Этнография - Бромлей (учебник). Ю. В. Бромлея и г. Е. Маркова этнография Учебник

• Название: Ю. В. Бромлея и г. Е. Маркова этнография Учебник
• Анкор: Этнография - Бромлей (учебник).doc
• Дата: 18.02.2017
• Размер: 2.05 Mb.
• Имя файла: Этнография - Бромлей (учебник).doc
• Тип: Учебник; #2857
• страница: 3 из 33

История этнографической науки

Развитие человеческого общества сопровождалось расширением знаний людей об окружающем мире, накоплением сведений о соседних и дальних народах. Уже в древности наряду с этнографическими наблюдениями, в основе которых лежали естественная человеческая любознательность и военная, политическая и экономическая необходимость, предпринимались попытки теоретического обобщения фактических данных Так, еще в античное время сложилась гипотеза «трехступенчатого» развития хозяйства: от собирательства и охоты к скотоводству, а затем к земледелию. Она получила широкое распространение и оказывала влияние на взгляды многих ученых до конца прошлого века. В средние века продолжалось накопление этнографических наблюдений, но в условиях засилья церкви они не получили теоретического осмысления.

Развитие этнографических воззрений всегда было теснейшим образом связано с актуальными политическими и экономическими проблемами и борьбой идеологий. Это ясно проявилось в 18 в., когда материализм пошел на штурм схоластического учения церкви. Взгляды просветителей и энциклопедистов имели большое значение для развития этнографических представлений, а затем и этнографии как науки. Складывается концепция об универсальных закономерностях всемирно-исторического процесса. При этом «дикие» народы рассматриваются как ранний этап истории человечества. Разрабатывается метод ретроспективного анализа: представления о внеевропейских отсталых народах переносятся на европейскую древность. Зарождается сравнительно-исторический метод исследования явлений общественной и культурной жизни, который позднее в качестве сравнительно-этнографического применил для этнографии Ф Ласрито. Складывание этнографии как самостоятельной науки относится к середине 19 в. и связано с успехами естествознания, с развитием эволюционного учения, противопоставленного прогрессивными учеными того времени метафизическим канонам церкви. В борьбе с теологическими взглядами основоположники эволюционизма Ж. Б. Ламарк, Ч. Дарвин и многие другие создали теорию, согласно которой все в мире развивается и изменяется от простого к сложному, причем эволюция идет не случайно, а подчиняется определенным, универсальным закономерностям, и историческое развитие означает прогресс.

Это учение было положено в основу новой науки о народах — этнографии (этнологии), что выдвинуло ее на передний край борьбы материалистических и идеалистических идей. Используя теоретические положения эволюционизма, ученые стали исследовать историю первобытного общества и человеческую культуру, пользуясь при этом сравнительно-этнографическим методом. Среди создателей и классиков эволюционного направления в зарубежной буржуазной этнографии 19 в. следует назвать в первую очередь А. Вастиана, И. Бахофена, Д. Т. Мак-Леннана, Эд. Тейлора, Дж. Леббока, Л. Г. Моргана.

Особое место среди крупнейших ученых-эволюционистов занимает Л. Г. Морган, чьи труды были высоко оценены классиками марксизма. Ф. Энгельс отмечал, что Морган в границах своего предмета самостоятельно пришел к материалистическому пониманию истории. Морган был первым, кто предпринял попытку создать периодизацию истории первобытного общества на основе развития производства и культуры. Он показал исторический характер и значение рода как основной универсальной исторической ячейки первобытного общества. Большое внимание уделено в его трудах эволюции семьи и брака, системам родства. Широко известны его труды по этнографии североамериканских индейцев. Вместе с тем Морган, как и большая часть других представителей эволюционистского направления, занимал идеалистические позиции по ряду методологических проблем. Ошибочными оказались некоторые его взгляды по истории семьи и брака. Нуждается в пересмотре на основании современных научных данных его периодизация истории первобытного общества. Однако все это не снижает заслуг Л. Г. Моргана в развитии этнографической науки и создании теории первобытного общества.

Развитие эволюционизма в этнографии и эволюционная теория в целом оказали на науку своего времени огромное прогрессивное влияние и объективно способствовали победе материализма над учением церкви. В этом, как и в признании наличия закономерностей в историческом процессе и развитии культуры, в признании общности всей человеческой культуры, состоят важнейшие заслуги эволюционизма. Эволюционизм был также направлен против расизма и прочих антигуманных концепций.

