рене декарт. Отчет защищен с оценкой преподаватель кандидат философских наук, доцент
 Скачать 32.45 Kb.
|
|
ГУАП КАФЕДРА № 61 ОТЧЕТ ЗАЩИЩЕН С ОЦЕНКОЙ ПРЕПОДАВАТЕЛЬ
РАБОТУ ВЫПОЛНИЛ
Санкт-Петербург 2021 Рене Декарт, великий французский философ, пишет нам о шести размышлениях в работе «Размышления о первой философии», в которой доказывает существовании Бога, пишет о его природе, принципе сомнения и различиях между человеческой душой и телом. Разберем подробнее его размышления, начиная с первого. Первое размышление о том, что может быть подвергнуто сомнению. Декарт долгое время замечал, что с раннего детства путал ложные и истинные мнения. Именно поэтому он поставил вопрос: «Насколько сомнительны положения, выстроенные на ложных истинах?». В своих размышлениях он затронул только важные мнения, на которые он когда-то опирался и считал их важными. Декарт подтверждает, что вещи, которые он считал за истину, были восприняты под воздействием чувств. А это ненадежно. Чувства нас часто обманывают и не дают объективно оценивать ситуацию, но это происходит не всегда. Существуют и другие вещи, которые воспринимаются с помощью наших чувств, но эти вещи не вызывают сомнения. Декарт сравнивает два состояние человека: когда человек бодрствует, и когда он находится во сне. Если допустить, что мы действительно все время спим, и наша жизнь – протяженный сон, то появляются некоторые противоречия. Но ведь наши сновидения основываются уже на реальных образах, которые мы уже видели. Без представлений как место, продолжительность, пространство, время, фигура и тому подобное, не может быть никаких образов и никаких сновидений. Мы не можем представить такое существо, которое имеет новую природу. Философ делает вывод: «Если даже эти общие понятия – «глаза», «голова»– могут быть иллюзорными, с необходимостью следует признать, что по крайней мере некоторые другие вещи, еще более простые и всеобщие, подлинны и из их соединения, подобно соединению истинных красок, создаются воображением все эти существующие в нашей мысли ли истинные, то ли ложные образы вещей». Мы переживаем те ситуации, которые видим во сне, но также и видим в своем сновидении то, что переживали. То есть существуют объекты опыта и образы сновидений: все, что связанно с опытом, то истина. А вот то, что связанно с образом сновидения – ложь. То есть объекты чувств реальны только в том случае, когда они существуют в реальности, а не во снах. Науки, изучающие сложные вещи, ненадежны, ведь ученых не волнует само существование самих понятий, которые они изучают. И неважно спим мы или находимся наяву, мы представить даже не можем, что какая-то явная истина, такая как два плюс три равно пять, может быть ложной. Далее у Декарта появляются сомнения в действиях Бога. Бог – всемогущ, он создал нас такими, какие мы есть, - так считает философ. Но вдруг Бог устроил все так, что все, что мы видим и знаем, все-таки не существует наяву, а существует только в представлении человека. По Декарту, Бог – всеблагой. Он не может допустить, чтобы человек обманывался. Или же вообще, миром правит злой гений, который заставляет нас сомневаться и ошибаться? Но человеку присуще своим разумом найти явную истину. Если хочется перейти к чему-то достоверному, то нужно понять: нет таких вещей, в которых было бы недопустимо сомневаться. Именно поэтому нужно осторожнее с принятием и делением вещей на истину или ложь. Ведь то, что казалось истинной раньше, может оказаться ложью. Так же то, что казалось явно ложным, может быть истиной. Чтобы не соглашаться с вещами, которые раньше казались истинными, Декарт предлагает идти в противоположную сторону: прежние мнения, которые мы считали истиной, представлять ложными. Именно так в течение некоторого времени сомнения в истинности мнения пропадут. Значит, принцип сомнения – это принцип, благодаря которому мы можем установить наиболее достоверное начало познания. Сомневаться нужно во всем. Первопричиной первоначала всего познаваемого должны быть понятны сами по себе. Они должны быть очевидны и понятны для нас самих. Декарт делает вывод, что познание начинается со всеобщего сомнения: сомнение в небе, воздухе, земле и даже самого себя. «Нет такого положения, которое бы не