ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ГЕРМАНСКИХ ЯЗЫКОВ
1. Краткое обобщение истории развития германских племен и языков
Развитие германских языков от племенных диалектов до национальных литературных языков связано с многочисленными миграциями их носителей.
Область первоначального расселения германских племен охватывала южную часть Скандинавского полуострова, полуостров Ютландия и территорию Шлезвиг-Гольштейн. Германские диалекты древнейшей поры делились на 2 основные группы: скандинавскую (северную) и континентальную (южную).
Во II—I вв. до н. э. часть племен из Скандинавии переселилась на южное побережье Балтийского моря, в низовья Вислы и Одера, и образовала восточногерманскую группу, противостоящую западногерманской (ранее южной) группе племен, обитавших между Эльбой и Рейном. С середины II в. до н. э., в эпоху Великого переселения народов, готы, принадлежавшие к восточногерманским племенам, продвигаются к югу, в причерноморские степи, откуда проникают на территорию Римской империи и затем через Галлию на Пиренейский полуостров. После падения остготского королевства в Италии (V—VI вв.) и вестготского королевства в Испании (V—VIII вв.) носители готского языка смешались с местным населением.
Внутри западногерманского ареала в I в. н. э. выделялись 3 группы племенных диалектов:
ингвеонская (североморская) - переселение в V—VI вв. части ингвеонских племен (англы, саксы, юты) на Британские острова предопределило обособленное развитие в дальнейшем древнеанглийского языка.
иствеонская (рейнско-везерская) - распространились на запад, в романизованную Северную Галлию, где в конце V в. было образовано двуязычное государство Меровингов. Под властью франков в рамках государства Меровингов и Каролингов (V—IX вв.) произошло объединение западногерманских племен (франков, алеманнов, баюваров, турингов, хаттов), а также саксов, переселившихся в IV—V вв. с побережья Северного моря в области Везера и Рейна, что создало предпосылки для позднейшего формирования древневерхненемецкого языка.
эрминонская (приэльбская) - На континенте иствеоны (франки) Эрминоны (алеманны, баювары) с I в. н. э. передвигаются из бассейна Эльбы на юг Германии и становятся в дальнейшем носителями южнонемецких диалектов. В основу нижненемецких диалектов лег древнесаксонский, входивший изначально в ингвеонскую группу и испытавший впоследствии мощное влияние франкских диалектов. В результате взаимодействия франкских диалектов с фризскими и саксонскими в IX—XI вв. создаются условия для возникновения нидерландского языка.
Группа скандинавских диалектов после их обособления в V в. от континентальной группы делится с VII в. на:
- восточную подгруппу (на этой базе позднее образуются шведский и датский языки);
- западную подгруппы (образуется норвежский).
Становление других языков:
- становление исландского и фарерского языков - заселение в IX—X вв. Исландии и Фарерских островов выходцами из Норвегии.
- идиш сформировался в X—XIV вв. на основе верхненемецких диалектов с включением семитских и позднее славянских элементов.
- африкаанс возник в XVII в. в результате смешения нидерландских диалектов с немецким, английским, французским языками, а также с некоторыми африканскими языками и с креольским малайско-португальским языком.
Историю развития германских языков условно принято делить на 3 периода:
1) древний (от возникновения письменности до XI в.) — становление отдельных языков,
2) средний (XII—XV вв.) — развитие письменности на германских языках и расширение их социальных функций;
3) новый (с XVI в. до настоящего времени) — формирование и нормализация национальных языков.
Уже на древнейшем этапе развития германских языков наряду с признаками, объединявшими те или иные группы языков, выделяются признаки, характерные для каждой из них в отдельности. Отражением былого готоскандинавского языкового единства являются следующие черты:
гуттурализация (веляризация) общегерм. -uu- и -jj-,
образование форм 2-го л. ед. ч. претерита с помощью перфектного окончания -t,
наличие 4-го класса слабых глаголов с суф. -na-,
образование причастий I жен. рода с помощью суфф. -in- и др.
Хотя генетическая общность западногерманской группы диалектов до сих пор подвергается сомнению, на их историческое единство указывают следующие явления:
западногерманское удлинение согласных,
переход общегерм. ð > d (двн. t),
выпадение лабиального элемента в сочетаниях заднеязычного с последующим u (w),
образование особой формы склоняемого инфинитива,
образование презенса глагола 'быть' путем контаминации индоевроп. корней *es- и *bhu-,
развитие новых сочинительных и подчинительных союзов и др.
Особое место в западногерманской группе принадлежит ингвеонским диалектам, для которых характерен ряд специфических признаков (т. наз. ингвеонизмы):
переход герм. ē > æ,
сохранение гласных i, u перед m независимо от характера последующего гласного,
выпадение носовых перед спирантами,
ассибиляция k, g (замена взрывных аффрикатами с шипящим компонентом) перед гласными переднего ряда и j,
метатеза r, общее окончание в глагольных формах 1—3-го л. мн. ч.,
унификация форм им. и вин. падежей в сильном склонении прилагательных муж. рода, формы личных местоимений без конечного -r и др.
Доказательством наличия контактов между западногерманскими и северными диалектами после ухода восточногерманских племен из Скандинавии служат общие инновации (I—V вв. н. э.):
расширение герм. ē > ā > æ,
чередование i e, u
о,
переход z в r (т. наз. ротацизм),
утрата редупликации в глаголах,
дентальный суффикс претерита и др.
После V—VI вв. в общескандинавском имели место изменения, которые отделили его от западногерманской:
исчезновение начального j и отпадение w перед губными,
многочисленные ассимиляции согласных,
возникновение восходящих дифтонгов,
появление суффигированного определенного артикля,
возвратно-пассивная форма глагола на -sk, -st.
В процессе дальнейшего исторического развития складываются германские народности. Диалекты продолжают существовать, но уже как территориальные, а не как племенные. Тесное экономическое и культурное общение внутри княжеств ведет к стиранию старых различий в диалектах и появлению новых. Кроме того, в феодальном государстве при благоприятных условиях начинает возвышаться один из диалектов — диалект наиболее сильного в политическом и экономическом отношении княжества. Это отражается на судьбе национального языка.