Однако со временем, особенно к концу 19 в., все в большей степени стали проявляться слабые стороны эволюционной теории и метода. Стало очевидно, что новый обширный фактический материал плохо согласовывался с эволюционистскими схемами и зачастую противоречил им. Так, оказалась ошибочной эволюционистская теория непрерывного прямолинейного развития общества от простого к сложному путем количественных изменений. Действительность же подчинялась не простым эволюционным, а более сложным, диалектическим законам развития. К ошибкам нередко приводил и сравнительно-этнографический метод, особенно в тех случаях, когда сопоставлялись явления, относящиеся к разным историческим эпохам и географическим ареалам, что часто встречалось в произведениях эволюционистов. К ошибочным выводам приводил зачастую ретроспективный «метод пережитков», когда те или иные явления рассматривались как пережитки прошлого и по ним пытались реконструировать предшествующие этапы развития. В действительности оказывалось, что многие «пережитки» были на самом деле живыми, действующими общественными институтами. Для некоторых представителей эволюционистского направления была характерна биологизация общественных процессов, а также преувеличение значения в них психологических явлений.

К концу 19 и особенно в начале 20 в. все в большей степени стала развертываться критика теоретических и методических концепций эволюционизма. Причем велась эта критика как со стороны реакционных, так и прогрессивных ученых. Во многом она была справедливой и отмечала действительные недостатки эволюционистского учения. Но обычно отрицалось и то наиболее ценное, что было достигнуто эволюционистским учением: представление об универсальности исторических законов развития общества, идеи единства человечества и его культуры.

В ходе критики эволюционистской теории и метода стали возникать новые этнографические учения, немало, впрочем, заимствовавшие у эволюционизма. Следует подчеркнуть, что эти учения не внесли существенного вклада в теорию и их методологические позиции были, как правило, шагом назад по сравнению с эволюционизмом. Многие антиэволюционистские направления имели ярко выраженный реакционный идеалистический характер, а часть их вообще ставила своей целью реабилитацию библейского учения.

В конце 19 — начале 20 в. все большее распространение получают концепции, основанные в той или иной степени на признании диффузии как главного фактора в развитии культуры, а этнографии — как науки о культуре. Явления культурной диффузии были хорошо известны и в прошлом. О них писали еще античные авторы, не говоря уже об эволюционистах. Но только в рассматриваемых направлениях миграция вещей и идей принималась за основу «исторического» развития культуры. Социально-экономическое развитие и универсальные исторические законы при этом частично или целиком отвергались. Большая часть сторонников диффузионизма рассматривала культуру в отрыве от ее живого носителя — этноса — как совокупность единичных, неповторяемых явлений.

Одним из первых направлений, связанных с идеей диффузии, было учение, известное под названием антропогеографии. Основатель этого учения Фридрих Ратцель и многие его последователи полагали, что определяющую роль в развитии культуры и общества играют диффузия и географическая среда.

Характерными представителями диффузионистского течения были школа «культурной морфологии» Лео Фробениуса, школа «культурных кругов» Фритца Гребнера и венская католическая «культурно-историческая» школа Вильгельма Шмидта, получившие большое распространение в начале 20 в. Хотя и с разных позиций, сторонники этих направлений вели критику эволюционизма, выступали против принципа историзма в этнографии, а тем самым против признания исторических закономерностей в развитии этнографических явлений.

Л. Фробениус разработал учение о «культурной морфологии», рассматривавшее развитие культуры с точки зрения биологических закономерностей. Вместе с тем трудами Фробениуса и его учеников был собран значительный фактический материал по этнографии народов периферии классовых обществ. Ф. Гребнер предпринял попытку объяснить развитие культуры не историческими закономерностями, а взаимодействием «культурных кругов», произвольно сконструированных им из некоторых явлений материальной и духовной культуры. Вильгельм Шмидт и его соратники, хотя и называли свою школу «исторической», в действительности выступали против историзма, понимая историю как диффузию вещей, идей, «культурных кругов». Выводы представителей школы строились по большей части на субъективных суждениях, что нередко сказывалось и на методике полевых исследований и достоверности собираемого материала. В. Шмидт в течение всей жизни безуспешно пытался «обосновать» ряд библейских положений: идею единобожия, представление об извечности моногамной семьи, об извечности частной собственности. В несколько более сдержанном и осторожном виде идеи диффузионизма развивались в трудах известных этнологов Р. Гейне-Гельдерна, У. Риверса и др.

Как определенное направление диффузионизм потерял свое значение еще в эпоху между двумя мировыми войнами, но некоторые представления, связанные с явлениями диффузии, играют известную роль и в современных этнографических концепциях.