было предметом споров». Именно благодаря сомнению можно проверить достоверность вещи, пока у нас не будет научных оснований. Это освобождает нас от предрассудков, отсоединении ума от чувств и помогает нам отказаться от сомнений в вещах, истинной которой мы уже поняли. Второе размышление о природе человеческого ума. Философ начинает эту главу с рассуждения о собственном существовании. Изначально он подверг сомнению абсолютно все, в том числе и себя: свои чувства и свое тело. Но если существует «обманщик», который вводит его в сомнения, то он обманывает философа, значит философ существует и обладает бытием. «А раз он меня обманывает, значит, я существую; ну и пусть обманывает меня, сколько сумеет, он все равно никогда не отнимет у меня бытие, пока я буду считать, что я – нечто». Так как свое существование Рене Декарт воспринимает умом, отсюда следует, что это изречение по необходимости истинно. Для того, чтобы точно убедиться в своем существовании, не прибегая к прошлым доводам, которые он считал явной истиной, до своего первого размышления, он заново обдумывает, почему он считал, что он существует. Затем он исключит все то, что хоть немного придается сомнению, найдя непоколебимую истину. Далее Рене Декарт размышляет о своем существовании, кто он такой, и что такое тело и душа. Изначально философ считает, что тело – это то, что ограничивается местом и очертаниями, оно может воспринимать наощупь, зрительно, на слух и тому подобное, а также быть движимым разным образом. Тело не может обладать собственной силой движения. Тело способно разрушаться, а душа – что-то немыслимое, состоящая из мыслей. Какие свойства у души? Обладает ли человек природой тела? Чувства ведь не бывают без тела. И тут Декарт делает вывод, что именно мышление не может быть отторгнуто, оно существует. Сколько человек живет, столько он и мыслит. Если человек не будет мыслить, то он уйдет в небытие. Мышление – это не некая абстрактная отвлеченная деятельность рассудка, но все то, что происходит в нас так, что мы это принимаем и понимаем. Сомнение, отрицание, утверждение и так далее – суть мышления. Сомневаясь, человек мыслит, а если мыслит (а мы знаем, что мышление – основа существования), то существует. Раз человек мыслит, то он - ум, дух, интеллект, разум. Отсюда и знаменитая фраза: «Я мыслю, следовательно, существую». Если бы мы усомнились в правдивости мышления, то мы бы подвергли бы сомнению саму суть сомнения (то есть вернулись бы к обману). Сомневаясь, утверждая и тому подобное, мы тем самым, исключаем всякую недостоверность. Ум и тело – абсолютно разные субстанции (субстанция – это то, что самостоятельно существует, независимо от чего-либо). Любое тело мы воспринимаем как что-то делимое (протяженная субстанция), а ум постигается нами в качестве неделимого: «ведь нам не дано помыслить срединную часть ума, как дано постичь срединную часть любого сколь угодно малого тела». (мыслящая субстанция). Тело, протяженная субстанция, может разрушиться, а душа, напротив - нет, она бессмертна. Человек соединяет в себе две этих субстанции, а вот Бог, можно сказать, сам субстанция, так как может существовать самостоятельно независимо ни от чего. Итог: человек – вещь мыслящая (дух), а не просто «человеческое тело». Бытие духа очевиднее, чем существование телесных объектов, которые находятся вне нас. Познание своего «я» не зависит от вещей, о которых нам неизвестно. Поэтому вещи, которые мы воображаем, никак не относятся к знаниям о себе самом. Для того, чтобы достоверно и полностью познать свою собственную природу, свой разум нужно отвлекать от воображаемых нами вещей. Человек – вещь мыслящая, он подвергается сомнению, пониманию, утверждению, отрицанию, а также имеет воображение и чувства. Но какое из всех этих свойств не является таким же достоверным, как то, что человек существует? Возможно, воображаемая вещь не может быть истиной, но сама сила воображения составляет часть нашего сознания. «Но достоверно, что мне кажется, будто я вижу, слышу и согреваюсь», - пишет философ, доказывая то, что ощущение есть не что иное, как мышление. Многие тела меняют свою форму, имеют изменчивость и гибкость. Рене Декарт приводит в пример воск, который при разной температуре