В ходе формирования национального языка происходит закрепление и развитие наиболее общих тенденций в языке народности, однако возможны и новые влияния. Так, например, в период формирования английского языка, который складывался на основе лондонского диалекта, можно проследить, как элементы южных диалектов вытеснялись восточноцентральными под влиянием той роли, которую играл в политике и экономике страны самый процветающий район, и именно восточноцентральные черты определили диалектную основу английского национального языка.
Другими путями шло развитие немецкого национального языка. Вследствие длительной феодальной раздробленности Германии в ней вплоть до XVI в. не проявлялась ориентация на один диалект; формирование национальной нормы затянулось на несколько веков, вплоть до XVIII в., а местные диалекты, хотя и бесписьменные, до сих пор играют в жизни немецкого народа большую роль, чем местные диалекты во многих других странах.
В период перехода от феодализма к капитализму молодая национальная буржуазия предъявляет к языку определенные требования. Развитие наук и общенациональной культуры нуждается в установлении закрепленных норм языка, которых не было в языках народностей эпохи феодализма: в них наблюдались большие колебания в употреблении морфологических форм, значительные расхождения в произношении и распределении фонем, орфография письменных памятников отличалась неустойчивостью, в словоупотреблении отсутствовало единообразие.
Особенно актуальными вопросы нормализации языка становятся с введением книгопечатания. Если писцы канцелярий и даже писатели допускали значительные расхождения в орфографии, в морфологических формах и в словоупотреблении, то печатники с самого начала стремились к большему языковому единообразию, поскольку печатная продукция предназначалась для массового распространения. На нормализацию национальных языков направлялась сознательная деятельность писателей и ученых; создаются национальные грамматики, выходят словари и другие труды по вопросам языка.
Развитие национальных литератур является одним из главных факторов, способствующих окончательному сложению и закреплению языковых норм.
Многие из особенностей германских языков объясняются спецификой исторического развития того или иного языка, той ролью, которую играли в нем экстралингвистические факторы. Формирование национальных языков и сложение языковой нормы было одним из элементов общего исторического процесса сложения наций.
Формирование национальных литературных языков завершилось:
в Англии в XVI—XVI вв.,
в скандинавских странах в XVI в.,
в Германии в XVIII в.
В Норвегии существуют 2 формы литературного языка: риксмол (с 1929 букмол) - разговорный норвежский язык, в основе которого лежит, отчасти, литературный датский язык;
и лансмол (с 1929 нюнорск, или «новонорвежский») - синтезированный филологом И. Осеном на основе преимущественно западно-норвежских диалектов язык, в котором нет или почти нет следов датского влияния.
Для современной языковой ситуации характерна тенденция к слиянию их в единый язык, который называется «общенорвежским» (samnorsk).
Распространение английского языка за пределы Англии привело к созданию его литературных вариантов в США, Канаде, Австралии, Новой Зеландии. Немецкий язык в Австрии представлен его австрийским вариантом, в Швейцарии — двумя формами — швейцарскими диалектами (Schwyzertütsch) и литературным языком. В Люксембурге получил статус национального языка (1984) люксембургский язык, который сформировался на основе западномозельско-франкского диалекта немецкого языка.
Развитие науки, литературы, введение книгопечатания сыграли большую роль в закреплении и распространении языковой нормы. Большая часть современных германских языков обладает устойчивой, давно сложившейся нормой. Таковы, например, языки английский, шведский, датский, исландский, нидерландский (в Нидерландах).
Позднее завершилось формирование литературной нормы немецкого языка, что объясняется политической и экономической раздробленностью Германии вплоть до второй половины XIX в.
Не закончился процесс установления единой литературной нормы в Норвегии; долгое существование этой страны как колонии Дании создало своеобразную языковую ситуацию, которая не имеет параллели в мире. Особенности развития нидерландского языка в Бельгии в условиях двуязычия объясняют причины некоторых колебаний в норме, процесс окончательного формирования которой еще продолжается.
Некоторые из германских языков не получили статуса полноправного литературного языка. Так, фарерский язык используется на Фарерских островах наряду с датским. Фризский язык, несмотря на заметное возрастание его роли во Фрисландии, все же до сих пор остается по преимуществу языком устного общения. Однако устойчивость или, напротив, неустойчивость нормы не всегда следствие «молодости» языка в качестве литературного. Как было показано, именно нидерландскоязычные области современной северной Бельгии (Фландрия и Брабант) явились очагом возникновения письменной нормы в средненидерландский период, но длительный перерыв в литературной традиции в XVI—XIX вв. привел к утрате нормы. Напротив, язык африкаанс, еще сто лет тому назад практически бесписьменный и признанный государственным лишь в 1925 г., обладает устойчивой нормой. То же относится и к фарерскому языку, орфография которого была создана в середине XIX в. и который был признан основным языком Фарерских островов только в 1948 г. Несмотря на то, что фризский язык стал регулярно использоваться в качестве литературного совсем недавно, его норма отличается устойчивостью.
Очень сильно различаются германские языки. По числу говорящих на них самый распространенный — английский, на котором говорят около 300 миллионов человек и который в настоящее время — важнейший язык международного общения, в то же время на исландском говорят около 225 тысяч, а на фарерском всего 35 тысяч человек. Общее же количество говорящих на германских языках превышает 400 миллионов.
2. Сходства и различия современных германских языков. Фонетика
Многие характерные черты германских языков не могут быть непосредственно связаны с внешней историей, а объясняются внутриязыковыми законами и тенденциями, действующими в отдельных языках. Это касается грамматического и, в еще большей мере, фонетического строя, а также лексического состава. Однако у языков, которые в конечном счете восходят к одному общему источнику, в данном случае — к германскому языку-основе, к прагерманскому, должно быть нечто общее, некий инвариант, черты, присутствующие в каждом из них.
ФОНЕТИКА
Исходная система общегерманского вокализма (i, u, е, а, ī, ū, æ, ō, еu, ai, аu) подверглась значительной модификации в результате многочисленных перегласовок, преломлений и других фонетических процессов (например, «великий сдвиг гласных» в английском языке, изменения в наборе и распределении долгих и кратких гласных в исландском, развитие дифтонгов в фарерском).
При всем значительном разнообразии звуковых систем современных германских языков у них есть некоторые общие черты.
Общность эта состоит, прежде всего, в структуре слога.
Передняя периферия слога лишь в крайне немногочисленных случаях превышает три фонемы, что вообще характерно для языков мира, а большинство трехфонемных передних периферий составляют сочетания s/š + глухой смычный + сонант: str/štr, 92 spr/špr, kr, skl.