Неокантианские философские идеи о непознаваемости исторического процесса оказали определенное влияние на формирование крупного течения в буржуазной этнологии, получившего наименование функционализма. Его создатель и глава Бронислав Малиновский видел задачи этнологии прежде всего в изучении функций культурных явлений, их взаимосвязей и взаимообусловленности. Положительным в учении Малиновского, А. Рэдклиф-Брауна и других сторонников функциональной теории был призыв изучать культуру каждого общества как единое явление, в котором все части связаны между собой выполнением определенных функций. Функционалистами был собран большой и достоверный полевой материал. Однако в. целом теория функционализма отличалась, крайним антиисторизмом и использовалась, особенно в Британской империи, для цепей колониального управления.

В Америке в конце 19 в. возникло новое учение — «американская школа исторической этнологии», основоположником которой был Франц Боас. Положительной стороной этого учения была борьба с расизмом и колониализмом. Но в целом Боас и его последователи относились отрицательно к широким теоретическим обобщениям и возможности выведения общеисторических закономерностей, к идее общности человеческой культуры. Боас считая, что культурные ценности разных народов несопоставимы. Эта же идея легла в основу другого направления в американской этнологии, так называемого культурного релятивизма.

Примерно в то же время во Франции складывается «социологическая» школа Эмиля Дюркгейма, исходившая из философских идей неопозитивизма. Дюркгейм и его сторонники избрали предметом своего исследования общество, в котором они изучали системы нравственных связей, этнопсихологию. При этом они рассматривали каждое общество как изолированное явление, отрицая тем самым исторические законы развития.

Подобные же тенденции наблюдались в 1920—1930-х годах в Германии и США. Так, в Германии представителем этнопсихологии выступил Рихард Турнвальд, создавший новое антиисторическое и реакционное по своей сущности направление — этносоциологию. Он был также одним из основателей учения аккультурации (восприятие одним народом культуры другого), много заимствовавшего у диффузионизма. Преемником Турнвальда стал В. Мюльман. В то же время в США возникает психологическое, или этнопсихологическое направление, сложившееся в значительной мере под влиянием идей З. Фрейда и его последователей.

Зигмунд Фрейд, известный врач-психиатр, создал учение о психоанализе и затрагивал в своих трудах некоторые проблемы истории первобытного общества и этнографии. Согласно его взглядам, поведение индивида и

жизнь целых обществ зависят в значительной мере от вытесненных в подсознание представлений и чувств. Явления культуры оказывались, по Фрейду, связанными с неврозами. Ими же он объяснял многие явления у первобытных народов. Таким образом, по Фрейду и близким ему по духу исследователям, обществом управляли не социально-экономические, а психологические, биологические законы. Эта концепция была крайне антиисторичной и объективно вела к так называемому психорасизму. Последний проявился, в частности, в названном выше этнопсихологическом направлении в США, представленном Р. Бенедикт, А. Кардинером и др. Они считали, что каждое общество обладает своей особой «моделью культуры», причем одни «модели» качественно выше, а другие ниже. Высшим психологическим типом объявлялся гот, на основе которого сломился пресловутый «американский образ жизни».

Дальнейшее развитие буржуазных школ и направлений привело к возникновению культурного релятивизма (М. Херсковиц и др.), структурализма (Э. Эванс-Притчард, К. Леви-Стросс и др.) и ряда других течений. Каждое из этих течений очень неоднородно и, несмотря на громкие фразы, призванные «доказать» их материалистический характер, в своем существе они антиисторичны. Так, «культурный релятивизм» приходит в конечном счете к идее абсолютизации каждой культуры и отрицанию единства человечества. Структурализм сводится к концепции о вечной и неизменной структуре общества, что является якобы отражением извечных свойств человеческого сознания.

В послевоенное время в Англии и США делаются попытки возродить эволюционизм (Л. Уайт) или модернизировать его в виде неоэволюционизма (Дж. Стюард, Дж. Мердок). в американской этнологии наблюдаются некоторые тенденции возврата к Моргану, но при этом его нередко противопоставляют Энгельсу, Попытки представителей всех этих направлений преодолеть ошибки и заблуждения буржуазных этнологических учений, игнорируя или извращая при этом марксизм, не дают и не могут дать положительных результатов.

Откровенно реакционный, неоколониалистский характер имели неудавшиеся попытки применить к этнологии так называемую теорию конвергенции, призванную доказать, что все народы развиваются по пути, который приведет в конечном счете к капитализму.

В ФРГ в послевоенное время заметна тенденция вообще отрицать необходимость теоретических разработок, ограничиваясь эмпирическими исследованиями. Впрочем, эта тенденция вообще характерна для многих современных буржуазных этнологов.

По поводу большинства современных концепций в зарубежной буржуазной этнологии следует заметить, что, как правило, они недолговечны, получают временно, как мода, более или менее широкое распространение, а затем быстро исчезают, не оставляя заметного следа в науке.

