театр 2 ку. ку 2. Время работы театра
 Скачать 39.53 Kb.
|
|
ВРЕМЯ РАБОТЫ ТЕАТРА Театр работает круглый год и не уходит на летние каникулы. Спектакли проходят в пятницу, субботу и воскресенье. В пятницу в 19.00 один взрослый спектакль. В субботу и воскресенье проходит по 3-4 представления: 12.00, 14.00, 16.00 - для детей и взрослых (кому интереснее, большой вопрос); 18.00 - для взрослых зрителей (нет никаких 18+, просто это более серьезные спектакли, на подумать, поплакать и переосмыслить, маленьким зрителям бывает непонятно). Длительность спектаклей: условно детский 30 минут, взрослый 40-50 минут Однако приходить в театр нужно заранее, чтобы занять место и познакомиться с куклами и оживающим пространством. Зрительный зал вмещает порядка 60-80 зрителей. Как только места заполняются, двери закрываются и начинается спектакль. Поэтому приходя в театр ровно к заявленному времени, вы рискуете увидеть табличку «Простите, спектакль уже начался». На уютной терраске с тосканской печкой можно выпить чаю с печеньками. Наиболее популярен травяной чай. Если хотите выглядеть завсегдатаем, выбирайте сразу его! Не прогадаете. Приготовьтесь увидеть домики эльфов, познакомиться с липуками, совами и другими жителями терраски. Вокруг театра растёт театральный лес, в нём живет белка, в гнезде. Правда! Есть небольшой пруд, то есть их два. И каменный ручей. И, конечно, качели - всё, что нужно для внутреннего умиротворения. Можно погулять перед спектаклем. Или после него. Сказочник из Томска / Владимир Захаров (Томск) Выпуск №10-150/2012, Лица В  этом театре Владимира Захарова даже вешалки необычные. Владимир ЗАХАРОВ может все: превратить кедровую чурку в куклу, научить ее двигаться, говорить; по его команде зажигаются и гаснут звезды, всходит луна и улетают зайцы. Он разбирается в робототехнике и умеет говорить на одном языке с физиками-теоретиками. Но лучше всего у него получается сочинять стихи и сказки, ставить спектакли и в них играть. Больше того, ему удалось воплотить в жизнь свою мечту - построить дом-театр. ...Не заметить его театр «Живых кукол» невозможно, но найти бывает непросто. Есть две верные приметы, по которым догадываешься, что идешь в нужном направлении: надпись «Отруби» на гараже, что в конце улицы Савиных, и деревянные буквы «Театр» на трубе теплосети, которая перекинулась через переулок Южный. Про «Отруби», буквы и трубу Владимир сообщает будущим зрителям по телефону и на сайте. Чтобы не заблудились. Зритель сюда ходит-ездит разный, от младенцев до стариков. А выходят от Захарова все абсолютно счастливыми. В чем секрет? Здесь все необычно. Не стандартно. Люди, привыкшие к металлу, пластику, гипсокартону, словом, ко всему искусственному - искусственным отношениям, материалам, попадая в театр к Захарову, начинают меняться. Даже если они и не собирались этого делать. «Театр, как и всякое искусство, имеет одну задачу - человека растормошить, дать ему возможность подумать о чем-то, - объясняет Владимир. - Мысль вот какая-то у него была, а тут раз... Как только я осознал, для чего нужен мой театр, сначала, конечно, интуитивно осознал, даже инстинктивно, только потом разумом, то мне стало ясно, что надо делать. А надо чтобы все, что увидит и услышит здесь зритель - музыку, стихи, образы, впитывал бы в себя, как губка. Нужно человека ввести в состояние повышенной восприимчивости. Для этого я стараюсь использовать материалы природные. И формы тоже природные, округлые. Здание даже не из бруса, а из бревен сложено. На этих формах глаз отдыхает, вот на этой корнепластике и веткопластике. Глаз же тоже - не дурак. Когда видит острые углы, он напрягается. Все плоскости, острые углы дурно влияют на человека: пространство души становится таким же плоским, меняется и отношение к миру - человек делается колючим. А у меня в театре он становится доверчивым, добрым, мягким». Метаморфозы начинаются с порога. Заходишь, а тебя уже приветствуют куклы, здороваются с тобой, предлагают пройти в зал. Протягиваешь руку к вешалке - и понимаешь, как прав был Станиславский: театр должен удивлять с вешалки. У Захарова вешалки сделаны из ошкуренных толстых веток. Делал сам. «Посмотрим, посмотрим, во что вы оцениваете театр, - скрипит за спиной старушечий голос. - Билетики берите самостоятельно. А