Задняя периферия слога тоже сравнительно редко в нефлектированных формах превышает три фонемы, что также типично для языков мира.
Ударные слоги в большей части германских языков могут быть краткими (краткий гласный + краткий согласный) или долгими (обычно долгий гласный + краткий согласный или краткий гласный + группа согласных).
В норвежском, шведском, исландском и фарерском, с другой стороны, возможны только долгие ударные слоги (краткий гласный + долгий согласный или группа согласных, долгий гласный + краткий согласный), т. е. эти языки характеризуются так называемым слоговым равновесием.
Для германского вокализма характерно наличие — разумеется, с известными вариантами — фонем а, е, i, о, u.
В целом германским языкам несвойственны равновесные и восходящие дифтонги.
Безусловно, преобладает динамическое ударение, тонемы (два типа) характерны лишь для шведского и норвежского; в датском шведскому и норвежскому музыкальному ударению генетически соответствует т. наз. толчок — резкое смыкание голосовых связок ([ср. дат. anden (со смычкой) 'утка' — anden (без смычки) 'другой').
Для германских языков характерно также наличие дифтонгов (единственное исключение — шведский язык); далеко не все эти дифтонги восходят к древним, в большинстве случаев они представляют собою продукт более или менее недавней дифтонгизации монофтонгов.
Количество и характер дифтонгов различаются по языкам (ср. 3 дифтонга в немецком с 26 дифтонгами и 6 трифтонгами в фризском).
Поразительно живучим оказался аблаут. Помимо древних случаев словообразования, он лучше всего сохранился у сильных глаголов, которые остались — при всех упрощениях грамматического строя — во всех германских языках, кроме африкаанс. Правда, в большинстве современных германских языков сохранилось лишь три ступени аблаута (не различается единственное и множественное число претерита); четыре ступени сохраняются лишь в исландском языке и отчасти в шведском.
Умлаут всего отчетливее представлен в немецком (умлаут на i) и исландском (умлаут на i и u), а также в фарерском (где, однако, много случаев выравнивания).
В большинстве же германских языков умлаут представлен во многих изолированных словоформах (ср. англ. man — men, teach — taught) и в словообразовании (ср. англ. long — length).
Некоторые из германских языков обладают весьма специфическими фонетическими особенностями (ср. назализованные гласные в африкаанс и фризском, глухие сонанты в исландском и фарерском, альвеолярные 93 согласные в английском, тоническое ударение в норвежском и шведском, сильный приступ в немецком и отчасти в нидерландском и т. д.).
Очень неравномерно представлена редукция окончаний в германских языках, но в целом можно сказать, что для большинства из них не характерно наличие в грамматических показателях каких-либо иных звуков, кроме [ə] (ср. английский, немецкий, нидерландский, датский, фризский,африкаанс).
Далее всего редукция зашла в английском и африкаанс, где в ряде случаев апокопе (отпадению) подверглось и конечное [ə] (например, в инфинитиве). Практически не затронуты редукцией исландский, фарерский и шведский.
В области консонантизма современных германских языков можно отметить следующие особенности:
Для большинства германских языков не характерны долгие согласные; они имеются только в норвежском, шведском, исландском и фарерском.
В последней группе языков структура многих ударных слогов резко отличается от структуры ударных слогов в западногерманских и датском языках.
Во всех германских языках есть глухие смычные (р, t, k), щелевые (f, s, j, v, h) и сонанты (1, m, n, ŋ, r или R).
В большинстве языков есть также звонкие смычные (b, d, g); в части языков — в исландском, фарерском и датском — все смычные глухие, но различаются сильные аспирированные, т. е. придыхательные (р, t, k), и слабые неаспирированные, т. е. произносимые без придыхания: они обозначаются буквами b, d, g, но произносятся, следовательно, совсем не так, как, например, в немецком или английском.
В общем для германских языков характерна аспирация звуков р, t, k в большей части позиций; исключением является нидерландский и африкаанс, где глухие смычные всегда неаспирированы.
Явление оглушения концов характерно лишь для части германских языков; здесь в первую очередь надо назвать немецкий, где происходит оглушение даже конца слога (ср. abdecken [َ ’َ apَ dεkən] 'открывать', endlich [’εntliç]'наконец').
Напротив, звонкие концы характерны для английского, фризского, шведского и норвежского.
Аффрикаты представлены только в части западногерманских языков: в немецком [ts], [pf], английском [ʧ], [ʤ], фризском [ʧ], [dz], а также в шведском [tç] и фарерском [ʧ], [ʤ].
К особенностям фонетики отдельных германских языков относятся:
альвеолярные согласные в английском,
какуминальные, или постальвеолярные согласные в шведском, норвежском,
назализованные гласные и дифтонги в африкаансе и фризском,
отсутствие смычного [g] в нидерландском и африкаансе,
твердый приступ в немецком и нидерландском и др.
3. Грамматика
В области грамматики современные германские языки характеризуются значительным разнообразием.
Особенно велики различия в отношении морфологии. Тем не менее, и здесь можно выделить некоторые черты, свойственные всем германским языкам, а также черты, характерные для большей части.
Общим для всех современных германских языков является набор частей речи. Во всех них имя четко делится на существительное и прилагательное. Отличия же проявляются в инвентаре грамматических категорий и граммем (членов грамматической категории), очень богатом у одних языков (например, у исландского) и очень бедном у других (например, у африкаанс), и в звуковом составе показателей этих категорий и граммем.
Некоторые из грамматических систем германских языков подвepглись в процессе исторического развития значительному упрощению, утратив большую часть флексий. Всего дальше пошли по пути английский и особенно африкаанс — последний полностью утратил род и падеж существительного, изменение глагола по лицам и числам.
Напротив, немецкий, фарерский и особенно исландский отличаются большим богатством морфологии. В этих языках сохраняются три грамматических рода, четыре падежа (правда, в фарерском родительный падеж употребляется лишь в книжном стиле).
Для основной же массы германских языков характерно упрощение родовой системы и системы склонения.
Тенденция к аналитизму наиболее четко проявляется в именном склонении. Категория падежа в большинстве языков представлена оппозицией общего и родительного (притяжательного) падежей (в английском, датском, шведском, норвежском, нидерландском, фризском), четырехпадежная система сохранилась только в немецком, исландском, фарерском языках, а в африкаансе формальные показатели падежа отсутствуют.