Русская этнография сложилась в виде научного направления в то же время, что и на Западе, в середине 19 в. Дореволюционные ученые-этнографы проводили широкие исследования как русского населения, так и других народов, живших в царской России. При этом большое внимание уделялось изучению устного народного творчества (фольклора), общественной жизни, общины, семьи, материальной и духовной культуры. Крупнейшие ученые (Д. Н. Анучин, В, Г. Богораз, В. И. Иохельсон, Л. Я. Штернберг и др.) создавали труды, в которых исследовались отдельные народы и теоретические проблемы этнографии. Широким признанием и в наше время пользуется концепция Д. Н. Анучина о комплексном методе исследования при решении сложных историко-культурных проблем (с использованием данных этнографии, археологии и антропологии). Выдающиеся успехи были достигнуты при изучении зарубежных народов (Н. Н. Миклухо-Маклай и др.).

На развитие русской дореволюционной этнографии немалое влияние оказал эволюционизм. Наиболее известными представителями этого направления были М. М. Ковалевский, Ю. Э. Петри, Л. Я. Штернберг и др. Но уже в начале 20 в. появляются работы, в которых эволюционизм подвергался серьезной критике (А. Н. Максимов). В то же время получает

распространение марксизм, оказавший значительное влияние на развитие русской этнографической мысли. Особое значение в популяризации марксизма применительно к этнографическим исследованиям имели труды Н. И. Зибера, посвященные изучению производственных отношений в доклассовом обществе. На идеях марксизма основывались взгляды ф. Кона, в известной степени М. М. Ковалевского и многих других ученых.

Характерными особенностями русской этнографии были последовательный гуманизм, глубоко враждебный любым проявлениям расизма, а также ее материалистическая направленность. Воспринимая те или иные учения зарубежной этнографии, русские ученые использовали обычно только их положительные, главным образом методические стороны, отвергая идеалистические основы.

Решающее значение для превращения этнографии в подлинно историческую науку имел марксизм-ленинизм. К. Маркс, Ф. Энгельс, В. И. Ленин придавали большое значение этнографии при исследовании ранних социально-экономических формаций. Это нашло выражение в трудах К. Маркса «Конспект книги Л. Г. Моргана «Древнее общество», «Формы, предшествующие капиталистическому производству», Ф. Энгельса «Роль труда в процессе превращения обезьяны в человека», «Происхождение семьи, частной собственности и государства», а также в ряде замечаний и заметок. Развитие государства, социально-экономических укладов в докапиталистических обществах рассматривалось во многих трудах В. И. Ленина. И если этнография оформилась как самостоятельное научное направление в середине 19 в., то в подлинную историческую науку ее превратили классики марксизма-ленинизма, развившие ее на философских основах диалектического и исторического материализма.

Дальнейшее развитие марксистская материалистическая этнография получила после Великого Октября в нашей стране. Развиваясь на основе лучших традиций дореволюционной прогрессивной русской этнографии, она с первых лет Советской власти признала марксизм своей методологической основой.

Отличительной чертой советской этнографии уже на первых порах становления была ее тесная связь с решением насущных практических задач. Советские этнографы принимали самое активное участие в осуществлении мероприятий по проведению в жизнь ленинской национальной политики, социалистических преобразований культуры и быта. Этнографы живо откликнулись на решение задач в связи с национальным размежеванием, строительством национальных культур. Глубоко изучалось научное наследие классиков марксизма-ленинизма, велись дискуссии о предмете и задачах этнографических исследований. Уже к концу 1930-х годов марксистская методология полностью вытеснила бытовавшие до этого эволюционистские взгляды (Л. Я. Штенберг, Ю. Э. Петри и др.), представления, связанные с теорией «культурных кругов» и «культурно-исторические школы» (Б. А. Куфтин и др.), а также эклектические концепции (В. Г. Богораз-Тан, П. Ф. Преображенский и др.).

Еще в предвоенный период советские этнографы поднимали важные вопросы теории этнографии и истории первобытного общества в связи с обсуждением проблем периодизации первобытного общества, истории хозяйства, семейных и общественных отношений, культуры, религии.

Особенно интенсивно развернулись практические и теоретические работы советских этнографов после окончания Великой Отечественной войны. Стали проводиться широкие полевые работы. Значительно расширились и углубились исследования в области теории. Особенно большое значение имела постановка проблемы этноса как самостоятельного исторического явления, исследование теории этноса и этнических процессов. В 1960—1970-х годах окончательно формулируются предмет и задачи советской этнографии. Осуществляется ряд капитальных исследований по отдельным проблемам науки. Большое внимание при этом уделяется изучению этногенеза разных народов, их этнической истории. К крупным достижениям советской этнографической науки следует отнести теоретические исследования по проблемам истории первобытного общества, истории хозяйства и материальной культуры, семьи и семейно-брачных отношений, социальной структуры, духовной культуры. По всем этим вопросам проводятся плодотворные дискуссии, получающие отражение в журнале «Советская этнография», на страницах других журналов и в монографиях. Предпринимаются публикации обобщающих трудов («Народы мира», «Страны и народы» и многие другие издания).

