Явление языковой гегемонии. Явление языковой гегемонии
 Скачать 41.83 Kb.
|
|
Явление языковой гегемонии Влияние языка растёт по мере того, как увеличивается влияние его носителей. Такие языки, как китайский, греческий, латынь, португальский, французский, испанский, арабский, фарси, санскрит, русский, немецкий и английский пережили периоды широкого распространения в мире, в результате чего укрепилось их влияние в целом, и кроме того, они оказали большое влияние (от многочисленных заимствований до полного вытеснения) на языки тех территорий, куда они проникали. Имело место и обратное влияние (в основном лексические заимствования для описания предметов импорта, экзотических обычаев, географические наименования и т. д.). В свою очередь, Интернет — особенно в период своего взрывного роста в 1990-е годы — во многом усилил и укрепил роль ряда языков наряду с такими традиционными носителями информации, как радио, телевидение, телефонное сообщение и печатные материалы. Влияние языка растёт по мере того, как увеличивается влияние его носителей. Такие языки, как китайский, греческий, латынь, португальский, французский, испанский, арабский, фарси, санскрит, русский, немецкий и английский пережили периоды широкого распространения в мире, в результате чего укрепилось их влияние в целом, и кроме того, они оказали большое влияние (от многочисленных заимствований до полного вытеснения) на языки тех территорий, куда они проникали. Имело место и обратное влияние (в основном лексические заимствования для описания предметов импорта, экзотических обычаев, географические наименования и т. д.). В свою очередь, Интернет — особенно в период своего взрывного роста в 1990-е годы — во многом усилил и укрепил роль ряда языков наряду с такими традиционными носителями информации, как радио, телевидение, телефонное сообщение и печатные материалы. Влияние языка растёт по мере того, как увеличивается влияние его носителей. Такие языки, как китайский, греческий, латынь, португальский, французский, испанский, арабский, фарси, санскрит, русский, немецкий и английский пережили периоды широкого распространения в мире, в результате чего укрепилось их влияние в целом, и кроме того, они оказали большое влияние (от многочисленных заимствований до полного вытеснения) на языки тех территорий, куда они проникали. Имело место и обратное влияние (в основном лексические заимствования для описания предметов импорта, экзотических обычаев, географические наименования и т. д.). В свою очередь, Интернет — особенно в период своего взрывного роста в 1990-е годы — во многом усилил и укрепил роль ряда языков наряду с такими традиционными носителями информации, как радио, телевидение, телефонное сообщение и печатные Влияние языка растёт по мере того, как увеличивается влияние его носителей. Такие языки, как как китайский, греческий, латынь, португальский, французский, испанский, арабский, фарси, санскрит, русский, немецкий и английский пережили периоды широкого распространения в мире, в результате чего укрепилось их влияние в целом, и кроме того, они оказали большое влияние (от многочисленных заимствований до полного вытеснения) на языки тех территорий, куда они проникали. Имело место и обратное влияние (в основном лексические заимствования для описания предметов импорта, экзотических обычаев, географические наименования и т. д.). В свою очередь, Интернет — особенно в период своего взрывного роста в 1990-е годы — во многом усилил и укрепил роль ряда языков наряду с такими традиционными носителями информации, как радио, телевидение, телефонное сообщение и печатные материалы. Большое влияние на современные представления об идеологической деятельности массовой коммуникации оказали работы итальянского марксистского мыслителя и политика Антонио Грамши (1891-1937)". Анализируя природу организации государственной власти, он пришёл к выводу, что в в современном обществе механизмы её реализации постоянно усложняются. Особенно это относится к сфере политики. В этой связи им была развита концепция гегемонии, увязывающая вопросы власти, культуры и идеологии. По мнению Грамши, доминирование осуществляется на базе двух основных механизмов: 1. Спонтанное согласие подавляющей массы населения с общим направлением развития социальной жизни, которое определяется доминирующей группой. Это согласие ... определяется престижем, которым обладают доминирующие за счёт занимаемых ими позиций и выполняемых функций в мире производства. [1] 2. Аппарат государственного насилия, который на законных основаниях осуществляет дисциплинарное воздействие на те группы, которые оказываются вне сферы согласия. Аппарат насилия включается в моменты кризисов и разрушения согласия [2]. Таким образом, доминирование господствующего класса предполагает не только монополию на применение насилия, но и согласие самих доминируемых. Буржуазное государство в состоянии использовать широкомасштабное насилие, однако это чревато неоправданно высокими издержками. В целом для власти более предпочтительна ситуация, когда она остаётся незаметной, рассредоточенной, а её проявления реализуются в форме "здравого смысла", привычки, "естественной" практики. Под "гегемонией" Грамши понимает способность правящего класса обеспечивать своё лидерство и превосходство (в плане моральном, политическом и интеллектуальном) по отношению к доминируемым классам, не прибегая при этом к насилию. Проявления гегемонии автор связывает с повседневным сознанием и практикой людей. Т.