Падежные отношения выражаются в большинстве языков преимущественно порядком слов и предложными конструкциями.
Категория числа двучленная (единственное — множественное), но формально выражено только множественное число, причем наибольший набор показателей отмечен в немецком и норвежском языках (5), наименьший — в английском (1).
В скандинавских языках форма множественного числа существительных определяет также тип склонения.
Трехродовая классификация существительных (мужской, женский, средний род) сохранилась в 5 из 11 германских языков (в немецком, норвежском, исландском, фарерском, идише), в шведском, датском, нидерландском, фризском представлены 2 рода — общий и средний, в английском и африкаансе категории рода нет.
Свойственное германским языкам наличие двух типов склонения прилагательных — сильного, включающего местоименные окончания, и слабого, являющегося германской инновацией, сохранилось в немецком и скандинавских языках, тогда как в нидерландском и африкаансе оно представлено в виде сильной и слабой форм прилагательного, а в английском отсутствует.
Для всех германских языков характерна довольно дифференцированная система местоимений. В парадигму склонения личных местоимений, где именительный падеж (общий/субъектный) противопоставлен косвенным (объектным) падежам, входит от 2 до 4 падежных форм, ср. субъектно-объектный в африкаансе, им., род., дат., вин. п. в исландском языке.
У числительного порядковые во всех германских языках формально противопоставлены количественным.
Во всех германских языках есть артикли — определенный (в скандинавских языках он суффигированный, т. е. присоединяется к концу существительного) и неопределенный (отсутствует в исландском и фарерском).
Глагол обнаруживает значительное сходство у всех германских языков. Для системы спряжения характерна классификация по способу образования претерита: сильные глаголы образуют формы претерита с помощью аблаута, слабые используют дентальный суффикс.
Все они, в общем, характеризуются одной системой времен, включающей презенс, претерит (имперфект, простое прошедшее), перфект, плюсквамперфект (давнопрошедшее), будущее I и II, будущее в прошедшем I и II. Характерно, что наиболее велики различия в области употребления перфекта/претерита: употребление этих времен в английском и скандинавских языках, с одной стороны, значительно отличается от их использования в немецком и нидерландском. Выпадает из схемы лишь африкаанс, где нет претерита и плюсквамперфекта. В исландском нет специальной формы будущего времени.
Система длительных времен характерна лишь для английского языка. Наибольшее число временных форм представлено в английском (16), наименьшее — в датском и африкаансе (6), причем в последнем 5 из 6 форм являются аналитическими.
Аналитические глагольные формы, состоящие из вспомогательных глаголов и неличных форм (инфинитив, причастие, супин), широко представлены в германских языках.
Футурум образуется сочетанием вспомогательного глагола (у большинства модального или альтернативного из двух модальных) и инфинитива I; формы перфекта — соединением вспомогательных глаголов с исконным значением «иметь» и «быть» и причастия II.
Категория лица в системе глагола морфологически не выражена в шведском, норвежском, датском, африкаансе и идише и передается приглагольным личным местоимением. В других языках личные глагольные 96 окончания сохранились (наиболее полно в немецком и исландском, слабее в нидерландском, фарерском, английском и фризском языках).
В германских языках нет грамматической категории вида, видовые значения выражаются оппозицией временных форм (претерит/перфект, длительные/недлительные формы), описательными конструкциями. Двучленная категория залога (актив-пассив) выражается оппозицией личных форм и конструкций с глаголами «быть» и «становиться» + причастие II (в английском языке только с глаголом «быть»).
В континентальных скандинавских языках имеется два страдательных залога — флективный на -s, -st и аналитический.
Категория наклонения представлена трехчленной оппозицией индикатив/императив/конъюнктив (кондиционалис), наибольшие различия по языкам отмечены в плане содержания и формального выражения конъюнктива, который в ряде языков имеет флективные и аналитические формы.
В отношении синтаксиса также можно отметить несколько общих черт.
Все германские языки, как, впрочем, все современные индоевропейские языки, — языки номинативного строя. Все они характеризуются сравнительно регламентированным порядком слов, особенно в отношении глагола-сказуемого (ср. твердый порядок слов в английском, африкаансе, рамочная конструкция в немецком).
Инверсия наблюдается при эмфазе, в вопросительных, побудительных и придаточных предложениях. Имеются определенные закономерности расположения слов в придаточных предложениях (особенно в бессоюзных условных).
Характернейшей чертой главных повествовательных предложений всех современных германских языков является позиция финитного глагола на месте второго члена предложения. Это правило соблюдается и в тех случаях, когда являющиеся темой обстоятельство, дополнение или предикатив занимают первое место: нем. In Berlin habe ich sofort eine Unterkunft gefunden 'В Берлине я сразу нашла пристанище'. При рематическом подлежащем, занимающем третье место в предложении, на первое место ставится мнимое подлежащее: нид. Er heeft iemand de ruit gebroken 'Кто-то разбил стекло'. Лишь в английском языке при вынесении на первое место в предложении названных членов подлежащее остается перед сказуемым: Yesterday Jones wrote a letter 'Вчера Джоунз написал письмо'.
Важнейшие случаи иного порядка слов в СГЯ таковы.
Финитная форма глагола занимает первое место в общевопросительных предложениях, ср.: англ. Has she really made it? 'Она действительно это сделала?'; афр. Sal jy dit dadelik doen? 'Вы это действительно сделаете?'.
В бессоюзных условных и уступительных придаточных предложениях, а также в желательных (главных) финитная форма глагола стоит на первом месте: нем. Hatte ich es früher gewißt, würde ich nicht gekommen sein 'Если бы я знал это 97 раньше, я бы не пришел'.
Постановка финитной формы глагола на первое место в предложении, кроме названных случаев, для СГЯ не характерна.
Особенностью многих современных германских языков является смещение предлога, управляющего вопросительным словом, на место после главных членов предложения: англ. What are you looking for? 'Что ты ищешь/вы ищете?'.
В нидерландском и фризском возможно также дистантное расположение элементов местоименных наречий: нид. Ik ben er niet tevreden over 'Я им недоволен'.