Значительным вкладом в теоретическую этнографию является разработанное советскими исследователями учение о хозяйственно-культурных типах и историко-этнографических областях. Широко известны труды советских этнографов по общим проблемам этнографии и истории религии. Ведется плодотворная работа по изучению и критике буржуазных этнологических учений. Больших успехов достигла советская этнография в области этнографического изучения отдельных народов и этнического картографирования.

В настоящее время перед советской этнографией стоят большие задачи по изучению современных этнических и культурных процессов в нашей стране и за рубежом, осуществляемого совместно с социологами.

Марксистская этнография успешно развивается также в странах социализма в тесном контакте с советской этнографией.

Источники и методы исследования этнографической науки

Как уже отмечалось, потребность в тех или иных знаниях об особенностях жизни, быта, о языке соседей зародилась очень давно. Чаще всего такие знания собирались и передавались очевидцами — купцами, путешественниками, послами. Из подобных сообщений иногда составлялись своды, описания тех или иных областей, в которых наряду со сведениями географического характера были и данные о населении. Таковы труды многих древних авторов — Геродота, Цезаря, Тацита и др. При использовании их как ранних этнографических источников выявляется одна из особенностей этнографии — в своих исследованиях она опирается кроме других источников на материалы непосредственного наблюдения действительности. Описания народов, публикуемые в виде книг, становились разновидностью обширной категории письменных источников. Особенно много таких материалов стало поступать в распоряжение европейских ученых начиная с эпохи Великих географических открытий. Отчеты капитанов о своих путешествиях, заметки купцов, описания миссионеров — все это постепенно составило огромный свод сведений о жизни самых разных народов земного шара. И до сегодняшнего дня этнография черпает оттуда важнейшие сведения о народах, их культуре, обычаях, нравах. Ценность этих источников еще и в том, что в них содержатся данные о таких народах, которые исчезли с лица земли в ходе колониальной экспансии. Количество подобных источников со временем пополняется, так как на свет извлекаются материалы из архивов монастырей, колониальных ведомств, рукописных хранилищ библиотек.

Становление этнографии как науки в значительной степени базировалось на материалах непосредственного изучения жизни народов, или, как принято это называть среди этнографов, на полевых наблюдениях, полевых исследованиях. Немалую роль в совершенствовании этих наблюдений сыграл тот факт, что с начала 19 в. наряду с изучением народов далеких экзотических стран ученые стали все больше обращать внимания на исследование собственного народа, преимущественно крестьянства, составлявшего в то время большинство населения. Вместе с тем возраставшая роль колоний в хозяйственной системе капитализма, необходимость управления их населением, изучение рынков сбыта в зависимых странах — все это вызывало потребность иметь более систематизированные знания о народах, их хозяйстве, социальном устройстве, обычаях, верованиях. Полевые наблюдения перестают быть случайными заметками, зависящими от вкусов наблюдателя. Создаются программы для собирания тех или иных сведений, появляются и первые анкеты с перечнем вопросов (например, анкета Русского географического общества 1845 г.).

Разумеется, программирование, упорядочение полевых наблюдений в конкретных случаях подчинялись разным потребностям и задачам, но сама тенденция сделала полевые наблюдения в целом более систематическими и полными. Примером научного подхода к организации полевых наблюдений может служить подвиг Н. Н. Миклухи-Маклая, изучавшего жизнь папуасов Новой Гвинеи и соседних народов Юго-Восточной Азии и Океании. Появляются и другие программы изучения этнографии разных народов, по которым работали уже целые группы исследователей, начинают разрабатываться и особые приемы, методы наблюдений, обработки их результатов (методика описаний, картографирования явлений, правила записи фольклорных произведений и многое другое). Полевые наблюдения становятся методом накопления источников этнографии со своей методикой получения необходимых сведений.

Превращение этнографии в историческую науку, изучающую не просто население тех или иных стран, а закономерности исторического развития народов, особенности их культуры и быта, намного расширило базу источников этнографии.

