реферат. Запрет политика СМИ. Заключение 16

• Название: Заключение 16
• Анкор: реферат
• Дата: 25.04.2023
• Размер: 43.78 Kb.
• Имя файла: Запрет политика СМИ.docx
• Тип: Закон; #1088780

Содержание

Введение 2

1.Право на защиту чести, достоинства и деловой репутации. Обеспечение неприкосновенности частной жизни: соотношение личных и общественных интересов 4

2.Законодательное ограничение в информировании подозреваемых, обвиняемых, подсудимых 8

3.Законодательные ограничения в распространении информации о жертвах преступлений 12

Заключение 16

Библиографический список 17

Введение

Все, кто имеет отношение к массмедиа, обратили внимание на то, что в последнее время заметно активизировалась запретительная политика государства в сфере СМИ. Но, обсуждая сам факт, многие не вдаются в анализ причин, приведших к такому положению дел.

Это ужесточение можно определить как реакцию на современные вызовы и угрозы. Речь не только об информационных войнах, о защите интересов государства, но и об изменившемся медиаповедении всех участников информационных процессов. То, что еще недавно можно было называть информационным инфантилизмом, стало перерастать в информационный экстремизм (реальными стали такие вызовы и угрозы, как пропаганда суицида, распространение фейковых новостей, диффамация и т. д.).

В этих условиях государство обязано проводить ограничительную и запретительную политику в отношении тех, чья деятельность представляет опасность для личности и общества.

Динамичность меняющегося законодательства в области СМИ прямо зависит от динамично меняющей отечественной и международной реальности. Естественно, ведутся и будут вестись дискуссии о свободе слова, границах вмешательства, цензуре, пределах принудительного регулирования, саморегулировании, сорегулировании и т. д.

Прежде всего, важна реакция законодателя на поведение участников информационных процессов. При этом видится необходимость обеспечить недопустимость злоупотребления свободой слова:

• 
  во-первых, процесс введения новых запретительных норм права должен быть по-настоящему демократичным, консенсусным и многосторонним;
  
• 
  во-вторых, важно не допустить чрезмерной бюрократизации живого и творческого процесса, каким является производство и распространение массовой информации.
  

И, что немаловажно, нужно акцентировать внимание на том, насколько возрастает роль медиаправа и медиаюристов в этом процессе, учитывая, что в России сейчас зарегистрировано почти 78 тысяч СМИ. Поэтому отдельно подчеркивается, что «важнейшую роль при принятии, изменении или отмене дополнительных норм, регулирующих отрасль, играет учет соотношения личных, общественных и государственных интересов, соблюдение баланса между ценностью свободы слова и необходимостью защиты иных благ, которым может быть причинен вред ничем не ограниченной свободой средств массовой информации».

Все вышесказанное обуславливает актуальность темы данного исследования, целью которого является изучение запретительной политики государства в сфере СМИ, направленной на защиту прав личностей.

В соответствии с целью можно выделить и основные задачи:

1. Разобраться в теме права на защиту чести, достоинства и деловой репутации.

2. Понять, что такое обеспечение неприкосновенности частной жизни и соотношение личных и общественных интересов.

3. Конкретизировать особенности подачи законодательных ограничений в информировании о подозреваемых, обвиняемых, подсудимых.

4. Охарактеризовать законодательные ограничения в распространении информации о жертвах преступления.

1. Право на защиту чести, достоинства и деловой репутации. Обеспечение неприкосновенности частной жизни: соотношение личных и общественных интересов

Право на неприкосновенность частной жизни, личную и семей­ную тайну, защиту своей чести и доброго имени предполагает запрет любых форм произвольного вмешательства в частную жизнь со сто­роны государства, а также гарантирует защиту со стороны государства от такого вмешательства третьих лиц.

Под частной жизнью понимается физическая и духовная сфера, которая контролируется самим индивидом, свободна от внешне­го воздействия, то есть это семейная и бытовая сфера индивида, сфера его общения, отношение к религии, внеслужебные заня­тия, увлечения и иные сферы отношений, которым сам человек не желает придавать гласность, если этого не требует закон.