поменял свои формы и размеры, но в нашем мышлении воск остается воском. Не останется ничего, кроме протяженности. Ведь в растаявшем воске она больше, в кипящем станет еще больше. И мы не сможем вынести правильное суждение о воске, так как воск допускает слишком много вариантов протяженности. Значит мы и не представляли себе, что есть воск, а лишь воспринимали его мысленно. Мы воспринимаем своим умом то, что видим и ощущаем, представляем себе. Восприятие воска – это лишь чистое деятельность мышления (умозрение). Но благодаря нашей способности суждения, которая присуща уму, мы можем воспринимать вещи, например, с помощью глаз, а не только умозрением. Декарт приводит в пример проходящих мимо людей по улице в шляпах. Мы видим шляпы, но понимаем (выносим суждение), что это люди. Значит, то, что мы воспринимаем глазами, на самом деле постигается благодаря способности суждения. Декарт делает вывод, что «никакие причины не могут способствовать восприятию, не выявляя одновременно еще яснее природу ума». В уме содержится много оснований, на основе которых мы можем отчетливее понимать наш ум, поэтому воздействие нашего тела даже не стоит принимать во внимание. То есть вещи воспринимаются ни с помощью чувств, ни воображения, ни зрения, ни осязания, а интеллектом. Ничто не может воспринимать отчетливее, чем наш ум. Третье размышление о Боге и его существовании. Вспомним, что человек – вещь мыслящая, способная на сомнение, утверждение, отрицание, а также способная чувствовать и представлять. Но чувства и представления – лишь способы мышления, то есть внутренние свойства человека. Вещь истина только тогда, когда мы можем воспринять ее отчетливо и ясно. Рене Декарт задумался над существованием Бога. Ведь если Бог существует, то он сможет сделать так, чтобы мы начали заблуждаться в тех вещах, которые раньше казались нам явной истиной (как два плюс два равно четыре). Но все-таки существует ли вообще Бог, и может ли он обманывать? Декарт разделил мысли на две группы. Первая группа – это образы, к которым приложен термин «идеи» (например, когда мы мыслим небо). Такая группа не может быть ложной, так как неважно представляем мы собаку или корову, от этого не становится менее истинным факт того, что мы представляем именно собаку, а не корову. Любое вожделение или аффект являются фактом, поэтому ложность в этом случае также исключена. Вторая группа мыслей имеет необычные формы. Когда мы отрицаем или желаем, мы постигаем вещь как предмет мышления, но охватываем больше, чем просто подобие этой вещи. Значит, первая группа именуется желаниями или эмоциональным процессом, а вторая – суждениями. В этом случае идеи могут быть врожденными, благоприобретенными или образованными нами самими. Но то, что мы чувствуем холод, слышим шум, исходит от вещей, находящихся вокруг нас. Другими словами, происходит это ни по нашей воли, ни от нас самих. Декарт делает вывод, что «Меня этому учит природа…По моему разумению, бывает при этом мысль, что скорее всего эта вещь воздействует на меня через свое подобие». Есть различие между повиновением природе и естественным светом, который указывает нам на его истину. На все, что указывает естественным свет не может придаваться сомнению. А вот естественные побуждения могут подвергать нас ошибкам. Ведь иногда они могут толкать нас в худшую сторону. Одна вещь может иметь несколько идей, которые чаще всего не сходятся. Декарт приводит в пример солнце. Одна идея получена из ощущений, она отнесена к группе благоприобретенных: «Она являет мне солнце весьма незначительным по размеру», а другая идея относится к врожденным понятиями (эта идея основана на астрономических доказательствах): «Солнце по своим размерам оказывается в несколько раз больше земли». Но существуют ли вне нас вещи, идеи которых мы обретаем? Все они возникают одним и там же путем, представляются лишь образом мышления. Ведь не может подлежать сомнению, что идеи представляют в себе нечто большее, чем то, что нам являет только форму. Тут Декарт говорит, что все представления, благодаря которым он мыслит Бога вечного, всемогущего, всеблагого, содержат в себе больше объективную реальность, чем то, что мы поймем конечную субстанцию. Ничто не может появиться