Генитивное определение (в той мере, в какой оно вообще характерно для того или иного языка) в основной массе германских языков находится в препозиции: англ. Shakespeare's sonnets 'сонеты Шекспира'.
Постпозиция генитивного определения характерна для немецкого (преимущественно) и исландского языков, т. е. для языков с наиболее развитой системой флексий: нем. die Stimme meiner Mutter 'голос моей матери'.
Общепринятый взгляд, согласно которому степень свободы порядка слов в языке находится в прямой зависимости от богатства его морфологии, в целом материалом германских языков подтверждается, однако его не следует абсолютизировать.
Конечно, к примеру, исландский язык характеризуется значительно большей вариативностью в линейном развертывании предложения, чем африкаанс.
Однако факты немецкого языка недостаточно хорошо согласуются с этим тезисом: хотя в этом языке состав граммем близок к исландскому, порядок слов в нем, в общем, сравнительно жесткий. Даже в развившемся из немецкого и близком к нему идише порядок слов более гибкий.
Причина, видимо, кроется в том, что немецкий литературный язык в очень сильной степени кодифицирован, поэтому характерные для него структуры расположения элементов предложения, в том числе рамочные конструкции, допускают очень немного вариантов (в основном эти варианты связаны с различным актуальным членением предложения).
Напротив, исландская синтаксическая норма отражает реальную речевую практику с характерным для разговорного стиля более или менее свободным порядком слов.
Почти все литературные германские языки мононегативны, т. е. для отрицательного предложения характерно одно отрицание, ср. англ. I have never heart about him 'Я никогда о нем не слышал'. Полинегативизм, т. е. использование в одном отрицательном предложении более одного отрицания, характерен только для африкаанс и идиша, см. ид. ix hob dos keinem nit gezogt 'я это никому не говорил'. В африкаанс отрицательная частица 98 nie, как правило, должна заканчивать отрицательное предложение и поэтому может повторяться: ek het dit nie gesien nie 'я этого не видел'.
3. Лексика
Всего отчетливее общность современных германских языков проявляется в лексике.
При многочисленных отличиях у отдельных языков от общегерманского словарного фонда множество понятий в каждом из них обозначается лексемами, восходящими к изначально одной единице, хотя, разумеется, немало отклонений в значениях, и звуковые оболочки этимологически тождественных лексем могут существенно различаться из-за особенностей их звукового развития, ср., например, лексемы «хлеб» и «идти»: англ. bread, go, нем. das Brot, gehen, нид., афр. brood, gaan, шв. brod, ga и т. д.
Однако важно то, что основная масса слов служебных (большинство вспомогательных глаголов, предлогов, союзов и т. д.) и заместительных (личные, притяжательные, указательные и другие местоимения) германских языков этимологически тождественны.
Описание лексики одного конкретного языка или группы языков сопряжено со значительными трудностями. Эти трудности обусловлены несколькими причинами.
Во-первых, лексический состав какого-либо языка насчитывает многие тысячи единиц. Уже по этой причине его описание в принципе не может быть исчерпывающим — таким, как описание фонемного состава или грамматического строя.
Во-вторых, лексика при всей устойчивости ее основного ядра — наиболее изменчивый уровень языка, в котором непосредственно и «оперативно» отражаются перемены в жизни языкового коллектива.
В-третьих, в словарном составе языка отчетливо проявляется то, что условно можно назвать «капризами» языка, т. е. необъяснимые, по крайней мере с современной точки зрения, различия в «уровне специализации», лексические лакуны и т. д.
Так, русскому слову «рука» в германских языках соответствуют лексемы со значением «часть тела от плеча до запястья (включая кисть)», ср.: нем. der Arm, исл., фар. armur, англ. arm, и «кисть» — нем. die Hand, англ., шв., нид. hand и т. д.; ср. аналогичное положение с русской лексемой нога и ее соответствиями в германских языках. В данном участке лексики русский язык более «абстрактен», чем германские. Сходное соотношение наблюдается между русской семой стена, англ. wall, с одной стороны, и нем. die Wand и die Mauer, норв. vegg и mur и т. д. — с другой, где второе слово обозначает каменную стену.
Обратное положение, однако, наблюдается при сравнении англ. лексемы come, нем. kommen и т. д. с ее русскими соответствиями прийти, приехать, прилететь и т. д.
С генетической точки зрения в лексике каждого из современных германских языков и всех их вместе взятых можно выделить, по крайней ме- 99 ре, три различных пласта:
общеиндоевропейские лексемы,
германские лексемы
заимствования.
Общеиндоевропейская и общегерманская лексика рассматривалась раньше, здесь же обратимся к заимствованиям. Заимствованные лексемы в СГЯ можно разделить на заимствования из других германских языков и заимствования из негерманских языков.
Заимствования из других германских языков
Среди заимствований из других германских языков наиболее значительны массивы слов нижненемецкого происхождения в континентальных скандинавских языках и слов английского происхождения в большинстве других языков. Нижненемецкие заимствования в шведском, датском и норвежском восходят к временам расцвета Ганзейского союза (XIV—XVI вв.).
В этот период в названные языки вошло множество слов, обозначавших новые тогда понятия из области ремесленного производства, строительства, архитектуры, военного дела, торговли, социальных отношений, названия многих товаров и др., ср. (приводятся норвежские примеры, после чего в скобках даются нижненемецкие исходные слова): redskap 'орудие, инструмент' (rêdeschap), verksted 'мастерская' (werkstede), mester 'мастер' (meister).
Множество слов, обозначающих различные новые для скандинавского быта предметы, также вошло в эти языки в рассматриваемый период, например: gaffel 'вилка' (gaffel, gaffele), krus 'кружка' (krûs, krôs), skap 'шкаф' (schap), kurv 'корзина' (korf), strømpe 'чулок' (strump), støvel 'сапог' (stevel) и т. д.
Помимо конкретных существительных из снн. был заимствован ряд абстрактных имен, ср.: angst 'страх' (angest, anxt), fare 'опасность' (vâre), ære 'честь' (êre), makt 'власть' (macht), lykke 'счастье' (gelucke, lucke), rykte 'слух' (gerüchte, rüchte),
а также ряд прилагательных: tapper 'смелый' (tapper), fri 'свободный' (frî), stolt 'гордый' (stolt), klok 'умный' (klôk), skjønn 'прекрасный' (schone), svak 'слабый' (swak), ekte 'настоящий' (echte, echt) и т. д.