Личная и семейная тайна являются одним из элементов частной жизни. К личной и семейной тайне можно отнести тайну усыновления, тайну частной жизни супругов, личные имущественные и неимуще­ственные отношения, существующие в семье и другие сведения. Со­держание права на личную и семейную тайну составляют правомочия члена семьи требовать неразглашения соответствующих сведений и правомочия распоряжаться соответствующей информацией по свое­му усмотрению либо с согласия других членов семьи[13].

В процессе жизни человека различные люди на законных осно­ваниях получают информацию об определенны сторонах его частной жизни. Среди них врачи, адвокаты, нотариусы, работники правоохра­нительных органов, священнослужители и т.д. На основании этого в законодательстве закреплены различные требования к сохранению в тайне информации о частной жизни граждан. Так, врачебную тайну составляет информация о факте обращения граждан за медицинской помощью, состоянии здоровья гражданина, диагнозе его заболевания и иные сведения, полученные при его обследовании и лечении. Но­тариус обязан хранить в тайне сведения, которые стали ему известны в связи с осуществлением его профессиональной деятельности. При рассмотрении определенных категорий гражданских дел их разбира­тельство также может носить закрытый характер, в частности, по делам об усыновлении (удочерении) ребенка, а также по ходатайству лица в целях сохранения охраняемой законом тайны, неприкосновенности частной жизни (статья 10 Гражданского процессуального кодекса Рос­сийской Федерации).

В статье 24 Конституции России в развитие данного права закрепле­но, что сбор, хранение, использование и распространение информа­ции о частной жизни лица без его согласия не допускаются[1].

Согласно Федеральному закону «О персональных данных» обработка персональ­ных данных, в том числе и сведений о частной жизни лица, включая их сбор, систематизацию, накопление, хранение, уточнение, использова­ние, распространение, может осуществляться только с согласия субъек­та персональных данных (статья 6). При этом операторы персональных данных и третьи лица, получающие доступ к персональным данным, должны обеспечивать конфиденциальность таких данных.

В случае наличия данных о частной жизни лица, а также иной ин­формации, затрагивающей права и свободы человека и гражданина, у органов государственной власти и местного самоуправления, их долж­ностные лица обязаны обеспечить каждому возможность ознакомле­ния с соответствующими документами и материалами, если иное не предусмотрено законом.

Нарушение неприкосновенности частной жизни влечет ответ­ственность, вплоть до уголовной, за незаконное собирание либо рас­пространение сведений о частной жизни лица, составляющих его лич­ную или семейную тайну, без его согласия либо распространение этих сведений в публичном выступлении, публично демонстрирующемся произведении или средствах массовой информации (статья 137 Уго­ловного кодекса Российской Федерации) [8].

Защита чести и доброго имени гражданина осуществляется по­средством требования в судебном порядке опровержения порочащих его честь и достоинство сведений. Граждане также обладают правом требовать возмещения убытков и морального вреда, причиненных распространением порочащих их честь и достоинство сведений (ста­тья 152 Гражданского кодекса Российской Федерации) [14].

2. Законодательное ограничение в информировании подозреваемых, обвиняемых, подсудимых

Правовой статус лиц, находящихся в местах принудительного содержания, предполагает значительные ограничения в части реализации прав и свобод, что объективно необходимо для поддержания режима исправительного учреждения, достижения целей уголовного наказания.

Информационно-правовой статус данной категории граждан не исключение из общего правила. Он имеет в своем фундаменте право на информацию, установленное в ч.4 ст.29 Конституции РФ, которое характеризуется как комплексное, субъективное право, состоящее из широкого ряда правомочий, таких как поиск, получение, передача, распространение, доступ или использование сведений. Осужденные к лишению свободы и иные граждане, находящиеся в местах принудительного содержания, вправе реализовывать только часть правомочий и не в полной мере.

Такое положение влечет частые нарушения при попытках осужденных к лишению свободы, а также иных лиц, содержащихся в пенитенциарных учреждениях, воплотить в жизнь информационные права и свободы[10].

