Главная страница
Навигация по странице:

  • Психолингвистические теории процесса порождения речи Модель механизма порождения речевого высказывания по А.А. Леонтьеву

  • «Девочка / яблоко | красное / есть»

  • Психолингвистическая теория порождения речи в концепции отечественной психолингвистической школы

  • Психолингвистические теории восприятия речи Концепции процессов восприятия и понимания речи

  • Механизм смыслового восприятия речевого высказывания

  • Охарактеризуйте любые 2 психолингвистические теории процесса порождения речи и любые 2 психолингвистические теории восприятия ре. Охарактеризуйте любые 2 психолингвистические теории процесса пор. Психолингвистические теории процесса порождения речи


    Скачать 50.34 Kb.
    НазваниеПсихолингвистические теории процесса порождения речи
    АнкорОхарактеризуйте любые 2 психолингвистические теории процесса порождения речи и любые 2 психолингвистические теории восприятия ре
    Дата15.03.2023
    Размер50.34 Kb.
    Формат файлаdocx
    Имя файлаОхарактеризуйте любые 2 психолингвистические теории процесса пор.docx
    ТипДокументы
    #991553

    Задание 11 Загория Я.Г.

    Охарактеризуйте любые 2 психолингвистические теории процесса порождения речи и любые 2 психолингвистические теории восприятия речи.

    Психолингвистические теории процесса порождения речи

    Модель механизма порождения речевого высказывания по А.А. Леонтьеву

    На основе многочисленных экспериментальных данных и анализа теоретических исследований ведущих психолингвистов мира А.А. Леонтьевым была разработана целостная концепция о структуре акта речевой деятельности, центральное место в которой занимает модель порождения речевого высказывания.[218]

    По модели А.А. Леонтьева процесс порождения речевого высказывания включает пять последовательных, взаимосвязанных этапов (или «фаз»).

    • Исходным моментом («истоком») высказывания является мотив. Мотивация порождает речевую интенцию (намерение) – направленность сознания, воли, чувства индивида на какой-либо предмет (в нашем случае – на предмет речевой деятельности). «Исходным для всякого высказывания является мотив, т. е. потребность выразить, передать определенную информацию» (119, с. 41).

    Рассматривая этот этап порождения речи, А.А. Леонтьев приводит весьма удачное, на его взгляд, определение Дж. Миллера – «образ результата». «На этом этапе говорящий имеет „Образ результата“, но еще не имеет Плана действия, которое он должен произвести, чтобы этот результат получить».[219] По Б. Скиннеру, мотивом речевого высказывания может быть: требование (к выполнению определенного действия) или «манд», обращение информационного характера (сообщение) — «такт» и, наконец, – желание выразить в развернутой языковой форме (т. е. сформулировать) какую-либо мысль — «цепт» (327). Сам мотив при этом не имеет четко определенного смыслового содержания.

    • На следующем этапе порождения речевого высказывания мотив к речевому действию вызывает к жизни замысел, который, в свою очередь, «трансформируется» в обобщенную смысловую схему высказывания. Основываясь на теоретической концепции А.Р. Лурии, А.А. Леонтьев считает, что на этапе замысла впервые происходит выделение темы и ремы будущего высказывания и их дифференциация, т. е. определяется – о чем надо сказать (предмет высказывания или его тема) и что именно надо сказать об этом предмете (ситуации, факте, явлении окружающей действительности) – рема высказывания. На данной фазе порождения речи эти два основных структурно-семантических компонента высказывания «существуют» (и соответственно осознаются говорящим) «глобально», в т. н. симультанном, нерасчлененном виде (119, 120).

    • Следующий – ключевой этап порождения речи – этап внутреннего программирования. А.А. Леонтьевым было выдвинуто положение о внутреннем программировании высказывания, рассматриваемом как процесс построения некоторой смысловой схемы, на основе которой порождается речевое высказывание. Такое программирование может быть двух типов: программирование отдельного конкретного высказывания и речевого целого (118, с.7).

    Основываясь на взглядах Л.С. Выготского, касающихся психологического анализа процесса речи, А.А. Леонтьев считает, что при порождении отдельного РВ программирование заключается в двух взаимосвязанных процессах оперирования с единицами внутреннего (субъективного) кода. Сюда относится: а) приписывание этим единицам определенной смысловой нагрузки; б) построение функциональной иерархии этих единиц. Второй процесс составляет основу синтаксической организации будущего высказывания (119, с. 183).

    Основными операциями, на основе которых реализуется данный этап построения речевого высказывания, являются:

    – Операции определения основных смысловых элементов (смысловых «звеньев», или единиц) предметного содержания речевого высказывания. Эти элементы (в потенциально возможном их количестве) соответствуют реально существующим элементам (объектам) предметного содержания того фрагмента окружающей действительности, который должен быть отображен в данном речевом высказывании. В составе указанных операций очень важной является операция выбора тех единиц смыслового содержания (из числа всех возможных), которые «актуальны» для говорящего или пишущего в данной ситуации речевой коммуникации. Последнее, в свою очередь, определяется мотивами и целевой установкой речи первого субъекта речевой деятельности (говорящего или пишущего).