Более того, из снн. был заимствован ряд префиксов и суффиксов: an-, be-, bi-, for-, ge; -bar, -else, -eri, -het, -inne, -ske.
Слова нижненемецкого происхождения, таким образом, широко представлены в самых разных пластах лексики континентальных скандинавских языков.
Характерно, что влияние немецкого литературного языка (верхненемецкого) на скандинавские было несравненно скромнее, хотя оно 100 также заметно, ср.: норв. stilleben 'натюрморт', sats 'набор; ставка', schäfer 'овчарка', schwung 'подъем', forlibe seg (шутл.) 'влюбиться', nachspiel 'импровизированное продолжение празднества', feinschmecker 'тонкий ценитель', weltschmerz 'мировая скорбь' и т. п.
Гораздо больше, нежели прямых заимствований, калек литературного немецкого языка, ср.: норв., дат. varehus, шв. varuhus, нид. warenhuis 'универмаг' (Warenhaus); норв., дат. tidsskrift, шв. tidskrift, исл. timarit, нид. tijdschrift 'журнал' (Zeitschrift); норв., дат. forord, шв. förord, нид. voorwoord 'предисловие' (Vorwort); норв., дат. skadefryd, шв. skadeglädje, нид. leedvermaak 'злорадство' (Schadenfreude); норв., дат. verdensberømt, шв. världsberömd, нид. wereldberoemd 'всемирно известный' (weltberühmt) и т. д.
Очень велик объем заимствований из английского языка почти во всех современных германских языках. Явление это сравнительно новое. До Второй мировой войны английское лексическое влияние в общем было довольно незначительным; оно ограничивалось техническими и спортивными терминами, а также лексемами, обозначающими реалии стран английского языка, прежде всего Англии и США.
Это можно проиллюстрировать на примере нидерландского языка. К названным заимствованиям относятся слова: wagon 'вагон', rail 'рельс', voetball 'футбол', goal 'гол', boksen 'бокс', tennis 'теннис', lord 'лорд', grog 'грог', tory 'тори' и т. д. После Второй мировой войны количество английских заимствований многократно возросло, слова и словосочетания, заимствованные прежде всего из английского языка США, относятся к различным сферам современной жизни, ср.: radar 'радар', laser 'лазер', computer 'компьютер, ЭВМ', combine 'комбайн', service 'сервис', team 'бригада, команда', test 'тест, испытание', bestseller 'бестселлер', survey 'обследование, инспекция', outsider 'аутсайдер', babysit(ter) 'приходящая няня', make-up 'макияж', snackbar 'закусочная', walkie-talkie 'портофон', come-back 'возвращение (на сцену, в спорт и т. п.)', scooter 'мотороллер' и т. п.
Практически во всех странах, где говорят на германских языках, делаются попытки в какой-то мере ограничить проникновение такого множества английских заимствований, этой, как ее называют, «английской болезни».
Английское влияние проявляется, конечно, не только в форме прямых заимствований, но и в форме калькирования, ср. примеры из норвежского (в скобках приводится исходная английская форма): kald krig 'холодная война' (cold war), skyggeregjering 'теневое правительство' (shadow cabinet), froskemann 'аквалангист' (frogman), feltarbeid 'полевые работы (сбор информации)' (field work).
Что касается других, негерманских, источников заимствования, то предварительно отметим следующее.
Во-первых, количество таких языков-источников очень велико. Роль их, конечно, различна. Так, из одних — греческого, латыни, французского и в несколько меньшей мере итальянского — в германские языки вошло множество слов, тогда как заимствования из некоторых других языков весьма малочисленны и порой составляют всего несколько лексем, как, например, заимствования из эскимосского: англ., нид., шв., дат. anorak, нем. Anorak, норв. anorakk 'анорак'; англ. kayak, нем. Kajak, нид., шв., дат., исл. kajak, норв. kajakk 'каяк'; слово katamaran 'катамаран', употребляющееся практически во всех германских языках, восходит к слову kattumaran 'связанные бревна' тамильского языка, из которого, видимо, нет других заимствований.
Во-вторых, целесообразно различать, так сказать, «заимствования для себя» и экзотизмы. Под первыми мы понимаем обозначения понятий из жизни заимствующего языкового коллектива, под вторыми — обозначения понятий (реалий) из жизни описываемого языкового коллектива. С этой точки зрения между употребляемыми в норвежском языке словами anorakk и katamaran, с одной стороны, и словами maharaja 'магараджа' и kral 'крааль' есть принципиальная разница. Первые обозначают классы предметов также норвежского быта, вторые используются только при описании жизни, соответственно, Индии и Южной Африки.
Очевидно, что состав экзотизмов каждого отдельного языка весьма неоднороден с точки зрения степени употребительности: есть достаточно частотные экзотизмы (ср. норв. kopek 'копейка', pagode 'пагода', pampa(s) 'пампасы') и весьма редкие, в сущности окказиональные. Разумеется, в составе экзотизмов каждого из германских языков есть своя специфика, поскольку между отдельными языковыми коллективами существуют свои связи, определяемые историческими, географическими и политическими факторами.
Например, в нидерландском языке больше экзотизмов индонезийского происхождения (ср. kampong 'двор, обнесенный забором; квартал, населенный местными жителями', baboe 'няня-туземка', sarong 'саронг (вид юбки)' и т. п.), нежели в других германских языках, поскольку Индонезия до 1949 г. была нидерландской колонией. В норвежском языке есть ряд слов, обозначающих реалии жизни саами, живущих в северных областях страны: kommager 'сапоги из оленьей шкуры', pesk 'длиннополый кафтан из оленьей шкуры мехом наружу', pulk 'большие сани в форме лодки', komse 'колыбель (деревянный каркас, обтянутый оленьей шкурой)' и т. д.; эти лексемы если и употребляются в других германских языках (кроме шведского), то окказионально.
Очевидно, что грань между экзотизмами и «заимствованиями себя» в известной мере условна, что можно показать на примере названий блюд, напитков, игр, танцев и т. п. Итальянское блюдо pizza 'пицца' распространилось во многих странах, и поэтому изначальный экзотизм превратился в обозначение «своего» явления. То же относится к названию первоначально американского напитка coca-cola 'кока-кола', названию латиноамериканского танца cha-cha-cha 'ча-ча-ча', обозначению уругвайской по происхождению карточной игры canasta 'канаста' и т. д.