Помимо вышеуказанного квазисудебного способа разрешения споров, нарушения в уголовно-исполнительной системе (далее -УИС) часто становятся предметом обжалования в судебных инстанциях, включая суды районного и субъектового уровней, а также Верховный суд РФ.

В настоящее время многие авторы отмечают возрастание роли судебной практики как своеобразного «нетрадиционного» источника права. Например, согласно утверждению

Названная тенденция, на которую первые в нашей стране указали ученые-цивилисты, в равной степени характерна и для конституционного права Российской Федерации, хотя важно, что возрастание роли судебной власти заключается не в подмене законодателя, но в пользе, которую практика оказывает на устойчивость правоприменительной деятельности, на верное толкование правовых норм и эффективность реализации прав и свобод.

Указанный довод доказывает необходимость исследовать судебные решения, которые позволят выявить проблемы, возникающие при реализации права на информацию в местах принудительного содержания.

Ранее отмечалось, что это одно из важнейших информационных прав осужденных, так как его нарушение влечет за собой ущемление других прав данной категории, невозможность их защиты и восстановления. При этом автор приводил следующие неутешительные цифры, согласно которым в 70% случаев осужденным «перед отправлением в исправительное учреждение не доводилась информация об их правах и обязанностях », что безусловно является тревожным фактом.

Такое нарушение недопустимо и прямо свидетельствует о недостаточной правовой подготовке сотрудников УИС[8].

Что касается прав осужденных к лишению свободы, закрепленных в п. 1, 2 и 3 УИК РФ, содержащих правомочия в сфере получения и отправки почтовой корреспонденции, то судами в совокупности рассмотрено 47 дел об их нарушениях.

Анализ указанной практики позволяет сделать вывод, что допускаемые в данной области нарушения имеют схожие основания материального и технического характера.

Проблемы, связанные с отсутствием конвертов, марок, средств их оплаты, представляют собой частую причину, по которой осужденные не могут реализовать свои информационные права и право на судебную защиту. В совокупности это создает существенную угрозу нарушения конституционно-правового баланса, препятствует отправлению правосудия и может создавать угрозу потери доверия общественности.

Одновременно с этим практика показывает, что осужденные в подавляющем количестве случаев не могут доказать факт отсутствия у них средств в конкретные временные рамки. Это осложняется тем, что суды принимают в качестве допустимых доказательств по делу справки, выданные бухгалтериями исправительных учреждений, тем самым налицо создание опасности злоупотреблений.

Большая часть практики относительно реализации осужденными права на просмотр телепередач затрагивает споры о временных рамках такого просмотра, либо о реализации прав собственника в отношении законно приобретенных телевизионных и радиоприемников.

Большое число споров вызывают также проблемы, возникающие по поводу получения и приобретения осужденными к лишению свободы различного рода литературы, периодических изданий. В подавляющей части разногласия в соответствующей сфере касаются вопросов содержания покупаемой литературы, но встречаются и иные случаи.

Между тем, если рассматривать материальные, а не процессуальные аспекты настоящего дела, учитывать характер литературы, действия администрации исправительного учреждения могут быть расценены также с иных позиций, как злоупотребление и создание препятствий для получения осужденным информации о своих правах и обязанностях.

Подозреваемые и обвиняемые в реализации принадлежащего им права на информацию сталкиваются со многими проблемами, которые схожи с теми, что мы исследовали в отношении осужденных[17].

Сформированная в отношении нарушений информационных прав данной категории лиц судебная практика затрагивает вопросы фактов неправомерной цензуры при осуществлении переписки с защитником, или другим лицом, оказывающим юридическую помощь, судами и иными организациями.

Если в целом рассматривать особенности информационно-правового статуса иных лиц, находящихся в местах принудительного содержания, среди которых в силу дефиниции п.1 ст. 2 Федерального закона от 10.06.2008 №76-ФЗ «Об общественном контроле за обеспечением прав человека в местах принудительного содержания и о содействии лицам, находящимся в местах принудительного содержания» следует также назвать осужденных военнослужащих, несовершеннолетних правонарушителей, лиц, к которым применены принудительные меры медицинского характера и других, то можно отметить, что они пребывают в значительно более мягких условиях, нежели осужденные[17].