    – Операция определения «иерархии» смысловых единиц в «контексте» будущего РВ, определение главного и второстепенного, «основного» и уточняющих моментов в содержании речевого высказывания. При этом важное значение имеет то, на чем сосредоточено внимание говорящего (например, на субъекте или объекте высказывания), каковы его установки на слушателя. «Внутренняя программа высказывания представляет собой иерархию пропозиций, лежащих в его основе. Эта иерархия формируется у говорящего на базе определенной стратегии ориентировки в описываемой ситуации, зависящей от „когнитивного веса“ того или иного компонента этой ситуации» (133, с. 114). Так, известный пример Л.С. Выготского: «Я видел сегодня, как мальчик в синей блузе и босиком бежал по улице» (45, с. 355) допускает различную интерпретацию высказывания в зависимости от того, что именно является для говорящего основным, а что – второстепенным.

    – Операция определения последовательности отображения смысловых элементов в речевом высказывании.

    Как указывает А.А. Леонтьев, возможны три основных типа процессов оперирования с «единицами» программирования. Во-первых, это операция включения, когда одна кодовая единица (образ) получает две или несколько функциональных характеристик разной «глубины». Например: (Кот + ученый) + ходит. Во-вторых, операция перечисления, когда одна кодовая единица получает характеристики одинаковой «глубины» (могучее + Племя + лихое). В-третьих, это операция сочленения, которая является частным случаем операции включения и возникает, когда функциональная характеристика относится одновременно к двум кодовым единицам: Колдун + (несет + (богатыря)) или ((колдун) + несет) + Богатыря (133, с. 115).

    Основываясь на концепции Н.И. Жинкина о кодах внутренней речи, А.А. Леонтьев полагает, что характер (или «вид») кода программирования «может варьироваться в широких пределах, но наиболее типичным случаем является вторичный зрительный образ, возникающий на языковой основе» (119, с. 184).

    Составление смысловой программы на этапе внутреннего программирования осуществляется на основе особого, весьма специфического кода внутренней речи.

    «Кодом внутреннего программирования является предметно-схемный или предметно-изобразительный код по Н.И. Жинкину. Иначе говоря, в основе программирования лежит образ, которому приписывается некоторая смысловая характеристика. Эта смысловая характеристика и есть предикат к данному элементу. А вот что происходит дальше – зависит от того, какой компонент является для нас основным» (133, с.115).

    • Следующим этапом речепорождения является этап лексико-грамматического развертывания высказывания. Этот этап можно, по мнению АА. Леонтьева, соотнести с переходом от плана внутренней речи к семантическому плану (по Л.С. Выготскому). В рамках его выделяются, в свою очередь, нелинейный и линейный этапы лексико-грамматического структурирования.

    Нелинейный этап заключается в переводе составленной (смысловой) программы с субъективного (индивидуального) кода на объективный (общеупотребимый) языковой код, в «приписывании» семантическим единицам (смысловым элементам) «функциональной нагрузки», имеющей в своей основе грамматические характеристики. По АА Леонтьеву, этот процесс схематически можно представить следующим образом:



    Основной операцией, реализующей этот подэтап, является операция отбора слов (реже – целых словосочетаний) для обозначения элементов смысловой программы – смысловых единиц субъективного кода. Выбор слов в процессе порождения речи, по А.А. Леонтьеву, определяется тремя группами факторов: ассоциативно – семантическими характеристиками слов, их звуковым обликом и субъективной вероятностной характеристикой (119, с. 186). В результате реализации нелинейного этапа создается набор языковых единиц объективного кода, например набор слов типа «Девочка / яблоко | красное / есть».[220]

    «Линейное развертывание» РВ состоит в его грамматическом структурировании – создании соответствующей грамматической конструкции предложения. При этом на основе выделения «исходной» предикативной пары (субъект – предикат [S – Р]), начинает осуществляться синтаксическое «прогнозирование» высказывания. Процесс грамматического структурирования включает:[221]

    – нахождение (выбор из имеющихся «эталонов») грамматической конструкции;

    – определение места элемента (выбранного по значению слова) в синтаксической структуре и наделение его грамматическими характеристиками;

    – выполнение роли, определяемой грамматической формой первого (или ключевого) слова, в словосочетании или предложении. Например, выполнение «грамматических обязательств», определяемых типом словосочетания (определяемое слово —» грамматическая форма определяемого слова; «стержневое» слово —» —» форма управляемого слова и т. п.).