само по себе, особенно что-то совершенное. Ничто не может содержать в себе большую реальность и возникнуть из того, где находится меньше реальности, чем в нем самом – явная истинно. Это относится и к действиям, реальность которых формальна, и к действиям, в которых рассматривается только объективная реальность. От природы идей не требуется формальная реальность, только та, в которой идея заимствуется от нашего мышления, формой которой она является. Естественный свет дает нам понять, что идеи существуют в нас как образы, но они могут быть лишены совершенства вещей, благодаря которым они образованы. Это онтологическое доказательство существования Бога. Если объективная реальность из идей дает нам уверенность, что этой реальности в нас нет, значит мы не причина этой идеи. Причина – кто-то другой, мы не одни. Идеи телесных вещей ясны, в них нет ничего, что нельзя бы было извлечь из нас самих. Мы заметим отчетливо размеры, формы, протяженности, очертания и движения, также субстанцию, количество и длительность. А вот идеи наподобие света, цвета, звука и так далее, мыслятся не очевидно. Но вещи бывают представлены вовсе не как вещи (это материальная ложность): идеи о тепле и холоде неотчётливо нам ясны, из-за это мы не можем понять: холод — это отсутствие тепла (или наоборот, тепло – недостаток холода), или же они реальные качества. Но любая идея – идея вещи, и если «холод – недостаток тепла» является истинной, то идею, представляющую его в качестве чего-то положительного и противоположного, можно назвать ложной. Но если такие идеи ложны, то они не представляют из себя никакой вещи, а значит они родились из небытия (то есть в силу ущербности природы, которая оказывается несовершенной). А если эти идеи истинны, но не имеют большую реальность, чтобы мы могли отличить ее от несуществующего, то они могут исходить из нас сами. От нас самих может быть заимствована субстанция, длительность, количество и так далее. Так как если мы мыслим какую-нибудь протяженную и не мыслящую вещь, но сами мы - мыслящая и не протяженная вещь, то появляются различия, а в смысле субстанции понятия одинаковы. Мы получаем идею длительности и числа, которую можем применить к каким-то другим вещам, а идеи телесных вещей (протяженность, движение) формально в нас не содержится. Потому что это формы субстанции, а человек – сама же субстанция, в которой содержится все это по преимуществу. Рассмотрим идею Бога и выясним, может ли что-либо исходить от нас самих. Декарт считает, что Бог – это субстанция, которая бесконечна, разумна, всемогуща. Бог сотворил человека и все остальное. А перечисленные совершенные качества мало вероятно, что исходят от самого человека. Человек – конечная субстанция, а Бог – бесконечная. Хоть они и оба субстанции, но в нас не может быть идеи бесконечной субстанции. Значит, вывод от противного: Бог существует. Бесконечная субстанция содержит больше реальности, чем конечная, поэтому бесконечная субстанция первична (конечная исходит от бесконечной). А значит восприятие Бога более первично, чем восприятие самого себя. Также вспомним пример про тепло и холод. Из этого примера, описанного выше, Декарт делает вывод о том, что в материальном положении идея Бога не может быть ложной, она может возникнуть из ничего. Эта идея содержит ясность, отчетливость и объективную реальность, поэтому идея существования Всевышнего совершенства истинна. Мы можем воспринять все, что несет в себе совершенство, независимо от непонимания сути бесконечности или наличие у Бога разных качеств, которые мы не может знать и сосчитать. Так как в понятии бесконечности для Декарта, существа конечного, заложено нечто постижимое. Может, в нас есть совершенства, которые мы приписываем Богу, но пока что они не действительны? Ведь наше познание растет, мы развиваемся, и ничто не может воспрепятствовать этому росту до бесконечности и стать подобием Бога. Но это немыслимо, потому что независимо от развития нашего познания, мы никогда не достигнем такого совершенства. И потенциально содержащие качества, не перешедшие еще в действительность, не имеют никакого отношения к идее Бога. Также объективное бытие идеи воспринимается Декартом как нечто актуальное и формальное, а