Ограничение их информационных прав существенно, но не столь значительно. Указанные обстоятельства объясняют тот факт, что споры по поводу реализации последними права на информацию являются гораздо более редким явлением.

Тем не менее, несоблюдение информационных прав перечисленных групп лиц потенциально может создавать такую степень общественной опасности, которая превысит аналогичные показатели в отношении осужденных (например, нарушения в отношении несовершеннолетних не менее опасны).

3. Законодательные ограничения в распространении информации о жертвах преступлений

Статья 52 Конституции РФ закрепляет: «Права потерпевших от преступлений и злоупотреблений властью охраняются законом. Государство обеспечивает потерпевшим доступ к правосудию и компенсацию причиненного вреда». Реализуя конституционные положения (судебная защита прав и свобод; обеспечение доступа к правосудию) уголовно-процессуальное законодательство Российской Федерации (далее - УПК РФ) закрепляет: во-первых, что уголовное судопроизводство имеет своим назначением защиту прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений; во-вторых, возможность признания потерпевшим юридическое лицо; в-третьих, отнесение потерпевшего к стороне обвинения; в-четвертых, в законе предусмотрен достаточно широкий перечень прав, которыми наделяется потерпевший[1].

Кроме этого, в УПК РФ содержится ряд положений, касающихся обеспечения безопасности потерпевших. Эти положения способствуют осуществлению государством своей конституционной обязанности по защите прав и свобод личности, а также эффективному осуществлению уголовного судопроизводства.

При наличии достаточных данных о том, что потерпевшему, свидетелю или иным участникам уголовного судопроизводства, а также их близким родственникам, родственникам или близким лицам угрожают убийством, применением насилия, уничтожением или повреждением их имущества либо иными опасными противоправными деяниями, суд, прокурор, руководитель следственного органа, следователь, орган дознания и дознаватель принимают в пределах своей компетенции в отношении указанных лиц меры безопасности, предусмотренные статьями 166 ч. 9, 186 ч. 2, 193 ч. 8, 241 п. 4 ч. 2 и 278 ч. 5 УПК РФ, а также иные меры безопасности, предусмотренные законодательством Российской Федерации (ч. 3 ст. 11 УПК РФ) [7].

Содержание этих мер раскрывают суть виктимологической направленности норм уголовно-процессуального законодательства. Необходимо отметить, что потерпевший, в рамках действующего УПК РФ, располагает довольно широкими процессуальными возможностями по защите своих прав. В статьях 42, 246, 314, 318, 328 и других УПК РФ указывается совокупность общих и более конкретных процессуальных прав и обязанностей по-терпевшего.

Также в целях обеспечения правильного и единообразного применения судами норм уголовно-процессуального законодательства, регламентирующих участие потерпевшего в уголовном судопроизводстве, обеспечения его прав и законных интересов Пленум Верховного Суда Российской Федерации разъясняет основания и порядок применения судами норм уголовно-процессуального законодательства, регламентирующих участие потерпевшего в уголовном судопроизводстве [12].

Федеральный закон от 20 августа 2004 года № 119—ФЗ «О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства», содержит основы системы государственной защиты потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства, устанавливает принципы осуществления и виды государственной защиты, включающие меры безопасности и социальной поддержки, определяет органы, обеспечивающие государственную защиту и порядок применения мер.

Кроме того, в целях реализации Закона Правительством РФ приняты: Постановление от 27 октября 2006 г. № 630 «Об утверждении Правил применения отдельных мер безопасности в отношении потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства»; Постановление от 11 ноября 2006 г. № 664 «Об утверждении правил выплаты единовременных пособий потерпевшим, свидетелям и иным участникам уголовного судопроизводства, в отношении которых в установленном порядке принято решение об осуществлении государственной защиты».