    Последовательным элементам создаваемого высказывания приписываются все недостающие им для полной языковой характеристики параметры: а) место в общей синтаксической схеме высказывания; б) «грамматические обязательства», т. е. конкретная морфологическая реализация места в общей схеме плюс грамматические признаки; в) полный набор семантических признаков; г) полный набор акустико-артикуляционных (или графических) признаков (133, с. 117) Наделение слова (лексемы) грамматическими характеристиками предполагает выбор нужной словоформы из соответствующего ряда грамматических форм слова.

    Данный этап завершается интеллектуальными операциями семантико-синтаксического «прогноза» соответствия подготовленного к реализации речевого высказывания его «целевой установке» (другими словами, определяется, соответствует ли составленное речевое высказывание задачам речевой коммуникации). Составленный вариант речевого высказывания соотносится с его программой, общим «контекстом» речи и ситуацией речевого общения. Исходя из результатов такого анализа, субъектом РД принимается решение о переходе к завершающей фазе составления речевого высказывания – фазе его внешней реализации. Здесь возможны три варианта «решения»: решение о «запуске» РВ во внешнем плане, т. е. об его «озвучивании»; решение о внесении «корректив» в содержание или языковое оформление РВ и, наконец, – решение об отмене речевого действия. (Например, вариант реализации РД в диалогической форме, когда один из участников процесса общения, «подготовивший» за время восприятия речи собеседника уточняющий вопрос, вдруг неожиданно получает интересующую его информацию от своего партнера по диалогу. В этом случае его собственное высказывание «уточняющего характера» становится излишним.)

    • Заключительным этапом порождения речевого высказывания является этап его реализации «во внешнем плане» (во внешней речи). Этот этап осуществляется на основе целого ряда взаимосвязанных операций, обеспечивающих процесс фонации, звукообразования, воспроизведения последовательных звукосочетаний (слогов), операций продуцирования целых «семантических» звукокомплексов (слов), операций, обеспечивающих требуемую (в соответствии со смысловой программой и языковой нормой) ритмико-мелодическую и мелодико-интонационную организацию речи. Этот процесс осуществляется на основе реализации фонационной, артикуляционной, ритмико-слоговой и темпо-ритмической «автоматизированных» программ внешней реализации речи, в основе которых лежат соответствующие речепроизносительные навыки.

    Как подчеркивает А.А. Леонтьев, представленная выше схема процесса речепорождения «в более или менее полном виде выступает в спонтанной (неподготовленной) устной монологической речи: в других видах речи она может редуцироваться или существенно изменяться – вплоть до включения первосигнальных (по И.П. Павлову) речевых реакций» (133, с. 113–114).

    Таким образом, в основе предложенной А.А. Леонтьевым модели порождения речи лежит концептуальная идея «внутреннего программирования». Научные взгляды А.А. Леонтьева, как отмечает Т.В. Ахутина, во многом определили проведение целого ряда научных исследований отечественных и зарубежных ученых по данной проблеме (13, 36, 90, 202 и др.).

    Психолингвистическая теория порождения речи в концепции отечественной психолингвистической школы

    Как отмечено выше, взгляды московской психолингвистической школы восходят к работам Л.С. Выготского и к концепции деятельности, разработанной в 1950—1970-х гг. АН. Леонтьевым и П.Я. Гальпериным. Важное значение для разработки теории порождения речи в отечественной школе психолингвистики имели научные исследования АР. Лурии и Н.И. Жинкина (73–79, 146–148).

    Впервые научно-обоснованную теорию порождения речи выдвинул Л.С. Выготский. В ее основу были положены концепции о единстве процессов мышления и речи, о соотношении понятий «смысл» и «значение», учение о структуре и семантике внутренней речи. Согласно теории Л.С. Выготского, процесс перехода от мысли к слову осуществляется «от мотива, порождающего какую либо мысль, к оформлению самой мысли, опосредствованию ее во внутреннем слове, затем – в значениях внешних слов и, наконец, в словах» (45, с. 375). Теория порождения речи, созданная Л.С. Выготским, получила дальнейшее развитие в трудах других отечественных ученых (АР. Лурия, Н.И. Жинкин, А.А Леонтьев, Л.С. Цветкова, И.А Зимняя, Т.В. Ахутина и др.).

    Теоретическая концепция АР. Лурии, отображающая процессы порождения и восприятия речи, изложена во многих его научных трудах, но в первую очередь – в таких ставших «классикой» отечественной психологии речи и психолингвистики работах, как «Язык и сознание» (1979) и «Основные проблемы нейролингвистики» (1975). Отдельно следует упомянуть учебное пособие АР. Лурии «Речь и мышление», написанное для студентов-психологов (1975).

