, что за исключением нескольких, самых важных для меня людей, большинство окружающих считали меня уже трупом. 15 Получая химиотерапию, я в надежде на чудо перепробовал все: различные диеты, экстрасенсов, религиозных целителей, в т. д. Иногда у меня возникало желание просто заорать: «Чертов рак, чтоб тебе было пусто! Убирайся вон из моего тела!» Боб несколько раз лежал в клинике, где его лечили с помощью интенсивной химиотерапии. Через десять месяцев настал момент, когда дальнейшая химиотерапия уже не имела смысла, она могла губительно сказаться на сердце. А опухоль в паху так и не уменьшалась. Боб прослышал о нашей программе и посетил один из сеансов в Форт-Уорте. Еще до этой встречи он получил некоторые материалы с описанием нашего метода и магнитофонную запись, обучающую работе с воображением. Несмотря на то, что в тот раз он пробыл у нас всего несколько дней, первая встреча вселила в него новую надежду. Боб так об этом рассказывал: « Когда я сошел с самолета в Шарлотте, моя жена сказала: «Тебя прямо не узнать!» Я на самом деле чувствовал себя по-другому. У меня появилась надежда. Я вернулся домой полный решимости, зная, что делать». Сеансы химиотерапии закончились, и Боб лишь проходил ежемесячный осмотр у местного онколога. Хотя ему было трудно соблюдать регулярность занятий, требуемую по методике работы с воображением, он не сдавался. Одновременно Боб вернулся к физическим упражнениям и через некоторое время уже мог выдержать двадцать минут спокойной игры в теннис. Очень медленно к нему стали возвращаться силы, и он даже немного прибавил в весе. Но страшный призрак рака все еще висел над ним. Вот как он это вспоминает: С точки зрения медицины в течение двух, трех, даже четырех недель не происходило никаких изменений. Но я продолжал упорно верить, что эта система сработает. Через шесть недель я отправился в Шарлотт на осмотр к врачу. Трудно описать тот страх, который я испытывал, пока он ощупывал мое тело. Я подумал: «А вдруг она выросла? Раз этак в пять?» Доктор с удивлением посмотрел на меня и как-то очень мягко проговорил: «Опухоль значительно уменьшилась. Я бы даже сказал, что она стала меньше на три четверти». Мы вместе с ним порадовались происходящему, но все-таки старались не слишком обольщаться. Через две недели — это было спустя два месяца после моей встречи с Саймонтонами — я прошел радиоизотопное обследование и разные другие анализы и проверки. Опухоли не было, на ее месте остался только небольшой рубец в виде узелка, размером с горошину. Всего два месяца прозанимавшись релаксацией и работой с воображением, я избавился от рака! Мои врачи в Шарлотте просто не верили своим глазам. В течение последующих нескольких месяцев к нему постепенно возвращались прежняя сила и энергия, пока он наконец не почувствовал, что стал таким же или даже более энергичным, чем до болезни. Но Бобу еще предстояла большая работа. Во время последующих встреч с нами ему пришлось разрешать многие из тех личных проблем, которые привели к эмоциональной депрессии, предшествовавшей заболеванию. Он работал и над тем, чтобы изменить свое поведение, вредившее его семейным отношениям. В настоящий момент у Боба не наблюдается никаких признаков болезни. Он сообщает: 16 Сейчас у меня гораздо больше сил и энергии, чем до болезни. Если бы не медицинские справки, я бы мог пройти освидетельствование на любой вид страховки. Однако не стоит думать, что я совершенно уверен в себе. Иногда на меня нападает уныние и страх, что болезнь снова может вернуться. Такое бывает, например, когда у меня случается расстройство желудка. А иногда я начинаю сомневаться, что все это на самом деле со мной произошло. Логика начинает нашептывать: «Может, это все-таки запоздалый эффект химиотерапии или витаминов? А может, на самом деле никакого рака и не было?» Но все же большую часть времени я уверен, что мне помог именно этот способ. И он поможет еще многим и многим другим. Боб проделал большую работу, чтобы люди в Шарлотте узнали, какую роль может сыграть сам пациент в борьбе с раком. Он организовал специализированную онкологическую консультативную службу. Рассказывая о пережитом, Боб заключает: Я многое узнал о своей роли в возникновении заболевания и в избавлении от него, узнал, как можно высвободить скрытые в каждом из нас силы. «Спонтанное» затухание болезненных проявлений и эффект плацебо Пример Боба кажется нам очень ярким, поскольку в его случае медицинское лечение не дало положительных результатов, и все же теперь, четыре года спустя, у него нет никаких признаков рака. Подобное изменение в его состоянии можно было бы объяснить запоздалым эффектом химиотерапии, хотя большинство врачей вряд ли бы с этим согласились. Мы считаем, что выздоровление было делом рук самого Боба. Его невозможно объяснить обычной реакцией на традиционное медицинское лечение. Это, без сомнения, случай спонтанного выздоровления; оно произошло как бы «само собой». Когда ход болезни нельзя объяснить каким-нибудь физическим вмешательством, выздоровление принято называть «спонтанным». За этим словом обычно скрывается то, чего мы сегодня еще не знаем. Точно так же в средние века за словосочетанием спонтанное