не потенциальное. Почему идея более совершенного существа должна происходить от существа, которое на самом деле более совершенно? От кого происходит человек? От самого себя или от предков, или от каких-то существ, которые менее совершенны, чем Бог (так как совершеннее Бога нет никого, даже равному ему совершенства мы не можем вообразить). Если бы мы происходили от самих себя, то у нас бы не возникало сомнений, и мы бы были самодовлеющими, так как сами могли бы придать себе совершенства (а значит, быть Богом). Нам бы не казались те свойства, которых у нас нет, труднодостижимыми. Нам, мыслящей субстанции, сложнее понять, что мы возникли из ничего, чем достичь познание вещей, которые нам неизвестны. Даже если бы мы были больше этой субстанции, мы бы не отвергали вещи, воспринимаемые нами как содержание идеи Бога. Также в случае, если мы предположим, что мы всегда были такими, какие сейчас (то есть не искали бы творца нашего бытия). Нашу жизнь можно поделить на бесконечное количество кусочков, не связанных друг с другом, а тот факт, что мы существовали раннее, не влечет надобности нашего нынешнего существования. Разве что какая-то причина, которая воссоздаст нас или же сохранит. Но для сохранения любой вещи в любой момент времени ее существования потребуется меньше сил, чем для создание той самой вещи заново. Значит, сохранение и творение различаются только количественно. Тогда обладаем ли мы вообще той силой, которая помогла бы продолжать наше существование? Но мы бы знали об этой силе, если бы мы были больше, чем просто мыслящей вещью. Значит, мы зависимы от какого-бытия, отличного от нас самих. Возможно, мы порождены своими родителями или каким-то другим существом, которое менее совершенно, чем Бог. Так как мы вещь мыслящая и несем в себе идею Бога, то причина, порождающая нас, должна быть тоже мыслящей вещью и должна обладать всеми совершенствами, которые присуще Богу. Но существует она сама по себе или в силу другой причины? Если она существует сама по себе, то она – Бог, но если она зависит от другой причины, то так мы и придем к первичной причине, то есть Богу. Нельзя сказать, что нас породило сразу несколько причин одновременно. Также нельзя сказать, что нас, вещь мыслящую, сотворили родители, они не сохраняют наше существование. Они только дали нам предрасположенности в материю, к которой внутренне мы причастны: «я, то есть мысль, которую одну только я в настоящее время принимаю за самого себя». Вывод таков, что человек существует и в нем заложена идея Бога (совершенного бытия), а значит доказано, что Бог существует. Это антропологическое доказательство Бога. Но как мы получили от Бога эту идею? Она не появилась у нас с помощью чувств или сама по себе, к ней нельзя что-то добавить или убрать из нее. Декарт делает предположение, что эта идея у человека с самого рождения, также как и идея самого себя. Бог, создавая человека, вложил ему эту идею, словно печать. Значит, Бог создал человека по своему подобию, а это подобие, в котором заключается идея Бога, воспринимается с такой же способностью, с помощью которой мы воспринимаем самого себя. Человек зависит от того, кто содержит в себе что-то бесконечное, неограниченное, то есть от Бога. Именно Бог – обладатель тех вещей, которых мы не можем постичь, он не имеет недостатков. Он не может быть обманщиком, так как сам естественный свет доказывает, что ложь связана с недостатками и изъянами. Пятое размышление о сущности материальных вещей и существовании Бога. Декарт устанавливает достоверность относительно материальных вещей. Мы отчетливо воспринимает непрерывную величину или протяженность этой величины в длину, ширину и глубину. В этой протяженности мы можем замечать части, размеры, положения и перемещения эти частей, а в перемещениях – длительность. Истинность в восприятии бесконечных частностей очертаний, количества и тому подобное, ясна. Увидев что-то уже знакомое, мы обращаемся мыслью к тому, что уже давно было в нашем уме. Но если даже мы понимаем идеи некоторых вещей, которых нет вне нас, то это не может считаться ничем. Они не вымышлены нами, и эти идею имеют особенные черты. Например, представляя себе круг, даже если его нет на свете, кроме как в нашей