    Одно из важнейших положений концепции АР. Лурии – это различение категорий «коммуникации событий», т. е. сообщения о внешнем факте, доступном наглядно-образному представлению (например, Дом горит, Мальчик ударил собаку) и «коммуникации отношений» – сообщения о логических отношениях между предметами (Собака – животное). Это касается как «актуальной предикативности», непосредственно образующей коммуникативное высказывание, так и структуры исходной единицы построения высказывания или предложения, а именно синтагмы (сочетания слов).

    Процесс порождения или, по определению АР. Лурии, «формулирования речевого высказывания» включает следующие этапы. В начале процесса находится мотив. «Следующим моментом является возникновение мысли или общей схемы того содержания, которое в дальнейшем должно быть воплощено в высказывании» (146, с. 61). Для обозначения этой фазы речепорождения А.Р. Лурия использует также термин «замысел». Далее в действие вступает «внутренняя речь», имеющая решающее значение для «...перешифровки (перекодирования) замысла в развернутую речь и для создания порождающей (генеративной) схемы развернутого речевого высказывания» (там же, с. 62). Эта обобщенная смысловая схема (или «семантическая запись») имеет свернутый, сокращенный характер и в то же время является (по своему содержанию) предикативной.

    В трудах А. Р. Лурии представлен подробный анализ различных этапов порождения речи (мотив, замысел, «семантическая запись», внутренняя предикативная схема высказывания), показана роль внутренней речи. Так, им было выдвинуто положение о том, что «внутренняя речь является... механизмом, превращающим внутренние субъективные смыслы в систему внешних развернутых речевых значений» (146, с. 10). Для теоретического обоснования своей концепции А. Р. Лурия использовал лингвистическую модель речепорождения «Смысл-Текст» И.А. Мельчука и А.К. Жолковского.[222] А.Р. Лурия подчеркивал, что «каждая речь, являющаяся средством общения, является не столько комплексом лексических единиц (слов), сколько системой синтагм (целых высказываний)» (146, с. 37). Четко противопоставив парадигматические и синтагматические соотношения лексических значений, АР. Лурия соотнес «коммуникацию отношений» с первыми из них, а «коммуникацию событий» – со вторыми. В целом путь от мысли к речи, как указывал АР. Лурия, «...1) начинается с мотива и общего замысла (который с самого начала известен субъекту в самых общих чертах), 2) проходит через стадию внутренней речи, которая, по-видимому, опирается на схемы семантической записи с ее потенциальными связями, 3) приводит к формированию глубинно-синтаксической структуры (высказывания. – В.Г.), а затем 4) развертывается во внешнее речевое высказывание, опирающееся на поверхностно-синтаксическую структуру» (там же, с. 38). Как необходимые операции, определяющие процесс порождения развернутого речевого высказывания, А.Р. Лурия выделяет контроль за его построением и сознательный выбор нужных языковых компонентов (146, 148 и др.).

    В целом ряде трудов Н.И. Жинкина, наряду с другими проблемами психолингвистики, рассматривается и проблема порождения речи (78, 79, 81 и др.). В наиболее полном и развернутом виде общая психолингвистическая теория речевой деятельности и ее механизмов представлена в работе «Речь как проводник информации» (1982).

    Основные положения концепции Н.И. Жинкина сводятся к следующему. Внутренняя речь использует особую (несловесную, а точнее, в значительной мере неневербальную) кодовую систему, которую Н.И. Жинкин назвал «предметно-схемным» кодом. (По-другому – «код образов и схем».) Н.И. Жинкин определял операцию отбора структурных – смысловых и языковых – элементов речевого высказывания как универсальную операцию всех уровней речепорождения. Слова, согласно этой концепции, не хранятся в памяти в полной форме и каждый раз «синтезируются» по определенным правилам. При составлении высказывания из слов действуют особые семантические правила — сочетаемости слов в семантические пары, причем эти правила являются своего рода «фильтром», обеспечивающим осмысленность высказывания. Н.И. Жинкин ввел в психолингвистику понятие «замысла целого текста» и «порождения текста как развертывания его (текста) замысла».

    Модель порождения речи, принципиально близкую к модели А.А Леонтьева, предложила И.А Зимняя (1984, 2001 и др.). Определяя речь как способ формирования и формулирования мысли, И.А. Зимняя выделяет три основных уровня процесса речепорождения: мотивационно-побуждающий, формирующий (с двумя подуровнями – смыслообразущим и формулирующим) и реализующий.

    Побуждающий уровень, движимый «внутренним образом» той действительности, на которую направлено действие, является «запуском всего процесса порождения речи». Здесь потребность (в высказывании) находит «свою определенность» в предмете деятельности. Опредмеченный мотив становится мыслью, которая служит внутренним мотивом говорения или письма (95).