Для этнографии, как и для других исторических наук, особенно важны письменные свидетельства прошлого, поскольку в них есть сведения о народах, их названиях (этнонимах), местах расселения, особенностях жизни, культуры, обычаях, обрядах, верованиях и т. п. Наибольший интерес вызывают, конечно, самые древние письменные свидетельства — клинопись, папирусы и т. п., в которых немало материалов этнографического характера. Столь же внимательно исследуются и различного рода летописи, хроники. Уникальные по этнографическому значению сведения содержатся в начальном Своде русских летописей, где дается этническая карта расселения народов в Восточной Европе в 6—110 вв. С расширением роли письменности в общественной жизни возрастает и количество этнографических сведений в источниках, хотя их поиск и анализ — дело нелегкое. Различные описи имущества, судебные отчеты, посольские донесения и многие другие виды документов имеют много ценной этнографической информации, особенно важной для исторического исследования развития объектов этнографического изучения. Еще более разнообразные виды письменных источников (архивные, мемуарные, эпистолярные и др.) оказываются в распоряжении этнографии в эпоху широкого распространения грамотности и обширной письменной фиксации различных событий и явлений жизни. Практически в этнографии используются все виды письменных источников, которые изучаются и историками, причем удельный вес их в этнографических исследованиях все время возрастает.

Особую категорию источников составляют изобразительные материалы: рисунки, барельефы, скульптуры, мелкая пластика и т. п. Установление места и времени создания, стиль изображения, традиции художественных школ, материал изготовления — все это важно для этнографического исследования. Так, графические источники позволяют этнографам представить себе не только факт бытования тех или иных явлений, но и то, как выглядели орудия труда, одежда, жители, как исполнялись обряды. Во многих случаях рисунки намного древнее письменности и позволяют заглянуть в весьма отдаленное прошлое. Например, наскальная живопись верхнего палеолита позволяет сделать интересные предположения об охотничьей магии древнейших племен. Интересно, что похожие ритуалы наблюдали этнографы и у многих отсталых в своем развитии народов в 19 в. По изобразительным материалам стало известно об очень раннем возникновении лунного календаря и пятеричного счета, так как элементы украшений часто группируются по пять, семь, четырнадцать, двадцать восемь (в лунном месяце двадцать восемь дней). Особый раздел изобразительных источников составляют народные орнаменты. Проведенные учеными исследования показали, что в орнаменте выражены сюжеты и образы древней мифологии, древних религиозных представлений. Несмотря на почти тысячелетнюю борьбу православной церкви с язычеством, в вышивках и тканье крестьян Восточной Европы до 19 в. продолжали жить символы языческих божеств. Интересны и другие особенности орнамента — стиль изображения, хроматическая гамма. Все это дает много интересных сведений, которые трудно получить из других источников.

Столь же важны для этнографа и специальные этнографические зарисовки, фотографии, кинодокументы, полученные в ходе полевых исследований и из других источников а также различные планы, чертежи, схемы, карты.

Особая категория этнографических источников — музейные собрания. В мире насчитывается не один десяток специальных этнографических музеев, где собраны более или менее полно предметы быта и культуры народов мира или отдельных групп народов В них отражены самые разные стороны жизни народов: хозяйство, одежда, жилище, украшения, утварь, предметы культа, образцы искусства. Богатейшими коллекциями располагают и музеи нашей страны — музеи народов СССР и Музей антропологии и этнографии в Ленинграде, краеведческие музеи и др. При МГУ был создан музей (ныне Музей антропологии), включавший этнографические, археологические и антропологические коллекции.

Музейные собрания позволяют наглядно представить себе особенности культуры и быта различных народов, проводить сравнительно-типологическое изучение предметов, устанавливая их сходство и различия. Музейные экспонаты несут в себе и скрытую информацию, так как развитие методики анализа, расширение объема самих материалов нередко позволяют сделать новые выводы и обобщения.

Этнография, изучающая различные стороны жизни народов, историю развития этнических общностей в разные эпохи, историю культуры народов, не может обойтись без применения источников и выводов соседних, пограничных с нею наук, извлекая для себя то, что отражает этнические процессы и этническую специфику. Так, широко используются материалы фольклора во всем их многообразии: песни сказки, предания, загадки, танцы, народная музыка. Наряду с ролью фольклорных явлений в обрядах, верованиях этнографов интересуют и локальные особенности фольклора, нередко имеющие связь с прежним этническим делением населения.

Широко учитываются в этнографии и результаты языковедения, лингвистики. Язык — один из важнейших этнических признаков. Как и все другие стороны жизни человека, язык развивается, на смену одним языкам приходят другие. Весь этот сложный процесс языкового развития должны учитывать этнографы. Данные языкознания помогают установить родство языков, следы процессов ассимиляции, время и условия жизни прежних языковых общностей.