е. с теми сторонами и проявлениями жизни, которые являются предметом свободного выбора индивида — брак, семья, чувства, убеждения, досуг, здоровье, отношения с друзьями и т.д. Гегемония обеспечивается через достижение согласия доминируемых. Происходит это, по Грамши, за счёт включения основных составляющих доминирующего мировоззрения в распространённые в обществе убеждения, нормы, ценности, привычки людей. Таким образом, происходит представление интересов привилегированных групп, в качестве интересов общества в целом. Важнейшую роль в формировании согласия играют институты "гражданского общества". "Гражданское общество", это та область, которая находится вне экономики, с одной стороны, и вне институтов государства, связанных с осуществлением насильственных функций — с другой. Конкретно речь идёт о таких институтах как школа, семья, церковь, средства массовой информации и др. Согласно Грамши, установление гегемонии есть не лобовое столкновение классовых сил, а "молекулярный процесс" — невидимое, малыми порциями, изменение мнений и настроений в сознании каждого человека. Гегемония опирается на "культурное ядро" общества, понимаемое как совокупность представлений о мире и человеке, добре и зле, прекрасном и отвратительном, это традиции и предрассудки, знания и опыт поколений. Пока ядро стабильно, в обществе имеется коллективная воля к сохранению существующего порядка. Подрыв культурного ядра является предпосылкой революции.  Говоря о "технологии" гегемонии Грамши делает акцент на том, что это "огромное количество книг, брошюр, журнальных и газетных статей, разговоров и споров, которые без конца повторяются и в своей гигантской совокупности образуют то длительное усилие, из которого рождается коллективная воля определённой степени однородности, той степени, которая необходима. Заметим, что гегемония и идеология, в интерпретации автора, являются взаимосвязанными и не тождественными феноменами. Гегемония в категориальном плане шире идеологии. Формы реализации гегемонии могут быть различными. Идеология непосредственно относится к области борьбы за власть, причем в более или менее явном виде. Поэтому идеология является неотъемлемой составляющей механизма осуществления гегемонии. Правящий класс обеспечивает гегемонию, используя не только идеологические, но и экономические, политические или культурные средства. Грамши не разделял интерпретации идеологии как ложного сознания и выступал против экономического редукционизма, присущего вульгарном марксизму. В его центральной работе "Тюремные тетради" об идеологии говорилось в следующих аспектах. Во-первых, выделяются "исторически органичные" идеологии. Их понимают как системы представлений, адекватных для тех или иных исторических периодов и конкретных политических движений. Во-вторых, об идеологии говорится в смысле мировоззрения, которое в неявном виде содержится в искусстве, праве, экономической активности, и в целом во всех видах индивидуальной и групповой деятельности. Мировоззрение при этом выполняет функцию своеобразного социального "цемента". Грамшивидитв системе идей отражение практики, социального опыта людей. Важно подчеркнуть такие характеристики гегемонии как активность и динамику. По Грамши, мировоззрение доминируемых групп содержит в той или иной степени две конфликтующие друг с другом составляющие. Одна из них связана с видением мира господствующих классов, другая — формируется из непосредственной жизни и практики доминируемых. Поэтому обеспечение власти посредством согласия предполагает постоянную борьбу с тенденциями контр-гегемонии. В этой связи доминирующие вынуждены учитывать, хотя и до определенных пределов, нормы, ценности, образ жизни доминируемых. Отсюда, делает вывод автор, задача (доминируемого) рабочего класса и состоит в том, чтобы при поддержке "органической интеллигенции" перейти к завоеванию арены гегемонии. [3] Для конкретного исторического периода отдельные элементы идеологической системы имеют свою, уникальную значимость. Поэтому идеологическая борьба предполагает не тотальное отрицание всей системы и её элементов, а постепенное их переопределение. Требуется переосмысление базовых элементов идеологической системы с точки зрения того, в какой мере они могут быть адекватными для описания новой ситуации и возможного использования при формировании новой идеологической системы. В целом, опираясь на идеи Грамши совокупность материалов массовой коммуникации возможно рассматривать как пространство борьбы за гегемонию. Именно этим объясняется наличие широкого спектра материалов СМК различной политико-культурной ориентации. Это не отменяет того факта, что доминирующие интересы оказываются представленными в существенно большей степени, чем доминируемые, равно как и наличие ограничений для проявления альтернативных позиций. Опора на концепции идеологии и гегемонии расширяет наше понимание того, как индивиды или группы осуществляют своё доминирование над другими. Обыденные представления зачастую не учитывают того, что жизненное пространство людей в значительной мере организовано с помощью мощных информационных институтов — системы образования, средств массовой информации, разнообразных обществ, партий, ассоциаций политического и социального плана. Все они являются агентами властных отношений в обществе и, поэтому, их анализ может быть весьма плодотворен с привлечением знаний об идеологии. Высказывается сомнение в правомерности применения к индустриально развитому капиталистическому обществу посылки о наличии в нем доминирующей идеологии. Утверждается, что стабильность достигается в нем не за счёт согласия с ценностями и убеждениями доминирующей