    В своей концепции речевой деятельности И.А. Зимняя разграничивает мотив и коммуникативное намерение. «Коммуникативное намерение — это то, что объясняет характер и цель данного речевого действия. На этом уровне говорящий знает только о чем, а не что говорить, т. е. он знает общий предмет или тему высказывания, а также форму взаимодействия со слушателем (нужно ли спросить его о чем-либо или выдать какую-либо информацию). То, что сказать, осознается позднее» (92, с. 73).

    Второй этап – процесс формирования и формулирования мысли — имеет две функционально различные и вместе с тем взаимосвязанные фазы. Смыслообразующая фаза образует и развертывает общий замысел говорящего – этот подуровень И.А. Зимняя соотносит с «внутренним программированием» по концепции А.А. Леонтьева. По И.А. Зимней, процесс последовательного формирования и формулирования замысла посредством языка направлен одновременно на номинацию (обозначение) и предикацию, т. е. установление связей типа «новое – данное». На этом уровне происходит одновременное воплощение замысла как в пространственно-понятийной схеме, актуализирующей «поле номинации», так и в схеме временной развертки, актуализирующей поле предикации. Пространственно-понятийная схема представляет собой «сетку» отношений понятий, вызываемых внутренним образом предметных отношений действительности, который, в свою очередь, определен мотивом. Временная развертка отражает связь и последовательность понятий, а соответственно – последовательность элементов смысловой программы, т. е. своего рода «грамматику мысли» (92, 95).

    По концепции А. И. Зимней, актуализация понятийного поля актуализирует и его вербальное (словесное) выражение сразу же как в акустическом (слуховом), так и в моторном образе. Одновременно с процессом выбора слов производятся операции их размещения, т. е. грамматико-синтаксическое оформление высказывания. Таким образом, формирующий уровень речепроизводства, осуществляемый фазами смыслообразования и формулирования, одновременно актуализирует механизм выбора слов, механизм временной развертки и артикуляционную программу; последняя непосредственно и реализует («объективизирует») замысел в процессе формирования и формулирования мысли посредством языка (92, с. 78).

    Т.В. Ахутина различает три уровня программирования речи: внутреннее (смысловое) программирование, грамматическое структурирование и моторная кинетическая организация высказывания. Им соответствуют три операции выбора элементов высказывания: выбор семантических единиц (единицы смысла), выбор лексических единиц, которые комбинируются в соответствии с правилами грамматического структурирования, и выбор звуков. Автор выделяет программирование как развернутого высказывания, так и отдельных предложений (12, 13, 190 и др.). При этом Т.В. Ахутина предлагает следующую характеристику последовательных этапов («уровней») порождения речи. На уровне внутренней или смысловой программы высказывания осуществляется «смысловое синтаксирование» и выбор «смыслов» во внутренней речи. На уровне семантической структуры предложения происходит семантическое синтаксирование и выбор языковых значений слов. Уровню лексико-грамматической структуры предложения соответствуют грамматическое структурирование и выбор слов (лексем). Наконец, уровню моторной программы синтагмы отвечают моторное (кинетическое) программирование и выбор артикулем.

    Следующий глубинный уровень – это уровень пропозиционирования, выделения деятеля и объекта, этап перевода «индивидуальных смыслов» в общезначимые понятия, начало простейшего структурирования будущего высказывания. И наконец – глубинно-синтаксический уровень, формирующий конкретно-языковые синтаксические структуры (250, с. 42).

    Таким образом, в отечественной школе психолингвистики порождение речевого высказывания рассматривается как сложный многоуровневый процесс. Он начинается с мотива, который объективируется в замысле, замысел формируется с помощью внутренней речи. Здесь же формируется психологическая «смысловая» программа высказывания, которая «раскрывает „замысел“ в его первоначальном воплощении. Она объединяет в себе ответы на вопросы: что сказать? в какой последовательности и как сказать?» (11, 92). Эта программа реализуется затем во внешней речи на основе законов грамматики и синтаксиса данного языка.

    В работах представителей отечественной школы психолингвистики, помимо изучения закономерностей процесса порождения отдельных высказываний, анализируются различные звенья механизма порождения текста, рассматриваемого как продукт речевой деятельности (функция внутренней речи, создание программы «речевого целого» в виде последовательных «смысловых вех», механизм воплощения замысла в иерархически организованной системе предикативных связей текста и др.). Подчеркивается роль долговременной и оперативной памяти в процессе порождения речевого высказывания (Н.И. Жинкин, А.А Леонтьев, И.А. Зимняя и др.).

    Психолингвистический анализ механизма порождения речевых высказываний имеет самое непосредственное отношение к теории и методике «речевой» (в частности логопедической) работы; знание этих закономерностей, а также основных операций, реализующих процесс порождения речи, являются, по нашему мнению, той необходимой «теоретической базой», опираясь на которую, коррекционный педагог может эффективно решать задачи формирования речи детей. К числу их в первую очередь относится формирование навыков составления связных речевых высказываний. Так, для анализа состояния связной речи детей и разработки системы ее целенаправленного формирования особое значение приобретает учет таких звеньев механизма ее порождения, как внутренний замысел, общая смысловая схема высказывания, целенаправленный выбор слов, размещение их в линейной схеме, отбор словоформ в соответствии с замыслом и выбранной синтаксической конструкцией, контроль за реализацией смысловой программы и использованием языковых средств.