потом сравните: какой спектакль и во сколько вы его оценили». Старушка-кассирша намекает, что нужно в мешочек с пришитыми к нему буквами «касса» опустить денежки: 100-200 рублей, если ребенок, 200-500 - если взрослый. «Когда считать начинаем, оказывается, что почти все в зрительном зале были детьми», - с легкой усмешкой комментирует Захаров. Но претензий никому не высказывает. Зачем? В его театре все устроено на доверии. Дети это чувствуют безошибочно. Понимают, здесь их не обманывают. Бабушка-кассирша - она же живая, песни поет, шарфик вяжет... С ней можно разговаривать, вопросы задавать. И она ответит! Жаль, не все родители понимают. Оттаскивают ребенка с диким воплем: «Что ты с ней разговариваешь?! Она же не настоящая!» «Такое заявить ребенку, который поверил в сказку!.. Хотя многие взрослые ведут себя как дети. После спектакля ждут, когда из-за кулис начнут выходить операторы, помощники. Потому что складывается ощущение, что их было много. Кто-то же управлял светом, звуком. В обычном театре, да, там целый штат, а тут никого нет. Я один. И вот тут-то к взрослым приходит ощущение, что все вокруг живое. Мне многие молодые люди, которым чуть за 30, признавались: «Вы меня удивили. Я думал, меня удивить невозможно». А все почему? В естественной обстановке люди ведут себя естественным образом, у них нет клише, масок. А дети воспринимают все, что видят, спокойно: так каждый может. Для них сказка - естественна. Ежик говорит, Медвежонок музыку слушает, Заяц летает - все нормально». С детством у Захарова особые отношения. Для него - это не возраст, а состояние ума и души, вернее, их гармония. «Главный критерий детства - новизна ощущений, чистота восприятия и открытость, - объясняет феномен детства Владимир Захаров. - Потому что ощущение, когда ты всему открыт, доверчив, когда ты все воспринимаешь, как в первый раз в жизни, было только в детские годы. Я чувствую себя ребенком всегда, потому что все время что-то придумываю. И то, что придумываю, для меня - новое. Вот я недавно сделал певицу. Она новая, и она другая. Такую куклу я еще не делал: другая кинематика. Она по-другому себя ведет. Ведь она же певица, и поведение у нее как у певицы». Из театра Захарова уходишь - как будто заново расстаешься с детством. Может быть, поэтому есть настойчивое желание сюда вернуться снова. В Томске живет один серьезный музыкант, который регулярно, раз в квартал как минимум, приходит в театр «Живых кукол». «Что-то я соскучился», - говорит он и смотрит в 15-й раз «Историю одной куклы». Недавно он посмотрел «Маленького принца». С тех пор приходит сюда в два раза чаще. ...Свободных мест в зрительном зале уже нет. Сажусь на лестницу. «Не садись, - просит Захаров. - Куклы ругаться будут. Ты попадаешь в зону действия датчиков». Пришлось смотреть «Перелетного зайца» со второго этажа, где обычно волшебник Володя, как зовут его дети, чаевничает с друзьями. Вот-вот Коля Шторкин должен объявить: «...Третий звонок, господа!» и раздвинуть занавес. Шторкин - ветеран захаровского театра. У Коли печальная история - он не прошел кастинг на Маленького принца и благодарен, что его оставили в театре. С тех пор, то есть с начала 90-х, служит у Захарова наплечной куклой. Примерно с того же времени я знакома с Володей. И не перестаю удивляться: как его технические мозги способны рождать такие лирические, с мягким юмором сказки! Как в нем вообще сочетается, казалось бы, несочетаемое: конструкторское мышление и поэтическое восприятие мира! «Однажды, мне было лет шесть или семь, я пришел в гости к другу. У него был конструктор - мечта всех мальчишек. Мы играли. А в это время по телевизору показывали передачу, как снимался фильм Александра Птушко «Новый Гулливер», где действуют пластилиновые человечки - лилипуты, и рассказывали, как вся эта сказка создавалась. Я просто обалдел. Смотрел, как завороженный. То, что я сейчас делаю, мне напоминает то, что было в фильме: те же механические (на шарнирах) куклы с пластилиновыми рожами, которые оживают, двигаются, бегают. И у меня происходит то же: мои куклы оживают. Потому что я ими управляю. Но к этому я пришел постепенно». Сказка породила сказку. В случае с Захаровым сказка - синоним театра. Но между киносказкой и сказкой-театром лежит техника. Склонность к конструированию