идеологии, а в основном за счёт таких факторов, как взаимозависимость между различными отраслями экономики, рост материального благополучия наземных работников, потенциальной возможностью применения силы власть имущими38. Также подвергается сомнению идея о том, что для поддержания существующего социального порядка необходимо не только воспроизводство материальных условий социальной жизни, но и воспроизводство широко разделяемых убеждений и ценностей. Подчерчивается, что в современном обществе широко распространены и цинизм, и несогласие, и конфликт. Стабильность же достигается за счёт устоявшихся, строго определённых норм и практик, вовсе не предполагающих единство базовых ценностей. Другое направление критики связано с неправомерностью сведения идеологического доминирования к исключительно доминированию классовому. Применительно к современным условиям это оставляет в стороне доминирование по линии таких характеристик как, например, пол или этничность. Языковой империализм Термин языковой империализм вошёл в научный обиход после публикации одноимённой книги Р. Филлипсона в 1992 году [4]. Автор подразумевал под этим термином успех распространения английского языка как второго, основанный на эксплуатации в торговле между Севером и Югом. Филлипсон считал, что широкое распространение английского языка – это результат постколониального заговора некоторых развитых европейских государств с целью сохранить своё доминирование над развивающимися государствами. Он также определяет языковой империализм как разновидность лингвицизма – дискриминации по языку, подобно расизму, сексизму и классовому разделению общества, действующего посредством организаций и идеологий [5]. Лингвицизм обычно сопровождается навязыванием культурных, социальных и языковых норм доминирующего сообщества доминируемому. Термин был также поддержан А. Пенникуком два года спустя [5] . Согласно словарю социолингвистических терминов, «языковой империализм – экспрессивное выражение в публицистической литературе, используемое для выражения негативного отношения к языковой политике в многонациональном государстве, направленной на сокращение функций различных языков» [6]. Однако определение это не совсем полное, поскольку не описывает те случаи, в которых урон наносится не только миноритарным языкам, но и полноценным национальным, когда английский язык фактически подавляет и вытесняет официальный язык другого государства. Таким образом, точнее было бы определить языковой империализм как практику продвижения и искусственного внедрения языка экономически, политически и в военном отношении более мощной державы в культуры других доминируемых стран. В целом, явление языкового империализма само по себе не ново. Известны несколько исторических примеров языкового империализма: языковой империализм латинского языка, арабского, связанный с распространением ислама в Средиземноморье, кастильского в Латинской Америке или же русского в СССР. Говоря об идеологии, языковой империализм основан на 3 основных идеях [7]: Языки не равны между собой: существуют передовые, цивилизованные языки и отставшие от цивилизации варварские. Такой подход изначально опирался на теорию биологической и социальной эволюции. Эта же идея, по сути, лежит в основе гравитационной модели Кальве. Существуют языковые универсалии, что доказывает, что человеческая мысль может быть выражена на любом языке. Носители имеют право добровольно отказаться от родного языка. Эта идея подкреплена историческими примерами наций, переставших использовать свои родные языки, но сохранившие при этом сильное национальное самосознание. Эти постулаты лишь ещё раз доказывают, что языковая гегемония и языковой империализм – с одной стороны, процесс столь же естественный, сколь и теория эволюции Дарвина, а с другой стороны, – чётко сформированная и направленная языковая политика доминирующей державы. Будучи экономической, политической и военной сверхдержавой, США ведёт достаточно агрессивную языковую политику распространения и навязывания английского языка. Политика, несомненно выгодная ей и в политическом, и в экономическом отношении, оказалась при этом довольно успешной, ведь сегодня уже далеко не только англичане и американцы уверены в превосходстве своего родного языка над всеми остальными. Даже нации, жалующиеся на маргинализацию своих национальных языков, всё равно поддерживают языковую гегемонию английского с целью избежать языковых конфликтов. Литература Марусенко М.А. Эволюция мировой системы языков в эпоху постмодерна: языковые последствия глобализации. М., 2015. С.357. Phillipson R. Linguistic Imperialism of and in the European Union. // URL:http://www.linguisticrights.org/robert phillipson/Robert_Phillipson_Linguistic_Imperialism_of_and_in_EU.pdf. P.2. Марусенко М.А. Эволюция мировой системы языков в эпоху постмодерна: языковые последствия глобализации. М., 2015. С. 357. Словарь социолингвистических терминов. // М.: Российская академия наук. Институт языкознания. Российская академия лингвистических наук. 2006. // URL: http :// qoo. by /2HeO. Nishiyama N. L’impérialisme linguistique de Pierre Foncin en Méditerranée. // URL: http://fle.asso.free.fr/sihfles/Documents/Documents%2027/Documents%2027%20on-line%20PDF/e %20D27%20nishiyama.pdf. Грамши А. Тюремные тетради. Избранные произведения в трех томах. М. 1957; Грамши А. Тюремные тетради. М. 1991. [1] Abercombie, N., hill, S. and Turner, B.S. The Dominant Ideology Thesis. London: Allen&Unwinn.1980 [2] Gramsci, A. Selection from Prison Notebook. Lawrence and Wishart, 1971.P.12 [3] |