Органична связь этнографии с археологией. При изучении многих тем (история хозяйства, жилища и др.) очень сложно провести границу между источниками этих наук, так как этнографические материалы позволяют лучше понять археологические, и, наоборот, без археологических данных невозможно изучать этническую историю. Рождение, распространение и смена археологических культур отражают взаимоотношения групп населения в прошлом. Не всегда, по-видимому, такие группы равнозначны этносам, народам, но они помогают понять процессы миграций населения, смешения, процессы культурных взаимовлияний.

Данные антропологии вскрывают для этнографа пути перемещения, степень смешений или обособления отдельных групп населения. Методика антропологических исследований постоянно совершествуется и дополняется, и, хотя не все выводы антропологов бесспорны, антропология давно является одним из надежных источников этнической истории народов.

Любое серьезное этнографическое исследование привлекает в ходе научного анализа сведения многих наук, в том числе весьма специальных, казалось бы далеких от истории. Например, без знания ботаники и медицины невозможна правильная оценка народной медицины, без ботаники и агрономии, зоологии и механики невозможно понять многое в истории развития хозяйства. Привлекаются и данные истории климата на Земле, процессов формирования почв и многое другое. Интеграция научных знаний так же типична для этнографии, как и для других наук современной эпохи.

Опираясь на обширную и разнообразную базу источников, этнография применяет в исследованиях самые разнообразные методы изучения исторической действительности. Здесь можно назвать лишь основные из них.

Один из наиболее известных и значительных по результатам — сравнительно-исторический метод, разработанный родоначальниками эволюционной школы. Суть этого метода в том, что для реконструкции прошлых исторических эпох используются материалы современности или недавнего прошлого, которые рассматриваются как пережитки, реликты этого отдаленного прошлого. Восстанавливая общий ход эволюционного развития человеческого общества от простого к сложному, можно опираться на факты, примеры из жизни самых разных народов, лишь бы эти факты соответствовали определенной стадии развития. Сравнительно-исторический метод сыграл большую роль в научно-обоснованной реконструкции истории первобытного общества, истории культуры, религии и т. д. Но нетрудно заметить, что при этом игнорируется своеобразие истории народов, те особенности их культуры, которые порождены местной спецификой (экологической, исторической, социально-экономической). Вызывает возражение и трактовка многих явлений как пережитков очень отдаленного прошлого — неясно, почему эти «пережитки» продолжают жить тысячелетия. В современных исследованиях этот метод получил дальнейшую разработку, которая, сохраняя ценные принципы сравнительно-исторического анализа, проводит этот анализ более глубоко, учитывая влияние многих факторов на развитие культуры народа, рассматривая культуру как определенную целостную систему взаимосвязанных явлений. Опираясь на законы диалектического материализма, современный метод сравнительно-исторической реконструкции учитывает как общие, основные законы поступательного развития, так и влияние местных факторов, взаимообусловленность явлений В человеческом коллективе, зависимость от конкретных условий его жизни.

Пытаясь опорочить и дискредитировать прогрессивное влияние эволюционизма, его противники пытались разработать и свои методы изучения материалов. Но фактически они заимствовали эти методы у эволюционистов, абсолютизируя отдельные приемы, доводя их до абсурда. Так, заимствовав метод типологического анализа, т. е. выделение группы сходных или одинаковых явлений у разных народов, сторонники диффузионизма и гребнерианства превращали их в некий локальный абсолют («культурный центр», «культурный круг»), из которого эти явления и предметы сами по себе распространялись по миру.

Другие критики эволюционизма пытались абсолютизировать влияние местных факторов и особенностей. Наиболее интересные работы этого плана были в американской этнографии (Уисслер). Рассматривая культуру американских индейцев как систему, зависящую от экологических условий (ареал маиса, ареал оленя-карибу и др.), Уисслер составляет сумму отдельных культурных признаков для каждого ареала, включая сюда как хозяйственные, материальные явления, так и обычаи, верования. Внутреннюю взаимосвязь явлений, их причинные связи он не рассматривает. При таком методе анализа каждая культура или ареал оказывается лишь собранием культурных особенностей, а не целостной системой.

Совсем по-иному отражается замеченная Уисслером закономерность в работах советских исследователей (Н. Н. Чебоксаров, М. Г. Левин и др.). Разработанная ими характеристика хозяйственно-культурных типов прежде всего опирается на обусловленность особенностей культуры экологическими и хозяйственными причинами и определенным уровнем развития социально-экономических отношений. При таком подходе вскрываются взаимосвязь явлений, причины их одинаковости у разных народов, выявляются и различия.