    Коррекционному педагогу надо учитывать в своей работе данные психолингвистических исследований, в которых с позиций психологии и психолингвистики освещаются вопросы формирования речевой деятельности у детей. В них рассматриваются, в частности, особенности овладения детьми навыками грамматического структурирования речевых высказываний, операциями с синтаксическими средствами построения высказываний (И.Н. Горелов, В.Н. Овчинников, A.M. Шахнарович, Д. Слобин и др.), планированием и программированием речевых высказываний (В.Н. Овчинников, Н.А. Краевская и др.). Так, например, весьма важное значение имеют полученные Н.А. Краевской данные о том, что речь нормально развивающихся детей 4–5 лет принципиально уже не отличается от речи взрослых по наличию в ней этапа внутреннего программирования (109).

    Психолингвистические теории восприятия речи

    Концепции процессов восприятия и понимания речи

    Восприятие речи представляет собой сложный и многомерный психический процесс. В принципе оно происходит по тем же общим закономерностям, что и любой другой вид восприятия. В деятельности речевосприятия можно выделить две различных составляющих. Первая из них – первичное формирование образа восприятия. Вторая состоит в опознании уже сложившегося образа (30, 91, 97 и др.).

    Восприятие речи включает в себя рецепцию слышимых или зрительно воспринимаемых элементов языка, установление их взаимосвязи и формирование представления об их значении. Таким образом восприятие речи осуществляется на двух ступенях – собственно восприятия и понимания речевого высказывания.

    Понимание определяется в психологии как расшифровка общего смысла, который стоит за непосредственно воспринимаемым речевым (звуковым) потоком; это процесс превращения фактического содержания воспринимаемой речи в стоящий за ней смысл.

    Например, смысл фразы «Холодно!» может быть различным в зависимости от того, в каком «неречевом контексте» и кем она высказана. Если это обращение матери к своему ребенку, то он может понять ее слова как совет одеться теплее. Если это говорится кем-то в комнате и сопровождается жестом в сторону открытой форточки, фраза может быть понята как просьба закрыть окно. Та же фраза, высказанная кем-то из участников детской игры «холодно – горячо», имеет совсем другой смысл.

    В ходе понимания слушающий (реципиент) устанавливает между словами смысловые связи, которые составляют в совокупности смысловое содержание данного высказывания. В результате осмысления слушатель может прийти к пониманию или непониманию смыслового содержания высказывания. Важно отметить, что сам процесс понимания с психологической точки зрения характеризуется разной глубиной и точностью (30, 86).

    Процесс понимания речи не является зеркальным отражением процесса составления отдельного высказывания или целого текста, а всегда есть превращение данного высказывания в сокращенные смысловые схемы на уровне внутренней речи, которые потом снова могут быть развернуты в высказывания (42, 91). Процесс понимания речи есть выделение из потока информации существенных моментов или существенного смысла. Тот процесс, который обычно называют пониманием речи, – указывал Л.С. Выготский, – «есть нечто большее и нечто иное, чем выполнение реакции по звуковому сигналу» (43, с. 117). Понимание речи включает в себя и активное употребление речи. Л.С. Выготский считал, что смысловая сторона речи, понимание идут в своем развитии от целого к части, от предложения к слову, а внешняя сторона речи, ее продуцирование – от слова к предложению.

    Согласно теоретическим концепциям А.А. Брудного и Л.С. Цветковой (30, 244), начальный, самый общий уровень понимания состоит в понимании только основного предмета высказывания, т. е. того, о чем идет речь. На этом уровне слушающий может только сказать, о чем ему говорили, но не может воспроизвести содержание сказанного. Смысловое содержание услышанного служит как бы фоном, на котором реципиент может определить основной предмет высказывания.

    Второй уровень – уровень понимания смыслового содержания – определяется пониманием всего хода изложения мысли говорящего или пишущего, хода ее развития и аргументации. Он характеризуется пониманием не только того, о чем говорилось, но и того, что было сказано (т. е. ремы высказывания).

    Высший же уровень определяется пониманием не только того, о чем и что было сказано, но и для чего, зачем (т. е. с какой целью). При необходимости уясняется также, с помощью каких языковых средств выразил свою мысль говорящий. Такое проникновение в смысловое содержание речи позволяет слушающему понять мотивы речи говорящего, понять все, что тот подразумевает, внутреннюю логику его высказывания. Этот уровень понимания включает и оценку языковых средств выражения мысли, использованных говорящим или пишущим (91, 111 и др.).

