путешествие с дикими гусями. Заправка. Дания Форбэнеде йодебранере1! прорычал Ян и зло ткнул сигаретой в пепельницу
 Скачать 0.56 Mb.
|
Правильные вопросы. Германия Ася вернулась, когда салют давно уже отгремел, и только редкие одиночные ракеты раскрашивали сыплющиеся с неба снежинки в синтетические цвета. Спать я толком не спал. И не только потому, что комната напоминала проходной двор – ее обитатели то уходили по вызову Саши, то возвращались и пытались урвать пару часов сна. Мне было почему-то важно дождаться Асю. Увидеть, как она приходит и забирается под одеяло. Временами я задремывал, но каждый раз просыпался, как от толчка – лицом к соседнему пустующему матрасу. Может, болтовня с Китом помогла бы мне скоротать время, но он, очевидно, пользовался спросом. Парень даже не пытался прилечь – влетал и вылетал из дверей, будто это был турникет. Наконец я услышал, как в очередной раз в квартиру кого-то впустили. Зашелестела, приглушенная стенами, вода в душе. Я ворочался на матрасе, невзирая на резь в заднице. Может, это таки Ася? Все уже почти вернулись с работы, не хватает только ее с Леной и Кита. А что, если у нее тоже... кровь? Говорят, в первый раз так у всех девочек. Хотя не из попы, конечно. Но неужели им так же больно, как было мне? Как они вообще тогда добровольно соглашаются на это? Может, от большой любви? Мама как-то говорила, что мой отец, которого я никогда не знал, был у нее первым. Значит, она любила его по-настоящему? Дверь в комнату беззвучно приотворилась, впуская внутрь пьяные голоса и смех: рабочая ночь почти закончилась, и в зале запоздало начали отмечать охранники, Ева и Ян. Внутрь шмыгнули две фигурки, растворяясь в темноте. Лена и Ася! Я закрыл глаза и притворился спящим. Девочка забралась под одеяло беззвучно, как мышка. Я навострил уши. Не плачет ли? Не вздыхает тяжело? Или стонет от боли? Но Ася лежала тихо и неподвижно, даже дыхания не было слышно. А я... отчего-то боялся показать, что не сплю, заговорить с ней или дотронуться. Лежал бревном, чувствуя, как затекают неловко подвернутые руки и ноги. И так и не сказал ни слова. После той ночи мы с Асей, не сговариваясь, избегали друг друга, насколько это возможно для людей, почти все время находящихся в одном помещении. Общался я в основном с Китом, но какая-то часть моего сознания, будто невидимая антенна, постоянно фиксировала, где в комнате находится девочка, что делает, с кем разговаривает. Вот только сколько я ни наблюдал за ней, не мог заметить следов тайных слез или перемен – Ася была такая же, как всегда, разве что немного притихла, стала больше слушать, чем говорить, и на лице ее иногда появлялось странное задумчивое выражение. Заботу свою она теперь изливала на Лену: худенькая, крашеная в блондинку девочка сильно растянула лодыжку, упав с шеста. На вечеринке в каком-то загородном доме ее заставили изобразить стриптиз. Шест был новый, купленный, по ходу, как раз для такого случая. Его неправильно закрепили, и когда Лена залезла наверх, он рухнул на пол. Девчонке еще повезло, что черепушка не раскололась о каменный пол, как арбуз. Теперь она была неходячая, хоть Ян рвал и метал. Ася и Габи прикрывали ее, как могли, отрабатывая за двоих. Вместо благодарности Лена рыдала, не просыхая. Носовых платков на нее не хватало, и она сморкалась в полотенце. За травму Ян вкатал ей нехилый штраф – простой есть простой. А стриптизерше нашей как ударнице уже всего каких-то пятьсот евро оставалось до полной выплаты долга. В общем, Ленкины чувства я понимал. Мне самому приписали на счет двести за два пустых дня плюс лекарства. Как будто это я виноват, что до сих пор хожу враскорячку?! Но расстраиваться особого смысла я не видел – судя по всему мне на Яна еще пахать и пахать. Кит вот жил у него уже больше года, а все еще был в долгах по самое немогу. Он сам меня просветил насчет этого момента, когда мы с ним делили банку консервов. – Понимаешь, тут