В-третьих, сказанное выше о влиянии географических, исторических и политических факторов на состав экзотизмов в том или ином германском языке полностью относится к заимствованиям вообще.
Классический пример — английский язык, который в результате норманнского завоевания Англии вобрал в себя колоссальное количество слов из французского.
Нидерландский язык также, хотя и в меньшей мере, чем английский, усвоил много заимствований из французского, поскольку область его распространения непосредственно примыкает к области распространения французского; ср. отсутствующие в других германских языках лексемы employé 'служащий, работник', cadeau 'подарок', canard 'утка, ложный слух'. (Характерно, что в литературе средненидерландского периода, в том числе и в народном эпосе — «О Рейнарде Лисе», число слов французского происхождения очень велико; многие из слов того периода были впоследствии утрачены.)
Помимо прямых заимствований из французского, в нидерландском много семантических заимствований, т. е. калек, ср.: kleinzoon 'внук' (фр. petit-fils), schoondochter 'невестка, сноха' (belle fille), gevaar lopen 'подвергаться риску', ср. нем. Gefahr laufen (encourir danger) и др. В идише, значительная часть носителей которого уже много веков живет в окружении славяноязычного населения, много славянизмов.
В-четвертых, говоря о языке, являющемся источником того или иного слова или словосочетания, обычно подразумевают язык, которому они 103 принадлежат, что, однако, не предполагает заимствования непосредственно из данного языка.
Так, названное выше слово katamaran вошло в нидерландский, датский и другие германские языки не непосредственно из тамильского, а через посредство английского. Норвежское слово kybemetikk 'кибернетика', конечно, восходит к гр. kybernetes 'кормчий, рулевой', но создан этот термин не в Норвегии, а является норвегизированной формой английского слова cybernetics, созданного в 1948 г. американским математиком Норбертом Винером.
Даже древнейшие заимствования из латыни в германские диалекты едва ли осуществлялись у каждого племени в результате непосредственного общения с римлянами, а, несомненно, во многих случаях передавались от племен, непосредственно контактировавших с римлянами, к более отдаленным соседям. Во многих случаях мы просто не знаем, вошла ли данная лексема в данный язык непосредственно из языка-источника или через посредство какого-либо другого языка (или нескольких промежуточных языков).
Итак, в следующем ниже разделе будут рассмотрены только основные языки — источники заимствований в германские языки. Вне рассмотрения будут оставлены экзотизмы. Не будут учитываться промежуточные звенья заимствований (тем более, что во многих случаях они неизвестны).
Негерманские языки — источники заимствований в германских языках
Важнейшие негерманские языки — источники заимствований в германских языках: латынь и греческий, французский, итальянский и древнееврейский.
Классические языки (латынь и греческий).
Можно выделить, по крайней мере, четыре пласта заимствований из этих языков, причем первый пласт составляют только латинские заимствования. Древнейший пласт латинских заимствований восходит к эпохе первых контактов германских племен с Римской империей. Знакомясь с неизвестными для них ранее элементами культуры Рима — преимущественно материальной, древние германцы перенимали и обозначения.
Это, прежде всего, различные сельскохозяйственные термины (в том числе названия неизвестных германцам культурных растений), термины строительного дела, торговые термины, названия предметов утвари и быта, термины, связанные с более развитой римской военной техникой, и т. д., ср. (приводятся немецкие слова, в скобках указана исходная латинская форма): Sichel 'серп' (secula), Wein 'вино' (vinum), Käse 'сыр' (caseus), Kohl 'капуста' (caulis), Birne 'груша' (pirum), Mauer 'стена (каменная)' (murus), Keller 'погреб' (cellarium), Turm 'башня' (turris), Ziegel 'кирпич' (tegula), Fenster 104 'окно' (fenestra), kaufen 'покупать' (cauponare < caupo 'торговец вином'), Münze 'монета' (moneta), Zoll 'пошлина' (toloneum), Sack 'мешок' (saccus), Kessel 'котел' (catillus, уменьш. от catinus), Straße 'улица' (strata (via) 'вымощенная дорога'), Wall 'вал' (vallum) и многие другие.
В этот период появляются также кальки. Хрестоматийным примером такого семантического заимствования являются древнегерманские обозначения дней недели: двн. sunnuntag (совр. Sonntag) 'воскресенье' (dies solis, букв. 'день солнца'), manintag (совр. Montag) 'понедельник' (dies lunae букв. 'день луны'), mittwoche (совр. Mittwoch) 'среда' (media hebdomas букв. 'середина недели');
имена древнеримских богов заменены в рассматриваемых названиях именами древнегерманских божеств: двн. donerestag, букв. 'день Донара (совр. Donnerstag) 'четверг' (dies Jovis, букв. 'день Юпитера').
Второй пласт заимствований из классических языков связан с христианизацией стран германских языков. К этому слою относятся, например, такие заимствования из греческого, как нид. bijbel 'Библия' (biblia — мн. ч. от biblion 'небольшая книга'), priester 'священник' (presbyteros), kerk 'церковь' (kyriakon), bisschop 'епископ' (episkopos или лат. episcopus), engel 'ангел' (aggelos или лат. angelus); из латыни: нид. duivel 'дьявол' (diabolus), prediken 'проповедовать' (praedicare), non 'монахиня' (nonna), klooster 'монастырь' (claustrum) и т. д. К этому же пласту относятся и кальки типа dopen 'крестить', ср. гот. daupjan (первоначальное значение 'погружать в воду', ср. diups 'глубокий') — эквивалент гр. baptizein с тем же изначальным значением.
Следует иметь в виду, что христианизация германских народов длилась много веков, поэтому заимствования этого рода существенно различаются хронологически от языка к языку.
Следующий пласт заимствований из латыни и греческого относится к средневековой науке. Здесь следует отметить три момента.
Во-первых, немалая часть этого лексического пласта, в сущности, представляет собою часть предыдущего: средневековое образование было церковным, и церковь имела свои школы, обычно при монастырях, где изучалась латынь, в монастырях же осуществлялись переводы, писались богословские сочинения и т. д.
Во-вторых, часть рассматриваемых лексем этого периода является не прямыми заимствованиями из классических языков, а словами, созданными в ту эпоху из латинских и греческих корней, т. е. лексическими единицами, в данной форме в классических языках не представленными, либо новыми значениями слов классических языков.