В русской этнографии уже в конце 19 в. утверждался, как уже упоминалось, заботами Д. Н. Анучина метод комплексного подхода к изучению этнографических и историко-культурных проблем. По убеждению Д. Н. Анучина, данные какой-либо одной науки— этнографии, антропологии, археологии, истории — не могут дать полное и правильное представление о всей сложности истории человеческой культуры. Поэтому необходимо комплексное использование их материала В своих работах Д. Н. Анучин блестяще показал преимущества нового подхода к анализу разных явлений. Метод Анучина был развит советскими учеными. Данные многих наук используются и в полевой работе. Интересные результаты дают комплексные экспедиции, работающие по единой, согласованной программе (работы Прибалтийской комплексной экспедиции. Хорезмской комплексной экспедиции).

Метод пространственного определения как расселения самих народов, так и особенностей их культуры был также тщательно разработан в советской этнографии, хотя применение его началось еще в 19 в. Большой вклад в этническую картографию внесли П. Е. Терлецкий и П. И. Кушнер, разработавшие этнические карты с показателями плотности населения. Составленные в Институте этнографии АН СССР этнические карты не имеют себе равных в мире. Метод картографирования широко применяется и при составлении этнографических атласов. Уже первые работы по обобщению, систематизации материалов для атласов, выделению групп типов явлений дали очень интересные результаты. Выпущенные этнографические атласы (Атлас народов Сибири, Русский этнографический Атлас) позволили по-новому оценить многие явления культуры.

Развитие естественных и точных наук, появление удобной вычислительной техники оказали влияние на распространение методов массового количественного анализа в этнографии. По сути дела, зародыш такого анализа содержался уже в сравнительно-типологическом методе, но тогда ограничивались лиш визуальными наблюдениями. Теперь появилась возможность на основе большого количества данных провести анализ явлений, пользуясь статистико-математической методикой.

Применение методов количественной оценки явлений потребовало перестроить и практику полевой работы. Вместо описательной методики стали применяться методы анкетирования, когда в опросный лист (анкету) выносится группа вопросов, получаемые ответы фиксируются в определенной стандартизированной форме. После накопления материалы поступают на статистическую обработку. Уже первые шаги в этом направлении показали большую эффективность такого метода для изучения этнических процессов современности (соотношение родного языка и предпочитаемого языка обучения в школе, межнациональные браки и степень их распространенности в разных условиях и др.). Количественные методы анализа позволяют привлечь для решения этнографических проблем и дополнительные группы источников (данные демографических, страховых переписей, данные торговли о потреблении разных товаров и т. п.). Интересные результаты дали опыты применения метода количественной оценки и при изучении отдельных элементов культуры (жилища, орнаменты и др.), особенно в сочетании с картографированием явлений. Выявились и его недостатки. Они чаще всего коренятся в начальной стадии составления программ — в отборе типологических групп для анализа. Не всегда правильно и обоснованно выделяются этнически-специфичные признаки явлений культуры.

В зарубежной этнографии стали также широко применять счетную технику и методы формально-типологического анализа. Особенности методики варьируются у разных исследователей (структурно-типологический метод, экономическая антропология и др.). Зарубежные исследователи получают очень интересные результаты. Но отсутствие правильной методологии исследования, влияние концепций буржуазной философии на понимание законов развития человеческой культуры сводят к минимуму ценность таких работ. Несмотря на громкие, почти рекламные названия новых методов и методик (системный метод, структурный метод, структурно-системный метод и т. п.), все они продолжают концентрироваться вокруг отдельных, частных принципов изучения, не умея или не желая охватить предмет в целом. Противопоставляя свои методы марксизму прямо или в форме «развития», «преодоления» марксизма, они часто заимствуют в марксизме какую-либо одну сторону, один принцип, превращая его в универсальный метод. Недаром исследования в буржуазной этнографии меняются так же часто, как и концепции науки.

Несмотря на появление новых методов, новых источников, новых направлений в современной этнографии, сохраняется и роль методов полевого наблюдения, полевого исследования. Общая методология научного подхода к изучению этнографии в советской науке благотворно сказалась и на разработке принципов полевых исследований. Накопленный исследователями опыт изучения культуры и быта народов СССР методом непосредственного наблюдения позволил определить два его направления — стационарный, дающий углубленное изучение, но на ограниченной территории, и экспедиционный, дающий широкий географический охват изучаемых явлений, позволяющий установить области их распространения. Определились и способы обследования во время экспедиций (маршрутный, кустовой). Были разработаны приемы изучения отдельных явлений и элементов культуры, правила их фиксации в полевых документах. Совершенствовались и правила сбора музейных экспонатов (комплексность коллекций, оформление экспонатов как будущих источников научных обобщений и др.)-Методами научной работы овладевают не только специалисты, получающие этнографическое образование, но и широкий круг работников местных музеев, краеведов.

Народы зарубежных стран