Владимир подкрепил теорией роботостроения, пока учился в Томском политехническом институте, закрепил на производственной практике на заводе «Контур» (в свободное время собирал механические игрушки - прыгающий будильник, танцующий телефон, чем сильно раздражал начальников) и усовершенствовал в НИИ технологии машиностроения, где он как руководитель группы занимался разработкой транспортного робота. «Я все еще работал в НИИ, когда приступил к буфету для спектакля «Было или не было», который ставил Роман Виндерман по роману Булгакова «Мастер и Маргарита» в Театре куклы и актера «Скоморох». Но вскоре понял, что ничего не успеваю, что в театре интереснее и надо выбирать. Мой уход из НИИ решался на уровне райкома партии. Потому что, кроме того, что я разрабатывал и внедрял роботов, я еще автоматизировал технологический процесс на Гормолзаводе и Кирпичном заводе, чинил системы управления роботов, влезал в систему управления станков с ЧПУ. Этого никто не делал. Меня надо было кем-то заменить, и они сформировали группу из 14 специалистов». Четырнадцать вместо одного - пропорция таланта. Работая над многоуважаемым буфетом, в котором помещался весь МАССОЛИТ, Захаров много изучал, жадно ловил любые сведения о театрах кукол. Очень внимательно присматривался к куклам из театра Образцова. Его не устраивало то, что марионетки совершали чисто механические движения. Он пытался понять, в чем причина. И догадка привела к двум важным открытиям. Первое он назвал «Лишняя степень свободы». «Надо было сделать пианиста. Можно, чтобы он просто руками по клавишам колотил. Но я делаю еще одно мелкое движение - когда движется кисть. И все. Это движение уже живое. Ощущение, что кукла играет на пианино. Виндерман этого пианиста возил в Москву, чтобы показать, какой спектакль готовится. Такое движение было и у собаки Понтия Пилата. Там тоже достаточно было дать «лишнюю степень свободы» - движение головою, и все - она уже живая. А я всего лишь сделал один лишний изгиб в шее. Этот изгиб давал такую живость, что известный в Томске хирург Петров, увидев еще полуготовую куклу, был восхищен. Как хирург, он сразу увидел живой организм. Потом по Москве ходили легенды: «У них там, собака встает и уходит». А на самом деле Собака просто поднимала голову, поворачивала ее и смотрела в зал». Второе - коротко и ясно: «люфт». «В том же буфете кассиршей работала Бабушка. Она денежку принимала этаким царским движением руки и пропускала всех по списку, сделанному в виде бумажного рубля. Так вот, когда она поднимала голову, чтобы посмотреть, кто пришел, здесь и был применен люфт. Движение это механически сделать практически невозможно. Его просто нет. Но когда даешь кукле некую свободу, она ведет себя естественным образом. Бабушка поворачивала голову и смотрела в зал, как будто говорила: «Достали эти писатели». Лишняя степень свободы и люфт нужны не только кукле. Еще больше они нужны режиссеру, художнику-постановщику, драматургу, актеру. Захаров это понял, когда стал сам себе режиссер, драматург и актер. Наблюдение в течение пяти лет за актерами «Скомороха» из-за кулис, сидение на репетициях Романа Виндермана привели к еще одному открытию, которое, в общем, похоже на секрет Полишинеля - художник должен быть свободен. Внутренняя свобода неизбежно приводит к переменам в жизни. Конструктора кукол Владимира Захарова она убедила сменить стационарный театр на кочевую театральную повозку. «Это была авантюра чистой воды. Шел 1991 год. Ничего не понятно: что, где и как вообще. А я взялся делать свой театр. Первый год, пока резал кукол, собирал декорации, на жизнь зарабатывал корнепластикой, изготовлением подсвечников, ручек, бижутерии, все сделанное сдавал в магазины». Свой театр Захаров называл «2+ Ку» - двое и куклы. Тогда их было действительно двое - Владимир и Ольга Захарова. С двумя чемоданами, в которых умещались декорации, реквизит и куклы, театральная повозка семейно-кукольного театра немало колесила по Томску, России и Европе. В репертуаре - четыре спектакля, три про Жана, которого выдумал и воплотил он сам, четвертый - «Маленький принц». В 1997 году кибитка, запряженная парой лошадок, обрела пристанище в переулке Южном. Сначала это был дом, потом дом-театр. Еще через семь лет дом и театр разделились, так же, как и семья Владимира и Ольги. В 2004 году неугомонный Захаров воплотил-таки свою мечту в жизнь - построил деревянный театр «Живых кукол». ...