зарождение скрывалось то, что было неизвестно медицине того времени. Тогда люди не могли объяснить, почему живые организмы, вроде личинок мясных червей, возникали из неживой субстанции, например из испорченных продуктов. Вот и говорили, что они «спонтанно зарождались». (только в 1765 году Спалланцани показал, что если пищевые продукты поместить в воздухонепроницаемые банки, живые организмы, зарождавшиеся обычно в испорченной пище, не появлялись. другими словами, яички личинок переносились через что-то, что было в воздухе. Когда к продуктам не было доступа воздуха, «спонтанного зарождения» не происходило). То же самое можно сказать и о «спонтанном затухании болезненных проявлений». Оно тоже происходит в результате действия каких-то процессов или механизмов, которых мы еще не понимаем. Количество подобных спонтанных явлений при раке, по всей видимости, невелико, хотя все оценки можно отнести к разряду догадок: мы не знаем, сколько подобных случаев (т. н. ремиссий) происходит до того, как у пациента обнаруживают заболевание. Но сколько бы этих случаев ни было, на самом деле ни один из них не является «спонтанным». В каждом из них мы видим какую-то 17 причинно-следственную связь. Просто процесс, вызвавший спонтанное затухание признаков заболевания, находится за пределами нашего понимания. Очень возможно, что мы не в состоянии распознать этот процесс, поскольку не придаем достаточного внимания тому воздействию, которое на организм человека оказывают интеллектуальная и эмоциональная стороны его жизни, в том числе и система его представлений о болезни, о ее лечении и о его шансах на выздоровление. То, что медицинская практика не придает никакого внимания взглядам и чувствам человека, совершенно неоправданно и даже удивительно. Этим она полностью игнорирует значение того, что, даже по мнению многих медиков является одним из самых сильных лекарств — плацебо. Каждый врач знает, какую пользу иногда приносит лечение, при котором используется только таблетка из сахара или другого нейтрального вещества. Это называется эффектом плацебо. Иногда пациенту говорят, что лекарство обладает каким — то определенным положительным побочным эффектом, и больной испытывает это воздействие, хотя в таблетке нет ничего, что могло бы его вызвать. Обычно врачи назначают плацебо, когда больной не нуждается ни в каком лекарстве (как, например, люди, которые вечно на все жалуются), или когда нужное лечение больному недоступно, но врач не хочет, чтобы тот чувствовал себя брошенным (по понятным причинам врачи не часто обсуждают вопросы плацебо с пациентами). Во многих случаях плацебо оказывает удивительно хорошее воздействие, уменьшая или вовсе снимая физические симптомы, в том числе симптомы тех болезней, которые не лечатся ни одним из известных способов. По-видимому, единственным активным элементом, входящим в состав такого лечения, является положительное ожидание пациентов, сила веры — веры в то, что они получили лекарство, которое им поможет. Они верят в действие плацебо, потому что врач вызвал у них положительные ожидания относительно результата лечения, и в конце концов оно им действительно помогает. Ярким примером действия эффекта плацебо могут служить результаты исследования, в котором участвовали две группы больных с язвой желудка. Первой группе врач сообщил, что они будут получать препарат, который непременно облегчит их состояние. Вторая группа узнала от сестер, что они будут получать новое экспериментальное средство, о воздействии которого на организм мало что известно. После этого обеим группам назначили одно и то же лекарство. В первой группе значительное улучшение состояния наблюдалось у 75 процентов больных, во второй — только у 25. Единственным отличием в лечении было положительное ожидание, созданное у первой группы врачом. Влияние положительного ожидания на ход лечения было подтверждено бесчисленным количеством исследований. Доктора Генри К. Бичер и Луи Лазанья из Гарвардского университета провели исследование послеоперационных болей. Некоторым пациентам давали морфин, другим — плацебо. Из тех, кому был прописан морфин, об уменьшении боли сообщили 52 процента пациентов, из тех, кто принимал плацебо — 40 процентов. Другими словами, эффективность действия плацебо была лишь на четверть меньше, чем у морфина. Более того, Бичер и Лазанья установили, что чем сильнее боль, тем эффективнее действие плацебо. Группе из восьмидесяти трех пациентов, страдавших артритом, вместо обычных лекарств — аспирина или кортизона — назначили простые сахарные таблетки. Контрольной же группе давали обычные лекарства. Процент пациентов, сообщивших об уменьшении боли, был одинаков как в первой, так и во второй группе. Кроме того, когда тем из больных, которые получали сахарные таблетки, но 18 не сообщили об облегчении своего состояния, были назначены уколы плацебо (инъекции дистиллированной воды), 64 процента из них почувствовали уменьшение боли или улучшение состояния. (Очевидно, вне зависимости от их медицинской ценности, инъекции вызывают более сильные положительные ожидания, чем таблетки.) Руководители Румынского государственного института гериатрии в Бухаресте проводили испытания