Постановлением Правительства Российской Федерации от 3 марта 2007 г. № 134 утверждены «Правила защиты сведений об осуществлении государственной защиты потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства». Правила устанавливают порядок защиты сведений об осуществлении государственной защиты защищаемых лиц, включая основания для их защиты и порядок действия органов, осуществляющих меры безопасности [15].

Федеральным законом от 05.04.2013 №50-ФЗ внесены изменения в отдельные законодательные акты в части ограничения распространения информации о несовершеннолетних, пострадавших в результате противоправных действий (бездействия).

Так, Закон Российской Федерации от 27.12.1991 №2124-1 «О средствах массовой информации» дополнен нормами, запрещающими распространение в средствах массовой информации, а также в информационно-телекоммуникационных сетях информации о несовершеннолетнем, пострадавшем в результате противоправных действий (бездействия), включая фамилии, имена, отчества, фото и видеоизображения такого несовершеннолетнего, его родителей и иных законных представителей, дату рождения такого несовершеннолетнего, аудиозапись его голоса, место его жительства или место временного пребывания, место его учебы или работы, иную информацию, позволяющую прямо или косвенно установить личность такого несовершеннолетнего[12].

Исключением является распространение информации в целях защиты прав и законных интересов несовершеннолетнего.

В этих случаях такая информация может распространяться:

1) с согласия несовершеннолетнего, достигшего четырнадцатилетнего возраста и пострадавшего в результате противоправных действий (бездействия), и его законного представителя;

 2) с согласия законного представителя несовершеннолетнего, не достигшего четырнадцатилетнего возраста и пострадавшего в результате противоправных действий (бездействия);

 3) без согласия несовершеннолетнего, достигшего четырнадцатилетнего возраста и пострадавшего в результате противоправных действий (бездействия), и (или) законного представителя такого несовершеннолетнего, если получить это согласие невозможно, либо если законный представитель такого несовершеннолетнего является подозреваемым или обвиняемым в совершении данных противоправных действий.

Распространение в средствах массовой информации, а также в информационно-телекоммуникационных сетях информации о личности несовершеннолетнего потерпевшего от преступления против половой неприкосновенности и половой свободы личности допускается только в целях расследования преступления, установления лиц, причастных к совершению преступления, розыска пропавших несовершеннолетних в объеме, необходимом для достижения указанных целей, и с соблюдением требований, установленных уголовно-процессуальным законодательством Российской Федерации.

За несоблюдение установленных законом ограничений, незаконное распространение информации о несовершеннолетнем, пострадавшем в результате противоправных действий (бездействия), или нарушение предусмотренных федеральными законами требований к распространению такой информации, если эти действия (бездействие) не содержат уголовно наказуемого деяния, предусмотрена административная ответственность по ч.3 ст.13.15. КоАП РФ в виде административного штрафа: на граждан в размере от 3 до 5 тысяч рублей; на должностных лиц от 30 до 50 тысяч рублей; на юридических лиц от 400 тысяч до 1 миллиона рублей с конфискацией предмета административного правонарушения[6].

Заключение

В течение ряда последних лет степень регулирования российского законодательства в области СМИ значительно возросла. Усиление роли правительства в части контроля над СМИ действительно сформировало новую правовую тенденцию в России.

Новый финансовый мегарегулятор получил широкие полномочия по предотвращению операций на основе инсайдерской информации и манипуляции рынков, включая право нарушать правила конфиденциальности и требовать от журналистов и редакций раскрытия источников информации. Вместе с тем, новым законам и нормативным актам часто не хватает четкости, особенно при определении самых непростых тем в области регулирования СМИ (таких как освещение экстремистской деятельности или защита прав несовершеннолетних).

В условиях отсутствия достаточно развитой и последовательной практики выполнения судебных решений и соблюдения требований нормативных актов, роль государственных органов в толковании законов становится всеобъемлющей. Это приводит к существенному росту риска произвола применения законодательства судами и регулятивными органами, на которые также воздействует текущая политическая ситуация.