    Все существующие теории (и модели) восприятия речи могут быть классифицированы по двум важнейшим параметрам. Первый параметр – это моторный или сенсорный характер процесса восприятия; второй – активный или пассивный его характер.

    Моторная теория в ее классическом варианте постулирует, что в процессе слушания речи человек определяет значения управляющих моторных сигналов, необходимых для производства сообщения, подобного услышанному (251). Моторная теория процесса речевосприятия подробно изложена в работах АА. Леонтьева, Л.А Чистович, P.M. Фрумкиной и др. (133, 181, 236).

    Моторная теория восприятия речи в отечественной психолингвистике получила свое научное обоснование в работах Л.А.Чистович, ее учеников и последователей. Взгляды представителей этой школы представлены в известной коллективной монографии «Речь. Артикуляция и восприятие» (181). Процесс распознавания человеком слышимой речи характеризуется в рамках этой теории следующим образом.

    Звуки речи записаны в памяти как набор характеристик по их признакам: гласные записываются с маркерами, обозначающими степень ударности. После восприятия ударного слога намечается условная граница слова, и человек находит подходящее слово. Если решение принимается, отмечаются границы отрезка, включенного в слово, и сокращается словарь последующих выборов. Таким образом, отрезки сообщения, более крупные, чем слоги, приобретают новый акустический параметр – ритмический рисунок (181, 251).

    Одним из основных положений моторной теории является следующее: «В основе фонемной классификации лежат не акустические, а артикуляционные признаки речевых элементов» (181, с. 188). Акустический компонент речеслухового восприятия рассматривается в качестве второго основного компонента речевосприятия. При этом моторный образ речевой единицы и предполагаемый ее сенсорный образ совпадают друг с другом (133, с. 123).

    По мнению А.А. Леонтьева, в качестве перцептивного эталона в процессах смыслового восприятия речи выступает звуковой облик целого слова. Это положение опирается на взгляды СИ. Бернштейна, который полагал, что «для опознавания и различения слов служат все произносимые и слышимые звуки... воспринимаемые в составе слов... Разложение слов на отдельные звуки при пользовании родным языком наблюдается разве только при недослышках, при слушании невнятной речи и тому подобных случаях, выходящих за пределы нормальной речевой практики» (20, с. 25).

    Исходя из этого следует, что единицей процесса речевосприятия является целое слово (а не отдельный звук или слог). В пользу «пословного» характера восприятия речи свидетельствуют экспериментальные исследования (27, 122 и др.). Это согласуется и с данными известных зарубежных исследователей (P.O. Якобсон, Г. Моль и др.). Так, по мнению языковедов Г. Моля и Э. Уленбека, слушающий не воспринимает в речи фонемы одну за другой, но идентифицирует и детерминирует значащие звуковые единства, т. е. слова (133, с. 130).

    Одной из оригинальных и перспективных моделей процесса речевосприятия является концепция «анализа через синтез», выдвинутая М. Халле и К. Стивенсом (1964), которую разделяют также Н. Хомский и Дж. Миллер (307). Ее основное положение состоит в следующем: чтобы адекватно воспринять речевое высказывание, человеку необходимо построить его синтаксическую модель, полностью или по крайней мере частично соответствующую той модели, которая используется другим субъектом РД (говорящим) в процессе порождения речи. Как отмечает Э. Леннеберг, «механизм понимания в своей основе не различается с механизмом планирования высказывания при его продуцировании» (301, р. 106). По мнению А.А. Леонтьева, концепция анализа через синтез в целом согласуется с «моторным принципом» восприятия речи (133).

    Факторы, влияющие на опознание слов, детально исследованы Л. Р. Зиндером и А. С. Штерн (96). В их работах установлено, что при опознании слов могут использоваться различные свойства речевых сигналов – их фонетические характеристики (или – при чтении – графические), семантические и семантико-грамматические особенности, а также их «вероятностные характеристики» (потенциальная возможность появления данного слова в воспринимаемом речевом высказывании). В различных условиях восприятия доминирующими в опознании могут выступать различные признаки речевого сигнала. Так, например, при относительно хороших условиях опознания (когда уровень сигнала значительно выше уровня шума) используются прежде всего фонетические признаки, при «средних» условиях происходит активная опора на семантические признаки, а при наихудших, когда уровень шума особенно высок, определяющей становится «частотность» (частота употребления данного слова в речевых высказываниях, аналогичных воспринимаемому). Это положение согласуется с концепцией, согласно которой указанные три типа признаков являются основными критериями поиска слова в долговременной памяти (81, 95 и др.). Исходя из этого, в процессе речевосприятия реципиент принимает не частное решение, касающееся одного сигнала или одного отдельного высказывания, а выбирает общую стратегию восприятия (опознания) речи собеседника (67, 84, 91).