Наконец, в-третьих, поскольку языком церкви и науки в средние века была латынь, многие новые слова сначала создавались в латинской форме и лишь потом подвергались изменениям, характерным при заимствовании.
Примерами единиц данного пласта могут служить датские слова: skole 'школа' (лат. schola < rp. scholė первоначально 'свободное время', т. е. 'время, которое можно использовать для ученых занятий', professor 'профессор' (лат. professor 'публично провозглашающий'), student 'студент' (лат. прич. наст. вр. от studere 'изучать', первоначально 'стараться'), grammatik 'грамматика' (от rp. gramma 'буква').
Примерами новых значений слов классических языков могут служить лексемы universitet 'университет' (лат. universitas 'общность' от universus 'целый, общий'), fakultet 'факультет' (лат. facultas первоначально 'способность, возможность' от facere 'делать').
В этот период создается также множество калек, ср.: нем. das Gewissen, нид. geweten, фриз. gewisse, норв. samvittighet, дат. samvittighed, шв. samvete, исл. samviska 'совесть' (лат. conscientia), нем. beschreiben, нид. beschrijven, норв., дат. beskrive (из нижненем.) 'описывать' (лат. describere), нем. der Umstand, нид. omstandigheid, фриз. omstannichheit, норв. omstendighet 'обстоятельство' (лат. circumstantia, в свою очередь из rp. peristasis), нем. der Eindruck, нид. indruk, фриз. yndruk, дат. indtryk 'впечатление' (лат. impressio) и т. д. ).
Последний пласт заимствований из классических языков — научные, технические и другие термины нового и новейшего времени — представляют собою, как и упомянутая выше часть слов предшествующего периода, в основном единицы, созданные из корней латинского и греческого языков (приводятся норвежские примеры) teknikk 'техника' (от гр. techne 'ремесло, искусство'), elektrolyse 'электролиз' (от rp. elektron 'янтарь' и lysis 'растворение'), fotografi 'фотография' (от rp. phos, род. п. photos 'свет' и grapho 'пишу'), valens 'валентность' (от лат. valentia 'сила'), leukemi (levkemi) 'лейкемия' (от гр. leukos 'белый' и haima 'кровь'), liberalisme 'либерализм' (от лат. liber 'свободный'), substrat 'субстрат' (от лат. substratum 'основа, подкладка' < sub- 'под', stratum 'слой'), økologi 'экология' (от гр. oikos 'дом, родина' и logos 'речь, разум, учение').
Нередки сочетания в одном слове греческих и латинских элементов, ср. норв. telekommunikasjon 'телекоммуникация' (от гр. tele 'дальний' и лат. communicatio 'связь'), klaustrofobi 'клаустрофобия' (от лат. claustrum 'монастырь' и гр. phobos 'страх').
Французский язык оказал значительное влияние на лексику германских языков, в особенности в обозначении понятий из области духовной жизни, политики, дипломатии, военного дела, коммерции, кулинарии и т. д., ср. шв. (в скобках французские слова-источники): litteratur 'литература' (littérature), balett 'балет' (ballet), regissör 'режиссер' (régisseur), uvertyr 'увертюра' (ouverture), vernissage 'вернисаж' (vernissage), parti 'партия' (parti), regim 'peжим' (régime), chargé d'affaires 'поверенный в делах' (chargé d'affaires), doyen 'дуайен' (doyen), aggression 106 'агрессия' (agression), sergeant 'сержант' (sergent), bataljon 'батальон' (bataillon), kasern 'казарма' (caserne), finanser 'финансы' (finances), à jour 'по сегодняшний день' (à jour), sås 'coyc' (sauce), gelé 'желе' (gelée), passagerare 'пассажир' (passager), elegant элегантный' (élégant), charmant 'очаровательный' (charmant), celebritet 'знаменитость' (célébrité), chef 'шеф' (chef), nivå 'уровень' niveau), miljö 'среда' (milieu) и т. д.
Существенно, что в большом числе случаев заимствования из латыни в германские языки осуществлялись именно через французский язык. Так, дат., шв. и т. д. kultur 'культура' вошло в эти языки из немецкого, в который оно заимствовано из французского (из него же оно заимствовано в нидерландский), а фр. culture восходит к лат. cultura.
Немало в германских языках и семантических заимствований из французского, например: нем. die öffentliche Meinung, норв., дат. den offentlige mening и т.д. 'общественное мнение' (l' opinion publique); нем. Tagesordnung, нид. dagorde, норв., дат. dagsorden, шв. dagordning 'повестка дня' (ordre de jour); нем. auf der Höhe sein, норв. være på høyden, дат. være på højden 'быть на высоте' (être á la hauteur); нем. einem Mädchen den Hof machen, нид. een meisje het hof maken 'ухаживать за девушкой' (faire la cour á qn, ср. рус. уст. строить куры, норв. gjøre kur til noen) и т. д.
Особенно велико было влияние старофранцузского на английский язык, явившееся результатом норманнского завоевания. И в современном английском языке многие важнейшие понятия выражены словами романского происхождения: very 'очень', large 'большой', poor 'бедный', lake 'озеро', flower 'цветок', place 'место', doubt 'сомнение', fault 'вина' и т. д.
Довольно многочисленные заимствования из итальянского языка относятся прежде всего к сферам искусства, финансов и военного дела. Примерами могут служить следующие лексемы (приводятся немецкие слова): Ореr 'опера' (opera, сокр. от opera per musica 'музыкальное сочинение'), Konzert 'концерт' (concerto, первоначально 'созвучие'), Ваß 'бас' (basso, первонач. 'низкий'). Allegro 'аллегро' (allegro), Aquarell 'акварель' (aquarello), Galerie 'галерея' (galleria), Bank 'банк' (banco, banca, первоначально 'скамья', т. е. 'стол менялы'), Konto 'счет' (conto), Saldo 'сальдо' (saldo, первоначально 'целый, прочный'), netto 'нетто' (netto, первоначально 'чистый'), Kasse 'касса' (cassa, первоначально 'ящик'), Soldat 'солдат' (soldato, буквально 'оплачиваемый'), Каvallerie 'кавалерия' (cavalleria), Panzer 'броня; танк' (panciera) и др.
|
Скачать 93.13 Kb.