Под нежные звуки балалайки Алексея Архиповского сказка «Перелетный заяц» вкатывается в зал. На сцене-поляне, размером с колесо легкового автомобиля, появляется Медвежонок. Слушает. Слушают и зрители. «Волшебство», - говорит Медвежонок. И уходит прочь от зрителей, беречь в душе музыку, оставляя актера Захарова наедине с залом. Актер зовет на помощь Ежика, но тот поступает точно так же: оставляет человека одного сумерничать с Зайцем. И вдруг оказывается, что Заяц-то не умеет сумерничать... В сказке Сергея Козлова такой подробности нет, а в спектакле Владимира Захарова есть. А еще в нем есть джазовая степень импровизации. «Хитрость в том, что я сам делаю спектакли и сам играю. А так как я режиссер и автор текста, вот и лезут импровизации, потому что все живое. Куклы - это мои равноправные партнеры. Чем дальше все идет, тем больше кукла становится совершеннее как актер. Но и мои возможности растут. То есть мы растем одновременно, - объясняет Владимир феномен живых и естественных отношений с куклой. - За тот текст, который возникает у нее в голове, я не несу никакой ответственности. Я однажды пробовал без Ежика говорить Ежиком. Пытался озвучить вслух мысли Ежика. И понял, что не могу. Не получается. Потому что нет образа. И я ничего не могу придумать. Но как только Ежик появляется на руке - все. У него - как шлюзы открываются. Он порой такое несет! Я никогда в жизни себе такое не позволю. Я же интеллигентный человек и не могу сказать женщине, которая за рулем на джипе приехала, что у нее джинсы поношенные. А Ежик может. Если я ей скажу такое, она, может быть, по морде мне даст. А от Ежика приняла, хохочет в истерике и счастлива: «Я столько заплатила за джинсы, а он - «поношенные!». Ежик в театре «Живых кукол» самый популярный актер, любимец публики. Он появился раньше Зайца, раньше Медвежонка. Даже раньше самого спектакля «Про Ежика». До того, как стал выходить на сцену, он полтора года жил вполне самостоятельной жизнью - участвовал в тусовках, выступал с импровизациями на концертах. Однажды даже стоял на контроле в новосибирском театре - проверял билеты. «Народ смешно реагировал. Ежику показывали билеты, протягивали деньги (а я стоял рядом). Одна девочка долго смотрела, а потом принесла свои игрушки и стала ему показывать. Когда его резал, то полагал, что прежде с куклой надо оттачивать каждое движение, а Ежик мне говорит: «Черта лысого! Ты текст выучи, а я знаю, что делать». «Твои куклы умеют держать реплику», - не раз говорил Владимиру Захарову другой Владимир, актер Козлов. В 90-х годах он был режиссером-постановщиком на спектаклях «Жан из стручка» и «Жан в подземелье». Фокус в том, что кукол Захаров делает необычных. Это не марионетки, не тростевые, не перчаточные. Это «куклы на запястье». Особенность их - в конструкции. Движение на голову передается движением запястья. А дальше дело техники, как научить куклу пальчиками шевелить, руками двигать. Захаров придумал этот вид куклы еще в «Скоморохе», но там они не прижились, а в его театре - живут и здравствуют. И всем нравятся. То, как их делает Захаров, интересует многих кукольников мира. Владимира часто приглашают на разные фестивали. Он проводит мастер-классы. Некоторые сами приезжают в Томск, чтобы научиться делать таких же живых кукол. ...Спектакль закончился. И наступило время экскурсии. Малыши карабкаются на второй этаж и на антресоли. Девочка останавливается около Спящей. Красавицей ее не назовешь, но вполне симпатичная бабушка. И начинает ощупывать ее. «Что ты ищешь?» - спрашиваю ее. «Ноги ее ищу», - отвечает. «Куклы еще не было, а кровать уже стояла, - рассказывает Владимир. - И дети постоянно меня спрашивали: «А зачем кровать? У вас есть жена?» Я подумал, надо с этим что-то делать. И положил туда куклу. Теперь никто не задает вопросов о жене». Между «Перелетным зайцем» и «Маленьким принцем» всего час. Надо успеть сменить декорации, приготовить к выходу новых актеров. А в этом театре, как тонко подметил Ежик, «нет даже реквизиторов». Похоже, нет и монтировщика. «Никого нет, всех уволил. Сам за всех», - голосом сказочника отвечает Владимир и проверяет тумблер с