    Данная интерпретация процесса восприятия речи предполагает использование понятия предварительной ориентировки, в ходе которой реципиент получает информацию о ситуации речевой коммуникации, источнике информации и выбирает вариант смыслового решения, организующий восприятие речи. Выбор же конкретного решения происходит на следующем этапе восприятия и во многом определяется его первым шагом.

    Механизм смыслового восприятия речевого высказывания

    Достаточно лаконично и вместе с тем информативно механизм смыслового восприятия речи рассмотрен в трудах И.А. Зимней (91, 95 и др.). Основное положение представленной в них концепции речевосприятия, разработанной И.А. Зимней совместно с Н.И. Жинкиным, заключается в следующем. На основе узнавания, «отождествления» каждого слова речевого высказывания слушающий делает умозаключение о смысловом звене (синтагме, двухсловном сочетании), а затем – о связях между смысловыми звеньями, после чего осуществляется фаза «смыслоформулирования», которая «заключается для слушающего в обобщении результата всей этой перцептивно-мыслительной работы и переводе его на одну целую, нерасчлененную единицу понимания – общий смысл воспринятого сообщения» (91, с. 32–33).

    Рассмотрим в этой связи некоторые особенности восприятия целого текста.

    Всесторонний и глубокий анализ механизмов восприятия цельного текста был проведен А.С. Штерн (261). В исследованиях этого автора представлена концепция «набора ключевых слов» (как результата смысловой «компрессии» текста) и его использования в качестве опоры для восстановления текста. «Ключевые слова» представляют собой своего рода микротекст, организованный, как и любой текст, и линейно, и иерархически, и отображают общую смысловую организацию исходного текста.

    Для процесса восприятия текста характерны в основном те же закономерности, что и для восприятия отдельного высказывания. При восприятии текста также, как правило, бывает задействован механизм вероятностного прогнозирования. Реципиент ориентируется на авторские знаки-маркеры, уточняющие «семантику» речевого высказывания (фонологические, лексические, интонационно-выразительные, паузационные и др.), слушатель или читатель анализирует смысловое содержание текста на основе его апперцепции (осознанного целенаправленного восприятия) и т. д.

    Вместе с тем восприятие текста гораздо сложнее восприятия одиночного высказывания. При восприятии развернутого речевого высказывания текст как единое целое воссоздается в сознании человека из последовательно сменяющих друг друга фрагментов воспринимаемой речи, относительно законченных в смысловом отношении. Возникающая у слушателя или читателя структурно-смысловая проекция текста является результатом включения содержания текста в понятийное «смысловое поле» реципиента (64, 83 и др.).

    Известный отечественный психолингвист А.А. Брудный определяет процесс понимания текста как последовательное изменение структуры воссоздаваемой в сознании ситуации и процесс перемещения мысленного центра ситуации от одного элемента к другому. В результате процесса понимания текста, по А.А. Брудному, образуется некоторая «картина» общего смысла, или так называемый «концепт текста» (30, 31).

    По А.А. Леонтьеву, «понимание текста – это процесс перевода смысла этого текста в любую другую форму его закрепления» (133, с. 141). В качестве примера можно привести процесс парафразы, пересказа той же мысли другими словами. Это может быть также процесс смысловой компрессии, в результате которого образуется минитекст, воплощающий в себе основное содержание исходного текста, – реферат, аннотация, резюме, набор ключевых слов. Сюда относится и процесс формирования умозаключений, и процесс формирования эмоциональной оценки события и др. (там же, с. 141).

    В связи этим АА Леонтьев считает целесообразным использовать понятие образ содержания текста (129, 133).

    Образ содержания текста А.А. Леонтьев характеризует как сам процесс понимания, взятый с его содержательной стороны. Частным случаем формирования образа содержания является умозаключение, выводимое из анализа текста. Образ содержания текста характеризуется предметностью и динамичностью, что хорошо иллюстрируется приводимым примером. «Нельзя представить себе, – пишет А.А. Леонтьев, – статический, „точечный“ образ содержания „Войны и мира“, или дарвиновского „Происхождения видов“, или, наконец, речи Достоевского при открытии памятника Пушкину в Москве. Но можно, прочитав письмо друга, ощутить, что у него что-то неблагополучно. Можно кратко резюмировать для себя газетную информацию в одной фразе (которая обычно и выносится в заголовок информации). Таким образом, тексты функционально неравноценны с точки зрения способов их понимания, но даже такой статический, точечный образ есть лишь частный случай развернутого, динамического образа» (133, с. 142). Восприятие текста подчиняется общим закономерностям процесса речевосприятия, и образ содержания текста – это предметный образ. За текстом — «изменяющийся мир событий, ситуаций, идей, чувств, побуждений, ценностей человека – реальный мир, существующий вне и до текста (или создаваемый воображением автора» (там же, с. 142–143).


    написать администратору сайта