мысли, все равно определенная природа или неизмененная его форма, которая не вымышлена нами и не зависит от нашего ума, существует. Также и с доказательствами его свойства, например, у круга нет углов, но все это мы, независимо от нашего ума или воли, отчетливо сейчас знаем, хотя раньше, представляя себе круг, мы не думали об этих доказательствах, и поэтому они вымышлены не нами. Идея о круге не пришла к нам через органы чувств. Все фигуры истинны, так как мы познаем их отчетливо. А то, что познается отчетливо, не может быть ложью. Но в первом размышлении Декарт писал, что был привязан к чувствам и считал вещи истиной, которые познавались с помощью чувств (истина, относящаяся к фигурам, числам и другим математическим понятиями). И если человек способен извлечь идею из своего сознания, отсюда следует все то, что воспринимается ясно, как относящееся к этой вещи, значит можно это аргументировать в пользу существования Бога? Декарт находит у себя идею Бога точно также, как и идею фигур, чисел и тому подобное. Вечное бытие присуще природе, чем свойствами, относительно которых доказывается характерность какой-либо фигуре или числу. Бытие Бога значит имеет ту же степень достоверности, какая и у математической истины, описанной выше. А существование Бога может быть отделено от его сущности? Ведь таким образом, Бог не существующий. Но очевидно, что существование и сущность Бога невозможно отделить, как и невозможно отделить круг и его свойство о том, что в нем нет углов. Но из представления о Боге как сущем еще не значит, что есть факт его существования. Мы можем мыслить рогатого пса, но на самом деле ни один пес не имеет рогов, так может быть и с Богом: можем мыслить его существование, хотя самого Бога нет. Декарт приводит пример с горой и долиной для опровержения. Из того, что мы не можем мыслить, гору без долины не вытекает факт того, что существует горы и долины, а лишь дает нам понять, что невозможно отделить гору и долину (и наоборот, долину без горы), неважно существуют ли она в действительности или нет. Также и с Богом: существование от него неотделимо, а значит он существует. Это не «причуды» нашего воображения, и оно ничего не навязывает объективному смыслу вещи. Мысль предопределяет необходимость самого объекта – существования Бога. Значит, мы не можем мыслить Бога без существования. Так как мы уже знаем, что Бог имеет все совершенства, а ведь существование – одно из этих совершенств. «Например, я не обязан считать, что все четырехсторонние фигуры вписываются в круг, однако, если бы я это допустил, я с необходимостью должен был бы признать, что и ромб вписывается в круг, – а ведь это явная ложь.». Если мы хотим помыслить высшее бытие, то мы приписываем ему все совершенства. Например, всякий раз, когда мы хотим представить какую-нибудь фигуру, нам нужно приписать ей какие-нибудь свойства (треугольник – три угла), даже в том случае, если мы это свойство пока что не постигли. Но когда хотим понять, какие фигуры вписываются в круг, не обязательно думать, что к таким фигурам относятся именно четырехугольники. Мы не способны это вообразить, так как не желаем допустить ничего, кроме того, что воспринимается нами отчетливо. Поэтому существует огромная разница между подобного рода ложными посылками и моими врожденными истинными идеями (идея Бога). Мы не можем представить двух или более Богов, не можем помыслить никакую другую вещь, кроме Бога, сущность которого тесно связана с существованием. Так как Бог один, то он существовал всегда и сохранял свое бытие вечно, а все, что воспринимаем, связанное с Богом, не может изменяться. Сущность Бога тождественна его бытию. Можно сделать вывод, что все то, что воспринимается ясно и отчетливо – это истина. Мы не можем ошибаться в вещах, ясно постигаемых нами. Изначально Декарт считал истинными вещи, которые потом признал ложными. Но ни одну из этих вещей он не мог воспринять ясно. Также Декарт считал, что он находится во сне и все то, что он думает, не более истинно, чем то, что приходит в сновидении человеку. Но пусть он даже и спал, но если что-то представляется очевидно, даже во сне, то оно абсолютно истинно. Итак, вся достоверность знания зависит от постижения истинного Бога. |