все хитро устроено, – он понизил голос и приблизил губы к моему уху, будто собирался доверить страшную тайну. – Как ты жопу не рви, все равно никогда до конца не расплатишься. Ян, сука, всегда найдет, за что штраф впендорить. Пернул, когда не надо, – десять евро. Не пернул, когда надо, – двадцать. Я чуть отстранился, заглядывая ему в глаза – не шутит ли. Но, по ходу, Кит говорил на полном серьезе. – Но как же тогда... – промямлил я, обводя взглядом дрыхнущих, невзирая на Ленкины всхлипывания, ребят. – Что же тогда... – Вот! – хлопнул меня по плечу Кит, загадочно блестя глазами очень близко от моего лица. – Правильным вопросом задаетесь, товарищ. Я осторожно покосился в сторону Аси, казалось, совершенно поглощенной Ленкиными страданиями. Заглянул в шоколадные радужки Кита: – Ты что-то придумал? Пухлые губы повело в лукавой улыбке. Он молчал, и я придвинулся еще ближе к мальчишке: может, он боится, что нас подслушают и стукнут Яну? Его дыхание щекотало мне щеку, от парня вкусно пахло карамелью – тот самый шампунь в ванной, догадался я. По хребту пробежал электрический разряд, волоски на шее встали дыбом. Неужели мы сможем вырваться отсюда?! Вместе? Вот только Ася... Внезапно она повернулась, будто каким-то шестым чувством уловила свое имя. Наши глаза встретились. Я вздрогнул и отстранился от Кита – его близость вдруг показалась неуместной. В глазах мальчишки мелькнуло разочарование, тут же сменившееся равнодушием. Блин, теперь он мне точно ничего не скажет! А ведь парень наверняка знает, как свалить отсюда. Он же тут давно, все изучил. Как мне убедить его, что мне можно доверять? Что я могу быть полезным? Только бы Кит взял меня с собой! А Ася... Надо сделать все, чтобы они подружились. Тогда он, конечно, не откажется посвятить ее в наши планы. Как было бы здорово послать Яна лесом и сбежать втроем! Меня, конечно, на свободе никто не ждет, но вот у Аси же есть родители и даже тетя. Может, я мог бы пожить у кого-то из них? Интересно, а есть ли кто-то у Кита? Он никогда не рассказывал о своей семье. Известно было только, что он вроде из Украины. Я уже как раз собирался озвучить один из своих многочисленных вопросов, когда дверь распахнулась, и внутрь просунулась Сашина лысина. – Денис, Ася, живенько на выход. – Прям щас? – удивился я. Днем мы обычно отдыхали, а сейчас сквозь жалюзи пробивались лучи слабого зимнего солнца. – Нет, через час, – Саша нехорошо улыбнулся, мохнатая родинка на щеке зашевелилась. – Давайте, зайчики, попрыгали. И мы попрыгали, точнее, я пошагал походкой ржавого манекена следом за Асей. Ленка задушенно всхлипывала вслед. По дороге Ян, сидевший рядом с шофером, объяснил нам задачу: – Сейчас поработаете у меня моделями. Фотограф скажет вам, что надеть, как встать. Будете делать все, как он говорит, без выкрутасов, ясно? Он смерил взглядом застывшее лицо Аси: – Ты чо, красавица, кажись, недовольна? Все девчонки мечтают стать фотомоделями, а ты особенная, морду воротишь? – Я не буду сниматься голой, – твердо заявила девочка, глядя Яну прямо в глаза. Я судорожно сглотнул. Блин, мне бы хоть капельку ее смелости! – Скажу, и будешь, как миленькая, – тихо и очень отчетливо произнес Ян, не отпуская ее взгляда. Мгновение Ася сидела молча, тяжело дыша. Наконец ресницы ее затрепетали, и она опустила голову. Ян ухмыльнулся: – Вон, братик твой давно уже все понял. Готов раздеться по команде, а, Денис? Я вспыхнул от стыда, как свечка, вот-вот расплывусь по сиденью стеарином. – Не бойтесь, цыплятки, – сжалился наконец Ян, насладившись моим унижением. – Порно не будет. Вот увидите, у Романа все прилично до безобразия. Но это не значит, что не надо стараться. По этому портфолио вас клиенты выбирать будут. А чем больше клиентов, тем быстрее скостится ваш долг. Ясно? Я кивнул, не смея поднять глаз. Внезапно моих пальцев что-то коснулось. Асина ладонь нашла мою и тихонько сжала. Я чуть не разревелся. |