семью рычажками. Каждый - на свой спектакль. «Они так и живут в подвешенном состоянии?» - указываю на кукол, висящих вниз головой. - «Я тебе скажу больше: многие люди так живут. Не замечала разве?» - «А звездочки - это дырочки в ткани?» - «Ну, ты скажешь! Дырочки... - тоже мне! Разве дырочки мерцать могут? Это светодиоды». Тем временем на сцене появляется белый матовый плафон. Это и есть Планета В-625, где живет Маленький принц. Час назад он работал Луной и Солнцем, теперь будет Планетой. Потом Захаров растягивает черную ткань, то есть космическое пространство, только без светодиодов. Немного погодя достает пустыню - прозрачную ткань. Второе рождение Маленького принца случилось год назад. «Я делал девушку для нового спектакля. Тогда она была еще лысая. Просто механизм. А тут надо в Коктебель ехать на фестиваль «Мамокабо». И там впервые показывал эту куклу. Ей было всего три дня от рождения. Когда увидел фоторепортаж с первого дня феста, обратил внимание на один снимок: след от светящейся сферы шел на куклу, и это существо, которое сидело на руке, казалось эфемерным. С одной стороны, механизм. С другой, он живой до безумия. Вот в этом существе я и увидел Маленького принца. Ведь кто такой герой Экзюпери - эфемерное существо. «Тела я его не нашел на песке». А что там было искать? Принц - плод воображения. Он создан из Мечты, из Мысли, из Воспоминаний, из вечного Спора с Женщиной». С появлением другого Принца и спектакль получился другим, теперь он сюрреалистичный. Спектакли рождаются, живут и умирают. Таков закон жизни. Захаров пытается открыть новый закон, чтобы делать вечно живые спектакли. «В Индии мосты не строят, выращивают из каучукового фикуса. Сажают растения по обеим сторонам реки. Фикус растет, а люди направляют его корни и ветки по нужным линиям, потом соединяются два фикуса. Мост растет лет 10-15, потом по нему можно ездить, ходить. И с каждым годом, он становится прочнее и прочнее, и красивее и красивее. Там такая пластика корней. Все потому, что он живой. А место, где выращивают мосты - самое влажное место на земле. Мосты там ни железные, ни деревянные не выдерживают». «Уже уходите? - вежливо интересуется Лиса Алиса, когда подхожу к гардеробу. - А как же вторая часть? Напрасно торопитесь». «Они только на первую билеты купили», - с хрипотцой отвечает за меня голова Кота Базилио. Боже, как Захаров мог предугадать заранее эту ситуацию?! Ведь текст сочинен и записан давно... Веснина Татьяна «Я если чего умею, то того добился с большим трудом». Владимир Захаров и его театр «2+ку» Я часто рассказываю своим ученикам или просто людям, которые спрашивают, как я стал кукольником, о буфете для «Было или не было», спектакля театра «Скоморох». С него все и началось. Итак, как я стал кукольником? Я был робототехником, работал в НИИ, занимался разработкой, внедрением в производство, автоматизацией технологического процесса уже 7 лет. Однажды спросил про автоматизацию в театре кукол. Мне нравился тот театр кукол, что появился в Томске в 1983 году. В 1984 году там начали играть спектакли, в 1985 я пришел их посмотреть, а в 1986 уже работал в «Скоморохе». Сказал, что я кибернетик, и услышал, «Вот нам как раз такие люди и нужны!». Спектакль «Было или не было» был по «Мастеру и Маргарите» Булгакова. В моем буфете для этой постановки выдвигались ящики, поднималось дно. Раз — и зритель видит голосующих, 5 человек. Председатель руку поднимает, и остальные 4 человека сразу тоже. Это Советский союз, все одинаково голосуют. В другом ящике — очередь за гонорарами. Там кассирша, она смотрит, как литераторы с протянутой рукою к ней подходят и царским жестом дает им зарплату. Куклы в этом буфете пели, играли на инструментах, ходили, кушали. Я делал его год. Параллельно работал в институте, а по ночам сидел и создавал буфет. Знал, когда в городе выключают свет, когда перестают ходить троллейбусы. Ночью шел 10 километров домой пешком. Понял: здесь, в театре, гораздо интереснее, бросил институт и туда перешел. То, что мы в НИИ, где нас работало 800 человек, делали, не приносило никакой пользы. На бумаге мы писали отчеты о том, что 60 миллионов рублей сэкономили благодаря изобретению, например, автомата для упаковки шурупов. Но на самом деле все эти железки валялись никому ненужные. |