Пока вышеуказанная тенденция по-прежнему определят характер ситуации в российских СМИ, чрезвычайно важно выработать конкретные рекомендации и установить четкие правовые границы поведения журналистов и других профессионалов, работающих в СМИ.

Принимая во внимание вышесказанное, российским журналистам следует соблюдать большую осторожность при работе с важными и сложными темами, имеющими отношение к политике, экономике, социальной области и многим другим сферам деятельности.

Библиографический список

4. 
   Конституция Российской Федерации [Электронный ресурс]: принята всенар. голосованием 12 дек. 1993 г., с учетом поправок, внесен. Законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30 дек. 2008 г. № 6-ФКЗ, от 30 дек. 2008 г. № 7‑ФКЗ, от 5 февр. 2014 г. № 2-ФКЗ, от 21 июля 2014 г. № 11-ФКЗ) // Официальный интернет-портал правовой информации. Режим доступа: http:// www.pravo.gov.ru.
   
5. 
   Конвенция о защите прав человека и основных свобод: заключена в г. Риме 4 нояб. 1950 г. (с изм. от 13 мая 2004 г.) // Бюллетень международных договоров. 2001. №3.
   
6. 
   Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях от 30 дек. 2001 г. №195-ФЗ (ред. от 5 дек. 2017 г.) [Электронный ресурс] // СПС «КонсультантПлюс».
   
7. 
   Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18 дек. 2001 г. №174-ФЗ (ред. от 5 дек. 2017 г.) [Электронный ресурс] // СПС «КонсультантПлюс».
   
8. 
   Уголовный кодекс Российской Федерации от 13 июня 1996 г. № 63‑ФЗ (ред. от 29 дек. 2017 г.) [Электронный ресурс] // СПС «КонсультантПлюс».
   
9. 
   О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона «О ратификации Конвенции Совета Европы о предупреждении терроризма» и Федерального закона «О противодействии терроризму»: федер. закон от 27 июля 2006 г. № 153-ФЗ (ред. от 7 февр. 2011 г.) // Российская газета. 2006. 29 июля.
   
10. 
    О государственной тайне: закон РФ от 21 июля 1993 г. № 5485-1 (ред. от 26 июня 2017 г.) // Российская газета. 1993. 21 сент.
    
11. 
    О средствах массовой информации: закон РФ от 27 дек. 1991 г. № 2124‑1 (ред. от 25 нояб. 2017 г.) // Российская газета. 1992. 8 февр.
    
12. 
    О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию: федер. закон от 29 дек. 2010 г. №436-ФЗ (ред. от 1 мая 2017 г.) // Российская газета. 2010. 31 дек.
    
13. 
    Боер В.М., Глущенко П.П. Конституционно-правовой статус гражданина Российской Федерации: Теория, практика, история, современность: Монография. -СПб.: Санкт-Петербургский государственный университет аэрокосмического приборостроения, 2017. - 216 с.
    
14. 
    Суходолов А.П., Рачков М.П., Бычкова А.М. Запретительная политика государства в сфере средств массовой информации: Анализ законодательства и правоприменительной практики. - М.: ЗАО ИД «Аргументы недели», 2018. -224 с.
    
15. 
    Трансформация прав человека в современном мире: Монография / Авт. колл.: Варламова Н.В., Васильева Т.А., Воронина Н.А., Карташкин В.А., Ковлер А.И., Колесова Н.С., Колотова Н.В., Лапаева В.В., Лаптева Л.Е., Лукашева Е.А., Марченко М.Н., Муромцев Г.И., Рабинович П.М., Сырых В.М., Сюкияйнен Л.Р., Хабриева Т.Я.; рук. авт. колл. Н.В. Колотова; отв. ред. А.Н. Савенков. - М.: Норма: ИНФРА-М, 2019. - 256 с.
    
16. 
    Черепанова О.С. Реализация принципа взаимной ответственности государства и личности: Монография. - Барнаул: Барнаульский юрид. ин-т МВД России, 2018. - 131 с.
    
17. 
    Официальный сайт ФСИН России. Точка доступа: http://fsin.su (дата обращения: 30.03.2023 года).