нового препарата, который, воздействуя на эндокринную систему, должен был положительно сказываться на состоянии здоровья и продолжительности жизни пациентов. Сто пятьдесят больных были разделены на три равные группы. Первая группа не получала никакого лечения, вторая получала плацебо, а третья — новый препарат. Все три группы находились под наблюдением врачей в течение нескольких лет. У представителей первой группы, не получавших никакого лекарства, уровень смертности и заболеваемости ничем не отличался от остальных людей той же возрастной группы и проживавших в том же географическом районе. У представителей же второй группы, получавших плацебо, наблюдалось значительное улучшение здоровья и более низкий уровень смертности, чем у первой группы. У третьей группы, получавшей препарат, наблюдалось примерно такое же улучшение здоровья и уменьшение смертности по сравнению со второй группой, как у второй — по сравнению с первой. Таким образом, хотя исследуемый препарат сильно влиял на состояние здоровья и продолжительность жизни, сам по себе эффект плацебо тоже был в состоянии вызывать улучшение здоровья и снизить смертность. Эффект плацебо не сводится к прописыванию сахарных таблеток. История медицины знает достаточно много сходных методов, например, 4кровогтускание, часто использовавшееся в средние века, которое, не имея никакого физиологического смысла, все же часто помогало больным. Скорее всего, это объясняется тем, что все, включая и врача, верили в его пользу. Некоторые хирургические приемы, бывшие в моде последние пятьдесят лет, часто приводили к потрясающим результатам несмотря на то, что, как мы знаем теперь, во многих случаях их ценность весьма сомнительна. Довольно часто пациенты сообщали об улучшении состояния после того, как им проводили гистерэктомию (удаление матки) или удаляли гланды. Очень возможно, что здесь положительный результат также объясняется верой пациента в данный метод лечения и во врача. Какая-то доля того результата, который дают настоящие лекарства, тоже может быть отнесена за счет эффекта плацебо. Он достигается за счет того, каким именно образом врач назначает то или иное лекарство, а также из-за репутации данного средства среди специалистов. Всем известно, что новый препарат должен пройти многочисленные испытания, проводимые фармацевтическими компаниями и федеральными властями. Те же самые государственные службы активно участвуют в борьбе против появляющихся на рынке вредных продуктов питания и лекарств, и этим еще больше вызывают к себе доверие общества. Поэтому если после всевозможных исследований и проверок уважаемыми государственными службами препарат получает их одобрение, и одновременно средства массовой информации рассказывают о нескольких случаях его благотворного воздействия, как это происходило с вакциной от полиомиелита, то ритуал формирования веры в его медицинское применение можно считать завершенным. Общество начинает верить, что назначенное доктором лекарство просто обязано помочь. О наиболее ярком случае эффекта плацебо сообщил доктор Бруно Клопфер, специалист, принимавший участие в испытании препарата под названием «кребиозен». 19 В 1950 г. кребиозен был широко разрекламирован по всей стране как сенсационное средство, «излечивающее» рак. Испытания этого препарата проводили Американская медицинская ассоциация и Управление по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментами. У одного из пациентов доктора Клопфера была лимфосаркома — генерализованное, запущенное элокачественное новообразование с поражением лимфатических узлов. Огромные опухоли распространились по всему организму этого пациента, и его состояние было настолько тяжелым, что приходилось довольно часто прибегать к кислородной маске, а из плевральной полости каждые два дня откачивали экссудативную жидкость. Когда пациент узнал, что доктор Клопфер участвует в испытаниях кребиозена, он стал просить назначить ему это лечение. Клопфер согласился, и пациент поразительным образом выздоровел. За очень короткий период опухоли сильно уменьшились, и он смог вернуться к нормальному образу жизни, вплоть до управления собственным самолетом. Но когда в средствах массовой информации стали появляться сведения об отрицательных результатах испытаний кребиозена, состояние нашего пациента резко ухудшилось. Клопфер, посчитав, что ситуация оправдывает применение необычных мер, сказал больному, что получил новую партию сверхочищенного и сверхсильного кребиозена, который будет более эффективен. На самом же деле пациенту стали делать просто уколы дистиллированной воды. На этот раз выздоровление оказалось еще более удивительным. Опухоли снова начали исчезать, экссудативная жидкость исчезла. Пациент был выписан на амбулаторное лечение и даже смог возобновить полеты. Более двух месяцев не было никаких проявлений симптомов его болезни. И это выздоровление произошло только благодаря вере, без всякого медицинского лечения. Когда в печати были опубликованы новые данные по поводу кребиозена, а именно, что «испытания, проведенные в государственном масштабе, показали, что кребиозен совершенно неэффективен против рака», этот пациент умер через несколько дней. |